Как Жанна Д'Арк

— Намджун, пробей, пожалуйста.       Хосок протягивает товар и свой бейджик, лучезарно улыбаясь. Намджун пару секунд смотрит на друга, вздыхая, пикает сканером по товару и вводит цифры с бейджа, делая неплохую скидку на покупку. — С вас девятнадцать тысяч вон, — Намджун переводит свой взгляд на довольного Чимина, который копошится в сумке в поисках кошелька, и обратно на такого же довольного Хосока. — А тебе точно не попадет за это? — Чимин берет пакет с покупкой, немного нервничая и кусая свои пухлые губы, отчего Хосок становится податливей еще больше. — Неет, пустяки. Когда еще пользоваться привилегиями своей работы.       Чимин еще раз благодарит, прощаясь и уходя из магазина, а Хосок находит опору руками в виде ленты кассы и долго смотрит в след, так и не решаясь взять его номер телефона. — Вообще-то попадет, — Намджун вырывает его из мечтаний, напоминая о последствиях. — Это уже третий раз за этот месяц, начальник тебя точно премии лишит. — Плевать. — Ну что, узнал? — Чонгук появляется как всегда внезапно, потрепав влюбившегося паренька по волосам и повиснув на плече, но получив отрицательный кивок головой от Намджуна, лепит Хосоку оплеуху, возвращая того в реальность окончательно. — Сколько ты будешь еще на него слюни пускать, позвал бы уже куда-нибудь. — Это не так-то просто, — Хосок обиженно потирает свою макушку, дуя губы. Ну как можно так просто подойти к парню и пригласить его на кофе, абсурд какой-то. — А если больше не придет, и ты проворонил свое счастье? — Чонгук умеет подливать масло в огонь, и Хосок подвисает.  — Ладно, пойдемте пообедаем, какой смысл жалеть, дальше видно будет, — но Намджун умеет потушить это моментально вспыхнувшее пламя от масла.       Хосока не отпускают эти мысли на протяжении дня, следующего, последующего и даже ночью спокойно не дают уснуть. Ему стоило все же пригласить Чимина куда-нибудь, пускай уж лучше сразу откажет, чем вот так ожидать его появления каждый рабочий день. И он, как Жанна Д’Арк, мучительно выжидает концовки этой истории, находясь в плену своих же мыслей. Волнительно, страшно и расклеено — так себя он чувствует уже вторую неделю. И как можно было влюбиться в парня за пару секунд? Хосок не знает, да и не хочет искать ответы на свои вопросы, которые возможно даже кроются в философских размышлениях Намджуна и глупых советах Чонгука. Не хочет и не будет, туже завязывая свой теплый шарф, осень в этом году чертовски холодная.       Он медленно плетется по улочкам, привычным маршрутом до работы, с темными кругами от недосыпа и холодными руками, которые срочно нужно отогреть и вроде как бы опаздывает уже, но все равно спонтанно заворачивает в неизвестную кофейню, сто раз до этого проходя мимо нее. И, кажется, руки отогреваются сразу же, да и все тело оттаивает от холода, бросая в жар и увеличивая циркуляцию крови. Можно сказать, что Хосок заболел, но не гриппом, а чертовски знакомой любимой фигурой и приятным голосом, доносящимся до его ушей. — О, хён, добро пожаловать.       Чимин улыбается ему теплой улыбкой, за барной стойкой в зеленом фартуке и такой же кепке. Хосок отражает его улыбку и на ватных ногах подходит ближе. Как бы надо выбрать кофе из меню, но взгляд намертво приклеен к Чимину, что аж неловко становится. — Что будешь пить? — То, что нравится тебе, — Хосок ужасен в пикапе, но парень напротив так заразительно смеется в ответ и уходит для выполнения заказа.       Его нет всего пять минут, но Хосоку это кажется целой вечностью, и он нервно треплет лямку своего рюкзака, наблюдая, как маленькие пальчики подцепляют бумажный стакан, как проделывают разные махинации с кофе машиной и как закрывают пластиковой крышечкой, чтобы не остыл. — Вот, твой латте, — Чимин пододвигает стакан и все так же тепло улыбается, что Хосок даже забывает, что на улице осень. — За счет заведения. — Спасибо, — он берет стакан, но уходить совершенно не хочется и в памяти сразу всплывают наставления Намджуна и Чонгука. Вот только связать речь, так и не выходит. — Я тоже работаю сегодня до восьми, ваш же магазин закрывается в это время?       Хосок не сразу понимает, а Чимину становится неловко от своего же вопроса, но он продолжает. — Ты мне так помог с разным товаром, хочу тебя отблагодарить и угостить чем-нибудь. Здесь есть палатка с уличной едой недалеко, у них отличный рамен, можем покушать там, если ты не против? — Не-т, — Хосок замотал головой, паникуя. — То есть, не против, конечно, я буду в половине девятого тут.       Он опять расплылся как мягкий тофу, сжимая стаканчик и быстро прощаясь, пулей вылетел из кофейни, лишь бы скрыть свои краснеющие от смущения уши. Чимин только улыбнулся, видя, как за парнем закрылась стеклянная дверь и как за окном на улице тот чуть не врезался в столб. Вот что делает с людьми бесплатный кофе — смущает их. — Вообще-то у нас нет такой привилегии, — вырывает Чимина из раздумий голос напарницы. — Тебе придется оплатить его. — Да, я знаю, — но Чимин не жалеет о сделанном, доставая кошелек.

