Лесное дитя

      Эрестол шел по Королевскому крылу, даже не замечая ничего вокруг. Впрочем, это было и не нужно. Жизнь в этой части замка начиналась позже, чем в основной.       Прислуга начинала свою работу в 5 утра, в то время как Трандуил и Галурон, которые просыпались раньше всех в семье, вставали только в 6. Сейчас было только 5.30, еще как минимум пол часа сюда никто не сунется, поэтому можно не беспокоиться, что на кого-то наткнешься или, еще чего доброго, сшибешь.       Лекарь был погружен в свои мысли. Как странно. Еще буквально неделю назад замок был унылым и печальным, лишь изредка освещаясь светом леди Морнемир и Иримэ. Но кто же знал, что вскоре, словно из-под земли, появится странная девочка, так до боли похожая на принцессу Нимлот? И если прислуга и простые жители замка думали, что это просто совпадение, всячески игнорируя мысль о чуде, то Эрестол, которому повезло быть приближенным к Трандуилу, знал все.       В голове лекаря всплыли воспоминания вчерашнего дня, когда отряд вернулся во дворец.       Какого же было удивление Эрестола, когда Король вызвал его прямо в главный двор.       «Наверняка Леголас опять куда-то влез! Вроде взрослый, вроде женится скоро, а ведет себя как ребенок!» — с такими мыслями, лекарь широкими шагами направлялся во двор, едва ли не кипя от злости. В последнее время у него слишком много работы. Травы заканчиваются, их нужно собрать, но у него куча бумажной работы. Можно, конечно отправить кого-нибудь из лекарей, но почему-то, именно сейчас, чуть ли не половине эльфов в королевстве, приспичило либо получить ранения и оказаться на больничной койке, либо слечь от болезни. К последним, кстати, этим утром, присоединилась одна из дочерей Эрестола, Лауриндиэ. Эльфу пришлось быстро соображать, куда деть Миримэ? Ведь сестры наотрез отказывались жить в разных комнатах, а Эрестолу не хотелось бегать с еще одной больной, никак отцу, ни как целителю. Поэтому, он буквально силком выселил Миримэ из их с сестрой комнаты в свою. Естественно, не обошлось без криков и угроз, как с одной стороны, так и с другой.       С мыслями о том, как же быть с запасами, больными и своими детьми, лекарь вышел в главный двор. На его удивление, он увидел наследного принца живым и невредимым. И на коей черт он здесь тогда нужен? Пробежавшись глазами по двору, лекарь выловил знакомую фигуру.       — Аланор! — взревел целитель привлекая к себе внимание и заставляя виновницу вытянуться по струнке. — Я уж думал, что никогда тебя больше не увижу. Позволь узнать, где ты все это время пропадала? Что с твоим внешним видом? Ты что, в яму упала?       Эльфийка смотрела на лекаря огромными испуганными глазами. Сильнее гнева отца, она боялась гнева Эрестола. Да она в принципе его боялась. Иногда, Аланор казалось, что главный лекарь держит в страхе всех эльфов королевства. Когда она узнала, что за время ее отсутствия, у этого эльфа родилось двое детей, у нее челюсть отвисла. Вот уж не думала она, что этот отшельник когда-нибудь сможет посмотреть на эльфийку как на любовный интерес, а не как на потенциальную пациентку. И уж тем более не думала, что он решится на детей. Он всегда старался избегать эльфят, как в обычной жизни, так и в работе. Он всегда говорил, что детей лечить сложнее, чем взрослых. Они капризные, плохо сидят на одном месте, не терпеливые, а Эрестол не любил подобное поэтому, оставлял лечение детей другим лекарям. Он не мог терпеть ребенка рядом с собой дольше пяти минут, а уж днями напролет и подавно, звучало как что-то невозможное. Как он с ума не сошел и не выкинул этих созданий за дверь? По рассказам брата, он даже принца и принцессу со скрипом соглашался лечить.       — У меня была причина, чтобы уйти… — тихо произнесла девушка, вклинившись в паузу, сделанную лекарем.       — Я прекрасно знаю почему ты ушла, и вот за это не осуждаю, но я думал, что ты просто слоняешься по Средиземью, но нет! Куда ты направилась? Просвети-ка меня.       — Эрестол, я… я была… в Северных горах… — Аланор начала запинаться от страха. Ужасное чувство.       Услышав ответ, у лекаря глаза на лоб полезли.       — Что ты сказала? — шепотом спросил эльф, готовый прибить эту девчонку.       Если бы он в свое время и на свою голову не пообещал почившему Королю приглядеть за этой неугомонной, то и проблем бы не было, но нет, в момент, когда Орофер, на смертном одре, произносил свои последние слова, попросил лекаря: «Присмотри за моей дочерью, хорошо?», кто-то потянул его за язык и он ответил: «Конечно, Ваше Величество. Не беспокойтесь». Когда Аланор сбежала из королевства, Эрестол воспользовался своими знакомствами, дабы немного отслеживать ее перемещение, пока в какой-то момент, эта несносная, просто не исчезла. Никто ее нигде не видел, никто о ней ничего не слышал. Как в воду канула! Тогда он пообещал самому себе, что если он доживет до дня возвращения Ее Высочества «я-тут-самая-умная», он лично спустит с нее три шкуры, а затем подвесит за ноги над пропастью. И вот он дожил.       Лекарь уже приготовился разразиться многочасовой тирадой о том, как она потрепала ему нервы, даже будучи где-то там, далеко. Готов был в красках рассказать, что ее ждет в ближайшее время, что и как он с ней сделает. Однако напуганную принцессу, которой хотелось превратиться в пыль, которую сдует ветер и унесет куда-нибудь подальше отсюда, спас Трандуил, выросший из-под земли перед лекарем. На руках он держал Нимлот, закутанную в плед. Девочка крепко спала на руках отца и кажется ее совсем не потревожили громкие возгласы главного лекаря, которого казалось услышало все королевство. Злость эльфа сменилась на удивление.       — Трандуил? — по привычке обращаясь к Королю по имени, Эрестол таким образом потребовал объяснений.       — Я не знаю как объяснить, — прошептал Король, словно боясь потревожить дочь. Он опустил глаза и посмотрел на спящего ребенка. — Ее обнаружили спящей около костра и не могли разбудить. Когда она пришла в себя, она была напугана и в недоумении одновременно. Ей дали отвар с сонными травами, чтобы она уснула и мы быстрее добрались до дворца, — Эрестол лишь кивнул на это. — Мне сейчас нужно идти на собрание. Советники итак негодуют, они были категорически против чтобы я уезжал с армией. Если не явлюсь на собрание прямо сейчас, они порвут меня в клочья. Пожалуйста, позаботься о ней.       С этими словами, Трандуил протянул Эрестолу малышку. Тот лишь вздохнул. И почему именно на него ложится обязанность присматривать за принцессами? Сначала Аланор, теперь Нимлот. Но он все же забрал девочку.       Вспомнив это, эльф вздохнул, остановился и оперся о стену, потирая переносицу. Как же он откровенно заколебался… Нужно выбить у Трандуила отпуск. В конце концов, он не был в это прекрасном месте, под названием «отпуск», с момента пропажи принцессы и смерти Королевы, работая все это время на благо королевства, но в первую очередь на благо королевской семьи. Эрестол был уверен, что он заслужил хотя бы недельку перерыва. 3000 лет, черт возьми! Вот сейчас он поднимет на ноги дочь, Нимлот, всыпет Алнор по первое число и свалит в закат! Свалит в закат и исчезнет на несколько дней. И пусть кто-то только попробует его осудить!       Эльф выдохнул и направился к Трандуилу, дабы оповестить его о своем решении. Пусть знает. Конечно, он будет упираться, отговаривать и уговаривать Эрестола передумать, но лекарь твердо решил: отпуск, отпуск и еще раз отпуск!

