Первое что приходит на ум, когда я вижу огромного жёлтого монстра, чья слюнявая пасть открыта нараспашку, а маленькие чёрные глаза смотрят со свирепым выражением, это бежать.
Я, буквально в ужасе от страха, пячусь назад, ещё крепко держу мигающий фонарик в руке. Монстр рыкает и клокочет, словно орк из Средиземья. Точно орк. Вот только у меня под рукой нет ни меча, ни лука, ни Арагорна, ни гнома с секирой. Есть лишь только я, монстр и мой глупеющий с каждым днем мозг, из-за которого я забыла, что могу раскрошить эту громадину на мелкие кусочки магией. Но когда тебе страшно и ты — глупая девушка, ничего не смыслящая в жизни, последнее, что ты можешь предпринять — это подумать.
Поэтому тут же подрываюсь и начинаю бежать все глубже и глубже по тоннелю. Рация по прежнему молчит, но я хочу найти тихое местечко, чтобы там не было ни этого монстра, ни страха.
Чудовище, судя по звукам, сначала не поняло, что именно я сделала. Только потом, когда оно осмыслило это и увидело меня далеко (я уже остановилась, чтобы отдышаться), оно взвыло и на четвереньках, словно обезьяна-орангутанг, понеслось вперёд по сколькому тоннелю вслед за мной.
У меня от повторного приступа страха словно язык присох к небу. Я, быстро, за эти несколько секунд, осмотрела помещение в котором находилась и нашла небольшую лазейку, в которую могла залезть, а вот монстр — нет.
У меня было от силы десять секунд, пока монстр, стрекоча и издавая дикий рев, который сотрясал стены, добежит до меня и поэтому я, не медля, влезла в эту небольшую нору в стене, чувствуя как в нос мне ударил запах человеческих выделений. Всё мои джинсы и руки были запачканы в этой мерзости, но мне было глубоко наплевать. Я прислонилась к каменной стене в попытках отдышаться. Монстр пробежал мимо меня, его отвлек какой-то звук. Я понадеялась, что это не Бобби, хотя и была уверена, что Человек-Лёд сможет его одолеть. Я выключила рацию и огляделась.
Сейчас мне казалось, что меня закинули в бочку, такая неуютная была здешняя «труба»? Вдалеке показался свет. Совсем блеклый, но это был определённо свет. Хотя мне могло опять показаться.
Как бы это ни было, я решила смело откинуть сомнения и ползти на свет. Пахло тут настолько мерзко, что у человека, не привыкшего к подобному «аромату», точно случился бы рвотный приступ. Мои руки были по локоть в грязи, но я продолжала ползти и ползти. Наконец, послышался шум и гомон голосов. Что? Неужели это выход в Нью-Йорк? Не может такого быть. Я продолжила ползти, в надежде, что это не иллюзия моего воспаленного мозга.
Но нет, когда я пробралась на свет и вылезла из норы, свесив ноги, то поняла, что это действительно город. Это был очень странный город. Он находился… Прямо в канализации. Дома здесь были обычные деревянные, какие-то существа сновали туда-сюда. Но до самого города было от моей норы идти далековато. Нужно было ещё пробраться сквозь целые леса металлолома (Эрик бы заценил) и каких-то объектов, похожих на… Туалеты? Боже, что это за место?
Я спрыгнула из норы и угодила прямиком в огромную зловонную лужу, расплескав при этом кучу грязи. Моему любопытству не было предела и я поспешила выбраться, чтобы поскорее дойти до чудо-города и осмотреться. Но не тут-то было.
Позади меня послышался знакомый рокочущий рев и я, медленно оборачиваясь, успела в те секунды, пока летела сталкиваться с грудной металла спиной, кого я опять встретила. Тот же жёлтый монстр, он скорее всего знает тут каждый миллиметр и точно нашёл путь, чтобы найти меня. Это кто-то новенький, не такой, какой попался нам с Питером.
