***
Тэхён просыпается от щекочущих касаний чего-то мокрого к своей щеке и шее. Спросонья он не понимает, что с ним происходит, и не сразу осознаёт, что этим самым мокрым является язык. Приоткрывая глаза и не соображая, сквозь мутную пелену он видит огромную мохнатую морду, которая забавно наклонена вбок, а тот самый язык свисает и дёргается с каждым быстрым вздохом животного. Тэхён, конечно же, пугается и с криком падает на пол, отползая к тумбе и в спешке хватая свои очки, ведь до этого он видел какое-то чудовище. И только сейчас до него доходит, что перед ним никто иной как пёс. Если Киму не изменяет память, то породы хаски. Его блестящая рыжая шерсть вперемешку с белой сейчас пушисто вздыблена. Видимо, пёсик и сам напугался. Но что больше привлекло Тэхёново внимание, так это цианового цвета глаза. Они казались нереально красивыми, завораживающими настолько, что блондин забыл о своей боли в грудной клетке, ведь об пол он приложился достаточно сильно. Пёс внимательно наблюдает за парнем с кровати, а затем спрыгивает с неё и делает осторожный шаг к Тэ, останавливаясь и принюхиваясь. Он смешно переступает на месте лапками, не решаясь подойти ближе, понимает, что напугал человека. Мохнатик мелкими шажками подбирается к ноге Кима и тянется лапкой, дотрагиваясь и тут же следя за реакцией блондина, прижимая рыженькие ушки. Тэхён издаёт тихий смешок, который пугает пса и тот отшатывается, но когда парень примирительно тянет к нему ладонь, то начинает вилять пушистым рыжим хвостиком и выпрямляется, подходя ближе. Только сейчас Тэ замечает коричневый ошейник с подвеской в виде косточки, на которой написано имя собаки. — Значит ты Юпи? — блондин чешет псу загривок и весело улыбается. Юпи, почувствовав безопасность, лает в ответ и набрасывается на парня, облизывая ему всё лицо и вызывая у того бархатный смех вперемешку с причитаниями, что он весь в собачьих слюнях и что тот его сейчас раздавит своим весом. На этот смех дверь в комнату громко распахивается, являя на пороге перепуганного Чонгука. Чон удивляется, завидев такую картину, где смеющийся Тэхён уворачивается от мокрого языка пса, который навалился на него всем телом, и свободной рукой держится за рёбра. И смех такой звонкий и бархатный, который брюнет никогда, кажется, не слышал, и не знает, услышит ли ещё. Но всё тут же обрывается, когда Тэхён замечает парня. Он пугается и затихает, ведь позволил себе немного больше в его присутствии. Пёс тоже замирает, оборачиваясь на хозяина и сразу кидаясь в его объятия. — Ты всё-таки пробрался сюда, проказник, я же запретил! — Чон весело лохматит макушку пса и обращается уже к замершему Тэхёну — Он скулил у тебя под дверью и шкрябал, хотя такого я раньше не замечал, даже, когда Юнги приходил. — он подходит к всё ещё лежащему на полу Киму, протягивая тому правую руку, а второй обхватывая его спину — Обычно, он ведёт себя иначе с чужими, но ты, кажется, понравился ему. Это Юпитер. — Милое… Ай! — блондин, не договаривая, вскрикивает, когда парень начинает тянуть его вверх — Больно! Больно! — Прости… — Чонгук пугается, в эту же минуту отпуская, и студент падает на задницу, шипя от удара пятой точкой. — Давай по-другому. — он наклоняется к лицу Тэхёна так, что у того дыхание спирает мигом, и, хватая одной рукой под коленями, а второй — спину, в одну секунду резко поднимает его вверх, на что тот приглушенно взвизгивает от неожиданности — Так-то лучше. — улыбается во все тридцать два он, когда Ким от страха умещает свои руки вокруг его шеи. У Тэхёна вспотели ладошки, и он постоянно отводит взгляд, ведь так неловко, но ещё страшнее, что брюнет почувствует, как сильно бьётся его сердце. Снова глупое бросилось вскачь при одном лишь касании горячих рук к его хрупкому и беззащитному телу. И внизу живота так же сладкой негой тянет от одной только мысли, что сам Чонгук о нём заботится… Что сам Чонгук сейчас так близко, настолько близко, что ощущается его жгучее дыхание. От него пахнет спелыми персиками и детским топленым молочком. От этого Тэхёну хочется прижаться ещё ближе, зарыться носом в изгибе его шеи и просто дышать. Дышать им… Но брюнет, находившийся всё это время в какой-то прострации, отмирает и двигается к мягкой расправленной кровати, кладёт на неё парня, а где-то рядом лает довольный Юпитер, повиливая хвостиком. — Милое имя, я хотел сказать… — блондин вдруг смущается и отводит взгляд на собаку, что сразу же запрыгивает на кровать и ложиться рядом с парнем, кладя лохматую морду на его живот. — Почему именно Юпитер? — На самом деле всё просто — Чонгук присаживается рядом — В то время, когда мне было всего четырнадцать, я увлекался астрономией. — он усмехается, смотря на сгустившиеся тучи на небе и погружаясь в тот день. — Я нашел Юпи на улице, вернее нашёл меня он, но это уже другая история, так вот… Нашёл его грязным, рыжий цвет шерсти казался ближе к серому, а про белый я вообще молчу. И тогда первое, что пришло мне в голову так это то, что его расцветка похожа на планету Юпитер. Он смеётся, и блондин подхватывает этот смех, уже не отводя загоревшиеся интересом глаза, а внимательно наблюдая за Чоном, который впервые раскрыл маленькую частичку своего прошлого. Конечно, основную причину он не расскажет, про второй шанс и как пёсик его спас. А самое главное — от чего он его спас. Достаточно и этого. — Могу я… — после минуты молчания Тэхён нерешительно начинает — Могу я выйти из этой комнаты? — и отводит свои карамельные глазки, волнительно перебирая тёплое одеяло длинными пальчиками. Чон понимает, что и взгляда от него отвести не может. — Конечно, можешь. Я же не держу тебя здесь взаперти — он усмехается, не обращая внимания на мысль, что был бы так-то и не против. — Если ты сможешь ходить, могу провести тебе экскурсию по дому. — Было бы неплохо… — Тэхён кивает и продолжает мямлить — Ещё…было бы неплохо, если бы я сходил в душ. — А ты сможешь? — вздёрнув бровь, удивляется Чонгук. — А ты хочешь помочь? — вопросом на вопрос. И оба уставились друг на друга, как бараны. И оба улыбнулись. Кажется, что-то треснуло между ними. И это что-то — ещё один небольшой кирпичик, выстроенной между ними стены, которую они сами возвели. Которую они сами же потихоньку ломают. — Если нужна помощь — помогу — невозмутимо продолжает Чон, протягивая руку блондину — А-а, нет! — и тут же её отдёргивает — Мы это уже проходили. — и положив руки на плечи, помогает присесть, а затем, подхватив за подмышки — встать. — Душ ты видел, я принесу коврик, чтобы ты не поскользнулся. Он выходит из комнаты, а Тэхён пытается дойти до ванной, понимая, что ему уже намного лучше и легче ходить. Душ он и правда видел, когда Чонгук показывал ему