***
На следующий день Джейд пускается на поиски дома по… — адрес снова вылетает из головы, приходится достать бумажку и перечитать. Это немного напоминает Джейду то время, когда он впервые появился в Сан-Франциско — шестнадцатилетний щенок с зажатым в ладони адресом, да ещё и записанным на Лингва Люпус… Он не был дурачком и, конечно, видел по телевизору другие места и страны, да и в школу ходил по мере возможности, но одно дело видеть, а быть и чувствовать — это совсем другое… Так уж устроен народ: своим собственным ощущениям всегда больше веры, чем чему-либо ещё. Сиэтл город большой, поэтому Джейд едет на мотоцикле, который купил на часть отложенных с боёв денег ещё в прошлом году. Лайонел всё грозился подарить ему другой — самый «крутойнавороченный», как произносил он это в одно слово, — но верить обещаниям Лайонела — это как верить в постоянство Луны: если и есть там что-то действительно неизменное, так это тёмная сторона. По некоторым улицам Джейд проезжает быстро, по некоторым едет медленно, временами останавливается, снимает шлем и принюхивается. Нет, не то. Он толком не знает даже, что именно ищет. Ах да, бумажка, адрес… в том разговоре Джейд переспросил его, кажется, раза четыре. Джейд смотрит на свои ночные каракули. Можно прочитать и так, и этак… Выругавшись, достаёт из кармана куртки карту города и начинает просматривать названия улиц — вот и пометы маркером, которые он сделал с утра, чтобы не сбиться. «Это не город, это водоворот какой-то», — недовольно бурчит Джейд и при первой же возможности разворачивается, чтобы вернуться в район, который только что покинул. Может быть, там. Вечером Джейд вынужден признать — простое на первый взгляд задание оказалось весьма и весьма коварным. Ничего, есть ещё завтра. И послезавтра. И так далее — по крайней мере, до следующей Луны (Джейд не уверен за свои действия под Луной). Дом он, в итоге, находит, вроде бы, по чистой случайности — заблудившись среди улочек одного из районов частной застройки, когда круговерть поворотов, кажется, грозится свести с ума. Джейд ведёт мотоцикл на минимальной скорости — с этими углами и подворотнями никогда не понятно, чего ожидать, сырой туман, наползший с океана сегодня, похоже, решил остаться в городе надолго. Шлем противозаконно, в пику полицейскому прошлому, вовсе не на голове: мешает. Уши подрагивают, реагируя на звуки, ноздри улавливают запахи, глаза следят за тенями. А потом Джейд останавливает мотоцикл, останавливает прежде, чем понимает причину. Причина же в том, что вокруг что-то поменялось — хотя туман всё такой же молочно-белый, обманчиво-непроницаемый, словно пуховое одеяло (но неуютно сырое и холодное). Джейд поворачивает голову в направлении ощущаемых изменений, которые могли бы в равной степени оказаться звуком или запахом, но на деле являют собой проступающее сквозь белую завесу непритязательное деревянное крыльцо в три ступени и приоткрытую дверь за ним. Волоски на руках и загривке встают дыбом. Из-за двери кто-то смотрит — в узкой щели проёма не видно, кто — взгляд обжигает, неожиданно завистливый и голодный. Джейд снимается с места и, доехав до очередного поворота осознаёт: это та самая улица. А дом — ведь за крыльцом и дверью обязательно должен быть дом — это тот самый дом. Джейд оборачивается. Кусочек крыши виднеется над морем тумана. Сможет ли он запомнить это место? И да, и нет: словно осколок давнего сна, оно выскальзывает из памяти, как песок сквозь пальцы. Ничего, один раз получилось — получится и второй, утешает себя Джейд, однако