Хороший эльф — мертвый эльф

— Не думал, что эльфы, да еще и бабы могут столько пить. Еще одна кружка, и девка могла бы посоревноваться с моим прадедом! Удивленно воскликнул Гайр, краснолюд из отряда Иорвета, наблюдая за тем, как тощая эльфийка, занявшая соседний угол, опрокидывала в себя одну кружку за другой. И была как стеклышко — точнее, так только казалось со стороны. Бальдвин был готов поставить золотой на то, что девица была пьяна настолько, что не смогла бы прикоснуться к кончику собственного носа даже с открытыми глазами. — Бабы… — презрительно хрюкнул Сти Равн, — бабы тоже пьют, и еще как. Просто они это хорошо скрывают. Никакой им веры нет. Моя матушка, например, — краснолюд немедля принялся подтверждать слова примером из собственной жизни, — постоянно прятала выпивку в доме. Папаша, конечно, был выпить не дурак и легко за раз мог осушить целый бочонок. — Она это делала, чтобы он не напивался до голых эльфов? — с сомнением предположил Бальдвин. — Нее, — махнул рукой Сти, — чтоб ей самой было что хлебнуть. И эта фря поди такая же. Разве что только не стыдится пить на людях, — продолжал ворчать Равн, в который раз выражая недоверие всему роду женскому. Впрочем, ничего особенного, в случае Сти так точно. Бальдвин же, напротив, не только не испытывал никаких негативных чувств по отношению к девице, но и был в каком-то роде даже заинтригован. Рыжая, словно почувствовав, что говорили о ней, посмотрела в их сторону, натыкаясь острым, неприветливым взглядом аккурат на Бальдвина. Краснолюд поспешил отвести глаза, делая вид, будто осматривался вокруг. В "Котле" собралось много народу, большинство которого, как было заведено, составляли краснолюды, хотя людей тоже было достаточно — отчего-то они находили кулачные бои весьма увлекательными. Эльфов же — особенно эльфов Иорвета — не было вовсе, не считая конопатой девки и пару местных забулдыг, которые уже больше ста лет не расставались с бутылкой. За одним из столов разместились четверо краснолюдов — хороших друзей с давних пор. Сти Равн был не только хорошим воином, но и кузнецом, который отправил оседлую жизнь вместе с загулявшей женой в пекло и в один прекрасный день ушел в лес за скоя’таэлями. Бальдвин, конечно, не знал точно, но иногда ему казалось, что отчасти Юлье, его "бывшая" жена, ушла из-за его безобразной, вечно лохматой бороды, за которой Сти никогда особо не ухаживал ("какой позор!" — воскликнул бы любой порядочный краснолюд, ибо негоже было не следить за бородой; если что, Бальдвин не причислял себя к числу "порядочных"). Хотя, стоило все же отдать Сти должное, никогда в его пышной растительности не застревали случайные ошметки еды. Что было большой редкостью. Возможно, в это трудно поверить, но в волосах каждого второго не то что краснолюда, но и человека можно было найти капусту (и это в лучшем случае). Гайр Лунн, почти лысый, с тяжелой косой на голове, истатуированный до безобразия краснолюд (у которого вместо глаз была пара огромных черных дыр) с густой до неприличия огненной хитросплетенной бородой, и с виду (только с виду!) крайне неприветливым взглядом темных глаз, был одним из самых умелых воинов в отряде Иорвета. В бою он впадал в звериное неистовство — один удар его боевого топора пробивал броню, рассекал плоть и ломал кости. А еще у него была подозрительная страсть к отвратительному на вкус Вызимскому Чемпиону — но это тайна, Гайр не особо любил, когда об этом упоминали. Обычно или, если быть точнее, как принято (в обществе людей и эльфов), все краснолюды поголовно были вопиюще бесцеремонны и грубы, но в то же время жизнерадостны и, в общем, всегда веселы. Так вот, это не совсем правда. В отношении Эдвара Хетланна так точно. Он был самым угрюмым краснолюдом на свете, которого Бальдвин встречал за свою жизнь. Даже выпив, он не добрел. Даже на чуть-чуть. Эдвар, скорее, становился еще более злым и злоязычным. Однако это не делало его плохим краснолюдом. Коренастый, мускулистый, бесстрашный, с вороной гривой и глазами цвета стали… В общем, вниманием Эдвар никогда обделен не был. Дам, вероятно, привлекала его холодная безжалостная красота… и борода. Страшно подумать, сколько женщин засматривались на его бороду. И это были далеко не все его качества, у него их было превеликое множество, только отчего-то Бальдвину не хотелось перечислять все