Карина неспешно ступает по полупустой библиотеке. Ей нужно что-то, что поможет избавиться хотя бы от одной из проблем. В лучшем случае — руководство по ковке магического оружия. В худшем — что-нибудь, что поможет укрепить здоровье. Стеллаж с заклятьями пока красноречиво указывал путь в пешее эротическое, ведь ни в одном сборнике хоть на грамм полезного заклятья так и не нашлось. В основном они все были бытовыми или как-то связанными с боями. И хоть оставалось ещё две трети материала, надежда умирала в ней пропорционально терпению. И тогда тараканы в голове тихо подсказали путь. За несколько месяцев посещения, исследовала Карина библиотеку неплохо. Каждая полка и каждая дверь были известны. Кроме одной, надёжно запертой. Любопытство грызло её с каждым разом всё сильнее и затыкать его мыслями о том, что внутри просто подсобка становилось всё сложнее. Спрашивать у приветливой библиотекарши желания не было: в случае чего это могло сыграть ей не на руку. Да и если там ничего важного, ей же не влетит за взлом? Состроит невинную мордашку и скажет, что случайность — неисправность замка. Пробравшись к двери, Тенши коснулась ручки. Магическую защиту она почувствовала ещё пока подходила, и теория окончательно отпала. Ей нужно было туда, даже если там ничего не будет. Знать, что это за чары она не могла, да и если рискнёт снимать, то скорее всего будет поймана с поличным. Всё-таки взрослые ангелы, как показывает практика, любят читать больше — тут их пруд-пруди. Хмыкнув, приложила руку к дереву и прикрыла глаза… Может ли она разорвать нити заклятья? Плюс и минус защитных магических кругов был в том, что заклятье плелось, уподобляясь рисунку. Тенши поняла это, зачаровывая как-то цветы, чтобы не сохли. Она могла поклясться, что видела промелькнувшие золотые нити. Однако Мари на такое заявление лишь покрутила у виска, сказав, что бессонница сказывается на подчинённой слишком губительно. Но если тогда всё же не показалось, есть шанс создать брешь. Словно отодвинуть дощечку в соседской ограде. Грязно-золотая магия, сочащаяся с кончиков пальцев, медленно устремилась вдоль узоров дерева. Карина прикрывает глаза. Она не совсем понимала, что делала. Нитки не видела даже Мари, не говоря уже о остальных. О, она бы сейчас точно встряла, называя Тенши долбанутой, ведь та из интереса ставит всё на иллюзорные магические волокна. Однако отказаться от этого было выше её сил. Пытаясь направить поток магии в нужное русло, Карина словно двигалась на ощупь, прислушиваясь к неведомому седьмому чувству, нашёптывающему путь. И лишь когда оно изо всех сил завопило — сжала руку. Тут же распахнула глаза, с интересом разглядывая свою работу. Посыпалась белая пыль. Точно такая же, однако золотая, сыпалась, когда ангел развеивала собственные заклятья. Тенши почти вскричала от радости, осознавая успех, но вовремя опомнилась. Дело ещё не сделано. Она всё ещё ощущала силу магического круга. Закусив губу в предвкушении, Карина дёрнула ручку. Открыто. Путь к неизведанному был проложен, не смотря на открывшийся лишь частично проход. Но даже так — пространства вполне хватало, чтобы вскочить. Маленький каблучок стукнул о кафель. Стукнула вместе с ним дверь, захлопываясь. Не умей Карина телепортироваться, уже бы запаниковала… Нервно хихикнув, быстро окинула взглядом ладонь. Вспыхнувшее золотое пламя несколько успокоило. Кажется, заклинатель не думал, что сюда кто-то пролезет. Облегчённо выдохнув, она лишь сейчас осмотрелась. Ещё