Голова стала нещадно ныть и последнее на что у меня хватило сил, так это собрать в руку сгусток энергии и кинуть в монстра (в лучших традициях Чарльза Ксавьера. Именно он научил меня этому трюку). В последнее время я часто их вспоминаю. Или это чувство вины?
Громила издал стонущий звук и через полузакрытые глаза я увидела, как он медленно оседает и… Разливается? Как слизь.
Мне стало безумно мерзко и я попыталась встать. Ещё одна безуспешная попытка и я, мирясь с полным упадком сил, осела на гружу металлолома. Перед тем как потерять сознание, в моей голове пронеслось: «Питер Паркер».
И когда я перестану его вспоминать?
***
Джеймс остервенело продолжал ковырять брокколи в тарелке, которые уже по консистенции напоминали зелёную кашу и принимали ещё более отвратительный вид. За столом сидел только он и отец, который хмуро читал газету и жевал хрустящий тост. Из-за его равнодушия Джим злился ещё больше.
Мать копошилась у плиты и духовки, доставая ароматный черничный пирог. Женщина тряхнула кудрявыми каштановыми волосами и накрыла пирог полотенцем, чтобы не остыл.
— Боже, ну где Афина? — женщина недовольно обратила свой взор на лестницу и второй этаж. — Сколько можно? Реджинальд, её нужно позвать…
— Мам, — резко подскочил Джим и его темные кудри всколыхнулись, — я сам, хорошо?
Мать не успела кивнуть, как парень взлетел по лестнице наверх и громко постучался в дверь комнаты старшей сестры. Оттуда раздался ленивый голос «войдите…» и парень, злясь на старшую ещё больше, чем на отца, вошел в комнату, убранную во всех лучших традициях девушек этого времени. Много постеров смазливых (не всегда) красавчиков, кружева на всех мыслимых и немыслимых поверхностях, много розового (он нравился Афине).
Сестра лежала на кровати и вяло, лениво переворачивая страницы журнала, что-то бормотала себе под нос.
— Что такое, братец? — по интонации уже стало ясно, что старшая не рада незапланированному приходу брата.
— Тебя мать зовет, — хмуро отозвался Джим, присаживаясь в мягкое кресло. — Тебе не кажется это странным?
— Что именно?
— Ну… Всё. То, что папа постоянно запирает Марту у себя… и она редко появляется… ей всего лишь четыре года, а она уже…
— Отлично соображает? — закончила сестра. Джим кивнул. — А про то, что запирает её — лучше не суй в это свой нос, вот что я тебе скажу. Он пытается её вылечить.
— От чего? Она же ничем не больна! — возмутился брат, но ответ нашелся сам собой.
— «От этого», — раздался голос Афины в голове Джима. Он привык к подобным фокусам.
— Сто раз говорил так не делать! Я не виноват, что и Марта такая же как вы с мамой! Хорошо, что отец не такой…
— Не такой? — злобно усмехнулась старшая. — Он «искусственно такой».
— Заткнись!
— Иначе что?
— Ты… ты… — прошипел Джим, в слепой и беспомощной ярости сжимая кулаки.
— Ты ничего не знаешь, — четко выделяя голосом каждое слово, проговорила Афина. — Ничего. Тебе просто не повезло родится обычным. Просто ты пошел в отца, просто родился мальчиком.
— Я знаю… знаю, что это распространяется только на девочек в нашей семье и… погодите-ка, — парня внезапно осенило и он подпрыгнул, словно подброшенный током. — Он… он тоже запирал тебя в твоей комнате?
— Верно и это… лучше просто пережить, — горько усмехнулась сестра. Но тут её лицо внезапно стало мрачным. — Он не запирает её в её комнате, Джим. Она там, внизу, в его лаборатории.
…
— Эй, сестренка, как ты там? — Джим постучался в комнату Эддингтон-младшей. Ответа не последовало. Почему-то парень до последнего не хотел верить, что ее там нет. — Марта?
Ответа по прежнему не было. Джим налег на дверь и стукнул ее пару раз. Все также тихо.
