***
— О-оо, я чую аромат своего мяса! Оно жарится! Скоро вот-вот будет готово! — восклицает Тэхён, блаженно прикрывая глаза и принюхиваясь. — Слушай, Тэ… А откуда ты знаешь, что это именно твое мясо? — спрашивает Чимин, попивая лимонад, который ему принёс не так давно официант. — Я заказал шашлык из баранины. Судя по запаху, они готовят только одну порцию. Значит, для меня. Ну, по крайней мере, я не слышал, чтобы кто-либо ещё заказывал шашлык. А у меня слух отличный. Но мы здесь собрались не обо мне говорить, верно? — Мгм… — Чимин кивает. — Вы с Юнги снова вместе? Он был счастлив, когда говорил со мной по телефону вчера. — Он с тобой вчера созванивался? Тогда, может, ты знаешь, куда он пошёл сегодня? Он мне не ответил. — К одному знакомому домой. Они вроде договорились, что тот будет поставлять Юнги кровь раз в неделю. — А он не может… Ну, пить мою кровь? — спрашивает Чимин. Тэхён округляет глаза. — Вау… — а потом слащаво ухмыляется. — Ты так мил с ним, Чимини. Но ты знаешь, что для нормального функционирования ему нужен один литр в неделю? — Литр в неделю?.. Оу… — Да. Ты не сможешь ему столько давать. — Но… разве, чтобы взять литр крови… не нужно убить человека? — Если брать кровь у живых людей, то берут по чуть-чуть у каждого, а потом смешивают. Иногда получаются довольно вкусные сочетания, если верить моим знакомым вампирам. Также кровь могут брать у свежего трупа. Возможно, они умирают какой-то своей смертью. Возможно, их убивают. Этого я знать не могу. Фонд это такая штука, что… — Фонд? — Да. Фонд. Обеспечивает едой существ, которым сложно добыть пищу самим. Как Юнги-хён, например. Чтобы наесться, ему надо выпить либо крови одного человека, тем самым убив его, либо отлавливать много людей и пить по чуть-чуть. И, зная, какой Юнги ленивый, неудивительно, что он договорился с фондом через посредника. — Расскажи мне немного о вампирах. Что мне нужно знать? — Ну, у него есть клыки… — Это я уже знаю, — улыбается Пак. — А ещё… О, мой шашлык! Спасибо большое! В общем, ещё у него…***
Чимин заходит в комнату едва слышно. Хоть и знает теперь, что это бесполезно, так как Юнги все равно услышит. Мин сидел на диване с книжкой в руках. Уже был поздний вечер. И Чимин собирался кое-что проверить. Глаза Юнги бегали по строчкам книги. Вполне обыкновенные глаза, какими Чимин привык их видеть. Но вот, он выключает свет, и Юнги поднимает на него в недоумении глаза, радужка коих в миг окрасилась в льдисто-голубой цвет. Чимин поражённо выдохнул. — Это… Было похоже… Будто вода заволакивает твои глаза! — О, мы продолжаем проверять меня на всякие вампирские приколюхи? Окей, да, чаще всего в темноте мои глаза начинают светиться и меняют цвет. Ты доволен? Чимин внезапно включает свет. И только Юнги снова утыкается в книгу привычными черными глазами — свет выключают. Мин снова поднимает взгляд льдистых глаз на Чимина. Смотрит недовольно, пока Пак снова не включает свет. Тогда Мин опять опускает глаза и продолжает читать. Продолжает даже тогда, когда свет снова выключают. — Ты видишь в темноте, да? — Да, я вижу в темноте, Чимини. — Клёво… — а потом, так и не включив свет, Чимин садится на диван рядом с Юнги. Мин тут же кладёт голову ему на плечо, ни на секунду не отрываясь от книги. — А заниматься с тобой сексом… не смертельно? Юнги усмехается. — Если быть неосторожным — да. Ты вполне можешь умереть. — Потому что ты можешь не сдержаться и выпить мою кровь? — Я тебя люблю, так что никогда не буду такого делать. А умереть ты можешь, если выпьешь хоть каплю моей крови. Тут может быть несколько вариантов, — говорит Юнги, откладывая книгу. — Либо этого окажется мало и тебе ничего не будет. Либо ты умрешь. Либо ты умрешь, а потом воскреснешь, обратившись в вампира. — То есть, просто не кусать тебя, да? А засосы оставлять можно? — Оставляй, если хочешь. Но они исчезнут через секунду. — О… это грустно… Я бы хотел тебя как-то пометить. Как раньше это делал. Кстати, а почему не затягиваются проколы в ушах? — Они затянулись после того, как я обратился. Но я недавно сделал новые. И ношу серебряные серьги. Так что теперь они не затягиваются. — Понятно… А волосы… Ты сам