Старшая сестричка Тейлор

Кейден Андерс уверенно продвигалась по бывшей территории Доков, которую за время, проведённое здесь, успела изучить уже достаточно хорошо. Старшая Сестра, новая хозяйка этого места, сдержала своё слово, и ей с детьми достался маленький, но уютный домик на самом востоке района, прямо у Кордона. Место было пустым, ощущалось заброшенным и нуждалось в ремонте, но у половины населения Броктон-Бей сейчас не было и того. Спустя две недели после атаки Губителя, жизнь хотя бы для части горожан постепенно начала возвращаться в привычное русло. Но при этом, город будто поделили натрое. Администрация окружила строительными заграждениями и техникой северо-западную часть Даунтауна и Доков, отгородив вместе с ними район старого депо и Капитанский Холм — все наименее пострадавшие части. Несмотря на то, что сам по себе Кордон вроде бы был сооружением гражданского назначения, его патрулировали значительно усиленные отряды полиции и сформированного из местных жителей ополчения, отгоняя преступников и мародёров и провожая к пропускным пунктам мирных граждан, если те того желали. Прямую дорогу от Бостона так же перекрыли, отправив колонны грузовиков по дуге сквозь окраины. Эта зона, в которой официальные власти «успешно навели порядок», постепенно расширялась и должна была вернуть город полностью в руки ратуши через пару месяцев. Здесь было сухо, в меру сытно и тепло — вот только для очень многих попасть сюда оказывалось совсем не так просто, как уверяла агитация. Особенно бывшим членам банд с характерными татуировками или просто нелегалам. Банальная утрата документов уже могла стать непреодолимым препятствием для пытающихся пересечь Кордон — а счастливчиков ждал такой уровень перенаселения, что некоторые даже возвращались обратно на руины. Вторым крупным оплотом цивилизации стал восток бывших Доков, отхвативший себе так же немного территории Даунтауна в его северо-восточной части и Кладбище Кораблей. Здесь царствовала Старшая Сестра и её Сплайсеры. Уровень причинённых этому району разрушений был многократно выше, а средства Сестры — скромнее, чем у городской администрации. Но всё же, именно сюда сквозь Кордон был открыт постоянный проход, получивший очень серьёзную охрану от обеих сторон. Уже в первую неделю докеры выстроили на Новой Набережной импровизированный пирс, на котором смогли принимать небольшие корабли, способные войти в Залив и доставлять гуманитарную помощь быстрее и дешевле грузовиков. Старшая Сестра с радостью отправляла эти грузы дальше, забирая ровно столько, сколько было положено для пострадавших на её территории, а взамен к ней сквозь Кордон пропускали частную строительную технику. Официально девушка в этом участвовала лишь как представитель волонтёров от СРД, но уже одно это позволяло предприятию иметь законный статус. Несмотря на общую опустошённость, здесь поселилось достаточно много людей, принявших участие в восстановительных работах на контрактах с всё тем же профсоюзом. Взамен за свою «добровольную помощь» они получали жетоны, за которые можно было приобрести практически любые предметы первой необходимости в многочисленных автоматах «Цирка Ценностей», появившихся по всему району. Странные технарские аппараты словно обладали нескончаемым запасом продуктов и медикаментов, но хитрецов, пытавшихся обокрасть Старшую Сестру, ждали разряды тока и странного рода микротурели, охраняющие порядок. Жестокость такого подхода не вызывала сомнений, как и его необходимость в сложившейся ситуации. Люди здесь жили в основном в восстановленных общежитиях и палаточных городках, а также наиболее уцелевших и сухих постройках, переживших удары жестоких волн. Но даже так, перенаселение и здесь ощущалось остро, а не столь многочисленные Сплайсеры не могли поддержать идеальной обстановки по вопросу криминала, несмотря на самые жёсткие принятые меры. Потому Кейден считала здравым решение Сестры продавать в «Цирке Ценностей» патроны — у преступников оружие будет в любом случае, а так оно появлялось и у честных работяг. Даже бывшей злодейке было искренне жаль беженцев, ведь она прекрасно понимала, что легко могла оказаться на их месте. Ей бы в любом случае пришлось спасаться от Кайзера, и, хоть Старшая Сестра и заверяла, что он больше не доставит проблем, возвращаться в Башни женщина не спешила. Не в последнюю очередь потому, что весь юг Даунтауна, включая и этот элитный жилой комплекс, был официально необитаем, а фактически — заодно с Чайнатауном разбит на территории многочисленными мелкими злодейчиками из Неформалов и Скитальцев и являлся