Undead

Обидно, когда, к примеру, ломается твой ноутбук и все сохраненные на нём фотографии и прочее навсегда уходит в небытие, ведь ты нигде больше этого не сохранил. Обидно, когда портятся твои вещи. Те, к которым ты привык. У которых есть история. История есть у всего. И у квартиры Юнги тоже есть история. История того, как он её купил. Как он в ней жил. Как покупал мебель для неё и выбирал, куда эту мебель поставить. Лишь год назад он сменил обои в спальне. Полтора года назад купил удобное кожаное кресло. Ноутбук ему подарил Хосок. А полка с трофеями… И, самое главное, фотографии на ноутбуке. Они были сделаны тогда, когда Юнги был счастливее всего. Тогда он был с Чимином. И эти фотки для него были важны. Он бережно хранил их, просматривал время от времени. Это память о счастье. Которого он лишился по собственной глупости. Обидно. Обидно возвращаться не домой, а на пепелище. Сгорело абсолютно всё. Всё, что было в его квартире. Не уцелело ничего. И, что странно, только в его квартире случился пожар. Причина неясна. Почему не задело другие квартиры тоже неясно. Ясно лишь то, что у Юнги больше нет дома. Это случилось, когда он решил выпить с Намджуном и Хосоком в честь дня рождения последнего. Они тогда ещё с Чоном пытались как-то подготовить Кима к тому, чтобы сообщить ему о ситуации Мина. Разговаривали с ним о вампирах, строили всякие теории, с которых Юнги, как самый настоящий вампир, честно ржал. И вот, Мин возвращается домой поздно вечером, в хорошем настроении. И по возвращении он узнает, что его квартира сгорела. Ему выплатили какую-то жалкую компенсацию, произнесли обычные для таких ситуаций слова сочувствия, а потом сообщили, что причина пожара неизвестна. Он начался совершено неожиданно, а когда они приехали, то никакого пожара не застали. Только сгоревшую квартиру. Есть версия, что это был запланированный поджог. Сработано чисто в таком случае. Потому что неясно, кому вообще могло понадобиться поджигать квартиру Юнги и с какой целью. Никаких улик так и не нашли. А Юнги теперь без документов и без дома. Первые пару дней Хосок разрешил другу пожить у себя. Дал деньги на восстановление документов, на одежду и прочее, а потом ни с того ни с сего заявил, что Юнги придется съехать в ближайшее время. Арендодатель Чона был невероятно наглым и бесчестным человеком, с которым у Хосока были довольно плохие отношения. Он бы не оставил без внимания тот факт, что у Чона появился сожитель. Так как другу лишних проблем не нужно, он с извинениями попросил Юнги подыскать себе другое место жительства. Но на какие деньги? О боже, он ведь даже не вернул долг Хосоку и Намджуну… Ну за что на него свалились все эти несчастья? Почему ему так не везёт? И сейчас Мин сидит на лавочке в парке и тяжело вздыхает, пытаясь что-нибудь придумать. И волшебным образом совершенно неожиданная идея приходит к нему в голову. Перед этим стоит упомянуть, что характер Юнги после «смерти» не остался без изменений. Он стал более рискованным, смелым, и, естественно, иногда к нему приходили абсолютно безумные идеи. Не было больше того вечно унылого, занудного и мрачного Юнги, которому лишь бы поныть и пожаловаться на свою горькую судьбу. И сейчас Юнги направлялся претворять свою безумную идею в жизнь. Это невозможно, — вторил ему разум, но Юнги упрямо шёл вперёд. Нет ничего невозможного. Вампиров не существует, это невозможно — думал он когда-то, а сейчас посмеется в лицо тому, кто такое скажет. Всё возможно, нужно лишь попытаться. Его идея имеет шанс на успех. Она не невозможна. Безумна, тупа и абсурдна? Определенно. Нормальному человеку бы в голову такое не пришло? Что ж. Так Юнги и не человек! — Привет, Чимин! — здоровается он, когда дверь открывается. И тут же закрывается, так и не дав ему возможности разглядеть парня, что стоял сейчас за ней. Нет ничего невозможного. Но есть трудновыполнимое. Итак, сможет ли Мин уговорить своего бывшего пустить его к себе пожить? — Чимин, открой пожалуйста, — просит он. — Что ты здесь забыл? — отвечают ему грубо чиминовым голосом. Таким нежным и таким родным, от которого по телу мурашки. Юнги прислоняется к