— Марта! Марта! Ты там?
— Джеймс Реджинальд Эддингтон… — послышался суровый и вкрадчивый голос отца. — Хочешь узнать где Марта? Идем.
***
В нос мне ударяет крепкий запах алкоголя и я резко просыпаюсь от наваждения, предварительно ударяясь головой о деревянную балку. Зрение немного туманное и размытое, я изо всех сил пытаюсь разделить глаза и осмотреться, но не могу этого сделать. Чувствую подле себя какое-то неизвестное копошение и шелест ткани, но молча и послушно лежу. Кожей ощущаю надетую на себя хлопковую рубаху размера так на три больше моего собственного. К моему лбу прикладывают смоченную ткань и я слышу скрипучий голос находящегося в комнате:
— Где ты её нашла?
Ответ следует незамедлительно, но голос говорящего вторым намного приятней, нежели первого:
— В Заболоченной Гавани. Она уделала Мерзость.
— Да ну? Никак подвираешь? — удивляется первый и я слышу скрип двери.
— Вот ещё! — возмущенно пищит женщина. — Слушай, Джаред, вали-ка отсюда. Мне еще нужно помойной воды отцедить, а то эта проснется. Она… — женщина понижает голос, — с верха.
— Да ты что! — женщина шикает в ответ на такое эмоциональное высказывание. — С верха?! А… это что такое? — чувствую, как сухие пальцы дотрагиваются до Амулета Времени, как называл его Стрэндж (он мне и подарил этот кулон. Обычный кулон с маленьким зеленым камешком). — Ого… Да за такое Вонючий Стражник знаешь сколько отдаст!
— Во-первых, не Вонючий, а Полуночный, — строго говорит женщина и пальцы с кожи исчезают, — во-вторых, ты и носа к нему не сунешь — без него и останешься. И в-третьих, она — мой постоялец и хоть пальцем ее тронешь, засуну его тебе в задницу! Ты меня понял, Джа-Джа?
— Понял, понял… — хрипит мужчина, слышу скрип двери, сквозняк и хлопок. Понимаю, что пора бы просыпаться. Из этого насыщенного разговора я поняла, что всё-таки оказалась в этом богом забытом городке по землей и здешние жители не очень-то добродушные и приветливые. Даже не смотря на все эти неоспоримые аргументы, я прекрасно понимаю, что меня просто-напросто посчитают мертвой и выкинут, я насилу разлепляю глаза и кряхчу что-то невразумительное.
— Ох ты батюшки-старушки! — кряхтит женщина и я, окончательно разлепляю глаза и теперь могу рассмотреть и её и помещение. Когда я вижу ту, кто выходил меня, в моем горле останавливает крик ужаса. Это не человек и женщиной это назвать очень сложно — зеленая кожа, с чешуйками, как у рептилии, огромные желтые глаза, а волосы подозрительно сильно напоминают еле трепыхающихся змеек.
— Горгониха! Горгониха! — раздается детский крик за окном и дикий взрыв хохота.
— Да не бойся ты! — шипит женщина, пока мои зрачки мало-мальски приходят в норму от увиденного. — Ничего дурного я тебе не сделаю, успокойся.
Охотно не верю.
Она уж точно
последний человек последнее существо, которому я бы поверила. Но я сейчас не в таком положении, чтобы что-то говорить. Единственное, что мне остается, так это молчать в тряпочку и позволить страшной женщине за мной ухаживать. Она аккуратно, почти по-матерински перевязывает мне бок, которым я больно ударилась при падении и кладет на лоб для снятия жара, тряпку, смоченную в вонючей жидкости.
— Вы… — мой голос еще до конца не окреп, говорю сипло. — Вы знаете, кто это? Кого я?..
— Известно кто, — говорит женщина ворчливым тоном, — орки. По здешнему — Мерзости. Часто к нам наведываются, а приходят с Запада. Нина, слава богам, может их угрохать, а мы… ни-ни.
