***
Она смотрела в спину уходящему Жерару и чувствовала что-то странное: не гнев или обиду за прошлое, а опустошающую тоску, словно отнимают что-то важное, за что никак не получается уцепиться. Сейчас Эльза это чувствовала так же, как пару дней назад, беспомощно сидя в тех кустах, это же чувствовала Люси. Эльзу трясло, и, казалось, она никак не могла решиться на что-то, только смотрела сквозь слезы на его расплывающийся силуэт. И когда Нацу завопил и ринулся в драку, Люси последовала за ним. Сил хватало только на то, чтобы размахивать руками, — и она махала ими так, словно от этого зависела её жизнь. Всё несказанное Лаксусу, всю обиду на Миру, всю злость на своё бездействие и всё желание сохранить единственное, что делает Эльзу счастливой, она вложила в удары маленьких кулачков. Может не окончательно, но своего любимого она упустила — и она не могла допустить, чтобы Эльза тоже потеряла своего. И плевать, сколько боли он причинил им раньше: если Эльза простила его, то Люси тем более не имела права злиться. И если Эльзе он нужен, то она до последнего будет за него бороться. Но Люси злилась: ведь они победили, им бы радоваться и веселиться, отмечать и, как водится, напиться и что-нибудь разнести. Но им снова больно. Каждая их грёбаная победа заканчивается чьей-то болью, всем хорошо никогда не бывает. И какого-то чёрта почти всегда больно именно Эльзе. И Люси злилась: потому что ну сколько можно? Почему всё хотя бы раз не может кончиться правильно и легко? Почему каждый раз за каждый осколок своей души приходится так яростно сражаться? Сражаться и всё равно проигрывать. — А ну-ка хватит! Остановитесь! — звучит сломлено, надтреснуто, глухо. И все замирают, потому что это кричит Эльза: единственная, кто не бросился в бой. И Люси снова её понимает: за себя сражаться всегда сложнее, чем за других. — Всю вину за случившееся я возьму на себя. И она вовсе не вину за потасовку взять хочет, а всю ту вину, что гложет душу Жерара, всё то, что неподъёмным грузом лежит у него на плечах. И никто этого не понимает: все стоят с каким-то нелепым виноватым видом и смотрят в землю, не говоря ни слова, кучкуются в серединке. Но Жерар понимает и отвечает только робкой, тёплой улыбкой, видит её дрожащие губы и улыбается шире. Смотрит с такой благодарностью и любовью, что у Люси подступают слёзы, и она не понимает, как Эльза ещё держится. Наверно, никогда не поймёт. Жерара уводят, и от него остаётся только одна фраза, понятная одной лишь Эльзе, и Люси ясно видит, что она перестаёт дышать. Всё ещё смотрит так сурово, что никто не решается и слова сказать, смотрит в одну точку, словно пытается выхватит его этим взглядом из зияющей пустоты, словно он всё ещё там. Но его там уже нет.***
После возвращения в гильдию стало легче: все шумели, и это на время заглушило бурю в душе. Люси вдруг подумалось, что все, наверно, потому так вечно и буянят, ведь это единственное, что позволяет на короткое мгновение забыть о боли. Люси потихоньку отпустило, в конце концов, прошлое должно оставаться в прошлом, а ей надо идти вперёд. Например, придумать, как в этом месяце платить за квартиру. Решив вечером взять несложное задание, заклинательница побрела домой. Призвала Плю, и тот неуклюже зашагал рядом, издавая странные звуки, и ей это так нравилось: напоминало, что волшебство может быть милым и доброжелательным. Погода стояла прекрасная, и Люси купила мороженое и решила сделать крюк, пока его ест. Всё равно она никуда не торопится. Когда, идя недалеко от железной дороги, она увидела вдалеке Лаксуса с Мирой, с сумками, видимо, идущих на вокзал, её даже передёрнуло. — Он чё, сумку её несёт? — возмутилась Люси, привлекая к себе внимание гуляющих поблизости горожан. — Да они просто не разлей вода стали, как я посмотрю! Бред какой-то! Люси орала бы и дальше, только мороженое подтаяло и упало прямо на майку, отвлекая её от столь увлекательного зрелища. Люси выкинула рожок в мусорку и свалилась на стоящую рядом лавочку, запрокидывая голову назад и вздыхая. Плю забрался ей на коленки. — Ну бред, скажи же, — обратилась она к духу, и тот промычал что-то в ответ. Люси решила, что он согласен. — Она что, беспомощная, что он сумки ей таскает? И куда они вообще намылились, на медовый месяц? — Плю снова издал какой-то звук, но уже более громко и как-то напористо, вероятно, поддерживая хозяйку. Люси ещё возмущалась какое-то время, распугивая всех проходящих мимо жителей Магнолии, а потом вскочила с очень решительным видом и направилась домой. Она всегда справлялась со всеми трудностями, намного более серьёзными, чем эта, так что и тут справится. В конце концов она волшебница «Хвоста феи», а они не сдаются. Дома она приняла душ и переоделась в чистое, даже бельё сменила для пущего настроя. Подумав, оставила волосы распущенными и двинулась в сторону гильдии. Там все уже давно пили и буянили, отмечая блистательную победу, звали её присоединиться, но ей хотелось отдохнуть ото всех и расслабиться на несложном задании. Таком, на какое они вместе ходили с Каной. Оно нашлось почти моментально, и, утвердив его, Люси радостно вышла из гильдии, оставив бурю эмоций позади.***