сейчас самым неблагополучным местом для жизни во всём городе. И, несмотря на то, что Кордон проходил недалеко и от её старого дома, отделяя здания СКП и Медхолл от полных хаоса и беспредела улиц, одна мысль о соседстве с азиатами-нелегалами вымораживала женщину. Лучше среди докеров, чем среди бандитов и мародёров, какими бы странными и пугающими эти новые докеры ни стали. Ещё одной причиной, в которой Чистота не хотела себе признаваться, было то, что это место вызывало ассоциации с её грязным, неприятным прошлым, от которого хотелось поскорее избавиться… Нет, здесь от неё просто было больше пользы. Стоило оставить всё, как есть, хотя бы для того, чтобы помогать Сплайсерам загонять узкоглазую погань обратно в их клоаку, если те отказывались работать. Или чтобы присматривать за Ночью. Совместными с Тейлор и найденным ей психотерапевтом усилиями они пытались привести женщину хотя бы к внешнему подобию нормальности, но пока получалось из рук вон плохо. Кейден подозревала, что в конце концов Старшая Сестра плюнет и соберёт очередной жуткий девайс, которым просто перепишет все психологические триггеры Дороти под себя. А недавно её юная подруга притащила очередную свою знакомую и клиентку, оказавшуюся Куклой, известной в городе Бродягой-кутюрье. Та создавала высококачественную одежду, в том числе и костюмы для кейпов. Кукла сняла с Кейден мерки, и они втроём обсудили дизайн нового костюма для ребрендинга «Чистоты». Отказавшаяся от своего прошлого женщина давно хотела получить статус героини и избавиться наконец от злодейского клейма, и, узнав об этом, Старшая Сестра тут же бросилась помогать в своей обычной манере, привлекая для своих целей совершенно неожиданные силы. В том, как Тейлор Эберт, показавшаяся Кейден при первой встрече совсем ещё несмышлёной девчонкой, управлялась со множеством дел, с лёгкостью переключая внимание между темами и мастерски оперируя своим временем, бывшей нацистке виделось некое сходство с Кайзером. Тот так же железной рукой управлял крупной медицинской компанией, а вместе с ней ещё и могущественной парачеловеческой бандой. Но даже если это сходство и было налицо, то Тейлор явно старалась быть лучшей версией подобного Максу делового человека. Более эффективной, но при том с головой погружающейся в проблемы каждого из своих подчинённых, и искренне стремящейся эти проблемы решать. Более человечной. Впрочем, несмотря на всё то хорошее, что Старшая Сестра уже успела сделать для самой Кейден и множества других людей, она всё ещё оставалась достаточно пугающей и скрытной особой. Даже когда она не носила шлема, было невозможно сказать, что творится в этой голове. Постоянно держась себе на уме и не считая необходимым давать своим подчинённым больше информации о своих планах, чем им понадобится для исполнения своей части, девушка не могла не вызывать множества вполне конкретных подозрений. И не только с подчинёнными она не была до конца открыта — даже несмотря на то, что Тейлор называла себя подругой Кейден, и выглядела при этом совершенно искренней, женщина не единожды замечала странности и несостыковки в словах и действиях своей юной подопечной. Причём, всякий раз, когда эта девушка раскрывала о себе и своих силах очередную тайну, у неё словно бы появлялись две новые. Сначала решив поверить в непричастность её к смерти Руны, затем пропустив мимо себя сплетни о нападении Старшей Сестры на Уинслоу, поверив в невозможность воскрешения Тумана, Чистота вновь и вновь не могла заставить себя чувствовать полную уверенность в своей правоте. Возможно, она позволяла водить себя за нос настоящему чудовищу, всего лишь более успешно притворяющемуся хорошим человеком, чем это получалось у её бывшего мужа. Во время разговоров с кем бы то ни было, Тейлор всегда смотрела собеседнику в глаза. Каждый раз Кейден потрясал вид раскрывавшихся посреди серого, осунувшегося лица бездонных чёрных озёр, где-то в непостижимой глубине которых сверкали золотистые искорки. Если глаза — это отражение души, то этой душе была нужна помощь — так мало света и столь много тьмы они в себе таили. У Тейлор были очень красивые глаза. Завораживающие. Пугающие. Такие глаза, с которыми можно слишком легко убеждать сомневающихся в чём угодно — или вселять первобытный страх в тех, кого убедить невозможно. Один этот взгляд мог разбить значительную часть подозрений, но сегодня Кейден не собиралась попадать в их ловушку — слишком важная тема была на кону. Старшая Сестра совсем не была той маленькой беззащитной девочкой, которую Кейден однажды подобрала на побережье, истекающую