Undead

Юнги открывает глаза и в недоумении осматривается. Кажется, он грохнулся в обморок на складе из-за большой кровопотери… Точно, он помнит, что в него запустили с десяток серебряных пуль, его раны не регенерировали, но и боли он не испытывал… и он просто потерял сознание. Перед этим ему чудился запах Чимина, но это было бы очень странно… или нет, учитывая, что он ему и сейчас чудится. Может, это он так бредит? Мин скидывает одеяло и осматривает свою перебинтованную грудь. Снова поднимает взгляд на изящную дорогую комнату. И снова задаётся вопросом, где же он. — Уже очнулся? — дверь в неизвестную комнату открывается, и до него доносится родной голос. — Чимини?.. — Мин переводит взгляд на парня. Сначала он выдыхает с облегчением, понимая, что тот живой, рядом с ним, в безопасности. Но потом он округляет глаза, замечая, что шея его парня обмотана бинтом, местами запачканным кровью. — Какого черта… кто? — Мин переводит взгляд на чужие глаза. — Он уже мертв. Чонгук убил, — поясняет Чимин, подходя к постели вампира и садясь на её край. Только сейчас Мин замечает, что Чимин выглядит мрачно и… даже, печально. — Где мы? — спрашивает Юнги. — Поместье Сокджина. — Поместье? Ну нихрена ж себе… — бормочет он. А после затыкается, когда его сгребают в крепкие объятия. Чимин тяжело дышит в изгиб его шеи, явно готовый вот-вот зарыдать. — Эй… всё хорошо? — спрашивает Юнги, осторожно его обнимая и любовно проводя рукой по родным персиковым прядкам на чужой голове. — Нет, — ломающимся голосом отвечают ему. — Нет, блять, ничего не в порядке и не хорошо! — Чимин-а… — Поклянись мне, что я больше никогда не увижу тебя таким. — Каким? — В шаге от смерти. — Глупости, меня можно убить только… — Сокджин подтвердил, что ты чуть не умер. И я, скорее, поверю ему, чем тебе, еблан. Юнги хмурится, услышав оскорбление в свою сторону. — Прости. За то, что чуть не умер… и за то, что из-за меня чуть не убили тебя. — Всё нормально, я жив, так что… — И я тоже жив. Все живы, так что можно выдохнуть, верно? Не надо плакать, — просит Мин, целуя своего парня в висок. Но тот отрицательно качает головой, всхлипывая и обнимая вампира ещё крепче. Юнги сразу понимает, что что-то не так. — Что такое? — Тэхён… — Что с Тэхёном? — Он… Сокджин говорит, что он, скорее всего, в скором времени скончается… от пулевых ранений. Он жив ещё только потому, что является оборотнем B-ранга. Но для нечисти его вида его ранения… смертельны абсолютно во всех случаях. Ему не выжить. — Он выживет, — возражает Юнги. — Нет, идиот, он… — Он ещё даже не успел осознать, что взаимно влюблен в одного мелкого охотника. Ему рано помирать. — Прекрати, Юнги. Ты не слышал, что я сказал? — Он твой лучший друг, так почему же ты не веришь в него? Тэхён живучий парень, не переживай за него, он справится. Лучше расскажи в деталях, что произошло с тобой. Чимин отстраняется, вытирает слёзы, после чего забирается на кровать и укладывается рядом с Юнги. Мин ложится набок, лицом к лицу с Чимином, и принимается водить по его щеке пальцем. — Ну, у меня болела голова из-за похмелья, и я как раз думал об этом, когда в дверь позвонили. Это был вампир, я сразу понял. У него глаза светились, как ебаные фонарики. И цвет такой противный был… знаешь, грязно оранжевый, — Мин усмехается. — Он сказал, что это твои приятели ему приказали сторожить меня. Потом сказал, что видел кого-то и пришел удостовериться в моей безопасности. Просился в дом. — И ты его впустил. — Я идиот, по-твоему? Нет, я сказал, что он может сторожить меня, стоя у двери. И тогда он начал