Ледяные пределы

Они купили карту. Баки отдал баснословную для Брока сумму, но даже не моргнул, поэтому Брок понял, что карты тоже входят в сокровища для Баки. Карта была не подробная, только очертания земли и границы государств с их столицами. Но это уже было много для Баки, который не представлял себе очертания нынешнего мира, и ориентировался только по скопищам огней внизу. Теперь у них были ориентиры. Хоть какие-то. Брок решил сделать карту подробнее, и они обошли не один десяток купцов, пополнив карту городами и деревнями. Это было просто отлично. Теперь можно было путешествовать гораздо проще. — Когда улетим? — спросил Брок, которому уже надоело в Истрине, да и лета осталось не так много, чтобы сидеть на севере. Брок уже хотел лететь дальше, засиделся он на одном месте. Хорошо, что его потерял кредитор. Или не потерял, а просто еще не добрался. Так Брок улетит, и поминай как звали. — Когда ты хочешь? — спросил Баки, перебирая в руках нитку жемчуга, который наловил сам. — Я предлагаю полетать над вот этим лесом, он большой, там запросто могут быть и разбойники, и клады. Ты не представляешь, сколько кладов закапывается каждый день. — И знать не хочу, — хохотнул Брок, его дракон хотел еще сокровищ, и Брок был не против, и не только потому, что десятая часть клада была его, а еще и потому, что Баки всегда светился от обретения нового клада. Также он светился, глядя на Брока. — Можно завтра, можно сегодня. — Давай завтра, — предложил Брок, на сегодняшнюю ночь у него были совершенно другие планы. Он хотел сделать Баки минет, сам не рассчитывая на ответную ласку. Он обещал показать Баки все аспекты близости, и вот теперь, до того, как они улетят, он хотел сделать Баки хорошо. — Давай завтра, — согласился Баки. — Но над лесом мы все равно полетаем. — Да сколько хочешь, — рассмеялся Брок. — Все для тебя. Баки улыбнулся, он уже расчесался и теперь заплетал свои бесконечные белые волосы в тугую толстую косу. Брок уже не первый раз смотрел на эти волосы, и все поражался на них, потому что не видел ничего подобного ни у одной девицы, не говоря уже о мужиках, обычно патлатых, неухоженных. А тут… Баки был красив в любом обличье, и Брок любил его любым. Забравшись на кровать, он толкнул Баки, и тот упал, посмотрел пронзительно и притянул к себе Брока для поцелуя. Баки схватывал все на лету, и теперь целовал Брока сам уверенно, жадно, не давая перехватить инициативу, и Брок плыл, погибал, погребенный под этой простой лаской, потому что никто не целовал его так, никогда. С Баки все было новым, словно он сам был несмышленым девственником, а Баки — знающим толк в ласках партнером. Если было бы можно, он бы заперся с Баки где-нибудь, где никого больше нет, и познавал бы с ним то, что и так знал, но по-новому. С Баки все было иным, на грани. Что и говорить — дракон. Как может дракон сравниться с обычным человеком? Кто может быть лучше дракона? Кто может быть лучше Баки? Никто и никогда. И уже сейчас Брок понимал, что никого лучше у него не будет. Он выдрал перо из хвоста птицы счастья, и оно было его по праву. — Подожди, — еле оторвавшись от губ Баки, Брок стащил с него рубашку. — Такой красивый… Ты бы знал, какой ты красивый. — Броку казалось, что он сходит с ума, не мог он до сих пор поверить, что это все его. Что это реально, и Баки обнимает его ночью, когда Брок устраивается на его плече, прижимаясь всем телом, и прохладная кожа Баки теплеет. Только покрытая вензелями мороза рука всегда остается прохладной, а иногда бывает действительно холодной. — Что ты хочешь сделать? — выдохнул Баки, когда Брок потащил с него штаны. — Может быть расскажешь? — Нет, это сюрприз, — Брок сдернул штаны, чтобы не мешались, и потащил рубаху с себя. — Хочу показать тебе еще один способ наслаждаться друг другом. Расслабься, тебе понравится, я обещаю. Баки повиновался Броку. Обнаженный, он замер на кровати, раскинувшись на ней, готовый ко всему и ни к чему. Брок посмотрел завороженно на Баки и пустился в путешествие по его телу губами, руками, иногда прижимался к нему обнаженной грудью, а Баки лежал, не зная, можно ли шевелиться, хотел так же ласкать Брока, но тот надавил ему на грудь, заставляя лежать, не мешать ему. Баки чувствовал то, что Брок назвал возбуждением, его член уже прижимался к животу, пятная живот смазкой, и Баки чувствовал, что Брок также возбужден, как и он сам. Баки не знал, что Брок собрался делать, они еще ни разу не касались друг друга настолько интимно, как сейчас, хотя поцелуи их были горячи. Брок спускался поцелуями все ниже и ниже, а потом, обхватив член Баки ладонью, лизнул головку. Показалось, что что-то взорвалось внутри Баки, он чуть не закричал он этих невероятных ощущений, от странного жара, прокатившегося по телу, опаляя, приводя каждый нерв в боевую готовность. Баки выгнуло, но Брок надавил на бедра, прижимая их к постели, и обхватил член Баки губами, снова облизывая головку. Это было что-то невероятное, Баки горел внутри, он был уверен, ярче и прекраснее ощущений быть просто не может, так было ему сейчас хорошо. Брок позволил члену Баки проникнуть до горла, облизывая венки, а когда головка мягко ткнулась в глотку, Брок заурчал, посылая через член по телу мурашки. Баки стонал, схватившись за изголовье кровати, которое трещало под сильными руками, но старался не двигаться, раз того хотел Брок. Нельзя сказать, что Брок