— Они вас убивают? — язык так и чешется спросить «а кого — вас?», потому что я не имею ни малейшего понятия, что это за место. — Или… что им нужно?
— А я знаю, думаешь? — также ворчливо громыхает женщина, — приходят, сожрут кого-нибудь, порыщут и уйдут. Они ищут кого-то.
— Кого? — чувствую, как кожа холодеет от ужаса. Знаю я, кого эти твари ищут.
— Ни сном ни духом я, милочка, — я шиплю от того, что женщина кладет на раненый бок горячий компресс. — Терпи, терпи…
Сотни вопросов продолжают бороздить мой мозг и мне настолько не терпится выйти из затхлого помещения на улицу (или ее подобие) и оглядеться. Так же мое сердце терзает мысль о Бобби. Что с ним, как он, не загрызла ли его эта тварь? Хочется надеется, что Дрейк — не я и сумеет выкарабкаться из дерьма без помощи чокнутой старухи, живущей в канализации. Это-то и беспокоит меня больше всего.
— Как вас зовут? — спрашиваю я уже более-менее окрепшим голосом.
— Випера, — отвечает женщина и в моей голове проносится «змея».
— Что это за место? — я приподнимаюсь на локтях. Мои волосы немного спутались и завились от большого количества влаги, но в целом и общем, я чувствую себя вполне чистой (что тоже не менее странно). — Я в… канализации?.. — не хочу обижать добрую женщину таким некорректным по-моему мнению вопросом.
— Да, дорогая. В канализационном городе.
— А как он называется? Или у него нет названия?
— Прогалина, — просто ответила женщина и мне в нос вновь ударил запах алкоголя. Ну нет, я так скоро заядлой алкоголичкой стану! — Ты же… — она словно стесняется задать этот вопрос. — Ты с верха? — вдруг она подбегает ко мне и долго всматривается в мои глаза. — Цветные глаза! Цветные! Такие я только у Нины видела! О божечки!
Мне становится до жути интересно, кто же такая Нина, но совсем скоро меня начинает клонить в сон от такого немыслимого потока информации и случившегося за один только день. Випера хлопочет у некоего подобия плиты, в подобии камина трещат подобия дров, покрытые болотной тиной, на потолки раскачивается подобие светильника. Здесь всё какое-то неправильное… словно бы ненастоящее, выдуманное, неестественное.
Когда я проснулась вновь, из окна лил небольшой свет, но тоже непонятно чего. Солнца тут нет, лишь какие-то факелы тускло светились в самых закоулках и на стенах. Во сне я много ворочалась и бок опять нещадно саднил. Не знаю, сколько времени точно я проспала, но чувствовала себя намного лучше и свежее. Теперь и затхлый воздух казался менее тошнотворным и Випера приветливей и красивей. Настроение же совсем не улучшилось. В сердце по-прежнему копошились червячки страха за школьного товарища, за Адель и жучки стыда из-за отвратительного поведения с Эриком. Также некстати вспоминался Тони и наш вчерашний (или сколько сейчас времени) разговор, его колкие слова и ужасная правда. К своему стыду, я тоже сказала парочку хлестких высказываний, из-за которым и меня коробило. Но извинятся я была не намерена. Он нагородил, он пусть и расхлебывает.
Я немного приподнялась и заново осмотрела комнату. Она была небольшая и, казалось, весь дом состоял только из этой комнаты, в которой и так почти ничего не было. Одинокий круглый пошарпанный стол, два стула, сколоченных из досок, утварь для готовки и кровать, на которой я и находилась. Хозяйки сейчас не было в доме и я, решив улучить момент, сползла с кровати и направилась по направлению к двери. Хлопоковая рубаха, надетая на мне, доходила до самых колен и я, хорошенько пригладив волосы, вышла в свет.
Дом Виперы был совершенно такой же как и остальные, но стоял на столбах, поэтому я, с этой хоть и небольшой высоты, могла рассмотреть всё пространств, занимаемое этим чудным местом.