достоинства… старшего брата. Эдвар и Бальдвин Хетланн были братьями по крови. От родителей первенец Эдвар унаследовал любовь к битвам и недюжинную силу, а Бальдвин — способность находить всякого рода приключения на свою задницу. Но не в этом заключалась, скажем так, некая уникальность братьев. Их прабабка по отцовской линии была человеком, что, в таком случае, делало двух краснолюдов на четверть людьми (да, гордиться тут было нечем). И если старуха, по слухам, с упрямым нравом под стать краснолюду не оставила никаких следов на внешности Эдвара, то сполна отыгралась на младшем Бальдвине, который мало того, что вырос хилым, но и довольно высоким, так что иногда его можно было принять за очень-очень низкого человека. Мало того, Бальдвин не носил длинной бороды, как было положено порядочному краснолюду. Почему? Видите ли, она ему не особо шла и, ко всему прочему, так было удобней. Краснолюд не забывал припомнить историю, в которой он однажды повстречал грифона: эта летающая хреновина решила утащить его (тогда еще подростка) в свое гнездо, как добычу, чтобы скормить своим "птенцам". Куриные же мозги у этой твари! Нет чтобы как следует сцапать его за ноги, так она додумалась схватить его аккурат за бороду. Еще тогда Бальдвин зарубил себе на носу, что в оторванной бороде нет ничего приятного, и с того дня перестал отращивать ее длиннее пары сантиметров. И вот, они вчетвером проводили очередной вечер в душном «Котле», пытаясь утопиться в эле и на мгновение представить, что дела шли лучше некуда, и у истории с Вергеном мог быть счастливый конец, так сказать «Они жили долго и счастливо». С того момента, как погасло солнце, вокруг образовалась магическая мгла, а Саскию отравили, прошел уже почти месяц, и, если честно, Бальдвин был удивлен, что за это время не успело произойти еще что-нибудь из ряда вон выходящего, например, мог вдруг появиться взбешенный дракон в небе — определенно в Вергене для полного веселья не хватало только дракона. Удивительно, что в самом городе жизнь шла своим чередом, словно ничего и не произошло… ладно-ладно, словно почти ничего не произошло. Торговцы продолжали торговать, дети — играть, а знать с крестьянами — грызть друг дружке глотки. Скоя’таэли тоже по большей части просиживали штаны, то есть стояли на входе в Верген или наблюдали за мглой и изредка выбегающими из нее призраками — это было лучше, чем целыми днями находиться в тех вонючих трущобах, которые "щедрые" властители Вергена не пожалели выделить скоя’таэлям. Что же до Иорвета? Хер его знает… После той неразберихи с принцем Пенисом эльфа и след простыл — ушел он куда-то, по легенде, на запад, тормошить другие отряды белок. Но кто на самом деле знает этого Иорвета? Бальдвин, конечно, в достаточной мере верил в своего командира, но все-таки эльф был известен своей непредсказуемостью и любовью к спонтанным решениям. — А это чучело разве не из наших? — сощурился Гайр, вновь заговорив о девице. — Нет, — угрюмо ответил Эдвар, выглядывая из-под пышных нахмуренных бровей. — Иорвет не доверяет ей. Я тоже. Курва, заблевала всю барку, так что пришлось Сигги за ней ухаживать, как за беспомощным карапузом. — С кем не бывает? Будто ты никогда не надирался до такого состояния, что забывал, как ходить, а? — вступился за девушку Бальдвин. — По ней же видно, что ей херово. Он вновь обратил внимание на девицу, и на мгновение в темных, ореховых глазах младшего Хетланна загорелся подозрительный, не предвещающий ничего хорошего огонек, который Эдвар сумел заметить даже в густых тенях таверны. Каждый раз, когда такая метаморфоза происходила с Бальдвином, старший брат каким-то магическим образом понимал, что младшему в голову пришла очередная дурь, которую тот обязательно попытается воплотить в жизнь. Эдвар же всегда старался как можно скорее выбить из его головы эту дурь. Правда, у него это далеко не всегда получалось. — Ей уже давно херово, — пробурчал брат, не отрывая безрадостного взгляда с Бальдвина, — с того дня, как мы высадились в Вергене ей херово, а лучше все не становится, — краснолюд сощурил холодные стальные глаза, уставившись на Бальдвина. — Послушай-ка, братец, лучше не лезь к этой заразе, понял? Еще запаршивеешь. Иорвет предупредил, чтобы мы были поосторожней. Особенно с чужаками. — Тебе, может, что-то в глаз попало? — нарочито хохотнул Бальдвин. — Если