туалет, он находится слева от выхода из этой комнаты, если пройти ещё одну какую-то дверь. Чонгук возвращается с полотенцами и стопочкой одежды. Вручает её блондину и хочет уйти, но Тэ его останавливает, хватаясь за край его футболки, на что Чон удивлённо оборачивается. — Можешь только…помочь снять мне бинты? — Киму неловко, но сам, он знает, что не справится с этими повязками. Гук ему уверено кивает. Уже в ванной комнате, где стоит большая прозрачная душевая, а справа от неё унитаз с навороченной раковиной, брюнет, повесив все принадлежности на полотенцесушитель, медленно стягивает бинты с головы парня. А Тэхён, что смирно стоит, внимательно всматривается в привлекающий шрамик на щеке, в чернильные глаза, что в его, Тэхёновы, не смотрят, опасаются… На губы, которые то и дело смачиваются юрким язычком. И вот, когда кончик марли сползает со лба, блондинистые сальные волосы опадают и смешно мешаются на глазах. Видимо, отросли за это время. Чонгук, усмехнувшись по доброму, заправляет волосы за уши, какие-то волоски смахивает в сторону, не придавая значения своему действию. Не чувствуя, как у Тэхёна внутри всё сводит от этого. И снова их взгляды пересекаются, и снова сердце бросается вскачь, приливая блондину лёгкий румянец к щекам. А Чонгук пытается обходить стороной все незажившие шрамы, которые бросаются в глаза, задерживая своё внимание на надписи «Милый», которую он сам же и оставил. И прогоняет прочь мысли и нотации в сторону блондина, ведь не его это дело, зачем парень резал себя, и сам ли он делал это. Он лишь вздыхает и, понимая, что слишком долго смотрит на парня, начинает тараторить. — Эм, ну всё, дверь не закрывай, если что кричи — я рядом, шампуни, гели найдёшь на полочке. — и выходит из ванной. Помнится, так же он говорил, когда Тэ первый раз в этом доме вставал в туалет и умывался, парень тогда показывал, где находится новая зубная щетка и паста. Ким еле снимает оставшуюся одежду, кряхтя и ойкая. С такими же усилиями забирается в душевую, подмечая, что у него дома точно такая же. Замечает себя в маленьком душевом зеркале и пугается: впалые скулы, синяки под глазами, за время образовавшаяся щетина и сальные волосы, свисающие на глаза. Нужно приводить себя в порядок. Он настраивает тёплую воду и блаженно стонет, когда сверху на него наконец-то льётся спасительная вода. Ощущение, что Тэ настолько грязный, что вода с него будет сходить чернющая, настолько давно он не мылся. Все мыльные принадлежности он и правда находит на полочке душевой, вот только видов каждого штук по пять. Парень выбирает персиковый шампунь и такой же фирмы бальзам, намывая сальную голову. Параллельно думает и размышляет, что всё это не так просто. Либо брюнет слишком хорошо играет свою роль, и Ким ещё поплатится за всё это, либо Тэхён плохо знает брюнета. Он не кажется таким злым и борзым, как раньше. Хотя Чон же сам сказал, что у него к блондину особое отношение. И что же это за особое отношение? Будет ли оно в пользу Тэхёна или же с ним просто играются? Очень сложно не доверять людям… Он уже поплатился за своё доверие когда-то в школе и в ответ получил лишь насмешки одноклассников. Тэхён берёт такой же гель и новую мочалку, что ранее дал ему брюнет. Вода действительно грязная смывается с волос. Он водит намыленной мочалкой по когда-то составленному из поцелуев маршруту, который проложил Чонгук. По всем своим шрамам, что до сих пор помнят прикосновения и никогда не забудут. Ведь так с ним делал лишь один человек, сердце которого он хочет забрать себе. Уже хочет. Проходясь по синякам на груди, он понимает, что не так уж они и болят. Мазь, которую прописал Сокджин, очень даже хорошо помогает. Что будет, когда они заживут? Разрешит ли ему Чонгук уйти? Да он бы и сейчас ушёл, попросил бы брюнета отвести его домой, в чём проблема… А проблема в том, что Ким сам этого не хочет. Он запутался в своей хотелке, в своих мыслях, что постоянно жужжат «Останься здесь». И он, правда, хочет остаться. Узнать брюнета получше, может быть, понять его. И ему совсем не противно, если Чонгук что-то чувствует к нему, ему не противно, ведь он смирился со своей ориентацией, вот только… Смирился ли сам Чон? Пока Тэхён намывался в душе, Чонгук сидел на его кровати, почёсывая шерсть Юпитера и размышляя над своими действиями. Был ли он когда-то так же нежен к другим, как к Тэхёну? Нет. Нет, не был, и это вызывает в нём смешанные чувства. Ему интересно, что будет, если он перейдёт грань, зайдёт за линию дружбы или как это называется? Он не знает, ведь и дружбы никакой нет. Они друг другу никто, но и в то же время они друг другу кто-то. Чонгук запутался в этом всём, и только один человек поможет ему понять… От мыслей отвлекает заглянувший в комнату разомлевший Тэхён с взъерошенными мокрыми волосами, под которыми виднеется небольшая ссадина. Он похорошел, выглядит свежо и бодро. Душ явно пошёл ему на пользу. А вид завораживает ещё больше, особенно эти капельки, стекающие по виднеющимся ключицам куда-то за ворот белой чонгуковой футболки. И брюнет не сразу слышит поставленный вопрос. — Что? — он фокусирует взгляд на блондине. — Я говорю, могу я воспользоваться бритвой? — мнётся в дверном проёме парень. — А. Да, конечно, там за зеркалом — новая, и рядом стоит гель после бритья. Блондин скрывается за дверью, а Чонгук понимает, что за эти дни и не заметил его щетину. Не обращал на это внимания. И он не понимает, как у него, Чонгука, может так реагировать тело на парня… Он же такой же парень, как и Чон, у него тоже растительность на лице, ногах и руках, хотя именно там он её не замечал. Тогда в душе он тоже не видел ни одного волоска… Да и сам блондин худой до костей, и талия у него выражена. Скорее всего, это и спровоцировало, обмануло сознание и затмило мысли. Он встряхивает головой и проводит ладонью по лицу, сбрасывая наваждение. Когда в комнату снова заходит блондин, он подвисает на его образе. Влажные растрёпанные волосы, падающие на глаза, белая не по его размерам футболка, сползающая с плеча, и еле держащиеся на бедрах бежевые шорты, открывающие острые колени. По открытым участкам тела рассыпаны распаренные красные ссадины. — Да, блондиночка, душ явно пошёл тебе на пользу! — брюнет ехидно скалится, вставая со своего места — А моя одежда очень даже тебе идёт. — он подмигивает, и, проходя мимо, останавливается, втягивая носом сладкий запах. Такой знакомый. Персиковый. Тэхён пахнет им, его любимым шампунем… Почему он выбрал именно этот, из пяти стоящих? Именно тот, который Чон выбирает каждый раз. — Почему ты выбрал этот шампунь? — вдруг задаёт он вопрос. — Понравился… Я люблю персики. — вот так просто… — Я жду тебя за дверью, чтобы