Поиграй для меня

Первый день после каникул, а Паша уже чувствовал себя наэлектризованным настолько, что от него, кажется, можно было телефон заряжать. Мало того, что в первый же день семь уроков впендюрили, по трем предметам уже домашку задали, так еще и Музыченко с субботнего вечера так ничего и не писал. По правде сказать, последняя причина — самая веская для Пашиного омерзительного настроения. А все потому, что Музыченко в субботу днем ушел тусить с Евстигнеевым, ближе к вечеру нажрался, отправил несколько пошлых и пьяных сообщений, а потом заглох. Судя по воскресной активности в ВК, он был жив, но для Личадеева это было слабым утешением. Он твердо решил не писать первым, хотя ему и не терпелось поделиться шикарной новостью: в ближайшие выходные Пашины родители решили отправиться в Питер и почти на сутки освободить квартиру, чтобы сын с друзьями мог отметить день рождения по своему усмотрению. Последним уроком стояла география. Паша почти не слушал учительницу, высокую и широкоплечую Ирину Викторовну, которая в конце каждого предложения почему-то переходила практически на писк, который диссонировал с ее габаритами. Вместо видов природных ресурсов Земли Пашина голова была забита проклятьями, направленными в адрес Музыченко. Ну и Смирнова, сидящая рядом, не добавляла радости. Анечка, по всей видимости, решила заебать его в самый первый учебный день новой четверти, раз начала упрашивать пригласить на свой день рождения не только ее, но и Никитину (ту самую Юрину одноклассницу). Ее упорства хватило на целый учебный день (Паша успел пожалеть, что пригласил ее саму еще на первом уроке) и даже перевалило за него. Аня щебетала что-то на ухо усталому Паше, пока тот максимально уныло брел от школьного крыльца до горки, которая условно ограничивала школьный двор с одной стороны. Смирнова то и дело поскальзывалась на своих белых длинноносых шпильках и цеплялась за Пашину руку. Личадеев почти никак на это не реагировал. Ровно до того момента, пока с горки он не увидел подъезд ближайшего к школе дома. Там под козырьком стояла и смолила подозрительно знакомая фигура. В тот момент Паша ощутил целый букет самых разных эмоций, главной из которых была, что уж скрывать, радость. Внутренне он торжествовал от того, что Юра пришел его встречать. Он совершенно точно пришел именно к нему, к Паше, ведь иначе Музыченко не прятался бы под козырьком, за пускай и уже облетевшим, но весьма раскидистым кустом сирени. Он бы приперся прямо во двор или даже сразу в курилку, где его непременно нашли бы друзья. Но кроме ощущения щенячьего восторга в Паше бушевала ревность, обида, злость и жажда мелочного возмездия. Музыченко хотелось хотя бы немного проучить. Именно поэтому Личадеев подставил Анечке локоть и продефилировал с ней еще несколько метров до лестницы, помог спуститься и даже под пристальным прожигающим взглядом бодрым голосом пообещал подумать над ее просьбой, за что получил легкий поцелуй в щечку. Надо признать, что в тот момент, когда Смирнова счастливая вспорхнула от него в сторону своего дома, внутри у Паши все сжалось, потому что он не планировал злить Музыченко так сильно. К Пашиному счастью (которое быстро сменилось разочарованием), Юра воздержался от показательных истерик, он дождался «героя-любовника» у подъезда, потом развернулся и молча пошел в сторону их двора. Всю дорогу Паша плелся следом, мысленно впадая в крайности от «Бля, какого хуя?! Это вообще-то я на него злюсь! Он непонятно где шлялся со своим ненаглядным Евстигнеевым!» до «Бля, какого хуя я это сделал? Типа ревновать заставил, как телка блядь! Вон, он теперь даже разговаривать со мной не хочет! Сука…». *** — Чао, — бросает Юра, поравнявшись с Пашиным подъездом. Он так ничего и не сказал за всю дорогу до дома, только выкурил три сигареты подряд. Не сказал, не обернулся и не остановился, если не считать единственного попавшегося им навстречу светофора. Тогда Паша украдкой смог взглянуть на это изломанное хмурыми складочками недовольное лицо. Под ногами мерзко хлюпал выпавший утром снег. На самом деле, он уже не сильно напоминал снег, только какое-то черно-серое месиво, очень подходящее в качестве иллюстрации к Пашиным унылым мыслям. — И что, это все? — Личадеев тормозит напротив козырька, от удивления даже чуть разведя руки в стороны ладонями в верх. Музыченко резко разворачивается, его глаза светятся решимостью, губы сжались, ноздри раздулись. Кажется, он только и ждал искры. Пять больших шагов и вот они оба уже минуют первую подъездную дверь. Личадеев чуть не спотыкается, попятившись, но Музыченко успевает схватить его за расстегнутый ворот пальто. — А что ты еще хотел? — зло цедит Юра, прижимая Пашу спиной к грязному простенку. — Может, сцену ревности? — щурится, всматриваясь в серые глаза напротив, и издевательски тянет губы. — Хочешь, чтобы я поорал на тебя на весь двор? — спрашивает и сильнее комкает пальцами плотную черную ткань. — Какого хуя это было? Ты же говорил, что вы — просто друзья, — уже не улыбается, смотрит все также пристально. — Друзья, — отвечает Паша без обиняков. — Я пригласил ее на свой день рождения в субботу. Как друг! — поспешно добавляет, пытаясь выставить вперед ладони, но Юрина распахнутая куртка мешает. — Она стала просить позвать твою эту… Никитину, в общем, — невольно морщится на мгновение, от чего по Юриному лицу пробегает довольная ухмылка. — Я обещал подумать, — гордо заканчивает Паша и задирает нос. — На день рождения, значит? — задумчиво переспрашивает Музыченко, ослабляя хватку на воротнике. — А меня чего не позвал? — спрашивает, вроде, и каким-то будничным тоном, но Личадеев все равно чувствует это внутреннее напряжение. — Ну, если бы ты не вел себя, как мудила, набухиваясь с Евстигнеевым — может, и позвал бы! — отвечает, отвернувшись к облупившейся деревянной двери, что ведет в подъезд, всеми силами старается удержать лицо, но сам себе проигрывает и ухмыляется. *** «Я не понял, на день рождения-то я приглашен?! : -)» Приходит, когда Паша моет руки. Он еще не успел переодеться в домашнее, поэтому телефон щекотно вибрирует в кармане джинсов, вибрирует совсем близко к члену, который не до конца забыл жаркие Юрины поцелуи и жадные прикосновения украдкой, между подъездных дверей.

«Посмотрим на твое поведение ;)»

Отбивает Паша и довольно лыбится емкому ответу: «Сучка))»