кровью. Тогда женщина пожалела её, сначала посчитав простой школьницей, наломавшей дров по незнанию. Затем, услышав её историю, Чистота посчитала её несчастной жертвой, нуждавшейся в поддержке и некоем подобии матери. Этой истории невозможно было не посочувствовать. Была ли она правдой? Теперь же, когда её новая подруга твёрдо встала на ноги и обрела известность и влияние в городе, Кейден не могла не задаться и другим вопросом — а была ли вообще «просто девочка», даже до их знакомства? До триггера? Люди не меняются так быстро, а Тейлор, с тех пор как они познакомились, и не менялась вовсе, а скорее… Раскрывалась. Словно наличие ответственности за окружающих, за сотни сплайсеров и жителей доков, не заставило её резко повзрослеть, вместо этого принудив вспомнить о том, что она уже была взрослой. Использовать на полную те задатки, что были видны ещё при планировании памятного рейда в Вышку. И вот Вышки нет, а Доки выстояли, даже потеряв столько имущества и территорий в пучине. Столько людей. В том, что касалось ответственности за других, Старшая Сестра и впрямь была хороша. Но некоторые из самых последних подопечных, которых приютила девочка, вызвали у Кейден новые вопросы. Серьёзные вопросы. И сейчас она намеревалась их задать прямо — о таком невозможно было молчать. Пройдя по указанному Марком пути, женщина преодолела небольшой лабиринт из восстановленных складов и крытых коридоров, и, наконец, оказалась перед обычной на первый взгляд дверью. Приглядевшись, она увидела буквы, прикреплённые к стене рядом. Надпись была свежая, это было заметно по крепёжным болтам, но сам материал, в традициях Тейлор, словно только что был поднят с морского дна и использован без полировки. Витиеватые, стилизованные буквы, вырезанные из какого-то куска железа, гласили:

Сад Собирателей Допуск только для авторизованного персонала

Немного замявшись, Кейден всё же открыла дверь. Она знала, что Старшая Сестра сейчас находится там. Равно как и те, кто стал причиной новых сомнений Чистоты. Бывший склад, открытый ещё в начале двадцатого века и с тех пор претерпевший лишь один ремонт — прямо перед атакой Левиафана — оказался переделан в странную смесь сада, как и было указано на табличке, и детской игровой площадки. Стены и потолок были украшены вьющимися зелёными лозами, и было не ясно, настоящие эти штуки или искусственные. Под потолочными балками мерцали уже знакомые Кейден лампы дневного света, но не слишком ярко, чтобы не напрягать чувствительные глаза обитателей этого места. Ноги женщины ступали по шелковистому зелёному газону, заменившему собой старый земляной пол, а осмотревшись, она увидела несколько разных видов качелей, песочницу и несимметрично расставленные скамейки. По всему помещению тут и там торчали странные пластиковые грибы, зачастую потрескавшиеся — не самая подходящая на взгляд молодой матери обстановка, ведь о такую штуку ребёнок мог бы легко порезаться или даже выбить себе глаз. В дальнем углу помещения несколько девочек что-то увлечённо рисовали мелом на большой доске. Судя по обломанным краям, доска досталась докерам совершенно бесплатно, и была прежде очередным куском какой-то мебели, разбитой в щепки поднятыми Левиафаном цунами. Скорее всего, вместе с домом. В целом, атмосферу детского сада нарушали собой две вещи. Первая — расположившийся в самом центре всего этого массивный торговый автомат розового цвета, украшенный двумя грубыми, но узнаваемыми статуями Маленьких Сестричек. И вторая — сами Маленькие Сестрички. А точнее, их чудовищный облик. Где-то с десяток девочек возрастом от пяти до десяти лет, одетых в одинакового фасона платья с короткими пышными рукавами, непрерывно перемещались по складу, играя то ли в салочки, то ли в слишком энергичные прятки. Вели они себя, как и полагается детям их возраста. «Большую часть времени», — подумала Кейден. Вот только каждая из них имела кожу мертвенно-серого оттенка, так хорошо знакомого всем, кто видел саму Старшую Сестру без шлема. Глаза созданий выглядели даже более нечеловеческими — словно лишённые и зрачка, и радужки, они равномерно светились тусклым, но хорошо различимым жёлтым светом. Черные ногти дополняли образ классического ребёнка-зомби из фильмов с Земли Алеф. Девочки всегда были босоногими, и не было похоже, что это доставляет им дискомфорт — а ведь они регулярно оказывались в самых неблагополучных частях города, где даже взрослый мужчина с очень грубой ступнёй мигом бы стёр кожу в кровь об осколки стекла и камней. И они были до странного безразличны почти ко всему, что не относилось к их прямым