кайфовал, отсасывая, но сейчас, делая минет Баки, он чувствовал, что сам кончит, даже дрочить не придется. Баки, не делая практически ничего, сводил его с ума, и Брок ласкал его, хотел, чтобы Баки было не просто хорошо, чтобы было охуительно, а потом показать ему еще больше. Брок мечтал о том, как они с Баки сольются в экстазе полного единения, а сейчас все для любимого дракона. Ощущения были яркими, словно слепящее солнце, отражающееся от снежных шапок в горах. Баки зажмурился, потому что было невыносимо хорошо, так, что слов не находилось описать это невероятное состояние, когда все тело было напитано странной энергией, которую хотелось выплеснуть с криком, но Баки не кричал, он чувствовал, что сейчас что-то будет, словно он в человеческом обличье ползет на самую вершину, и точно знает, что там будет эйфория от удачного восхождения, он будет переполнен солнцем, пронизан ледяным ветром, но все это приносило ему только удовольствие. И вот сейчас Баки чувствовал почти тоже самое, только еще ярче, и, он чувствовал, что будет еще лучше. — Брок, — простонал Баки, — хватит, молю, я сейчас взорвусь… — Этого я и добиваюсь, — мурлыкнул Брок, на секунду оторвавшись от члена, он снова вернулся к ласкам. Он чувствовал в каком напряжении весь Баки, не только его член, он чувствовал, что сейчас, еще чуть-чуть и тот взорвется удовольствием. Все-таки Баки закричал. Тело его била крупная дрожь, он тяжело дышал, и было… Было так невероятно, что Баки не смог бы объяснить, что он сейчас чувствует, потому что его разом пронизывало удовольствием от ласк Брока, и, казалось, те самые солнце и ветер ворвались в него, даря умопомрачительное наслаждение. Баки еле открыл глаза, когда тело его успокоилось. Когда в горло ему ударила горячая струя спермы, Брок проглотил ее, всю до капли, и вылизал член. Он кончил одновременно с Баки, даже не коснувшись себя, только от ощущения чужого удовольствия, таким оно было ярким и сладким. На штанах расплывалась влажная лужица, но Броку было все равно. Он лег рядом с Баки, прижался к нему, переводя дыхание, возвращаясь в реальный мир. Ни с кем и никогда у Брока не было так. Он представил себе, как Баки трахнет его, и член, казалось, выработавший свой ресурс, снова зашевелился в штанах. — Что это было? — спросил Баки севшим голосом. — Это был минет, — хмыкнул Брок. — Понравилось? — Очень… — все еще хрипло отозвался Баки. — А можно я тебе сделаю также? — Конечно, только не сейчас, — попросил Брок, чувствуя, что сейчас он выжатый лимон. — Я рад, что тебе понравилось. Баки прижал Брока к себе, чувствуя, что тот вырубится прямо сейчас, обнял и укрыл одеялом, давно уже одним на двоих. Брок уснул мгновенно, устроившись почти на Баки, обнимая его и сопя в шею. Баки погладил Брока, человека, подарившего ему такое невероятное наслаждение, и тоже уснул, едва закрыв глаза. Утро принесло сладкую истому во всем теле и воспоминание о вчерашнем. Баки аккуратно выбрался из-под Брока, который хрюкнул, подгреб под себя подушку и одеяло и продолжил спать. Баки же был словно окрылен, еще никогда ему не было так легко и хорошо, так невероятно, он даже не знал, как описать свое состояние. Но и пробовать не хотелось. Он заказал завтрак и вернулся в кровать к Броку, который уже проснулся, но вставать категорически не хотел, а просто притянул к себе Баки, уложил голову ему на грудь, слушая сердце. Было хорошо вот так вот просто лежать, зная, что таких дней будет еще много, они будут вместе, пока… Пока что, Брок думать не хотел. Они лениво поели прямо в кровати, в которой, кажется, решили провести весь день, просто касаясь друг друга. — Я могу долететь до Заветного берега за несколько дней, — сказал Баки. — Можем нигде не останавливаться. А там… Ты хочешь там поселиться? — Нет, — покачал головой Брок. — Я хочу просто побывать там еще раз. Искупаться в теплом океане, а потом все равно куда. Я очень давно нигде не задерживаюсь дольше пары недель, уже забыл как это — жить на одном месте. Да, наверное, и не смогу. А ты чего хочешь? Пещеру, полную сокровищ? — Да, — немного грустно ответил Баки. — Я хочу пещеру сокровищ, но я хочу разделить их с тобой. Без тебя ничего не будет иметь смысла. — Не спешишь с выводами? — Брок сел, чтобы посмотреть Баки в глаза. — Ты уверен, что хочешь быть со мной так долго? Я же состарюсь и умру. Брок понимал, что жизнь дракона практически бесконечна, а он смертен. Сейчас ему уже тридцать, кто-то сказал бы — всего тридцать, но для Брока было уже. Он выжил однажды и выживал уже двадцать пять лет, не зная другой жизни, а тут Баки, у которого впереди вечность, и Брок в эту вечность вписывался лет еще на двадцать, может двадцать пять, а потом он станет совсем дряхлым стариком, и ничто не сможет вернуть ему его молодость. И даже если Баки захочет ухаживать за ним еще лет десять-пятнадцать, то Брок не хотел этого для него. Он хотел, чтобы Баки помнил его сильным и здоровым, способным любить его не только на словах. От таких мыслей было больно, Броку надо было бежать от дракона, как только тот сожрал печать, но Брок не мог отпустить Баки, потому что это было бы слишком больно. А теперь он обрекает на эту боль и Баки, но момент, когда Брок мог просто уйти, упущен. Теперь вместе навсегда, пока это навсегда будет для Брока. А потом он уйдет. Но у него еще полно времени, чтобы на всю жизнь насытиться Баки, запомнить