***
Парни встречаются в актовом зале спустя десять минут. Коротко приветствуют друг друга и направляются в старую каморку. Она оказывается не запертой на ключ и Чон, усмехнувшись, открывает её с ноги. До этого галдевшие парни затихают и замирают. Их намного больше, чем было в туалете. Чон бегло насчитывает десятерых. — Ну, чо, суки! Кто главный в вашей шайке? — с ходу начинает Хосок. — Допустим, я, и? — встаёт один из них. — Очко подожми! — Хо, постой. — приостанавливает пыл друга Чонгук — Зачем же так грубо? — он подходит впритык к высокому парню — Сначала спокойно перетрём. Да, Чондэ? Я уже говорил, чтобы твои парни не трогали моё, разве нет? — Что не так, Чон? — Угадай. Вчера в туалете я застал не очень приятный инцидент, да, Шону? — брюнет оборачивается к сидевшему в углу парню и возвращает взгляд обратно. — Твои парни позарились на мою игрушку, Чондэ. — А на нём что, написано, что он твой? — вступился Шону, вставая. — Шону, детка, у тебя, оказывается, есть язык? — Гук переключает всё внимание на заговорившего — А я думал, ты его проглотил. — хмыкает он — Первым, кто унизил этого блондина, был я, но это не значит, что остальным можно его трогать. Я ясно дал понять? — он подходит ближе и четко произносит — Шо-ну? — Пхах, не то что? — вздёргивает подбородок тот. — Хосок-а? — довольно тянет Чонгук — Не напомнишь правила нашему мальчику? — Ооо, с удовольствием, бро. — Хосок выходит со своей любимой битой в руках, постукивая ей же по ладони — Кажется, ты забыл про выбитые зубы Хангука, малыш. — Хах, Хосок-и, а ты, кажется, забыл, как тот самый Хангук метелил тебя! — О нет, я прекрасно помню. И могу, по доброте душевной, показать это на тебе. Спусковой рычаг сработал. Парни набросились друг на друга. Хосок успел ударить его в солнечное сплетение битой и ускользнуть от кулака возле лица. Шону был выше Хосока, и это было на руку самому Чону. Профессионалы тхэквондо Чонгук, Вонхо и Минхо (который в школьное время посещал занятие тхэквондистов) ловко разобрались с шестью парнями, уложив их. Хёнвон и Юнги приняли на себя троих оставшихся. Чонгук подходит к главному, хватая его за шкирку и с лёгкостью поднимая вверх. — Так вот. Теперь я ясно дал понять? Ещё раз увижу, что вы или кто-то другой, вообще по хуям кто, трогает этого блондина, отвечать будешь ты своими яйцами, тебе ясно? — А что если это буду не я? — проскулил главарь, когда его схватили за то, чем он поплатится. — Меня не ебёт, пострадаешь в любом случае ты, так что если тебе дороги твои яйца — в ответе за этого мальчишку, понял? Чонгук довольно осматривает побитое и напуганное лицо парня напротив, пугающе оглядывает остальных валявшихся на полу и говорит своим парням: «Уходим». Компашка вываливается из актового зала со смехом и весёлыми криками. — Да ты у нас гроза вселенной, Гук-и! — смеётся Юнги, похлопывая по плечу. — Ну, мы их и отметелили, давненько такого не было! — подхватывает заведённый Хосок, вешаясь на крепкое плечо Минхо. Они идут по коридору, каждый оттирается от чужой крови и слюней. Юнги никак не угомонится со своими шутками в сторону Чона младшего, что идёт впереди, мысленно гладя себя по головке, что сделал такое доброе дело. И только Хосок замедлился, а потом и вовсе остановился. — Подождите — громко сказал он, что заставило остановиться остальных ребят — Что сейчас было, я не понял? — Ну… — начал Минхо, но Хосок его прервал. — Я понял, что разборки, Хо, не тупой, но Чон… Мы только что заступились за того очкарика? — он смотрит прямо в замершую спину брюнета. — Тебя что-то