Перед ней возвышались развалины старого замка, такого же огромного, как поместье, в котором она жила в детстве. Семья, которой он принадлежит, давно переехала, опасаясь, что здание рухнет. По этой же причине они наняли волшебницу, чтобы та отыскала в этом замке сундук с семейными ценностями, который они не успели перевезти сами. Строение из белого камня всё заросло плющом и ещё непонятно чем, кое-где зияли дыры в стене, так что Люси действительно было страшновато туда заходить, вдруг что-то рухнет прямо на голову. И по словам заказчиков сундук находился в подвале вместе с остальным хламом, что нисколько не упрощало задачу. — Блииин, — протянула Люси, устраиваясь на траве перед зданием и сажая на колени Плю. — Туда идти реально опасно для здоровья. Деву, что ли, попросить? Плю издал в ответ непонятный звук, но Люси решила, что он согласен с её словами. Но призывать Деву она не спешила: что-то в этом замке её сильно напрягало, но она никак не могла понять что. Она встала и осторожно обошла всё здание вокруг — и тогда она заметила, что на окнах первого этажа нет пыли на стёклах. А трава у главного входа вытоптана. Со словами хозяев о том, что тут уже несколько лет никого не было и не появилось бы, если бы дочка не потребовала в наследство что-то из этого сундука, это никак не вязалось. В голову Люси пришло, что это заброшенное здание далеко за чертой города может служить отличным прибежищем для бандитов. Мысль о бандитах заставила девушку насторожиться — только этого ей снова не хватало. И если в прошлый раз с ней был Лаксус, то теперь она одна и вряд ли справится с ними сама. То, что на неё ещё никто не выпрыгнул и не убил, говорило о том, что бандитов на месте нет либо они её ещё просто не заметили. Отправить Деву на разведку казалось хорошей идеей, можно даже было попросить её под землёй пробраться в подвал и вынести сундук, не привлекая внимания. Правда, если там всё же поселились бандиты, то они могли уже давно разворотить сундук и всё содержимое. В любом случае Дева была подходящим вариантом хотя бы для того, чтобы просто узнать, что происходит. — Придворной дамы откройтесь врата! Дева! Как только та материализовалась, заклинательница кинулась на неё и закрыла ей рот рукой, чтобы та не привлекла лишнего внимания. — Что-то слабовато наказание, принцесса, — пробубнила Дева сквозь пальцы Люси. Закатив глаза и отпустив духа, она объяснила, что, по её мнению, происходит, и попросила тихонько прокрасться и разведать обстановку. Дева понимающе кивнула. — Если не справлюсь, накажете меня, принцесса? — Ага, конечно. Иди уже. Люси сначала не понимала Деву, злилась и смущалась, но уже привыкла к её выходкам и научилась закрывать на них глаза и не обращать внимания. В конце концов Дева любила её, а она любила Деву, так что сработаться с ней в итоге оказалось не так сложно. Люси думала так, сидя под деревом недалеко от входа, но так, чтобы её не было видно и она в любой момент могла спрятаться в кустах. Плю она отозвала, чтобы в любую секунду быть готовой бежать со всех ног. Она не хотела даже пробовать сражаться с бандитами, если они там будут, в конце концов, ей заплатят за сундук, а не за драку. Поэтому, когда Дева высунула голову из земли рядом, перепугав хозяйку до смерти, и объявила, что всё чисто, Люси вздохнула с облегчением. Она вошла в здание очень осторожно, чтобы нигде ничего не рухнуло, спустилась в подвал и действительно в куче хлама увидела этот сундучок. Он оказался закрытым, более того, на него было наложено заклинание защиты, не позволяющее никому, кроме хозяев, открыть его. Удивившись, как гладко всё прошло, Люси направилась к выходу, но, когда до двери оставалось несколько метров, в окно она увидела бандитов, направляющихся прямо к зданию. Сердце сжалось: разбойников там судя по всему было больше десятка, нарываться на них было очень опасно, и, пока её не спалили, Люси, не думая, что есть сил припустила обратно, потом на лестницу и вверх, на самую вершину башни. Она притаилась там, наверху, за колонной, с этим дурацким тяжеленным сундучком, не