«Щас сдохну…» «Нахуй с вами пить»
«)))» «Да нормально!» «Научишься ;)»«Нахуй!» «Че там после шампанского было?)»
«Не помнишь?)»«Ну, я бы наверное не спрашивал»
«Ты круто отжигал! :D»«Чего?»
Музыченко замолкает, и Паша начинает ёрзать на стуле. Похмелье, кажется, долбит каждую клеточку его несчастного организма. До конца второго урока еще двенадцать минут. Это последняя химия в уходящем году, учительница рассуждает о какой-то херне, вместо того чтобы отпустить истомившийся десятый класс в столовку, в курилку, да хоть к черту на кулички. Паше же так хуево, что просто сидеть за последней партой, переписываться с Юрой и не отсвечивать — это вполне себе вариант.«Че я делал-то?)»
Не выдерживает он. Вчера они раньше срока отмечали день рождения их барабанщика Димы Вечеринина. Мужской компанией сидели на проходной к складам и промышленным зданиям, которые охранял какой-то товарищ Рудбоя. Они втихаря забурились туда с пивом и закусью, когда работники свалили по домам. Начиналось все культурно, а закончилось — как всегда. Промзона находилась на отшибе, добраться туда без машины можно было только пешком, вдоль проезжей части, по сугробам и каким-то кустам. Они шли всей гурьбой под предводительством Евстигнеева — тот щеголял по снегу в белых кожаных кроссах, громко матерился и безостановочно курил. Еще перед праздниками он выкрасил волосы в розовый цвет, что Паша считал не слишком разумным в условиях провинциальной действительности, но если верить Юриным словам, Ваня был не тем человеком, которого мог напугать наезд и предъява.«Бля, Музыченко, не томи!»
«Да что ты только не делал, Пашенька! ;)» «Вот скотина!» — думает в этот момент Личадеев и проклинает свою способность терять иногда память по пьяни. Обычно это случалось, когда он мешал шампанское с другими спиртными напитками. Заметив эту свою особенность, он старался избегать подобных ситуаций, но ведь Вечеринин, мать его, умудрился родиться в преддверие нового года. А куда новый год без шампанского?! «Да ладно, не ссы)» «Ничего такого не было)» «Там Кикир больше всех отжигал))» «Допился до того, что лежал на полу и орал дурниной))»«Да?)) Ваще не помню)» «А че орал-то?)»
«Да хуй знает!» «Че-то про несовершенство мира))»«Про что?))»
«Да я не помню точно) Херню какую-то)» Паша улыбается, читая ответ, когда в коридоре звенит звонок.«Так ладно, я в столовку» «Топить похмелье в стакане чая»
«Лучше суп возьми!» Прилетает ему, и Паша печатает на ходу, уже спускаясь по лестнице на первый этаж.«Чего?)» «Хочешь, чтобы я прямо там блеванул?)»