двери, закрывает глаза и вдыхает. О, этот аромат… Рот наполняется вязкой слюной, а живот скручивает, напоминая, что в последний раз он ел неделю назад и сейчас самое время подкрепиться. Так не должно быть. Это нечестно. Почему Пак пахнет так? Что ж… Пак Чимин, победитель сразу в нескольких номинациях. Тот, кого больше всего обидел Мин Юнги, тот, кого Мин Юнги считает самым красивым, а также тот, чей запах сводит Мин Юнги с ума. Более приятного аромата Юнги не чуял за всю свою жизнь до смерти. И даже в новой жизни. — Открой дверь, пожалуйста, и давай поговорим нормально. — Может, я не хочу открывать дверь? — спрашивает Чимин. — Так что ты здесь забыл? Тем более в такой час? Юнги непонимающе достает телефон, чтобы проверить время, а потом раздраженно вздыхает, когда, так и не включив телефон, видит отражение в черном экран двух голубых огоньков. Шикарно. Глаза, вы специально выбрали именно этот момент, чтобы засиять аки звездочки в ночном небе? — Мой дом, он немножко… Ну, сгорел немножко. — Твой дом немножко сгорел? — спрашивают его. — Да. — Вау. Я знал, что карма существует. — Чими-ин! — начинает тянуть он совсем не по-мужски. — Ну прости меня, ну впусти пожить! — Знаешь, куда я хочу тебя пустить? По кругу. — Эй! — Я бы с удовольствием смотрел, как над твоей задницей издеваются, пока бы ты плакал и просил прощения. — ЭЙ! — ещё сильнее возмущается Юнги. — Пак Чимин, не будь козлом! — Интересно слышать такое от тебя. — Я же не прошу тебя со мной встречаться! Мне просто нужна помощь! Если бы ты ко мне пришёл и сообщил, что тебе негде жить, я бы тебя впустил. — Во-первых, я бы к тебе не пришёл. Во-вторых, с хрена ли ты вдруг строишь из себя саму добродетель? И не стыдно тебе? Ты же просто пытаешься манипулировать мной! — Я могу просидеть здесь не один день, ты знаешь. — Нет, не сможешь. Ты слабонервная тряпка, Юнги. Всегда таким был и будешь. Я знать тебя не желаю. Вали к чертям. — Мы можем договориться. Я сделаю всё, что пожелаешь, только… — Всё, что пожелаю, говоришь? Тогда умри. Без шуток. Ты сделаешь меня самым счастливым человеком на свете. — Тогда возьми чёртов нож, открой дверь и дай мне его. Раз ты так хочешь этого, то ты просто обязан увидеть сие прекрасное зрелище. — Да ты конченый псих. — Я конченый псих, Чимини. Ты прав. О, ты прав как никогда. И ты прав, что не открываешь мне дверь. Потому что я сейчас чертовски зол, голоден, и могу натворить кучу глупостей. Но мне ничего не мешает сорвать эту дверь с петель и вырвать тебе язык за все те грубости, что ты мне наговорил только что. — Что ж, если ты так хочешь вырвать мне язык, то я тем более не стану открывать тебе дверь. А сорвать её с петель тебе не под силу, мой милый, слабый, как новорожденный котёночек, бывший парень. Юнги с раздражением закусил губу. О, эти сладкие воспоминания о Чимине, которые он так лелеял, заставили его забыть о том, что он этого человека вроде как ненавидел после того, как они расстались. Чимин упрямый, наглый, бессовестный, и Юнги таким людям искренне желает сдохнуть. Зря он вообще сюда пришел. Это идея была глупой с самого начала. Мин приставляет руку к двери. А потом хмыкает, упирается ногтями в гладкую поверхность, надавливает и проводит вниз с громким звуком. — О боже, что ты уже делаешь с моей дверью?! — раздается возглас за дверью. — Точу когти, — отвечает Мин, недовольно нахмурившись. Обидно. Он и вправду слабак. Он и вправду не может сорвать эту дверь с петель. Но. Но. Как он смог с такой легкостью оставить такие глубокие следы на двери, совершенно не повредив свои короткие ногти? Короткие. Эти полосы были оставлены его короткими ногтями. А выглядит так, будто здесь тигр мимо проходил. И решил ни с того ни с сего поточить коготки об дверь. Может… Может, Юнги и смог бы сорвать эту дверь с петель? — Так ты меня не впустишь? — Нет. Съебись. И Мин со злостью ударяет кулаком об стену, разбивая костяшки пальцев в кровь. Он забыл, как сильно его бесил Чимин. Забыл, что этот человек далеко не ангел. Забыл, что с ним всегда так. Что всё заканчивается тем, что ему просто срут в душу. Пак из тех людей, которые не могут сделать