Куриный супчик и другие деликатесы

Проснулся Сима слабым, как котенок, и мокрым, как мышь. Это означало, что жар, не желавший сдавать позиции почти четыре дня, наконец-то пошел на убыль. Двигаться не очень-то хотелось, но лежать на мокром хотелось еще меньше, и Сима невероятным усилием восстал из почти-мертвых, чтобы перестелить постель. После этого тяжкого труда во рту пересохло, но чашка на тумбочке у кровати пустовала, так что пришлось предпринять вылазку в кухню – за водой. Утолив жажду и шмыгнув носом, Сима учуял заманчивый запах, который шел, как оказалось, от стоявшей на плите кастрюльки. Сима поднял крышку, увидел золотистый бульон и разом вспомнил, что последние три дня почти ничего не ел. А когда, не заморачиваясь тарелкой, сунул в рот первую ложку, вспомнил кое-что еще. И, забыв про голод, принялся озираться. Ни следа приглючившегося ему погрома. Ни следа приглючившегося ему мужика. Везде чисто, тихо и пусто. Слава богу. Отгоняя назойливую мысль, что мужик, в общем, был ничего себе такой, за вычетом, разумеется, рогов и хвоста, Сима снова зачерпнул из кастрюльки и задумчиво погонял теплую жидкость во рту. А суп он, выходит, все-таки успел тогда сварить? И на редкость неплохой суп, как для первого раза. Но процесса Сима в упор не помнил: должно быть, температура зашкалила. Хорошо хоть в обморок не загремел и дом не спалил… От сытости и тепла снова потянуло в сон. Но Сима, переборов слабость, вымыл ложку, сел за стол и задумчиво перелистнул бабкину тетрадь. Поднял глаза от исписанных убористым почерком страниц и… – Черт! – Я не черт, – скорбно сказал давешний мужик, застывший посреди коридора. И правда, рогов у него уже не было. Были странные пучки из светлых дредов по бокам головы, но на рога они не слишком походили. Что касается хвоста, наличие или отсутствие его Сима разглядеть не мог по той причине, что мужик сподобился одеться. Впрочем, спрятать хвост в таких узких джинсах едва ли было возможно, поэтому, наверное, его все-таки не было. И тем не менее, мужик был тот самый, в этом Сима нисколько не сомневался. Но ведь целая и невредимая кухня! Как? – Ты кто? – спросил Сима в лоб, загородившись увесистой тетрадью, как щитом. – И как ты сюда попал? – Он еще спрашивает! – В голосе и жестикуляции мужика проскользнули, как показалось Симе, истеричные нотки, но он быстро взял себя в руки и не без изящества оседлал стоящий по другую сторону стола стул. – Как я сюда попал? Исключительно твоими трудами, дражайший… Тут его тон сделался слегка вопросительным, и Сима буркнул: – Серафим. Мужик почему-то закашлялся и пробормотал что-то вроде: «Иронично, ничего не скажешь…», после чего откашлялся еще раз и продолжил: – Так вот, э-э-э… Серафим. Вообще-то, это ты меня призвал. – В смысле? – не понял Сима. – Я никого не призывал. Я суп варил. Мужик по-собачьи склонил голову к плечу. – И тебя не смутило, что к рецепту прилагается какая-то тарабарщина, которую надо произнести вслух? Сима пожал плечами. – Ну, это бабкин рецепт, а она всегда была со странностями. Я-то готовить не умею почти, не знаю, как надо. Вдруг так вкуснее будет. Мужик с каждым новым приведенным доводом смотрел все с большим скепсисом, да и сам Сима все яснее осознавал, как смехотворны его попытки объясниться. Поэтому в итоге разозлился: – Слушай, у меня температура тогда за тридцать девять подскочила! Я в таком состоянии реальность воспринимаю с оговорками! Если бы там было написано кровавую жертву принести, я бы принес и глазом не моргнул! – Ты, в общем-то, и принес, в некотором смысле, – протянул мужик. – Хотя та курица сдохла задолго до твоих кулинарных опытов… – Ты кто? – рявкнул Сима. Хотел еще кулаком по столу шарахнуть, но пальцы от слабости даже сжимались как-то неохотно. Сейчас бы лечь полежать, а не со всякими придурками собачиться. – Демон, – сказал мужик неожиданно серьезно. – Чего? Не то чтобы Сима так сразу и поверил, но сидеть напротив незнакомца сделалось как-то неуютно. И эти дурацкие глюки с рогами, хвостами и руинами кухни… Для пущей уверенности Сима опустил руку и пощупал ножку стула, который в его бредовых видениях хряснулся об потолок и рассыпался на щепки. Стул был твердый, целый и надежный. – Де-мон, – по слогам повторил мужик. – Если точнее, инкуб. На последнем слове лицо его почему-то стало изрядно кислым. Сима ошарашено молчал. Наверное, молчал долго, потому что мужик не выдержал: – Что? Что непонятно? Симе было понятно только одно: похоже, он не проснулся. А еще – что бабка была та еще проказница. Но эту мысль он быстренько отмел, поскольку она подразумевала, что инкубы и впрямь существуют. Чепуха! – Ну? – поторопил мужик. Что «ну»? Сима хлопнул глазами и выдавил многозначительное «м-м-м», надеясь, что это сойдет за ответ. Не сошло. Мужик посмотрел на него, как на идиота, пытающегося сунуть ложку с супом в ухо. – Ты в курсе, что такое «инкуб», или тебе объяснить? – Это такой отрицательный персонаж, – насупился