угрожать, что выбьет дверь. Логично, что он, блять, вовсе не собирался меня защищать. Я сразу это понял и побежал на кухню. Он сломал дверь, ворвался в квартиру и начал запугивать меня. Восхвалял мой запах. — Урод. — А потом зашёл на кухню. Я не растерялся — всадил ему нож в горло и пнул хорошенько. Побежал в спальню за серебряным кинжалом твоего деда. — Бля… — Вот именно, Мин Юнги. Ты очень вовремя решил его перепрятать, самоубийца чёртов. — Я не… — Я прекрасно знаю, зачем ты его перепрятал, не оправдывайся. Я понимаю ход твоих мыслей, ты наверняка до сих пор планируешь убить себя, если я тебя брошу или, к примеру, умру, — Юнги вздыхает — Чимин прав. — Прости. — В общем, он меня укусил. Юнги было тошно от самого себя, потому что после этих слов его посетили несколько мыслей и, к его сожалению, самой первой была мысль о том, что Чимин принадлежит ему и кусать его может только он. И просто от осознания, что кто-то ещё, помимо него, касался шеи Пака, пил его сладкую кровь… он приходил в бешенство. И только вторая мысль была о том, что Чимину, наверное, было очень больно, и он очень испугался. Тот уродец вряд ли бы стал заботиться о его комфорте. — Было… сильно больно? — Знаешь… куда больнее, чем когда это делал ты. Ощутимая разница. — Я тебя люблю и старался быть аккуратным… а эта сволочь… — У меня даже синяки остались на местах укуса. Юнги, услышав это, округляет глаза. — Жаль, что его убил не я… — искренне признается он. — В общем, совершенно неожиданно к нам домой зашёл Чонгук. Очень удачно прямо с пистолетом в руках. Он убил того гада, и мы отправились к вам… кстати, чуть не забыл! — Что? — Тот оборотень… блондин, который… — Юнун? — Да, он! Он почему-то попросил у меня прощения. Не знаешь, за что? Юнги задумался, с чего бы Юнуну просить у Чимина прощение. А потом он вспомнил, как тот сидел-переживал в машине. Вспомнил, что Юнун хотел что-то рассказать ему, а ещё спрашивал, не звонит ли он случайно Чимину… Но до этого ведь он вел себя нормально… Точно. Он вел себя нормально, пока они не заговорили о предателе-информаторе. И вампир, напавший на Чимина, утверждал, что он из банды Сухвана… и тем, кто до последнего затыкал Юнуна… был как раз Сухван. Мало того, что этот ублюдок убил Миён… Из-за него чуть не погиб Чимин. Если бы не Чонгук… Юнги внезапно почувствовал прилив жгучей ярости. — Юнги?.. — Юнун просил прощения за то, что на тебя напали. Он всё знал, но ничего мне не сказал… потому что ему запретил ебаный Сухван… Я убью его, — восклицает вампир, поднимаясь с кровати; Чимин замечает, как до этого карие глаза загораются голубым светом. — Юнги, стой! — Чимин в последний момент хватает вампира за руку. — Убивай, кого хочешь… я не против… Но перед этим поцелуй меня, пожалуйста. И ты, и я… мы чуть не умерли вчера, — Чимин переводит взгляд на окно, через которое в комнату бил солнечный свет, но до постели не доходил. — Перед сном я думал о том, что мы и вправду могли умереть и… Юнги, не дав ему договорить, обхватывает его лицо ладонями, разворачивает к себе и целует; Чимин ему отвечает, кладя свою ладонь поверх ладони Мина на его щеке. Закрывает глаза, наслаждаясь близостью с любимым, целует медленно, будто бы лениво. А когда Мин отстраняется, Пак тут же произносит ему прямо в губы: — Я люблю тебя. — Я знаю, — улыбается вампир. — И я тебя тоже. Пак коротко улыбается ему в ответ. И округляет в удивлении глаза, когда его целуют снова, куда глубже, напористей. С желанием не просто выразить любовь и нежность, а обладать, показать, что они принадлежат только друг