один отдел библиотеки. Однако, даже стоя у двери, Тенши ощущала сколь переполнен воздух маной. Она пронизывала тело, пробивая гостью на восхищённый смех. Двинулась вперёд, проводя по корешкам книжек пальцами. Здесь могут быть не только решения её проблем, но и дневники прародительницы. Как там говорят люди? Хочешь спрятать что-то — спрячь это на самом видном месте? Глубинным интересом была переполнена маниакальная ухмылочка Карины, когда та на скорую руку перелистывала страницы. Здесь хранился целый кладезь информации о чёрной магии. Не то чтобы сейчас она нуждалась в чём-то подобном, но желание выучить абсолютно всё было в разы сильнее здравого смысла. Следующими на очереди шли книжечки о душах. Этой литературы в школьной библиотеке не наблюдалось вовсе. Одно лишь шальное упоминание, что играть с душами — очень плохая идея. Но, как известно, что для нормальных ангелов — плохая идея, для Тенши — самая интересная игра. Наскоро записывая все зацепившие заклятья на листах вытащенного из подпространства блокнота, ангел пропустила момент, когда ручка на двери вновь пропустила кого-то внутрь. Опомнилась, лишь когда стук каблуков начал приближаться к ней. — Кто здесь? — Резанул слух уж больно знакомый самоуверенный голос. Однако в панике она не вспомнила чьим же он был. Кажется, вошедшая была в плохом расположении духа. Быстро запихнув книгу на место, Карина прижала блокнот к груди и вскочила в облако золотой пыли, переносясь на улицу.
— Когда-нибудь ты допрыгаешься, — хмыкает Мари, выслушав краткий пересказ. Тянется на кресле, игнорируя скептически вздёрнутую бровь подопечной. Ну и что, что бестелесна? Самой Тенши ненадобность есть нисколько не мешает поглощать сладкое. Так что отвечает ей ровно тем же. — Ну, ещё же не допрыгалась, — вздыхает Карина, прерывая гляделки. — А ты прямо жаждешь, да? — Демоница закидывает ногу на ногу, ухмыляясь. — Где тебя саму-то носило? Я думала ты каждый мой шаг контролируешь, — Ну ты же сама сказала, что я могу не следить за тобой, — пожимает плечами, — я и не следила. Смотрела за ангелочками. — Так ты не привязана ко мне? — Ха-а, наивная. Это тебе от меня никуда не деться. А я могу отойти куда захочу. — Запишу это себе и буду посылать тебя на разведку, — показывает язык, Карина, рассматривая себя в зеркале. Форма так ей надоела, что желание сжечь её на ритуальном костре всё нарастало. — Так ты не ответила. — Могу, конечно. А за язык я тебе ещё отомщу, — заговорщицки жмурится Мари, медленно растворяясь в воздухе. — Тогда как насчёт сегодняшней ночи? Ответом послужила тишина. Ну, как говорят, тишина знак согласия.***
Карина разглядывала собственные ладони, не решаясь на большее. «Ну же. Ты сможешь. Неужели тебя пугает просто открыть крылья? Всё равно что махнуть рукой… Сломанной в трёх местах…» День пролетел даже слишком быстро для неё. И не успела она опомниться, как засыпала, рассматривая магический круг нового заклятья на руке. Вот и сейчас всматривалась в завитки, только бы не раскрывать крылья. Иллюзию предусмотрительно сняла, так что предметом осмотра были и старые синяки. — Чем дольше ты это мусолишь, тем страшнее тебе будет. — Мари упирает руку в бок костяшками, разглядывая подопечную. — Легко тебе говорить… — Хэй, я, между прочим, служила в войске. Думаешь, я ничего не ломала? — Так тебе тоже переломали крылья в детстве при пытках? — Поднимает на Мари опустошённый взгляд, пытаясь сохранить шутливо-саркастический тон. — Не зацикливайся на