показать дом — он игнорирует ответ и прикрывает дверь, щёлкая ручкой. Тэхён стоит, как вкопанный. Он воспринимает это как шутку, не более. Ну как ему может идти это шмотьё, которое в буквальном смысле на нём висит? Хотя, признаться честно, ему комфортно находится в одежде другого парня. Нет не так, ему приятно находиться в одежде Чонгука. Приятно чувствовать его запах на себе. Он трёт ненавистную надпись, что постоянно появляется только под ключицей, и понимает, что её уже не хочется зачеркнуть. Что-то меняется. Он меняется… И даже понимает, что виновник этому всему брюнет. Тэхён бросает на кровать полотенце, что до этого держал в свободной руке, и, наконец, решается выйти из спальни в мини холл. Этот холл Тэхёну очень нравился, когда он ходил в ванную, тем, что расположен полукругом от лестницы, что, по-видимому, ведёт на первый этаж. Холл покрыт керамической белой плиткой под цвет светлых стен, сделанных под серые выделяющиеся кирпичики, как будто каменная стена. Красиво и современно, вот только ходить немного скользко. Чонгук рассказывает ему, что все эти двери ведут в спальни, две напротив которые заняли они с Джихё. Спальни все светлые, наподобие тэхёновой, единственное отличие — это санузлы, находящиеся внутри двух спален, что расположены по обе стороны от отдельной ванны посередине холла. Они двигаются к мраморной такой же белой лестнице, и чем ближе они подходят, тем виднее становится первый этаж через чёрные резные балюстрады, которые являются продолжением лестницы. Чонгук говорит, что минусом этой квартиры является холодный пол на втором этаже и скользкая лестница. И когда они начинают спускаться, Чон ловит поскользнувшегося Тэхёна за талию, прижимая к себе ближе и ворча, что нужно быть осторожней, он же предупреждал. А Ким шипит от боли, ведь парень задел синяки… Но это не сравнится с тем, что он чувствует от прикосновения горячей руки, что даже через тонкую ткань футболки прожигает кожу. И он позволяет придерживать себя, держась за перила левой рукой. Лестница и, правда, скользкая. Но вот вид с неё очаровывает Тэхёна, он крутит, вертит головой во все стороны, вылупляя свои глазёнки. Ноги вслед за последней ступенькой утопают в сером ковролине, а пальчики босых ног путаются в нежности высоких ворсинок. Гостиная кажется просторной и такой же светлой из-за больших окон. Стены сделаны под каменную кладку, в некоторых местах переходят в чисто чёрную краску. — Это ванная и туалет — Чон указывает рукой на две двери, что напротив лестницы. А Тэ разглядывает электрический камин сбоку, большой плазменный телевизор, возле которого стоят диваны, под стать цвету стен, и большие книжные шкафы у камина. Со второго этажа свисает массивная люстра в стиле барокко, и за лестницей Ким замечает ещё одну дверь. — Это дверь в кабинет, там неинтересно. Всего лишь стол с компьютерами и шкафы с документами. — говорит Чонгук и выпускает блондина из рук, из-за чего тому становится прохладно. — Такая большая квартира… — выдаёт свои мысли Тэ, всё ещё оглядываясь по сторонам — Вы живёте здесь только с Джихё? — на самом деле этот вопрос мучил его уже давно. — Да, ну, ещё прислуга на кухне иногда появляется. Идём — он подзывает к ещё одному выходу, видимо в прихожую. Они проходят большую арку, выходя в небольшую прихожую с местом под гардероб. И Тэхён сразу смотрит налево в длинный коридор, который упирается в двустворчатую стеклянную дверь, одна створка которой приоткрыта. Стёкла двери сделаны так, что за ними ничего не видно. Брюнет ведёт его вперёд к ещё одной комнате. Тэхён обращает всё внимание на стены, на которых висят красочные картины, сделанные в стиле минимализма, а в потолок встроены точечные светильники каким-то своеобразным зигзагом. Когда Чонгук распахивает двери, перед парнем открывается вид на большую светлую кухню. С левой стороны стоит кухонный гарнитур в белом цвете, а посередине боком расположилась столешница с четырьмя высокими табуретками под ней. На одной из табуреток боком к парням сидит Джихё, ковыряя ложкой в каше и весело щебеча с девушкой у плиты. — Ну вот, это кухня, а справа — он показывает на ещё один вход, сделанный аркой, рядом с которым стоят отдельные напольные шкафчики с дверцами, на которых находится кофеварочная машина, а сверху на стене висит большая картина с цветами — столовая для нескольких персон. Мы обычно едим здесь. — ТэТэ! — девочка, услышав знакомые голоса, радостно машет ручками, на что Тэхён ей ярко улыбается и машет в ответ. — Хико, сделай кофе для Тэхёна — брюнет поворачивает голову к парню, как бы спрашивая, кофе тот будет или нет, и, получая утвердительный кивок, продолжает — и омлет на завтрак с рисом и кимчи. — а Тэхён задумывается о том, как мило разговаривает с девушкой Чон. В этот момент Тэхён подходит к девочке, ерошит её распущенные длинные волосы и присаживается на табуретку рядом, разглядывая молодую девушку, что принялась делать для Тэхёна завтрак. На ней чёрные классические брюки и белая рубашка, заправленная в них. Длинные тёмные волосы, которые собраны в милый пучок и спадающая на глаза чёлка. Так сразу и не скажешь, прислуга это или нет. Может, у брюнета есть девушка? Тогда к чему все эти слова, брошенные ранее… Её короткие пальчики ловко справляются с палочками, перемешивающими еду на сковороде. Тэхёну девушка симпатична, но не более. — Позавтракаешь сегодня с нами, за одним столом? — из мыслей его вырывает вопрос от Чонгука, что застал его врасплох. — Д-да, конечно — и невольно смущается таким предложением. — Ула! ТэТэ будет с нами кушать! — Джихё весело размахивает ложкой, отчего кусочки каши летят во все стороны. — Джихё! Сколько раз говорил, не баловаться! — строго говорит Чонгук и подходит к сестре, беря её на руки вместе с ложкой в маленькой ручке и неся в столовую, зовя блондина за собой — И прихвати её тарелку! Тэхён, взяв маленькую глубокую тарелку, идёт следом за брюнетом. Столовая на самом деле не большая, но сделанная в стиле барокко. Посередине располагается большой овальный белый стол с золотистыми ножками, рядом с которым стоят обтянутые тканью стулья, на один из которых Чонгук сажает свою сестру. Куда бы Тэхён не посмотрел, везде предметы украшены необычными узорами золотого цвета. — Присаживайся — отвлекает его Чон и сам садится рядом с девочкой, что продолжает есть кашу и вилять ножками под столом. Тэхён садится напротив их двоих, замечая девушку, что уже с завтраком идёт к ним. Её осанка прямая, походка свободная и уверенная, а сама девушка мило улыбается, и Тэхён только сейчас замечает, что она японка. Она желает приятного аппетита, и Тэ благодарит её за завтрак. — ТэТэ! А ты уже лучше себя чувствуешь? — Да, немного