другу. Чимин стонет от такого, хватает Мина за шею и, не отрываясь от чужих губ, валится на подушки, утягивая вампира за собой. Зная, что в доме, помимо них, ещё пять душ, он всё равно не сдерживается, стонет каждый раз, когда по телу пробегаются мурашки от чужих чувственных поцелуев в губы, за ухом, под подбородком… — Блять… Юнги… — Чимин проводит рукой по покрытой бинтами спине, другой рукой зарывается в белоснежные грубоватые волосы; стонет, когда по его уху проводят языком, а мочку легонько прикусывают клыком. Одобряюще стонет снова, когда его губы опять накрывают чужие, а на пах ложится рука вампира. Чимин накрывает руку Мина своей, сжимает, давит и целует так остервенело, наплевав на изящность, показуху, просто пытаясь стать как можно ближе, передать как можно больше. Любуется нечеловеческими голубыми глазами своего любимого монстра, когда тот отстраняется. Откидывает назад голову, чтобы тому было легче разорвать зубами бинты на шее Пака и стянуть их. Мин оставляет невесомый поцелуй под кадыком, там, где находится страшный синеющий след от укуса другого вампира, что напугал его Чимина, сделал ему больно… Пак, будто бы прочитав его мысли, говорит: — Всё в порядке, ладно? Это… всё ведь обошлось, верно? — Просто не могу не злиться, понимая, что кто-то кусал тебя… он наверняка умер слишком лёгкой смертью… — Юнги. Давай забудем о нём? Почему мы обсуждаем кого-то другого, кто причинил мне боль и кого уже нет в живых? Если это никак не выходит у тебя из головы… — Чимин привстает на локтях, но только чтобы повалить Мина на спину и усесться сверху. — Давай я помогу тебе? Мы оба знаем, что я могу довести тебя до того, что все мысли просто исчезнут из твоей головы, и всё, на что ты будешь способен — лишь раз за разом произносить моё имя. — Хорошо. Доведи меня до такого состояния, когда я могу думать только лишь о тебе одном. Заставь меня стонать твоё имя. Чимин, упираясь на чужую перебинтованную грудь, склоняется к лицу вампира, заглядывает в глаза напротив и выдыхает Мину в губы. Ждёт, когда Юнги заправит спадающую персиковую прядь ему за ухо, после чего прикрывает глаза и позволяет утянуть себя в ещё один глубокий мокрый поцелуй.

***

Чонгук смотрит на длинные ресницы, с которых на бледные щеки спадала тень, пересчитывает который раз родинки на красивом лице. Поправляет волосы, спадающие на подушку. Вспоминает слова Сокджина. — На самом деле эти ранения смертельны даже для оборотня B-ранга… И он выжил только благодаря полнолунию. Как тебе известно, оборотни становятся сильнее ночью, при свете луны. А раз в месяц, в ночь полнолуния, их силы возрастают в разы. И только поэтому он не умер. Но полнолуние прошло. И вряд ли он выживет… Чонгук знает, как это всё работает, ему этого объяснять не нужно. Он знает, что Сокджин никогда не обещает ничего хорошего, чтобы не давать ложную надежду, а потом берёт и совершает чудо. Он знает, что у его учителя есть множество рецептов всяких настоек, лекарств и тому подобное. Будто бы он не охотник, а потомственная ведьма. Чонгук знает, что его учитель не даст Тэхёну умереть. А ещё Чонгук знает, какой Ким упрямый и сильный. И он точно знает, что оборотень не умрёт. Но он не может отрицать, что когда Тэхён в его руках начал захлёбываться собственной кровью, а после прекратил дышать… Чонгук был уверен, что это всё. Это, наверное, было самым душераздирающим событием в его жизни. Нет, не тот момент, когда он подумал, что Тэ умер… а когда оборотень бормотал его имя и просил прощения за, на самом то деле, сущую херню. Чонгук отходчивый, он