***
Ближе к ночи Рихард понял, что с алкогольными возлияниями на сегодня стоит завязывать. Сначала он пил у себя, потом все-таки выбрался в бар неподалёку, чтобы встретиться со старыми знакомыми. Распрощавшись с последними, он огляделся в поисках такси – хотя дом был в паре кварталов, Круспе не чувствовал себя достаточно трезвым для столь поздней прогулки. Сделав знак водителю, чтобы тот подождал, Рихард закурил, собираясь с мыслями. Неужели он ведёт себя как-то неправильно? И разве Пауль сам не хотел его так же сильно? Вспомнив о друге, он ощутил беспокойство. Нет, определённо он не может ждать до завтра. Уже в машине, называя совсем другой адрес, он довольно улыбнулся. Все сомнения отступили, конечно же Ландерс будет рад его видеть.***
Заспанный босой Пауль открывает дверь только после нескольких минут непрерывных звонков. На нем только спортивные штаны, он ещё щурится от яркого света, что включился на лестнице, когда он спускался вниз. Пауль трёт глаза руками и непонимающе смотрит на Рихарда. Свежесть ночи помогает окончательно проснуться, покрывая мурашками обнаженный торс. Ландерс обхватывает себя руками, а затем отступает назад, пропуская позднего гостя. – Закрывай дверь, холодно. Зачем ты здесь? Уверенность Рихарда ослабла, хотя хмель ещё и не думал выветриваться из головы. Пока он ехал в такси, то хотел с порога обнять друга, впиться в губы поцелуем, но сейчас не делает этого. – Пришёл к тебе. Я думал, что... Пауль перебивает, не дослушав. Он старается говорить спокойно и мягко, хотя внутри нарастает раздражение. – Мы же договорились. Я ведь объяснил тебе, что сегодня мы не можем увидеться. – Да, ты сказал, что занят. Но, как я посмотрю, у тебя тут не слишком весело, – Рихард уловил скрытую интонацию собеседника и начинал злиться. – Почему у меня должно быть весело? Я просто хотел отдохнуть и уже давно спал. Завтра с самого утра мы должны собраться в студии и хоть что-нибудь уже начать делать, а не только ругаться со всеми. Круспе оглядывается вокруг, словно что-то или кого-то ищет, делает несколько шагов вперёд, но пошатывается и, чтобы удержаться на ногах, хватает друга за плечо. Пауль, не говоря ни слова, проводит его к дивану в гостиной, но сам рядом не садится. Только сейчас до него доходит, что Рихард очень пьян и завтра будет не в лучшей форме. От осознания этого факта контролировать раздражение становится сложнее. – Тебя что, только песни волнуют? Ну так работай завтра в своё удовольствие, я никуда не пойду. – Взгляд гостя падает на барный шкаф, он встаёт и направляется к нему, некоторое время возится с бутылками, а затем наливает себе треть стакана и залпом выпивает. Ландерс молча наблюдает за действиями друга. Он не хотел вмешиваться, но, когда Круспе вновь потянулся за бутылкой, резко останавливает его руку. – Хватит. Что, блять, происходит, не поделишься? – Да ничего не происходит. – Рихард, не обращая внимания на сдерживающий жест, вновь разливает напиток, теперь уже в два стакана. – В том то и дело, что нихуя, блять, не происходит, Пауль. Ландерсу совсем не хотелось ввязываться в этот спор, тем более учитывая состояние друга. Но по его позе, напряжённым поджатым губам и едва заметной дрожи в пальцах Пауль понял, что разговора не избежать. Он слишком хорошо знал этого человека. Пауль тяжело вздохнул и наконец произнёс: – Поясни. – Я просто хотел увидеть тебя, выпить, обнять и почувствовать тепло твоего тела. Я что, блять, права не имею и на это? – Ах да, ты же у нас Рихард, мать его, Круспе, имеющий право на все, что ему захочется. И плевать ты хотел на желания других. – Пауль наигранно улыбается и устало проводит ладонью по лбу. – А я, Рих, имею право на личное время и пространство. Я, блять, отдельный человек со своими потребностями, а не твоя собственность. Рихард крепче сжимает стакан в руке и замечает, что Пауль к своему даже не притронулся. Это почему-то раздражает. Да какого черта? – А тебе не кажется, что в последнее время все вертится вокруг твоих гребанных потребностей? Я, черт побери, из кожи вон лезу, чтобы чаще встречаться с тобой, но тебе это не нужно. Я проявляю к тебе нежность и заботу, но ты стесняешься этого. Я спрашиваю тебя, чего ты, блять, хочешь, но ты