обязанностям, вызывавшим у Кейден нервную дрожь. Половина «воспитанниц» шумно играла, бегая по всему помещению Сада, а вторая полукругом столпилась вокруг самой Тейлор. Хозяйка этого места была в своём кейп-костюме, но без шлема — будто бы, чтобы не пугать детей. Хотя вряд ли что-то на самом деле могло напугать их. Подняв в воздух руку с зажатой в ней красной табличкой, Старшая Сестра громко объясняла: — Красный значит стоп! Она перевернула табличку и с противоположной стороны та оказалась зелёной. — Зелёный — иди вперёд! Это правила, по которым хорошая девочка живёт! Окружившие её девочки захлопали в ладоши и радостно загалдели. Судя по более-менее разборчивым обрывкам фраз, декламировали стишки на тему правил дорожного движения. Тейлор тепло улыбнулась им, и, подняв голову, заметила подошедшую прямо к ним Кейден. — Мне надо поговорить с тётей Кей, девочки! Не шалите тут, договорились? Маленькие Сестрички согласно зашумели, и, стоило лишь хозяйке повернуться к ним спиной, тут же разбежались, присоединяясь к играм. Привычным жестом откинув со лба чёрную прядь извечно влажных волос, Тейлор подошла к подруге. — Кейден? Что-то случилось? Женщина поджала губы, бросив недовольный взгляд на играющих вокруг детей, похожих на младшие версии Старшей Сестры. Собственно, и данное им создавшим их Технарём название достаточно красноречиво указывало на некоторое родство породивших их технологий. Тяжело вздохнув, молодая мать развела руками в стороны, словно стремясь ухватить всё пространство Сада Собирателей вокруг себя. — Да, случилось. Ты будто сама не понимаешь, как это выглядит! Тейлор, дорогая, — она голосом выделила обращение, — что именно ты сделала с этими детьми? И почему, чёрт возьми, именно они занимаются сбором нужных тебе для твоих опытов материалов из трупов на улицах? Старшая Сестра напряглась. Она была готова к этому разговору, даже ожидала его, но всё равно не считала, что он будет таким уж лёгким. — Потому что АДАМ легче всего изготовить из крови и костного мозга умерших. А эти девочки стали живыми фабриками, которые производят его для всех наших нужд. Всё возрастающих нужд, попрошу заметить. Другие известные мне способы могут покрыть едва ли десятую часть общего запроса. Но даже не это важно. Я бы всё равно не сделала этого, если бы для этих детей процедура превращения в Младшую Сестричку несла бы какую-то угрозу. Но она никак не вредит здоровью. Ни сразу, ни в будущем. Её собеседница недовольно скривилась. — Я верю, что ты можешь позаботиться об их физическом здоровье. Но их облик? Их психика? И неужели ты не понимаешь, что дети вообще не должны таким заниматься? Работать… с трупами. Да ещё и в разрушенном городе, по которому бродят десятки мародёров, жаждущих твои технологий! А ты ведь сделала с ними что-то ещё, о чём я даже боюсь подумать. Они стали похожи на Ночь! С некой долей понимания на лице, Тейлор наклонила голову набок. — Внесённые мной модификации делают их фактически неуязвимыми, а на каждом выходе в город их сопровождают сплайсеры в броне «Рози». Так что не волнуйся, их жизням и там ничто не угрожает. Что же до операции, которую я провела над ними, то она полностью обратима — человеческий облик и обычную психику я могу вернуть им в любой момент. Ну а моральный аспект… — она сделала паузу, словно подбирая нужные слова, — О нём я тоже позаботилась. Засунув два пальца в рот, девушка издала молодецкий свист, который заставил всех Маленьких Сестричек побросать развлечения и обернуться на неё. — Девочки, построились! — скомандовала она, вышагивая вперёд и становясь посреди свободного участка газона. Все десять… Или двенадцать? Из-за рябивших в глазах одинаковых платьев, Кейден не могла сказать точно, и быстро плюнула на попытки их сосчитать. А уже через мгновение все девочки построились перед Старшей Сестрой в два стройных ряда. Неожиданно дисциплинированно, по сравнению с их предыдущим поведением. Но вовсе не из-за этого бывшей нацистке стало не до подсчёта. Глухо прокашлявшись, Тейлор начала опрос. Словно строгая, но добрая учительница в каком-то младшем классе. — Девочки, чем мы занимаемся на работе? Одна из них тут же потянула вверх свою маленькую ручку, едва ли не подпрыгивая на месте от желания поделиться своим ответом. — Да, Маша? — Мы ищем ангелов! — уверенным тоном озвучила девочка. — Правильно! А как мы их ищем? Салли? Указанная девочка наморщила нос. — Ангелы смешно пахнут… Они лежат неподвижно, и у них из живота видно свет! Старшая Сестра показала одобрительный жест в её сторону. — Молодец. И что мы делаем с ангелами? Девочки