Как я и думала, это был самый настоящий город в канализации. На этой улице (?) на которой я находилась, стояло еще несколько рядом однообразных однокомнатных грубо-сколоченных домишек. По улице сновали… существа, некоторых из них я видела впервые. Ой, да не подвирай ты! Никого из мимо проходящих я ни разу не видела. Это были и люди, такие низкие и с такими густыми бородами, что смахивали на гномов, и существа с длинными носа и, почти до самых худых и выпирающих коленок, а один даже был в доспехах и с длинной бородой. Мимо дома Виперы проходил однажды очень странный (даже для этого места) человек в красном костюме, с красной маской, где вместо глаз были странные белые круги и с катанами за спиной. Моё первое впеталение о нем: типичный головорез и я понадеялась, что больше с ним не встречусь.
Меня обдало местным подобием ветерка. Всё таки этот город поистине невероятно странный.
— Ну и куда ты выперлась? — начала ворчать Випера, только заметив меня. Я спокойно ответила, что мне нужно осмотреть здешнее место и найти друга, которого потеряла. Желтые глаза змеи недовольно сощурились. Я сложила руки на груди, лицо приняло осуждающее выражение:
— Могу взять свою одежду?
Випера, видимо, не ожидала этого вопроса, потому что ее глаза забегали, а чешуйки будто бы уменьшились в размерах и съежились. По ее взгляду мне сразу стало ясно, что с моей одеждой что-то не так. Но не ходить же мне по городу в безразмерной рубашке?
Но не смотря на это, молча вернулась в дом и подала мне мои широкие джинсы-бойфренды и толстовку. Вещи она отстирала, чему я была просто неописуемо рада. Быстро напялив одежду, я привела свои светлые волосы в какое-то подобие порядка, но когда посмотрела на свое отражение в пыльном и грязном зеркале, поняла, что с унылым лицом и огромными мешками под светлыми глазами я ничего, увы, не поделаю.
И о боги, как же хорошо, что я надела темные кеды! Здешние дороги оказались настолько непригодными для жизни, что я мысленно взвыла, когда мне пришлось идти по ним. По дороге я встретила дюжину странных людей, некоторых видела еще когда выглядывала из хижины змеи и была не так удивлена ими.
Не знаю, сколько я шла по грязным улочкам грязного города, может минут десять, но единственное, что привлекло мое внимание — это пестрящая вывеска одного, как я поняла, бара. Мне жутко захотелось выпить чего-нибудь крепкого, чтобы успокоить напряженные нервы, да и заодно попробовать местную выпивку. Я уже пообвыкла здесь и нечистоты и жуткий воздух не смущали меня. Это же все-таки канализация.
Я толкнула всю в рубцах деревянную дверь и из помещения на меня дохнуло перегаром, душнотой и потом. Ну, все как я люблю, что сказать.
Весь бар был почти забит и я решила обосноваться у самой барной стойки на высоком стуле, чтобы если что, порасспрашивать местных о подобном феномене их странного городка под городом. Около стойки сидело два человека и мое сердце пропустило удар, когда я увидела того странного красного типа с катанами на спине.
Пока, один из людей хлестал мутную жижу из грязного бокала, а сосед в красном бормотал что-то под нос, я с интересом рассматривала витрину и нашла огромную бутылку, на которой значилось «Болотный коньяк». Думаю, неплохой выбор, все равно ничего лучше не найдешь.
Сделав заказ у парня, полголовы которого напоминала вздувшуюся губку и предварительно поморщившись от всего этого, я повертела стакан в руках, заметив, что мои соседи заинтересованно на меня смотрят.
Я не удержалась и показала язык седому старику — проделать тоже самое с красным головорезом у меня не хватило мужества.
Попробовала мутную жуть под названием «Болотный коньяк». На вкус… мягко говоря не очень, напоминает те же носки выдержки в неделю, замаринованные в рвоте. Но это один из тех вкусов, которые ты пробуешь и с одной стороны думаешь «черт, как мерзко!», а с другой «мерзко, но прикольно».
