***
Якобы семейный ужин проходит неплохо. За большим столом собираются люди, которых Питер любит и уважает. У него не было достаточно времени познакомиться с Наташей и Клинтом; сначала его похитили, потом он лежал в больнице, но все равно у него в сердце греется благодарность этим людям. Романова, заметив его взгляд, подмигивает и салютует полупустой бутылкой пива. Питер отвечает ей коротким кивком. На столе: дымящийся картофель с черносливом, запеченные с чесноком и какой-то травой куриные ножки, салат из свежих овощей, нарезка фермерского сыра и ветчины. Мэри и Мэй распивают на двоих бутылочку вина — немного налили Питеру, — мужчины и Нат пьют пиво. Хэппи, сидевший рядом с Мэй, улыбается довольно и сыто, взрослые смеются с истории Бартона, который рассказывает ее с совершенно серьезным лицом. Питеру непонятно, что именно тут смешного: сама история или лицо Клинта. Сам Питер, после противной больничной еды, набивает желудок так, что еле сидит на своем стуле. Он попеременно смотрит то на Мэй, то на Клинта, то на маму, по телу расползается приятное тепло, ему так хорошо от вкусной еды и дружеской атмосферы. Особенно, когда за окном начинается гроза. Молнии еще сверкают у самих гор, но Хэппи прогнозирует: гроза накроет их ночью обязательно. Несмотря на прекрасный вечер, Питер бросает взгляд на седьмой, незанятый стул, закусывает губу, понимая — на нем мог сидеть Тони. Мальчику кажется несправедливо: вот они все тут прекрасно проводят время, а Старк один у себя дома. Питер понимает: Тони не вписался бы. Как не вписывался раньше ни в одну группу людей. Ему неуютно и некомфортно рядом с ними. Поэтому его отказ приходить он понимает и уважает. Он успокаивает себя тем, что завтра обязательно отнесет мужчине еду. Тем более, он видел, как Мэй отложила часть в контейнеры, не иначе, как именно для этого.***
Тони просыпается, когда раскат грома звучит, казалось, в трубе. Такой сильный и страшный. Зверь внутри напрягается от страха, Тони не может его винить. Он и сам не любил все это буйство природы, в такие моменты словно просыпались первобытные инстинкты: спрятаться, забиться в самую темную пещеру, накрыться шкурами с головой и, дрожа, пережидать. Конечно, ничего такого Старк не делает, только усмехается, словно это поможет ему немного расслабиться. Потому что да, он напряжен. Сам не замечает, как спина выпрямляется, а мышцы на руке и ногах приготовились к обороне. Короткие волоски на загривке поднимаются, а вдоль позвоночника бежит табун мелких мурашек. Он прислушивается к непогоде за окном. Деревянные стены дома не кажутся надежными, особенно, когда громыхает так близко, а молния, словно вот-вот ударит в окно. Тони шумно выдыхает, поднимается с постели, идет не спеша на кухню, где наливает себе стакан воды. Пьет так же медленно, иногда поднимая взгляд к потолку, когда гремит сильно и близко. В стены ударяет ветер, он же завывает в трубе. Тони старается вспомнить убрал ли он инструменты со двора, закрыл ли капот машины. После прихода Питера у него уже не было настроения на ремонт. Пойти и проверить, конечно же, «чудесная» идея, Старк делает именно это, но замирает у самой двери. Поддавшись странному порыву, он прижимается к деревянному полотну двери ухом, от чего звуки ветра слышатся по-другому. Но Тони слушает не завывание ветра, там, среди звуков грома, шипения молнии и даже скрипа игрового дерева, он слышит шаги. Сначала ему кажется, что он ошибся, хотя по всему его телу волоски дыбом стоят. Он старается не дышать, вслушивается и, вот, опять. Мягкие, едва различимые шаги. Не человек, животное — это Тони понимает сразу. Человек так тихо ходить не может. Шаги еле слышны, но кто-то ходит очень близко, буквально по кругу обходит его дом. Очередной взрыв грома, заставляет Тони вздрогнуть, да чуть ли не подпрыгнуть на месте. Ужас накрывает липкой противной пленкой. Он уже испытывал похожие ощущения, когда во время прогулки наткнулся на посторонний запах на одной из дорог. То ли это существо или другое, Тони не может сказать. Прикрыв рот и нос ладонью, он медленно, предельно аккуратно делает шаги назад, прекрасно понимая: от нападения стены хлипкого дома его не спасут. За его пределами ходит кто-то очень огромный и сильный. Иногда до Старка доносится тяжелое дыхание, нет сомнения, что пришелец слышит Тони, чувствует его страх. Ему вспоминаются слова Питера о том, что он боится не найти Тони поутру в доме. Что ж, пацан, кажется, стал ясновидящим. Если это существо ворвется в дом, у Тони нет шансов. Это не простой зверь, Старк понимает — перед ним кто-то вполне сознательный, такой же, как он.***
Питер просыпается неприлично рано. Вчера, когда на часах было около десяти вечера, он ушел в комнату, оставив взрослых играть в карты, которые принесла Мэй. Ему хотелось немного позаниматься, а потом лечь спать до того, как придет мама. Пока он был в больнице, она спала в его комнате, и сейчас, когда он вернулся, им пришлось умещаться в комнате вдвоем. Маме он уступил кровать ( это не обсуждалось), а ему выделили неплохой матрас, подушку и одеяло. Спать вместе с мамой в одной комнате Питер находил несколько смущающим, но более глупо было бы отказаться. Мэри оставила компанию внизу раньше всех, к тому времени Питер уже погасил свет, она думала, что сын спит. Тихонько переоделась ко сну и тоже легла спать. Прислушиваясь к грозе за окном, Питер пытался заснуть, хотя на часах не было и часа ночи. Вспышки молний заставляли нервно подрагивать, и надеяться, что у дома есть молниеотвод. Такие ночи в Нью-Йорке были даже немного романтичными, когда лежишь с кем-то (или просто с кружкой горячего какао) в обнимку в постели, тебе тепло и уютно, явления природы совершенно не пугают, когда ты окружен цивилизацией. Но, когда ты находишься в деревянном доме, практически в лесу, все воспринимается несколько иначе. Питеру отчаянно хочется прижаться к Тони, чтобы тот обнял его в ответ, прошептал какую-нибудь чушь о том, что взрослым мальчикам не дело бояться грозы. А Питер обязательно бы буркнул в ответ, что он не боится, просто тревожно на душе, и он совершенно не может сказать почему. Поэтому сейчас, открыв глаза, он рад, что за окном видит голубое небо и солнце, а ночная непогода пошла дальше или вовсе пропала с рассветом. В доме еще никто не проснулся, это неудивительно: Питер сквозь сон слышал, как они стали расходиться глубокой ночью. Мимо прошли Клинт и пьяно хихикающая Наташа, а потом где-то включили душ. На столе в гостиной все еще стоят бутылки из-под пива, бокалы вина, в пиале сохли высыпанные из пачки чипсы, тут же разбросанная колода карт. Да, взрослые отдохнули по полной, нашли, блин, предлог и неплохо погуляли. Питер качает головой, глядя, как Эдит поднимает на него мордочку, смотрит любопытно. — Ну, пошли гулять. Слово «гулять» щенку прекрасно известно, Эдит тут