нет, то присмотрись повнимательнее. Неужели она вызывает у тебя непреодолимый страх, братец? — Хватит об этом, — отрезал Эдвар, понимая, что очередная семейная ссора была сейчас ни к чему. — Давайте вернемся к нашему разговору. Ты проверил? Опять ничего не вышло, как я и предполагал? — Где твой оптимизм, брат? Если остальные белки (краснолюды в том числе) и были готовы без дела просиживать штаны и курить бамбук, то младший Хетланн на такое пойти не мог. Причиной тому было ничто иное как шило в заднице, из-за которого он чисто физически не мог ровно усидеть на одном месте. Так что краснолюд и в такой дыре как Верген сумел найти приключения (и как ему казалось, успешно отобрать работу у ведьмака). Все началось с пропажи торговца. Как оказалось, вместе с его единственной лошадью. Все, что осталось от бедняги, — одна телега, и та была в ужасном состоянии, как будто по ней бес пробежался. Он не был родом из Вергена, и не собирался задерживаться в городе надолго, так что никто не кидался мстить за его смерть. Но слухи о его смерти ходили. Местные болтали, что его сожрала тварь из "Вертепа Диавола", и что торговец сам виноват, что туда потащился, хотя его несколько раз предупреждали не подходить к этому поганому месту. Как только слух дошел до ушей заскучавшего краснолюда, он от смертельной тоски и невыносимой хандры, без особой надежды на что-либо, из чистого любопытства начал интересоваться вопросом. А почему, собственно, нет? Делать все равно было нечего. Даже во Флотзамском лесу и то забавы было больше. В общем, переспрашивав население и изучив пару пыльных фолиантов Бальдвин был более-менее уверен в том, что "Вертеп Диавола" был всего лишь древней гномьей пещерой. А что обычно можно было найти в древних гномьих пещерах? Золото и драгоценности, разумеется. Правда, иногда, можно было случайно наткнуться и на дракона, но Бальдвин сильно сомневался, что летучий змей уместился бы в тесном вертепе. С этого момента краснолюд и загорелся идеей найти сокровища. Нашел ли он пещеру? А как же! Конечно нашел. На самом деле, это было не так сложно. Кроме того, до нее лежал путь всего лишь в один день, так что добраться до места можно было в легкую и на своих двоих. Только… только ничего кроме пустой мрачной пещеры он не нашел. У него с собой были факел и огниво, так что в теории он мог внимательно осмотреться, но было в этом вертепе что-то жуткое, а что-то очень похожее на засохшую кровь на стенах шарма этому месту не прибавляло. В общем, задерживаться Бальдвину ни на секунду не хотелось. С одной стороны, это было хорошим знаком — гномы часто прятали свои тайные тропы, чтобы никто случайно их не нашел (по части "пряток" им не было равных). Но с другой стороны, Бальдвин не имел ни единого понятия, как найти вход. Но не все было напрасно. Как ни был бы он напуган, Бальдвин ни за что бы не ушел с пустыми руками. Ему удалось кое-что разглядеть. На одной из стен пещеры были выцарапаны какие-то знаки, которые для Бальдвина не значили ничего кроме того, что их смысл был ему совершенно непонятен. На скорую руку начеркав эти символы угольком на салфетке, краснолюд покинул "Вертеп Диавола" с намерением в скором времени вернуться. Ему была необходима помощь экспертов. Здесь пришли на помощь Сти Равн (так как кузнечное ремесло вынудило его изучать руны, ведь сейчас ходил большой спрос на зачарованное оружие) и Эдвар, который, в отличие от Бальдвина, что-то смыслил в магических закорючках. А братец притащил за собой Гайра, зная, что в битве со всякой нечистью ему не было равных. — Я сделал все в точности, как ты сказал: встал напротив стены и прочитал надпись. — Дай угадаю? Ничего не произошло? — Не угадал, — Бальдвин не смог сдержать настырную улыбку, заметив тень негодования на хмуром лице брата. — Появились новые знаки. — Duvvel hoael! — Сти от возмущения даже элем поперхнулся. — Опять загадки? — Или твой "Вертеп Диавола" очередная туфта, Винни, — протянул Эдвар, который, судя по недоброму лицу, начинал закипать. Впрочем, Бальдвин к этому привык, все-таки они были братьями и знали друг друга не первый день. Так что он с полной невозмутимостью был готов встретиться лицом к лицу с гневом брата. Тем более, Нед ни за что бы ничего плохого ему не сделал. Бальдвин расценивал агрессивное поведение брата всего лишь как попытку защитить его и не