этом. Я знаю, что тебе больно и страшно. Но если ты этого не сделаешь — ты не пойдёшь дальше. Так что давай. Я с тобой. — Что я слышу, это поддержка? — Вымученно усмехается ангел, но натыкается на поджатую губу наставници. — Поняла я, поняла… Карина медленно открывает крылья, закусывая губу. И едва не прокусывает её от боли, впиваясь ноготками в кожу. Медленно открываются слипшиеся от крови перья, хрустят кости, впиваясь в кожу. К сожалению, связывая сознание и тело — ощущения тоже перенимаются… В глазах темнеет, подкашиваются ноги. — Н-не могу больше… — Дрожащий голос неприемлем для нынешней Карины… Но «нынешняя Карина» — сильная волшебница, прекрасная и здоровая. Сейчас она не такая. Совсем не такая. Слишком напоминает старую себя. Ту, которой клялась больше никогда не стать. — Ты всё можешь. Это лишь половина. — Мари хватает подопечную за руку, старательно пытаясь скрыть елезаметную дрожь в плечах, заставляя смотреть на себя. Как бы не утверждала, что девчонка — лишь контрактор и скучать не станет… Она действительно не могла не привязаться. И смотреть сейчас, как эта несносная заноза смотрит на неё покрасневшими слезящимися голубыми глазами, было действительно больно. Демоница никогда и ни оком не переживала так… — Н-нет… Я не хочу… Больно. — Наворачиваются предательские слёзы, заставляя вновь и вновь кусать несчастные губы. Дрожь пробирает всё тело, словно оно вот-вот сломается. Хоть Тенши помнит пытки лишь размытыми образами из кошмаров, сейчас её тело отдаётся болью на каждое малейшее подрагиванье. Кажется, отнимает дыхание в немом крике и мятлики в глазах блестят на фоне черноты. Мари резко перехватывает Карину за подбородок. — Смотри на меня. — Выдыхает она едва ли спокойно. — Всё хорошо. Боль пройдёт и тебе не навредят. Дыши. Сжимает руку чуть выше запястья, пытаясь не причинять лишней боли подопечной. Лишь спустя несколько секунд, Тенши, вглядываясь вглубь кроваво-красных, смаргивает слёзы. Горячие капли жгут щёки, приводя в чувство и она, наконец, делает глубокий вздох. Пропадают размытые образы, и ещё спустя две или три минуты окончательно приходит в себя. — Очнулась? — Кажется, да… — Выдыхает сквозь сомкнутые зубы, смущённая собственной слабостью. — Продолжаем… — Смотри не грохнись окончательно, ловить я тебя не буду. Устало хмыкнув на попытку разрядить обстановку, Карина продолжает открывать крылья. К прошлым симптомам добавляется новый — звон в ушах. Концентрируется с трудом, вновь на глазах наставницы. И всё же открывает крылья полностью. Они оказываются куда больше, чем в прошлый раз. Кажется, росли вместе с Тенши. Вот только как, если кости переломаны? Далёкую мысль прирывают таки подкосившиеся ноги, бросившие хозяйку прямиком в обьятия демоницы. — Всё в порядке. Ты справилась, — неожиданно слышать эти слова от Мари, но Карина молчит. Такое, казалось бы, простое дело отняло у неё столько сил… Удивляется лишь больше, когда ладонь наставницы, тёплая, с длинными ноготками, начинает поглаживать её по золотистым локонам, а вторая ласково так, совсем не в манере Мари, приобнимает. — Скажешь кому — убью… — Уводит взгляд та. — Да кому я скажу…? Ты же мёртвая. Меня тогда точно закроют где-нибудь и пустят на опыты… — Пытается пошутить проклятая, однако осипший голос делает иронию скорее схожей на истерическую мольбу о помощи. — Вы такие милые, — вдруг присоединяется к диалогу третий голос. Мика, мягко улыбаясь, складывала ладони в замок. Всё-таки дали плоды её работа с