вместе с этим приходит чувство: не очень-то хочется второго раза. Вечером, сидя в тёмной гостиной — телевизор работает, но звук выключен, комната освещается голубоватым мерцанием — Джейд соображает, что ощущения от взгляда очень похожи на те, что он испытывал, когда Лайонел был рядом. Туман всё так же медленной молочной рекой течёт по улицам. Ровно в девять вечера звонит телефон, и Джейд думает о том, где находится сейчас звонящий и какова разница во времени — впрочем, думает об этом очень недолго, поскольку почти сразу же отвечает на вопрос: «Да, нашёл». — Да, нашёл, — говорит Джейд. В трубке — тишина, похожая на прозрачную воду в чистом стакане. Затем на поверхности воды появляется рябь — голос человека, которому Джейд обязан: — Ты заметил что-нибудь ещё? Джейд заминается на секунду. — Джейд? — Да. Заметил. — Нет смысла что-либо скрывать. — Дверь была приоткрыта, кто-то смотрел на меня… Не знаю, кто, — быстро добавляет Джейд. — Хорошо. — И, через паузу, заполненную водой: — Я прибываю в Си-Так завтра, в одиннадцать утра. Встретишь меня и сразу же отвезёшь туда. — О’ кей, — говорит Джейд. И зачем-то добавляет: — Босс. Пузырёк воздуха лопается в стакане воды. Ночью Джейд не может заснуть, ему неспокойно. Туман, внешне безмятежный, кажется живым и бурлящим. Наконец Джейд одевается и выходит на крыльцо — всё, вроде бы, тихо. Куда исчезло многоголосие, только что вливавшееся ему в уши? Мотнув головой, чтобы стряхнуть наваждение, Джейд спускается с крыльца и выводит мотоцикл. Ему надо быть уверенным. Он едет словно через свой собственный сон. Ночной туман делает город совершенно неузнаваемым. Даже запахи переменились, всё пропахло сыростью. Нехороший запах. Ощущение времени и пространства совершенно пропадает, возможно, Джейд просто заснул в собственном дворе, так и не сойдя с мотоцикла. Трёхступенчатое крыльцо вырастает внезапно перед самым носом, Джейд едва успевает остановиться, мотоцикл заносит, из-под колёс летит земля и гравий. Потом всё тихо. Как он сумел съехать с дороги, даже не заметив этого?.. Белые, шелушащиеся краской стены поднимаются вверх на два этажа, выше — высокая крыша, чердачное окошко как будто светится. — Нет-нет-нет, — шепчет Джейд. — Это, наверное, не тот дом… Иррациональный ужас пронзает его, в животе появляется противный холодок, напоминающий чувство вертиго. Джейд, отталкиваясь ногами, снова выводит мотоцикл на дорогу. Двумя часами позже — небо и не думает светлеть, но Джейд знает, что близится утро — он обнаруживает себя возле кладбищенской ограды (об этом говорит запах), без понятия, как оказался здесь. Хорошо, что вместе с мотоциклом. Покружив по городу, Джейд к пяти утра возвращается домой. Есть ещё время на короткий сон. Будильник начинает пиликать, кажется, спустя мгновение после того, как Джейд успевает закрыть глаза. Это мгновение оказывается заполненным тьмой и длинными бледными языками, сжимающими его тело, подобно змеям… Туман к утру рассеивается, превращается в лёгкую дымку.***
В двадцать шесть минут двенадцатого Джейд мгновенно выделяет из толпы аэропорта нужную сухощавую фигуру. Рэнделл (имя всплывает в памяти с удивительной лёгкостью, а фамилию Джейд не знает) прекрасно подходит этому городу по колориту: короткий светло-серый плащ, серо-голубые джинсы, белый джемпер и кроссовки, длинная серебристая чёлка падает на левый глаз, и так, впрочем, скрытый за зеркальными «авиаторами». За пять лет Рэнделл изменился достаточно, чтобы не походить на наркомана — ощущение электрического тока, пробегающего по