Flashback
— Гуки, не плачь, это же доктор. Он поможет твоему зубику выздороветь! — молодая девушка гладит мальчика по подстриженной макушке и широко улыбается — Ну же, зайчонок, открой ротик, скажи :"Аааа". Мальчик смотрит на мужчину широко распахнутыми затопленными слезами глазёнками. Ну как можно устоять перед таким беззащитным ребёнком. — Он, — всхлипывает малыш — он с-с-сделает мне больно-оо. — и закрывает лицо ладошками.End of flashback
Чонгук никогда не был тихим и спокойным мальчиком. Ещё в раннем детстве, лет в 6-7, он был гиперактивным малым. В школе, что в начальной, что в средней, он всегда выделялся из толпы. Не было ни секунды, чтобы Чон не блеснул своими знаниями и умениями. Ну, а в старшей школе он блистал уже другим местом. Как говорится «…у каждого свои скелеты в шкафу…», у Чонгука, в свою очередь, весь шкаф забит наградами и медалями, грамотами и дипломами. А всё потому, что за всю школьную жизнь и даже уже начало студенческой брюнет участвовал в разных соревнованиях, конкурсах и мероприятиях. Парень разносторонний, что ни попроси — умеет всё. И в спорте, и в танцах, и в пении он — главный. И никто не может с этим поспорить, ведь если поспорит — останется либо без чести и гордости, либо без головы. О да, у Чона была и плохая сторона, так скажем, того самого богатого мудака. Он никогда ни с кем не церемонился. Всегда заткнёт словом, если нужно и кулаком. Многие его боятся, многие — уважают. На его теле только лучшие надписи. На его теле собственное имя в страхе сказанное, как клеймо горит. И никто не знает брюнета за пределами ворот Сеульского университета. И никто не знает, что он рад, что эти надписи затмевают другие, о которых он не хочет думать. У него полная семья, и младшая сестрёнка есть, с которой он любит играть и сюсюкаться. Да-да, сюсюкаться. Парень лишь дома снимает свою оболочку опасного, андеграундного выродка. И то наедине с собой или же с сестрой. Джихё пять лет, и она единственная, кто любит Чонгука искренне, и единственная, кто приносит ему счастье в этой семье. Не считая Юпи, но об этом позже… С поступлением в университет на платную основу, брюнет приобрёл новую славу. Смазливые комплименты от девушек, завистливые взгляды от парней, а так же свою компанию из пяти ребят. Чонгук не из тех, кто любит зависать в клубах или кальянных, как, например, Юнги, что не вылезает из них сутками. Ему же это не интересно. Больше всего его интересуют боевые искусства. Если быть конкретнее, то тхэквондо. Он ходит на него со времён старшей школы, и, поступая в университет, увидев список секций на стенде, он также поспешил записаться на него. Трёх месяцев было достаточно, чтобы доказать свою превосходность. Тренер часто его нахваливает и приговаривает, что уже в декабре парень поедет на соревнования. Собственно, на этой секции Чонгук и познакомился с одним из парней своей нынешней шайки — Вонхо. Они с ним одного роста, но Вонхо кажется крупнее Чона из-за груды мышц, которые у брюнета почему-то не так сильно проявляются, но это его и не волнует. У него светло русые волосы и чёрный пояс. Блондин сдержан в эмоциях и малоразговорчив. И это устраивает Чонгука. Чон ненавидит тех, кто много пиздит не по делу и тех, кто лжёт, он тоже ненавидит. У него с такими разговоры короткие. Хотя со своими он может и посмеяться, и выслушать, и даже дать дельный совет. Чонгук ни с кем не встречается, ему хватает и тех разов, когда Юнги всё же затаскивает его в какой-нибудь клуб для «полного расслабления». Брюнет всегда пользовался своей популярностью, и уже в первом классе старшей школы успел потерять свою девственность. Он не верил в любовь, и всё, что было связано с ней, ему было противно. Каждый раз после очередного перепиха он обрубал своих подстилок (именно так он называл девушек, что проводили с ним время в постели) на полуслове об отношениях. После чего те убегали