= VI =
зона высадки Ново-Синклерского добровольческого в шести километрах от Кадисии Балават, Магистрат Канопуса 19 августа 3017 года Полевой госпиталь отряда Элайзы был приписан к пехотной роте поддержки. Сама же эта рота состояла из двух больших пехотных взводов в полсотни человек каждый. Или по семь отделений: четыре линейных стрелковых, два огневой поддержки – миномётчики, по паре тяжёлых миномётов на отделение – и одно медико-санитарное, из двух фельдшеров с укладками неотложной помощи и пятерых стрелков-санитаров у них на подхвате. На поле боя линейный и миномётный полувзвода действовали раздельно, медики тоже. Для транспортировки им полагалось два тяжёлых гусеничных БТР. Госпитальный взвод имел в своём распоряжении ещё две машины: ещё один такой же тяжёлый БТР для перевозки личного состава и двадцатитонную фуру, с одним постоянным и четырьмя выносными внешними операционными блоками. Командовал всем этим хозяйством офицер медицинской службы в чине энсина – Хоакин Геррера, сорокалетний почти ветеран, которому подчинялись четверо молодых энсинов-интернов и два десятка медсестёр обоего пола, в чинах от фёст-ранкера до звёздного капрала. Плюс экипажи обеих машин: передвижному госпиталю, помимо водителя, полагался ещё башенный стрелок, тем более что в башне его вместо обычных двух малых лазеров был установлен один средний, не в пример более полезный для обороны. Особенно на Балавате с его полуторной гравитацией. Геррера был вторым человеком роты, в котором Элайза не сомневалась: Уилбур знал его несколько лет и уважал как опытного и знающего своё дело ветерана. Вместе они организовали вынос раненых из обломков бронепоезда; развернувшийся на позиции госпиталь немедленно начал их принимать. Из одиннадцати членов экипажа локомотива – семеро железнодорожников и четыре стрелка расчёта зенитной установки – уцелело семь человек; техников в ремонтном вагоне осталось в живых только трое, и состояние одного не внушало оптимизма. Экипаж концевого вагона отделался легко, зато в первом, разорванном на куски взрывом артпогреба, живых не осталось. Уцелели фёст-ранкер Вафиадис в погребённом под обломками ремонтного вагона «стингере» и фёст-ранкер д'Онофрио – это его меху Элайза повредила ногу в бою. Пилот «уоспа» Данни Нгаре погибла со своей машиной. Оставшиеся двое мехвоинов, Башкатов на «файрстартере» и Карабегова на «стингере» топали к Шуштару. Военный совет устроили в уцелевшем вагоне. Техники на скорую руку кинули к нему кабель от фуры ПХАГ – та была на термоядерном ходу, и электричества вырабатывала достаточно. -- Да уж, херня вышла... – энсин Али Нармадшанкар, начальник почти уничтоженного бронепоезда, был коренастый бородатый мужик лет хорошо за тридцать. Правая рука его висела в пластиковом лубке на перевязи, голова обмотана бинтом. – Этак мы и без всяких пиратов тут перебьём друг друга. -- Не перебьём, – отрезала Элайза. – Теперь уже нет. Коммандер Делеон! -- Тут, – недовольно бросил тот с голоэкрана. – Надеюсь, со связью и взаимодействием мы всё утрясли? -- Не всё. Четвёртый посёлок, – напомнила Элайза. -- Судя по тому, что я читаю в гражданской сети, там больше не с кем связываться. Похоже, их там накрыли бомбовым ударом одновременно с поездом. -- Танковый взвод и два бэттлмеха? -- Потом пираты ударили собственными. Тяжёлый лэнс во главе с «мародёром». Я сейчас скину вам файлы. Просмотр роликов и голографий затянулся минут на десять. -- «Мародёр», «арчер», «райфлмэн» и «шэдоу хок», – подытожила Элайза. – А теперь ещё и ваш бывший «арчер», которого заставили сдаться. -- После гибели «центуриона», – вставил Делеон. -- Я поняла. – Коммандер откинулась на спинку стула, переводя взгляд с Нармадшанкара на голоэкран и обратно. – Какие у кого предложения? -- Собрать в кулак все оставшиеся силы и ударить! – в кулак