***
Тенши сидела в любимом дальнем углу библиотеки. Текст книги о магии, хоть и интересовал её в целом, сейчас был лишь помехой. В голове была одна лишь их ссора с Мелиссой. Та была единственной подругой Карины и почему-то от осознания того, что эта жалкая минутная обида может всё разрушить — становилось гадко. Однако Мэл не спешила приходить. Думала ли, что Карина не хочет её видеть? Всё может быть. Да и по-хорошему это ей следовало идти извиняться. Она ведь не была обижена. Ссору спровоцировала сама. Книга благополучно откидывается в сторону.~Неуже-ели, мы, наконец, включили голову~
— Тебя мне только сейчас не хватало. Да, мой детский каприз спровоцировал ссору с моей единственной подругой. Да, я дура. Иду извиняться, — решила опередить нотации наставницы Карина, полностью признавая все свои ошибки, пока этого не сделала Мари в своей излюбленной колкой манере. Ибо от того, как последняя это делала, совесть бы заныла даже у самого злобного чёрта.~Наконец-то. А-то ведь совсем забыла о мести белокрылым с этими мыслями. Заодно глянешь как там твоя проклятая~
— Сомневаюсь, что внешне она изменилась, — пожала плечами девочка, открывая дверь из библиотеки и направляясь в класс, — она ведь тоже ангел. Как жаль, никаких синяков под глазами даже не будет.~Ты забываешь, что у посланного тобой проклятия была цель свести её с ума~
— Меня мои кошмары пока не сводят, — пожимает плечами девица, смахивая пыль с плеча.~Это пока, Тенши. Да и ты забываешь, что девчонка не страдает амнезией в отличие от тебя~
Проклятая не отвечает, поскольку приближается к кабинету. Плевать ли ей сейчас на Арису? Да, на семьдесят процентов так точно. Мелиссы в кабинете не оказывается. На лицо ложится серая тень сожаления и глаза, обычно напоминающие воду в гавани, становятся куда более голубыми. Пробегаются по всем присутствующим.~Я буду очень громко смеяться, если окажется, что вы просто разминулись~
Карина вздыхает, но на лице появляется несколько ироничная ухмылка. Кто знает, может, так оно и есть. Но прежде чем она направляется к своему месту, её окрикивают. И, к сожалению, совсем не Мэл… — Эй, чернокрылая! — Чего тебе опять? — Карина разворачивается на пятках, рассматривая взбешённое лицо заносчивой девчонки. Ах нет, с виду Ариса всё же слегка изменились. Волосы её вздыблены, словно у дикого животного, а глаза выражают дикое желание упасть без сил. — Я не знаю каким образом ты влезаешь в мои сны, но ты обязана перестать! Я больше не могу нормально спать! А всё из-за этих чёртовых видений! — Не имею ни малейшего представления о чём ты говоришь, — пожимает плечами Карина, едва сдерживая злорадную улыбку. Так значит ей снится она собственной персоной? Как очаровательно. — Ты никогда не блистала умением мыслить рационально, но обвинять меня в собственных кошмарах это слишком, не думаешь? Или ты совсем с ума сошла? — Чего ты хочешь?! Извинений?! Хорошо, прости меня! — Ангелесса начинает выходить из себя, кажется, слышно, как одноклассница начинает рычать от злости. — Во-первых, тебе стоит научиться слушать. Я не имею ни малейшего отношения к твоим кошмарам. Во-вторых, а есть ли смысл извиняться, если ты не признаёшь собственной вины? — произносит Тенши с тонкой ноткой насмешки, смотря в абсолютно тупые от недосыпа глаза. Ей бы поспать. — Не держи меня за идиотку! Я знаю: это твои проделки! Тебя не было столько времени, а стоило появиться — меня начали мучить кошмары! — Ты никогда не слышала о таком понятии как «совесть»? Может, моё появление в тот день просто стало катализатором к тому, чтобы твой мозг, наконец, решил показать тебе что это такое? Если он, конечно, на это способен, — наконец, не сдерживается и, прикрывая вылезшую издевательскую улыбочку кончиками пальцев, еле слышно посмеивается. — Ты… Ты! — кинуться на Карину с кулаками Арисе не позволяет уже второй голос. Куда более приятный и ожидаемый. — Эй, что тут