Высоко в небе царила полная луна. Обычно в столь позднее время, все жители Корфа утеплялись под пледом в своих уютных домах. Но что же делали родители Аннтеи сейчас? Спали ли? Бодрствовали? Скорее всего переживали и места себе не находили. А что же делал человек, ставший причиной её душевных скитаний? Мог ли он спокойно сомкнуть ресницы, не зная, где она и что с ней?
В холодном замке, где таилась тишина и хранился холод, лишь огонь в камине, — ставший верным другом Аннтеи за эти несколько дней, — согревал и утешал её. Она сидела перед ним, словно ночной стражник, наблюдала за таинственными танцами и прислушивалась к потрескивающим дровам в камине. Огненные блики будто говорили с ней, ей даже послышался тихий, мучительный стон, от которого по телу пробежали мурашки. Слишком реалистично. Но стон повторился. Аннтеа напряглась и огляделась. Ощущение, что владелец болезненных звуков находился в этой комнате. На минуту Аннтеа даже поверила в присутствие призраков, хотя до этого относилась к подобным явлениям максимально скептически. Стон повторился, вновь вызывая табун мурашек по всему телу.
Аннтеа встала на ноги, отогнала от себя панику — она сейчас ни к чему, взяла с прикроватной тумбочки свечу, зажгла её и вышла в коридор. Стояла кромешная тьма. Девушка осмотрелась по сторонам. Не планировавшая куда-либо идти, но влекомая необъяснимым предчувствием, она все-таки двинулась дальше по коридору. За ней на полу ползла её тень.
В одной из приоткрытых комнат Аннтеа заметила тусклый проблеск света и направилась туда. Только когда она встала у порога этой двери, девушка замешкалась. Стоит ли ей стучаться? Правильно ли делает, заходя сюда? Но что, если кому-то понадобится помощь, и она не подоспеет вовремя? Последняя мысль вселила в неё больше уверенности, и она слегка оттолкнула дверь.
Граф, которого она так не ожидала увидеть, стоял на коленях перед кроватью в болезненной позе. Голова его опущена, пальцы сжимали ткань одеяла. Вероятно, пытался встать с кровати, но ему неожиданно стало плохо, и он рухнул на пол. С его уст сорвался стон. Пронизывающий, мучительный, пробирающий до дрожи от макушки до кончиков пальцев. А его спина… Сквозь ночную одежду его спина сверкала яркими, белыми полосами. И с каждой мерцающей полосой он выгибался, стонал. Это причиняло ему боль.
Аннтеа словно очнулась. Она быстро положила свечу на близстоящую поверхность и кинулась к графу.
— Милорд! — звала она его. — С вами всё в порядке? Что случилось?
Он словно её и не слышал. Тогда девушка, обхватив его лицо руками, приподняла его голову к себе. Глаза графа имели вовсе не прежний голубой оттенок, а светло-серый, почти безжизненный. Он смотрел сквозь неё, будто её здесь вообще не было.
— О Боже, — прошептала она. — Что с вами? Что мне для вас сделать? Пожалуйста, скажите что-нибудь!
Его бледные губы приоткрылись, но не могли издать ни звука.
— П-пожалуйста, подождите, я позову Уильяма.
Она хотела было вскочить с места, но он не позволил, слабо удержав её рукой.
— Нет, не нужно никого звать, — прошептал он. — Просто уходи.
— Я не могу оставить вас в таком состоянии. — Она вновь взяла его лицо руками и приподняла голову к себе. — Посмотрите на меня,
Тэхён! Пожалуйста, посмотрите!
Он замер, затем медленно поднял глаза на неё. В них отражались неподдельно-глубокие страдания и боль. Что-то внутри Аннтеи оборвалось, разрушилось. Ему не надо было говорить, чтобы объяснить боль, терзающую его — его глаза говорили обо всём. Она чувствовала это. Впервые, посредством одного лишь взгляда, глаз, она сама испытала сильную боль.