лучше — он мило улыбается на ласковое прозвище, слетевшее с уст ребёнка. В столовой тишина не усевает настать, ведь маленькая девчушка лепечет о своих планах на этот день без остановки, переходя на рассказ о своих игрушках, и что ТэТэ обязательно должен прийти к ней на чаепитие. Тэхён понимает, насколько ему непривычно сидеть за одним столом с кем-то, ведь он давно не завтракал в чьей-то компании. Но это так безумно уютно слышать детское щебетание на фоне, когда Джихё рассказывает братику о своих снах. Пока блондин вслушивается в разговор этих двоих, девочка вдруг резко замолкает, переводя всё своё внимание на Тэхёна. — ТэТэ, а если тебе стало лучше, то ты не останешься с нами? — она смотрит такими глазёнками на него, что сердечко просто не выдерживает. — Не думаю, что ТэТэ стало настолько легче, лисёнок. Он не уйдёт от нас, пока полностью не выздоровеет. — Плавда?! — ребёнок воодушевляется, загораясь огонёчком в больших глазах, и смотрит пристально на блондина. А Тэхён, кажется, выпал в осадок, ещё когда Чон назвал его ласковым «ТэТэ», и не сразу услышал вопрос Джихё. Это прозвище, он чувствует, жжёт кожу под ребром, но жжёт с удивительной теплотой. И нет, не потому, что это произнёс ребёнок, а потому, что это произнёс Чонгук… — Тэхён? — брюнет взволнованно смотрит на парня, слегка дотрагиваясь до его ладони, отчего тот дёргается, подмечая, что даже есть перестал. — А…д-да, правда. — и на это малышка радуется, продолжая болтать что-то своё. В дальнейшем завтрак проходит в тишине, пока Чонгук не продолжает что-то спрашивать у своей сестрёнки. И Тэхён бы и не вслушивался дальше, если бы не услышал слово «родители». А вот тут уже интересно. — Сегодня ты поедешь к ним. — как-то отстранённо говорит Чонгук. — Ула! — и кусочек каши летит прямо в Чонгука, отчего тот глубоко вздохнул. — Джихё…- на выдохе произнёс тот, предупреждающе. — Я поеду к папочке! — ребёнок продолжает радоваться, прыгая на стуле и не слыша брата. — Папочка самый лучший! Он снова подарит мне что-нибудь! — Джихё! — громче повторяет Чонгук. Тэхён видит, как от слов девочки у брюнета играют желваки и ещё больше сжимается челюсть. И ему становится страшно за ребёнка, ведь тот по сути радуется, что увидится с родителями, хотя этот вопрос Тэхёна тоже мучает. Почему они живут не с ними? Почему Джихё живёт не с ними? Чонгук же не мог запретить ей это. А Чонгук, кажется, готов крушить и ломать. У Чонгука горит, что его милая сестрёнка совсем не знает своего отца, что она так радуется встрече с ним, как никогда и ничему. И его это раздражает. Ведь в скором времени её у него отберут. Но он не может держать ребёнка дома и рядом с собой, она скучает по родителям, она их любит… Она ещё ничего не понимает. Он не выдерживает и ударяет по столу кулаком, что аж посуда звенит, а Тэхён подпрыгивает на месте. Неужели, его так разозлил сам факт, что ребёнок едет к родителям? Девочка затихает, но, кажется, не пугается, зато Тэхён ещё как. Чонгук бегло смотрит на блондина, понимая, что не стоило говорить о родителях при постороннем, ведь сестра знает, как реагирует её брат, особенно на отца. Она знает, что её братик недолюбливает папочку. Слышала и один раз, по нелепой случайности, видела, как он обижает и ругает её любимого Гуки. Тогда ночью Чонгуку повезло и его не заперли в этой чёртовой подсобке, он смог тихонечко пробраться к сестре в комнату, зная, что та не спит и всё видела. — Гуки? — на мальчишку смотрят два больших глазёнка из темноты. — Всё хорошо, лисёнок — брюнет присел на кровать к сестре и сгрёб её вместе с пледом в объятья — То, что ты видела, всего лишь наказание для братика. — Но за что папочка тебя отлугал? — малышка сильнее прижимается к груди братика, пряча свой носик в изгибе его шеи и обнимая маленькими ручками. — Братик сильно провинился, малыш… — Чонгук зарывается в спутанные волосы ребёнка, целуя в висок и вспоминая, что всего лишь не выполнил ещё одну прихоть мачехи, которая по итогу, как всегда, сочинила про него гадкую историю. — Тебе было больно? — Нет, лисёнок, я же мужчина, боль меня не напугает! — он улыбается ярко и лохматит макушку сестры, вспоминая хлёсткие удары по щеке. — Меня тоже так могут наказать? — шепчет маленькая Джихё на ушко. — Нет… Конечно же, нет, малыш! — мальчишка в защите сжимает её в руках, слегка покачивая — Папа любит тебя и никогда не обидит… Просто. — он затихает, смотря в ночную темноту — Меня…он любит по-другому… — и жмурится, сдерживая предательские слёзы, что щиплют глаза. Чонгук выныривает из воспоминаний, обращая внимание на пустую тарелку Тэхёна и Джихё, что доедала последнюю ложку каши. Когда-нибудь она поймёт, какой на самом деле её отец… Он молча встаёт, собирая посуду. — Я провожу тебя до комнаты, там ведь скользкая лестница. — обращается он к Тэхёну, на что последний кивает и тихо встаёт — Лисёнок, иди, собирай вещи, которые возьмёшь с собой, и выбери костюмчик — он спускает ребёнка с высокого для дитя стула и целует сестру в висок, подталкивая рукой под спинку к выходу. Посуду он отдаёт той девушке, берёт Кима под локоть и, так же молча, погруженный в свои мысли, доводит блондина до комнаты. Он всё ещё злой, подмечает Тэхён, и лучше не начинать сейчас диалог. Но что делать, если так хочется спросить? И он задаёт вопрос на свой страх и риск, когда снова ложится на кровать. — Можно задам вопрос? — хоть брюнет и настораживается, думая, что сейчас он его точно спросит про ситуацию за столом, но в ответ всё равно утвердительно кивает — Та девушка… Это… Прислуга или.? И насколько же его удивляет заданный вопрос. Тэхён не собирается лезть в их жизнь? Тэхёна, чёрт возьми, больше интересует та девушка?! А Ким расслабляется, потому что видит, как былая злость испаряется с лица парня. — Или? — вздёргивает бровь брюнет. — Или… твоя девушка? — бурчит Ким, Чонгук разрожается громким смехом, отчего блондин чувствует, что сморозил какую-то чушь. Но затем брюнет отрицательно машет головой, пытаясь сдерживать весёлую улыбку, грузных мыслей об отце, будто и не было. Сейчас всю его голову занимает один большой комок неуверенности, который надулся, как шарик, и, кажется…ревнует? — А что ревнуешь? — и такой вопрос удивляет Тэхёна. Он что, простите? Ревнует? С чего бы ему ревновать! — Это прислуга. — Добавляет Чон. Но почему-то так успокаивает, что девушка является прислугой. И как ни кстати, вспоминается, что Чон упоминал проживание в этом доме прислуги. — Конечно, нет! — возмущается он, хотя и понимает, что вопрос вогнал его в краску. — Значит, запал на неё? — устрашающе щурит глаза Чон. — Тоже нет… — бурчит он и отворачивается, сражённый пронзительным взглядом. Блин, что за бред. Уж