воспринимал всерьез его психозные приступы нравоучения. А иногда даже наоборот — еще сильнее дразнил разъяренного брата. Зачем? Он сам не знал! Но было весело наблюдать за тем, как Эдвар краснел от злости. — Это не туфта, я чую это! — Ты хоть записал эти символы? — Нет. Там что-то начало рычать, а я не планировал в одиночестве встречаться с тем, что убило того торговца. Но я помню несколько из них. Например, там были такие, — Бальдвин попытался изобразить замысловатую руну руками, впрочем, по выражению лиц остальных краснолюдов было понятно, что выходило у него плохо… или даже очень плохо, — похожие на половинку березы, а еще были такие, как завязочки на корсете… Знаю, этого мало, но мне кажется, это и не так важно. У меня есть идея! — после этих слов Эдвар нахмурил густые брови, почти скрыв под ними стальной взгляд, и недоверчиво уставился на брата. — Мне подумалось, что нам стоит рискнуть и пойти туда всем вместе! Вот славный будет поход! Нельзя было сказать, что краснолюды по достоинству оценили его идею. Сти неуверенно пожал плечами, Гайр увлеченно рассматривал что-то на дне кружки, словно там что-то потерял, а Эдвар… А Эдвар смотрел на него с тревогой. — Прежде чем куда-то идти, может, расскажешь поподробнее, что это за местечко такое? — прекратив поиски истины (или что он там на самом деле искал) на дне кружки, Лунн вдруг проснулся (и тут же потянулся за едой). Бальдвин еле пересилил желание "пожелать" тому доброго утра. — Живность там какая-то водиться аль все это байки, — озадачился Гайр, задумчиво жуя колбасу. Соблазнившись аппетитным запахом еды, Бальдвин тоже закинул кусочек в рот и отхлебнул горького эля прежде чем в который раз начать рассказ. — "Вертеп Диавола" — всего лишь пещера, одна из множества других заброшенных и давно разрушенных тайных троп гномов. После их ухода, место занял один сумасшедший маг и, естественно, развел там лабораторию. Говорят, он умер, замуровавшись внутри вместе со своими исследованиями и гномьими богатствами, а еще намагичил какого-то стража. Хоть сам маг давно издох, наверняка от голода или безумия, но, если верить этим «легендам», эта тварюга до сих пор там. Иногда рычит от голода. А когда голод становится невозможным, набрасывается на редких прохожих. Видимо, это какой-то призрачный бес. Магический призрачный бес. Или еще какая пакость. — Тьфу, магические стражи, зачарованные пещеры! — сплюнул на пол Гайр и тут же выпил целую кружку. Темные ручьи Вызимского Чемпиона лениво стекали с его толстых огненных кос на лице. Прикончив одну порцию, он тут же принялся за другую. — Опять твои сказки, Винни! — возмутился Эдвар, ударив кружкой по столу и расплескав эль. — Прекращай строить из себя краснобая. — Вообще-то это не мои сказки. Это легенды местного "фольклора", — устало выдохнул краснолюд, которому порядочно надоело вечное недовольство брата. Его постоянно что-то да не устраивало — подай ему сундук, набитый золотом, он будет ворчать, что тот тяжелый. — Ладно, допустим, все это правда, — с сомнением прохрипел старший Хетланн. — Но магия? Магия смердит похуже гузна гуля, и лучше нам в эту дрянь не лезть. Еще и добровольно. — Магия, пф-ф. Неужели великий и ужасный Эдвар Хетланн боится какой-то магической шавки? Тем более, как ты точно заметил, это всего лишь сказка, которую наверняка придумали, только чтобы детей пугать — тут нечего бояться. Уверен, это просто заброшенная пещера гномов, полная паутины, накеров и… золота. — Скажи мне, — удивительно аккуратно начал брат, — тебе на самом деле все это надо? Эти пещеры, вертепы, гномы и еще хер знает что? Зачем тебе это все? Бальдвин прекрасно знал, что этим хотел сказать брат. Эдвар спрашивал, почему он не мог просто быть нормальным краснолюдом, как все вокруг? Ведь он и так уже своими стараниями покрыл позором всю семью, неужели этого было мало? Но Бальдвин ничего не мог с собой поделать — таким он уродился. Как там люди говорят? В семье не без урода? — Только глупец отказался бы от легкого золота, вот я и не собираюсь, — Бальдвин пожал плечами. — Выбор за вами. Договорив, краснолюд откинулся на спинку стула и из-под полуприкрытых глаз хитро поглядывал на товарищей. Последние неуверенно переглянулись и пожали плечами. — Тогда э-э-э… за удачный поход? — приободрился Сти, подняв кружку. — За удачный поход! — поддержали его остальные.