каждую ямочку на теле, изучить каждую точечку на его коже, каждую чешуйку. — Я найду способ, чтобы ты жил столько же, сколько и я, — сказал Баки, жалеющий сейчас, что разрушил печать, ведь она связывала, даруя ее владельцу связь с драконом, частичку его жизни, и владелец печати не старел, пока они с драконом были связаны. Весь день они валялись в кровати, словно никуда не собирались, но под вечер Баки поднялся с кровати, принимаясь одеваться. — Пора, — сказал он, и Брок тоже поднялся, поцеловал своего дракона, и тоже стал напяливать шмотки. До места, откуда можно улететь, еще нужно было добраться, а в вечер можно было уехать к той деревне, в которой они тогда очутились, на телеге, все не топать пешком, стирая ноги до задницы. Им еще по лесу нужно было пройти. Повезло, припозднившийся продавец глиняной посуды согласился их подкинуть до деревни, а оттуда они отправились в лес в поисках той поляны, на которую Баки приземлился две недели назад. Они не знали, какой город будет следующим, но Баки обещал, что они перелетят через Малахитовый кряж, окажутся гораздо ближе к Заветному берегу, чем сейчас. Брока этот план устраивал. Уже совсем стемнело, когда они добрались до поляны, где Баки вытащил седло и отдал свою сумку Броку, оборачиваясь драконом, от которого у Брока всегда дух захватывало. — Полетели, — крикнул Брок, и Баки взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух. Баки уносился в ночь, оставляя за собой море, деревни и города севера, он летел на юг, к Малахитовому кряжу, за которым места, которые хотел посетить Брок, и Баки не видел смысла ему препятствовать, ведь вместе было хорошо, и не важно, в ледяных пустошах родных гор Баки или среди людей, разных-разных, потому что это был уже не тот мир, в котором Баки когда-то путешествовал с магами, считая всех простых людей ниже себя. Он и Брока считал ниже, пока не зацепился за него, не понял, что этот человек дорог и близок ему, что он хочет быть вместе с ним. Вот так вот меняются приоритеты, меняется отношение, меняешься сам, когда мир давным давно стал другим, раз в нем появился человек, способный пленить сердце дракона. Так они и полетели до самого Малахитового кряжа, то останавливаясь в городах или деревнях, то выкапывая клады, один раз даже уничтожили банду разбойников, которые попались на пути Баки к золоту. Брок перестал считать деньги, потому что на герцогство с титулом и землями у них было. Даже на два, а то и три, но Баки было мало. Единственное, что Баки любил больше золота, был Брок, который все не решался зайти с ним дальше поцелуев и минетов, который Баки научился делать так сногсшибательно, что иногда Броку казалось, только от одного воспоминания о его языке, не по-человечески длинном в эти моменты, можно было кончить. Перед Малахитовым кряжем они остановились в деревеньке Камнерубка, которая располагалась почти у подножия, чтобы передохнуть, пополнить припасы, которые не портились в бездонной сумке Баки, и лететь дальше, навстречу неизведанному. Тут не было постоялого двора или таверны, мужики вечерами собирались в общем доме, чтобы выпить и обсудить дела. Там же разместили Брока с Баки, поставив обоим по чарке кисловатого пива, но деревня была небогатая, и Брок ткнул Баки, чтобы тот тоже выпил, уважил людей, приютивших их, хотя они могли вообще погнать непонятных проходимцев поганой метлой за околицу. Пришлось пить, хотя Баки и в молодые годы не отличался любовью к алкоголю. Но пива можно было и выпить. Староста деревни, Кейн Анишер, много спрашивал о том, как сейчас в мире, а то к ним редко заезжают путешественники и торговцы, так как жила, которой жила деревня, истощилась. Баки тут же попросил сводить его посмотреть на копи, где добывали изумруды. Баки был уверен, что жила не выбрана, просто не могут ее найти. Кейн допытывался, с чего это Баки взял, ведь изумрудов не находили уже лет двадцать, и Баки пришлось представиться знатоком добычи драгоценных камней. Поверили ему или нет, было не важно, в копи его отвести согласились. Сам староста и согласился. — Ну что, сынки, — разбудил он их рано утром, — пойдемте, покажу копи. — Да, сейчас оденемся, — Брок спал полуодетый, да и Баки тоже, они были совершенно в чужом месте, поэтому не показывали своих истинных отношений. Собрались быстро. Достали одну из котомок для припасов, чтобы не смущать старого человека волшебством, в которое он и не верил уже давно, Баки выдали кирку, которую он просил, и с еще двумя дюжими мужиками, братьями Отисом и Стагниром, пошли в копи. Идти пришлось долго, но оно того стоило. Баки прямо чувствовал всем собой, что жила не просто не выбрана, они не дошли даже до ее центра, так, пообкромсали по краям, не найдя хорошего камня. — Отдыхайте пока, — они забрались в самые дальние туннели, но Баки сказал, что копать надо ближе, и даже нашел место. — А я пока поищу. Отис не стал отдыхать, а тоже взял кирку. — Где долбить? — спросил он. Для жителей Камнерубки изумруды были единственным способом жить, а не выживать, как сейчас, и Баки почему-то очень захотелось помочь этим людям, показать им богатства, которые лежат совсем рядом, только они не могут их найти. — Вот тут, — Баки указал место и сам взялся за кирку. — Откуда вы такие, так и не скажете? — вздохнул староста Кейн, глядя подслеповато, как Баки и Отис долбят место, куда даже не пробовали сунуться жители. — Вас словно Боги