комплимент, не унизив при этом человека. Эти милые глаза, очаровательное личико, такие притягательные губы и столь будоражащий голос — лишь обман. За ними скрываются наглая, упрямая сука, которой лишь бы выбесить кого-то. Юнги испортил ему жизнь? Пфф! Только после того как этот цветочек начал отравлять жизнь самому Мину. Юнги, гневно прорычав, разворачивается и уходит. С бледных пальцев стекает густая, бордовая кровь, падает на пол маленькими капельками. Прямо на глазах свежая рана приобретает прежний вид, исчезает, не оставляя ни намёка на то, что она была. На длинных пальцах разводы от крови. Бледная кожа на руках идеально чистая, без единой царапины. Выделяющиеся на серой поверхности стены темные трещины тянутся от глубокой вмятины, которую обычный человек не смог бы оставить. Не кулаком. Мин выходит из здания, вдыхает свежий ночной воздух. Тот врывается в сознание, пытаясь успокоить, но перед глазами всплывает чиминово лицо с тем самым взглядом. Ох, как же Юнги его ненавидел. Этот надменный, насмешливый взгляд. Взгляд, который заставляет тебя почувствовать себя дерьмом. Юнги и Чимин просто не созданы друг для друга. Они отравляли друг другу жизни, они делали друг друга несчастными. Их отношения с самого начала были обречены. И виноват не только Мин. Юнги заходит в переулок и со злостью пинает банку колы, валяющуюся под ногами. Та на огромной скорости влетает в стенку с громким звуком и отскакивает от неё. А Юнги не успокаивается, лишь продолжает закипать. Злость нарастает. Ох, лучше бы он не приходил сюда. Лучше бы он сохранил в памяти тот ложный образ Чимина, который он так лелеял всё это время. Он снова ударяет кулаком по стенке, и та идёт трещинами. Ещё один удар, ещё один, и ещё. Краска на стене крошится, падает, а Мин всё никак не может успокоиться. Никакой Чимин не ангел. Ангелы не оставляют людей жить на улице, просто потому что обижены. Юнги ударяет со всей силы — и в стене образовывается дыра. Рука вспыхивает болью, но уже в следующие секунды от раны не остаётся ни следа. И куда делось его терпение и самообладание? Разве ж он раньше так просто выходил из себя? Или всё дело в Чимине? Юнги вздыхает, а потом резко поворачивает голову, услышав шум в стороне. В нос ударяет приятный аромат, и глаза улавливают небольшую женскую фигурку в темноте. — Эй, — зовёт Юнги, и девушка поворачивает голову. А потом вздрагивает, увидев светящиеся голубые глаза, смотрящие так холодно. Юнги каждой частичкой тела чувствует его. Вязкий, липкий, нарастающей с каждой секундой. Чужой страх. Как там Чимин сказал? Новорожденный котёночек? Что ж. Он прав. Почти. Только не котёночек, а вампир. Кровожадный, немного чокнутый, и чертовски голодный. — Иди сюда, — говорит он, но девушка не двигается. — Подойди. Я вовсе не маньяк какой-нибудь. Больно не сделаю. Мне просто нужна твоя помощь. И девушка, что странно, подходит. Либо она и вправду такая наивная и доверчивая, либо… Мин заглядывает в чужие глаза, что смотрят выжидающе. — К стене, — командует он, и девушка повинуется. Подходит к измученной Мином в порыве ярости стенке, прислоняется к ней спиной и всё это, не сводя внимательного, но какого-то отстранённого и немного туповатого взгляда. Бледные пальцы с подсохшей на них кровью обхватывают чужой подбородок и Юнги отводит лицо девушки в сторону, открывая себе доступ к шее. Это должно было рано или поздно произойти. В конце концов, вампир он или чупакабра? Клыки с легкостью пронзают нежную кожу, и рот потихоньку заполняется кровью. Сладкой. Густой. Человеческой. О боже, это не идёт ни в какое сравнение с куриной кровью. Такой насыщенный яркий вкус. Юнги жадно пьет, чуть ли не забывая обо всём на свете, но вовремя себя одергивает. Он всего лишь утоляет голод. Ему хватит и немного крови для этого. Он не должен никого убивать. Мин с неохотой отстраняется от своей жертвы и облизывает окровавленные губы. — Иди домой. И не ходи так поздно одна, это может быть опасно. Девушка заторможено кивает и уходит. А Мин, сытый и успокоившийся, достает телефон и набирает номер друга. — Алло, Хо? Привет. Тут такое дело… Я, кажется, владею гипнозом.