Undead

— Здравствуй, ээ-э… — вот как приветствует Чимин Намджуна на пороге своей квартиры в четыре часа утра. — Можно просто хён, — улыбается ему устало Ким. А потом опускает взгляд на накаченные загорелые бедра. На крепкие икры, босые ноги и невероятно тонкие лодыжки. Вау… Мужские ноги могут и вправду выглядеть настолько привлекательно? — Вау, охуеть, ты пялишься на моего парня, — доносится донельзя злой голос Юнги с шипящими нотками. — Ничего не могу поделать. Твой парень сам виноват, что ходит в одной рубашке. Отличная рубашка, кстати, Чимин. — Охуеть, а теперь ты к нему ещё и клеишься! — Не ревнуй так очевидно, Юнги. Это смешно, учитывая, что Чимин смотрит на тебя, словно ты божество, а на меня как на говно. Кстати, могу поинтересоваться причиной? — Разве не из-за тебя, хён, Юнги попадает в различные передряги? — хмыкает тот. — Ну, эта уж точно со мной связана не будет, — хмыкает Намджун, проходя вглубь квартиры и усаживаясь на чужом диване. — Юнги. Эту девушку убил вампир. — Чё? Как? — с непониманием спрашивает Юнги, одетый в одни лишь джинсы. Чимин садится рядом с Намджуном, тогда как Мин усаживается на полу у ног своего парня. — Он разодрал ей шею клыками. Задел какую-то артерию, потому и кровищи столько. Хэвон, наш судмедэксперт подтвердила, что это был вампир. — А она в курсе, что ли? — Верно. Она, как я и Чимин, простой человек. Но осведомлена в этих делах куда лучше многих таких как ты. — Называй вещи своими именами. Она, человек, знает про нелюдей больше, чем мы сами. — Я же, надеюсь, Юнги не станет искать с тобой убийцу? — Знаешь, я бы тоже был против… Если бы возле нее не было кровью написано твое имя, Юнги. — Мое имя? Так, стоп, ты же не подозреваешь меня? — Конечно, нет, Юнги, не тупи. И я не думаю, что тебя хотели таким образом подставить. Скорее, тебе сделали предупреждение. — О чём? — Не знаю. В этих вопросах куда лучше разбирается глава особого отдела. Кстати, когда он узнал твое имя, очень захотел тебя увидеть. Ты не знаешь, с чем бы это могло быть связано? — Без понятия, если честно. — Ладно… Кхм. Вы тут сидите… полуодетые… — Одеваться не собираемся, — тут же отвечает Чимин. — Да не, я не об этом. Мне просто любопытно… Я же вам, надеюсь, ничего не сорвал? — Мы спали, Джун, поверь. Это было тяжело, учитывая ваш шум за окном, но мы старались, — хмыкает вампир. — Ну, я смог спокойно заснуть, а вот Юнги с его слухом… — Прости, чувак, — вздыхает Намджун. — Ладно, советую вам потрахаться в ближайшие несколько часов, потому что в восемь утра ты будешь мне нужен в отделении, — говорит Намджун, вставая с дивана и уходя. — Пиздец… — вздыхает Юнги. Чимин гладит того по белоснежным волосам, умиляясь с того, как трогательно выглядит голова Мина на его коленях. — Хён… Может, Намджун-хён прав? Может, нам стоит… сейчас… нам же не обязательно поймать подходящий момент, главное, чтобы желание было. Не, ну честно, не первый раз же… — Не терпится поскорее нагнуть и трахнуть величайшую бессмертную