синхронно вскинули руки и повернули их, словно в них был какой-то инструмент. — Мы берём шприц и собираем их! — Молодец, Лета, — Тейлор бросила суровый взгляд, — Но нужно сперва поднять руку и дождаться, пока тебя спросят. И наконец… В обычной для неё манере девушка извлекла из ниоткуда большой, сверкающий револьвер. Даже Кейден ощутила исходящий от него запах пороха и оружейной смазки. — А что мы делаем, если видим красный свет на шлеме Папочки? Или… ЗЛОДЕЯ? Маленькие Сестрички громко завизжали. — БЕЖИМ!!! Нисколько не поморщившись от громкости крика — и это с её-то чутким слухом! — Старшая Сестра кивнула и спрятала револьвер. — Молодцы. Не давая им команды расходиться, девушка повернулась к Кейден, которая наблюдала за развернувшейся перед ней сценой со странной смесью тревоги и благоговения. — Видишь? Девочки в порядке. — Ты считаешь это «в порядке»? С этими «ангелами» и прочим… Они же совсем ничерта не понимают, верно? — Понимают ровно столько, сколько им нужно для работы. А потом, когда они перестанут помогать мне и вернутся к нормальной жизни, с ними останутся именно такие воспоминания. О весёлой игре, где надо было искать прекрасных ангелов и избегать страшных мародёров. Каждая из них останется здесь, лишь пока нам некуда их пристроить, хоть и не меньше года. И они сами согласились потрудиться на благо города в уплату моего попечительства, каждая индивидуально и ещё до трансформации. Я же… просто не могу доверить этих детей государственной опеке. В конце концов, её беспомощность ты уже прочувствовала на себе, верно? И теперь, они неуязвимы для всех невзгод разрушенного города, а их память о самом тяжёлом времени в жизни будет яркой и светлой. Кейден сокрушённо покачала головой. — И в твоих устах всегда всё звучит хорошо. Что угодно: промывка мозгов, страшные операции над детьми, всё-то ты творишь на чужое благо. Вот только знаешь, что? Иногда мне кажется, что триггер устроил тебе особенно сложную форму расщепления личности. Ты ведь действительно способна на такие прекрасные вещи. Но уже через минуту можешь так же легко совершить неописуемое. Словно для тебя уже и нет понятия моральности тех или иных методов, и ты лишь пытаешься её изобразить с переменным успехом. Тейлор пожала плечами. — Я не считаю себя «хорошей» или «доброй». Или же «злой». Это всё слова, а я предпочитаю оценивать поступки и цели людей. Я считаю, что приютить этих девочек и дать им работу, которая принесёт всем нам большую пользу — это правильно, со всех сторон. Тебе не нравится их внешность? То, что они живут в своей собственной реальности? Но для них это хорошо. И вообще, может, послушаешь их самих? У них есть своё мнение, его я не трогала и пальцем. Они же не преступницы и не куклы, в самом деле! Старшая Сестра бросила быстрый взгляд на Грохота, охранявшего противоположный вход в помещение, и вновь развернулась к терпеливо ожидающим её Маленьким Сестричкам. — Девочки! Как насчёт песни? — Ура! — на лицах малышек расцвели улыбки, они зашевелились, и в целом заметно оживились даже по сравнению с их обычной беспокойной манерой, — Песня! Песня! Дождавшись, пока они вновь построятся ровно и поднимут на неё взгляд своих светящихся жёлтым глазок, Старшая Сестра подняла вверх руки, изображая манеру дирижёра. Спустя секунду, девочки начали петь так, словно они были настоящим хором. Ну, как минимум, школьным хором — всё же, в музыке все здесь были любители.

Мы вольны! Мы сильны! Мы вольны стать кем мы должны! Пойдём скорей со мной, не бойся и не стой. Мы вольны стать кем мы должны!

Первые раздавшиеся слова заставили Кейден лишь сильнее нахмуриться, опустив голову. Что бы сейчас ни пели эти девочки, это мало что изменит. Для неё же оставалась моральная дилемма. Было ясно, что Старшая Сестра объяснила все свои причины для подобного поступка. Причины не самые благородные в большинстве, но сама девушка была уверена в том, что поступает хорошо. Самоуверенный подросток. Может ли и бывшая злодейка, но всё ещё мать, поверить в то, что эти причины достаточны? Если бы саму Чистоту убили, смогла бы она простить кого-то, совершившего подобное с Астрой, руководствуясь такими идеями? Глупая мысль. Астра ни за что не останется одна. Кейден подняла немного грустный взгляд обратно на детей, вслушиваясь в их песню.

Незнакомец даст конфетку? Не возьмём! Поманит за собою? Ну конечно же он врёт! У нас есть сок и сад, и тёплая кровать Мы дружная семья и нам не нужно убегать Мы вольны! Мы сильны! Мы вольны стать кем мы должны! Танцуем и поём, совсем не устаём. Мы вольны стать кем мы должны!