***

На торговой площади всегда было много народу — забавный феномен. Казалось, прорвись в Верген призраки вместе с каэдвенским войском, здесь все равно будет толпа. Бальдвин и не жаловался — он любил находиться в самом центре событий бурлящей жизни. Здесь стоял шум и гам: торговцы во все горло расхваливали свои товары, куры кудахтали, гуси гоготали. Ночью шел дождь, так что было влажно и сыро, а грязная земля еще не успела высохнуть и издавала громкие хлюпающие звуки каждый раз, когда кто-нибудь наступал в лужу. Вокруг, втоптанные в грязь, лежали перья и обрывки капусты и моркови. Рядом с ним прошелся трактирщик, крича на всю площадь, что в "Котле" нагрели воду, пытаясь соблазнить горожан раскошелиться на горячую бадью. Небо было затянуто серыми облаками, намекающими на то, что вскоре на их головы вновь обрушится ледяной ливень. Одним словом, хаос жизни. Но проблема была в другом. Во всей этой суматохе он вновь потерял из вида девицу. Изначально он планировал побеседовать с ней еще в таверне, но к тому времени, как Бальдвин смог отделаться от своих товарищей, рыжая была уже не в том состоянии, чтобы вести серьезный деловой разговор. Настроение у нее было самое паршивое, и вскоре после громких разборок с трактирщиком она быстро скрылась на втором этаже. Еще тогда Бальдвин задумался, откуда у нее были деньги на такую роскошь, как комната в трактире, но любопытствовать не стал. Сегодня же он встретил ее почти случайно, когда шел в направлении «Котла». Девица пронеслась мимо него, как ураган. Отчего-то краснолюду эта нежданная встреча покачалась тем самым знаком судьбы, и он не не устрашился последовать за девицей. И так он оказался на торговой площади. Бальдвин, окончательно потеряв ее из виду и отчаявшись, уже поплелся назад, но тут его цепкий слух случайно поймал перепалку торговца с клиентом, и краснолюд не нарочно, буквально против его воли, грел уши по пути назад. — Постой-постой, милочка. Что именно ты хочешь, чтобы я купил? Эти… поношенные бриджи? — портной брезгливо скривил физиономию и осторожно попятился назад, подальше от вонючих штанов, которые (а вот и она!) рыжеволосая девица отчаянно трясла прямо перед его носом. Мужчина вздрогнул, замер и, резко втянув воздух, громко чихнул на всю площадь. Рыжая прекратила свое наступление на несчастного портного. Правда, только на мгновение. — Поношенные? Они же совершенно новые! — возмутилась девушка, возобновив спор с порядочно уставшим торговцем, который вновь начал истерично чихать, как будто надышался перцем. Бальдвин же, схоронившись неподалеку, внимательно наблюдал за этой сценой и разочарованно качал головой. Видимо, у девицы дела шли намного хуже, чем он себе представлял, раз она докатилась до такого. И где она только раздобыла эти мерзкие тряпки? — Послушай, милочка, я профессиональный портной, а не слепой сапожник, и сразу же могу отличить поношенную одежду от свежей и чистой. Так что… кыш, — долговязый мужчина мягко махнул рукой, пытаясь отогнать от себя крайне опасного вида эльфийку вместе с ее вонючими штанами. — Ладно, к черту их, — девка скомкала поношенные тряпки и бросила их на землю. Портной чуть было не выдохнул, радуясь, что его, наконец, перестанут домогаться, но не тут-то было. Отступление в планы девицы не входило. — Может, вам нужен ассистент? Маленький незаметный портняжка? Подмастерье? — она сделала еще один наступательный шаг к мужчине, правда тон ее голоса изменился, и теперь она не требовала, а просила вкрадчивым, почти елейным сопрано. Краснолюд цокнул. Вот она, знаменитая эльфийская двуличность — способность в один миг из лесного разбойника превращаться в белую и