же вскакивает на лапы, бежит к двери, стуча короткими когтями по паркету. Воздух после грозы такой свежий, что от первого глубокого вздоха кружится голова. Солнце только встало; на траве все еще лежат большие капли ночного дождя, они как маленькие бриллианты блестят в теплых, ласкающих лицо лучах раскаленной, единственной в Солнечной системе, звезды. Питер щурится, подставляя им свое лицо, идет вдоль дома, чувствуя, как намокают от влаги кеды. Эдит бежит рядом, смешно поднимая высоко лапы, стараясь их не замочить, Питер посмеивается над щенком, думая: неплохо бы взять его на речку. Он заходит за конюшню, приставив ладонь козырьком к глазам, смотрит в сторону дома Тони. Отсюда он совсем маленький и, будь мужчина на крыльце, его не было бы видно, наверное. Но Паркер надеется увидеть хоть какое-то движение. Тревога потерять Тони снова никак не хочет покидать мальчика, она только стала чуть тише, благодаря прекрасному утру. Что может случиться, когда такая замечательная погода? Правильно, ничего. Погуляв с Эдит еще немного, он зовет ее домой. Питер собирается сделать себе кофе и прибрать беспорядок, оставленный в гостиной. А потом он соберет приготовленные Мэй контейнеры и поедет к Тони, пробудет у него так долго, как захочет. Или пока Тони его не выгонит. Он почти допивает свой кофе, когда вниз спускается Хэппи. Присутствие в доме мужчины не является для Питера сюрпризом, его машина стоит у их дома. Хоган одет в рабочие штаны и белую футболку, в руках держит фирменную куртку. Вероятно, он планировал покинуть дом без лишних свидетелей. Наткнувшись на Питера, он замирает, кашляет, пряча смущение. — Доброе утро! — приветливо говорит Питер. — Вам повезло, в чайнике есть вода и она еще горячая. Кофе? — Хм, — Хэппи мнет в руках куртку. — Да. Наверное? Питера присутствие Хэппи нисколько не смущает, он наоборот даже рад, что у них с Мэй, кажется, начинает что-то получаться, раз он уже остается у нее дома. В личную жизнь тети он точно не собирается лезть, хотя желает ей только счастья. Он заваривает мужчине кофе, а сам начинает собираться, доставая из холодильника контейнеры и прочую еду, предполагая, что у Тони дома нет ничего, кроме огромного запаса банок тушенки. Хэппи пьет кофе без слов, быстрыми глотками, а когда заканчивает, покидает дом, поблагодарив за напиток. Питер только пожимает плечами. Ох уж эти взрослые. Пока еще кто-нибудь не спустился вниз, Питер, собрав просто огромную сумку, выходит на улицу. Велосипед мокрый, приходится вытереть сиденье краем футболки. Прикрепив к рулю пакеты с едой, Питер едет к Старку, даже не думая о том спит тот или уже нет. Асфальт уже начал подсыхать под солнцем, лучи которого приятно греют спину, Питер крутит педали, стараясь держать руль ровно. Но из-за тяжести пакетов его выворачивает, то в одну сторону, то в другую. Тони, как обычно, встречает его на веранде. Мужчина выходит, когда Питер только сворачивает с основной дороги, застегивает одной рукой пуговицы на клетчатой рубашке. Волосы у Тони всклокочены, словно он много и часто запускал в них пальцы, зачесывая назад. Питер облегченно выдыхает. Тони здесь, никуда не пропал. Он улыбается во весь рот, слезая с велосипеда, придерживая пакеты, быстрым шагом идет в дом. Старк только вскидывает одну бровь, смотря на ношу парня, но ничего не говорит. Питер, проходя мимо, коротко целует Тони в губы и скрывается за дверью. — Доброе утро! — радостно говорит Питер, выкладывая на стол все, что принес. — Я к тебе на весь день! — заявляет он. Реакция Тони немного озадачивает. Не то, что бы он ждет, что мужчина начнет прыгать от радости, даже образно выражаясь. Но Старк задумчивый и рассеянный, смотрит, вроде, на Питера, но мыслями где-то не здесь. И слова мальчика хоть и слышит, но сути не понимает. Они завтракают молча. Тони пьет свой кофе, Питер — чай. Перед ними сковородка, в которой Питер разогрел картофель и курицу, туда же разбил пару яиц. Поврежденная рука Тони теперь покоится на специальной перевязи, она согнута в локте. До этого Питер не видел, чтобы она сгибалась. Это же хорошо, да? Питер, словно не замечает состояния Тони, рассказывает о вчерашнем ужине и о том, как Старка ему не хватало. И о ночной грозе, которая его неслабо так напугала. И только на словах о грозе, Тони словно приходит в себя, моргает пару раз и говорит: — Пошли, мне надо кое-что тебе показать. Питер заинтригованный идет за мужчиной, немного удивляется, когда понимает: Тони ведет их во двор. — У тебя же есть с собой телефон? — спрашивает Тони. Питер отрицательно качает головой. Зачем ему тут телефон? Хотя мама отдала ему гаджет, Питер так отвык от него за неделю, что едва взглянул. Поставил на зарядку и забыл. — Жаль, но ладно. Тони выходит на крыльцо, спускается вниз, заходит за дом, Питер за ним, задумчиво хмуря брови. Легкое беспокойство, которое он начинает ощущать, совсем не нравится. Так и хочется выкрикнуть: «ну, что еще?» Они останавливаются за домом Старка. Отсюда видно игровое дерево, зеленые поля и неровные вершины гор. Бескрайнее голубое небо радует глаз. Но Тони тычет пальцем куда-то в грязь, которая только-только стала подсыхать. — Скажи мне, что ты тоже видишь это? — хриплым голосом спрашивает Тони. Поначалу Питер ничего не видит. Просто земля. Паркер даже оглядывается на Старка, смотря на него вопросительно, а потом, нагнувшись, видит что-то, что напоминает след. Большая ямка, в которой земля еще влажно блестит, а рядом несколько таких же ямок, но меньше. Питер наклоняет голову на бок, чтобы посмотреть на след с другого ракурса, но он остается такой же. Такой напоминающий след лапы животного. — И? — Питер смотрит на Тони. Это какая-то загадка? Что удивительного в том, что у дома, где живет ягуар, остался его след? — Это не мой. Вдруг резко становится очень холодно под утренним солнцем. — А чей? — Я не знаю. — Тони смотрит куда-то вдаль, вид у него сосредоточенный, на Питера он не смотрит. Мальчик понимает: Тони боится. Он до этого времени никогда не видел страха в глазах мужчины, но вот именно сейчас он буквально его чувствует. Этот страх сложный, древний и, кажется, передается Питеру. — Кто-то приходил ко мне этой ночью, — говорит Тони. Питера посещает догадка: — Пантера? — Очень большая. Намного больше, чем я. Сильная и очень злая. — П-почему? — Питер хочется обнять себя руками, но он сдерживается. Тони пожимает плечами. — Он не сказал, — нервный смешок. — Тебе грозит опасность? — Скорее она грозит вам. Я хочу, чтобы ты рассказал об этом вашим «зеленым» друзьям, пусть придут и посмотрят. Им же нравится тут ошиваться, — последнее предложение Тони говорит, усмехаясь с иронией. Они возвращаются в дом, Питер убирает со стола грязные чашки, складывает в холодильник продукты. Тони остается на крыльце и курит. Убеждать себя, да и Тони тоже, что все будет хорошо, в такой ситуации