послали, а то деревня хиреет. — Может и боги, — не стал спорить Брок, тоже глядя на работающих Баки и Отиса. Они молотили кирками почти час, и староста Кейн уже решил, что нет там ничего, как Баки отвалил здоровенный кусок, в породе которого было множество зеленоватых кристаллов. Второй кусок, за которым почти не было породы, а сплошь зелень, отвалил уж Отис. — Вот туда надо копать и еще немного туда, — указал Баки, чувствуя жилу, которой конца и края не было. С теми темпами, эту жилу будут разрабатывать еще их не только правнуки, но и правнуки правнуков, если не забьют на это дело. Когда Баки опустил кирку, Стагнир присоединился к брату, и они еще добыли несколько кристаллов, один из которых был большой, с палец Стагнира, а ручищи у мужика были что надо. Возвращались жители Камнерубки в более чем приподнятом настроении, они тут же пошли собирать мужиков, чтобы те посмотрели на камни. Жила не выработана, их деревня снова будет процветать. — Ты из каких побуждений им показал, где копать надо? — спросил Брок, когда все собрались в общем доме, даже бабы, ведь виданое ли дело, счастье какое снова процветать, а не доживать свой век. — Я люблю обработанные камни, — просто ответил Баки. — Там много изумруда, им жизни не хватит его выкопать, а так в мире появится еще изумруд, который огранят, и я смогу его заполучить себе. — Какой хитрый дракон, — усмехнулся Брок. — Какой есть, — тихо рассмеялся Баки. — Прилетим сюда лет через десять, посмотрим, как они тут. Считай, это вклад в будущее. — Ничего себе, смотрящий в будущее дракон, — деланно удивился Брок. — Ладно, хочешь так, пусть будет. — Хочу, — кивнул Баки. С появлением в его жизни Брока Баки стал по-новому, иначе смотреть на людей, теперь они ему больше нравились, чем раньше. Они покинули деревню на следующий день, Баки сказал, что не хочет ждать продолжения, и им нужно проваливать, пока староста что-нибудь интересного не придумал лично для них. Уйдя подальше в горы, Баки обернулся драконом и с удовольствием потянулся, разминая лапы, сложил крылья и не спешил надевать на себя седло. Он улегся, свернувшись, и положил голову на хвост, которым обернул себя. — Пойдем пешком, — предложил Баки в голове у Брока. — Я давно не гулял. — Ты серьезно? — спросил Брок, глядя на тропу, которой не пользовались годы, от нее вообще остался один намек на то, что тут кто-то ходил. — Вполне, — Баки оскалился, изображая улыбку и облизнул лицо Броку длинным раздвоенным языком. — Топай. — То полетели-полетели, Брок, почему мы не летим, а теперь что? — недоумевал Брок, аккуратно ступая на осыпающуюся тропу. — Можно я на тебе поеду? — Хорошо, — согласился Баки. И помог Броку забраться на шею. Они были пока еще в предгорьях, цвело разнотравье, пока еще не вытесненное голой породой, в воздухе разливался дурманящий запах полевых цветов, но свежий ветер с гор напоминал о том, что скоро идти станет тяжелее, придется подниматься все выше и выше, а пока Брок разглядывал красоту девственной природы. Этот путь был давно заброшен, тут не ступала нога человека десятилетиями, и от этого место было еще более завораживающим. Трава под лапами Баки приминалась, но Брок развернулся, чтобы посмотреть на отпечатки его следов, и не увидел их. Трава поднималась почти моментально, и никто бы не смог выйти на их след. На странный след больших лап с огромными когтями. Было невероятно хорошо и спокойно. Брок трогал чешуйки на шее Баки, поглаживая их, холодные-холодные. — Бак, — Брок поежился, замерзая на шее у Баки, — чего ты такой холодный? Ледяной просто. Я себе жопу простужу. — Прости, — Баки часто забывал о том, что температура его тела была ниже комфортной для людей. — Сейчас седло накину. Можно было подумать, что седло оскорбляет дракона, но Баки его почти не чувствовал, ему было все равно, едет на нем кто-нибудь или нет, потому что ремни седла он крепил сам и мог в любой момент от него избавиться. Да и вообще дракона сложно оскорбить, и чревато тем, что не успеешь убежать. Разнотравье не заканчивалось, и Брок, пока Баки надевал седло, решил прогуляться по пологому склону. Он шел, поглаживая ладонью пушистые верхушки ковыля, цветы, названия которым не знал, и вспоминал детство, настолько сейчас далекое, что даже не верилось, что оно когда-то было. Брок шел и вспоминал, как бежал по траве к отцу, пришедшему с работ в поле, помнил, как выходила мать навстречу, но никак не мог вспомнить их лиц. Родители ушли слишком рано, чтобы можно было что-то помнить до сих пор, да и не вспоминал Брок особо родных. Чего вспоминать тех, кого нет и никогда уже не будет. Сантиментам было не место в жизни Брока, и он никогда не думал, что у него случится подобный приступ ностальгии. Но он все шел и шел, сбивая кузнечиков с верхушек. Было безветренно, и вокруг все стрекотало и жужжало. Пасторальная идиллия, которой Брок наслаждался, забыв про Баки, про то, что они куда-то там идут. Полностью окунулся во что-то доселе неведомое. Накинув седло, Баки не спешил звать Брока ехать дальше, он улегся, подвернув под себя лапы, и смотрел на своего человека, как тот шел, гладя травы, и чувствовал, что Броку нужно время. Всего несколько минут, но оставить его один на один с тем, что сейчас поднималось в его душе. Баки никуда не спешил, Баки хотел дать Броку все, в чем он нуждается, и сейчас тот нуждался в одиночестве. Склон все не заканчивался, и