Но почему? Почему он мучается? Что является причиной его страданий? Пока она пыталась понять ответы на свои вопросы, оттенок глаз Тэхёна медленно менялся на привычный голубой. Девушка поняла: он приходит в себя. В следующую же секунду он прикрыл глаза и его голова обессиленно опустилась вниз, но Аннтеа успела подставить ему своё плечо. Яркие полосы на его спине медленно начали меркнуть. Его дыхание, которое она ощущала на своей коже, становилось равномерным. Аннтеа сама с облегчением вздохнула и осознала, в каком сильном напряжении находилась всё это время.
Как долго они просидели в таком положении — Аннтеа не знала. Свеча на столе практически затлела. Комнату от кромешной темноты защищало только призрачное сияние луны из окна.
Наконец, граф приподнял голову и обратил свои ясные, голубые глаза на Аннтею. Теми глазами, которыми она привыкла его видеть.
— Тебе лучше уйти, Аннтеа. — Он пытался придать голосу твёрдости, но она слышала нотки тяжести, усталости.
— Хорошо, я уйду. Только позвольте мне хотя бы помочь вам лечь в постель.
Аннтеа помогла ему привстать и опустила его на кровать. Тэхён лёг и сразу закрыл глаза. Казалось, заснул. С его виска стекали капельки пота. Верхние пуговицы ночной рубашки распахнуты и открывали взор на покрытые испариной шею и грудь. Нет, она не могла оставить его в таком состоянии и уйти.
Взгляд девушки забегал по комнате и остановился на небольшом полотенце на спинке стула у письменного стола. Аннтеа взяла его, смочила водой из графина и, приподняв влажную от пота чёлку графа, собралась приложить его ко лбу, как застыла, посмотрев на черты его лица. С приподнятыми волосами, его лицо казалось более отточенным и суровым, но не теряло свою аккуратную, редкую красоту. Аннтеа покачала головой, отгоняя от себя ненужные мысли, и принялась лёгкими движениями вытирать его лицо, шею и грудь от пота. Наконец, когда девушка поняла, что с неё достаточно, она убрала полотенце в сторону и ещё несколько секунд смотрела на умиротворённое лицо графа.
— Доброй ночи, милорд, — прошептала Аннтеа прежде, чем выйти из комнаты.
И Тэхён приоткрыл глаза.
***
Маргарет копала во дворе огород. Не ясно для чего и зачем это нужно в столь позднее время года, но она делала это так быстро и отчаянно, будто от этого зависла вся её жизнь. Когда Маргарет была свободна — возвращалась мыслями к своей дочери и терзала себя, но стоило ей чем-нибудь себя занять, она, хоть и ненадолго, но всё же затмевала свои мысли. Ожидание хороших новостей от Льюиса, супруга или отряда деревенских добровольцев, ищущих её дочь, медленно, томительно убивало её.
Недалеко донеслись звуки копыт и ржание лошади. Подняв голову, Маргарет заметила всадника на породистой кобыле ярко-рыжего цвета, который направлялся в её сторону. Женщина даже огляделась, озадаченная, к ней ли они движутся или нет.
— Вы — миссис Милн? — произнёс всадник, останавливаясь рядом с Маргарет. — Мать Аннтеи?
— Да, — с надеждой в голосе выдала она.
Оглядевшись, мужчина достал из-за пазухи конверт и передал его женщине.
— Прочитайте в одиночестве, — сказав это, мужчина резко дёрнул поводьями и пустил свою кобылу в противоположную сторону. Маргарет даже не успела окликнуть его: он уже достаточно отдалился. Она начала дрожащими, пыльными руками открывать конверт с письмом.