творится?! Сузуки, это разве не одна из твоих прихвостней? Присматривай за ними, раз уж они видят в тебе лидера! — Мелисса, уложившая свою руку на плечо аловолосой, недовольно смотрит в сторону бывшей подруги, что в свою очередь поглядывала на Тенши из-под припущенных ресниц. — Ариса, не хотелось бы признавать, но она права. Будь умнее, — произносит негласная королева класса, переводя взор уже на собеседницу. — Но… — Сомневаюсь, что с нынешними умственными способностями, хоть кто-то из Вас на это способен, — ядовито бросает Карина, складывая руки под грудью. Камелия проглатывает желание высказать той всё, что думает, слегка скрипя зубами. Однако лицо её по-прежнему кажется почти невозмутимым. Выдают лишь сжатые в кулачки ладони и поджатые губы. — Однако тебе тоже следует присматривать за этой шавкой… Она ведь позор Небес, новое пятно на безупречно-белой картине. Стоит ей появиться в этом кабинете и начинаются беды, — произносит она, поднимаясь из-за парты, — Ариса была несколько груба в выражении своих эмоций, но разве это поведение не подозрительно? Мелисса опускает глаза в пол, понимая всю логичность извинений. Несколькими днями назад она и сама выразила свои подозрения… Краткий взор в сторону Тенши, и снова в пол. Та, наверняка, всё ещё злится. — Теперь даже интересно в чём причина появления нашего чудовища на этот раз? — Сузуки усмехается, победно, словно загнала в угол кролика. Да только кролику совсем плевать на охотника. — Ну знаешь! Чудовище это сли… — Пришла извиниться перед своей единственной подругой за нашу ссору, если Вашему превосходительству это столь важно. Мэл, пожалуй, единственной действительно стоющая ангелесса в этом месте. Может быть, я чудовище. Но скажи мне вот что… Если даже чудовище может осознать свою вину и искренне принести извинения, но этого не может сделать твоя шестёрка, то кто же она? — Тон проклятой спокоен. Её совсем не задевают оскорбления, ведь совсем скоро каждый из обидчиков очень пожалеет… — Быть может, ещё через какое-то время ты сможешь дать мне ответ. А до тех пор, я откланяюсь. Шутливо кланяется, а затем, под собственный смех в звенящей тишине, хватает подругу за руку и выводит из класса. — Тенши, ты это серьёзно? — О чём ты именно? — Выпуская руку Мэл из своей, когда они немного отходят от кабинета. — О извинениях. Извиняться ведь должна я… — Не должна, — Тенши отрицательно мотает головой. Глубокий вздох и она, наконец, произносит, — ты нисколько не задела меня, Мэл. Я не знаю почему сказала именно так. Предпочитаю думать, что это мой детский каприз. Похоже, я ещё не совсем выросла. Поверь, мне не хотелось быть такой резкой и тем более ставить тебя в неловкое положение… Да и мне скорее стоило бы восхищаться тем, что ты так быстро меня рассекретила, чем злиться, что я твой первый и единственный подозреваемый. — Заговорщицки она подмигивает Мелиссе, надеясь, что их недопонимание исчерпает себя на этой ноте. — Простишь меня? Совершенно неожиданно, Мэл обнимает её. Крепко и очень тепло… Совсем как Азраил… И Тенши отвечает, улыбаясь. Искренне, без притворств. — Я подумала, что ты больше не хочешь общаться со мной, когда не нашла тебя в библиотеке… — Только не говори, что мы правда разминулись, — произносит проклятая, уже слыша, как в голове знакомым сладким голоском тихо начинает посмеиваться демоница. — Выходит, что так, — неловко хихикает собеседница и Мари прорывает. Карина может поклясться, что слышит, как та колотит рукой по «полу» от смеха. «Твою мать, Мари, из-за тебя у меня будет болеть голова», — произносит крылатая, хотя, на самом деле, не так уж и против.~Я предупреждала! ~