Брок шел и шел, представляя, как он бы вместе с отцом ходил на поле, помогал пахать, потом сеять, а потом, по осени, и убирать ниву. Но хотя руки его были в мозолях, мозоли эти были от меча, а не орала, и Брок не знал, хорошо это или плохо. Он почти не знал счастья и покоя, всю жизнь бежал куда-то и не был уверен, что когда-нибудь остановится. Словно убегал от себя, но от себя не убежишь. Нужно было возвращаться к Баки и идти дальше, куда бы Баки его ни повел, но так не хотелось. Хотелось просто идти и идти среди травы по пояс и ни о чем не думать, забыть всю свою жизнь и начать ее заново с Баки. Стать другим, лучше, хоть немного, хоть совсем чуть-чуть, но лучше. Просто чтобы еще немного соответствовать своему дракону. — Бак, иди сюда, — позвал Брок. — Ты что-то хочешь мне показать? — раздалось у Брока в голове. — Не хочу мять такую траву. — Тогда обернись человеком, — потребовал Брок. Он отчего-то хотел, чтобы Баки подошел к нему, увидел то же самое, что видел сейчас сам Брок, дойдя до обрывистого края. Баки послушался, скинул седло и, обернувшись человеком, пошел к Броку, вдыхая запах цветов, обнял его со спины, устроив голову на плече. — Что ты хотел мне показать? — спросил он, холодно фыркнув в ухо. — Красиво, — просто сказал Брок. — Да, красиво, — согласился Баки. — Хочешь остаться здесь? — Нет, — покачал головой Брок. — Просто вспомнилось что-то, вот и решил погулять. Поехали дальше? — Поехали, — согласился Баки. По едва заметной тропе, которой вряд ли сможет пройти человек, Баки шел совершенно спокойно, уверенно, из-под лап его катились камни и камушки, но и это ему не мешало. Через пару часов они вышли на гребень, и Брок увидел красоту гор, которую раньше не замечал. Не было времени. Он смотрел на горный кряж, протянувшийся далеко-далеко в две стороны, смотрел, как на некоторых особо высоких пиках переливались на солнце снежные шапки. Они были словно покрыты алмазной крошкой, которая переливалась, отражала солнце своими гранями. — Красиво, — выдохнул Брок. — Да, очень красиво, — согласился Баки у него в голове. — Полетаем? — Лети, — согласился Брок. И Баки взлетел, понесся вдоль кряжа, а Броку в лицо ударил холодный ветер, но быстро пропал, седло делало дорогу на спине Баки очень комфортной. Они летели и летели, пока Баки не подлетел к снежной шапке и дунул на нее. Зашуршал потревоженный снег, стал откалываться и полетел вниз с громким гулом, обрушился лавиной на более низкие пики, понесся все ниже и ниже, а Баки смеялся, вернее, Брок принял это рычание и оскаленную пасть за смех. Вот такое вот веселье у драконов — устраивать лавины. — Тебе лет-то сколько? — рассмеялся Брок, смотря, как лавина утаскивает за собой все новые и новые снежные массы. — Семьсот двадцать восемь было, когда меня заточили во льдах, — ответил Баки. — И, получается, еще около восьмисот я проспал в заточении. А что? — Да так, — хмыкнул Брок. — Ничего, просто интересно. — Лавины это весело, — просто ответил Баки. В какой-то момент Баки ускорился, теперь не просто летя и позволяя Броку праздно оглядывать пейзажи, Баки летел куда-то, точно зная, куда хочет попасть. Они снижались, это Брок заметил сразу, но не стал спрашивать, что случилось. Баки опустился на заснеженный карниз, потоптался на нем, и Брок увидел вход в пещеру. — Ты уверен, что нам туда надо? — поинтересовался он, с помощью Баки слезая в снег. Было холодно, Брок не собирался гулять по горам, но потерпеть немного ради Баки был способен, ведь ехал же он на нем без седла. — Там никого нет, — уверенно заявил Баки, — но есть сокровищница. Небольшая. — И ты уверен, что ее хозяин или хозяйка не даст нам по мозгам, если мы зайдем и посмотрим? — спросил Брок, разминая мышцы. — Уверен, это покинутая сокровищница, — ответил Баки. — И ты хочешь забрать ее себе? — уточнил Брок, которому совершенно не улыбалось стать мишенью какого-нибудь другого дракона, которого Баки собирался обворовать. — Тут не было никого долгие века, — уверенно сказал Баки. — Думаю, владелец давно мертв. — Так, ты нашел ничейную пещеру с сокровищами, — начал рассуждать Брок. — И теперь хочешь сокровища. Или ты хочешь вообще остаться? Пещера же, не надо другую искать. — Брок, — Брок почувствовал укоризну в голосе у себя в голове, — я прекрасно понимаю, что ты не можешь жить в пещере. Поэтому… Нет, эта пещера мне не подойдет. Пойдем, посмотрим, что там есть? — Пойдем, что с тобой сделаешь, — вздохнул Брок. Они вошли под своды пещеры, оказавшись в длинном коридоре, словно прорытом чьими-то огромными когтями. Почти сразу стало темно, и Баки засветил шарик белого света, который живописно играл тенями на сводах. Брок поежился от странного ощущения еще не опасности, но очень близкого к нему, на загривке зашевелились волосы, но Брок взял себя в руки, заставляя успокоиться. Баки с ним, он защитит, не даст в обиду. Броку показалось странным думать в подобном ключе. За него никто никогда не заступался, он сам мог за себя постоять, научился. Но тут было другое, совсем другое. Тут была опасность, против которой Брок не мог ничего. Впереди Броку почудилось что-то, похожее на полупрозрачную слегка колыхающуюся стену, за которой виднелось что-то странное. Брок уже хотел подойти поближе, но Баки резко остановился, лапой защищая Брока, не давая подойти ближе. И Брок понял, что вот она — опасность. Та, которую он чувствовал, хотя все