пушистую лапочку. Бальдвин, однако, не считал это чем-то плохим. Напротив, это было очень даже полезным навыком, особенно в эти неспокойные времена. А то, что лицедейство иногда можно назвать лживостью, его не особо волновало: все не без греха, все поголовно друг другу лгали. И он лгал. И даже ни раз. Только не так изящно. И, кстати сказать, именно из эльфов выходили лучше актеры, а это означало, что всегда была возможность уйти в шоу-бизнес. За девицу он отвечать, конечно, не мог (покоцанной мордой она для актерской карьеры не вышла), но потенциал у нее без сомнения был. — Мне не нужен никакой подмастерье. Прошу, уходи… — Но я умею шить… — продолжила она гнуть свою линию. Портной с очевидным сомнением смерил ее глазами и фыркнул, как конь. — Это правда! Несколько раз раны зашивала. И никто не умер… от моей руки точно, а что с ними случилось потом, уже не моя вина, и… — Милая барышня, прошу, помолчите! — взревел мужчина, и рыжая послушно заткнулась. — В который раз говорю, мне не нужен помощник. И нет… — тут же продолжил он, как только она приоткрыла рот, — не потому что вы, моя дорогая, одна из этих… скоя’таэлей. Поймите же, у меня просто нет денег на подмастерье. Сейчас война, и никому не нужны кружева и шелк, всем нужны доспехи! Вот, идите к кузнецу, у этого, простите мой нильфгаардский, мерзавца, сейчас, должно быть, океан клиентов. Идите, идите, и не отпугивайте моих клиентов. Более она не пыталась спорить, смиренно отказавшись от наступления и оставив мужчину наедине с его платьями и кружевами. Но не успела девица пройти спокойно и пары метров, как вмазалась прямо в какую-то мадам. Та не удержала равновесия и с протяжным писком плюхнулась на землю, расплескав вокруг вязкую грязь. Ее соломенную корзинку с маслицем и свежим хлебом ждала та же печальная участь. Эльфийку она, кстати, тоже с собой прихватила, когда ухватилась за нее, как за спасительную тростинку, которая, ясное дело, не удержалась и навалилась на мадам сверху, глубже топя ее в грязной жиже. Рыжая опомнилась первая и тут же вскочила обратно на ноги. Женщина же не отличалась проворностью, было ли дело в ее пышном платье или в тугом корсете, но подняться она долго не могла. Пока мадам поправляла волосы и безрезультатно пыталась отчистить светлое платье от пятен грязи, рыжая уже подобрала корзинку и, щедро рассыпая извинения, собиралась вернуть ее владелице, как… Женщина брезгливо отдернула ее руку. Милсдарыня скривилась в страшной гримасе, будто ее заставили съесть протухшее яйцо. — Паршивая, грязная эльфка! Никто не учил тебя смотреть по сторонам? Девица со злостью сжала несчастную корзинку в руках, словно пыталась ее сломать. — Ты испортила мне платье, шелудивая сука! Бальдвин с любопытством наблюдал за развернувшейся сценой. На мгновение он уже поверил, что скоро эта повидавшая жизнь корзинка окажется прямо на голове злоязычной барышни. Но эльфийка вдруг сделала шаг вперед и с удивительно спокойной мордой вернула владелице корзинку (которую тут же вырвали из ее рук). — Прошу прощения, — шелковым голоском пролепетала она и улыбнулась самой "очаровательной" улыбкой на свете. Женщина от омерзения чуть ли не плюнула ей в лицо, но сдержалась. Видно, ей была особенна неприятна близость "грязной эльфки". Которая подозрительно быстро скрылась с места преступления. Бальдвин еле нагнал ее. Рыжая неспешно шла по безлюдной улочке, одной рукой подбрасывая пухлый кожаный мешочек с монетами. И тут до краснолюда дошло, что неспроста она была вежливой и так усердно ухмылялась в лицо крикливой женщины. Вот же, лисья морда! Именно то, что ему нужно! Девица, вдруг поспешно спрятав добычу, постепенно