Сима. – Соблазняет женщин и питается сексуальной энергией. – Секунду подумал и мстительно добавил: – Вымышленный, конечно. Но мужика последний пассаж не пронял. Вместо этого он театрально воздел руки к потолку и с надрывом произнес: – Соблазняет женщин! В том и дело, что женщин! А ты… – Симе в грудь уперся палец с ухоженным, подозрительно острым ногтем. – Ты не женщина! Должно быть, недавний жар расплавил Симе фильтр между мозгом и языком, потому что в ответ на это заявление Сима, обычно не склонный распространяться о своей ориентации перед незнакомыми людьми, радостно ляпнул: – Можешь меня соблазнить – я не против. Мужик, как обжегшись, отдернул руку, а в синих, чудесной глубины глазах напротив Сима увидел свою безвременную кончину – пятью различными способами, причем как минимум один включал запихивание половника в не предназначенное для этого место. Надо сказать, тут Сима заволновался, поскольку в своем теперешнем состоянии отбиться бы не смог, однако мужик сдержался, только сказал ледяным тоном: – Зато я против. «Гомофоб проклятый», подумал Сима, а вслух спросил: – А в чем вообще проблема? Предположим, я тебе поверил, и ты действительно инкуб. Предположим, я действительно тебя нечаянно вызвал. Ну и уходи себе обратно в свой… Он слегка замялся, не будучи морально готовым признавать еще и существование Ада. – Обратно к себе, короче. Или надо еще что-то сварить и что-то сказать? Так я сварю и скажу. – Ага, сварит он, – вздохнул мужик. – Если бы все было так просто, меня бы давно и след простыл. Сима невольно представил остывающую, с дымком, пентаграмму на блестящем кухонном паркете и тоже вздохнул. Как хорошо, что разгром оказался ненастоящим. Или…? Пока он раздумывал, как бы так осторожненько этот момент прояснить, мужик продолжал: – Проблема в том, что, проведя ритуал вызова, ты автоматически заключил договор. И даже не столько со мной, сколько с особой… вышестоящей. Вопреки использованному слову, мужик указал глазами не вверх, а куда-то под стол, да так многозначительно, что Сима туда тоже посмотрел, сам не зная, что ожидает увидеть. Ну не скорчившегося же под столешницей Сатану, в конце концов! Само собой, ничего, кроме их ног (м-м-м, какие ступни…), там не было. – И разорвать этот договор сложно, – скорбно закончил мужик. Сима не без труда заставил себя оторваться от созерцания чужих конечностей и направить мысли в более деловое русло. – А что там прописано-то? – поинтересовался он. – Почитать можно? – Пожалуйста. Мужик щелкнул пальцами, и на стол откуда-то из воздуха вывалился коричневатый, слегка обугленный свиток. Сима, подскочив от неожиданности, уставился на документ с опаской: написан он был явно не на бумаге. И явно не по-русски. Короче, странный это был договор – не говоря уже о способе предъявления. Наводил на мысль, что мужик и впрямь демон. Или, как минимум, неплохой иллюзионист. – А перевода, нотариально заверенного, к нему не прилагается? – осведомился Сима, раздираемый между желанием потыкать в документ пальцем и брезгливостью. – Это же латынь? А то я с университетского курса помню только «ab ovo» и «gaudeamus» первые две строчки. – Нет, не прилагается, – мужик закатил глаза. – Я не собираюсь подписывать всякую белиберду, которую даже прочесть не могу! – заспорил Сима. – А тебя никто и не просит, – мужик снова щелкнул пальцами, и свиток исчез, оставив на чисто вытертой столешнице пару хлопьев пепла. – Говорю же, проведенный ритуал вызова автоматически подразумевает заключение договора! Считай, что ты его уже подписал! – Не ори, башка трещит, – поморщился Сима. Мужик… Демон неожиданно послушался и молчал, пока Сима пытался обдумать случившееся. Думалось трудно и неохотно, голову словно ватой набили. А вот в желудке, напротив, зияла пустота. Продолжая размышлять, Сима взял с плиты кастрюльку, брошенную рядом ложку и принялся за еду. – Вкусно? – поинтересовался демон. – Угу, – прочавкал Сима. – Прости, что не угощаю. – Очень надо, – хмыкнул демон. – Я себе еще сварю. Сима проглотил то, что было во рту, и с удивлением уставился на незваного гостя. – Это ты приготовил? – Нет, алкоголик дядя Петя с первого этажа, – съёрничал демон. – Но зачем? Демон развел руками. – Ты дрыхнуть смылся, уйти я не мог, а просто сидеть и в потолок плевать было скучно. Так что я суп доварил, прибрался… Сима снова украдкой пощупал стул и решил не спрашивать. Меньше знаешь – лучше спишь. Кстати, насчет «спишь»… – Знаешь, – он встал, забросил пустую кастрюлю с ложкой в раковину и зевнул. – Пойду я еще посплю. Утомили меня эти договоры и ритуалы… Вдруг проснусь – а ты все-таки глюк. Демон открыл рот и с клацаньем закрыл. А Сима вновь пошлепал по коридору к спальне, но на середине остановился и заботливо добавил: – Если соскучишься, можешь еще что-нибудь сварить, я разрешаю. В спину ему прилетело возмущенное фырканье и что-то мягкое, наверное, кухонное полотенце, но оборачиваться было слишком лень.