***

      Утро в Королевском крыле началось с криков. С криков служанок, которые обнаружили в покоях Морнемир огромную лужу крови, а вот самой леди там не было. На крик сбежались все остальные слуги, которые находились в радиусе 100 метров, и основные обитатели крыла. Даже Нимлот наплевала на запрет Эрестола и прибежала в покои Морнемир. Увидев причину криков, Галурон тут же велел увести детей и проследить, чтобы они не приближались к комнате сестры и кузины, до выяснения всех обстоятельств. Галурон был мрачнее тучи. Что здесь могло произойти? Он специально подошел к луже и убедился. Да, это кровь. У него была надежда, что это разлитое вино, которое всегда было припасено у старшей дочери где-нибудь под кроватью, в шкафу или еще где-нибудь. Аркуэнэ упала в обморок, как только увидела лужу крови в комнате дочери. Дворецкому пришлось нести супругу в комнату и дожидаться лекаря, оставив все на Трандуила и Леголаса, который еще не успел уйти в патруль.       Через несколько минут в крыло влетели Анкалимэ, Лаириэль и Миримэ (все очень надеялись, что Эрестолу не пришлось привязывать свою вторую дочь к кровати, дабы она не побежала проверять подругу). Девушек остановили в дверях. Народу чуть поубавилось, многих разогнали Король с принцем, сказав, что тут смотреть не на что. Трандуил очень хмуро, и даже зло, смотрел на эту лужу крови.       — Это не эльфийская кровь, — раздраженно оповестил Король. — Животная.       Все присутствующие выдохнули. Одна из служанок убежала к Галурону и Аркуэнэ, чтобы сообщить им об этом, а Трандуил быстро вышел из комнаты и отправился на поиски девушки.       — Приберите здесь, — отдал приказ Леголас, прежде чем отправиться за отцом.        Как ни странно, девушку нашли быстро. Он спала на тушке оленя недалеко от конюшни. Сонную, растрепанную и ничего не понимающую эллет привели к Королю, от вида которого она мигом проснулась. Если бы Трандуил мог испепелять взглядом, то от Морнемир уже осталась бы кучка пепла.       — Морнемир… — сквозь зубы прошипел эльф, от чего девушка прижалась к двери, закрывшейся за стражниками минутой ранее.       Так громко на Морнемир еще не кричали. Из кабинета она чуть ли не выползала. Так получилось, что прошлым вечером, после того как отправилась спать, на самом деле вылезла в окно к своим друзьям и отправилась на ночную прогулку. Без вина, конечно, не обошлось. В какой-то момент, когда эльфы были уже в стельку пьяные, они поспорили на дальность стрельбы. И так получилось, что Морнемир случайно застрелила оленя. Будучи в не очень адекватном состоянии, девушка притащила тушу животного в свою комнату. Как она взобралась обратно с оленем, девушка и сама не очень понимала, но как-то у нее это получилось. Отправившись в ванну, после которой она более менее пришла в себя, эллет решила перетащить оленя в другое место. Притащила его к конюшне и решила прилечь и полежать, видите ли она устала. Да, Морнемир была гением, неоспоримо.       Короля, как ни странно, данная история не смягчила, поэтому девушка отправилась на двухнедельный домашний арест, с закрытым на ключ балконом. Миримэ, которая как выяснилось, была среди той компашки, была отдана под суд своего отца, Эрестола, который теперь решил выбивать месячный отпуск. Да, Трандуил и на недельный кое-как согласился, но лекарю было как-то все равно. Несчастная Миримэ выслушала двухчасовую тираду о своем поведении, своем возрасте и как отец устал, после чего была отправлена перебирать травы и переписывать какие-то книги, без права на досрочное освобождение.       Утро определенно задалось.

***

      Нимлот в это время сидела в комнате на кровати и «с интересом» разглядывала стены. Ниндаронель не очень обрадовалась побегу девочки, поэтому отчитала ее и сказала, что дело касается ее здоровье, что это не просто прихоть Эрестола и няни, и что Эрестол и Его Величество будут очень недовольны ее поведением.       Девочка и не волновалась бы, если бы не последняя фраза. Да, взбучку от Короля девочка ждала уже пару дней, а теперь, к возмущениям о побеге прибавятся еще и возмущения от нарушения постельного режима. А Эрестол как-то в целом напрягал ребенка. Уж очень он был не приветливым. Да уж… Весело будет…       Так прошло три или четыре часа. За это время Нимлот успела обсудить последние события с Орофером, который рассказал ей чем закончилась эта история с лужей крови. Нимлот было, конечно, жаль Морнемир. По словам Орофера, Трандуил еще никогда на нее так не злился, ведь обычно, все ее приключения оканчивались простой ночевкой в лесу, но никак не убитым оленем, лужей крови, истериками служанок и сном возле конюшни с тем самым оленем. Плохое настроение Короля было еще и от того, что вчера он