игнорируешь мои вопросы. – Рихард вплотную приблизился к другу и сжал его плечи. – Так нахуя ты меня во все это втянул? Пауль почувствовал себя неуютно под пристальным взглядом и рывком высвободился из чужих рук. Он уходит в глубь комнаты, не желая продолжать этот ебанный цирк. Он не выносил чьих-либо претензий в свой адрес, тем более среди ночи, тем более в своём собственном доме и от Рихарда Круспе. Все это напоминало о разногласиях прошлых лет, только раньше причиной конфликтов была работа или образ жизни, а теперь их личные отношения. Думал ли о таком Пауль, когда год назад мечтал о близости с Рихардом? Нет. Хотел ли он этого? Нет. Все это невероятно злило, хотелось поскорее уйти и больше ничего не слушать. Иначе Пауль рисковал не сдержать собственных эмоций и накатывающей агрессии. Рихард говорил еще что-то, но Ландерс будто отгородился от напрягающих его звуков. – Ты вообще меня слушаешь? – Нет. Я иду спать. – Пауль быстрым шагом направился к выходу из гостиной. – Ты можешь делать, что хочешь: продолжать орать, бухать, лечь спать здесь или уехать домой. Мне наплевать.***
Рихард застыл внизу, наблюдая за тем, как Ландерс поднимается по лестнице. Гнев душил его, заставляя шумно и прерывисто дышать. Уйти сейчас, хлопнув дверью напоследок? Он мог бы. Или мог бы действительно лечь сейчас спать на диване, чтобы утром нормально поговорить. Хотя, почему на диване? Круспе вдруг понял, насколько предложение было унизительным. Почему Пауль не хочет, чтобы они спали вместе? Он кинулся наверх, пьяно цепляясь за ступеньки. Догнал друга уже на площадке второго этажа и рванул за плечи, оборачивая к себе. – За кого ты меня, блять, держишь? Я недостаточно хорош, чтобы спать с тобой в одной постели? Ландерс обессилено облокачивается о стену. Он смотрит на искаженное злобой лицо и хочет только одного – чтобы Рихард ушёл. – Мы с тобой не один раз спали в одной постели. – Но никогда в этом доме. Тут что, место только для особенных людей, которых ты ебешь? Расскажешь, для кого? Пауль понял, что Рихард перешёл черту. Никогда и ни с кем он не собирался обсуждать свои отношения, как нынешние, так и прошлые. – Уходи. Разговор окончен, – Пауль делает шаг к спальне. – Может там и сейчас у тебя кто-то есть? – не унимается Круспе, хотя и понимает, что это невозможно. По крайней мере потому, что последние полчаса он практически кричит, а Ландерс не просит говорить его тише. Но остановиться уже не может. – Дай-ка я зайду. Он делает попытку отстранить друга от двери спальни, но тот грубо его отталкивает. – Ты никуда не зайдёшь. – Это, блять, почему? – Потому что я этого не хочу, – Пауль чеканит каждое слово, неотрывно смотря на Рихарда. Едва он закончил говорить, как с размаху налетел спиной на дверь, вталкиваемый внутрь. Круспе заносит руку, в попытке ударить его, но кулак не попадает в цель, только слегка касается скулы. Пауль перестаёт сдерживаться и со всей силы толкает Рихарда, тот падает на пол. Его губы подрагивают в бессильной злобе, он смотрит снизу вверх на Пауля и выплевывает слова: – Не хочешь, потому что где-то недавно потрахался, так ведь? Несколько минут назад Ландерс думал, что более нелепых обвинений быть не может. Что ж, он ошибался. Все это стоило заканчивать. Он наклоняется к мужчине на полу и тихо шепчет: – Так вот в чем дело, Рихард? Все дело в сексе? Сейчас ты его получишь, смотри не пожалей.***
Круспе садится, продолжая смотреть прямо в глаза Паулю. Он смеётся, последняя фраза кажется ему шуткой. – Секс? Сейчас? Ты же ненавидишь трахаться со мной, когда я перебираю с алкоголем, а сейчас я очень пьян, уж поверь. Ландерс почувствовал, как злость полностью заполнила его. Единственное, что он ненавидел – это когда за него что-то додумывали или изменяли его высказывания таким образом, что смысл становился другим. А Рихард делал так часто, особенно в последнее время. Особенно сейчас. Пауль приспустил штаны, высвобождая начинающий твердеть член. Круспе продолжал что-то говорить, выплескивая обиды и обвиняя, до тех пор, пока на его затылок не ложатся пальцы, больно дергая за волосы. Рука толкает его голову вперед, рот оказывается напротив паха Ландреса. – Я хочу, чтобы ты заткнулся, – шепчет Пауль и касается