Undead

— Ладно, — начинает Хосок, — я понимаю, ты вампир, ты ничего не можешь поделать со своей природой, ты должен пить кровь у людей, гипнотизировать их, сверкать глазами и оставлять дырки в стенах. Но. Нахуя ты приперся к Чимину? — Ты сам сказал мне найти жилье, — пожимает плечами Юнги, распластавшись на диване в гостиной друга и попивая куриную кровь через веселую трубочку в красно-белую полоску. — Да, но я не говорил тебе идти к Чимину. — А что, жилье Чимина теперь не жилье? — хмыкает Мин, снова отпивая куриной крови и кривляясь от её пресного вкуса. — Да! Я не удивлен, что он тебя прогнал! Не ожидал я от тебя такой наглости, Юнги. — Заткнись, салатик. — Мин Юнги. Мой горячо любимый двоюродный брат и лучший друг. Ещё раз обзовешь меня салатиком и, будь уверен, я найду способ тебя убить. — Прости. — Ладно, возвращаясь к теме гипноза. Этого стоило ожидать, однако я даже и не подумал о такой возможности. Короче, это было неожиданно, но я не удивлен ни капельки. Вампиры всё это время должны же были как-то пить нашу кровь и оставаться незамеченными. — Вообще-то, я немного беспокоюсь, потому что теперь я, кажется, себя немножко не контролирую. — Это плохо. Если кто-то увидит, как ты оставляешь в стенах дыры кулаками, будет очень неловко. — Я в другом смысле. Если я захочу на кого-то накинуться и сожрать — я накинусь и сожру. — Оу… А это совсем плохо. Тогда будет ещё более неловко. Постарайся никого ни съедать. Можешь немножко так покусывать временами, но держи себя в тонусе, обжора. Если слишком часто и много жрать — можно стать толстым вампиром. Ты же не хочешь быть толстым вампиром? — Эх… Не будь ты моим братом я бы тебя трахнул, — вздыхает Юнги. — Что? — Хосок неверяще округляет глаза, а его лицо в удивлении вытягивается. — С тобой так весело, ты очень милый, ты всегда обо мне заботишься и никогда не раздражаешь. Не то что Чимин. Юнги снова вздыхает, складывает руки на столе и кладёт голову сверху, грустно смотря перед собой и дуя губы. — Почему он такой, а? Как можно быть таким злым? — Выглядишь как брошенный котёнок, — говорит Чон, с жалостью смотря на друга. — Он закрыл дверь так быстро, я даже не успел его увидеть. — О, ты что, серьезно так хотел его увидеть? — хмыкает Хосок. — Да, — сдавленно произносит Юнги и, не успевает Чон удивится, как Мин произносит: — Я скучаю. Боже, да пусть он хоть тысячу раз воткнет мне нож в сердце, я не перестану считать его самым милым существом на свете. — Было бы правильнее сказать, что ты не перестанешь жить, — хмыкает Хосок. — Он такой красивый. А этот его грубый тон такой… такой… такой… ахх… Боже, я невероятно скучаю по нему. — А как же те твои слова, что он свинья и ты его ненавидишь? — Он не свинья, а ящер пмс-ный. И я его всё ещё ненавижу.