тварь? — ухмыляется Юнги, показывая клыки. — Не без этого. Но я думал, что в первый раз с нашего воссоединия активом будешь ты… — Какая неожиданность, но я думал совсем иначе, — хмыкает вампир. — И я надеюсь, что ты видишь мою решимость и настроенность. И ты должен знать, что сперва я получу твой член, милый. И только потом твой вампир трахнет тебя. — Юнги… С того момента, как мы расстались… Я ни с кем не был пассивом… Только для тебя… я могу… и хочу! Так что, чёрт, возьми меня уже! — Ситуация аналогичная, малыш. Я тоже ни с кем не был пассивом после тебя, — хмыкает Мин, усаживаясь тому на колени. Чимин резко хватает того за руки и откидывается сперва в бок, а потом ложится на диван, утягивая парня за собой. Когда тот оказывается нависающим над Паком, Чимину всё равно этого недостаточно, и он вдобавок упирает чужие руки по бокам от своего лица. — Ты точно не хочешь меня? Мой аппетитный зад? Мой сладкий персик? — А ты меня? Мои тонкие белые ноги, которые ты всегда так обожал? Чимин-а, они теперь ещё белее, ты точно хочешь сейчас отказаться? — А мои стоны? Мои сладкие стоны, хён, разве ты их не обожал? А я так могу стонать, только когда ты во мне! — Блять, поверить не могу, что ты говоришь о своих стонах, тогда как сам с ума сходил по моим стонам, когда ты меня… Так, чем мы вообще занимаемся? — Ностальгируем и, кажется, спорим насчёт того, кто будет пассивом. И им буду я. Юнги неожиданно прорывает на поржать, что он и делает, уткнувшись Чимину лбом в ключицы. — Ты представляешь, какие мы придурки? Боже, Чимин-а, нормальные люди наверняка спорили бы из-за того, что оба хотят быть активами. Как мы в начале наших отношений. А сейчас что? — Я не знаю, что, хён… — отвечает Чимин, и они встречаются взглядами, когда Юнги поднимает голову. — Ты такой красивый… и мой. — Слова настоящего папочки, малыш. — Были бы, если бы не твое постоянное «малыш», хён. Так что я готов поспорить насчёт того, кто тут папочка. — О боже, мы вернулись к этому спору… Так, ладно, у меня решение. Давай, как самые настоящие мужики… — Возьмём двухсторонний дилдо? — Камень-ножницы-бумага, Чимин. Камень-ножницы бумага. Никаких, сука, дилдо в наш первый раз после перерыва в полтора года. — Ладно. Камень… — Ножницы… — Бумага! — произносят синхронно они, и оба кидают ножницы. — Ты говнюк, блять, слабо было кинуть бумагу?! — тут же возмущается Чимин. — А ты, пизда, мелкая, чего не поставил её?! — Ага, значит я пизда?! Ну так давай, трахни меня! — Но только после того, как я получу свой член! — То есть, трахнешь сам себя? Или получишь обратно, ты имеешь в виду? Поэтому ты не можешь удовлетворить своего малыша? У бедного Мин Юнги отобрали член? — Странные у нас диалоги, — делает вывод Юнги, после чего целует Чимина в макушку. — А ещё у нас, судя по всему, не будет секса, потому что мы оба упрямые бараны. — Это мы ещё посмотрим, — ухмыляется Чимин. — Попытаешься соблазнить меня? Ты же понимаешь, что я в долгу не останусь? — Это война? — Война.