головкой его губ. Он надавливает сильнее и сильнее, пока Рихард, сдавшись, не раскрывает рот, принимая его в себя. Круспе хаотично двигает языком и губами, не в силах отстраниться или что-то сказать. Воздуха катастрофически не хватает, а челюсти сводит от напряжения так, что из глаз брызгают слезы, он почти задыхается, но чужие руки крепко сжимают его голову, не давая отстраниться. Конечно, даже сейчас он мог бы вырваться, но не делает этого, потому что хочет продолжения. Он тянется к бедрам партнёра и впивается в них пальцами, привлекая Пауля еще ближе и глубже. Гнев и обида смешались с неуёмным желанием как можно дольше чувствовать солоноватый вкус на языке, ощущая, как плоть реагирует на его действия еще большим возбуждением. Но все это длится всего несколько минут, после которых Ландерс резко отстраняется, сжимая собственный член. Он дышит прерывисто и шумно, и пристально смотрит на Рихарда, который сидит на полу с мокрым от слюны и слез лицом. Он словно сбит с толку происходящим, но больше он не говорит ни слова. Отдышавшись, Пауль подхватывает друга под руки и резко поднимает к себе, но тот от неожиданности теряет равновесие, наваливаясь на чужое плечо. Его голова идёт кругом не только от количества выпитого, но и от поведения Пауля, который едва сдерживается, чтобы не вставить прямо сейчас. Осознание того, насколько сильно Ландерс его хочет, заставляет Рихарда улыбаться. Пауль берет его лицо в свои ладони, ощутимо сжимая, проводит большими пальцами по скулам и щекам, приближается почти в плотную, так что Рихард чувствует чужое дыхание на своих губах. Ему хочется прильнуть ко рту любовника, кусать его губы, но Пауль так крепко держит его голову, что двинуться вперёд кажется невозможным, остаётся только изнемогать от желания, вдыхая воздух, наполненный запахом вожделения и секса. Сейчас Пауль любуется лицом Рихарда, чувствует, как сердцебиение ещё сильнее учащается. Он был уверен, что сможет контролировать свои действия, но недавний жаркий минет заставляет думать только о том, чтобы обладать человеком, так беспомощно повиснувшем в его руках. Он хотел чувствовать каждую клетку его тела, касаться пальцами везде, куда мог дотянуться и, в конце концов, погрузиться внутрь. Пауль хватает Рихарда за рубашку и резко расстёгивает пуговицы, так что несколько из них, похоже, посыпались на пол. Он скользит руками по обнажённому торсу и останавливается на застежке брюк. Рихард не пытается остановить его, словно он совершенно не против того, что скорее всего сейчас произойдет. Избавившись от одежды, Ландерс резко разворачивает любовника лицом к стене, больно сжимает его запястья, поднимая руки вверх. Он прижимается к крепкому телу, вдавливая его в холодную стену. В другой ситуации Рихард смог бы сопротивляться, но он покорно подчиняется, ощущая как Пауль впивается губами в его шею, сильно всасывая и прикусывая нежную кожу. Он чувствует боль, от которой возбуждение ещё больше усиливается, но остаток сознания подсказывает ему, что такие манипуляции не пройдут бесследно. – Пауль, что ты делаешь? – Ты же хотел, чтобы все знали? Так пусть смотрят. Пауль лишь на секунду отрывается от Рихарда, чтобы увидеть яркие кровоподтёки на его шее, и продолжает впиваться в кожу уже на плечах, не в силах больше сдерживать себя. Он отпускает запястья Круспе и сильнее прижимает его к стене, словно опасаясь внезапного сопротивления. Но Рихард стоит неподвижно и тихо стонет, то ли от боли, то ли от наслаждения. Пауль проводит рукой по его взмокшей спине, а языком очерчивает позвонки. Его пальцы спускаются к упругим ягодицам, прикосновения к которым вызывают приятную дрожь в теле. Задница у Круспе была что надо. Сейчас не плохо было бы прерваться и взять смазку в прикроватной тумбочке, но Пауль не мог себя заставить оторваться от любовника. Чужие ощущения мало волновали его. Поддавшись своим эмоциям, Пауль дотрагивается до приоткрытого рта, поглаживая тонкие губы. Рихард, изнывая от желания, дёргается в сторону, но Ландерс предупредительно хватает его за волосы другой рукой, чуть оттягивая. Губы ловят его пальцы, словно желая укусить, но в следующий момент Рихард берет их в рот полностью, смачивая своей слюной. Не желая больше