его телу, исчезло, да и вообще выглядит он теперь каким-то более цельным и собранным. Запах… запах изменился тоже, хоть и остался узнаваемым. И он до сих пор похож на Томми Ньютона из «Человека, который упал на Землю». Из вещей у него только серая сумка-мессенджер. — Джейд, — вместо приветствия говорит Рэнделл. Джейд на секунду задумывается, чуть склоняет голову и отвечает: — Босс. В конце концов, такой человек (если он человек, в чём Джейд сомневается), как Рэнделл— это весьма достойная кандидатура для служения, которое у народа в крови. Джейд указывает на мотоцикл. Рэнделл поджимает губы, но не спорит. Джейд не задаёт лишних вопросов, просто едет. Бессонница даёт о себе знать, голова кажется пустой, весь фокус сместился по-над макушкой. Прямо, свернуть, опять прямо, снова поворот… Дорога как будто сама ведёт куда-то. В один момент Джейд сбрасывает скорость — туда ехать не хочется, но рука Рэнделла в тонкой кожаной перчатке тут же сжимает плечо: давай! Джейд выписывает круги, восьмёрки и серпантины, но никак не может найти нужное место. Он чувствует себя преглупо, а ещё хочется есть — с утра не было времени перекусить. Неожиданно сам для себя Джейд обнаруживает, что едет к своему дому в Маунт Бейкер. Въехав во дворик, Джейд глушит мотор. Рэнделл легко слезает с сиденья, снимает шлем и морщится. — Это не тот дом. — Да… я знаю. — Ты говорил, что нашёл его. — Это было вчера и… в тумане. — Джейд уже направляется к дверям. Где былая лихость пятилетней давности? В спину ему доносится тихий вздох, Рэнделл догоняет в тот момент, когда Джейд уже звенит ключами.***
— Как ты думаешь, кто он? — спрашивает Рэнделл, непринуждённо устроившийся на диване в гостиной, в руке — чашка сваренного Джейдом кофе с молоком. — Что? — видимо, до сих пор последствия бессонницы: Джейду кажется, что он потерял нить разговора. — Твой партнёр. — Улыбка Рэнделла становится опасной, Джейд переводит взгляд на собственную чашку. Лайонела здесь пока не было… или был? — Не беспокойся, это, скорее, заметно по тебе самому, чем по этому месту… — Рэнделл оглядывает стены, на которых развешаны индейские коврики. Коврики уже были в гостиной, когда Джейд въехал, и он решил их не снимать. Их уменьшенные копии танцуют в зеркальных очках. — Он? — на всякий случай переспрашивает Джейд. И снова — улыбка, острая, как нож: — После кентавриц мало кто остаётся прежним… по крайней мере, первое время. — Э-э-э… — Джейд тянет время. Рэнделл допивает свой кофе, ставит чашку на деревянный пол. — Я знаю, что произошло в Риме. Но знаешь ли ты, с кем связался — вот что мне интересно. Рэнделлу известно о Лайонеле?.. — Значит… туда мы сегодня не едем? Зеркальные очки поворачиваются к Джейду. Вместо ответа — очередной вопрос: — Как твои Луны? Это стресс, понимает Джейд. Футболка пропиталась липким потом, хочется её сменить. От кофе шумит в ушах. Это стресс, вызванный поиском дома… и взглядом из-за двери. Но причём тут Лайонел и Луны? — Джейд? — Если честно… так себе, — признаётся Джейд не столько Рэнделлу, сколько самому себе. — Видите… — он заминается и понимает, что так обращаться ему сейчас приятнее, чем называть имя: — …босс… — (Рэнделл чуть улыбается.) — Я клянусь, что вчера нашёл этот чёртов дом. Был там дважды. В тумане. Не знаю, получится ли сегодня, а что до партнёра, то это Ночной, я знаю. — Значит, «чёртов»… — задумчиво говорит Рэнделл. — Похоже, ты ему не понравился. Что ж, тогда будешь ждать меня на улице. А про Тварей Ночи я тебе потом расскажу подробно, что знаю. Давай. Сделай себе