не устраивает? — Чонгук повернулся последним и убийственно заглянул в глаза напротив. Настроение в одну минуту меняется, и никто уже не смеётся, как прежде. — Я просто не понимаю. Нет, конечно, эта компашка полная уёбков и то, что мы их прижали, не помешает. Это я понимаю, но… Он вроде как не просил у нас помощи, не ныл, ему вообще, по-моему, похер, что его пиздят. Так какого лешего мы сейчас этим занимаемся? А? — спокойно спрашивает старший. — Я видел, как его избивают. — сделал первый шаг брюнет — Я видел, как он жался к стене от страха, что его сейчас убьют. — второй шаг, все остальные напрягаются от нагнетающей атмосферы — Он молился себе под нос, Хосок. — он встаёт напротив парня, сверля его взглядом — И этого МНЕ достаточно, чтобы ему помочь. Какие-то проблемы? — Нет, никаких проблем, Чон, — в дружелюбном жесте поднимает он руки — но зная тебя, ты просто так не помогаешь… Здесь кое-что другое, да? — Это уже не твоё дело. — шипит брюнет и отворачивается, продолжая свой путь. — Дай знать, когда перейдёшь на голубую сторону. — кричит Хосок вслед — Я стану держаться от тебя подальше! — и кривит свои чуть пухловатые губы. Но Чонгука это не задевает. — Дай знать, когда, наконец, бросишь свою курицу. — он оборачивается и усмехается в ответ, следя за перекатывающимися желваками на лице Хосока — Я запишу этот день в нашу книгу достижений. — и это последняя капля. — Сука — выплёвывает Хосок и накидывается на Чонгука, но тот профессионал своего дела, поэтому ловко уворачивается и перекидывает его через плечо, садясь верхом и душа руками. — Хэй, парни, вы чего?! — вскрикивает Минхо, уже несущийся разнимать, чтобы, не дай Бог, Чонгук не задушил Хосока. Юнги вместе с Вонхо стоит в сторонке, посмеиваясь. — Я уже сказал — шипит Чонгук. — Чонгук! Отпусти его! — кричит на фоне Минхо и хватает брюнета за плечо, но тот стряхивает его руку. — Это не твоё дело, Хосок, как и не моё дело, кого ты ебёшь — продолжает Чон, вставая с парня и уходя. — Чего это с ним? — недоумевает Хёнвон, где-то так же стоящий в сторонке. — Чёрт за яйца дёрнул! Придурок… — яростно прорычал помятый Хосок. Юнги рванул за Чоном, выравнивая с ним шаг. — Чонгук, ты чо, втюхался в этого пацана? — Я не втюхался в него, ясно? — брюнет резко останавливается. — Мне вот интересно, как бы ты поступил на моём месте. Оставил бы его на утехи, Шону? — он смотрит, выжидая. — Нет, но… — начинает Мин. — Вот и всё. Вопрос закрыт. — Чонгук продолжает шаги — Если ты забыл, то несколько месяцев назад мы все дружно договорились избавляться от вот таких вот ублюдков. — Но и ты вспомни свои слова, что не будешь раскидываться помощью направо и налево. — Этот пацан попал под мою машину и поцарапал её. Я сказал тебе, что так просто его не оставлю, он ещё поплатится. — Чем же? Твоей защитой? — Юнги… — предупреждающе начинает Чонгук. — Я понял, извини — но Мин сразу сдаётся. — У меня тренировка, увидимся. — бегло бросает брюнет и сбегает, сворачивая в другой коридор. — Тренировка? — шепчет себе под нос Юнги — Разве она не вечером?***