Вдруг дверь настежь распахнулась и в Бар влетела маленькая девушка. Ее толкнул какой-то мужчина, а сам полет от двери до стойки сопровождался его грубым голосом:
— Шлюха, тварь! — мужчина хотел было направится к ней, но у девушки в руках мелькнуло что-то желтое. — Стражнику отдалась, тварина! Ты сгниешь под ним, поняла! Поняла, сука?!
— Вали отсюда, кретин обдолбанный! — плюнула кровью девушка и я, и мой сосед-головорез переглянулись. Мне было очень неловко смотреть на маску. — А то я тебя как этим огрею сейчас, полетишь к нему сам сосать! — в её руках опять блеснуло что-то странное, желтое. Мое любопытство набирало обороты.
Внешность девушки меня заинтриговала: короткие светлые, почти желтые волосы, круглое лицо и вздернутый нос, пухлые губки бантиком; одежда тоже вызывала некий интерес: бежевый топ с бретельками в черную полоску и такая же юбка. Она села рядом, а ноздри ее носа-картошки раздувались. Она стерла кровь с уголка рта и заказала у парня-губки жидкость под названием «Жуть жутейшая». Ну и названия тут.
— Тварь, тварь, поганая тварь! — шипела под нос девушка и залпом выпила «Жуть…».
— Он еще тот мудень, ага, — подал голос сосед в красном. Его голос меня поразил — такое раскачанное тело и такой саркастичный голос.
— Да не говори! Оба они мудила конченые! И он, и Стражник! Как они меня задолбали, сил нет! — девушка уронила голову на руки. Я поджала губы и наконец произнесла:
— Та желтая штука у тебя в руках, — осторожно начала я, боясь ее спугнуть, — можешь ее показать?
— А ты кто еще такая? — грубо ответила девушка, но на это я, со спокойным лицом раскрыла свою руку. На ладони медленно колыхалась синяя магия. Девушка раскрыла рот. — О… так… так я не одна такая! — и она чуть не снесла меня со стула жаркими объятиями.
Красный головорез пробурчал:
— Ой, девочки, не снесите меня!
— Я Нина, — подала мне руку ставшая резко счастливой, девушка и в моей памяти всколыхнулась фраза Випера, адресованная мне: «Нина, слава богам, может их угрохать, а мы… ни-ни»… Так вот, кто эта Нина и вот почему она может «угрохать Мерзость»!
— Откуда у тебя это? — я взяла ее за руку и Нина будто бы задрожала.
— Это… да это с рождения. Все думают я прокаженная какая-то, даже мать родная отказалась. Только Стражник один понял меня и вот… до чего дошли. Тварь…
— Кто этот мужчина? — спросила я.
— Урод, — влез красный, но я по-прежнему не обращала на него внимания. — Эй, я чего тут, невидимка? Логан всегда меня не замечал, а вот потом…
— Логан?! — я резко повернулась к нему, вытаращив глаза. — Ты знаешь Хоулетта? Ну, Росомаху?
— А вот теперь не скажу, — и головорез отвернулся, продолжая бубнить что-то под нос.
Я решила расспросить этого странника позже, когда разберусь с Ниной, которая смотрела на меня со странным вожделением.
— Так кто этот мужчина? И кто это Стражник, про которого все говорят?
— Мужчина, который скандалил тут — мой законный муж, — нехотя призналась Нина, — а Стражник… самый прекрасный и красивый, но… неживой. Он Страж Дороги мертвых.
— Дорога мертвых? — это место становилось все более загадочным для меня и мое желание узнать всю правду отодвинуло даже желание крепко треснуть красному соседу, который продолжал раздражающе бурчать.
— Да… Дорога, которая ведет в обитель… в Обитель Мертвецов. Их там стало так много за эти пять лет и никто не знает почему.
— Зато я знаю… — бурчу я, чувствуя как внутри зарождается маленькая искра надежды. Если это Обитель Мертвых (если же Нина не врет), то я… там Питер и…
Чувствую как глаза вновь заполняются предательской влагой.