Мари. Последняя, к слову, стыдливо вспыхивает, пряча вот теперь точно горящие щёки за смоляными локонами. Однако тела подопечной не выпускает, пока та не сможет стоять на своих двоих. Неуверенно, пошатываясь, но хотя бы стоять. — Теперь это твоя забота, — откидывает волосы назад демоница, манерно складывая руки на груди. — Угу, — улыбается Мика и под её рукой, из алой дымки появляется небольшая лежанка. — Ложись, милая. Посмотрим твои крылышки. Тенши не было известно, как Микаэлла собирается вылечить то, что не смогла даже местная лекарь, но не спорит. В конце концов, выбора не то что бы было много. Цель стоила этого… Верно? Падает лицом на лежанку, тихо хрипя. Ей хочется поскорее закончить всё это и забыть… Ну ничего, вытерпела много и ещё столько же вытерпит. Неловко кивнув на молчаливое согласие подопечной, ангел принялась ощупывать крылья, проходя ловкими, тонкими пальцами по каждой косточке, заставляя подопечную хныкнуть в голос. Мари предложила на кандидатуру лекаря Микаэллу ещё днём, услыхав о планах «хотя бы вправить косточки». Она не поясняла ничего, лишь подметив, что лучшего лекаря не найти. Воспринимать всё на слово Карине не хотелось, но демоница вновь отмахнулась, мол «не мне тебе чужое прошлое рассказывать». Однако смириться всё-таки пришлось. В больницу Тенши б не сунулась даже под угрозой апокалипсиса, ибо там она воспринималась лишь как объект изучения и горящие глаза врачей, так напоминающие её саму, напрягали намного сильнее неумелых угроз Сузуки. — Я поняла, — пробубнила себе под нос Мика, а затем, собрав белоснежные локоны в низкий хвост молвила, — Раз уж святая сила не может тебя вылечить, сделаем по-другому. Я вправлю косточки на места и воспользуюсь твоей же маной, чтобы фиксировать их. Будет больно. Очень. Ты готова? — А у меня есть выбор? — Устало, едва слышно интересуется Карина. Хотелось бы ей сейчас уснуть и проснуться уже со здоровыми и рабочими крыльями. Однако — какая жалость — уже спит, и все ужасы медицины придётся испытывать вживую… — Ха… Нет… — Нервно хихикает Мика. А ведь она хотела разрядить обстановку… — Тогда делай, что нужно… О своих словах Карина пожалела буквально через несколько секунд. Ощущение сдвигания костей не было сравнимо ни с чем, даже с открытием сломанных крыльев. Даже с самым первым её ощущением после пробуждения с амнезией. Ей будто залезли под кожу, с когтями вырывая всё, что итак держалось на одном святом духе. Она была готова снова поверить в существование Бога. Лишь бы всё закончилось. Словно душу доставали, отрывая кусок за куском. Тенши не имела понятия как Мика вправляет кости, даже не разрезая плоть, но алое свечение в её руках, замеченное краем вновь заплаканных глаз, дало ответ. Магия, конечно. Мика закусывала губу, тысячу раз прося прощения себе под нос с каждым истерическим вскриком подопечной и звуком царапанья лежанки. Карина бы никогда не подумала, что её едва-едва средними ноготками можно вспороть ткань. Оказалось, можно. В таких конвульсиях она, вероятно, не билась никогда, так что о сохранности мебели хотелось думать в последнюю очередь. К концу***