точно Тэхён не запал на неё. Ему, увы, нравятся совсем другие виды. Женский пол к ним, к сожалению, никак не причастен. — Мне нужно сейчас уехать по делам — Чонгук переводит тему, чтобы не смущать больше парня, он итак всё понял — Сможешь посидеть с Джихё пару часов? — Да, конечно. Она хорошая девочка… — «ага, да» — думает брюнет — «посмотрим, как ты заговоришь, спустя пару часов с этим маленьким чертёнком» — Мы с ней поладим! — а блондин поворачивается и улыбается ярко, что Чонгука вводит в ступор. — Отлично… — и он отводит взгляд, вставая и собираясь уходить — Надеюсь, когда я приеду, ты будешь отзываться о ней так же. Когда Чонгук уходит, в комнату Тэ ураганчиком залетает маленькое чудо, которое он полюбил за такой короткий период. Он готов признаться, что полюбил это дитё ещё тогда в торговом центре, как только увидел. Тэхён вообще любит детей, и нянчиться с ними — его любимое дело. Малышка прыгает на большую кровать, забираясь на бёдра Тэхёна и прыгая, весело смеясь. Тэ поддерживает её за бока, нежно улыбаясь ей, а после начинает задорно щекотать, доводя ребёнка до визга. Насмеявшиеся, они лежат бок о бок. Девочка что-то щебечет про свои игрушки и братика, и тут Тэхёна осеняет. — Джихё, а ты понимаешь, что ты не выговариваешь букву «р»? — Да. Блатик говолит, что оно само плидёт, и когда-нибудь я начну её выговаливать. — она объясняет с умным лицом, выставив свой крошечный указательный пальчик, а Тэхён усмехается. Ну да, как же, само придёт, а к логопеду они её сводить не хотели, случайно? — А хочешь, я тебя научу? Ну да научит, а что? У него уже был опыт, когда его младший двоюродный братишка не мог выговорить букву «л». На тот момент они были не в том положении, чтобы ходить по врачам. А Тэхён всегда был общительным малым, и научить какой-то там букве, да без проблем. Тэ только за! — Хочу! — малышка тут же воодушевляется, садясь на колени возле блондина. — Тогда начнём со слова «братик», ты его часто произносишь, значит, быстрее научишься! Тэхён тоже сел в позу лотоса, развернувшись к Джихё лицом. Он показывает свой язычок и направляет его в правильное положение при произношении, заставляя ребёнка повторять за ним. За этими уроками время течёт незаметно быстро, но по Джихё видно, что ей всё интересно и очень даже нравится. Тэ шутит и завлекает так, что ребёнок не устаёт от его учений, а только наоборот тянется. — Когда приедешь к родителям, тихонечко, пока никого нет, повторяй то, что мы с тобой учили. И помни, что это наш маленький секретик, да? — он щёлкает её пальцем по носику. — Да! — она смеётся звонко и продолжает пытаться рычать. — Кстати… А почему вы живёте не с родителями? — когда они снова укладываются на кровать, Тэхён, наконец, задаёт интересующий его вопрос. Ведь ребёнок без зазрения совести точно всё расскажет, не понимая, что это рассказывать запрещено. У Чонгука он спросить не рискнул, но утреннее представление, что устроил Чон, было явно из-за родителей. — Мы иглаем в плятки! — девочка ерошит волосы блондину, делая ему какую-то выдуманную прическу. — Прятки? Это братик так сказал? — Тэхён удивляется, совсем не это он ожидал услышать. — Да. — А почему вы прячетесь от них? — Ким сглатывает, потому что тот факт, что Чонгук скрывает ребёнка от собственных родителей, как то пугает. Но ребёнок лишь жмёт плечиками, заинтересованно ковыряясь в волосах Тэхёна. — Джихё? — Он сказал, что мы должны немного тут пожить. — выдаёт спустя минуту она, надув губки — Но я слышала, как блатик лазговаливал с папочкой, и он сказал, что я буду посещать их по выходным. Вот как… Играть в прятки… Понятное дело, что ребёнок думает, что они просто играют, вот только Тэхён понимает, что это никакая не игра. Чонгук нарушает права, причём рискуя за это получить статью. Просто так взять и украсть ребёнка. Преступление ещё то… Тогда зачем же он возвращает её на выходные? Вопросов только прибавилось. — Джихё, а братик тебя не обижает? — он заглядывает в детские честные глазки. — Нет! — возмущается малышка и тихо-тихо шепчет — Обижают блатика, но Гуки всегда говолит, что если его наказывают, значит, он сильно пловинился… — её ответ поражает Тэхёна ещё больше. — Кто его обижает? — он тут же задаёт встречный вопрос. — Юпи плишёл! — но ответом его не удостаивают, ибо ребёнок переключается на пса, который зашёл в комнату и, увидев девчонку, тут же выбежал. Джихё убегает за Юпитером, а Тэхён продолжает лежать в неверии. Теперь, кажется, он понял, в чём проблема. Точнее в ком.***
От кого: Юнги «103 номер, бригада 68, выезжает каждое утро в 11, на уборку два часа, смотри график работы по номеру бригады. Она без охраны. Адрес *** *** ***» Чонгук сверяет адрес с надписью на здании, возле которого он припарковался. Переводит взгляд на циферблат — 10:42 утра. Успел. Он пристально смотрит на вход в компанию, сдерживая порыв выйти из машины и кинуться на поиски матери. Он не должен привлекать внимания, хоть Юнги и сказал, что охраны рядом с ней не приставлено. Когда время близится к одиннадцати, у Чонгука спирает дыхание. Одолевает какая-то трясучка, и он одёргивает себя, приказывая успокоиться и взять себя в руки. Он не виделся с матерью около семи лет и сейчас от ожидания весь трясётся, как осиновый лист. Хотя выходить к ней не собирается, лишь посмотрит одним глазком. По крайней мере, сегодня. В голове до сих пор стоят её покрасневшие опухшие глаза и надломленная улыбка. Ровно в одиннадцать парень и вовсе не дышит, следя за каждым движением входной двери, из которой, увы, выходят совсем не те люди. И Чон уже подумывает, что Юнги ошибся либо с адресом, либо с графиком, который он сам изучил вдоль и поперёк. Вот только, Мин никогда не ошибается. Это подтверждает открывшаяся дверь, из которой вышли четыре человека. Среди них была она… Всё такая же красивая, ничуть не изменившаяся, лишь слегка проявившиеся морщинки, не старящие её миловидное лицо, выдают пролетевшие года. Она улыбается своему коллеге, и до Чонгука доносится её звонкий смех, но только он знает и видит, что улыбка лживая…надломленная. Где-то в груди свербит, будто давно забытую рану кто-то нарочно ковыряет. В этом месте, там под сердцем, зудит так, что рука непроизвольно тянется, расчёсывая сквозь рубашку явно до крови, ведь рвутся наружу те воспоминания, что хранятся в закрытой клетке. Гук морщится от того, что в глазах защипало, но он не позволит себе дать волю слезам. Он не тот двенадцатилетний мальчишка, он уже другой… И сейчас, смотря на неё, он понимает, почему отец ненавидит его. У Чонгука её черты лица. Пухлые губы с заострёнными уголками, её вздёрнутый аккуратный носик и, самое главное, большие антрацитовые глаза с пушистыми