Действительно ли они в это верят, или Старшая Сестра солгала? Полуприкрыв глаза, Тейлор с лёгкой улыбкой дирижировала песней, скорее для того, чтобы чем-то себя занять и показать своё руководство, нежели от реальной необходимости в этом. Закончив с песней, Маленькие Сестрички поклонились, и, дождавшись отмашки от девушки, вновь разбрелись, вернувшись к своим прерванным играм. Покинув Сад Собирателей, Кейден устало помассировала виски. — Я всё ещё не знаю, что об этом думать, — пожаловалась она идущей рядом с ней Тейлор, — Это выглядит неплохо, но при том во многом просто ужасно. Прямо как… — Прямо как всё, что я делаю? — намёк на улыбку тронул сухие губы девушки, — Не бойся называть вещи своими именами. И если у тебя возникнут ещё какие-то вопросы о моих действиях, дай мне знать. Я попытаюсь развеять любые твои сомнения. Только обещай выслушать меня до конца и хорошо подумать после. Как сейчас. Попрощавшись с Кейден, Тейлор обнаружила, что её внимания ищет ещё одна девушка, находившаяся сейчас на её попечении. Не в её правилах было заставлять друзей ждать… Но София Хесс и не была ей подругой. Пациенткой, ценной подопытной, занозой в заднице и головной болью. Всего понемногу, по настроению. Впрочем, в последнее время эта особа вела себя почти что прилично и ещё ни разу не попадалась на нарушении установленных для неё правил. Да и выглядела мучительница гораздо лучше, чем когда только поступила в распоряжение девушки — без признаков истощения, без дрожи во всём теле, и без постоянных попыток уткнуться носом в землю. Единственное, она продолжала носить всё ту же толстовку, но скорее по привычке. Заношенная одежда выглядела уже изрядно потрёпанной, но не Тейлор было жаловаться на странный вид окружающих. Странным образом, в этом мешке София чем-то напоминала бывшей однокласснице её саму. Прежнюю. До всех этих трагических событий, до превращения, до обретения силы и уверенности. Просто удивительно, как могла иногда повернуться судьба. Разумеется, обострённые чувства Старшей Сестры позволили ей заметить идущую следом девушку издалека, но она не отказала себе в удовольствии поводить её кругами пару минут, прежде чем вывела за угол одного из складов и развернулась к Софии, которая, очевидно, полагала себя незамеченной. — Да? Ты что-то хотела? Её собеседница замялась. Было хорошо заметно, как мисс-Стражу неуютно просить о чём-то, и уж тем более — просить Эберт. Что выглядело вдвойне иронично после сеансов терапии, когда София получала свою дозу АДАМа. Тейлор вела записи и старалась уменьшать дозы, но пока получалось едва ли не хуже, чем с терапией для Ночи. После того, как ломка отступила, Хесс заметно осмелела и регулярно находила в себе силы для того, чтобы требовать больше. И, кажется, в ней начала формироваться уже психологическая зависимость от самих сеансов. Часть Тейлор не могла осуждать девушку за это, но, как профессионал, она не могла позволить себе таких послаблений для пациента. Иначе они никогда не приблизятся к исцелению, в конце концов! — Эберт, можно мне… Пригласить мать сюда? Ну, знаешь... Посещение. Как в больнице. Телефон — это всё же не то. А она за меня волнуется. Тейлор заинтересованно склонила голову. Такого вопроса она действительно не ожидала, и даже на секунду задумалась. И судя по последовавшему в ответ на вопрос вопросу — кажется, о чём-то своём. — София, ты не умеешь водить? Та тяжело вздохнула, даже не пытаясь понять, что могло вызвать столь внезапный интерес. — Нет, Эберт, я не умею водить. Мне пятнадцать, и это не то, чему учат в «Стражах». Иначе от них была бы хоть какая-то польза. Её собеседница вновь задумалась. — Ладно… Тогда попроси Марка, чтобы он выделил кого-то из своих людей в качестве водителя. Это будет считаться для согласившегося сверхурочными. Возьми машину и съезди домой. — Я… — слово застряло у Софии в горле, а глаза вдруг стали предательски сухими, заставив быстро сморгнуть, — Спасибо? Тейлор улыбнулась одними губами. — Обращайся. И не только ко мне, не стесняйся спрашивать у ребят. Они проинструктированы насчёт того, чего тебе точно нельзя, а в остальном вполне помогут. Тейлор достаточно хорошо понимала, что сейчас творится в голове у той, что когда-то была её немезидой. Эмма действительно многое объяснила. И сейчас, потихоньку удавалась другая терапия, никак не связанная с АДАМом. Призванная лишить девушку положения «главного хищника», а вместе с ним — и желания «доминировать» над окружающими. И, раз Хесс волнуется хотя бы насчёт родственников, для неё далеко не всё было потеряно. Уже уходя, София внезапно обернулась. — Слушай, Эберт. А ты лечишь рак? Такой вопрос заставил девушку серьёзно нахмуриться. — В теории да, но если организм обширно поражён и мне придётся ввести пациенту много АДАМа, то сама прекрасно понимаешь последствия. А что, кто-то из твоих родных… — Нет! — она рефлекторно вскинула