«Не, реальная тема!» «Супчик — лучше всего от похмелья!» «Ну и еще — двойной чизбургер)» «Но у вас в школе навряд ли есть филиал Мака :)»«Можно подумать, у вас есть»
«Конечно!;)» Паша ничего не отвечает, посчитав это бессмысленной тратой драгоценного времени на короткой перемене. Он и правда загорелся мыслью закинуть в себя что-то более существенное, чем просто сладкий чай, поэтому быстрым шагом преодолевает длинный коридор, ведущий в столовую. Внутри почти никого нет, только ржущая в углу компания одиннадцатиклассников, среди которых — Ильич и Старый. Паша издалека кивает им в знак приветствия и уходит к кассе. К тому времени как он расплачивается за суп, колоб с картошкой и чай, звенит звонок. Трое малознакомых Паше парней из компании уходят, Андрей с Ильей дожидаются его, сидя за столом. — Плотный завтрак? — со смешком спрашивает Андрей. — Привет! Он «дает краба» после того, как Личадеев поставит на стол поднос. Звонкий хлопок отдается эхом в пустой столовой и в Пашиной несчастной голове. Парни тоже были на вчерашней пьянке, но они не выглядят таким помятыми. — Да пиздец! — несчастный вздыхает, садится и протягивает руку Илье, который хитро щурится, глядя на него. — Суп? — спрашивает он ехидно. — Тоже по Юркиной методике лечишься? — добавляет, расплываясь в широкой улыбке и мотает головой в сторону пустых тарелок. — Методика? — тупо переспрашивает Личадеев, почему-то жутко смущаясь и утыкаясь в бульон. Сейчас ему меньше всего хочется лишний раз демонстрировать то, как часто и интенсивно они с Музыченко общаются. В голове так некстати всплывает сцена с его дня рождения, когда кто-то из гостей заглянул в комнату. Тогда они так и не вычислили, кто мог видеть их целующимися. Паша чувствует, как краска подбирается к лицу, и не может заставить себя поднять глаза и посмотреть на Ильича. Спасает его Старый. — Да наш Юрочка продвигает собственный рецепт от похмелья, — хохотнув сообщает он, похоже не заметив Пашиного смущения. — Говорит, что лучше всего с бодуна помогают: суп, двойной чизбургер и дрочка, — весело перечисляет он, загибая пальцы. После этих слов краска алыми волнами перетекает от Пашиного лица к шее. Он старается работать ложкой так, чтобы не подавиться. Суп горячими комками скатывается по пищеводу, но какой-то совершенно иррациональный стыд жарит сильнее. ***«Авторский трехкомпонентный рецепт от похмелья значит?)»
Паша набирает смс-ку после того, как доел первое, сжевал колоб и почти допил чай. Парни покинули его незадолго после звонка, оправдываясь тем, что на алгебре им должны сообщить четвертные оценки. Не то чтобы это были бы какие-то очень неожиданные новости, но Андрей не уставал надеяться на чудо. Паша же решил, что врываться на урок истории после десятиминутного опоздания нет никакого смысла, и остался сидеть в столовой. »))» «Кто?)»«Что кто?)»
Эта небольшая игра щекотала Пашин оклемавшийся организм. В нижней части чувствовалось легкое возбуждение, в верхней — искрило от одной только мысли о том, как дрочит Юра Музыченко. «Кто сдал третий ингредиент?))» «А то я прям чувствую, как из телефона льется твое ехидство)»«Ты что!» «Никакого ехидства!» «Одни пошлые фантазии ;)»
«Поделишься?)»«Вот уж хуй тебе)» «Я в столовой вообще-то»
«Я вообще на уроке!)» Паша закусывает губу, пытаясь сдержать рвущуюся откуда-то из груди улыбку. Он уже собирается набить что-нибудь пошлое, как от Юры прилетает следующее сообщение, которое перехватывает дыхание. «Как бы я хотел приложить тебя лицом к этой самой парте и трахать, пока ты не кончишь»«Блядь»
На автомате набирает Паша, а сам нервно втягивает воздух носом и озирается по сторонам. У него, конечно, довольно свободные в паху штаны, но если он немедленно не прекратит представлять то, о чем пишет ему Юра, никакие шаровары мира не скроют его стояк. «У вас есть толчок с дверью?» Личадеев не отвечает каких-то секунд двадцать, ошарашено глядя в экран. «Пашенька, сосредоточься)»«Музыченко, я тебя убью»
«Нет, сейчас не убьешь)» «Я на уроке)» «И до меня тебе бежать минут 10, не меньше)» «А вот до туалета — минута-две» «Давай дуй!» «Испробуешь мой рецепт ;)» «Напиши, как будешь на месте» «Я помогу: *» Паша пробегает глазами по прибывающим сообщениям. Это какое-то безумие! Он никогда этого не сделает. В школе. В разгар учебного дня. Пускай и во время урока. Как Музыченко пришло такое в голову! Паша сидит с минуту, стискивая пальцами телефон до белых костяшек. Для проформы еще пару раз оглядывается по сторонам, будто боясь, что кто-то может догадаться об их переписке. Он бесится, но внутренне очень хочет сделать так, как говорит Юра. Мозг уже подкинул воспоминание о единственном запирающемся мужском толчке на втором этаже.«И что это будет, секс по смс и без регистрации?»