в слезах и, наверно, проклинали Чона. Он рушил девичьи мечты и его это не заботило. Брюнет ненавидел слёзы и истерики. Он был груб и жесток, как в постели, так и по жизни. Он омерзителен даже самому себе. В лицо Чонгук говорил лишь правду и никогда не шептался за спинами других. Так его воспитал отец… Что касается учебы, так Чон был умён и превосходен. Хоть и учился он на платной основе, в группе он не мог не быть лучшим. Отец всегда упрекал его в том, что младший везде должен быть первым и идти по головам других, добиваясь своей цели. Отец… Он бесконечно утверждал, что нищета и близко не стоит рядом с ними, что его сын должен общаться только с высшим обществом. Он вёл Чона по тому пути, где высокомерие и деньги правят миром, где слабые должны стоять на коленях перед теми, у кого высокий статус в обществе. Собственно поэтому он и отправил его учиться именно в ту группу, где занимаются такие же богатенькие выродки, как и сам брюнет. Но его это никак не калышит, он хочет поскорее закончить это всё, хоть и только начал учиться.***
Чонгук гнал на скорости, обгоняя на пути чужие автомобили. Дорогу освещали высокие фонари, тянущиеся вдоль тротуара, ведь на улице светло-голубое небо давно натянуло на себя тёмно-синее полотно, а яркие маленькие огоньки в виде звёзд лишь дополняли его. В чёрной ламборгини из новокупленных колонок льётся NF — How Could You Leave Us, так подходящая под нынешнее настроение парня. Ещё днём всё было прекрасно. Брюнет отсидел все пары, потусил с Юнги и Минхо — ещё одним парнем из их общей компании, сходил на тренировку, приехал домой и… и уехал в крайне херовом состоянии. А всё почему? Чона разозлить не так-то легко, нужно хорошенько постараться, чтобы его довести до пика. И это сделал отец. Чонгук приехал в хорошем настроении, пока не услышал голос отца, доносившийся с кухни. — В Лос-Анджелес? Да, она отправится через год, как раз успеет освоиться и подучить язык. Брюнет сжимает руль крепче, стискивая зубы, слегка поскрипывая ими. Он сдерживает свою злость, чтобы не наделать глупостей, вспоминая разговор с отцом. — Скажи, что это не то, о чём я думаю…- шепчет брюнет, входя в кухню.- Только не Джихё… — Ты рано сегодня.- отец не определяется, он стоит, облокотившись на барную стойку, и спокойно попивает воду из стакана. — Ответь! — Чон повышает тон, на что старший лишь хмыкает. — Какая тебе разница? — Ты не посмеешь забрать у меня ещё и её! — Кажется, ты забыл, кто я такой и с кем ты разговариваешь. Уже позабыл, чему я тебя учил в детстве? — отец отложил стакан в сторону и начал подходить к сыну. — О нет, отец, я всё ещё помню, что ты конченный ублюдок…- выплёвывает младший. — Паршивец, как ты смеешь! — он замахивается в предвкушении. — Если ударите меня, господин Чон… Красный след от ладони на щеке не даёт забыть о сущности своего отца. Это место горит, будто об него потушили сигарету, хотя в жизни брюнета «воспитание» бывало и похуже. Он помнит, что последнее, что он крикнул отцу, было жалкое «Я не отдам её тебе», а после, хлопая дверью, парень не помнит, как добрался до машины, как выехал на проезжую часть, зато помнит, как остановился на полпути и бил руками по рулю, задевая кнопку сигнала и давая свободу эмоциям. Он знал, что садиться за руль в таком состоянии очень плохая идея, но ничего не мог с собой поделать. И когда на скорости он врезается во что-то, он, прежде всего, пугается. Какое-то время, несколько секунд он сидит в машине, не двигаясь. Смотрит в одну точку и осознает. Он сбил человека, велик которого застрял в передней фаре и тут же отвалился. Лёгкий испуг сменяется на злость, и брюнет сам не понимает, почему. Почему кидает колкости в сторону незнакомого мальчишки, хотя его смазливое личико кажется знакомым, только вспомнить никак не получается. — Вот именно, что ты чуть не убил меня! — Вот именно, что чуть… Чон хорошо может