«Вы — разные люди!»
«Он мертв!»
«Умер!»
— Отведешь меня туда? — спрашиваю я более-менее окрепшим голосом и Нина с готовностью кивает.
***
Никогда бы не подумала, что в канализации есть самые настоящие горы. Но они есть и это горы из мусора, экскрементов и грязи. И они не только в городе.
Но пока мы шли по Прогалине я уже не так заинтересовано разглядывала сам город, и жителей. Мои мысли были заняты совершенно не этим. Я думала о Паркере. Допустим, эта Обитель Мертвых не выдумка больной Нины, допустим он там. Но… что я ему скажу, ведь он меня даже не помнит? «Привет, Пит, мы с тобой дружили несколько месяцев, потом я тебя чуть не убила, о, а еще мы чуть не переспали, привет, ага». Так что ли? Мы уже никогда не сможем общаться нормально, даже если великие Мстители и найдут способ вернуть всех распыленных. Но этот шанс настолько мал, что его вероятность следует считать в тысячных. А значит, шансов нет.
— Ты такая красивая, когда задумчивая… — пробормотала Нина. — Что-то случилось?
— Нет-нет, — девушка вела себя странно-неловко, — просто…
Вдруг я увидела знакомую клетчатую рубашку и знакомые крутые кудри на темной голове.
Чарльз?! Что он тут делает?!
Я безумно хотела проследить за Чарльзом, а это был именно он, но Нина резко подорвалась и побежала к узкой тропинке, ведущей к лестнице, которая уходила куда-то наверх, в туманные дебри кучи грязи. Я боязливо оглядывалась и мое сердце ныло от ужасных предчувствий по поводу Чарльза. Мой парень никогда ничего не скрывал от меня, а тут… я вижу его в странном подземном городе. В городе, который сама обнаружила по счастливой (или же нет) случайности. В моей голове и мыслях творилась самая настоящая неразбериха. Как и в моей жизни и теперь, я даже не знаю чему верить и кому доверять.
Перед моими глазами появилась высокая фигура, облаченная в черный балдахин, с капюшоном, скрывающем лицо.
— Нина?.. — прошелестело низким и тихим голосом это неведомое существо. Про выключенную рацию и про встревоженного Бобби я напрочь забыла.
Это существо напоминало мне назгула из «Властелина колец», такое же черное, закрытое и загадочное. Я очень надеялась, что это и есть тот самый Стражник и мы не встретим кого-то похуже. Что же сегодня за день такой! То орк, то назгул. Надеюсь, в следующий раз мне посчастливится встретится с Леголасом.
Да, это и оказался тот самый Стражник. Он медленно подплыл к нам и я ощутила прохладу и чувство сырости, исходящие от него. Он что-то шепнул Нине и та, слабо кивнув, взяла меня за руку. Меня трясло. Перед нами возвышались кованые золотые ворота и непонятно что они делали здесь. Господи, Господи, у меня голова кругом от сегодняшнего дня.
Нина толкнула кованые ворота и запах канализации не только усилился, но к нему прибавился еще один, но такого запаха я не ощущала никогда. Странный. Здесь было очень тесно и я кончиками пальцев ощущала шершавые стены. На полу было немного воды и она почти доставала концов моих джинсов.
В месте, куда мы попали было так темно, что хоть глаз выколи. Нина что-то прошептала за моей спиной и впереди нас поплыл светящийся желтый шарик энергии, который она выпустила. Энергия отливала золотым светом и мне было очень приятно на нее смотреть. Ну надо же. Я с силой сжала руку в кулак, потому что вторую держала Нина и продолжила идти. В груди клокотало сердце, было не по себе.
«Он даже тебя не помнит!»
Мысли роились в голове (плохие и хорошие) словно муравьи. А мы все шли и шли по этому странному и такому узкому коридору, что наши с Ниной руки почти соприкасались и ей, в отличие от меня, которая в принципе не любила прикосновения чужих людей, было очень хорошо и радостно.