***

Ненавидишь, да? Так что ты тогда делаешь у его квартиры? — вопрошал разум почему-то голосом Хосока. Юнги шлёт разум на три веселые буквы и упрямо остается на месте. Он не допустит своей прежней ошибки. Он не будет стучать в дверь, а поймает Чимина. Да, вот такой он неожиданный и умный. Муа-аха-ха. Юнги будет ждать столько, сколько понадобится. Он уже ждёт целый час, и его настрой никуда не делся. Разве что он сменил позицию и теперь сидит у двери, но это ничего не значит. Юнги вампир. Он бессмертная, ужасающая в своей наглости тварь, которая может неделю не спать и не есть. Такого бывшего под дверью даже врагу не пожелаешь. Юнги определенно самый ужасный бывший Чимина. А парней у него было много до Мина и после. Дверь неожиданно открывается, и Юнги поднимает глаза, скользя взглядом по ногам и накачанным бёдрам, что были обтянуты светлыми джинсами. Поднимает ещё выше, проходится взглядом по большой светло-серой худи, по оголенным ключицам и шее, поднимается ещё выше, цепляется за острый подбородок, серебристые серьги в небольших ушках, пухлые губы. Осматривает персикового цвета волосы. Пожирает глазами. А потом содрогается, когда наталкивается на укоризненный недовольный взгляд Пака. — Что ты здесь делаешь? Тебе было мало того, что ты испортил мне дверь и разъебал стенку? Юнги — гордый вампир. Он имеет чувство собственного достоинства и никому не позволит поливать его грязью. Но это совершенно не относится к Чимину. Юнги становится на колени, прикладывает голову к полу и восклицает: — Впусти пожить! — Вылижи мне ботинки, и я подумаю об этом, — доносится сверху, и Юнги поднимает на бывшего взгляд, полный шока. — Вылизать твои ботинки?.. — переспрашивает он, хлопая глазами. Пухлые губы растягиваются в ухмылке, Пак самодовольно прикрывает глаза, приподнимает брови снисходительно и с этим издевательским выражением лица говорит: — Да, сладкий. Вылижи мне обувь. Юнги опускает взгляд на черные лакированные лоферы. Юнги — гордый вампир. Он не станет вылизывать ничью обувь. Но. Это не относится к Чимину. Мин облизывает губы, глотает слюну, а потом склоняется к чужим ботинкам. Приоткрывает рот и проводит языком по гладкой поверхности. Склоняет голову чуть вбок, чтобы было удобнее. Чимин не сказал ему лизнуть его ботинок. Ему сказали вылизать. Что он и сделает. Вылижет полностью. Посмотрим, будет ли потом Паку приятно ходить в этой обуви. Главное, это не поцарапать поверхность клыками, а то знает Мин эту лакированную обувь… — Ч-что ты?!.. Что ты делаешь?! — Пак тотчас убирает ногу. — Лижу твои ботинки, не видишь, что ли? Если моя голова закрывает тебе обзор на это очаровательное зрелище, мы можем сменить позу. — Да ты!.. Боже, у тебя ни капли гордости нет? — О какой гордости идет речь? Мой дом сгорел, мне негде жить. — Твой дом серьезно сгорел? То есть, это был не обман и даже не шутка? — Нет. Мне реально негде жить. — А из-за чего вообще случился пожар? — спрашивает Чимин, нахмурившись. Юнги, всё так же стоя на коленях, пожимает плечами. — Не знаю. Самая достоверная версия — это был поджог. — Поджог? И что, они ищут поджигателя? — Нет. Да и я не уверен, что это реально был поджог. Ну кому надо поджигать мой дом? — Мало ли. У тебя же вроде был друг детектив, почему его не попросишь расследовать это дело? — У Намджуна три нераскрытых убийства, ты думаешь, он всё бросит и побежит выяснять, кто поджёг мой дом? — А тебя внутри не было когда случился пожар? — Нет, не было. — А обычно ты где был в это время? — Дома. — Тебе стоит задуматься над этим, Юнги. Вдруг поджигатель хотел тебя убить? Попроси Намджуна-хёна расследовать это дело. Юнги только сейчас понял, что да. Обычно в то время он всегда был дома. То есть, если бы тогда не был день рождения Хосока, на которое Юнги отправился, то он бы… мог сгореть вместе с домом? Если поджигатель и существует, то… Стоп. А можно ли убить вампира огнем? Юнги нервно сглатывает. Он не хочет об этом думать. Не сейчас. Ну кому бы вдруг понадобилось его убивать? Этот пожар — случайность. У него есть более важные дела, чем думать о всякой херне. — Ладно, я продолжу? — Что продолжишь? — Пак непонимающе нахмурился. — Лизать твою обувь. — О нет, только не это! — Но мне нужно, чтобы ты позволил мне пожить у тебя. А ты даже думать об этом не будешь, пока я не… — Я не изверг какой-нибудь. Можешь пожить у меня некоторое время. — Спасибо! — восклицает Юнги и обнимает чужие ноги. — Встань уже с колен… — Спасибо большое, Чиминни, ты лучший! — говорит донельзя довольный Юнги, поднимаясь с пола. — А ты отвратительный, — скривившись, произносит Пак. — А мне и не нужно вести себя как-то иначе, — говорит Юнги с улыбкой. — Я же не пытаюсь заставить тебя вернуться ко мне. Мне этого не нужно — мне нужно место, где я могу переночевать. Спасибо тебе за это, — говорит он, быстро чмокает Чимина в щеку и проходит внутрь. — Я сейчас должен уйти. Вернусь через пару часов. Запасные ключи в тумбочке, в прихожей, можешь их взять, — говорит Чимин и уходит. Юнги тем временем плюхается на диван, вдыхая сладкий аромат. Боже, он самый счастливый вампир на всём белом свете. Кому ещё может так повезти? Он будет жить с самым красивым парнем и дышать самым вкусным ароматом. Нужно позвонить и отчитаться Хосоку. Юнги достает телефон и набирает номер друга. — Алло? — Привет, Хо. Меня приютили. — О, моего маленького котёнка приютили? И кто этот добрый человек? — Чимин-а, — говорит Юнги с улыбкой. — Вау, в твоем голосе столько нежности. Чувак, вы что, снова вместе? — раздается неожиданно голос Намджуна. — Вы там вдвоем сидите, что ли? — хмурится Юнги. — Ага, — отвечают ему два голоса одновременно. — Ясно. Возвращаясь к твоему вопросу, нет, мы не вместе. Он просто пустил меня пожить. — Каким образом ты смог его уболтать? — пораженно спрашивает Хосок. — Ну, я… — Юнги вовремя себя прерывает — рассказывать про вылизывание ботинок друзьям не стоит. — Я смог разжалобить его рассказами про свой сгоревший дом. Только представьте, он всерьез уверен, что это был реальный поджог! — Поджог? — удивляется Намджун. — Почему он так думает? — Ну, просто в ходе разговора мы поняли, что когда мой дом горел, меня там не было, но обычно в это время я всегда дома. — Хмм… Над этим стоит подумать, — говорит Ким. — Успокойся, ради бога! Не смей думать над этим, это никакой не поджог — простая случайность! У тебя и так дел по горло. — У тебя, кстати, тоже, — замечает Хосок. — Кто-то нам должен о-очень много денег. Ищи работу. — Но- — Ищи работу, — повторяет Чон, и Юнги вздыхает.