~

      Сегодня явно самый замечательный день в его жизни. Хосок стоит ровно в половину девятого у кофейни, видя, как по ту сторону окна копошится Чимин, собирая свои вещи и по пути застегивая пальто. Они недолго идут до той самой палатки, где вкусно готовят и разливают соджу, по пути говоря обо всем на свете. С каждой проведенной минутой Хосок узнает о нем немного больше, соответственно влюбляясь сильнее. Проведенное время с ним сейчас равноценно его влюбленности и кажется для счастья надо так мало.       А Чимин и не врал, здесь действительно очень вкусно кормят и надо будет наведаться сюда еще, показывая это место друзьям. Хосок сытый и довольный идет следом за ним, соврав, что ему тоже в эту сторону, ну не признаться же, что он просто хочет его проводить, а живет вообще в противоположной стороне. Чимин и верит, задорно смеясь и говоря об их схожести, под легким действием алкоголя. На улице давно смеркалось, скоро перестанет ходить последний транспорт и придется возвращаться пешком в такой холод, но Хосок не жалеет. — Знаешь, тогда в магазине, — Чимин отчего-то смущается и тихонько смеется. — Я подумал, что ты ко мне клеишься, представляешь! Блин, так стыдно и как я вообще мог такое подумать.       Хосок моментально леденеет и даже останавливается, стойко выдерживая удивленный взгляд Чимина. И все же, он как Жанна Д’Арк, после стольких как казалось ему побед, его любовь сгорает на костре, который лично поджигает горящим факелом Чимин. И пора принять этот позорный проигрыш, но на прощание гордо вскинуть голову, нисколько не стесняясь своих же сгорающих чувств. — А так и есть. — Что? — с лица Чимина сползает улыбка, и, кажется, осень слишком холодна в этом году. — Я действительно влюбился в тебя, еще тогда в магазине и пытался привлечь внимание, — Хосок чувствует, как трясутся руки, и прячет их в карманы, не зная какие слова еще подобрать. Лучше сразу расставить все точки над i и завершить эту историю, увы, не со счастливым концом, чем превращать ее в длинную драму, и, тяжело выдохнув, он вкладывает последние силы в улыбку. — Ладно, мне здесь в другую сторону. Спасибо за вкусный ужин. Счастливо.       Хосок не знает, в какую сторону вообще идет, всеми силами заставляя себя не оборачиваться, увеличивая шаг и скрываясь за поворотом, оставляя ошарашенного Чимина одного.