Набирает он, после того как отнес грязную посуду на специальный алюминиевый стол, вышел из столовой и прошел примерно половину пути до заветной двери в сортир для учителей. «Ты на месте?» Паша медлит с ответом, перебирая ногами каменные ступеньки с зеленоватым бордюром. На входе второго этажа — пусто. Он почти беззвучно проходит по коридору в правое, более узкое крыло, воровато оглядывается уже у самой двери в мужской туалет, будто ожидая получить отмазку для этой идиотской затеи своего парня, но в поле видимости так никто и не появляется. «Эй!» Сообщение приходит в тот самый момент, когда Паша защелкивает шпингалет на двери, предварительно дважды убедившись, что в открытых кабинках никого нет.«Да»
«Умница! ;)» Увидев это сообщение, Личадеев готов психануть, послать Музыченко нахуй и пойти перекуривать вспыхнувшее возбуждение, подогретое еще и адреналином, но Юра начинает сыпать командами, которые Паша не в состоянии игнорировать. «Расстегни штаны» «Просунь туда ладонь и потрогай член через трусы» От такой откровенной пошлятины у Паши снова загораются щеки. «Давай» «Я знаю, ты хочешь» «Представь, что это делаю я» От последнего сообщения становится совсем жарко, и Паша повинуется: одной рукой высвобождает верхний болт на своих голубых джинсах, собачка сама уползает вниз. Чтобы штаны не упали, приходится привалиться поясницей к стене. Сумку он аккуратно опускает на коричневый кафельный пол, стараясь сохранить пространство между ней и унитазом. «Ты здесь?» Паша вздрагивает от вибрации, но продолжает водить по стремительно твердеющему члену.«Да»
Отвечать одной рукой не слишком удобно, поэтому он надеется, что Музыченко догадается ограничить свои просьбы в обратной связи. «Потрогай головку» «А теперь проведи ладонью по всей длине вниз к самым яйцам» «Поиграй немного с ними» Паша чувствует, как сбивается его дыхание. «Поиграй с ними немного» «А теперь запусти руку под ткань» «Нет лучше приспусти трусы» Паша еле-еле может сделать это одной рукой, вторая — все также сжимает телефон. Стыд, страх быть застуканным, возбуждение — все эти эмоции смешиваются, как если бы Музыченко размазывал по его телу разноцветные масляные краски. Плотные, яркие слои, насыщенные, манящие безумным блеском. «Представь что я прикусываю кожу на твоей шее» «Спускаюсь губами к ключицам» «Потом к соскам» «Руками глажу живот» Возбуждение уже закручивается в тугой узел в паху у Личадеева. Он сплевывает на ладонь и начинает быстрее двигать кистью. В мозгу стучит навязчивая мысль о том, что в туалет может кто-нибудь зайти, но Юрин образ сильнее. Если закрыть глаза, откинуть голову к стене и сосредоточиться, можно почувствовать жаркие прикосновения. «Обхватываю пальцами основание члена» «Веду наверх» «И медленно вниз» «И снова наверх» «Блядь у меня самого стояк» Последнее сообщение загорается яркой вспышкой, и в следующую секунду Паша ловит искры под веками, сжимая ладонь в попытках не уделаться собственной спермой. В паху горячими волнами пульсирует оргазм. В голове удивительно пусто. Восемнадцать-двадцать секунд. Мозг возвращает себе право управления. Ноги чуть ватные. Рецепторы оживают. По спине крадется холодок от стены. Резинка трусов давит на бедра. Джинсы так и норовят уползти на грязный пол. Придерживая их, Паша запихивает телефон в карман, одной рукой натягивает белье, застегивается. Подхватывает сумку, открывает дверь и нерешительно высовывается наружу, будто ожидая вокруг съемочную группу с толпой зрителей. Но в толчке никого. Уже из курилки он набирает Музыченко сообщение:«В общем, можешь патентовать свой антипохмельный рецепт» «Походу и правда помогает)»