сжались и пальцы здоровой левой руки начальника поезда. – Я поддержу огнём, дропшипы их мы достанем! -- Они поднимут их в воздух, – сказала Элайза. – Успеют раньше, чем ты их накроешь одним стволом. -- У нас есть истребители! -- У них тоже. И они уже показали себя. Да и командир их толковый, – добавила Маркхэм чуть погодя, – если то, что случилось – не простая случайность, а его расчёт. -- Если, – вставил Делеон. -- Пока мы исходим из этого. -- Не переоценивай его. -- Предпочитаю не недооценивать. Ваши товарищи уже лопухнулись – я так не хочу. Нармадшанкар зло скрипнул зубами. -- Что тогда? – с вызовом спросил он. -- Выгружаемся и прощупываем оборону Кадисии по готовности. -- Оборону? Элайза устало закрыла лицо рукой. -- А вы ещё не поняли, коммандер? Пираты засели в городе не на один день, точно. Что-то там есть, что требует времени... демонтаж заводского оборудования, возможно, или что-то ещё... что-то ценное. -- Есть версии? – спросил с экрана Делеон. -- Может быть, и есть... – задумчиво проговорила Элайза. – Именно это я сейчас и пытаюсь понять. Кадисия, Балават Магистрат Канопуса Сдавшийся «арчер» перегонял на борт «Вонючки» его собственный пилот. Разумеется, под прицелом – и «мародёра» Мэтсона снаружи, и бойца с пистолетом внутри, так что риск был вполне разумный. Мехвоин, смуглый поджарый парень лет двадцати, завёл бэттлмех в «стойло»-ячейку, заглушил и вылез из кабины на подъехавшие леса, где его ждали ещё двое солдат с автоматами и лейтенант Оливейра. Надеты на парне были только шорты и пластальные боты – слишком мало, чтоб спрятать оружие, да и не верил в такое Дарий. В теории оно, конечно, и не исключено, но это всего лишь рядовой боец бляжьего гарнизона, а не шпион-диверсант из дерьмового головида. -- Ты правильно поступил, что сдался, парень, – сказал лейтенант. – Сдай мне ключи и оружие, если оно у тебя есть. -- Нету, – мехвоин угрюмо крутил в руках связку. Брелок в форме жабы с глазками-стразиками, магнитный ключ от входного люка и ещё один – активации бэттлмеха, ещё пара обычных, видимо, от комнаты парня или чего-то вроде этого. – Мы заключили сделку. -- Ну да. Ты так в это веришь? – не удержался Оливейра. Сдача под перспективу выкупа мехвоина и его бэттлмеха – видимо, семья парня могла позволить себе и то, и другое. Или же он на это надеялся. А может быть, блефовал, набивая себе цену? Впрочем, кинуть его наёмникам ничто не мешало. -- А что мне ещё остаётся? – буркнул пленный. – Поверить тебе и попробовать выжить или погибнуть. Я выбрал первое. -- Разумно, – признал Оливейра. – Идём, провожу тебя в камеру. Как там тебя..? -- Фёст-ранкер Чавес. Личный номер надо? – угол рта парня дёрнулся в кривой усмешке. -- Не надо, – хмыкнул Оливейра. – Хочешь что-то спросить? Они медленно пошли к спуску с лесов. -- Хочу. -- Твой командир у нас в плену, – верно угадав незаданный вопрос, ответил Дарий. – Ранен, но в общем-то ничего такого. Гибель «центуриона» ты сам видел. А девочка из «уоспа» тоже жива. Парень встрепенулся, но промолчал. Дарий мысленно взял это себе на заметку. -- Для тебя у нас отдельная камера, – сказал он. – Придётся им поскучать без тебя. Ну, а тебе – без них. Болтать лишнего при солдатах – людях Прохазки и Уортингтона – он не хотел. Прохазка, тем временем, встречал вернувшегося Мэтсона в центральном посту «Вонючки». -- Ну, что, капитан – хотите устроить фейерверк или позволите мне? -- Без разницы, – коротко бросил Мэтсон. -- Да бросьте, неужто вам никогда не хотелось взорвать настоящую Бомбу? -- Тебе хотелось, как я погляжу. -- Хотелось, – охотно признал Прохазка. – С самого детства, когда я впервые о них прочёл. И увидел в записях. Ещё как хотелось! -- Ну так взрывай, не еби вола. По приблизительным прикидкам Виртанена, тротиловый эквивалент заряда должен составить около половины