сдерживать свои эмоции. А угрожать тем, кто перешёл ему дорогу, просто отдельное качество его личности. Ему было плевать, что все горячо-сказанные слова будут ранить итак покалеченное тело, между прочим, по его, Чонгука, вине, которую он никогда не признает. Но он не думал, что так легко отпустит очкастого, даже после отобразившегося на запястье «Мудак». Он видит страх в больших тёмно-карих глазах, который блондин пытается скрывать. Но от брюнета невозможно, что-то скрыть. Может именно это и заставляет Чона отпустить незнакомца. Сев в машину, он продолжает свой путь уже до автомастерской, но голову не тревожит та злость, что была ранее, её лишь полностью забивает бесстрашный блондин, возмущению которого нет предела. И вся эта ситуация начинает его забавлять, когда он встречает этого паренька второй раз. Видимо, жизнь его не учит, а самозащита вообще отсутствует. Он трясёт его за грудки и снова слегка злится, ведь ненавидит, когда его так безобразно толкают, да ещё и не извиняются. И узнавая в парне ту «блондиночку», прозвище которому сам дал, он ухмыляется, видимо сама судьба призывает наказать. Но ярость не заставляет себя ждать, когда он видит слёзы на бледном молодом лице. Как же его бесят слёзы… Возможно, из-за того, что сам он давал слабину в детстве перед отцом, который после раздражался и заставлял проглатывать свою сентиментальность совсем не безболезненными действиями. — Я догоню его — отзывается Юнги и ступает вперёд, как его останавливает выставленная рука брюнета. — Не стоит. Он сделал свой выбор — парень смотрит в удаляющуюся спину студента и растягивает губы в ухмылке — Мне нравится, что он так вдруг осмелился сбежать. Жаль, что от меня не сбежишь, да, Мин? — Понял — в ответ копирует улыбку последний.- Хотя странно, что ты отпустил его в первый раз. — Не до него как-то было — бросает брюнет — Но отыграться на нём время ещё будет, передай ему о встрече со мной… Перед глазами Чонгука до сих пор, словно мешающиеся мошки, застыли покрасневшие напуганные глаза, в которых отражалась боль и отчаяние. Смотря в них, он видел точную копию себя, но на несколько лет младше. Будто смотрел в искаженное зеркало, что напоминало о прошлом, кричало въевшееся «Слабак». И Чон не может признаться себе, что в тот момент сердце пропустило небольшой осколок воспоминания. Небольшой, но такой значительный для всей жизни.***
Он возвращается домой, каждый раз встречая у входа самого верного друга, который появился так внезапно и так же внезапно спас никому не нужную потерявшуюся душу, зализывая шершавым языком кровавые раны и приводя в сознание кроткими укусами в области пульса. Юпитер, а сокращенно Юпи, поселился в тёплом местечке где-то глубоко в Чоновском сердце навсегда. И даже отец не смог вышвырнуть его на улицу, хотя он покушался. — Либо ты выкидываешь эту псину на улицу, либо я сделаю это сам! — отец смотрит с отвращением на маленького щенка и такого же четырнадцатилетнего сына. — Я не позволю, понятно?! Он единственный, слышишь? — всхлипывает мальчишка — Единственный, кто любит меня! Кто спас меня! Кто добр ко мне, папа! Юпи был назван в честь бога неба, ведь именно небеса, как думал брюнет в свои четырнадцать, подарили ему второй шанс, а так же чудо, излучающее море любви. Он виляет распушенным скрученным хвостом и прыгает в разные стороны. Брюнет до сих пор не понимает, как такого могли выбросить на улицу. Тем более пёс породистый — хаски, расцветкой всё той же планеты, правда, полоски цвета, что при первой встрече казались серыми и грязными, после мытья обрели насыщенные рыжий и белый. А ранее тусклые глаза цвета неба, теперь светятся и блестят, видимо, от счастья. Пёс был единственным, кто привносил хоть какой-то свет в жизни Чонгука, пока не родилась Джихё. И Чон ненавидел её, даже придушить хотел поздней ночью, когда родители находились в глубоком сне, но руки застыли