перекрасился? Или это тоже из-за обращения? — Обращение. Что странно. Насколько я слышал от Тэхёна, волосы не меняют цвет при обращении в вампира. — Правда? Может, ты какой-то аномальный? — Дефектный, я бы сказал, — хмыкает Мин. — А ты когда-нибудь обращал кого-либо? — Да, один раз. Чимин округляет глаза. — И где он? — Это была девушка лет девятнадцати. Она сейчас живёт у Хосока. Насколько я понял, арендодатель принял ее за его младшую сестру. И та ему очень понравилась. Поэтому он разрешил ей жить с Хо. — Кстати, как там Хосок-хён? — Отлично. Недавно звонил мне, наорал за то, что я притащил в его квартиру сраный труп. — Неудивительно, — хмыкает Чимин. — Я тоже не был рад, когда в мою квартиру притащили труп. Ты ему расчлененный вариант отнес, надеюсь? А то очень неприятно, когда это делают прямо за стенкой. — Ну прости-и! — тянет Мин, выдыхая и утыкаясь носом в чужую шею и заставляя Чимина вздрогнуть. — Что такое? — Ничего, просто… щекотно… Сделай так ещё раз, хён. Юнги ухмыляется и принимается покрывать еле ощутимыми щекочущими поцелуями шею своего парня. Темнота в комнате, лунный свет из окна и тепло любимого тела рядом настраивали на определенную атмосферу. И от осознания, что этой ночью он снова будет касаться Чимина так, как раньше, так, как до этого не мог себе позволить, у Мина идёт кругом голова. — Оно прохладное… — на выдохе говорит Пак. — Что? — Твое дыхание. Раньше оно было таким горячим, что можно было обжечься. — Ты разочарован? — Теперь, когда ты остановился, да. Мин смеётся, продолжая целовать мягкую и, главное, такую горячую кожу. Прикасается губами, задерживаясь, перемещается чуть выше, почти не отрывая губ от шеи Пака. А потом неожиданно сглатывает, учуяв странный запах. — Юнги? — Что за… — Мин отстраняется, смотрит сначала с непониманием на Чимина, а потом вдруг переводит взгляд на окно. — Блять, да ладно… — стонет он, поднимаясь с дивана. — Хён? Что случилось? Юнги никак на это не отвечает. Отодвигает шторы и открывает окно, вглядываясь в ночную темноту. Запах крови чувствуется ещё сильнее, и её вкус ощущается на языке. Кровь. Очень много крови. Мин уже чуть ли не в панике оглядывает улицу, пока не натыкается взглядом на лежащее тело под окнами соседнего дома. Тело, истекающее кровью. — Серьезно? — стонет он, доставая мобильный. — Алло, Джун? Сорян за то, что звоню так поздно, но у меня тут под окнами свежий труп. — Блять… — раздается позади него разочарованным чиминовым голосом.***
— Где ты был? Почему опоздал? — нервно спрашивает Сокджин, стоит ему заметить фигуру ученика в ночи. — Прости, хён, я… — Стой. Дай угадаю: ты был в гостях у супер сексуального оборотня, а опоздал, потому что вы с ним… просто болтали. Вряд ли у тебя был секс, ты не настолько удачливый. Чонгук начинает подозревать наставника в том, что тот за ним следит. Но Сокджин вдруг начинает хохотать, чем успокаивает Чона. Нет, Ким просто снова сделал предположение и попал прямо в точку, за Чонгуком не следят. — Ладно, проехали. У меня немного плохое настроение, потому что я собирался ложиться спать, когда ты мне позвонил. Так ты ещё и опоздал, при том, что сам меня позвал. Так что говори быстрее, Чонгук. И лучше бы этой информации оказаться важной. — Я… познакомился с одним вампиром… — Сынок, девочки могут быть порой очень… О, прости, мы говорим о вампирах? Так почему твой тон такой, будто ты признаешься строгому родителю в том, что завёл подружку? — хмыкает Сокджин. Чонгук сдерживается от того, чтобы не высказать свое мнение насчёт этой шутки наставника. Вместо этого он продолжает свой прерванный в самом начале рассказ. — Он вроде как пытался покончить с собой, поэтому я не считал должным рассказывать о нём вам… Но я узнал, что у него всё наладилось в жизни, и он больше не думает о смерти. — Рад за него. Так кого он убил? — Не знаю, убивал ли он кого-нибудь… Он друг моего друга, вот откуда я с ним знаком. Но, в общем, это всё не имеет значения! Он!.. — Погоди, у тебя есть друзья?! — ЭТОТ ВАМПИР НЕ ГОРИТ В ОГНЕ! — кричит Чонгук, понимая, что иначе ему не дадут рассказать до конца. Сокджин роняет телефон, который до этого держал в руках. — Что ты сказал?