Питер просто не может. Его тревожит этот след, все события, в которых он косвенно замешан. Почему хоть что-то не может быть простым? Как в самом начале, когда он просто наслаждался жизнью и переживал, надо же, только из-за влюбленности в Тони. С Тони вообще может быть просто? Мужчина возвращается, когда Питер заканчивает с уборкой. Мальчик сидит на кровати и задумчиво разглядывает рисунок на старых обоях. — Все еще хочешь остаться? — спрашивает Старк, облокотившись о косяк двери. Питер даже и не думал уходить. Во-первых, бросить Тони никогда не придет ему в голову. А во-вторых, он думает, что с мужчиной ему безопасней всего. Поэтому Питер лишь кивает. Хороший секс кажется панацеей от всех проблем, Питер радостно, немного с отчаянием распахивает для мужчины свои объятия. Тони не сопротивляется, с благодарностью погружается в ласку и заботу, которую предлагает Питер. Они целуются и ласкают друг друга медленно, чувственно, словно открывают все правильные точки соприкосновения заново. Тони нависает сверху, опираясь о больную руку, но не чувствует неудобств, второй рукой скользит вдоль всего тела мальчишки, по бокам, спускаясь к бедру, сжимает несильно. Питер только дышит тяжело, выгибается, закидывает одну ногу на талию Тони, трется об него, царапает плечи короткими ногтями. Он утыкается Тони в шею, захлебывается его запахом, прижимает к себе сильно, словно хочет слиться с ним воедино. Стать одним целым, чтобы никто не смог их разделить. Раствориться в мужчине, стать его частью и остаться навсегда рядом. Одежда летит на пол: ни Питер, ни Тони даже особо не понимают, как они успевают ее снимать. Паркер довольно стонет, когда Тони ложится на него и их тела соприкасаются, больше не имея преград. Тони горячий, сильный, почти такой же, как был раньше. В его темных глазах плещется страсть и желание, голод, который Питер с радостью стремится утолить. Он разводит ноги в стороны, оба довольно стонут, когда Тони начинает совершать неспешные толчки, выцеловывая Питеру шею, линию челюсти, прикусывая несильно. Питер готов кончить только от этих ласк, от ощущения сильного тела на себе, от колкой щетины на своей шее, от чувства защищенности и бесконечной благодарности. Нежный Старк ему нравится так же, как грубый и нетерпеливый. Тони готовит его медленно, используя неприличное количество смазки. Питер ерзает под ним, насаживается на пальцы, смотрит в мутные от желания глаза Тони, готовый говорить бесконечно о любви. — Я готов, — не выдерживает Питер, закидывает обе ноги на талию мужчины, крепко сжимая его бока, когда Тони входит в него, быстро и сразу на всю длину. Тело прошивает легкая боль, но великолепное чувство ощущать в себе член Старка, вытесняет весь дискомфорт. Мужчина смотрит на мальчика под собой, на его розовые щеки, блестящие глаза, на приоткрытый рот, на поднимающуюся и опадающую грудь. Слишком прекрасен для такого, как Тони. Мужчина на миг прикрывает глаза, потому что больно смотреть. Внутри Питера, как всегда, тесно и горячо. Он обнимает член Тони мягким бархатом и мужчина готов выть от наслаждения. Даже двигаться не надо, просто лежать так, быть одним целым, смотреть в похотливые глаза мальчишки, пить его дыхание и никогда не отпускать. Тони сильным толчком подается вперед и медленно тянет назад, практически покидая тело Питера, чтобы снова с силой толкнуться в молодое тело. Питер хмурится, выгибается, скребет ногтями по простыне, стонет тихо имя своего любовника. Старк, практически сгибая парня пополам, тянется за поцелуем, прикусывает нижнюю губу, потом виновато ее пососав. Подхватив Питера под бедра, Тони утыкается ему в шею и начинает совершать сильные жесткие толчки. — Черт! Как же хорошо! — рычит Тони, прикусывая Питеру плечо. — Да, да! — Питер вцепляется Тони в волосы, тянет за них, словно хочет выдернуть с корнем. — Ты готов? — Да-а, — на большее Питер не способен. Его сознание плывет, все его естество сосредоточено там, где горячий твердый член Старка раз за разом проходится по его простате, от чего мальчишку словно бьет током. От приближающегося оргазма пальцы на ногах поджимаются, Питер подается бедрами вверх, насаживается и отчаянно хочет получить разрядку. Старк облизывает свою ладонь, хватает Питера за член, начинает жестко дрочить, подстраиваясь под свои толчки. Питер воет, по-страшному выгибаясь в спине, кончая. Тони тут же чувствует на руке теплую сперму, а вокруг члена начинают сокращаться мышцы мальчишки. Старк прибывает следом, сдавленно рыча. Его тело содрогается, он продолжает совершать короткие толчки, чувствуя, как неуместные слова готовы сорваться с языка. Мужчина стискивает челюсти и пытается отдышаться. Он аккуратно выходит из Питера — тот все равно облегченно выдыхает — и ложится рядом. Разгоряченную кожу тут же покрывают мурашки, Питер находит ладонь Тони, не сильно ее сжимает. Старк пожимает его ладонь в ответ. — Ты потрясающий! — признается Старк. — Да, ты тоже был неплох, — короткий смешок, за что мальчишка тут же получает весьма болезненный шлепок по бедру. — Ой! — Надо в душ. Питер даже не отвечает, он чувствует, как из него начинает вытекать сперма Тони, ощущения так себе. Неприятно, но перетерпеть можно. Вообще-то Питер не любил подобного. Ничего предосудительного он в этом тоже не видел, просто не совсем гигиенично. Однако Тони он готов позволить все. — Давай. Пошли! — Питер получает еще один шлепок, но на этот раз не такой сильный. Мужчина буквально выдергивает Питера из постели, тащит в сторону душевой. По внутренней стороне бедра уже течет, и Питер ускоряется. Они, прижавшись друг к другу, умещаются в душе вдвоем. Умудряются даже развернуться, чтобы Тони мог мыть Питеру спину. Мужчина водит куском мыла по телу Паркера, потом передает мальчику намыленный брусок, чтобы тот помыл себя спереди. — Я не жалуюсь, но тебе обязательно надо купить гель для душа. Этим мыться невозможно. — Какой нежный, — усмехается Старк. — Я серьезно. — Питер разворачивает, теперь очередь Тони подставлять спину, — не обязательно какой-нибудь цветочный аромат. Есть и мужские запахи. — Я смиренно приму гель для душа в дар, — Тони все еще весело. — На самом деле не вижу разницы. Никогда не думал о таких вещах. Питер его уже не слышит, он заворожено смотрит на то, как по сильной широкой спине Тони стекает пена на ягодицы и между ними. Не отдавая себе отчета, он пальцем повторяет ее путь. Тони замолкает, Питер видит, что мужчина напрягается, но ничего не предпринимает. Забыв о такой естественной функции, как дыхание, Питер замирает. Вода хлещет частично на спину Тони, частично на грудь Питера. Его рука, словно живет отдельной жизнью, тянется к ямочкам на пояснице. Он касается кожи пальцами, обводит одну ямочку, потом другую. Сглотнув, Питер ведет палец ниже, между подтянутых половинок потрясающей задницы Старка. Тони дергается, но