медлить, Пауль коленом пошире раздвигает ноги партнёра, и проводит рукой меж его ягодиц. Нащупав вход, он сперва надавливает большим пальцем, а затем резко вводит его. Прикосновение слишком грубое, Рихард тихо вскрикивает, но Ландерс наклоняется к его уху и тихо шепчет: – Тебе придется потерпеть, раз уж ты так сильно хотел секса. Он двигает пальцем быстро и напористо, ощущая, что Рихард пытается расслабиться, позволяя пальцам глубже проникать в себя, чтобы Пауль смог ввести еще один, а затем и третий, сильнее растягивая любовника, который едва заметно вздрагивал и постанывал. Пауль провел рукой по его животу, ощущая как мышцы напрягаются от зашкаливающего возбуждения. Он замечает, как Круспе тянется к собственному члену, и перехватывает его руку, не давая ласкать себя. Еще рано. Пауль продолжает неистово работать пальцами, целовать и покусывать кожу на плечах и спине, заставляя партнера извиваться под ним. Чувствуя крепкий стояк Пауля, упирающийся в его ягодицы, ощущая настойчивые прикосновения к своему разгорячённому телу, Рихард начинает громко стонать. Его колени дрожат от нахлынувшего наслаждения и Пауль, заметив это, находит в себе силы остановиться. Ландерс отстраняется и разворачивает друга лицом к себе, прижимаясь своим лбом к его. Он тяжело дышит и прикрывает глаза, переводя дух и наслаждаясь близостью с человеком, от которого ему буквально сносит крышу. Он едва ощутимо касается губами лица Рихарда, проводит по губам и щекам, царапаясь о щетину. Отвечая на такую неожиданную и столь желанную нежность, Круспе непроизвольно двигает бедрами вперед, прикасаясь твердым членом к плоскому животу. Буквально поняв намек, Пауль взял Рихарда за руки и подтолкнул в сторону кровати, где тот устало обмякает, уставившись в потолок и пытаясь не обращать внимания на головокружение от собственного возбуждения, которое все ещё не получило логического завершения. Пауль тем временем рылся у кровати в поисках тюбика смазки. Ярость, которая еще совсем недавно руководила им, сейчас куда-то отступила. Осталось лишь неуемное желание побыстрее трахнуть мужчину, распластавшегося на его кровати, прильнуть губами к его мягкой и блестящей от пота коже. Он нанес лубрикант на свой член и на руку, провел по уже немного растянутому анусу и быстро вошел. Оба мужчины не хотели терпеть и медлить. Пауль двигался быстро и ритмично, находя в теле друга самые заветные места, доставляя ему такое знакомое удовольствие. Его рука накрыла пах Круспе, двигаясь в одном темпе с его телом. Рихард уже практически кричал, не сдерживая себя. Он больше не чувствовал боль, только наслаждение накрыло его полностью, заставляя забыть о всем окружающем мире. После очередного глубокого толчка Рихард выгнулся и кончил себе на живот, ухватившись за руку Пауля, который задвигался еще быстрее и яростнее. Ландерс по животному рыкнул и навалился на Рихарда сверху, заполняя последнего свои теплом.***
Рихард стоит на террасе и неспешно курит. Абсолютно обнаженный и заметно уставший, в предрассветном полумраке он кажется особенно красивым и беззащитным. Пауль подходит ближе и становится за его спиной. На улице холодно, Рихард продрог, но он не решается согреть его, почему-то даже боясь дотронуться. Он не говорит ни слова, но друг чувствует его присутствие. – Ты пытаешься дистанцироваться от эмоциональной близости, но никогда не отказываешься от физической. Даже если я тебя откровенно провоцирую, как сегодня, хотя ты не любишь такого. – Рихард впервые за этот вечер говорит спокойно. – Это все, что тебе нужно? Пауль опускает голову и обреченно вздыхает, наблюдая как Круспе по обыкновению стряхивает пепел прямо на пол. Чертов эгоист, даже не удосужился попросить пепельницу. – Мне нужно, чтобы ты перестал решать и думать за меня. Искра незатушенной сигареты описывает дугу и гаснет где-то в кустах. Рихард оборачивается, легко целуя друга в лоб. – Я понял. До встречи в студии, могу опоздать, – голос теряет теплоту, как будто разговор происходит не сейчас, а несколько лет назад. Перемена столь резкая, что Пауль делает попытку его удержать. – Останешься? Уже скоро вставать, поехали бы вместе. – Нет, – отвечает Рихард уже из спальни, собирая свою одежду с пола, – не сегодня.