казалось мирным. Просто какая-то колыхающаяся дрянь, в которой… Брок не мог разглядеть, что там, но показалось, что это чьи-то кости. — Стой, не двигайся, — раздалось в голове Брока. — Это уз. — Кто? — не понял Брок, он о подобном никогда раньше не слышал. Даже не представлял, что что-то такое может быть в мире. — Потом расскажу, — пообещал Баки и распахнул пасть, чтобы насмерть заморозить уза своим ледяным дыханием. Он дышал и дышал, переливаясь всеми оттенками синего и голубого, иногда переходя в белый, пока стена не стала полностью замерзшей. А потом, еще сильнее отодвинув Брока подальше, чтобы его не задеть, принялся разбивать эту стену, и тут Брок понял, что это вовсе не стена, это было нечто, полностью заполнившее изрядный кусок коридора пещеры. Баки все бил и бил когтями, пока от уза не остался битый крупными кусками лед. Брок подошел и пнул одну из глыб, но ничего не произошло. — И что это? Рассказывай, — потребовал он. — Это порождение магии, я точно не знаю, откуда они появляются, — начал рассказывать Баки, расчищая путь дальше в пещеру. — Это нечто, совершенно безмозглое, которое заполняет собой пространство и переваривает все, что в него попадает. Если на человеческом языке, то мы зовем их узами. Не знаю, почему. Когда я решил обосноваться в своей пещере, то тоже пришлось выселить такого. Так что пещера точно покинута. Но сокровища в ней есть. Пройдя еще немного, переползая через ледяные останки уза, Баки и Брок оказались под сводами огромной пещеры, их маленький огонек не мог осветить все пространство, и Баки сделал его сильнее. Брок огляделся и пораженно ахнул, увидев огромную кучу золота, в котором виднелись драгоценные камни, украшения, даже доспехи и мечи. Брок смотрел и не мог поверить, что в мире вообще существует столько сокровищ. Были даже просто слитки золота, серебра, какого-то еще металла, который Брок опознать бы не взялся. Он и насчет золота с серебром не был уверен. Баки огляделся, фыркнул и с разбегу нырнул в твердую груду металла, словно в море. Он купался и терся о сокровища, расправлял крылья, сучил лапами, оказываясь на спине и вообще выглядел как щенок, дорвавшийся до травы. Брок такого зрелища не ожидал, но терпеливо наблюдал за Баки, видя, что тот счастлив. Стало грустно. Броку показалось, что Баки променяет его на пещеру с богатством, в котором сейчас купался, но нет. Баки встал, отряхнулся, подошел и склонил голову к Броку, фыркая в него снежнинками. — Тебе тут не нравится? — полуутвердительно спросил Баки. — Я тут ничего не понимаю, — признался Брок. — Но если ты хочешь остаться, кто я такой, чтобы тебе мешать? — Нет, я не хочу тут оставаться, — Баки мотнул головой и обернулся человеком. — В мою сумку все это влезет, но давай сначала подберем тебе доспехи и меч, а то твоя кольчуга… Не такая хорошая, как есть здесь. Надо сказать, что идея Броку понравилась, да и доспехи, сложенные отдельной кучей, не пострадали от радости Баки. Они прокопались в них довольно долго, прежде чем Баки вытащил кольчугу. На вид она показалась Броку посеребреной, но взяв ее в руки, он понял, что ничего не знает о металле, потому что такая кольчуга, с рукавами три четверти и до колен, должна была весить очень много, но Брок легко держал ее в руках, словно это была льняная рубаха. Веса просто не было. — Баки, что это? — спросил Брок, не решаясь примерить кольчугу, а Баки уже протягивал Броку клеймор из такого же металла. — Это мифрил, — ответил Баки. — Его добывали когда-то очень давно, когда я еще был маленьким, а потом перестали, потому что это очень сложно и жилы его расположены очень глубоко. Как тебе меч? — Хорош, — Брок взял меч в руки, чувствуя, что рукоять словно под него делали, словно меч этот ковался только для него. — Просто охуенно. Махнув мечом пару раз, Брок тут же привык к весу, балансу и попробовал провести несколько связок, нанося удары по воздуху. Меч был просто песней: роскошный, легкий, острый, но мог наносить удары с большей силой, чем казалось на первый взгляд. А кольчуга села как влитая, словно ждала Брока все эти сотни лет. — А что такого еще волшебного в этом твоем мифриле? — спросил Брок, наслаждаясь новыми игрушками. Кольчугу он снимать не собирался, а к мечу нашлись заплечные ножны. — Чтобы из него ковать, нужен огнедышащий дракон, — ответил Баки. — Огонь, добытый человеком, не может придать мифрилу нужную вязкость для ковки, просто не нагревается. — Нда… Ладно, сколько мы будем все это запихивать в твою сумку? — спросил Брок, оглядывая груды ценностей и прикидывая, как все это запихать внутрь, но Баки взял свою сумку и попросил Брока помочь ему растянуть горловину. И просто накинул ее на груду сокровищ, а потом потащил, словно огромной пастью поедая ценности. Справились быстро. — Ну вот, теперь у тебя есть сокровища, — вздохнул Брок, стараясь не показать, что беспокоится о том, что Баки его бросит. — Больше не нужно никуда лететь, бежать, можно даже тут остаться… — Я не оставлю тебя, — сказал Баки. — Знай это и будь уверен во мне. Я буду с тобой. Он взял Брока за подбородок и прижался к его губам своими, как в первый раз, просто ожидая отклика, и Брок впился в губы Баки, целуя жадно, жарко, так, чтобы растопить лёд ледяного дракона. Они целовались в пустой пещере, прижимаясь друг к другу, шаря по телу руками, но Брок отстранился, переводя дух, потому что оба уже чувствовали, как