Чонгук прислоняется к шершавой стенке, судорожно вздыхая. Никакой тренировки сейчас у него нет. Только вечером с тренером. Он сбежал, чтобы побыть одному. И правда, чего он так вспылил. Подумаешь, сказанул Хосок какую-то глупость, он же вечно чего-нибудь да не так скажет. Д пацаны всегда шутят и подкалывают Чона. Но ведь... Ведь они не видели, они не знают, какие скверные надписи покрывают юношеское тело, какие шрамы оставлены на нём. Они не знают, что пережил этот мальчишка. Они не видели того, что видел брюнет. Этот блондин отличается от других зажеванных ботанов, что когда-либо просили помощи. Этот убивает себя медленно сам, но почему и зачем, вот главные вопросы, что так тревожат сейчас чоновскую голову. Брюнет понимает, что меняется, каждый раз сталкиваясь с этим мальчишкой. И именно это заметил Хосок. И задеть пытался вовсе не потому, что Чонгук встанет на другую сторону. А от того, что Чонгук потеряется. Доверится и обожжется. — Почему?.. — доносится еле слышное откуда-то сбоку. И Чонгук не сразу реагирует на этот шепот, пока не слышит повторное бурчание. Слух у него хороший со времён средней школы, когда отец запирал его в чулане и тот прислушивался к каждому шороху. Он понимает, что забежал в крыло спортивных секций и совсем рядом находится танцевальный зал, да он прямо напротив него самого. Тот зал, в котором он впервые увидел такого непринуждённого Тэхёна. И видит до сих пор, ведь дверь открыта нараспашку, а блондин отражается в зеркале. Он не замечает Чонгука, ибо слишком погряз в своих мыслях и в разглядывании своего тела. Чон вслушивается в то, что парень нашептывает себе под нос совсем тихо, и не стыдится, что так бессовестно подглядывает вновь. Тэхён лёгким прикосновением скользит по короткой надписи на ноге, что проявилась недавно в этой студии, и до сих пор не может смириться с ней, с тем, что она не кажется, что она не галлюцинация и не сон. — Невероятный… Это так странно — парень разговаривает сам с собой, и Чону кажется это милым, отчего он прикусывает губу, чтобы ни за что не вырвался смешок. Ким переводит взгляд на задранный рукав кофты, что открывает то предплечье, которое буквально вчера расцвело букетом тёплых комплементов. — Ты прекрасен… — шепчет он, слегка улыбаясь, и улыбка эта ломанная — Это определённо был один и тот же человек… Он впопыхах задирает край кофты, спугивая этим дёрнувшегося Чонгука, но тут же замершего на месте. Блондин всматривается в область своего оголенного живота, а Чон, прищурившись и расслабившись, наблюдает за его действиями. — Ты сильный… — он проводит пальцем по надписи и тяжко выдыхает. Чонгук в первый раз видит, хоть едва и заметную, но счастливую улыбку. Улыбку, которую сам взрастил. Он только сейчас понимает, что читает парень. Это же его слова, его вчерашние мысли. Они перекрыли половину той мерзости, что обвивала его тело. Он сделал его немного счастливее, и это не может не радовать. Но этого мало. Чон хочет большего, он вдруг хочет узнать все личности этого мальчишки, понять, что тот скрывает под миллионами масок, под страхом и болью в глазах. Он хочет услышать его смех, увидеть его широкую улыбку, а не её подобие. Ким Тэхён для него неизведанная тайна, которую не терпится раскрыть. — Но, кто же ты? — всё ещё задаётся вопросом Тэхён. — А ты? Ким Тэхён… — и Чонгук вздрагивает, хоть и произнёс это почти вслух, но совершил ошибку всё равно. Он отталкивается от стены, собираясь вновь сбежать, ведь слышит болевой стон. — Тсс, ай! — вскрикивает блондин, хватаясь за грудину и сразу же бросаясь к зеркалу, поднимая выше кофту и обращая внимание на проявляющуюся надпись, а точнее вопрос. … А кто ты? — Ч-что?! — распахивает в удивлении глаза он и цепляется взглядом за мелькнувшую в зеркале чёрную макушку. Блондин тут же бежит к выходу и ловит дежавю. Ведь коридор, как тогда вечером, уже пуст. Ни единой души. Ему не везёт второй раз, и он разочарованно выдыхает, ударяясь ладошками об каменную стену. За ним снова кто-то наблюдал, и это вызывает мурашки по всему телу. Он