= IX =
зона высадки Ново-Синклерского добровольческого Балават, Магистрат Канопуса 20 августа 3017 года Паван отлично понимал, что плен и обмен по конвенциям ему не светят: в лучшем случае, пристрелят или повесят, как выжмут из него всё, что знал о банде, её боевых возможностях, логове и прочем, в худшем – придумают казнь повеселее. Кол, четвертование, сдирание кожи, котёл с кипящим маслом – пойманному пирату не стоит рассчитывать на снисхождение. Каторга тоже была вариантом, но очень сомнительным: та же казнь, только растянутая на месяцы или годы рабского труда. Если это мир вроде Балавата, шансы бежать с каторги околонулевые. А когда здоровяк-сержант начал дробить ему пальцы, Джерри понял, что каторга ему не светит: к концу допроса он превратится в калеку, уже не работника; Магистрат, конечно, славится достижениями своей медицины, но лечить его, чтобы потом отправить на каторгу канопиане не будут. Добьют и прикопают в снегу – всего-то делов. «Только бы поскорее». Несколько раз он терял сознание; вода и нашатырь приводили его в чувство. Бледная темноволосая женщина-офицер задавала вопросы, делала короткие заметки в своём компаде. Второй офицер, молодой парень, в основном слушал, иногда переспрашивал; он же следил за состоянием Павана. -- Сучка, – прохрипел Джерри, глядя на женщину исподлобья. – Тупая пизда. Если ты и так уже всё знаешь про договор нашего лорда с вашими шишками, то хули сидишь тут? «Ходок» уже по-любому прыгнул, скоро наш лорд получит доклад и придёт сюда с войском. Он же тебя раздавит и выебет, шлюшка. Будешь голая на цепи сидеть около его трона, говно из его жопы жрать! Здоровяк съездил ему по зубам – голова Павана мотнулась так, что чуть не хрустнула шея. Двигать челюстью стало больно, Джерри сплюнул на пол осколки зубов. -- Это ты так её ласкаешь, дружок? Тогда у нас ей понравится…а-аа!! Сержант упёр резиновую палку в промежность Павана и надавил, заставив пирата взвыть. -- Хочешь ругаться – ругайся, – сказала женщина. – Время у нас есть. -- Уверена? -- Конечно. Или его меньше, чем я думаю? -- «Ходок» ведь прыгнул, верно? -- Верно. Ещё вчера, – Элайза не видела смысла лгать или скрывать это. Астрономический модуль, развёрнутый «Ипполитой», вёл наблюдение за прыжковой точкой и подтвердил уход в гиперпространство обоих кораблей – пиратского «Ходока» и захваченной «Розы Адхары». А также и спуск «Леопарда» к планете. – Сколько им нужно времени, чтобы добраться до вашего логова? -- Не им… – Паван запнулся, сплёвывая на пол слюну вместе с кровью. – Там их ждёт другой, «Старый морж». Он прыгнет и передаст сообщение. Два офицера переглянулись. Двухзвенная цепь – Смитингтон высказывал эту мысль: если план операции предусматривал захват, а не только рейд, то Уортингтон должен был позаботиться о быстрой связи. Не ждать, пока корабль перезарядится на полпути: то, что планета Уортингтона находится где-то в пределах двух гиперпрыжков от Балавата, они прочли в протоколах допросов корпоративной безопасности. Вопрос был только в технической возможности: есть ли в распоряжении Уортингтона второй звездолёт. А третий? -- Нет, – после недолгих уговоров, ответил Паван. – Я о таком не слышал. Элайза и Смитингтон отошли в сторону. -- Неделя, минимум, – сказал энсин и объяснил. – Сто часов на перезарядку, три на спуск от прыжковой точки сюда. Это если на том, втором корабле достаточно хороший экипаж, чтобы перезарядить КФ-двигатель за сотню часов и подобрать транспорт Уортингтона рядом с планетой. А если нет – то накидываем подлётное время от планеты к прыжковой точке, и время зарядки, если оно превышает. -- В готовности Уортингтона выступить ты не