килотонны – примерно, как у тактического «дэви крокетта», применявшегося в первых двух войнах за наследство. Радиус поражения несколько сотен метров, радиацией и электромагнитным импульсом плеснёт на километр-полтора. Краешек города зацепит, ровно так – для наглядности. Чтобы местные жители тоже всё поняли, и главное – что рейдеры не шутят. И подтвердили в случ-чего. Прохазка демонстративно извлёк из кармана коммуникатор, потом, спохватившись, приказал вывести изображение с камер наблюдения за взрывом на монитор. -- И пожалуй... капитан, вызовите сразу этих шлюх. Устроим им демонстрацию силы онлайн. зона высадки Ново-Синклерского добровольческого Балават, Магистрат Канопуса Одно было хорошо на этой планете: можно спокойно курить. Парциальное давление кислорода тут даже чуток побольше терранского, как раз, чтобы компенсировать возросшую из-за полуторной гравитации потребность. Поэтому никаких кислородных масок, регенераторов и компрессоров, дыши – не хочу! И кури, сколько влезет. Пусть даже для этого придётся вылезти наружу, на умеренный по здешним меркам двенадцатиградусный мороз. На ногах Элайзы сейчас были тёплые ватные штаны, под курткой – толстый шерстяной свитер, и шерстяной же носок под ботинки – достаточно, чтобы не замёрзнуть. Да меховая шапка на голове, с уставной армейской кокардой на лбу и неуставным хвостом брикстанского енотовидного песца на затылке. Из него шапку и шили, а для понимающих людей это украшение значило многое: операцией «Серый песец» командование назвало зачистку пиратской малины на Антиасе. И в Магистрате, где большинство правительственных наград раздавали горстями по всякому поводу, такие неофициальные знаки отличия котировались выше иных официальных. Пока в уцелевшем вагоне «Синей гусеницы» шло совещание, солдаты и техники успели расчистить под боком дропшипов площадки для истребителей. Выгрузка была в самом разгаре: выставленная из люка в верхней части корпуса «Деринои» стрела крана разложена на всю длину, и подвешенный на тонком полимерном тросе ромбовидный «сэйбр» медленно спускался к земле. Там несколько техников, в экзоскелетах и без, готовились его принимать. Стянув с рук перчатки – пальцы не сразу начнут зябнуть – Элайза достала из кармана пачку сигарилл и закурила. В стылом сухом воздухе разлился тёплый вишенный аромат. Негромкий скрип снега под подошвами ботинок заставил её обернуться. -- Посты и патрули выставлены, миномёты развёрнуты, – доложил Уилбур Скотт, залихватски вскидывая два пальца к шапке. – Пристрелку не проводили. Поделишься огоньком? Баннер-сержант вставил в зубы сигару, Элайза с готовностью щёлкнула зажигалкой. -- Будешь? для сугреву, – Уилбур достал из-за пазухи уже знакомую фляжечку. Элайза покачала головой. -- Тогда и я не буду, – фляжечка отправилась обратно. – Переживаешь из-за случившегося? -- Нет. -- Ты не хуже меня знаешь... -- Да. Знаю. Что ещё ты мне можешь сказать. Уилбур помолчал, сделав пару затяжек, хмыкнул, кривовато ухмыльнулся, но промолчал. -- Ладно, проехали, – Элайза бросила в снег окурок сигариллы и потянулась за новой. Посмотрела на присевший в десятке метров от них «блэкджек». – Рота мехов против роты мехов. Две пары лёгких истребителей против двух пар лёгких истребителей. Ну, и твои головорезы против их головорезов... -- Мои готовы. Элли... -- Я не хочу, чтоб с тобой что-то случилось, – вдруг вырвалось у неё. – Я... -- Двадцать восемь лет ничего не случалось, – хмыкнул сержант. – Не дождётесь! Элайзе захотелось прижаться к нему, почувствовать силу его объятий. Нельзя, сказала она себе, здесь и сейчас – нельзя. Не должен командир искать помощи, утешения и защиты в объятиях сержанта. Не должен выказывать слабости... Элайза нервно затянулась. Пальцы уже замёрзли, но хотелось докурить. Уилбур Скотт был младше неё на три