— Но заешь, что волнует меня больше, Тенши? — Вдруг загадочно произносит Мелисса и на глаза её ложится тень, словно намекающая, что сейчас она будет о-очень сильно ругаться. — Что же? — То-есть эти сны всё-таки твоих рук дело, чертовка?! А я тебя тут защищаю значит… — Ну, вообще-то защитила ты меня от нежелательных синяков, по поводу моей невиновности ты ничего не сказала. Не могу тебя обвинять, конечно, я же правда виновна. Но это раз. И… да, моих. Это два, — молвит Карина и показывает подруге край язычка игриво. На губах расцветает милейшая улыбочка, — у тебя нет ничего вкусненького для меня? Мелисса прикрывает рот ладонью, посмеиваясь над такой резкой сменой настроения. — Ты никогда не изменишься, да?***
Что-то напевая себе под нос, Карина направлялась к выходу из потихоньку пустеющей Академии. Хороший был день. Даже отличный. Как оказалось, парочка сладостей для Тенши у Мелиссы всё же была. И парочка нотаций за неподобающее поведение тоже. Вот только долго она их читать не смогла: слишком уж смешное у блондинки, поедающей печенье, было лицо. Но ведь не могло всё закончится просто и весело, да? Чужая рука больно ухватила её за запястье, когда та намеревалась покинуть здание, и втянула внутрь первого попавшегося пустующего кабинета. Вот так и оказалась девушка прижатой к стенке уже знакомой и очень неприятной ангелессой. — Отпусти мою руку, — зашипела с угрозой Тенши, намереваясь пнуть одноклассницу под коленкой каблучком туфель. Кто же знал, что боль будет настолько адской, что дойдёт до самого локтя? Пытается игнорировать звон в ушах и тошноту, всматриваясь в сапфиры напротив. Но с каждой секундой боль лишь всё усиливалась, вызывая дикое желание заплакать. Совсем как тогда, когда она только очнулась… Зажмуривается и стискивает зубы, надеясь отогнать и боль, и нежелательные воспоминания. Однако вторая почти сразу отпускает, отстраняясь и отдаляясь на шаг. Тенши потирает запястье в надежде, что следа не останется. — Чего тебе нужно, Камелия? — Ничего особенного. Только узнать, что задумала одна чернокрылая девица. — Не понимаю о чём ты, — шикнула раздражённо Тенши, складывая руки под грудью, чуть сжимаясь, — разве я уже не говорила? Сузуки поправляет волосы и смотрит прямо в глаза Карины: враждебно так… Да только ничего в них не находит. — Ты можешь сколько угодно притворятся дурочкой, но мы не идиоты… — Спорно. — Грх… Я точно знаю, что это ты сделала что-то с Арисой! И я так это не оставлю! — Предсказуемо. Ты никогда не можешь усидеть на заднице ровно, Камелия, — фыркает, выпрямляясь, — даже если бы ты была права — у тебя нет ни единого доказательства моей вины. Вот как обзаведёшься, так сразу и поговорим. — Из-за чего ты так взъелась?! — раздражённо вскрикивает Сузуки, заставляя идущую к выходу Карину остановиться. Дёргается глаз… Она ненавидит объяснять что-то очевидное. Особенно, когда это касается её собственных чувств. Ощущает себя жалкой. Однако сейчас: первый и последний раз, она всё пояснит. Глубоко вздыхает, подавляя гнев внутри себя и возвращая трезвый рассудок. Делает шаг, приближаясь к собеседнице и, приподнявшись на носочки, шепчет на ухо с угрозой: — Ты и твои шестёрки обрекли меня на страдания просто потому, что я отличалась. И мне очень это надоело, Камелия. Твоя пешка просто мусор, которой уготовлена самая простая участь. Но ты, — она опасно хихикает, совсем не похоже на саму себя обычно, и подхватывает серебряный локон, отстраняясь. Ангел следит за движениями потенциальной опасности внимательно, в напряжении даже не вздыхая лишний раз — я лично убежусь в том, чтобы ты осталась абсолютно цела до самого конца. Я разрушу этот мир до его основания, погружу всех его обитателей в агонию. А ты будешь наблюдать за этим, не в силах меня остановить, ведь ты всегда будешь отставать… Обещаю. И, пользуясь замешательством одноклассницы, Тенши покидает кабинет. За ним — и здание тоже.~Серьёзно? Намереваешься устроить апокалипсис? ~
— М… Выходит, что так… Но не сейчас. Сейчас я ещё слишком жалкая, если даже малейшее прикосновение ко мне может довести меня до слёз. Может, со временем. Но этой стерве точно никогда не опередить меня, это уж я гарантирую…