обед, прими душ, отдохни и будь готов встретить меня там. — Там — это у дома? — Да. — Когда? — Думаю, ты сам поймёшь. — Рэнделл поднимается с дивана, перекидывает сумку через плечо. — Ты крепкий парень, Джейд, но жизнь с Ночным — это не то, что полезно для здоровья. Рэнделл уходит, оставляя Джейда в сомнениях, недоумении и злости. Впервые ему указали на его слабость, и эта слабость не связана с боязнью высоты: Джейду совсем не хочется видеть снова трёхступенчатое крыльцо. Не хочется вообще знать, что этот дом расположен где-то здесь, в этом городе. Есть ли ещё подобные места и не является ли какой-то «градус потустороннего» тем обязательным условием, что притягивает к себе таких, как Лайонел (и, возможно, сам Джейд)? …Неужели по нему так заметны изменения и какого плана эти изменения, раз они заметны Рэнделлу? …Это верно, надо поесть и принять душ… Джейд стаскивает с себя футболку. Тут и принюхиваться не надо, всё и так ясно: кортизол. Осторожно забравшись в ванну, Джейд пускает не слишком горячую воду — не хватало ещё потерять сознание. Странно это. Не может быть, чтобы одна бессонная ночь так ощущалась… Не-лунные припадки у Джейда в последнее время, вроде бы, поутихли — никаких больше непредвиденных трупов… Насухо вытеревшись полотенцем, Джейд, не одеваясь, проходит в холл, там самое большое зеркало. Внешне, кажется, всё в порядке. Смог бы он выйти на арену? Если потренироваться, то, наверное, смог бы. (Только не в Сиэтле.) Теперь еда… Около восьми часов вечера Джейд вдруг вспоминает о Рэнделле — ехать или нет? Рэнделл сказал «ты сам поймёшь». К чёрту… Какая-то сила сопротивляется намерению куда-либо ехать, но Джейду слишком неспокойно. Он заставляет себя одеться и выводит мотоцикл. Вечер тёмный, но тумана нет. Получится ли так? Куда он сворачивал в прошлый раз? Как ехал? Но дорога находится легко, вот и крыша, виднеющаяся на вершине одного из холмов. В окрестных домах горят огоньки, иные окна освещены голубоватым телевизионным мерцанием… «Будешь ждать меня на улице». Что ж, внутрь он бы и так не пошёл. Ни за какие коврижки. Сейчас этот дом выглядит вполне себе невинно, но, по мнению Джейда, это больше похоже на декорацию к фильму: плоский намалёванный фасад, а за ним… Что-то очень, очень странное. Джейд так поглощён своими мыслями и рассматриванием дома, что приходит в себя только когда слышит тихий оклик. — Джейд! Рэнделл сидит на ступеньках крыльца, опустив голову, серебристые волосы потемнели от влаги и закрывают лицо. — Босс, — тут же откликается Джейд и спешит на помощь. Как он не заметил Рэнделла раньше?.. Даже в свете уличных фонарей видно, что Рэнделл выглядит безмерно усталым и — это подтверждает запах — напуганным. Кроме того, от него пахнет и другими людьми… не только людьми, поправляет себя Джейд, помогая Рэнделлу забраться на мотоцикл. Странный запах. Медикаменты? Наркотики?.. — Держитесь крепче. На спуске с холма Джейду всё кажется, что дорога растягивается резиной, а в спину смотрят глаза — и их больше, чем одна пара. Ощущение пропадает при первом же повороте; откуда-то Джейд знает, что, оглянись он сейчас, никакой крыши уже не разглядит. Но он не оглядывается. Джейд привозит Рэнделла обратно и буквально дотаскивает его на себе в дом — похоже, все силы Рэнделла ушли на то, чтобы не упасть с мотоцикла. Среди привычных запахов гостиной всё то, что почувствовал Джейд, обнаружив Рэнделла на том крыльце, ощущается ещё ярче. Он помогает Рэнделлу лечь на диван, и тот тут же отключается, проваливаясь в глубокий сон. Чувство долга