в воздухе вместе с подушкой, ведь на брюнета смотрели невинные маленькие глазки, а уголки пухленьких розовых губ растянулись в зачаровывающей улыбке, открывая вид на беззубые дёсны. Детские ручки тогда потянулись к мальчишке, а Чон испугался и убежал. Сейчас в свои девятнадцать, Чонгук заходит вечерами в комнату сестры, читает ей сказки на ночь, поёт ей колыбельные, заплетает косички и играет вместе с ней с её же игрушками. Где-то рядом всегда бегает Юпитер и поочерёдно лижет щёки каждого. Пока в комнату не входит отец и не говорит строгое "время вышло". А теперь… Теперь Джихё увезут в Америку, где Чонгук её не достанет. И не увидит чёрт знает сколько лет. Он лежит на сложенных руках собственной односпальной кровати, прожигает взглядом уже потрескавшийся годами белый потолок. Посередине еле заметно качается на проводе включенная лампочка, что заставляет двигаться из стороны в сторону ромбообразные тени. Рядом пристроился большой комок шерсти, что сейчас так хорошо заменяет обогреватель, ведь в комнате не проведено отопление. Юпи чувствует, что хозяин тревожен, из-за чего начинает поскуливать, а Чонгук так некстати вспоминает детство. — Юпитер! Тише… — шепчет мальчишка — Ты же знаешь, что отец не любит, когда ты начинаешь скулить. Пушистая голова наклоняется вбок, пёс не слушается и издаёт чуть слышные пищащие звуки. — Прошу, потерпи ещё двадцать минут, нас выпустят и мы пойдём гулять. — четвероногий друг подходит ближе к хозяину и утыкается мокреньким носиком в его поцарапанную щечку — Я в порядке, Юпи, потерпи малыш. Брюнет зарывается в рыже-белую шерсть длинными пальцами, гладит нежно и улыбается. — Я в порядке, Юпи, всё хорошо, малыш. Тише… Безнадежность, обреченность… Сколько не подбирай синонимов, а чувство собственной ничтожности никуда не денется. Его тошнит от этих четырёх стен, зелёные обои которых в некоторых местах давно свисают от сырости. Когда комната всего три метра в длину на полтора - в ширину, дышать становится нечем. И не то что бы у него была клаустрофобия, просто жить без окон и без внешнего света в этом месте тяжеловато. Собственно поэтому он и находится в ней только ночью. Слишком много воспоминаний заложено в этой комнате, что не перестают чудиться бессонными ночами и давить на и без того пострадавшую психику.***
…то, что ты жив сейчас, не значит, что не умрёшь завтра. Тэхён это понял ещё тогда, когда наткнулся на него и его шавок в коридоре. Слухи об этой компашке ходят уже давно. Тэ не знает их точные имена, и всё что ему доводилось услышать так это то, что ею задвигает какой-то брюнет. Теперь он знает его в лицо. И лучше бы не знал. Но умереть он может не только от Чоновской руки. Помимо всего блондин видел все эти насмешливые взгляды вокруг произошедшего столкновения, уже тогда он знал, что встреча с Чоном повлечет за собой проблемы с окружающими. Ведь брюнет стал для них примером для подражания. И Ким надеется, что его мнение ошибочное. Хоть на улице и поздний ноябрь, затянувшийся в холодные вечера, дома у Кима намного холоднее, ведь нет любви и семейного уюта, что был раньше. С того дня, когда Тэхён заперся в ванной и всю ночь проревел, прошла неделя. Семь дней, которые блондин провёл дома в слезах. Он сидел на холодном бетоне возле душевой кабины, вглядываясь в появившееся слово, что так и не исчезло. В руке он держал металлический предмет, дотрагивающийся до кожи. Но он так и не смог прикоснуться лезвием к надписи, выкинув его в другой угол комнаты. Всю неделю он боялся появляться в универе. Конечно, глупо думать о том, что здесь он сможет спрятаться ото всех, ведь сессию за него никто не сдаст, как и зачёты. Да и прятаться нет смысла. К тому же после произошедшего тем днём, ему надо было отдохнуть, как морально, так и физически. Всё его тело кишело скорбными надписями. На самом деле Тэхён предполагал, что на годовщину смерти родителей польются поминальные слова. Он сразу вспоминает три таких же физически тяжёлых дня. В голове до сих пор иной раз прокручиваются похороны — первый день, когда блондин, будто горел заживо. На его теле тогда не осталось ни единого чистого места. И он так же помнит, как этот ужас начинался…Flashback