года, но тоже успел многое повидать, отслужив сначала три года срочной в планетарной милиции Данианшира, потом по контракту в пехотном батальоне при наёмном полку «Хадсенновских красных дьяволов», потом – в Ново-Синклерском добровольческом. Воевал на мариковской границе в 3010-м и 3012-м и два года назад против тауриан, дважды был ранен и дослужился до баннер-сержанта – высшего унтер-офицерского чина ВСМ – в этом году. По жизни он был мужик немногословный, даже замкнутый, но вот как-то быстро, всего за пару недель сошлись они с Элайзой, от первых слов знакомства до общей постели. -- В одном этот засранец Мак-Доно прав: надо действовать быстро, не ждать. Так что выступаем через три часа. Дай своим отдохнуть, сколько смогут. Уилбур кивнул. Прикинул в уме: -- С полчаса мы и себе можем выкроить. Элайза отвела взгляд. -- Хотелось бы... – вздохнула она. -- Мне прямо сейчас хочется, – он ухмыльнулся. – Тебя. Не сейчас, не время, думала одна, расчётливая и осторожная часть сознания Элайзы. Другая же часть хотела быть с ним, с этим мужчиной, невзирая ни на какие условности и вполне объективные обстоятельства. Дрожать от возбуждения, когда его пальцы ласкают соски, вновь ощутить его горячую плоть в себе. Не сейчас, не сейчас, не сейчас... Элайза бросила в снег догоревшую сигариллу, натянула перчатку на закоченевшие пальцы. -- Коммандер..! – связист бронепоезда запнулся, забыв её имя. Он выскочил на площадку как был, в одном комбезе и с непокрытой головой. – Коммандер, пираты вышли на связь! Они хотят говорить с вами! Кадисия, Балават Магистрат Канопуса -- Коммандер Маркхэм, Ново-Синклерский добровольческий батальон, – бросила женщина, усаживаясь в кресло перед камерой. – С кем имею... дело? -- Капитан Джон Томас Мэтсон, «Мародёры Мэтсона». – Вождь наёмников развалился столь же вальяжно по свою сторону экрана. Кивком указал своего спутника. – Лейтенант Стид Прохазка. За спиной женщины маячил рослый мужик с двумя серебристыми ромбами баннер-сержанта в петлице. Лет тридцати или около того, хотя резкие черты лица и пара мелких шрамов, на скуле и переносице, делали его старше на вид. Женщине тоже около тридцатника, решил Мэтсон. Но тут наоборот, возраст мало, что выдаёт. На ней был светло-коричневый шерстяной свитер без знаков отличия, под которым явственно выделялась полная грудь. Даже соски проступали сквозь плотную вязку. Капитан беззастенчиво вперился взглядом в них; Маркхэм не могла не заметить этого. А вот почувствует ли она себя не в своей тарелке? Будь это в чопорных Федеративных Солнцах или Капелланской Конфедерации – несомненно, но Магистрат всегда славился лёгкостью нравов и отсутствием сексуальных табу. С этой Маркхэм станется выставить сиськи почти напоказ в расчёте наоборот – смутить и отвлечь внимание собеседника. -- Не доводилось слышать о вашей банде, – сказала канопианка. – Хотя мало ли вас таких... зачем вы вышли на связь, не о сдаче же в плен договариваться? Угол рта Мэтсона приподнялся в усмешке. -- Вы считаете нас пиратами, – сказал он, – а пиратов в плен не берут. Я в курсе. -- Мы ошибаемся? – хмыкнула Маркхэм. -- Мы наёмный отряд, официально зарегистрированный Бюро по надзору Ком-Стара в три тысячи двенадцатом году. -- И здесь вы воюете по официальному контракту? интересно, чьему? -- Не по официальному, – признал Мэтсон. – А что, это имеет значение? Вы поверили бы мне на слово, назови я Марика или Ляо в качестве работодателя, и отнеслись бы к нам с должным уважением? -- Ближе к делу, красноречивый, – сказала Маркхэм. – Излагай предмет переговоров, или я отключаю связь. -- С вашего позволения, коммандер... вы подготовили к старту свои самолёты? Элайза кивнула. «Сэйбры» лэнса Смитингтона и в самом деле заправлены были загодя, а потому готовы стартовать по первой команде. И даже будь это не