не позволяет Джейду уйти, и он дежурит в той же комнате — на кресле с книгой («Братья Карамазовы» — Джейд начинал читать когда-то этот роман, но не успел закончить. Теперь самое время). Один раз Джейд отвлекается на то, чтобы заказать доставку еды — возможно, Рэнделлу понадобится поесть, а дома за исключением кофе почти ничего нет — и второй раз, когда встречает курьера на крыльце и оплачивает заказ. Рэнделл переворачивается во сне, подкладывает руки под щёку. Как будто всю жизнь спал исключительно на диванах. Ближе к утру сам Джейд засыпает тоже, а когда просыпается, обнаруживает, что в доме, кроме Рэнделла, появилось ещё кое-что.***
Об этом ему говорит лёгкий аромат кладбища, проникший прямо в сон, где Джейд снова потерял ориентацию среди улиц Сиэтла, потому что каким-то образом этот город соединился с Римом; Джейд обнаруживает себя возле ограды Форт Лоутон Милитэри (белые барочные надгробия и склепы, чёрные кипарисы — всё как в Риме, но это Сиэтл) и как раз собирается или уже наконец зайти внутрь или пройти мимо, как просыпается. Джейд просыпается и, вздрогнув, садится на кресле, выпрямившись. Комната в сумеречном свете, Рэнделл всё так же на диване, а рядом с ним… — Какого чёрта, — цедит опасно Джейд. — Он красивый. — Лайонел, устроившийся по-турецки на полу, тут же оборачивается на голос и улыбается, глаза — круглые, чуть удивлённые, зрачки горят оранжевым. — И он светится! Представляешь, Тигра?.. Просто сияет!.. — Блин… — Джейд потирает лоб, встаёт и подходит ближе. — Лайонел… Не трогай его. — Ха-ха! — Лайонел хитро косится снизу. — А то что? Зачем он здесь? Незнакомый мужик в нашем доме… или знакомый? Кто он? — Тише! — шипит Джейд, хватает Лайонела за плечи — кожаная куртка скрипит под пальцами — и рывком поднимает. — Он спит… Куртка Лайонела пахнет аэропортом. Волосы Лайонела пахнут Ватиканом. Он стал как будто ещё бледнее — почти восковой бледностью, но глаза лихорадочно яркие. — Тигра… — шепчет Лайонел, обнимая Джейда. — Я хочу… можно мне, я… — Длинный, слишком длинный язык облизывает губы, взгляд снова, словно магнитом, притягивается к Рэнделлу. — Нет. — Надо увести Лайонела отсюда. Это как продолжение сна. Всё, что случилось с того ночного звонка — продолжение сна. — Пойдём… на воздух… к озеру… — И уже в холле: — Ты был в Европе? — Да-а-а! — улыбается Лайонел и лезет одной рукой в задний карман джейдовых джинсов, в другой гладит молнию впереди. — Но заскучал без моего Тигры… Джейд тихо стонет, чувствуя, как твердеет член. Оглядывается — есть ли здесь место, где они не помешают? — и командует: — В гараж! Джейд как раз выходит из гаража, когда замечает Рэнделла — тот стоит на крыльце и курит тонкую сигарету. Лайонел одним прыжком оказывается рядом, широкая улыбка, столкнувшись со взглядом Рэнделла, тускнеет, Лайонел отступает на шаг, затем — прячется за Джейда, и Джейд, дёрнув непроизвольно ухом, отчётливо слышит тихий испуганный скулёж. Лайонел чего-то боится?! Вот это новости! Шёпот в спину подтверждает удивительный факт: — Не допускай его ко мне… Не допускай… Рэнделл, затягиваясь, кидает быстрые взгляды в их сторону, едва улыбается уголками рта. Шорох пожухлой травы, короткий треск веток разросшихся яблонь — и Лайонел исчезает. Сигарета докурена, окурок присоединяется к другим, немногочисленным (Джейд курит редко) на дне банки из-под консервов, Рэнделл возвращается в дом, и Джейд идёт за ним. Проходит на кухню, варит кофе и разогревает пиццу. Сервировав нехитрый завтрак на подносе, несёт его в гостиную. — Твой друг вернулся