простил Кима быстро и… он не злится, честно. Всё, чего он хочет сейчас, это чтобы Ким очнулся, и он сказал ему, что любит. И даже не имеет значения, что он услышит в ответ. Ему просто так хочется снова увидеть улыбку своего хёна… Даже неожиданный стук в дверь не сразу выводит его из мрачных мыслей. Только через неопределенное время юный охотник улавливает надоедливый шум и говорит: — Войдите. — Это я… — дверь приоткрывается, и из-за неё показывается Пак Чимин. Они успели сдружиться за тот вечер, поэтому наедине с Чимином Чонгук не чувствовал себя напряжённо, как то бывает обычно с другими людьми. Он, завидев человека, коротко кивает ему, разрешая зайти. Чимин прикрывает за собой дверь и становится возле постели, на которой Тэхён, казалось, мирно спит, а не борется сейчас за свою жизнь. Чонгук смотрит на Пака и не может не обратить внимание на румяные щеки, контрастирующие с бледной бескровной кожей; на розовеющие слегка опухшие губы… на свежий засос на плече. Чимин прослеживает взгляд охотника и, краснея, поправляет футболку — натягивает её на плечо, скрывая тканью след. — Юнги-хённим очнулся, я так понимаю? — Он… да… — Чимин отводит взгляд, чувствуя себя ужасно. У него тут лучший друг вот-вот умрет, а он… о, черт, какой же он мерзкий. Чонгук по выражению его лица догадывается, о чём тот думает, а потому вздыхает и говорит: — Прекрати, хённим. С Тэ всё будет в порядке. А ты чуть не умер вчера… и твой парень тоже чуть не умер. Вы имеете право на близость. Даже не так — вы обязаны заниматься чем-то таким, если у вас есть возможность. Вы друг друга любите, вы встречаетесь… вы есть у друг друга. Разве плохо, что вы занимаетесь любовью? — Я… нет, не плохо… но мы могли бы это делать когда-нибудь не тогда, когда буквально в соседней комнате умирает мой… наш друг. — Не умирает, а борется, — поправляет его Чонгук, аккуратно беря Кима за руку. — Ты так уверен в том, что он выживет… почему? — Потому что я верю в своего учителя, в то, что он поможет… и верю в Тэ и его упрямство. А почему ты считаешь, что он умрёт? — Я… не знаю на самом деле… я просто всегда представляю худшее… почему-то. — Хотел бы я сказать, что нужно просто верить в лучшее, но понимаю, что это бывает не так то просто… — вздыхает Чонгук. А после оба синхронно поворачивают головы, когда слышат грохот где-то внизу. Парни устремляются в коридор, спускаются по лестнице и понимают, что произошло, только когда заходят в гостиную комнату, выполненную в белых тонах и строгом классическом стиле, просторную и с минимум мебели. Прямо посреди гостиной, на сломанном столе лежал Сухван. Поверх которого восседал разъяренный Юнги, что заносил кулак для следующего удара. В стороне стояли паникующий Юнун и невозмутимо наблюдающий за происходящим Сокджин. — Какого черта? — непонимающе спрашивает Чонгук, смотря сначала на учителя, а потом на тяжело вздыхающего Чимина, что стыдливо прикрывал глаза и явно был в курсе событий. — Тебя, блять, убить мало! — рычит Мин, нанося удар за ударом по чужому лицу; Сухван, что странно, лежит и принимает всё, не сопротивляясь. — Охуевший урод! — Кто-нибудь, может, уже остановит его? — спрашивает Юнун. — Он же его так убьет! — Думаю, Юнги имеет полное право сейчас избить твоего лидера до неузнаваемости, учитывая, что тот вчера убил девушку, которая ему когда-то нравилась… и умолчал о том, что его парень, Чимин, был в смертельной опасности. — Его бы не убили! — восклицает Юнун. — Все мы понимаем, что Пак Чимин был нужен Квону, чтобы шантажировать Мина! До Чонгука начало тихонько доходить, и