хотят друг друга. — Ладно, пошли уже куда-нибудь, хочу вымыться и пожрать нормально, — сказал Брок, хлопая Баки по заднице, чтобы придать ему ускорение в нужном направлении. Они спустились с гор по другую сторону Малахитового кряжа, Брок увидел огни городка, и вспомнил, что именно тут проходил, когда направлялся к Злым горам. Городок назывался Морита, Брок провел там почти неделю, ожидая погоды, чтобы перейти кряж, и вот теперь он его просто перелетел на драконе, который стал человеком у самого подножия гор, чтобы прийти в город как люди. За Малахитовым кряжем они оставили и Север с плохой погодой и холодами даже летом, и тут уже было больше городов и деревень, просто так не полетаешь. В Мориту Баки с Броком попали затемно, но у города не было стен, и они беспрепятственно вошли в него, нашли удовлетворяющую их вкусам таверну, в которой веселилась какая-то разбитная компания и даже играл у барной стойки менестрель. И Брок вспомнил, что у него остановиться здесь не хватало денег, а он так хотел послушать заезжего менестреля, может даже узнать у него о дороге на север к Злым горам. И вот он мог не просто позволить себе отдохнуть в таком месте, как “Курица на вертеле”, но и купить эту “Курицу” вместе с городом в придачу, потому что десятая часть от того, что было в сокровищнице, где их чуть не сожрал уз, была огромной. Брок был богаче любого короля и шаха, любого правителя. Но ему не нужно было все это, потому что Брок любил и был любим. Сначала он думал, что любовь — пустой звук, но сейчас он готов был отдать все, что у него есть, что у него появилось и что было, только ради того, чтобы быть вместе с Баки. Здесь не было купальни, бадью с водой и ведра приносили прямо в комнату, и можно было вымыться и остаться рядом, чувствуя друг друга кожей. Прижаться к сильному телу Баки, приласкать его, а потом… Потом Брок собирался показать Баки полноценный секс. До этого не было ни места, ни времени, да и Брок опасался, что Баки может не понравиться. Броку первый раз не понравилось, но сейчас он понимал, почему. Потому что его первый любовник собирался удовлетворить лишь свое желание, не заботясь о Броке. Только спустя пару лет ему попался по-настоящему хороший партнер, который смог показать Броку все премудрости плотской любви. Может быть, они до сих пор были бы вместе, если бы его не убили. Но работа наемника опасна, любой может не вернуться домой. Именно тогда Брок решил, что у него не будет никого и ничего, чтобы не вернуться к разбитому корыту или сгинуть, оставив семью умирать от голода. Баки был… В Баки он влюбился, как мальчишка, и теперь отрывался за годы одиночества, годы, проведенные без любви и ласки, годы вынужденного одиночества, полного шлюхами разных мастей, от которых хотелось блевать. Льстивые, похотливые улыбки и пустота в глазах. Баки улыбался Броку одними глазами, такими живыми, невероятными, и от этого таяли последние льдинки намерзшего на сердце льда. Они заняли столик в самом дальнем углу обеденного зала, пока менестрель завывал какую-то грустную песню, а компания подвывала, бросая ему мелкие монеты. — У меня есть шар волшебный, он тебе весь мир покажет*... — запел менестрель после длинной баллады, и Броку стало повеселее. — Как забавно, — улыбнулся Баки, когда подавальщица принесла начало их заказа, — когда я был молод, действительно существовали камни, с помощью которых иные маги могли смотреть далеко-далеко, даже находить конкретного человека. Но сейчас магия умерла, а песня осталась. Ты не против, если я кину монетку музыканту? — Только золото не кидай, — попросил Брок, — иначе его утром найдут в канаве с перерезанным горлом. Баки подошел и кинул, как Брок успел заметить, пару серебряных монет в шляпу с пером, которая лежала у менестреля под ногами. — Он неплохо поет, — сказал Баки. — Только баллады — не его. Слишком занудно. — О, а дракон разбирается в музыке? — рассмеялся Брок. — У драконов очень чуткий слух, но да, я не чужд музыки, — пожал плечами Баки. — Я много жил среди людей. И не скажу, что мне это не нравилось. Если честно, я бы даже где-нибудь остановился, купил дом… Но поближе к пещере, все-таки я не человек. — Да с теми деньжищами, что у тебя есть, мы можем город купить, — негромко сказал Брок. — Даже воевать не надо будет. — Но мне не нужен город, — пожал плечами Баки. — А ты хочешь? — Нет, — признался Брок. — Я бы тоже хотел дом, только на отшибе, у реки. Есть одно место, где я даже хотел остаться, но, но, но… Мне кажется, я еще не готов остаться на одном месте. Поели с удовольствием, еда тут была отменная, несмотря на то, что городок был маленький и не особо дорогой, и Брок потянул Баки наверх, не терпелось ему остаться наедине, обнять своего дракона, зацеловать, вылизать идеальное тело, прижаться, чувствуя уже привычную прохладу нежной кожи, на которой никогда не оставалось синяков, даже если Брок сильно хватал Баки за бедра или руки. Пока купались, оба возбудились до предела, и Баки уже хотел уложить Брока на кровать и вылизать, закончив все оглушительным минетом, но Брок остановил его, ответив на немой вопрос в глазах: — Подожди, я хочу зайти дальше, — попросил он. — Тебе понравится, обещаю. — А тебе? — прищурился Баки. — И мне тоже, не волнуйся, — улыбнулся Брок, доставая из своей котомки бутылек с маслом, которое пахло можжевельником, — ложись, — и опрокинул Баки на кровать. — Зачем