из Ватикана, — говорит Рэнделл. Не спрашивает — утверждает. Джейд кивает. — Его судили там… — Рэнделл берёт кусок пиццы, оглядывает его и кусает. Прожевав и проглотив, продолжает: — Он убил свою мать. Уничтожил её. — Рэнделл говорит это так, словно речь идёт о чём-то совершенно заурядном. — Это преступление. Среди людской расы не так много женщин, способных производить потомство от Тварей Ночи. По закону, их следует охранять — кто знает, когда возникнет необходимость ещё в одном… поколении. И, потом, они неприкосновенны. — Тут только он поднимает взгляд на Джейда. Джейд кивает. Его мать жива, пусть он и не видел её, но знает это точно. Народ никогда не убивает своих… за редкими исключениями. Внезапно Джейд понимает, что связывает их Лайонелом… Рэнделл улыбается по-ящеричьи — слегка-слегка. — Я точно не знаю, какое наказание для него последует. Возможно, не сейчас, даже не в ближайшее время… Но то, что последует — это точно. Они знают и вынесли приговор. — Кто? — спрашивает Джейд, чувствуя, что во рту пересохло. — Те, кто находится внизу. Те, кого охраняют стражи из твоего народа. Грубо говоря… — Рэнделл примеривается к очередному куску пиццы. — Твой партнёр проклят. — Он со вкусом продолжает завтрак. Допивает кофе. — А вот тебя мне очень рекомендовали. — Спасибо. — Я тоже в долгу не останусь. — Снова ящеричья улыбка. Джейд вспоминает о своей пицце и ест, не чувствуя вкуса. Они заканчивают завтрак в молчании. — Отлично, — бормочет Рэнделл, но Джейд не ощущает должной уверенности в голосе. — Отвезёшь меня в аэропорт, думаю, здесь я свои дела закончил. — О’кей, босс, — отзывается Джейд. И, хоть ему интересно, что же произошло в том доме и зачем вообще было всё, он не задаёт вопросов. «Твоё партнёр проклят». «Он убил свою мать». Чувствовал это Джейд в Лайонеле или нет?.. Оба они — чудовища… — Деньги на твой счёт поступят вечером. А это — лично от меня. Для твоих Лун. — Рэнделл кидает Джейду пластиковую баночку, внутри шуршат таблетки. — Не беспокойся, должно сработать. Аллергии не будет, в них есть частица тебя… Гомеопатия, так сказать. — Сперма? — ухмыляется против желания Джейд. Рэнделл серьёзно кивает. Коротко говорит: — Пора. И Джейд понимает, что Рэнделл сейчас просто бежит, чтобы как можно скорее покинуть место своих не конца продуманных действий — не приняв душ и не сменив одежду. Возможно, игра, в которую оказываются втянуты они трое — и дом, дом четвёртым — это весьма опасная игра. Уже в аэропорту Си-Так Рэнделл как бы между делом спрашивает, знает ли Джейд подходящую кандидатуру на роль телохранителя. Действительно опасно, отмечает природный детектор внутри Джейда. — Зачем искать? — пожимает плечами Джейд. Зеркальные очки отражают его — неожиданно молчаливого, рот скобкой вниз. Чудовища. Убийцы. — Дело касается змееголовых. Ты уже как-то встречался с ними. Джейд помнит. Встречался и чуть не умер — если бы не Рэнделл… — В общем, если у тебя нет других планов, жду тебя в Нью-Йорке в следующее воскресенье. — Рэнделл называет адрес. И, предупредив вопрос Джейда добавляет: — Пилюли, которые я тебе дал, нейтрализуют чувство вертиго. Можешь лететь спокойно. Он уходит, уверенный в том, что Джейд его не подведёт. «Нью-Йорк — так Нью-Йорк», — решает Джейд. Всё равно он вернётся потом в Сиэтл. Всё равно Лайонел найдёт его. Потому что пока ничего не закончилось, и плыть ещё долго-долго, но маршрут к ближайшему острову проложен, и это неплохой маршрут. Джейд понимает, что ему нужно ещё многое обсудить с Рэнделлом. Нет, свой шанс он не упустит.