сомневаешься? -- Ну, накиньте ещё сутки-двое, коммандер. Разница невелика. -- Надо это уточнить, – решила Элайза и приказала Уилбуру с энсином расспросить пирата о мире Уортингтона. Ей было неприятно находиться в допросной и видеть, как Скотт делает из пленника отбивную. Методы допроса у службы безопасности «ММ&М» были более щадящими. Или казались таковыми: по словам Уилбура, медикаментозный допрос – та же пытка, только следов оставляет меньше. А суть одна: привести допрашиваемого в состояние, когда он ещё может отвечать на простые вопросы, но уже не способен думать. То есть, целенаправленно утаивать и искажать информацию, говоря по-простому – лгать. Проблема была ещё и в том, что Уилбур знал это в теории. А вот на практике быстро вогнать крепкого тридцатилетнего, или около того, мужика в то самое идеальное состояние было непросто. Тем более, с его зачаточным навыком ведения допроса. Ни об оперативных планах пиратов, ни о раскладах внутри рейдового отряда Паван не выдал почти ничего. Привалившись к стене, она закурила. Надо бросать, но вот как тут? До рейда на Антиас ей почти удалось, но потом – начала снова. Уж полтора года прошло, и вот опять… Вчерашнее признание Уилбура в любви тоже не способствовало душевному равновесию. Обжёгшись когда-то на молоке, Элайза с тех пор всякий раз дула на воду. У неё были мужчины и раньше, но отношения с ними не шли дальше постели без обязательств. И с Уилбуром начиналось так же, тем более что сословные барьеры и разница в звании отнюдь не способствовали сближению, но вот… сблизились. После Антиаса она отчаянно нуждалась в опоре, в человеке, присутствие которого рядом давало ей чувство покоя и защищённости… в надёжном и сильном мужчине. Который никак не мог удовлетвориться ролью «без обязательств» и требовал своего. Или того, что считал своим. В матриархальной культуре Магистрата хорошим тоном считалось, что женщина делает предложение мужчине, а не наоборот. К тому же, он был пехотным сержантом и простолюдином, а она – офицер-мехвоин и дворянка. Последнее, к слову, давало ей привилегию выбирать мужа любого сословия, так что от неё требовалось только желание. Требовалось – в этом Элайза не сомневалась; она хорошо знала Уилбура и понимала, чего тот хочет. Гораздо хуже она понимала, чего хочет сама. Да и обстановка тут самокопанию не способствовала. Уходу в себя – пожалуй, да. Тяжело ей было смотреть, как ломают и выжимают этого чортова пирата. И ещё тяжелее участвовать в этом самой. Впрочем, сейчас мужчины справлялись неплохо. -- Заканчивайте без меня, – сказала им Элайза и вышла. Допросную оборудовали в подсобке на нижней грузовой палубе «Деринои», там, где стояли мехи командирского лэнса. Элайза подошла к своему «блэкджеку», присела на край бронированной ступни и вновь закурила. Одна из двух аппарелей была опущена, и по отсеку гулял ледяной ветер. Влетал внутрь порывами, закручивался холодными смерчиками у ног. Но, по крайней мере, с ним было свежо. «Я люблю тебя. Люблю тебя, Элли». Сказавший это человек сейчас по её приказу пытал другого человека. Дерьмового, честно говоря, человечишку – пираты другими не бывают. Пусть мягкотелые сфероиды на Атрее или каком-нибудь Таркаде рассуждают о гуманности, соразмерности наказания преступлению и прочих высоких материях. Любители таких рассуждений пирата не видели кроме как в головидах, и не наблюдали, какие следы оставляет пиратское нападение. Но даже на окраинах их собственных держав этого сколько угодно. И здесь, на Периферии – тоже. Так что Элайзу сейчас донимала не совесть – брезгливость. Зрелище было не из приятных. По лицу Смитингтона она поняла, что неприятно смотреть и ему. Но энсин