тебе это? — спросил Баки, тыкая пальцем в бутылек. Брок не стал ничего объяснять, он просто окунул в него пару пальцев и отставил, заводя руку себе за спину. — Помнишь я говорил о большем? — спросил Брок, размазывая масло по сжатым мышцам, которые не хотели пропускать сразу два пальца. Баки кивнул, и Брок продолжил, все же справившись с собой. — Масло нужно, чтобы нам обоим было приятно. Брок уселся на бедра Баки, продолжая растягивать себя, но его дракон не собирался безучастно смотреть, как Брок, сидя на нем, ласкает себя там, где до этого не ласкал. Он тоже окунул пальцы в масло и коснулся Брока там, где только что были пальцы самого Брока. — Скажи, что делать, — попросил Баки. — Вставь в меня оба пальца и… погладь внутри, — попросил Брок. Он не представлял, как описать, что нужно сделать, но уже предвкушал удовольствие, ведь Баки был поразительно догадливым. И вот сейчас Брок почувствовал его пальцы внутри себя и со стоном выдохнул, так это было долгожданно-приятно. Баки нежно погладил его внутри, потом протиснулся глубже и снова погладил, вырывая у Брока стон наслаждения. Ничего не знающий о сексе между мужчинами, Баки попал как раз в то место, от стимуляции которого становилось особенно сладко. Брок весь изогнулся, уже сам насаживаясь на пальцы, потерся своими яйцами о член Баки, вырывая у того стон наслаждения. Обхватил оба члена ладонью и принялся дрочить, пока Баки ласкал его внутри. — Добавь третий палец, — попросил Брок, ему уже не терпелось впустить в себя член Баки, но он медлил, боялся, что легко не будет, член у Баки был здоровенным. Но все же решился, после того, как три пальца Баки ласкали его внутри, интуитивно растягивая мышцы. Баки не спрашивал больше, что Брок собирается делать, он впитывал все то, что происходило с ними, как губка, позволяя своему любовнику делать все, что тот хочет. Брок насаживался на пальцы, такие ласковые, нежные, и от того, что этими пальцами Баки мог спокойно вырвать кадык у напавшего на него человека, Брока вело все сильнее. Он целовал Баки, гладил его, терся всем телом, не выпуская их членов из своей руки, а потом снялся с пальцев Баки и выпустил члены. На немой вопрос, Брок только шало улыбнулся и пристроился, чтобы впустить в себя член. Он так давно этого хотел, что его уже трясло. Брок прикрыл глаза и впустил в себя только головку, от чего Баки взвыл и закусил губу, жестко удерживая себя в руках, не давая себе возможности двинуться, потому что еще не совсем понял, чего хочет Брок, а тот принялся медленно опускаться на член Баки, шепча, какой же он огромный, и как давно Брок этого хотел. Брок опустился до конца, сжался на члене Баки, медленно расслабился и двинулся раз, другой, приноравливаясь, а Баки все это время сходил с ума и тихо постанывал, замерев, прислушивался к себе и Броку, у которого частило сердце так, что, казалось, выпрыгнет из груди. Как же давно Брок хотел этого — почувствовать Баки в себе, впустить его и отдаться на его волю, чтобы вытрахал из него душу. Но сейчас Баки был словно слепой, которого нужно было вести, и Брок вел. Он положил руки Баки себе на задницу, и тот тут же сжал ее, погладил и снова сжал. Брок прикрыл глаза, чувствуя, что Баки понимает, что от него требуется, и не успел ничего сделать, как он перевернул их, задвигал бедрами сам, точно попадая головкой туда, куда до этого четко доставал пальцами. Теперь уже Брок взвыл, отдаваясь на волю своему дракону, распластался под ним, растекся, потерялся в ощущениях. Все чувства обострились до предела, Брок обхватил Баки ногами, сильнее прижимая его к себе, потянулся за поцелуем, который Баки подарил ему. Он целовал и целовал Брока, сам сходя с ума от происходящего, даже не представляя, что может быть вот так хорошо, так невероятно. Полное единение не только тел, но, казалось, и душ. Баки и Брок слились в экстазе, полностью растворяясь в удовольствии и друг друге, забыв обо всем, чувствуя и зная только друг друга, наслаждаясь удовольствием, и не только своим, но и тем, что дарил один другому. Это было невероятно, лучше всего на свете, что можно себе представить. Баки чувствовал Брока везде, ему казалось, что Брок поглотил его, а взамен наполнил собой до предела. Это было немыслимое единение двух таких разных существ, что ни один закон мироздания сейчас не властвовал над ними, только вдвоем, только друг для друга. Баки закричал, чувствуя, как струя острого, даже болезненного наслаждения прошивает его насквозь, выстреливая семенем где-то глубоко внутри Брока, выжимая досуха. Баки чувствовал, как сжимается Брок на нем, как его крупно трясет и он сам беспорядочно жестко насаживается на его член, закусив ребро ладони, чтобы не кричать так отчаянно, как хотелось. Это было выше него. Ни с кем и никогда ему не было не просто так хорошо, а так невероятно, словно само мироздание свело их, чтобы соединить в экстазе. Кончая, Брок не выдержал, закричал, прижал к себе Баки, который и так лежал на нем, обвил всем собой, чтобы чувствовать, чтобы знать, что рядом. Только отдышавшись, Брок понял, что не прикоснулся к члену, но оргазм был таким ярким. Впервые с ним было нечто подобное, и он не представлял, что такое вообще возможно. Баки уткнулся Броку в шею, касался ее губами в легких, едва ощутимых поцелуях, и пытался выровнять дыхание. Безуспешно. От близости Брока сердце частило, легкие горели огнем. *© Dartz