ресницами. Он часто ему говорил, что Чон похож на неё, женщину, которую он так ненавидел. Из-за него сам Гук возненавидел её. Этот мужчина запрещал брюнету проявлять все импульсивные эмоции, кроме злости или строгости, серьёзности. Ведь, только завидев слёзы в его больших блестящих глазах или, наоборот, чрезмерно милую кроличью улыбку, отец зверел и стирал с его лица всю эту схожесть… Наверно, поэтому Чонгук больше не улыбался, лишь как она сейчас — ломано. И только сейчас он ловит себя на мысли, что при блондине, он меняется. Позволяет себе сквозь оскал пропустить еле заметную улыбку. Даже его глаза, он уверен, проявляют слишком много нежности к его персоне. Хоть это бывает и редко, но достаточно того, что это бывает. И нужно ли это заканчивать? Не ясно. Он провожает хмурым взглядом женщину, идущую мимо его тонированной машины к белому грузовичку. Он смотрит ей в глаза и дыхание сбивается, когда она смотрит в ответ, будто видит, кто сидит за стеклом… Он озадаченно моргает, не дышит и не шевелится, боясь, что его раскроют. Она смотрит с нежностью, будто понимает и чувствует весь спектр боли, что он сейчас испытывает. Чувствует, и взглядом, скользящим по его лицу, успокаивает, отчего его руки на руле сжимаются до побеления. Но Чонгук знает, что она его не видит… Знает, и от этого становится лишь больнее и тяжелее в груди. Женщина, проходя боковое стекло, отворачивается, а Чон выдыхает, только сейчас понимая, что и вовсе не дышал. Он смотрит ей вслед на её прямую спину, что обтягивает желтая жилетка с красными инициалами клининговой фирмы, под которой белоснежная рубашка, заправленная в чёрную чуть выше колен юбку-колокольчик. Вздыхает и слегка бьёт кулачком в грудь, чтоб не ныла так сильно. В голове всё спутано, а за сердцем свербит и нашептывает, что Гуку показалось, и на самом деле она давно забыла, давно оставила прошлое и его тоже…давно оставила. Вот только он почему-то так не может… Тяжёлая голова падает на сложенные руки на руле, а зубы скрипят от нажима, он жмурится от того, что щиплет, и шмыгает носом от того, что жжётся. На лёгкие слишком давит от чего кажется, что кислород его совсем покидает. И, наверное, покинул, если бы в салоне не раздался громкий звонок телефона. Он тянется за ним и видит, что звонят с домашнего. — Да? — хрипит он, но затем откашливается. — Чонгук, извини, что беспокою, но Джихё… — тараторит что-то блондин, а Чон подвисает, уставляясь куда-то вперёд. Он позволяет себе улыбнуться. И нужный кислород вдруг начинает поступать в лёгкие, разливаясь по венам вместе с той необычной теплотой, когда он слышит этот голос. Низкий бархатный голос, что спасает его прямо в эту минуту и секунду. — Можно? Чонгук? Ты меня вообще слушаешь? — Что? — он понимает, что всё пропустил. — Тц — блондин цокает в трубку, и Чонгук буквально видит, как тот закатывает глаза. — Я говорю, Джихё захотела шоколадный торт с клубникой, и я бы дал, но на всякий случай звоню тебе, мало ли… — Скажи ей, что если она сейчас съест торт, то вечером уже никаких конфет и сладостей. У неё аллергия, Тэхён, и это не просто чесотка, она может начать задыхаться, поэтому торт отрезаешь в максимально небольших количествах. — он слышит, как ему угукают в ответ, слышит на фоне галдёж ребёнка и зачем-то добавляет — Я скоро приеду. — Ждём. И это «ждём», как обезболивающее, снимающее всю боль, а в его случае хотя бы её притупляющее. Ведь так не привычно, когда помимо сестрёнки и Юпитера, тебя ждёт ещё кто-то. Тот, чьё имя каждый раз мелькает в мыслях. …если уже не в сердце.***
Чонгук приехал домой каким-то довольным, Тэхён это заметил сразу. Осмотрел Джихё на наличие каких-то там пятен, Тэ не разбирается в этом, дал таблетку и уехал, предупредив, что заедет по пути ещё в одно место, поэтому будет не скоро. Джихё сам Ким нарядил в белую рубашку с чьим-то личиком на рукаве и в чёрно-белую полосатую юбку. Сделал ей два хвостика и всё нужное положил в её коричневый рюкзачок. Девчушка всё время болтала без умолку и, как ни странно, блондина это совсем не напрягало и не раздражало. Проводив Чонгука, он решил немного прогуляться по дому. Ему было интересно: одинаковы ли спальни на втором этаже и что находится за дверью под лестницей. Чонгук назвал эту комнату рабочим кабинетом. Может, там он узнает о брюнете немного больше. Но, подёргав дверную ручку, сама дверь оказалась закрытой. Значит, там точно находится что-то очень личное, что-то, что сам Чон не хотел бы вот так просто раскрыть перед блондином. Это подрывает любопытство ещё больше. И он обязательно узнает когда-нибудь, что в ней находится такого. А сейчас он заглядывает в оставшиеся комнаты на втором этаже, подмечая, что они отличаются лишь покраской стен и отдельными дверьми, видимо, в санузел. Когда оставалась последняя комната, почему-то он заранее знал, чья она. И его догадки подтвердились, когда он вошёл и увидел раскиданные вещи на заправленной кровати. Видимо, парень не успел их убрать, ведь так-то в комнате стояла полная чистота. Блондин зашёл внутрь, тихонечко прикрывая за собой дверь, и первое, что привлекло его взгляд, это рамка с фотографией. Он подошёл ближе, чтобы рассмотреть, и удивился, когда рядом с рамкой сидел тот чёрный пушистый зайчик, которого Тэхён подарил Джихё, точнее её брату, о котором на тот момент он не догадывался. И удивило его больше всего то, что этого зайчика Чонгук не выкинул, а оставил себе. Оставил! Хотя, конечно, о чём Тэхён может думать, если этого зайчика ему подарила сестра. Ещё бы он его выкинул… Тэхён усмехается своим мыслям и переводит взгляд на старую затёртую фотографию. Видимо, её слишком часто перетаскивали с места на место. На ней маленький мальчик с белым зайчиком в руках, у него большие блестящие глазёнки и кроличья радостная улыбка. Тэхён узнал в нём Чонгука, ему здесь явно, как и Джихё, вот только сами брат с сестрой нисколько не похожи. Должно ли это быть странным? Ведь хотя бы в детстве они должны быть похожи чем-то. Да, нет… Глупости. Не все они похожи друг на друга, дети и на родителей-то бывают не похожи. Ким разглядывает фотографию дальше. За мальчиком стоит милая девушка. И Тэ видит в её чертах лица лицо Чонгука. Нынешнего взрослого Чонгука. Он сразу понимает, что девушка, смотрящая на него антрацитовыми глазами со счастливой улыбкой, его мама. Она очень красивая, эту красоту не описать словами. Так же, как и брюнет красив сейчас… Его мама не кажется какой-то злой и беспечной женщиной, почему же он, как выразился ребёнок, прячется он неё? Блондин заметил, что во всём доме это единственная фотография и то — старая. Нет фото с Джихё или же отцом. И если так поразмышлять, он выбрал маму, чтобы поставить в рамку, не отца… — Следовательно, проблемы с отцом… — выдыхает он в пустоту, проводя большим пальцем по довольному ребёнку. И ставит фото обратно так, как оно стояло. Что-то явно не так, Тэхён уверен, что в семье Чон не всё так гладко. Хотя у самого блондина дома ни одной фотографии даже с ним самим. Даже старой и затёртой нет. Все они в родительском доме, где Тэхён уже давно не появлялся…***