жаждал новых сведений о противнике, и это перевесило. Что до Уилбура, то сержант был спокоен. Он просто работал, а что на руках кровь и грязь, так на работе оно бывает. Он вырос на ферме, подумала Элайза, наверняка, ему приходилось забивать и резать скотину, или птицу, или что там они держали? Забить, спустить кровь, освежевать и разделать… Элайза смутно представляла себе этот процесс, но тоже ведь ничего приятного взору. А когда это кончится, они с Уилбуром поднимутся в её каюту, затворят дверь и обнимут друг друга. Кадисия, Балават Магистрат Канопуса Дарий вёл Катарину вниз по маршам и трапам дропшипа, легонько придерживая за локоть. Так, чтоб перехватить и заломить ей руку в момент, и пару раз даже сделал это, под одобрительные возгласы встречающихся на пути головорезов. «Команда дропшипа – пираты», объяснил он Катарине. «Но в общем не худшие ребята, и в разборке с Уортингтоном готовы принять нашу сторону. Но твой побег должен выглядеть… ну, как побег. Ты вырвешься, и мы будем драться, ты завладеешь оружием…» «Я поняла». «Внизу. Там, где стоит мой «стингер»». «Да» Прежде чем выйти, она прильнула к нему, обвив шею руками, и поцеловала. Когда попыталась высвободиться из его объятий, Дарий не отпустил. Его ладонь скользнула вниз, пальцы впились в ягодицу девушки. «Как честный человек, милая, теперь я обязательно на тебе женюсь. Усекла?» «Но ты ведь не честный человек, правда?» девушка рассмеялась. «Ты наёмник и негодяй!» Вот, после этого он ей руку и заломил. Позволив выпрямиться лишь когда они прошли коридор с каютами. Мехи ударного лэнса Оливейры и «Пикинёров Прохазки» сообща занимали верхний транспортный отсек, что на четвёртой палубе корабля. От трапа до «стингера» Дария было всего ничего. «Давай!» шепнул Оливейра ей на ухо. Кэт от души врезала ему пяткой под колено. Потом с разворота в челюсть, да так, что Дария без притворства впечатало в стену за спиной. Шагнув к нему, Катарина резким движением вырвала лазерник из его кобуры. Пистолет был тяжёлый – кило триста вместе с батареей, но здесь весил все два. Привыкшая к не в пример более лёгким револьверам и пистолетам, стреляющим пулями, Кэт в первый момент чуть было не выронила его. Будь всё по-настоящему, на этом её побег бы и кончился; впрочем, по-настоящему ей едва ли вообще удалось бы завладеть оливейриным стволом. Перехватив девушку за запястье, Дарий вложил ей в ладонь флэшку и связку ключей. «Не забудь!» Обозначив напоследок удар коленом ему в живот, Катарина бросилась к «стингеру». Не прослужи она два года на Балавате, не будь привычна к его гравитации, всё тоже могло кончиться быстро. А так девушка стремительно вскарабкалась на высоту кабины двадцатитонного бэттлмеха и побежала к нему. Башка «стингера» опущена на грудь, кабина открыта. А в паре метров за левым плечом на лесах свален разный мусор, в котором Оливейра спрятал её нейрошлем. Одно из главных условий побега: шлемы настраиваются на характеристики мозга мехвоина, а те индивидуальны. Не уникальны, и совпадения бывают, но слишком редко, чтобы рассчитывать на это всерьёз. Добыть нейрошлем пленной девушки, пронести его в отсек и спрятать тоже было непросто, но Оливейра не стал ей об этом говорить. Как и о том, что вначале он рассчитывал на сдавшегося в плен пилота «арчера» – Чавеса, но раздобыть его шлем не вышло. Использовать вместо Чавеса Кэт было импровизацией, но в общем, оно даже к лучшему вышло, но вряд ли девушка это оценит. Внизу началась суета: хромающий Дарий ввалился на палубу, закричал, привлекая внимание. Вокруг начали собираться люди: двое или трое в комбезах техников, ещё пара в бронежилетах пехоты. Быстро схватив нейрошлем, Кэт