так... -- Кажется, вы не блефуете, – продолжил капитан. – Что ж, можете поднять два борта и полетать над городом прямо сейчас. Обещаю не пытаться перехватывать их, пока они остаются выше пятисот метров. Пусть смотрят и снимают всё, что хотят. -- Без бомб? – уточнила Элайза. -- Ну разумеется. Женщина чуть нахмурилась в явной задумчивости – чего хочет достичь визави. Что он такого собирается показать самолётам-разведчикам? Увидишь, мысленно ответил на этот вопрос Мэтсон. Маркхэм на экране отвернулась, взяла коммуникатор так, чтобы контур прибора заслонил её губы от голокамеры. Глупый трюк: что может быть тайного в приказах самолётам на взлёт? Нарушить соглашение – едва ли, да и просчитывается это на раз, тоже нечего скрывать. -- Подтверждаю взлёт одного, второго лёгкого файтера, – доложил со своего места второй пилот «Вонючки». – Два «сэйбра», делают круг над стартом... поворачивают к нам. -- Хорошо. – Мэтсон кивнул и обернулся к Прохазке. – Давай, жми свою красную кнопку.* * *
Энсин Джеймс Смитингтон потянул на себя ручку управления двигателем, уменьшая тягу, и чуть качнул рычаг управления, выравнивая самолёт на курсе. Кен Валеро – ведомый – пристроил свою машину левым пеленгом, сотней метров левее и позади ведущего; оба шли на километровой высоте. -- Как думаешь, что нам хотят показать пираты? – не удержался Кен. -- Какое-нибудь дерьмо, – буркнул Джеймс. – Заложников на городской площади, заминированные дома... что-то, что удержит нас от штурма. -- Хм... ну да. Логично. Радары пиратского «Юниона» и «Трояна», а может быть, и вполне мирного «Данаиса» вели «сэйбры», но это было ожидаемо и беспокойства пилотов не вызвало. Вот зона высадки: дропшипы на захваченных площадках, сгруженные на грунт однотипные машинам канопиан «сэйбры» и ещё парочка «сперроухоков». А вот и мехи: «райфлмэн», провожающий их задранными к небу стволами, «арчер», «шэдоу хок», присевший на корточки у аппарели дропшипа «мародёр». На высотах больше полукилометра зенитный огонь с земли малоэффективен, так что бояться нечего. В древние времена, говорят, были зенитно-ракетные комплексы, достающие цель и в стратосфере, во всяком случае, в нижних её слоях, но случись такому пальнуть в его «сэйбр» – зенитчиков ждало бы разочарование. Потому как это против лишённых брони атмосферных самолётиков древности они были хороши, те ЗРК, выбрасывающие в небо тучи мелких осколков. Которые современному атмосферно-космическому истребителю, даже лёгкому, были бы что слону дробина. Из двадцати пяти тонн взлётной массы «сэйбра» четыре приходились на броню, пробить которую по тем временам можно было, разве что, прямым попаданием танковой пушки. Но танк-то за самолётом по стратосфере не погонится... Энсин качнул рычаг управления вправо, и «сэйбр» в небе Кадисии начал плавный поворот. Кен Валеро уверенно держал строй, повторяя манёвр ведущего. Вот тут-то сидящий в центральном посту «Вонючки» лейтенант Аристид Прохазка и нажал кнопку своего дистанционного пульта. Собранное Янгом Виртаненом из запчастей нескольких разнотипных реакторов термоядерное устройство было довольно простым, насколько это слово вообще применимо к такому. Стелларатор с примитивной двойной обмоткой, конструкция более чем тысячелетней давности, от которой всего-то и требовалось, что запустить и поддерживать термоядерную реакцию несколько десятых долей секунды – не так уж мало по меркам процессов ядерного синтеза – дать ей набрать мощность, равную мощности взрыва трёх сотен тонн тротила, после чего дело можно считать сделанным. Реакция становилась неуправляемой, рвала магнитную ловушку и выплёскивалась миллионоградусным жаром наружу, мгновенно испаряя установку и то, что стояло поблизости. Эквивалент всего трёх сотен тонн тротила. Примерно в сорок – шестьдесят раз меньше стократ более примитивной