представляя, как ей отсюда спускаться. Если бы она сообразила вернуться в подвал, Дева выкопала бы им проход, но вот летать из её духов никто не умел. Проклиная свою непредусмотрительность, она поставила сундук и подползла к самому краю, посмотрела вниз и тут же спряталась обратно: высота была в несколько этажей, с такой точно не спрыгнуть. Люси обдумывала несколько вариантов: дождаться ночи и прокрасться к выходу или подождать, пока все снова уйдут. Даже если кто-то останется, с несколькими людьми она точно справится и сбежит. Других вариантов она не видела, хотя перспектива сидеть на этой башне бог знает сколько времени её совершенно не прельщала. Она даже не была уверена, в безопасности ли она тут: вдруг кто-то из бандитов решит подняться вдаль поглядеть, закатом полюбоваться. Люси посмотрела на небо и тут же вжалась в колонну: в метре от её носа, прямо возле здания, шарахнула молния. Заклинательница, конечно, не верила в такие совпадения, но услышала «рёв громового дракона» и выдохнула: это действительно Лаксус. Она не представляла, что он тут делает, но была рада ему как никогда. Она решила не спускаться с башни, пока он всех не победит, и под яростные звуки драки высунулась и посмотрела вниз. Недалеко от входа, из которого один за другим выбегали преступники, не особо умеющие колдовать, Лаксус выносил их одного за другим. Люси не успела опомниться, как битва кончилась и Лаксус запрокинул назад голову, чтобы поймать её взгляд и победно усмехнуться. Когда молния ударила прямо в сантиметре от неё, Люси отскочила и снова вжалась в стену, предполагая, что никогда не привыкнет к этому способу его перемещения. Он окинул её вопросительным взглядом. — Да я это — замямлила Люси, всё ещё отходя от испуга и удивления. — Задание тут выполняла. Вот, — Люси торжественно продемонстрировала ему свой сундучок. — А ты что тут делаешь вообще? Она пошла в атаку, боясь, что Лаксус скажет что-то, что ранит её. — Тоже на задании. — Один? — Брось, я знаю, что ты видела нас с Мирой. Тебя слышала вся Магнолия, — бросил он и перевел взгляд на начинающее краснеть в лучах закатного солнца небо. — Мы вместе взяли это задание, хотя оно и с первого этажа. Стоит сказать спасибо Эльзе, забравшей последнее задание со второго. Он хмыкнул, всё ещё не глядя на Люси, и той стало как-то очень тоскливо. — А где Мира сейчас? Ждёт тебя неподалёку? — В городе разбирается с оставшимися бандитами. Наверно, уже разобралась и ждёт. — А как она?.. — Пока вы сражались с той тёмной гильдией, Эльфман попал в серьёзную передрягу и Мира так разозлилась, что вернула всю свою силу. Теперь она снова дьяволица, не уступающая даже Эльзе. — Это… Здорово, — выдавила из себя Люси, едва успевая соображать по ходу его рассказа. Чувство, что она всё упускает, снова накрыло её с головой. — Да, — отозвался Лаксус. — Спасибо, что показала мне, что тусить с кем-то вместе в гильдии так весело, — его тон был спокойным. Он говорил, как всегда, без эмоций, но Люси чувствовала, что это важно для них обоих. — У нас с Мирой такая гармония. И это благодаря тебе я нашёл такую идеальную напарницу, Люси. — Значит, за то, что спас меня сейчас, не попросишь снова стать твоей? — пошутила Люси, натягивая на лицо улыбку, но Лаксус ничего не ответил. Люси не видела его лица и поджатых губ и не знала, что на самом деле он хотел бы попросить её об этом и много о чём ещё. Но признавалась себе, что хотела бы, чтобы он попросил. Они стояли в тишине и смотрели на алеющий вдалеке закат. Люси не видела разницы между ним и Лаксусом: оба прекрасны и оба недосягаемы. Она стояла рядом с человеком, которого любила, и не могла решиться прикоснуться к нему. Ведь идеальная напарница у него уже есть. Подул холодный ветерок, и Люси поёжилась. — Давай спускаться, — сказал он и, не дожидаясь ответа, сгрёб её в охапку. То мгновение, что Люси вместе с ним была молнией, она никогда не смогла бы описать. Она чувствовала падение, но словно плыла в пространстве, оно окутывало её и расступалось перед ней. И всё вокруг будто сияло. Или это она сияла и освещала целый мир. Лаксус молча махнул рукой ей на прощание и исчез, став молнией, оставив Люси одну со всеми мыслями. Постояв минуту, она побрела по дороге назад в город, надеясь ещё успеть на поезд, думая, что, хотя ей и больно, всё складывается хорошо. Это уже стало традицией «Хвоста феи» — каждая победа имеет привкус горечи и отчаянья. Так и сейчас: Лаксус преодолел свои страхи, отпустил прошлое и пошёл дальше. И это хорошо, даже несмотря на то, что рядом с ним идёт Мира, а не Люси. Люси всё равно. Она тоже пойдёт дальше — сама.