метнулась в кабину, плюхнулась в кресло пилота. Тут было похоже на «уосп», которым она управляла раньше, и на семейный «орион», на котором училась водить бэттлмех, но не совсем так: кабина «стингера» оказалась длиннее и ýже, и очень тесна с боков, особенно после того как на место встал бронеколпак. Само кресло мехвоина сильнее запрокинуто назад, что тоже было неудобно. И где регулируются высота и угол наклона подголовника, она тоже не нашла, а выставлены они были, конечно, под Оливейру. Дарий и Кэт были почти одного роста, девушка даже на пару сантиметров повыше, но шлемы различались сильнее: канопианская армейская модель NH-3 оставалась неизменной со времён Воссоединительной войны, была скорее прямоугольной, чем округлой, и весила больше, что добавляло неудобств. И Кэт запоздало спохватилась, что шлем надо ещё подключить к бэттлмеху; разъёмы для кабелей пришлось искать наощупь. Где же они, Рогатый их забодай? Ага… есть. Теперь ключ активации. Запуск. Мех стоял полностью деактивированным, переход в боеготовое состояние должен занять семь с половиной минут – от зажигания термоядерного синтеза в реакторе до ввода в строй оружейных систем и начала движения. И надо ещё пароль… Дарий сказал его Кэт: «бабушка здорова». Всего два коротких слова, без изысков; сымитировать тембр голоса и испанский акцент Оливейры ей казалось сложнее, но справилась девушка с первого раза. Мех оживал; засветился панорамный экран, и Кэт увидела карабкающихся по лесам боевиков. Трое, нет, четверо; а что у нас тут с оружием? Вопреки ожиданию, пулемётный магазин не был пуст – наоборот, полностью снаряжен. Разумная предосторожность во время боевых действий: не надо тратить драгоценное время на снаряжание, если враг у ворот, и нужно быстрее вступать с ним в бой. Конечно, это всего лишь пулемёты, но… Кэт подняла левую руку «стингера», отвела в сторону боевиков и нажала гашетку. Очередь крупнокалиберных пуль не зацепила никого, но лиха беда начало. А теперь вперёд! Кэт решила действовать радикально: пятками вбила педали в пол, запуская реактивные двигатели. В отличие от «уоспа», у которого те были распределены между центральной, боковыми секуциями торса и ногами, прыжковые ускорители «стингера» были собраны двумя блоками по три, за правым и левым плечом. Перенеся давление на педаль с пятки на носок, Кэт подала корпус меха вперёд, и вырвавшиеся из реактивных сопел потоки огня подняли двадцатитонную машину над палубой. Она всё же не рассчитала, и мех едва не рухнул на сложенную по центру ангара груду запасных бронеплит разных форм. В последний момент сообразив про отсутствие реактивных двигателей в ногах, приземлила мех на колено и выставленный левый кулак. Выпрямила. Попасть с четвёртой палубы наружу можно было минуя пятую – по пандусу, выходящему на аппарель. К нему и устремила свой «стингер» Кэт. Кроме него, в ангаре стояло ещё четыре бэттлмеха: «вольверайн», «шэдоу хок», захваченный «арчер» Чавеса и «локаст». Последний входил в состав ударного лэнса Оливейры, а первые два были пиратскими – на них ездили сам Прохазка, лейтенант бандитского короля Уортингтона, и его прихвостень Гаврило Банаш. Не удержавшись, Кэт вскинула лазер и выстрелила меху Прохазки в башку. Этого не было в плане побега, но почему бы не поломать машину главному злодею? Как метко стреляет он своей пипсой – метателем частиц – Кэт уже видела в том, проигранном ею, бою. Пусть даже саму её завалил не Прохазка, а «арчер» наёмников. Одного попадания среднего лазера было недостаточно, чтобы снести голову среднего меха, и Кэт добавила короткую очередь из пулемёта. Но тут рука меха предательски дёрнулась, и пули прошли