первой атомной бомбы, но для демонстрации силы большего и не надо. Радиус зоны полного разрушения составил лишь несколько десятков метров, в километре-полутора от взрыва сошла на нет ударная волна. В ближайших ко взрыву домах задребезжали и лопнули стёкла, содрогнулась под ногами земля. Хорошо знакомое всем облако – гриб на тонкой ножке, растущий над развалинами Третьего рабочего посёлка – увидели многие. Огненный шар вспыхнул и погас слишком быстро, чтобы успеть причинить кому-то вред своим световым излучением. Будь потенциальных зрителей больше и будь они ближе, глядишь, и получили бы иные ожог сетчатки и слепоту, но в этот раз – обошлось. И истребители Смитингтона и Валеро, кружащие над городом, даже не шелохнулись, шли своим курсом, но... -- Ёбаный Блейк! – вырвалось у энсина. Электромагнитный импульс тоже был слишком слаб, чтобы причинить вред бортовой электронике, но связь на несколько секунд прервалась. Потом восстановилась, Джеймс слышал в наушниках междометия и ругань – и своего ведомого, и Филлипса, руководившего их полётом с борта «Деринои», и Маркхэм, которая видела всё на голоэкране в рубке броневагона. -- Твою... свиноблядским поебом триединую мать!.. – Элайза резко подалась вперёд, и едва распавшееся, было, на пиксели изображение Мэтсона восстановилось, сказала. – Вот, значит, как?! -- Вот, значит, так, – удовлетворённо кивнул капитан наёмников. – Намёк понятен? -- Более чем, – процедила сквозь зубы Элайза. – Мне следовало догадаться... -- Так точно, – вклинился на своём канале Смитингтон. Он мог слышать переговоры коммандера и пиратов, но те его слышать не могли. – Хотя я грешил больше на вакуумную или просто гору промышленной взрывчатки и токсичных отходов. А тут блядь по-взрослому. -- По-взрослому, – не удержавшись, повторила за ним Элайза, и Мэтсон усмехнулся с экрана. -- Ты даже не представляешь себе, насколько. У нас тут наготове ещё три устройства, покруче демонстрационного, кстати, и знаешь ещё, что? -- Не тяни. -- Кобальт-шестьдесят. -- Что? -- Вы же, ребята, добываете здесь и кобальт. Вот, я в душе не ебу таких тонкостей, а он, оказывается, моноизотопный элемент – в природе встречается лишь единственный стабильный изотоп кобальт-пятьдесят девять. Шестидесятый же нестабилен, у него период полураспада пять с хвостиком лет, а чтобы его получить в количестве, надо рвануть ядерный заряд рядом с этим самым кобальтом-полста девять, тогда он превратится в шестидесятый. И пылью рассеется по всему следу ядерного взрыва, ужасно поганая штука. Ну да если ты помнишь историю, в Первой наследной так делали. Целые континенты засирали на десятки лет вперёд. Вот, скажем, на Вудстоке, это около Терры – мой старший техник бывал там, когда служил в армии Ляо... -- Я поняла, – сказала Элайза. – Хочешь сказать, что... -- На континент нам, конечно, не хватит, – охотно продолжил Мэтсон, – но уж кратер-то этот с непроизносимым названием мы вам загадим. Тем более, замкнутая котловина, вся хрень осядет внутри... -- И дезактивация влетит в такую копеечку, что проще забить: никакая потенциальная прибыль от добычи сырья тут её не покроет. Я поняла, – повторила Элайза. – И кажется, начинаю понимать и другое... Она встала так резко, что перед глазами вспыхнули разноцветные мушки. Пошатнулась, вцепилась в край стола, на котором стоял монитор. -- Я ещё не изложил наших условий, – заметил Мэтсон. -- А мне плевать. – Элайза недобро прищурила глаз. – Ты ничего не взорвёшь, пока сам сидишь в городе. И если ты думаешь, что успеешь взлететь раньше нас... ну, можешь попробовать. У меня «Юнион» и «Интрудер» против твоих «Юниона» и грузовика; даже если грузовик вооружён – против канонерки он не канает. Так что я могу закрыть тебе небо, и никуда ты не денешься... вот с этой позиции мы и начнём переговоры через час. До связи!