прислоняется лбом к холодной поверхности, желая понять, кто нарушает его личное пространство уже не впервые, как, приоткрыв глаза, боковым зрением замечает поблёскивающую побрякушку. Он оборачивается на привлёкшую его внимание вещь и целенаправленно двигается к ней. Подняв предмет, он понимает, что это ничто иное как чёрный плетёный браслет, в центре которого располагается золотое кольцо на женский безымянный палец. На нём присутствует гравировка, но украшение настолько затёртое, что надпись едва различима. Этот браслет явно принадлежит подглядывающему парню. И не находя иного выхода, Тэхён надевает вещь на своё тонкое запястье, затягивая ослабившуюся застёжку. — Ты придёшь ко мне за этой вещью. — уверенно произносит блондин, смотря на кольцо — И тогда я узнаю, кто подарил мне надежду…***
Чонгук, отдышавшись от долгого бега, спокойно заходит в столовую, где должны обедать его парни. Пять макушек выглядывают из толпы за средним столиком, и он направляется в их сторону. На подходе замечает смеющегося Хосока, которого во всю кончиком вилки тыкает Минхо. — Эй, Хосок… — сразу начинает брюнет, и все разом затихают, напрягаясь — Я… — он оглядывает всех и виновато склоняет голову — Вспылил немного. — выдавливает он из себя, слыша как выдохнули расслабившиеся тушки. — Немного? — но Хосок не собирается всё вот так оставлять — Ты чуть не придушил меня! — он зло оборачивается на младшего, видя опущенные в пол глаза. — Хо…- останавливает гневный порыв Юнги. — Ладно, мелкий — и брюнет выдыхает, скрипя зубами, и хлопает Чона по плечу — Было и было, я тоже много чего наговорил… Просто, будь осторожен, у тебя итак проблем много. — Тем более, ты ничего не знаешь об этом парнишке — присоединяется Минхо, а Хосок садится обратно, отбирая у парня свою вилку. — Кстати, отойдём, Чон. — вдруг вспоминает Юнги. — Опять ваши секретики — посмеивается Хёнвон. Парни выходят в коридор. Юнги, оглядываясь по сторонам, тихо начинает говорить. — Ты просил как-то нарыть что-нибудь на этого блондина. — чем привлекает внимание брюнета — Я порылся в документах университета и… Ничего такого не нашёл. Всё как всегда: Ким Тэхён, 18 лет, родился в Тэгу, прописка Сеульская, адрес потом кину, про родителей ничего не сказано, да, собственно, про родственников вообще ничего не сказано. Я попытаюсь что-нибудь ещё нарыть, но… Странно всё это как-то. У меня ощущение, что документы подправлены. — заканчивает Мин и ждёт реакции. — Подправлены? — всё, за что цепляется Чонгук. — Да, помнишь, как в начале учёбы проходило следствие по поводу ваших разборок с Хангуком? И как тогда твой отец замял это дело? — Да, но тогда отец просто заплатил. — Нет, тогда были исправлены показания. Имена были стёрты с системы, как и заявление виновника. Ну и плюс твой отец заплатил. — То есть, ты хочешь сказать, что Тэхён не простой человек? — Что Тэхён не простой бюджетник, Чонгук. — он смотрит на удивлённого брюнета и продолжает — Хосок прав, ты должен быть осторожен. Чонгук не может в это поверить. Если Тэхён не так прост, тогда почему так выглядит? Почему такой неприметный? Всё это походит на какой-то бред. Он опускает глаза на свои сцепленные в замок пальцы, громко ахая и замечая, что запястье свободно и пусто́. Он начинает шарить по карманам, вспоминая, куда мог сунуть, но всё тщетно. — Где твой браслет? — Юнги замечает метания парня и хмурится, так же оглядываясь по сторонам. — Чонгук… Ты что, потерял его? — удивлённо вскидывает брови тот. И тут брюнета осеняет, где он мог его потерять. Без каких-либо