мимо. Затормозив, чтобы дать лазеру время перезарядиться, девушка вновь принялась ловить голову «вольверайн» в прицел. Тут в спину и локоть «стингера» ударили две ракеты. -- Блейкова срань! Увлёкшись идеей поломать мех пиратского лейтенанта, Кэт проглядела вбежавших в ангар боевиков с трубообразными пусковыми пехотных РМД наготове. Одна из боеголовок ударила в спину промеж блоков реактивных ускорителей, попадание второй раскололо слабую броню правой руки от локтя до запястья. Из-за этого и второй выстрел по голове «вольверайн», который успела сделать Катарина, пошёл не впрок: руку подбросила, и девушка слишком резко качнула её вниз, луч зацепил правую ногу «вольверайн», да и то… она не была уверена в результате. Кэт повела торс «стингера» влево, насколько позволял механизм поворота, отвела левую руку назад и хлестнула по пехотинцам из установленного в ней пулемёта. Снова, похоже, безрезультатно. И тут её пронзила ужасная мысль: что, если спохватившаяся вахта в рубке дропшипа задраит люки и поднимет аппарель? Тогда путь к бегству ей будет отрезан. Рванув на себя рычаг управления движением меха, Кэт устремилась к выходу. Нет, обошлось: люк не задраен, проём открыт, и аппарель недвижима; Кэт снова дала по газам реактивными. Прыгнув от самого люка, с высоты четвёртой палубы меха, она пролетела почти полтораста метров. Приземление было жёстким: нога подогнулась под увеличенной в полтора раза против нормального тяжестью машины, мех приложился о землю локтем уже повреждённой правой руки и, не удержав равновесия, опрокинулся на спину. На мониторе контроля повреждений рука окрасилась красным: защищающие её бронеплиты треснули и разошлись, приблизив руку к сенсорам, Кэт увидела сквозь прорехи несущий стержень и белёсые канаты миомерных пучков. К счастью, лазер и пулемёт продолжали работать. Бронезащита спины ослабела на три четверти, теперь любого попадания ракетной боеголовки или нескольких крупнокалиберных пуль было достаточно, чтобы вскрыть среднюю часть спины меха как консервную банку. Саму Катарину подбросило в кресле, больно впились в тело привязные ремни. Коленкой она приложилась о нижний край пульта управления, из рассечённой кожи по ноге потекла кровь. -- Дерьмо Тоямы! Дева-воительница, пожалуйста..! Задержав дыхание и закусив губу, Кэт заставила себя действовать осторожно, без спешки. Левый локоть упереть в землю, торс поднимается плавно; теперь правую руку назад – упереться уже кулаком… Кэт почти слышала скрип опорных балок, но к счастью для неё, и повреждённая рука выдержала полуторакратно увеличенный вес бэттлмеха. Сосредоточенная на том, чтобы поднять мех на ноги, она вновь проглядела врага. Кургузый, похожий на бочонок с руками и ногами 30-тонный «джавелин» сблизился с ней вплотную. По старой пиратской привычке, его пилот Келли Куртеану старалась беречь боезапас; к тому же, большая гравитация делала ракеты малой дальности почти бесполезными на дистанции больше ста метров. Поэтому Келли решила пойти врукопашную. Её кулаки впечатались в грудь и плечо «стингера»; от этого последнего удара правая рука меха повисла плетью. Кэт рефлекторно выжала педали на удар ногой – врезала бронированной ступнёй «стингера» по правой ноге «джавелина» пониже колена – и этого оказалось достаточно, чтобы пиратский мех потерял равновесие и опрокинулся на спину. Не теряя больше времени даром, Кэт припустила во весь опор туда, где по карте должен был находиться бронепоезд. С борта «Вонючки» ей пару раз пальнули вслед блоками из большого и пары средних лазеров, но больше для острастки: как раз сейчас Оливейра орал в коммуникатор стрелкам, чтобы не поломали его бэттлмех. Стрелки были