тут же замирает снова. Питер воспринимает это, как разрешение и ведет пальцем еще ниже. У него дух вышибает, когда он касается плотного колечка мышц. Тони дергается снова, уже не собирается замирать, он разворачивается. — Нет, парень, — выдыхает мужчина, — я еще не готов для такого. Прости. — Все нормально, — на самом деле Питер и не рассчитывал, что Старк разрешит себе вставить, но уж очень хотелось. У Питера стоит, и он готов проклясть свой молодой быстро восстанавливающийся организм, потому что Тони не был возбужден. — Иди сюда. — Все нормально, — с нажимом повторяет Питер, даже делает шаг назад, упираясь спиной в стенку душевой. Тони хмурится, но ничего больше не говорит. Выключает воду, дотягивается до пары пушистых полотенец, которые приготовил заранее. После душа ощущается намного лучше, они ложатся обратно на постель, и Тони заключает Питера в крепкие объятия. — Как твоя рука? — спрашивает Питер, потому что видел в душе несколько снова открытых ран. Тони не отвечает, а просто кладет свою ладонь на грудь Питера. Мальчик внимательно на нее смотрит. Пальцы выглядит уже не так плохо. С них, правда, сошли все ногти, но на мизинце отчетливо виден свежий кусочек кожи. Рука однозначно восстанавливается. Питер легко касается ее пальцами. Теплая. Они лежат молча некоторое время, Питер прислушивается к дыханию Тони, греется в кольце его рук и чувствует себя счастливым. Даже мысли о таинственном следе уходят на задний план. Тони же задумчиво рассматривает потолок, Питер видит это, когда извернувшись, заглядывает ему в лицо. У мужчины сведены брови и, кажется, он кусает щеку изнутри. Питер целует его в колючий подбородок. Тони возвращает поцелуй, коротко клюнув мальчика в нос. — Я был там, наверху, — признается Питер. Он уверен, что сейчас явно не время для таких признаний. Он ощущает, как Тони напрягается на миг, а потом снова расслабляется. — Ты не злишься? Я приходил сюда, когда искал тебя. — Я знаю, что ты там был. — Ты злишься? — снова спрашивает Питер. — Нет, — легко отвечает Тони. — Тебе сказать что там? — Нет. Я хочу разобраться с этим сам. Мне нравится думать, что хотя бы в чем-то я еще могу принимать решение. Питер прикусывает губу. Чтобы там Тони не говорил, на Питера он все еще злится. Вероятно, не только на него. — Знаешь, я много думал… — Да, ладно? — подкалывает его Тони, хотя начало разговора его уже напрягает. — И о чем же? Питер хмурится, все еще не уверенный, что стоит говорить то, что он собирается. Опять-таки не то время, момент портить не хочется. Но с другой стороны: Тони такой расслабленный и добрый, почти сонный. Есть шанс, что он воспримет его слова не так остро, будь он в обычном своем состоянии. — О том, что будет, когда я уеду. — Питер смотрит в лицо Тони. Тот удивленно вскидывает брови, а потом косит глаза в сторону мальчика. — И? — Просто мы оба воспринимаем мой отъезд, как конец всему, что есть между нами. А это не так. — Хм. — Это действительно не так. Я думал об этом еще до всего. Будет тяжело, но я смогу приезжать куда чаще, чем делал это раньше. На большие выходные и праздники. На каникулах тоже. Если ты заведешь себе телефон, мы могли бы переписываться. Тони молчит. — Я решил по приезде в город устроиться на работу и съехать от родителей. Тут есть сложности с моим возрастом. Но мне восемнадцать уже совсем скоро. И я думаю, что мой отец будет рад избавиться от меня… — Стоп, притормози. — Тони хлопает его по плечу. — Это все замечательно. Но ты не сможешь учиться, работать и еще мотаться сюда. Ты должен сосредоточиться на чем-то одном. И это явно учеба. — Да, новый курс обещает быть адовым. Но студенческая жизнь никогда не бывает легкой. — Зачем делать ее еще сложнее? Я не могу отговорить тебя от работы, это твое решение, на которое у меня нет прав повлиять. Но зачем приезжать сюда? — В смысле? — Питер выворачивается в руках Тони и садится на постели, чтобы вести разговор смотря Старку в глаза. Тот покорно смотрит в ответ.- К тебе приезжать. — Все еще не понимаю. Я и так буду здесь. Даже если ты приедешь только на Рождество. Или на следующее лето. — Ты специально это делаешь? Скажи тогда открыто: я не хочу, чтобы ты приезжал! — Я не хочу, чтобы ты приезжал, — покорно повторяет Тони, и Питер как-то весь сдувается. — Но не потому, что не хочу видеть тебя. Я просто хочу, чтобы ты жил без оглядки на меня. Не хочу менять твою жизнь, в которой меня никогда не будет. Нью-Йорк твой город, ты должен взять сполна, что он тебе предлагает. И учеба входит в этот список. Это твое будущее. Я знаю, что ты способный, но такой темп, какой ты хочешь взять — не выдержишь. Обязательно будет страдать какая-то часть твоей жизни. А я этого не хочу. — Тогда ты мог бы приехать ко мне. — Ты знаешь, что не могу. — Не обязательно соваться в центр города. Ты не поверишь, но в НЙ есть и спокойные места. — Бесполезно даже говорить об этом. Я тебе уже рассказывал, что я делал для возможности жить в Чикаго. — Да, но ты действовал не подумав. Мы могли бы найти другие подавители. — Нет. — Из-за своего упрямства ты тоже многое теряешь. — Ты то же самое говоришь Мэй? Или всем, кто живет в этом городе? Твой друг же тут живет, кажется? — Нед хочет уехать, мечтает об этом. Но его пока держит здесь отец, уверен он сделает это, как только представится возможность. Что касается Мэй… Она просто на своем месте тут. — Как и я. На своем месте. — Только потому что держишь себя в рамках. Это даже не твой дом! Взгляд Тони моментально становится колючим, Питер понимает, что перегнул палку. — Прости, — он касается плеча Тони. — Я не это имел в виду. — Но ты прав. У меня нет дома. А это — лишь иллюзия, которую я выстроил для самого себя. Но это все, что у меня есть. Я и дорожу этим. — Я все равно сделаю так, как задумал, — упрямо говорит Питер. — Ты имеешь на это право. — Ты мог бы более радостно воспринять мое сообщение! — Я это все проходил, — признается Тони, — когда сбежал из дома. Как и ты решил вырваться из-под гнета отца. Работал, учился, обращался для ночных прогулок. В таком темпе я продержался не долго. Приходилось жертвовать то одним, то другим. Первой пострадала учеба, потом работа. Я вернулся к отцу поджав хвост — в прямом смысле — через полгода. А я не думаю, что мой был ужаснее твоего. В конце концов, я сейчас это понимаю, он хотел мне только добра. Пусть его действия были странными, не всегда логичными, и мне казалось, он меня ненавидит… — Нет, мой точно меня не ненавидит. Просто хочет, чтобы я жил так, как хочет он. И я люблю его все равно. Но мне пора стать самостоятельным. И так слишком долго жил в тепличных условиях своих родителей. Тони протягивает руку и ласково касается ею щеки Питера. Мальчик прикрывает глаза, принимая ласку. — В том, что родители заботятся о тебе, нет ничего плохого. И, когда ты вырастешь тебе будет не хватать этого. — Как скажешь. Но в данный момент, я словно задыхаюсь. Мне отчаянно не хочется уезжать. Там меня не ждет ничего хорошего. А тут ты, и мне очень хотелось бы остаться. — Но ты не можешь. — Не могу. Как бы мне не хотелось, я понимаю всю важность своей учебы. Моих целей и планов на жизнь. Но ты в этих планах тоже есть! Стоит мне подумать об этом, создается впечатление, что меня разрывает на части. Я отчаянно хочу быть в двух местах одновременно. Мой мозг постоянно ищет выход, ищет решение. — Бедный мой, — Старк продолжает гладить его по щеке. Его голос мягкий, чуть с хрипотцой. — Я действительно всегда буду здесь. Если ты хочешь телефон, будет у меня телефон. Питер только улыбается в ответ. Возможно, все не так плохо, как он думает.***