— Тенши… — Дверь в комнату скрипнула, вновь вырывая проклятую из сна. Однако голос принадлежал уже вовсе не названной сестре. Слегка прогнулся матрац под весом юного тела. — Мэл? — Карина касается руки подруги. — Ты что тут делаешь? Уже разве время конца занятий? — Хааа… Нет, я сбежала с перемены, когда поняла, что тебя нет. Ты, конечно, ещё та прогульщица, но обычно ты прогуливаешь среди книжек. А придя к тебе, я увидела Азарил дома. Она-то и сказала, что ты тут помираешь. — Вот спасибо, — дёргается уголок губ Тенши в ироничной улыбке. — Ну, иронизировать можешь, значит всё с тобой хорошо. Я принесла тебе печенье. — Спасибо. — Как ты себя чувствуешь вообще? — Так, будто мне изрезали всё тело, — абсолютно честно отвечает Карина, замечая, как распахивает и без того большие глаза Мелисса. — Эх, Тенши-Тенши. Любишь же ты найти приключения на свою… голову. — Вовремя поправляет себя одноклассница, а затем ласково улыбается, чуть сжимая ладонь подруги. — Поправляйся скорее. Без тебя в Академии ужасно скучно. — Так тебе весело смотреть на страдания Арисы и перекошенное лицо Сузуки? Дрожат плечи Мэл в смешке, и та слегка кивает, не в силах отрицать. Даже зная, как это ужасно, ей почему-то не жаль бывших подруг. — Поняла. Подбираю сопли и бегу к тебе, — посмеивается Тенши, мысленно проклиная себя, ведь кости тут же отдаются болью. — Не спеши, глупая. Я никуда не денусь. — Подруга поглаживает её по голове и спешно топает к двери, не забывая оставить на тумбочке сладости. Махает ладонью на прощание, исчезнув в проходе. А спустя пару минут вновь показывается Азраил. В нежно-розовой дымке за ней летят две чашки чая. Над ними вздымается пар и тепло разливается в душе старшей. — Я подумала, будет хорошей идеей пустить её к тебе. Вы очень сдружились. Я верила, что она поднимет тебе настроение. Жаль только на чай не осталась… — Звенит фарфор, опускаясь на деревянную поверхность тумбочки, совсем рядом с печеньем. — Как ты? Стало лучше? — Не особо, — тяжело вздыхает. Хочет дотянуться до чашки, но из положения бревна получается плохо. — Давай я помогу, — Азраил аккуратно подхватывает сестру под руки и помогает усесться в постели. В душе Карина готова заплакать от боли, отдающейся в лопатках, но на деле лишь скрипит зубами. Получает в руки тёплую чашку. — Я слышала, что, когда кто-то болеет, ему стоит есть… Но это относится к людям и не знаю поможет ли тебе. Так что я принесла чай на лечебных травах. — Улыбается неловко Азри-чан и подаёт старшей печенье. — Но, если ты голодная, я принесу, только скажи! — Нет, не стоит, — качает головой Тенши. — Может… Лучше почитаешь мне? — А? — В детстве ты читала мне сказки. Не почитаешь сейчас? Я уверена, мне станет лучше, — вымученно улыбается, кусая печенье. Кусочки шоколада тают во рту, заставляя Карину тихо пискнуть, в этот раз от удовольствия. — Ну, если ты просишь, то почитаю. Только позже. — Как скажешь, — улыбка стаёт несколько шире. Сейчас ей тепло. Карина не понимала концепта счастья, но все воспоминания, что характеризуются в её голове «тёплыми» почему-то заставляют сердце стучать чуть быстрее. Даже пусть дрожат от слабости руки. — Твою любимую? — спрашивает Ангел Смерти, оглядывая книжку на туалетном столике. Она единственная всегда стояла там. — Угу. — Знаешь, Карина… Иногда ты кажешься мне слишком взрослой. Ты старше меня, я знаю это. Но я встретила тебя очаровательной малышкой. И иногда мне грустно, что ты выросла. Грустно, что иногда я не понимаю твоих намерений. Так что я рада видеть, что в тебе ещё живёт малышка Тенши. — Отпивает чай, в глазах её блестит светлая печаль. — Только для тебя я всегда буду малышкой Тенши. Как бы сильно я не выросла, я буду рада услышать, как ты мне читаешь. Рубиновые глаза напротив слегка слезятся, но их хозяйку пробивает на смех. — Поняла, поняла, несу я твою книжку!