«Дорогие мама и папа, как вы, наверное, уже догадались по почерку, это ваша Аннтеа. Я знаю, вы сильно переживаете, где я и что со мной, поэтому пишу вам это письмо. Спешу вас заверить, что со мной всё в порядке. Я в безопасности. Не беспокойтесь обо мне. У меня есть крыша над головой, я ем и не нуждаюсь в материальном. Мне многое предстоит вам рассказать, но не хочу делать этого в письме. Просто хочу сказать, что с тем, что со мной приключилось в ночь моей пропажи — напрямую связано с Льюисом. Он повёл себя очень подло, ужасно. Я не могу ему этого простить. Я вам всё обязательно расскажу, когда вернусь, а вернусь я, когда пойму, что действительно готова. Прошу, прочитав это письмо, не рассказывайте о нём Льюису. Я не хочу, чтобы он имел весть обо мне. Пусть думает, что я пропала или исчезла, так даже будет лучше — я приду к вам скорее, когда он уедет, и обо всём расскажу. Поверьте мне. Обещаю. Ваша Аннтеа».
Маргарет крепко прижала письмо к груди и заплакала.
***
За приоткрытой дверью мелькнул чей-то силуэт, и Аннтеа, которая специально оставила её в таком положении, подскочила к двери и распахнула её. Уильям направлялся в сторону спальни графа. В его руках был поднос. Он остановился и посмотрел на девушку.
— О, мисс Милн, я как раз хотел отнести милорду чай, а потом оповестить вам, что я успешно передал письмо лично в руки вашей матери. Рядом с ней никого не было, как вы и хотели.
— Большое вам спасибо, Уильям, — поблагодарила она. — Как она выглядела? С ней всё было в порядке?
— Она казалась встревоженной, но, уверяю вас, после прочтения письма ей станет лучше. — Девушка кивнула и благодарно улыбнулась, но уходить не спешила. — Что-то ещё, мисс?
— Уильям, вы не против, если я сама отнесу графу чай? То есть, милорду? Мне как раз есть, что ему сказать.
— Вы? — Уильям оторопел, но затем радостно, даже слишком, передал ей поднос. — Конечно, идите. Вы сами не желаете чаю? Могу принести.
— Нет-нет, спасибо.
Аннтеа взяла поднос и направилась дальше по коридору. Уильям посмотрел ей вслед и улыбнулся.
***
Несколько раз постучавшись костяшками пальцев по поверхности двери, Аннтеа дёрнула ручку и вошла в комнату. Но стоило ей только поднять взгляд, она резко остановилась и чуть не выронила поднос из рук, увидев графа, который только застегивал пуговицы своей рубашки. Она успела заметить его оголённое тело. Его стройное тело. Нет, конечно, она вчера успела это заметить, но сейчас момент казался куда более неловким и интимным. Девушка отвела взгляд. Она сто раз пожалела, что решила именно сейчас, под предлогом отнести графу чай, увидеть его, дабы убедиться, что он себя хорошо чувствует. Оно ей надо было? Ночью Аннтеа ещё долго прислушивалась, встревоженная, что, если ему снова станет нехорошо, то никто его не услышит.
Аннтеа почувствовала проницательный взгляд графа на себе. Ощущение, что он не просто смотрит на неё, но и читает мысли, выворачивает душу наизнанку. Это немного пугало. Рядом с ним создавалась непонятная энергетика. Аннтеа в последнее время всё чаще хвасталась тем, что умеет контролировать свои эмоции и чувства, и в нужный момент казаться бесстрастной, когда на самом деле внутри бушевал ураган. Но рядом с милордом происходило всё иначе. Он имел неосязаемую власть над ней, и это её пугало. Ни у кого, даже у её родителей, не было способности повелевать ею, как это делал граф одним лишь своим присутствием.
— Доброе утро, милорд. Я принесла вам ваш чай, — сказала она как ни в чем ни бывало.
Она поставила поднос на письменный столик, не спеша возвращать взгляд на мужчину: оттягивала время, пока он полностью не застегнёт свою рубашку.
— Спасибо, — поблагодарил Тэхён.
Аннтеа, наконец, посмотрела на него. Он казался немного бледным и уставшим, но в целом выглядел неплохо.
— Что ж я тогда пойду.
Девушка направилась к двери, как вдруг Тэхён остановил её, сказав:
— Аннтеа, если вдруг то, что произошло ночью, вновь повторится — не выходи из своей комнаты.
Она посмотрела на него внимательно, будто пытаясь понять, почему? Но решила не спрашивать. Послушно кивнув, она вышла из комнаты.