От Старка Наташа возвращается задумчивой и растерянной. Она показывает Мэй и Клинту фотографии, которые она сделала. Питеру незачем на них смотреть, он и так прекрасно помнил отпечаток на мокрой земле. После того, как Питер вернулся от Тони домой, а это было около десяти часов вечера, он рассказал о следе сначала Мэй, а та попросила Наташу наведаться к дому Тони. Питер пил чай, когда рыжая вернулась. Глаза мальчишки закрывались, пребывание у Тони совсем его измотало. Он не первый раз в своей жизни устраивал секс марафон, но с Тони он получился особо выматывающим. Все, что они делали — это трахались, ели и спали. А потом снова трахались. Питер был счастливым, но усталым. Пока взрослые склонились над телефоном, Питер допивает свой чай и уже собирается подняться к себе, принять душ и лечь спать, как Наташа сообщает, что завтра все собираются у Мэй дома. Все, это значит и Тони тоже. — Я его пригласила, он согласился, — просто сообщает Наташа, — Думаю у нас больше шансов решить эту задачу, если мы будем вместе. И этот странный человек присоединится к нам. — Я позвоню капитану Роджерсу, — в свою очередь говорит Мэй, — и Брюсу Беннеру, пожалуй. — Это будет интересно, — заключает Клинт.***
И это на самом деле интересно. Питер весь день нервничает из-за вечернего собрания. По большей части из-за того, как Тони справится. Конечно, Старк взрослый человек, и вряд ли бы он согласился, не будь уверенным, что выдержит такое большое количество народу рядом с собой. Но успокоиться мальчик все равно не может. Взрослые же ведут себя так, словно вечером они собираются, чтобы снова провести время за игрой в карты: готовят еду, закупают пиво, накрывают на стол. В итоге вечером, когда Старк стучится в дверь, на столе стоит ровный ряд бутылок с пивом, посередине большое круглое металлическое блюдо, на котором разложили начос с кружочками острого маринованного перца и жидким теплым сыром. Рядом с блюдом стоят маленькие пиалочки с соусами сальса и гуакамоле. Питер идет открывать, решив на этот вечер быть поддержкой Тони, находиться рядом. На всякий случай. Увидев Старка, он застывает на месте. Мужчина выглядит несколько иначе. Растянутую майку и вечную клетчатую рубашку сменили футболка со смешной аппликацией в виде котенка и пиджак! Поврежденная рука покоится на гамачке, скрытая под пиджаком. Так же Тони привел в порядок свою бороду, сделав ее более графичной. Волосы в привычном искусственном беспорядке. Одним словом — Тони выглядел шикарно и как-то иначе. «Так, если бы он жил в городе», — думает Питер. — Что? — усмехается Тони, замечая на себе шокированный взгляд мальчишки. — Ничего. Вы шикарны, мистер Старк. Старк смеется и заходит в дом. В его руке бутылка вина, он протягивает ее Мэй. — Я не знал, несколько неформальным будет наш разговор, — и, замечая батарею бутылок на столе, договаривает: — но теперь понимаю. Что ж, мой скромный презент вполне кстати. Мэй, решившая зарыть топор разногласия на этот вечер, улыбается Тони, принимая бутылку. Вино ей нравится куда больше пива, с которым Клинт явно переборщил. Вот так и доверь Бартону купить «по бутылочке». Минут через двадцать приезжают Хэппи и Беннер. Доктор Беннер без своего белого халата смотрится непривычно. Хэппи приобнимает Мэй и коротко целует в щеку. Мэй, как хозяйка дома, рассаживает всех по местам, и вообще руководит процессом. Тут же оказалось, что надо достать винные бокалы, кому-то не хватило тарелки, кому-то вилки. Беннер садится рядом с Наташей и Клинтом, пожимая последнему руку. Рыжая русская выглядит смущенной, и Питер сначала не верит глазам. Его самого тетя сажает во главу стола, по правую сторону садится Тони, а по левую два стула пустуют. Не трудно догадаться, что эти места для кэпа и Баки. Сама Мэй садится напротив Питера, рядом с Нат и Хэппи. На том углу стола явно образовывается кружок по интересам. Мэй, Наташа, Клинт, Хэппи и Бартон вспоминают прошлое, обсуждают общих знакомых и новости, которые случились за то время, пока они были в разных уголках страны. Они забывают, что в комнате есть еще Тони и Питер, но мальчика это нисколько не волнует. Старка тоже. Питер смотрит на мужчину и не может отвести глаз. Этот образ такой новый и такой потрясающий. Пиджак добавляет строгости, делает Тони старше. Старк и так красивый мужчина, но сейчас он просто бьёт по привлекательности все рекорды. Даже Наташа бросает на Тони хитрые взгляды. Питер же просто наслаждается вечером, у него на небольшой тарелке лежат начос, открыта бутылка пива. Мэри поднялась в свою комнату, выказав нежелание участвовать в рабочих моментах Мэй и ее компании. Вскоре он и Тони тоже были втянуты в разговор, им пришлось выслушать пару шуток от Клинта. То есть, это не были полноценные шутки, а скорее, истории, которые Клинт рассказывает, как шутки. Тони не смеется, а усмехается, впрочем, в его глазах веселье. Питер значительно расслабляется, видя, что Старк чувствует себя уютно и ему нормально среди новых знакомых. Еще через полчаса во дворе останавливается машина, посветив фарами в окно. — Наконец-то! — восклицает Мэй и идет к двери, встретить вновь прибывших. Это капитан Роджерс и его верный спутник. — О! — Стив смотрит на всех собравшихся, — У нас общий сбор? Мужчины извиняются за опоздание, Мэй рукой указывает им на свободные стулья. Ни кэп, ни Баки не отказываются от пива, накладывают себе в тарелки порцию начос, расслабленно откидываются на спинки стульев. Питер не может не заметить, что Старк заметно напрягается, когда напротив него садится Стив. Тот в своей форме, которая делает его широкие плечи еще шире, а мощную фигуру — мощнее. Питер не понимает почему кэп напрягает Тони. То ли из-за своей принадлежности к власти, то ли из-за того, что, пусть и отдаленно, но Стив напоминает Рамлоу. Не внешне, нет. А фигурой, уверенностью и силой. Смех и разговоры постепенно стихают, все собравшиеся вспоминают, зачем они тут собрались. Они переглядываются, словно не знают с чего начать, и кто будет говорить. Наконец, на правах хозяйки, Мэй берет слово: — Стив, прежде чем мы начнем, взглянешь на