Наконец, вдалеке мелькнул свет и мое сердце забилось чаще. Спустя пары минут, в течении которых коридор становился шире, а воды в нем уменьшалось, мы вышли в… тот же самый город. Погодите, мы что, дали крюк? Не может этого быть и я поначалу не поверила своим глазам, а просто застыла мраморной статуей. Но позже, Нина потащила меня за собой, и я поняла, что это не те существа, которых я видела в Прогалине, а… призраки. Самые что ни на есть настоящие.
Я отдернула руку Нины и прошла впереди нее. Безумная мысль осенила меня:
— Они слышат? Нина, они слышат нас?
— Да, — немного стушевалась девушка и ее зрачки в серых глазах расширились. — Слышат. Ты кого-то потеряла здесь?
— Много кого… — прошептала я и решила воплотить свою задумку в жизнь. — Питер! Пите-ер!
Кто-то оглянулся, какой-то седовласый старик, но я сомневаюсь, что это Паркер.
— Паркер! Питер Паркер!
Снова ничего и эти призраки словно шли по своим делам, не обращая на меня никакого внимания.
— Питер… — мои глаза вновь начали застилать слезы, — господи, ну отзовись… я такая дура, Пит… Тебя тут нет, а… а если бы и был, то точно не помнил бы меня… ну конечно. Дура. Наивная, тупая дура! — я села на колени, чувствуя себя полнейшим ничтожеством.
Нина положила мне руку на плечо, но я вновь одернула ее.
— Здесь есть место… хоть какое-нибудь, чтобы хоть что-то узнать?
— Можно спросить у Стражника, но мы пришли в неудобное время и придется остаться здесь. Он откроет врата завтра утром, — ответила Нина.
— Да как вы тут время определяете вообще? — раздраженно пробормотала я.
— По внутренним часам, — просто ответила Нина, но я так ничего и не поняла.
Она отвела меня в какое-то место, но я ничего не замечала вокруг себя. Вокруг меня летали, сновали какие-то мертвецы, но мне было глубоко плевать на каждого из них. Один раз вдалеке я заметила вихрастого мальчишку и боль вновь сдавило мое сердце.
«Я люблю тебя. Я очень сильно тебя люблю».
Место, куда меня буквально притащила Нина оказалось тем же самым Баром, в котором мы и встретились. Только тут наверху были еще комнаты для постояльцев. Девушка усадила меня на кровать и быстро поцеловала в щеку. Я же, находясь в полном неведение и раздрае, не обратила на это внимание. Я молча вытащила из кармана фотографию нашего класса пять лет назад. Вот Элизабет Аллен, она еще училась тогда у нас, вот Флэш, ЭмДжей и Нед. ЭмДжей и Нед рассыпались почти у меня на глазах и описать мое уныние и шок было просто невозможно. Флэш, к моему великому сожалению, оказался одним из тех счастливчиков-выживших. О, как бы я не хотела выжить.
А вот и он. Стоит совершенно счастливый, а вот у меня лицо, будто я проглотила лягушку. Помню, мы еще дико хохотали над тем, какими получились остальные ребята, когда сидели на крыше небоскреба и просто болтали.
А потом он резко вырос. А потом и умер.
В сердце опять больно кольнуло, я вспомнила, какой ужасной стервой была в школе, да что там в школе… я ей и осталась. Только непонятно почему Питер продолжил общаться с такой плохой мной, когда под боком у него находилось куча женщин, а они, узнав, что он — Человек-Паук и вовсе бы посходили с ума.
Воспоминания прошлого всегда захлестывали меня с головой и я порой не могла совладать с ними. В отчаянии сжимая в руках уже и так помятую бумажку, я встала с кровати.
Отложив фотографию, я подошла к двери, где несколько минут назад скрылась Нина. Дернула ручку двери — она не отворилась. Попыталась выломать магией — никакого результата.
Она что, закрыла меня здесь?