замедлила шаг и вскоре вовсе остановилась. Бальдвин заметил, как ее рука предусмотрительно легла на закрепленный на перевязи на бедре нож. — Так это ты преследуешь меня с самого утра, — тут же заявила она, как только повернулась к нему лицом, выражающим сплошное "дружелюбие". — Зачем? Казалось, она была готова прирезать его прямо на месте, но отчего-то он не сильно верил, что девица была на это способна. Бальдвин сделал несколько шагов к ней — он ведь не хотел не кричать на всю улицу о вещах, которые предпочел бы сохранить в секрете. Хотя бы от всего Вергена, жадного до свежих сплетен. Когда краснолюд приблизился к девице, он смог впервые разглядеть ее вблизи. Лицо рыжей было мрачным и недружелюбным, а серая бледность очарования ей точно не прибавляла. Неудивительно, отчего ее так невзлюбила та милсдарыня... то есть, кроме очевидных вещей. Взгляд Бальдвина вдруг приклеился к ее подранной щеке. Где-то он уже это видел… Но где? И все же, несмотря на побитый видок, она вызывала у него странную симпатию. — Хочу предложить тебе работу. Девица недоверчиво покосилась на него. В ее глазах вспыхнул интерес. — Я знаю тебя, — протянула она, с любопытством изучая его с ног до головы. — Ты из отряда Иорвета. — Это так, — согласно кивнул краснолюд. — Значит, Иорвет предлагает мне работу? — Не совсем, — отрицательно закачал головой Бальдвин. — Иорвет тут не причем. Даже наоборот: знай он, что я предложил тебе работу, наверное взбесился бы. Что поделать? Недоверчивый парень. Так что это я предлагаю тебе работу. — Что за работа? — рыжая скрестила руки на груди, и только сейчас краснолюд подметил, что девка была коротка по эльфийским меркам — они были почти одного роста. Почти. Грубо говоря. В общем, она была выше примерно на каких-то десять-пятнадцать сантиметров. Наверно, поэтому ее и звали полукровкой. Других причин краснолюд пока не видел (или же он просто плохо разбирался в эльфах). — Я слышал, что для тебе нет закрытых дверей, если ты понимаешь о чем я? — мгновенно поняв суть работы, девица хмыкнула и криво ухмыльнулась одним уголком губ. Бальдвин мгновенно понял, что она уже согласилась, и отчего-то повеселел. — Что нужно открыть? — Если честно, я и сам толком не знаю. Но на двери, которую мне хотелось бы открыть, были, прошу прощения… — краснолюд просунул руку под кафтан, доставая оттуда исписанный платок, и подал его девице, — вот такие руны, — эльфийка посмотрела на него с какой-то жалостью, и Бальдвин на мгновение почувствовал легкую горечь обреченности своего положения. — Знаю, этого мало, но… я просто хочу сделать все, что есть в моих скромных силах, чтобы вскрыть замок. И если это не удастся нам, то, может, ты с этим справишься. Тем более, у тебя хорошая репутация взломщика. Рыжая помяла платок в руках, скорее просто играясь, нежели чем действительно рассматривая рисунки, затем перевела взгляд на краснолюда и обратно, и вдруг нахмурилась, скрупулезно выискивая несуществующий подвох. — Что мне будет с этого? — А чего ты хочешь? — вновь приободрился Бальдвин. — Мне нужен лук, — девица долго не думала. — Зефар, такой, как у остальных скоя’таэлей, с четверным изгибом. Я слышала, это лучшие луки во всем мире. Только мне нужен самый легкий, а то выйдет незадача, если я его даже поднять не смогу. — Будет тебе лук… э-э-э, — краснолюд почесал затылок, — как там тебя? — Ринна. — Бальдвин Хетланн, будем знакомы, — он протянул ей руку, и новая знакомая легко пожала ее в ответ, соглашаясь на сотрудничество. Бальдвин радостно улыбнулся, нутром чувствуя, что поставил на победную лошадку, решив взять ее с собой. — Встречаемся на рассвете у главных ворот. Не опаздывай.