объяснений он летит на всех парах к студии, забывая, что вообще-то там всё ещё может быть Тэхён. Но ему не до блондина сейчас, ведь впервые за всё время потерялась дорогостоящая не деньгами, а памятью вещь, последнее, что когда-то давным давно оставила напоследок его мать отцу, но Чонгук нашёл кольцо первым, смастерил из кожаных нитей браслет, обвязав ими золотую ценность. Он несётся к пустому коридору, слыша позади, как прозвенел громко звонок на пару, которую он благополучно пропускает, всё это время обыскивая каждый угол, каждый закуток, куда могло отлететь украшение. Но так ничего и не находит. Он проходится по всем местам, где сегодня был. Заглядывает даже в злополучную каморку, где ещё утром был погром и громкие разборки. Он кричит и бьётся об стену, сползая по ней вниз безнадёжно. Он потерял то единственное, что грело душу и не давало упасть духом. Вечером, когда у всех по расписанию стоит физра, ещё и совмещённая с его группой, Чон бредёт на тренировку. Ему разрешено, потому что соревнования на носу, ему нужно готовиться. Слова Юнги о Тэхёне вывели его из себя. Ким не представляет для брюнета угрозы, как кажется самому парню. Хотя с другой стороны, кто знает, что у блондина в голове. В тихом омуте — черти водятся, как говорится. Тренировка проходит в обычном ритме, но от тренера не скрывается настоящее состояние брюнета. Поэтому под конец, когда костяшки уже стёрты в кровь, что пропитывает затёртые бинты, сонбэним останавливает твёрдую руку своего тонсэна возле красной груши. — Чонгук, на сегодня хватит. Что у тебя случилось? — мужчина средних лет осматривает забинтованную ладонь, а затем заглядывает в глаза напротив, видя в них разочарование. — Ничего, тренер, я ещё позанимаюсь! — четко проговаривает парень и низко кланяется. — Хорошо, но не переусердствуй, ты молодец. — он одобрительно хлопает парня по плечу — Но я хочу видеть результат на соревновании, а не упавшее от усталости тело. — Да, сонбэним! — И Чонгук. — в последний момент оборачивается тренер — Чтобы не случилось, всё наладится. Ничего не проходит бесследно, запомни. — Спасибо, тренер. — шепчет в ответ парень, но мужчина успевает услышать, прежде чем уйти. Чонгук бьёт без остановки из последних сил, рвано дыша. Ни один из ударов не проходит мимо висящего предмета. Костяшки нещадно ноют и пощипывают, но брюнет не останавливается, продолжая избивать ещё и ногами. — Где твоё кольцо?! Чонгук бьёт со всей силы, вспоминая злосчастный день. — Ты же подписала развод! Или ты прикарманила золото себе? — доносятся яростные крики мужчины за стеной. — На какой тумбочке?! Не ври мне! Вспоминая искривленное лицо отца в отражении зеркала его кабинета. — Я не нашёл его там! Ах, ты… мелкий паршивец! Чонгук! — он встречается со слезящимися глазёнками сына в отражении. Маленький мальчик, прижав к дрожащим губам влажные ладони, в которых блестело золотом колечко, всхлипывает, душа в себе истерику. «…Чонгук, иди сюда!» Эхом из прошлого отдаётся в голове, и последний удар проходится мимо груши. Мокрый от пота лоб резко прикасается к холодной твёрдой поверхности, а руки жадно обнимают каменный мешок. Парень тяжело дышит, сглатывая вставший в горле ком. Он верит словам тренера, верит и надеется, что кольцо не исчезло бесследно. Он выходит из спортзала, направляясь в раздевалку, где оставил в шкафчике вещи. Раздевалка и душевые соединены, поэтому брюнет сразу снимает тренировочный добок**, оставаясь в одних боксерах и аккуратно складывая форму в сумку. Насвистывая какую-то знакомую мелодию, он перекидывает