— Ты видел с кем она выходила? — Юнги отпивает свой мартини и ставит его на столик к так и не тронутому вину Чонгука. — Видел… Они вышли ровно в 11, я думаю, график совпадает так же, как и фамилии присутствующих в бригаде. — Чон уставился в одну точку на стекле столика душного клуба. — Ты в порядке? Выглядишь дерьмово… — Я так похож на неё, Юнги… — брюнет судорожно выдыхает, закрывая глаза и растирая лицо ладонями. Снова перед глазами она, и на душе тоже снова тяжесть. — Ты её сын, Чонгук, а не соседки с параллельного дома! Утри нос, выглядишь, как сопливый мальчишка! — шепелявит друг, а Гук смотрит на него и усмехается. Юнги всегда был таким. Шепелявый шутник, слишком худой и заядлый курильщик. В их компании его считали ленивым подъёбщиком, который своим сарказмом мог доводить до истерики. Вот только Чонгук знал его намного больше других. Лучший друг, как-никак. И в самые тяжелые моменты, когда надо бы поддержать и утешить, именно он брал за шкирку и выкидывал под холодный душ или дождь, заставляя прийти в себя и утереть сопли. И любой другой бы послал такую дружбу к хуям, но Чонгук видел в этом ту самую что ни на есть поддержку и заботу. Несомненно, Мин мог посочувствовать и даже обнять, но это только в редких случаях. — Я в порядке — выплюнул брюнет. — Так-то лучше. В общем, я чего спрашиваю то… У меня есть предположения кое-какие. Смотри, господин Чон не приставил охрану к твоей матери, но! Что если за ней ведётся слежка внутри бригады? — он выжидающе смотрит на задумавшегося Чонгука. — Имеешь в виду, что отец специально поставил в бригаду с матерью своего человека? — Да, поэтому будь осторожен. Я знаю, что ты хочешь поговорить с ней, но сделай это так, чтобы тебя не видели. — Понял. Я хочу сделать это на неделе… Думаю, после её работы. — Что ты скажешь? — Узнаю, какого чёрта она оставила меня с этим чудовищем — усмехается Чон, на что друг спокойно кивает. — Как там блондиночка? Небось, говно за ним подтираешь — переводит тему Мин в своей манере. — Не твоё дело — бурчит в ответ парень, что вызывает смех у друга — Хотя… — и тот перестаёт смеяться, внимательно осматривая Чона. — Помнишь, ты как-то рассказывал про свою пассию. — Ещё раз так скажешь — выбью зуб — перебил его Юнги, дотягиваясь до макушки парня и давая ему подзатыльник. — Так вот! — возмущённо продолжает он — Ты говорил, что влюбился в неё с первого взгляда… — Конечно, в такие формы не влюбись — смеётся студент. — Я понял, к чему ты клонишь. Что… Блондиночка пришлась по вкусу? — он дёргает бровями и снова смеётся. — Да, ладно, давай говори, что там у тебя приключилось. — Кажется, есть ещё одна проблема — он улыбается и рассказывает всё, что так накипело за последнее время, даже ту историю с не вставшим членом в клубе. — Ну что ж… — задумчиво выдаёт Юнги, переваривая полученную информацию. — Я бы подъебал, конечно, но… — он прерывается, выпивая залпом остатки крепкого, и продолжает — Шутка смешная, как говорится, а ситуация страшная. — звонко ставит он бокал. — И всё же ты подъебал… — скрипит зубами Чон. — Блондиночка-то не страшная, наоборот милый и запуганный мальчишка — «запуганный, ага, как же, грубить умеет только так» — думает в это время Гук — Страшно как раз таки то, что он скрывает. — Мин внимательно смотрит на друга — Темнит наш голубочек как-то… — пытается донести серьёзную вещь — Надо бы ещё порыться в его прошлом. Поэтому настаиваю, будь с ним осторожен.***
Чонгук возвращается домой к десяти, думая, что Тэхён, скорее всего, уже спит. Ещё когда брюнет выходил из машины, заметил мелкий дождик, что постепенно усиливался. Не уж-то грядёт буря? В квартире тихо, лишь бьющиеся об окно капли и завывающий ветер нарушают тишину. Прислуга давно закончила свою работу и покинула дом, поэтому сейчас парни остались вдвоём. Эти мысли не оставляют покоя, особенно после того, как Чон всю душу вывернул своему любимому другу. Он проходит в гостиную, по пути замечая открытые окна, из-за которых на полу теперь лужа. Видимо, Тэхён и правда спит, раз не закрыл всё, когда дождь только начинался. Чонгук закрывает окно, морщась от попадающих на кисти холодных капель. И в этот же момент в небе появляется яркая вспышка с оглушающим и пугающим громом. Чонгук отшатывается, завидев молнию, так, что чуть не запинается об собственные ноги. Учитывая, что он слегка выпил, они его подводят. Как же он ненавидит грозу, хотя и боится совсем не её… Он поднимается по лестнице, желая быстрее добраться до спальни. И как только переступает последнюю ступень, начинается самое страшное для него. Вместе с грохочущим громом свет во всём их квартале вырубается… Тут же молния рассекает ярким светом второй этаж. Чонгук дёргается в ночной темноте, сваливая рядом стоящий с лестницей цветок, и сползает вниз по балюстраде, вцепляясь пальцами в крепкий мрамор. Коридор освещается вспышками, а Чонгук жмурит глаза, пытаясь ровно дышать, чего у него, увы, не выходит. Он не просто так каждую ночь оставляет тусклый свет в коридоре второго этажа и комнатах снизу включённым. Юнги специально, когда обустраивал эту квартиру, сделал ночники по всей площади, чтобы, если вдруг Чонгук переедет к нему, дышал ночью спокойно. Только он, его лучший друг, знал о чонгуковой проблеме, что зародилась ещё в далёком детстве. И сейчас этот чёртов свет отобрали у него за считанные секунды. И надо бы быстрее бежать искать хотя бы свечки, ведь не маленький уже, должен справиться самостоятельно. Вот только эта темнота засасывает его в свою чернь, являя лживые образы со всех сторон, шипящие, просачивающиеся сквозь шум дождя. Он сжимает сильнее мрамор до белых костяшек, только сейчас замечая среди скалящихся теней, живого человека. Тэхён на шум в коридоре выбежал сразу же. Ну как выбежал… Доковылял со своими ещё не зажившими рёбрами. Он заметил, что вырубили свет, когда проснулся от грохота и стал включать светильник, а он не включился. Да и ночник тоже не горел, хотя в этом доме ночники горят во всех комнатах, от чего Тэхён в первую нормальную ночь удивился. Когда он, наконец-таки, добрался до коридора, то напугался ещё больше. Ведь на полу, прижавшись к балюстраде, сидел Чонгук. Напуганный Чонгук, которого Тэхён таким ещё не видел. Он дышал часто-часто, будто задыхался. Его расширившиеся глаза в страхе