фото? — Мэй подает знак Наташе, и та достает свой телефон, протягивает Роджерсу с уже открытой фотографией. Стив задумчиво листает фото, Баки наблюдает снимки через плечо капитана. — Насколько след большой? — Открой последнее фото, там я приложила для наглядности свою руку, — советует Наташа. Когда Стив смотрит на указное фото, хмурится сильнее. — Большое, — подтверждает Баки. Они оба смотрят на Тони. — Это не я, — быстро говорит Старк, выставляя одну руку. В его тоне усмешка. Кажется, что он расслаблен, но Питер видит слишком ровную линию плеч. Ни черта он не расслаблен. Все теперь смотрят попеременно то на Тони, то на Стива. Питер так вообще крутит головой, потому что эти двое сидят слишком близко от него. — Кто-то больше? Ты видел его? — Намного больше. Нет, не видел. И не горю желанием. — Тогда у меня личный вопрос, — Роджерс делает короткую паузу, чтобы Тони мог собраться с мыслями, — насколько большой ты? Ну, ты понимаешь… Видно, что Тони подобные разговоры даются нелегко. Столько лет хранить это в тайне, а теперь говорить открыто и сразу нескольким людям. Он бросает на Питера короткий взгляд и возвращает на лицо рассеянную улыбку. Однако его глаза становятся колючими. — Я не видел себя со стороны уже очень давно. Как, по-твоему, я большой? — спрашивает он у Питера. Мальчик краснеет, потому что вопрос поставлен так, что в голову лезут только пошлости. И Питер почти уверен, что Тони это специально. Стив ничего этого не замечает и теперь смотрит на Питера. — Ну, я никогда не видел настоящих ягуаров, — кашлянув, отвечает Питер, — но да, ты большой. — Теперь его тон звучит так, словно он говорит совершенно не о размере зверя. У Тони в глазах пляшут чертята, отчего Питер краснеет еще сильнее, и ловит на себе строгий взгляд Мэй. Уж кто-кто, а она явно уловила двойные понятия в их словах. — Я большой. — Тони передает Стиву ответ Питера, словно кэп его не слышал. — Говорят еще «выше среднего». Теперь уже доходит и до Нат, во всяком случае, Питер слышит, как она хмыкает. — Какого же размера может быть это животное? — Позвольте мне, — говорит Брюс и тянет руку к телефону. Стив передает ему аппарат. Беннер долго смотрит на фото, особенно то, где на фоне грязи белеет хрупкая кисть Романовой. — С точностью нельзя сказать, — задумчиво говорит Брюс, — я не могу представить какой вид его оставил. Есть новый вид животных, которого удалось вывести путем скрещивания тигров и львов. Эти животные очень большие. Четыре метра в высоту, если встают на задние лапы. И вес зашкаливает. — Я слышала о таких, — говорит Наташа, — Лигры. Ты серьезно? — Давайте не будем исключать, что данный зверь не вполне обычен, — говорит Мэй, но все смотрят почему-то на Старка. — Мэй права. Это необычный зверь. Это кто-то такой же, как я. Но опасный, непредсказуемый и вряд ли контролируемый. — Тони не хочется причислять себя к кому-то подобному, но все равно добавляет: — Да, это существо, как я. Человек и зверь. — Большая пантера? Такие бывают? — Пантера — это не отдельный вид животного, — начинает объяснять Наташа, — это целая группа отдельных животных: лев, тигр, ягуар и леопард. Это все пантеры. Поэтому, да, это пантера. Но точнее будет назвать нашего хищника тигром, как мы решили в прошлый раз. — Я думал вы все одного вида, — говорит Стив, а Тони пожимает плечами. — Я знаю не больше твоего. Мы одного рода, а вида можем быть разного. Мой отец тоже был обычным ягуаром с черными пятнами. И я не могу с точностью сказать, бывают ли другие виды. Но то, что ходило у меня под окнами явное доказательство тому, что, да, бывают. — Теперь Тони обращается ко всем: — Я не знаю, что вы хотите от меня услышать. Я ничего не знаю сам. У меня нет ничего на этого зверя или о том, что он хочет. Несет ли он опасность? Он уже задрал коров, кружил у моего дома с явно недобрыми намерениями. Что у него на уме сложно сказать, но вы правы, с ним надо что-то делать. Пока он не сделал что-то с вами. — Давайте не будем столь агрессивно настроены, — просит Мэй. — Человек это или зверь, мы не может просто взять и решить: жить ему или умереть. Даже если он несет опасность. Тони пожимает плечами, явно не собираясь менять свою точку зрения. — Если это человек, то тем более, — говорит Роджерс. — Что это значит? — спрашивает Наташа. — А если животное, то вопрос решен? Просто убить? Посадить в клетку? — Нет, — отвечает Стив, — я этого не говорил. Но давайте смотреть правде в глаза — убийство человека совершенно не то же самое, что убийство животного. Как бы я сам к этому не относился, закон нашего штата очень однозначен в этом вопросе. — Из-за таких как ты! — в голове женщины упрек. Стив на это ничего не отвечает. — Почему обязательно надо убивать? Или сажать в клетку? — подает голос Питер. Все удивленно на него смотрят, словно вообще не ожидали от мальчика никаких слов. Словно он только безмолвный зритель. — Потому что так всегда поступают с животными, которые мешают жить людям, — язвит в ответ Наташа, но ее ответ явно адресован не Питеру. — Люди приезжают на новые места, вырубают деревья, прогоняют живущих там животных. А тех, кто остается — убивают. Как и сейчас, нам проще решить избавиться от этой угрозы, чем разрешить ее правильно. И самое забавное, что мистер Старк мог быть на его месте. Однако мы сейчас сидим с ним за одним столом. — Ты имеешь что-то против? — мгновенно ощетинивается Тони. — Нет, ведь это я тебя позвала, — ничуть не смутилась Наташа, — я просто хочу сказать, что люди по большей своей части — сволочи. Они могут любить своих собак и кошек, но носить мех и есть мясо. А где-то едят собак, а коровы священны. Все может поменяться в любой момент. — Наташа! — предостерегает Мэй, чувствуя, что подругу несет. Романова заканчивает свою речь, берет бутылку пива, делает пару глубоких глотков, чтобы успокоиться. Тони переглядывается с Питером. Паркеру почему-то стыдно. — Я извиняюсь, — говорит Беннер, немного нервничая от того, что теперь все смотрят на него, — но почему бы нам не поймать это животное или человека, — он бросает на Тони извиняющийся взгляд, — и поговорить с ним? Если он такой же, как мистер Старк, — еще один взгляд на мужчину, — то он сознателен и у нас может получиться конструктивный диалог. — Хороший план, — соглашается Хэппи. Он вообще-то не хочет лезть в это дело, просто здесь ради поддержки Мэй и позже выслушать ее указания. Он не стратег и «конструктивные диалоги» строить не умеет. — Баки может поставить ловушки, — начинает дальше развивать идею Стив. И спрашивает у самого Барнса: — Да? Тот, как всегда выглядит так, словно ему бесконечно скучно, и не будь тут пива, ноги бы его тут не было. — Да, можно. Но такие животные очень осторожны и поймать их нелегко. — И добавляет, перехватив злобный взгляд Старка: — Но раз у него есть и человеческая сущность, то он имеет и толику человеческой