***

Сокджин нервно крутил в руках ручку, думая о том, что делать, если его подозрения окажутся верны. В таком случае всё либо очень хорошо, либо очень плохо. Ким слышит за дверью шаги, кладёт ручку на стол и выравнивается в своем кресле. Обычный человек бы не услышал эти тихие шаги за закрытой дверью, да ещё и на таком расстоянии. Но Сокджин и не обычный. У него с рождения даны от предков зоркие глаза, чуткое обоняние и тонкий слух, которые он развивал, к тому же, на протяжении всей жизни, чтобы сейчас входить в пятерку сильнейших охотников Южной Кореи. Иначе говоря, он, наученный убивать, монстр не меньше, чем все его жертвы. Может, даже больше, учитывая, что многие существа, несмотря на свою природу и врождённую любовь к убийствам, даже не дрались никогда. Начальник особого отдела поправляет свой галстук, черные волосы и очки в тонкой серебряной оправе. Он видит, как дверная ручка сначала опускается вниз. А потом вдруг поднимается обратно. В дверь стучат. Сокджина это заставляет усмехнуться, ведь он прекрасно понял, что сейчас произошло. — Входите, — дозволяет он. И дверь открывается, показывая его глазам невысокого парня с бледной кожей и белоснежными волосами, одетого в куртку цвета хаки и джинсы. Ох, это он. Тот самый. — Здравствуйте, — здоровается вампир. Сокджин знает, что он вампир. — Здравствуйте, Мин Юнги, — кивает Джин, — Присаживайтесь, — он ждёт, когда парень сядет, и продолжает: — Я должен задать вам несколько вопросов. — Если что, ту девушку не я убил. — Я это знаю. Вопросы будут другого типа, — Сокджин достаёт дневник из своего стола, где он делал заметки касаемо личности напротив него. — Итак… ваши белые волосы. — Стали такими после обращения. — Вы имеете в виду, что вы перекрасились после обращения из-за смены вкусов? — Нет. Они сами поменяли цвет. В тот день, когда я проснулся уже вампиром. — Кто вас обратил, вы знаете? Как это произошло? — Я знаю, что это вампир по имени Сохви. Она подцепила меня в клубе, отвела в парк. Очевидно напоила чем-то, чтобы я отключился и мною смогли поужинать. — Как произошло обращение? Каким образом вы смогли отпить её крови? — Укусил за губу. К слову, разве рана на её губе не должна была зажить в ту же секунду? Так почему из неё так кровь хлестанула? — У обычных вампиров раны не регенерируют мгновенно. У более слабых регенерация занимает несколько суток, а то и недель, в зависимости от типа раны. У наиболее сильных — несколько часов или же минут, опять же, в зависимости от степени тяжести ранения. — Хм… То есть, я не обычный? — Что за глупые вопросы? Вы и сами уже должны были понять, что вы не обычный. — Чем я отличаюсь от других? — Я расскажу вам. Но только когда вы ответите на все мои вопросы. — Да, конечно, — кивает Юнги. — Итак… где вы достаете кровь? — Сейчас покупаю у одного парня. Раньше я пил… — Юнги замолкает. — Что? Вы убивали людей раньше ради крови? — спрашивает Сокджин, нахмурившись. — Нет… Я пил куриную… И таким образом в мгновение ока все волнения насчёт того, что этот вампир может быть угрозой, отпали. Потому что он пил куриную кровь. Куриную, черт возьми, кровь. Это как питаться одним мокрым хлебом целыми днями, когда у тебя полон холодильник всяких вкусностей. — Вы знаете, что куриная кровь вредна? — Потому что не человеческая. Знаю. Я был у врача с болью в зубах… — И он потребовал от вас, чтобы вы прекратили пить кровь куриц? — Верно. — Хмм… Вы убивали людей? — Однажды. Я убил девушку, которая до этого несколько раз предпринимала попытки убить меня. — Что вы испытали, убив? Юнги замирает. Округляет глаза, смотря с удивлением, явно не ожидая подобного вопроса. А потом опускает взгляд, очевидно, придумывая правдоподобную ложь. — Вы испытали радость? Чувство удовлетворения? Эйфорию? — Я… — Успокойтесь. Это в природе всех нелюдей — вам нравится убивать. Это логично и совершенно нормально. — Я… да… я был рад… когда наконец убил её… — Есть ли у вас близкие люди, не являющиеся существами и не знающие о том, кто вы? — Родители и старший брат. — Хмм… а близкие люди, которые знают? — Мой двоюродный брат, он же лучший друг. Следователь Ким Намджун, мой второй лучший друг… И мой парень. Сокджин округляет глаза. — Парень? Ого, так вы не одиноки… да ещё и с парнем… Как он узнал? Его имя? Вы встречались на момент