Блондин втыкает наушники, отдаваясь музыке. Ему хочется плакать от всей ситуации. Телефон то и дело разрывается от входящего звонка, на дисплее которого ярко светится «Мама» Она волнуется, и он знает это, но ему тоже бывает плохо, ему тоже иногда хочется повеселиться, как и всем подросткам. Он сбрасывает вызов и вообще отключает телефон. Плевать. Может быть, потом он перезвонит. Может быть, потом попросит прощения, и всё снова встанет на свои места. Может быть… А сейчас… Он подходит к шумящему дому одноклассника. Натягивает улыбку на лицо и вваливается в ночное безумие. Все встречают его с распростёртыми объятьями. И школьник отдаётся веселящей музыке. Он забывается. Шутит и радуется этим минутам. А потом. Потом он вернулся в пустой дом. Включил телефон. Увидел кучу пропущенных от матери и отца и ещё один незнакомый номер. И в следующую минуту на экране высвечивается «Тётя», которая не звонила уже несколько лет. — Д-да? — блондин от неожиданности нервно сглотнул, предчувствуя неладное. — Тэхён? — послышался хриплый тихий голос по ту сторону — Тэхён, послушай… Твои родители… Тэхён, их… их больше нет… Тэхён? Но он не слышит, он больше не слышит. Техника выскальзывает из рук и падает на пол. И сам он оседает на колени. — Мама…End of flashback
Девятый день был вторым тяжёлым, который Тэхён пропустил, ведь его сознание тогда было не с ним. Он не верил в реальность и пытался спрятаться от неё во сне. И никто не мог достучаться до бедного парня. А вот сороковой… Третий тяжелый день, за несколько дней до которого тело блондина перестало изнывать от режущей боли, а сам мальчишка пришёл в себя, стал роковым. Ведь всё возобновилось, и он, не выдержав, потерял сознание. А после, увидев все эти надписи, схватил нож и в первый раз захотел зачеркнуть все эти слова. Как жаль, что это действие вошло в привычку, от которой теперь не избавиться.***
Тэхёну страшно возвращаться в университет, но сидеть дома он больше не может. Сегодня он решил выглядеть официально: белая заправленная рубашка с черным галстуком, поверх которой синий кардиган с чёрной кромкой. Уже стоя в прихожей и натягивая бежевое пальто, он подбадривает себя и старается не думать о плохом. Войдя на территорию универа, он расслабляется, всё намного лучше, чем он себе напредставлял. На площадке тихо и спокойно. Нет назойливых студентов. Пока он не переступает порог здания, где чёрствые и всё те же насмешливые взгляды прожигают его насквозь и преследуют повсюду. Идя по длинному коридору в другой корпус, где у них проходит ненавистная парню физра, блондин думает, что Чон всё-таки стал примером для всех и в один прекрасный день, кто-нибудь перейдёт черту. Пока мысли льются одна за другой, его хватают за хиленькое плечо и тащат за угол в темноту. Он не успевает ничего понять, как оказывается прижатым к холодной стене мужского туалета. Его держит за грудки тот самый худощавый парень, кажется, зовут Юнги. Он ошивался рядом с Чонгуком. Брюнет, с выглядывающими из-под рукавов чёрной свободной футболки наколками на обеих руках. У него бледная, как снег, кожа с рубцами в некоторых местах. А за ухом торчит сигарета. Парень хоть и маленького роста, точно ниже Тэхёна, но достаточно сильный. Глаза хитрые, словно лисьи, и за ними Ким видит весь ужас. Бледно-розовые и чуть пухлые губы расплываются в хищной улыбке. — Привет - привет, Ким Тэхён. — шелестит он хрипловатым голосом, от чего названный сглатывает в страхе. — Кажется, сбежать у тебя не получилось, да? — в голосе слышится насмешка и Тэхён прикрывает глаза, в предвкушении своей казни.