беспечности. Тони доказывает это предположение. — Баки без страха смотрит в глаза Старку. Питер чувствует тревогу! Код, мать твою, красный! Он и забыл, что обычно от Тони исходит легкое чувство опасности. Оно притупилось, когда мужчина был слабым, но сейчас, когда его сила возвращается, возвращается и этот страх человека перед хищником. Баки его не чувствует, он, как охотник, привык иметь дело со зверями и, скорее всего, инстинкт самосохранения у него не работает. Потому что Питер не может объяснить то, что Баки не только не замолкает, но и продолжает говорить совершенно опасные вещи. — Ты уже два раза дал себя поймать, — продолжает подписывать себе смертный приговор Барнс, — Рамлоу долго следил за тобой. Это ли не говорит о беспечности. Я не хочу хвастаться, но Рамлоу учился там, где я преподавал. Старк мгновенно вскакивает со своего места. За ним тут же подскакивает на ноги Баки, за ним Стив. Питер буквально чувствует, как сквозь него проходит жаркая волна злости, словно Старк был эпицентром взрыва. Баки и Стив, равно, как и остальные, тоже это чувствуют. Бартон тоже поднимается и напряженно смотрит на мужчин. Питер, не долго думая, встает перед Тони, заслоняя того своей спиной. Защита так себе, но по-другому он поступить не может. — Прекратите! — Мэй хлопает по столу ладонью, призывая мужчин к спокойствию. Только Наташа, как ни в чем не бывало, пьет свое пиво. По ее мнению: женщина не должна вмешиваться туда, где альфа-самцы меряются членами. — Решайте все свои вопросы на улице, а не в моем доме! — Хэппи пытается успокоить Мэй, хотя сам, как и Беннер, пребывает в неком обескураженном состоянии. Тони тянется к своей больной руке, желая ее освободить от перевязи, при этом Баки выставляет вперед свою железную руку, а Стив, как бы смешно это не выглядело, берет со стола блюдо из-под начос и закрывается им как щитом. Оружие они оставили в машине. — Что ж, — предельно низким голосом говорит Тони, рычит практически, — Рамлоу действовал прячась от меня, видимо вступить в открытый бой кишка тонка. Может ты решишься, раз такой крутой? Все понимают, что они Старку в силе не ровня. Даже вдвоем, даже втроем, если Клинт решит к ним присоединиться. — Все так, — отвечает почему-то Роджерс, а не Баки, — но у тебя преимущество. Но кем бы ты был без своей второй сущности? — Все еще тем, кто бы способен надрать вам зад. Обоим. Капитан с сомнением смотрит на Старка, потом на Питера, который готов вступить в драку с взрослыми мужчинами, несмотря на последствия. Потом Стив откладывает блюдо и одергивает Баки. Тони ничуть не смущает, что его загораживает собой Питер, Роджерс же наоборот смотрит обескуражено, драться с подростком он не намерен. — Парни! — добродушно произносит Хэппи. — Ну, не при женщинах и юном Паркере. Действительно, можете выйти во двор, а лучше сядьте и давайте дальше общаться, как цивилизованные люди. Тони хмыкает, первый возвращается на свое место, успокаивающе похлопав Питера по бедру. Мальчик оглядывается на него и тоже садится на свой стул. Последовав их примеру, Стив и Баки садятся тоже. — Похоже, пиво лучше убрать, — говорит Мэй, — Как на счет чая? Наташа вызывается помочь Мэй, они уходят греметь посудой на кухне. Стив трет лоб, словно пытается разгладить морщинку между бровями. У Баки опять скучающее выражение лица, словно не он несколько секунд назад собирался участвовать в драке. Вскоре на столе появляются чайные кружки, сахарница и пачка пакетированного чая. Бутылки пива — полные и пустые — со стола убрали. Тони чувствует себя донельзя уставшим, начинает болеть голова, словно вспышка неконтролируемой ярости вытащила из него все силы. Свет от люстры раздражает глаза, хотя не сказать, что он очень сильный. Старк откидывается на спинку своего стула и прикрывает глаза рукой. Тут же чувствует на бедре теплую ладонь Питера. Тот несильно сжимает ее, чтобы обозначить свое присутствие. Старку хочется усмехнуться, надо же дожить до такого, чтобы семнадцатилетний пацан защищал его. На самом деле Тони понимает, что Баки прав, это тяжело признать, но так и есть. Рамлоу слишком легко ловил его не один, а два раза. И последний раз действительно мог стать последним. Мужчина не понимает, какой участи желает своему ночному гостю. Тони просто хочется никогда больше не чувствовать этого титана на своем пороге. Вот и все. — Теперь, когда все успокоились, — начинает Мэй, Стив тут же вставляет свое «извини», — давайте продолжим и, наконец, решим, что нам делать. — Как насчет ничего не делать? — предлагает Бартон. — Я хочу сказать: никто не пострадал, кроме коров. Он может быть не опасен для человека. — Он был рядом с моим домом, — прерывает его Старк, — значит, практически рядом с этим домом, рядом с Мэй. Мы не знаем, что у него на уме, но мне лично не нравится, когда кто-то приходит в мой дом без моего приглашения, — последняя реплика явно камень в огород Наташи и Клинта. Те и ухом не ведут. — Я не предлагаю его убивать, а нам просто нужно обозначить границы для него. В горах живет много людей-кошек, мне так говорил отец. Остались ли они там или нет, я не знаю. Но если пришел один, велика вероятность, что придут другие. — Твои опасения понятны. — говорит Стив. — Я вообще бы посоветовал Мэй и Питеру на время переехать в город. Там он точно не появится. — говорит Тони и смотрит на Питера. — Нет, — отвечает Мэй. Старк пожимает плечами, указывать, что им делать он не может. — Может, ему нужен только ты, — Роджерс аккуратно держит горячую чашку чая, и Тони ловит себя на мысли, что ему хочется плеснуть этим чаем в лицо мужчине. — Для чего? — Кто знает. Он же пришел к тебе. — Да, но до этого он был не на одной ферме. Никто не знает, что могло случиться, если бы ему на пути попался человек. — Старк спорит с Роджерсом из-за упрямства. — Предлагаешь ждать человеческих жертв? — спрашивает Мэй. Стив и Тони смотрят на нее. — Давайте ловить зверя. И Тони поможет нам выследить его. — Он точно поможет? — с усмешкой спрашивает Старк, у него до сих пор встают волосы дыбом по всему телу, стоит только вспомнить, как это нечто бродило у него под окнами. Или его запах, оставленный на лесной дороге. В здравом уме никто бы не хотел, встретить это чудовище. Но никто из присутствующих в этой комнате его не понимает. — Мне казалось, что твое согласие прийти сюда сегодня, означает, что ты с нами, — Мэй смотрит на него строго, но едва ли это тревожит Тони. — Я не собачка, с которой можно пойти на охоту, — цедит он. — Не горю желанием добровольно искать эту тварь, кем бы она ни была. — Хочешь таскать угли нашими руками? — Стив скрещивает руки на груди. — Вы сами решили избавиться от него. Я здесь лишь для консультации. — Ты можешь остаться в стороне, — признает Стив, — но лишь благодаря тому, что Питер умолчал о твоем отношении к его похищению. Питер давится воздухом. Капитан