он решает тоже вставить слово: — Может, Квон Ёнуку Чимин-хённим был нужен и живым… Но если бы он случайно умер, не думаю, что это бы сильно чему-то там помешало. Он мог бы просто избавиться от трупа и сказать, что хённим всё ещё жив и у него. Уверен, что импульсивный Юнги-хённим поверил бы и без доказательств. Юнги прекращает бить Сухвана и тяжело дышит пару секунд, после чего встаёт, стряхивает с колен мусор и говорит: — Извините за стол, Сокджин-щи. — Ничего страшного. И можно просто «хён», — улыбается приветливо Сокджин. Сухван тем временем медленно встаёт с пола и вытирает рукавом кровь с лица. Чимин уже приготовился увидеть, как его раны мгновенно регенерируют, но он забыл, что Сухван так то не вампир S-ранга, в отличии от Мина, и ему нужно куда больше времени на регенерацию. — И если бы я не подоспел вовремя… — продолжает Чонгук. — Чимин-хённим бы умер. Тот вампир явно уже опьянел от крови и не соображал, что делает. Он бы просто выпил хённима досуха, наплевав на приказ. И все мы знаем, что я не преувеличиваю. — Чонгук прав. Чимин жив только потому, что мой многолетний опыт подсказал мне, что Ёнук не упустит такую возможность и обязательно что-нибудь предпримет. Если бы не я и мой ученик, Пак Чимин был бы уже мертв. Только успокоившийся Юнги на этих словах сжимает кулаки и, стоит Сухвану подняться, он изо всех сил ударяет того в живот. Вампир отлетает в барную стойку у стены, ломая ту в щепки; Сокджин неодобрительно качает головой. — Хватит! — просит Юнун. — Если хочешь на ком-то выместить злость — вот он я! Это ведь я умолчал о том, что твой парень в опасности! Юнги переводит бешеный взгляд горящих яростью глаз на оборотня, и тот вздрагивает. От пронизывающих голубых глаз делалось не по себе абсолютно всем в комнате, включая Сокджина. — Только мне одному стало холодно? — усмехается однако Ким, который почему-то считал всю эту ситуацию забавной. — Если я ударю тебя, твоему лидеру это не понравится, да? — спрашивает Юнги. — Иди к чёрту, Мин, — сплевывая кровь, хрипит Сухван. — Не смей его трогать, он следовал моим приказам… — Знаете, — подаёт голос Чимин. — Мне, если честно, уже посрать, кто там виноват в том, что что-то могло со мной произойти. Этого, к счастью, не произошло. Как и смерти виновника всего пиздеца, заметьте. И разве вы не должны сейчас строить планы о том, как его убить? — Хей, а парень дело говорит, — усмехается Сокджин. — Никого не интересует, каким образом мы будем снова искать Ёнука? — Я знаю, что ты уже его нашёл. Выкладывай, — требует Юнги. Юнун и Сухван в удивлении переводят взгляды на Сокджина. Чонгук же хмыкает. И чего ещё они ожидали от его учителя? Он один из сильнейших охотников Кореи. И не только потому, что он мастерски убивает. Он ещё и мастерски выслеживает. Да полно вещей, которые он делает мастерски, вот почему его все так боятся — потому что он чёртов мастер своего дела, больной на голову гений. — Итак, начать стоит с того, что я, как и всякий опытный охотник, заранее подстраховался и разнюхал о том, кто ещё охотится на нашу свинку, — на последнем слове все присутствующие — кроме Чонгука, он привык — в недоумении переглянулись. — И так чудесно совпало, что это мой давний знакомый охотник, с которым мы вместе учились. Юнги, ты знал его ученицу. — Не помню, чтобы среди моих знакомых была ученица охо… — тут Мин замолкает, кажется, что-то вспомнив. — Эта та, которую мы с Джуном убили? — И труп которой они притащили ко мне домой? — добавляет Чимин. — Она самая, — кивает Сокджин. — Итак, её учитель и мой враг по