белое махровое полотенце через плечо, проходя в так называемый тамбур с раковинами, застывая на месте. Сбоку, где находится вход в душевые, доносится шум включенной воды. — Кто находится здесь в такое время? Физра же уже давно закончилась… — недоумевает он. Звук воды неожиданно стихает, из-за чего парень невольно задерживает дыхание. Через пару секунд он слышит тихое пение, с той же стороны, где находится душевая комната и, повинуясь какому-то неизвестному порыву, отмирает и тихо идёт в том направлении. Чем ближе он подходит, тем отчётливей слышится приятная мелодия какой-то лёгкой песенки и тем больше кажется знакомым голос человека, который её напевает. И это заставляет его поднять руку и толкнуть слегка приоткрытую дверь, чтобы убедиться окончательно,... но он резко дёргается обратно, прилипая голой спиной к холодной плитке рядом с дверью, еле подавляя вскрик от контраста температур. Отчего-то сердце в груди колотилось как бешеное, и Гук сильно жмурится и трясёт пару раз головой, пытаясь привести себя в чувства. Открывая глаза и медленно рвано выдыхая, он отталкивается от стены, подходит к двери, ведущей в душевую, неуверенно толкает и заглядывает внутрь, застывая. Конечно, Чон догадывался, чей это голос, но теперь нет сомнений. Почти полностью повёрнутый спиной к выходу, под самым дальним, крайним душем стоял Тэхён, что-то радостно напевая, наливая шампунь в ладошку и приготавливаясь наносить его на мокрые волосы. Кажется, Чонгук повторно задержал дыхание, продолжая стоять на месте, взглядом изучая худое тело. Хоть Тэ, по всем стандартам, и был худоват, но при этом сохранились все красивые линии и изгибы, которые и, правда, делали его фигуру, женственнее. Плечи были чуть уже, чем у других парней, красивая осанка, которую обычно не видно при привычно-скованной походке и желании казаться менее заметным, узкая талия, и, Вау, Чонгук, какая у него аппетитная, упругая зад…кхм… Да. Брюнет оценил и даже заметил маленькую родинку чуть ниже поясничной ямки… И в завершении он рассматривает стройные длинные ноги. Но всю эту прекрасную картину портили странные прямые царапины…они были повсюду. Всё тело блондина покрывала паутина из этих линий. Гук, конечно же, понимает, что это не царапины от падений, драк или кошки. Он ещё тогда всё понял. Он знает, что это порезы, на месте которых, по всей видимости, были такие же ужасные слова, как те, что он мельком видел в тот раз. Погруженный в эти мысли, Гук и не заметил, как полностью вошёл в комнату. В груди неожиданно потянуло, захотелось прикоснуться, провести по всем шрамам, забирая боль, захотелось укрыть и защитить. В это время Тэ уже закончил намыливать голову, и честно говоря, пена была повсюду. Видимо переборщил с шампунем. Лишняя пена медленно стекала по шее, была вокруг на полу, на руках на носу и на давно закрытых глазах. Поэтому стряхнув с пальцев её излишки, он потянулся на ощупь к крану от душа. Сначала, приложил пальцы к плитке на стене и затем стал по памяти искать кран, водя кистью в разные стороны. Несколько секунд спустя он — таки нащупал сначала трубу, идущую из стены, и уже собирался обхватить пальцами найденный вентель, как почувствовал чьи-то тёплые пальцы, которые легли поверх его собственных и легко сжались. В этот момент Тэхён крупно вздрагивает, подаётся в сторону всем телом, чуть не поскальзываясь на пене, резко дёргает рукой, пытаясь вырвать её, и, испуганно открывая глаза, оборачивается, на человека, который так нагло нарушил личное пространство. — Чонгук?! — вскрикивает он.