продолжает: — Питер проходит по этому делу свидетелем и любой, кто заинтересуется этой историей, сможет вызвать его на допрос. Завтра Рамлоу отключают от аппаратов. Два трупа и один живой подросток в деле о похищении ребенка. — На что ты намекаешь? — На то, что лишь молчание мальчика отделяет тебя от того, чтобы я пришел к тебе на порог с ордером на арест. Мы все не против тебя, как ты думаешь. И нам нужна твоя помощь, вот и все. Питер уже думает, что драки все-таки не избежать, но Роджерс неожиданно заканчивает свою речь. От новости о Рамлоу становится немного не по себе. Тони думает, крутя кружку с уже порядком остывшим чаем в руке. Его лицо сосредоточено, а лоб расчертили морщины. Питер видит тень от ресниц на щеках мужчины, и в целом Тони кажется очень уставшим. Если не сказать постаревшим. Так выглядит человек, на которого навалилось много чего нехорошего. И сейчас Старк решает: принимать все это дерьмо на себя или остаться в стороне. Он снова ловит взгляд Питера. Сейчас становится сложнее сдерживать эмоции всех этих людей. Они просачиваются в его разум, как ветер сквозь плохо закрытое окно. Поэтому Тони концентрируется на эмоциях мальчика и на какое-то время это помогает. — Хорошо, — наконец говорит Старк, поднимая на присутствующих взгляд. — Я не буду обещать, что все получится, все-таки я такого никогда не делал. И нет гарантий, что вы его поймаете. Сколько он уже бродит вокруг? И его еще никто до сих пор не видел. Кажется он намного умнее и осторожнее меня, — он смотрит в упор на Баки, тот только вскидывает одну бровь. — Если вы думаете, что сможете уничтожить его по щелчку пальцев, то, боюсь, вас разочаровать. Я чувствовал его силу. Она огромная. — Все получится, если мы будем вместе, — заверяет Роджерс. — Человек-оптимист, — хмыкает Тони. — Удачи тогда нам всем. А я прошу меня извинить, мой лимит нахождения среди людей на сегодня исчерпан. — Тони кривится в подобии улыбки и поднимается. — Спасибо, — говорит капитан Роджерс. — Спасибо, — вторит ему Мэй, когда Старк проходит мимо ее стула. Тони только кивает. Питер выходит за ним во двор. Вечер уже плавно переходит в ночь. На темном небе мигают звезды, приветливо светит молодая Луна. Приятный легкий ветерок аккуратно касается лица, а в воздухе сильно пахнет нагретой за день травой. Мальчик берет за руку Тони и они идут молча к дороге. Наверное, Старк мог бы пойти напрямик, не рискуя сломать себе ноги на ухабистой натоптанной земле — он видит все-таки лучше, чем обычный человек. Но он выбирает асфальтированную дорогу и более длинный путь. После разговора о таинственном звере, Питеру очень страшно отпускать Старка вот так идти домой одному. Но мужчина уже на дороге останавливается намекая на то, что дальше он пойдет один. Отсюда из окна дома вряд ли их видно, темнота ночи надежно их укрывает. Питер несмело обнимает Тони, утыкаясь носом ему в футболку, чувствуя, как на спину ложится теплая ладонь. А потом Питер смеется. Тихо, так, что только плечи его трясутся. Тони сначала думает, что парень решил поплакать по какой-то причине и тревожно, отстранив его от себя, заглядывает в лицо. — Что? — недоумевает Тони. Немного успокоившись, Питер отвечает: — На секунду мне показалось, что ты обратишься прямо там, у нас в гостиной. Вот тогда бы мне хотелось посмотреть, какой капитан смельчак. Они чувствуют твою силу, но не догадываются, какая она на самом деле. Иначе никто не стал с тобой так разговаривать. Прости. — За что? — За них! — Может Роджерс в чем-то и прав. Я всегда был один, не умеющий играть в команде. Да и не желающий этого. И сейчас мне выпал шанс сделать то, что должно. У нас теперь, типа, отряда, да? — Тони смеется, проводя по коротким волосам Питера, стараясь не задеть шрам. — Ты только не лезь во все это! Держись в стороне, понятно тебе? — Как же так? — расстроено восклицает Питер. — Я на собрании присутствовал, поддерживал тебя, а меня в сторону? — Ты ребенок! — Тебе ли не знать, что нет! Тони сжимает губы в тонкую полоску. С такими аргументами он спорить не может. — Достаточно взрослый, чтобы спать со мной, но недостаточно, чтобы помогать в важном деле? — добавляет Питер. — Ты недостаточно взрослый, чтобы спать со мной, — с горечью в голосе говорит Старк, — и это моя вина, что между нами есть секс. Это неправильно. Но ничего нельзя уже изменить. Ничего нельзя исправить. Молчи! — строго говорит он, когда Питер набирает в грудь побольше воздуха, чтобы начать аргументировать. — Я мудак и осознаю это. Я не хотел бы ничего менять. Не смог бы отказаться от тебя. И только благодаря тебе, я согласился на это. Стоило мне только представить, что ты можешь пострадать. Он к вам не сунется, слишком много людей, знающих, как держать ружье. Но я тебя прошу! Прошу! Будь все равно осторожен. Обещай. — Обещаю, — быстро говорит Питер. — Хороший мальчик. — Тони подается вперед, и касается губами лба Питера. — А как же ты? — с волнением спрашивает Питер. — Может тебе остаться у нас? — Ну, вот уж нет! — фыркает Тони. — Я уже начинаю чувствовать все, что тревожит тех людей и это удовольствие так себе. — Пойдешь гулять? Тони неопределенно пожимает плечами. Говорить пацану, что зверь выходить не хочет, он не собирается. — Будь осторожен. Люблю тебя. Старк все еще не привык, как легко парню дается его признание и как часто он готов говорить это. У Старка уже формируются слова в ответ, но он сдерживается. И в воздухе распространяется обида. Тони отводит от Питера глаза. Питер так и стоит на пустой дороге, смотрит в сторону куда ушел Тони. Мужчину уже не видно, тьма поглотила его. Паркер мог бы переживать из-за этого, если бы не знал, что темнота в данный момент на их стороне. Мальчик запрокидывает голову, не давая невольным слезам покинуть глаза. Молодая Луна напоминает улыбку. Питер в который раз напоминает себе, что слова ничего не значат. За Тони говорят его поступки. Ну, не любит и что? Все равно же какое-то чувство теплится в груди у мужчины, просто тот не может его оформить в слова. Когда влага на глазах высыхает, Питер возвращается в дом, опасаясь, что его уже потеряли. Но оказывается, что разговор за столом стал куда более оживленным. Взрослые решают какие предпринять действия, разрабатывают планы, этапы будущих действий. Питер поднимается к себе в комнату никем не замеченный, хотя он ловит на себе взгляд Мэй и кивает ей, мол, все хорошо. Та слабо улыбается и кивает в ответ. Мама еще не спит, сидит на кровати и читает книгу. В ее ушах наушники, наверняка слушает свой сборник классической музыки. — О, вы все? — спрашивает она, вынимая наушники и выключая музыку на телефоне. — Я все, — отвечает Питер. — Отлично, а то мне уже скучно. — Я в душ. — Питер? — быстро говорит она, когда он открывает дверь в ванную. — Да? — Завтра будет звонить папа. Он хочет поговорить с тобой. — Хорошо. Блять.