не в курсе его плана с побегом, но нарываться на гнев мехвоина не рискнули. -- Мы можем поднять дежурное звено файтеров на перехват, – говорил Мэтсон Прохазке. Во время угона лишь три бэттлмеха – «джавелин» Келли и два «уоспа» четы Перовичей – несли службу на периметре. Но едва Оливейра сыграл тревогу, как остальные мехвоины устремились к своим машинам. Четыре меха командирского лэнса Мэтсона, стояли на пятой палубе, но Стид Прохазка тормознул капитана и его воинов на четвёртом. Рослая Миранда Агилера, миниатюрная Ангелика Хойзинвельд и здоровяк Тан Бизос обступили Мэтсона полукольцом. Одеты все четверо были как придётся – шорты, рубашки, майки – но оружие было у всех. Мэтсон держал в руке коммуникатор. -- Нет, капитан, – покачал головой Прохазка. – Прикажите им оставаться на земле… а лучше – подняться на борт «Вонючки». И кстати, где бегает этот ваш черномазый лейтенант? зона высадки Ново-Синклерского добровольческого Балават, Магистрат Канопуса Когда вахтенные «Деринои» засекли одинокий лёгкий мех, приближающийся к лагерю и доложили об этом, Элайза распорядилась поднять собственные бэттлмехи в ружьё. «Стингер» в пиксельной зимней камуфляжной раскраске – такую Элайза видела у пиратов на Антиасе – выглядел побитым, хотя и не сильно: только левая рука раздроблена и висит как плеть. Правда, это значило для него потерю почти всей огневой мощи. Навстречу ему выдвинулся ударный лэнс, Элайза на тихоходном «блэкджеке» топала следом. -- Пилот «стингера», ты меня слышишь? – вместо открытых частот, которые наверняка ловили и пираты, она решила использовать громкую связь. – Остановись и подними левую руку. «Стингер» послушно выполнил приказ. Элайза медленно обошла его по кругу. Теперь она увидела и повреждённую броню спины. -- Кто ты такой? Перебежчик? – спросила она. -- Я… нет. Фёст-ранкер Зарикос, гарнизонный отряд, сэр… мэм… Динамики искажали голос так, что определить, мужчина там говорит или женщина было непросто. -- Назови личный номер, военкомат и дату призыва, – потребовала Элайза, листая на одном из вспомогательных мониторов файлы мехвоинов гарнизона. Так, вот она… «Стингер» ответил; конечно, пираты могли выбить эти сведения из настоящей Зарикос – но откуда им знать, что при проверке спросят именно их? Да и в любом случае, возможность проверки была исчерпана. -- Шагом иди к кораблю. К «Юниону». В ста метрах от аппарели Элайза скомандовала «стингеру» остановиться. -- Выходи из машины! – приказала она. «Стингер» замялся. -- Я… -- Быстро! – Элайза угрожающе шевельнула стволом автопушки. Голова «стингера» склонилась к груди, открывая кабину. «Вот оно что!» Сидящая в кресле чернокожая женщина – или девушка – была голой, если не считать нейрошлем. Сто метров до аппарели дропшипа по двадцатиградусному морозу… -- Можешь пока задраиться. Сейчас принесут тёплые вещи, – Элайза переключилась на радиосвязь. – Уилбур, подгони двух бойцов с носилками, и пусть возьмут пару шерстяных одеял. Если пилот «стингера» всё же не та, за кого себя выдаёт, то холод надёжно удержит её на носилках: завёрнутой в одеяло по морозу не побегаешь, да и есть ли у неё обувь – этого не было видно. А если там настоящая Катарина Зарикос… что ж, ей может понадобиться медицинская помощь, и тогда носилки будут как раз кстати.* * *