совместительству, Ли Джусок, добыл о-очень много всего на Ёнука. И я попросил нашего общего приятеля выведать у него немного информации. И благодаря ему у меня есть сведения о том, что Ёнук через месяц будет заключать сделку с лидером Сеульской преступной группировки «Глаз Волка». — Эта та банда, у которой лидер — одноглазый оборотень? — уточняет Чонгук. Сокджин кивает. — Встреча будет проходить в ночном клубе для нечисти «Бездна». Он не так популярен, как была некогда всеми любимая «Геена», но только по причине своей элитности — клуб жутко дорогущий, туда не так уж и просто попасть даже нелюдям. — Но нам потребуется туда попасть, если мы хотим убить Ёнука. — Из всех нас здесь только один может туда попасть, — продолжает Сокджин. — Владелец клуба, один старый чёрт, с лёгкостью может добыть информацию о каждом из нас. Меня он знает и так, а потому точно не впустит. Чонгук мой ученик, тут всё ясно. Сухван и Юнун не входят в число элиты среди нелюдей, а потому им путь туда закрыт. Чимин человек, да и что я за псих, чтобы подвергать его такой опасности, как отправлять в клуб, полный монстров-людоедов? — Да ладно, я живу с одним таким, — пожимает плечами Пак. — Очевидно, что могу только я, — заканчивает за охотника Мин, игнорируя слова своего парня. — Я хорошо знаю владельца «Бездны», он не упустит возможность наладить хорошие отношения с таким могущественным вампиром, как ты. А даже если тебя вдруг по каким-то причинам и не пустят… то у тебя всегда есть гипноз. — Кстати, насчёт этого… вчера я выяснил, что он работает не на всех, — сообщает Мин, вызывая недоумевающие взгляды присутствующих. — Он не сработал на Ёнуке… у нас был зрительный контакт… и ничего. — Это логично, — пожимает плечами Ким. — Он ведь не просто так считается самым опасным и сильным вампиром Сеула. Считался до твоего появления. Он достаточно силен, чтобы противостоять твоему гипнозу. И достаточно опытен, чтобы победить тебя в честной схватке… но и достаточно хитер, чтобы в эту схватку не вступать. Убить его будет не так просто, поэтому нам с тобой придется сесть и хорошенько обдумать, как же сделать это быстро и эффективно. Юнги согласно кивает. После чего вздыхает и говорит: — Я пойду… проверю Тэхёна. Чонгук уходит вслед за ним наверх, Юнун же протягивает салфетки своему лидеру, чтобы тот вытер кровь, и они тоже уходят. Чимин остаётся наедине с Сокджином и долгое время молчит, пытаясь собраться с мыслями. В какой-то момент Ким не выдерживает и говорит: — Не надо бояться — спрашивай. — С чего вы… — Ты же не просто так здесь стоишь уже целую минуту. Расслабься, я вовсе не страшный. На самом деле я ненамного сильнее твоего парня. И старше его всего на три месяца. Так что я не такой уж неземной и потрясающий. Чимин в удивлении выгибает бровь дугой, не веря, что этот человек сейчас на полном серьезе сказал то, что сказал. Неужто он реально думает, что Чимин так нервничает, потому что Сокджин весь такой… потрясающий?.. — Прекрати сверлить меня осуждающим взглядом, я понял свою ошибку! Говори уже давай, что хотел! — Обучите меня вашему мастерству? — спрашивает Пак, неловко отводя взгляд. — Ты… — Я хочу быть охотником. Хочу уметь постоять за себя. Бесит, что я встречаюсь с Юнги… и являюсь его слабым местом. Бесит, что меня любой может с лёгкостью убить… и у них даже имеется повод. Хочу стать вашим учеником. Я знаю, что у вас уже обучается Чонгук, но… — Я не против. — Что? — Чимин поднимает на Сокджина неверящий взгляд и наталкивается на улыбку. — Хорошо. Я согласен, Пак Чимин. Можешь стать моим вторым учеником.