бегали от одного угла к другому, будто там кто-то был. И блондин не знал, как к нему подступиться, чтобы не напугать ещё больше. Хотя может он просто бухой или обкурился, а Тэхён надумал уже всякого себе. Он подходит ближе, рассматривая бледное лицо брюнета. — Чонгук? — тихо зовёт он его. И понимает, что нет, он не ошибся — парень явно чего-то испугался. Чон фокусирует взгляд на блондине, на его карамельных поблёскивающих глазах, когда раскаты молнии снова освещают этаж, и постепенно приходит в себя, уже более спокойно вдыхая и выдыхая. — Ты боишься грозы? — так же тихо интересуется блондин. — Н-нет — он заикается, стараясь сдерживать свой страх, но почему-то рядом с этим блондином все эмоции выходят из-под контроля. — Я просто решил посидеть — и в ответ, при новой вспышке света, он видит квадратную улыбку. — Давай руку! — блондин протягивает свою ладонь. — Зачем? — вполне себе трезвый вопрос. — Давай уже… — настаивает парень, закатывая глаза. И когда Чон отцепляет свою онемевшую руку, сам не помня, когда успел вцепиться, Тэхён рывком поднимает его вверх, приобнимая за плечо — Вместе ведь не так страшно! — и он улыбается ещё шире. А Чонгук улетает мыслями в прошлое. Когда ещё мама была рядом и успокаивала его нежными словами, гладя трясущуюся спинку ребёнка. В грозу Гук всегда быстрее бежал к маме под бок, пока свет не выключили совсем. И эта фраза, которую Ким сказал невзначай, засела в его голове, кажется, навечно. — Ну же, Гуки, не плачь — девушка бегло вытирает бегущие слёзки со щек сына. — Свет ещё не выключили, а ты уже трясёшься, как осиновый лист! — смеётся она — В грозу не всегда выключают его, ну чего ты… — Всегда! — слышится звонкий голосок вместе с всхлипом, сквозь майку девушки. — Что же ты так боишься… — она смотрит на сжавшийся комочек возле себя и обнимает сильнее — Я же рядом! А вместе не так страшно, Гуки… Только, когда она ушла, пришлось как-то справляться самому. Проживать эти моменты одному в холодной тёмной подсобке. Ведь никаких «вместе» больше не было… И сейчас за столько лет, совсем непривычно, что кто-то рядом с тобой, обнимает тебя и говорит, что всё хорошо. Не привычно и даже стыдно, что ты не один, как всегда, справляешься со своими страхами. Казалось бы, за всё то время, что отец запирал его в тёмной подсобке, ещё до появления в ней лампочки, Чонгук давно должен был привыкнуть к темноте и перестать её бояться. Но, кажется, он лишь сильнее запугал себя. Сошёл с ума от постоянного давления стен. И в 19 лет научился и приспособился лишь к тому, что в момент появления света от молнии, брать себя в руки и искать свечку, что всегда находилась поблизости. Чонгук не замечает, как оказывается в комнате Тэхёна, но почему-то на вопрос: «Приляжешь со мной?», попутно соглашается, хотя и не должен был…наверное… Тэхён начинает о чём-то тараторить, забалтывая его всячески, но Чонгук его не слушает, витая где-то в своих мыслях. Как можно вообще соображать, когда рядом с тобой лежит тот, из-за кого собственное сердце в последнее время в бешеном ритме заходится. — Ты боишься темноты? — вдруг спрашивает блондин, вырывая парня из мыслей. Он готовился к этому вопросу и метался между «ответить честно» или «соврать». — С чего ты это взял? — и, конечно же, он выбрал "соврать". — Раз не грозы, значит темноты — пожал плечами тот, на что Чон усмехнулся. — Логично. — Вот почему свет постоянно горит ночью… — вдруг понимает Тэхён — А я-то думал, что ты настолько богатый, что давно забил на энергосбережение — и это заставляет Чонгука тихо посмеяться, ведь блондин явно сморозил чушь. — Я и есть настолько богатый — не сдерживается Чон. — Я знаю, — Тэхён улыбается ему в ответ — зато ты улыбнулся. И ведь правда. Чонгук расслабился. Снова дал волю своим эмоциям. Не первый раз в присутствии Тэхёна Гук успокаивается и чувствует какое-то внутреннее умиротворение. — Обычно, пройдя первый этап паники, я встаю и иду за свечкой в момент вспышки света. — говорит куда-то в потолок брюнет — Просто ты застал меня не в то время. — всё-таки он выбрал «ответить честно». — Не переживай, эта правда уйдёт со мной в могилу! — попытался развеять атмосферу блондин, поворачивая голову к Чону и видя, как тот устало улыбается. — Не сомневаюсь. — Почему ты её боишься? — брюнет слышит шебуршание рядом и краем глаза замечает, что Ким повернулся к нему боком, подпирая ладонью голову. Он переворачивается так же и, под очередную вспышку, засматривается на черты лица напротив, бросая быстрый взгляд на пухлые приоткрытые губы и нервно сглатывая от вдруг появившегося желания дотронуться до них. — Не знаю — хрипит он, от пересохшего горла — Наверное, ужастиков пересмотрел — шутит, и уголок губ приподнимается в лёгкой улыбке, но на самом деле умалчивает, что всё по вине отца, пугающего его маленького когда-то в шутку. И боится он вовсе не темноты, а того, кто в ней… А в ней все детские страхи, что скопились одним большим комом и не дают жить спокойно. Но рядом с Тэхёном, всё плохое и ужасное стирается, и впервые на душе спокойно, а мысли не разбегаются в панике. Уходит боль и внутренняя тревога. Он в кои-то веке чувствует себя не одиноким, не брошенным кем-то и не обиженным жизнью. И именно сейчас хочется вывалить все накопившиеся, запертые эмоции и чувства. И нет, не слёзы и истерики, а те, что он, кажется, давно похоронил в себе. Светлые чувства, что греют душу как свою, так и чужую. Тэхён улыбается и не замечает замешательство на лице брюнета, который вовремя берёт себя в руки. Точнее пытается, ведь губы Тэхёна так и притягивают своим блеском. Он видит, как кончик языка облизывает их и исчезает, но не замечает, как Тэхён в это время также пристально смотрит на него. — Знаешь…- вдруг начинает Чонгук — Я никогда раньше такого не чувствовал… - нахлынувшая уверенность подталкивает к необдуманным действиям и словам. — Чего именно? — недоумевает блондин. — Желания… — и их взгляды пересекаются — Прикоснуться… — выдыхает следом. И глаза снова спускаются ниже, а Ким, кажется, только сейчас понимает, что брюнет сократил расстояние, из-за которого весь воздух куда-то делся. — Мне…интересно. — обрывками шепчет брюнет. Чонгук долго смотрит в его карамельные большие глаза, ища там хоть какой-то здравый смысл, и раздумывает, стоит ли поддаться своему желанию… Но ответ, как на ладони, лежит совсем близко. Главное правильно понять и увидеть. И Чонгук понимает, сжимая ладонью плечо Тэхёна медленно опуская его на спину. Как они пришли к этому, он не в курсе. Но знает лишь одно. Что это неизбежно… И поддаётся навстречу чуть приоткрытым, приглашающим губам, которые так же идя на поводу своего искушения принимают и отвечают взаимностью.