ладони, словно защищаясь, — Один мой знакомый. Он тоже Страж и… Чёрт. Можно и с ним как-то связаться? Его отец реально попал, и я даже не знаю, жив ли он сейчас. — Спокойно, — одно слово Старшей Сестры, сказанное ледяным, как морская волна, тоном, заставил Софию тут же замолчать и подобраться, — Расскажи всё с начала, и я посмотрю, как лучше с ними встретиться. Или, если ты не хочешь раскрывать его личность, то можешь сама отправиться к нему и предложить мою помощь. Я готова её оказать. София задумалась, сжимая и разжимая кулаки. Наконец, она ответила. — Я сама… Я сделаю это. Тейлор улыбнулась. Настоящей, тёплой улыбкой, а не просто стремясь растянуть как можно шире и без того широкий рот. Всё было даже лучше, чем она думала. — Хорошо. Насладись временем, которое проведёшь с семьёй. Небольшая площадь перед зданием местного отделения СКП была полна народу. Сейчас, когда жизнь в этой части города была приведена в хоть какое-то подобие порядка, директор сочла важным созвать обширную пресс-конференцию, совмещенную с организованным мэрией торжеством. Здесь должна была пройти презентация памятника защитникам города и Стены Плача с именами всех зарегистрированных погибших во время атаки Левиафана, здесь же проводились публичные инструктажи по гражданской обороне и оказанию первой медицинской помощи. Но также мероприятие преследовало ещё одну важную цель. А именно — презентовать широкой общественности двух только переведённых Стражей и двух новых героев Протектората. С законностью за пределами Кордона всё было по-настоящему очень плохо, а потому, если громогласно оглашённые у самого периметра вести о новых героях в строю заставят хотя бы одного бандита пересмотреть свои планы, всё уже было не зря. Журналисты и множество простых зевак, окруживших временную сцену, установленную перед приземистым зданием, жадно смотрели и слушали всё, что им сегодня собирались показать и рассказать. Стена Плача уже была открыта и окружена толпой стенающих — три широких мраморных блока, два серых вокруг третьего, белоснежного. Несмотря на размеры, серые надгробья всё равно едва вмещали на себе имена простых людей, павших жертвами чудовища — даже несмотря на то, что имена были выбиты двенадцатым шрифтом. Всему виной был злополучный последний удар монстра, погрузивший на дно залива вместе со Старой Набережной одно из Убежищ. Выживших оттуда так и не удалось найти, и, учитывая обстоятельства, их не стали причислять к пропавшим без вести. Имена на белом камне, заметно уступавшем соседям в размере, использовали куда более крупные буквы и принадлежали павшим кейпам. Не так много, как могло бы быть, но всё ещё слишком много. Мероприятие началось с того, что публике открыли и сам памятник. Трёхметровая статуя была изготовлена в рекордные сроки Дракон с помощью удалённого контроля и пожертвована городу безвозмездно. Неразрушимый по заверению технаря материал, напоминавший самое обычное стекло, изображал самого губителя, отступающего после сильнейшего удара, с разбитой верхней частью, из-за чего у него не было головы. Рядом, явно только что нанеся этот сокрушительный удар, парила фигурка обезличенной героини, в чьём костюме легко было угадать облачение Славы. Фигурка соединялась с пьедесталом такими же стеклянными волнами. Надпись под памятником гласила: «Больше ни одного». Перед самой пресс-конференцией было выделено сорок минут на представление новых героев. Каждый из них должен был выйти, сказать несколько приветственных слов и ответить на пару вопросов. Сталевара приняли довольно прохладно. Всё же, даже спустя столько лет, люди до сих пор не очень понимали, как относиться к Случаям 53. Словно брать интервью у инвалида, или даже более неловко. После череды стандартных вопросов, на которые юноша отвечал уже сотни раз, новый лидер Стражей откланялся и присоединился к выстроившимся в задней части сцены кейпам. К этому моменту его сверкающая полированной сталью улыбка выглядела довольно натянутой — не в последнюю очередь из-за того, что те из журналистов, что не касались его физиологии и внешности, своими словами навели парня на некоторые сомнения в компетентности его предшественника, положившего голову, спасая гражданских. Рыцаря было невозможно не уважать за столь благородную кончину, но неужели подготовка по программе Стражей в Броктоне действительно не включала в себя прежде отработку командных взаимодействий и банальные тренировки в поле? Тем не менее, пару баллов он всё-таки смог набрать. В целом, его внешность была необычной, но не отталкивающей, а речь — уверенной и преисполненной уважения к тем, кто был до него и пал. Металлический юноша смотрелся довольно стильно, а говорил умно и вдохновляюще. Интернету он определённо понравится. Вторая из новых Стражей, Флешетта, совершенно не вызвала ажиотажа у публики. Одна арбалетчица-Страж в городе уже была, и имела здесь