обращения? — Мы расстались задолго до моего обращения. И узнал он, когда я притащил к нам труп в квартиру. Его зовут Пак Чимин. — Мгм… Причина вашего воссоединения? — Всё просто. Мы любим друг друга. — Раз любите, то почему расстались? — Люди никогда не были логичными существами. Мы расстались, потому что начали бесить друг друга и не хотели идти на компромиссы. А снова вместе мы, потому что поняли, что без друг друга нам плохо. — Что ж, рад за вас. У вас есть враги, знающие о том, что вы вампир? Юнги молчит какое-то время. А потом кивает. — Его зовут Ёнук. Он… тот, кто обратил Сохви. И он… — Не продолжайте. Я знаю, кто такой Квон Ёнук. Это могущественный вампир А-ранга, приносящий очень много проблем. Является одним из сильнейших вампиров в Сеуле. Однако не сильнее меня. Я бы давно его убил, не будь у него столько телохранителей и не прячься он так хорошо. — Я знаю, где он живёт. — Не знаете. Он не засиживается на одном месте. — Он что, как призрак? — Призраков и то легче поймать. Итак, как вы умудрились нажить себе врага в лице самого Ёнука? — Следователь Ким Миён его любовница. Я познакомился с ней, а она рассказала ему про меня. Он каким-то образом узнал, что меня обратила Сохви. И угрожал мне. Предупредил, чтобы я никого не обращал, не охотился на чужих территориях и подчинялся ему, когда тому что-то от меня потребуется. Высмеял меня и отпустил. — Я знал, что Ким Миён банши, но чтобы она была связана с Ёнуком… С этого дня надо за ней пристально следить. — Я ответил на все ваши вопросы? — Да. — А теперь расскажите мне всё про меня. — Итак… Как вы уже знаете, сила вампиров сильно разнится. Всё зависит от предрасположенности. У тридцати процентов людей она полностью отсутствует, потому при попадании вампирской крови в их организм, они умирают. Те, у кого она есть, но является крайне низкой, становятся вампирами, но очень слабыми — им дают ранг F. Солнечные ожоги смертельны для них, по физической силе, рефлексам и прочему они уступают остальным вампирам. Помимо F-ранга существуют ещё шесть. Чем выше предрасположенность, тем сильнее вампир и, соответственно, выше ранг. Самыми сильными вампирами в народе считаются вампиры А-ранга. У них крайне высокая предрасположенность и они довольно часто обладает одной из вампирских способностей, таких как гипноз. Согласно исследованиям, всего четыре процента людей во всём мире имеют настолько высокую предрасположенность, чтобы стать вампиром А-ранга. — Какой у меня ранг? — Я ещё не закончил. У вампиров А-ранга предрасположенность была крайне высокой. Но есть люди с идеальной предрасположенностью. Они составляют один процент от всего земного населения. Многие не верят в их существование или же просто никогда не слышали о них. Волосы у таких вампиров при обращении становятся белыми. Они куда сильнее остальных, обладают зрением, о котором никто и мечтать не смеет. Они всегда обладают одной или несколькими вампирскими способностями, а солнце не причиняет им вреда, только дискомфорт, тогда как для наиболее слабых вампиров оно смертельно. И даже одни из самых сильных не могут противостоять ему и получают ожоги. Эти вампиры не испытывают боли от крайне горячих температур, они не горят в огне, им не страшен ни раскалённый металл, ни лава. И ранг их — S. Юнги не мог поверить в услышанное. Все эти слова про один процент, силу, дающую превосходство над всеми вампирами, про раскалённый металл… всё это звучало как какая-то сказка, не иначе. — То есть, я… сильнее, чем Ёнук? — Сильнее, чем кто-либо в этом городе, я бы сказал. И я хочу заключить с вами сделку. — Сделку? — Да. С помощью вас мы можем выйти на след Ёнука. И, возможно, мы сможем использовать вас как приманку для одного охотника, уже долгое время являющегося для меня проблемой. Его ученицу вы уже убили. — Я не до конца понимаю, какая мне от этого польза. — Поддержка одного из пяти сильнейших охотников страны вам кажется фигнёй? — Нет, что вы! Я просто не знал. — Да ничего страшного, я шучу! — восклицает Сокджин и смеётся, окончательно расслабившись. — К слову, вы уже обращали кого-нибудь? — Да, однажды. Обратил одну девушку, которая кинулась мне под машину. — И где она сейчас? — Живёт у моего друга. — Хмм… Ладно, на этом всё, я думаю. Оставьте свой номер, чтобы я мог с вами связаться в случае чего.