Кэт сидела с ногами, кутаясь в одеяло, на кушетке в приёмном кабинете госпитальной фуры и пила горячий чай. Кружка была большая, к тому же, энсин Геррера добавил туда столовую ложку спирта – для пущего сугреву и бодрости. На левое колено девушки он наложил тугую повязку и пластиковый лубок, не дающий ноге сгибаться: похоже, травма там была посерьёзнее рассечённой кожи. -- Этого следовало ожидать, – говорила Элайза в лежащий перед нею коммуникатор. Тот был выставлен на громкую связь, чтоб не держать микрофон у рта, и работал на два канала, со Скоттом и Смитингтоном. Первый был со своими солдатами, второй в лётной снаряге поднимался в кабину «сэйбра». – Вы были правы, Джеймс, и даже больше: наёмники сами осознали свою выгоду и сделали шаг нам навстречу. -- Я ждал этого от Мэтсона, а не его лейтенанта, – проговорил энсин. – Ну… что ж: сойдёт нам и лейтенант. -- Катарина, я правильно поняла, что за Оливейрой пойдут наёмники и экипаж «Юниона»? -- Дарий… то есть, Оливейра сказал мне так. На стоящем перед нею ноутпьютере Элайза просматривала содержание оливейриной флэшки. Как явствовало из него, отряд Мэтсона был неполной ротой – только два лэнса мехов, командирский и ударный; но к ним прилагались ещё два лёгких воздушно-космических лэнса. Плюс два отделение техников – одно занималось мехами, второе самолётами. Восемь мехвоинов, четверо лётчиков, чортова дюжина технарей – негусто против сотни головорезов. Команда «Юниона», состоящая из четырнадцати человек, меняла немногое в этом раскладе. Если она вообще выступит на стороне Оливейры открыто. Прохазка располагал собственным отделением технического обеспечения, ещё парой мехвоинов с мехами… хотя нет: пилоты четырёх «пауэрмэнов» наверняка тоже могли сесть и на бэттлмех. Возможно, есть и другие – если наёмники предадут, лидер пиратов найдёт, кого посадить на их мехи. Но четверо запасных мехвоинов у него были, точно. Приближающийся к планете «Леопард» – «Истерия» – был частью отряда Мэтсона, но на его борту находились морпехи, лётчики и техники пиратов. Достаточно, чтобы взять корабль под свой контроль. Плюс верно угаданный ими расклад с заложниками: жена и сын Мэтсона, жена и трое детей пилота «арчера» Бизоса, двухлетняя дочка мехвоинов – пилотов «уоспов» ударного лэнса, шестилетний сын Ангелики Хойзинвельд – та управляла «райфлмэном»… список продолжался и дальше. О местоположении планеты Уортингтона Оливейра не знал ничего, кроме того, что до неё два гиперпрыжка. Но это Элайза уже знала сама, и это давало слишком широкую область для поиска. Возможно, Уилбур и Смитингтон вытрясли что-то из Павана – они не успели поделиться с нею этими сведениями до появления «стингера» Катарины Зарикос. -- Оливейра оставил вам частоту и шифр канала связи в файле… -- Я нашла, – сказала Элайза. – Чего он просит от нас? -- Помощи. Солдат. Чтобы вы взяли на себя нейтрализацию пиратских боевиков, когда он повернёт оружие против Прохазки. -- И когда же? -- Простите, коммандер… я не знаю. Но думаю, что для этого он и дал вам этот канал. -- Что ж, попробуем… Джеймс, Уилбур, я пока отключу вас. – Элайза вошла в меню настроек коммуникатора и ввела параметры из файла, закачала и активировала новый шифр. – От голосовой связи мы, пожалуй, воздержимся – мало ли… и что бы такое ему написать… -- Что он негодяй! – сказала Катарина. Элайза хмыкнула. «Катарина Зарикос сообщает Дарию Оливейре, что он негодяй», написала она сообщение. Ответа не было. Не загорался даже сигнал о прочтении письма адресатом. Элайза опять вызвала на связь Скотта и Смитингтона. -- Предлагаю атаковать пиратов немедленно, – сказала она. – Уилбур, твои ребята готовы? -- Всегда, – коротко ответил баннер-сержант. -- Почему сейчас? – спросил командир лётчиков. -- Потому что времени у нас может не быть от слова «совсем». Прохазка вроде бы не дурак – значит, поймёт, что девушке помогли сбежать. А дальше сложит два и два и сыграет на опережение. В тылу все козыри у него! -- Жопа Блейка… похоже, вы правы, коммандер. Тогда я жду вашего приказа на вылет!