выслушал от советников все то, что они хотели ему высказать с момента его ухода с войском в Озерный город. По словам все того же Орофера, советники рвали и метали еще с самого ухода Короля. Кто-то даже поклялся воскресить Короля, в случае его смерти, чтобы потом заново убить, зарядив ему по голове всей той кипой документов, прошений и просто важных бумаг, которые остались неразобранными. А их было много. Имя того смельчака так и осталось неизвестно. А вчера, стоило только Трандуилу переступить порог тронного зала, как налетели на него с криками, что за время отсутствия, бумажной работы прилично так прибавилось, и что теперь они не позволят венценосному эльфу покинуть дворец, пока вся эта гора не будет разобрана.       — Я мельком увидел, сколько там этих бумажек, — усмехнулся бывший Король, смотря на пораженную Нимлот. — и скажу так: дел там на неделю вперед, а может и больше. Слышал, вчера Трандуил покинул свой кабинет далеко за полночь, а все это время за ним пристально наблюдало несколько советников, пока рядом был верный Галурон. Так что сегодня к его недовольству Морнемир прибавился еще и недосып со вчерашним раздражением. Думаю, он остынет через время, когда работы поубавится и советники перестанут клевать своим ворчанием, и немного смягчится. Иногда он рубит с плеча.       — Рубит с плеча? — чуть наклонив голову, спросила Нимлот.       Казалось бы, простая, обычная и ни чем ни примечательная фраза, но сейчас, Нимлот цеплялась за каждую мелочь. Она близко. Она очень близко.       — Да, малышка, такое иногда бывает.       — Ты говорил, что мой папа тоже иногда рубит с плеча.       — Да, и из-за этого мы иногда ругались, — с грустью вспомнил дух.       — Тебя не злило такое поведение подчиненного? — спросила Нимлот, двигаясь ближе к Ороферу.       — Твой отец был для меня не подчиненным. Он был скорее сыном. Я буквально вырастил его. Прямо с пеленок, — говоря это, глаза Орофера сверкали искрами счастья. Было видно, что это очень хорошие и теплые воспоминания, которые он хранил в своем сердце, даже после смерти.       — С пеленок? Папа был другом Короля? — не понимая намеков духа спросила девочка.       Орофер грустно улыбнулся.       — Не угадала.       — Может… ты где-то соврал? — осторожно уточнила Нимлот.       — Я никогда не вру тебе, Цветик.       По сути, он ей действительно не врал. Орофер никогда не воспринимал своих детей как подчиненных, Трандуил действительно был его сыном, он действительно вырастил его, действительно с пеленок. Он не врал внучке, он недоговаривал.       Однако у Нимлот прибавилось вопросов. Если Орофер, бывший Король, считал ее отца своим сыном, растил его прямо с пеленок, значит ее отец это кто-то из очень близкого круга Трандуила. Может в настоящее время и нет, но когда-то определенно был. Разгадка была у нее почти в руках, но она ускользала.       «Пазл почти сложился, не хватает пары деталей. Самых важных. Я ведь близка. Если отец был близок к Королю, значит ли это, что я уже могла его видеть?» — девочка стала перебирать в голове всех эльфов, которых видела пока была в Лихолесье, коих было совсем немного. Некоторых отмела сразу, некоторые отпали сами собой, но все постоянно возвращалось к Трандуилу. Абсолютно все. Каждая ниточка, каждая мысль. Он определенно был как-то связан с ее отцом. С ее семьей. С тайной ее рождения. Как будто Трандуил был ключом к разгадке, но Нимлот пока не понимала, как этим ключом пользоваться.       Видя, как девочка теряется в мыслях, Орофер едва сдерживался, чтобы не сказать ей: «Трандуил и есть твой отец! Ты пропавшая принцесса! Ты моя внучка!», но он сдержался. Девочка была травмирована своим прошлым. Ее мать убили считай у нее на глазах, и умирала она у нее на руках, у нее, у маленькой девочки, которую закинули в другой мир. Мозг малышки отказывался в это верить, поэтому закрыл все эти воспоминания, а чтобы было легче, и все остальные связанные с ее семьей. Она должна вспомнить все постепенно, вспомнить сама. Да, когда это случится, ей будет не просто. Но если сейчас вывалить на нее все это, ее мозг сломается и девочка закроется в себе, отказываясь это понимать. Вспомнив сама, ей будет проще принять реальность, проще сблизиться с семьей, проще принять саму себя.       А пока этого не случилось, Орофер будет рядом. Будет помогать ей вспоминать, будет помогать уснуть после кошмаров, будет сглаживать чересчур острые углы особо болезненных воспоминаний. И он будет рядом в тот момент, когда Нимлот все вспомнит. Он поможет ей смириться с этой мыслью, поможет понять и поможет успокоиться. Он всегда будет рядом. Потому что обещал. Обещал Эру, обещал себе, и в первую очередь, он пообещал самой Нимлот. Пообещал всегда быть рядом.