вполне конкретную репутацию. Так что, несчастную девушку первым же вопросом выбили из колеи, когда особо скандальный журналист решил узнать, насколько она знакома с идеями гуманизма и способна контролировать убойную мощь своей способности. Спасать интервью вышла Мисс Ополчение, горой вставшая за новую подопечную, но это не сильно помогло — Флешетта ещё в приветственной речи успела заявить, как восхищается примером Призрачного Сталкера и что это именно из-за неё она решила перевестись сюда. И, естественно, напоролась на целый поток вопросов, имевших своим центром сомнительную репутацию откровенно нелюдимого и весьма грубого с прессой объекта восхищения. Для самой же Флешетты подобная информация и репутация девушки, спасшей её от Левиафана, оказались неприятным сюрпризом. Определённо, о новой девочке-Страже написали бы хотя бы пару строк в контексте сочетания её пола и возраста. Но с куда большей вероятностью она оказалась бы героиней очередного связанного со Сталкер скандала и многочисленных ток-шоу, ведущие которых будут вопрошать, стоит ли подросткам восхищаться подающими не слишком хороший пример героями-ровесниками. Наверное, был лишь один человек, искренне и громко хлопавший, когда она отошла, чтобы встать с товарищами — городская Бродяга Кукла, тоже пришедшая на конференцию. Но вот когда на сцене начали появляться взрослые герои, журналисты заметно оживились. В отличие от состава Стражей, у Протектората он менялся достаточно редко, чтобы вызвать у обывателей повышенное внимание. Вдобавок, это были матёрые, взрослые герои, полностью осознавшие и принявшие свою великую силу и лежащую за ней ответственность. И, хотя, конечно, сама причина изменения команды и была печальной, это лишь добавляло драмы для читателей. Нужно было двигаться дальше, и посмотреть, кто же теперь поможет жителям Броктон-Бей в непростом деле его восстановления и возвращения в ряды законопослушных городов. Выход на сцену Нейро, нового Умника в команде Протектората Восток-Северо-Восток, перешедшего на службу Америке от Ассоциации Японских Беженцев и прибывшего откуда-то из Европы, встретили бурными аплодисментами. Его внешний вид сильно отличался от привычных, облегающих и удобных для боя, приведённых к некоему общему стандарту униформ американских героев. Мужчина довольно крепкой комплекции, но не слишком высокого роста, оказался одет в синий двубортный фрак с торчащим из-под него белым платком, и синие же брюки. Поверх было накинуто светло-коричневое пальто с высоким воротником, распахнутое так, словно его обладатель специально пытался придать своей внешности нотку тщательно выверенной неряшливости. Перчатка на правой руке поблёскивала металлом, а лицо прикрывала белая плоская маска, похожая на керамическую, со схематично изображёнными зелёными глазами и огромной, угрожающей улыбкой. Поверх маски лежали столь же аккуратно взлохмаченные волосы соломенного цвета. Подобный внешний вид, с этой пугающей маской и холодными тонами, больше наводил на мысль о злодейских костюмах и был весьма провокационным. Но новоиспечённый член Протектората и здесь пошёл дальше. — Всё тайное рано или поздно становится явным, — произнёс он в микрофон с лёгким акцентом. Голос сочился едкой, ухмыляющейся как его маска насмешкой, как бы заявляя услышавшим его: «Я знаю все ваши маленькие грязные тайны, и заставлю ответить за каждый грешок». Даже такая короткая фраза рисковала оказаться завтра на передовицах газет и в заголовках блогов — уж больно впечатляющим оказался образ нового кейпа. И, словно завершая свою провокацию, после первой же брошенной фразы Нейро развернулся и встал вместе с героями, напрочь отказавшись отвечать на какие-либо вопросы. Вместо этого он только добавил: — Полно, вы не меня хотите слышать. Зовите следующую. Простой, но в то же время яркий и угрожающий. Не подчиняющийся правилам, а устанавливающий их. Но этот Умник сражался на светлой стороне, и люди были искренне благодарны ему за сей факт. Но стоило только приглашённой Нейро женщине показаться из-за сцены… только появиться перед зрителями… и люди замерли в немом восхищении, забыв свои вопросы, сомнения и страхи. Эффект ещё больше усилился тем, что, в отличие от стандартной фоновой музыки, которая звучала ранее, с выходом последней новенькой начала играть её собственная музыкальная тема. С тихим, ритмичным перестуком барабанов на заднем плане и звуками оркестра в качестве основной дорожки, в ней звучало нечто религиозное и возвышенное. Флейта выводила немного грустную, но красивую мелодию, а оркестр вновь и вновь вторил ей, придавая нужной энергии, и словно заряжая слушателей. На подмостки поднялась очень высокая, почти двухметрового роста женщина с изящной, словно нарисованной фигурой, одетая в богато украшенное кимоно с широкими рукавами, струящимися вниз и открывающими её кисти. Основным цветом её костюма служил оранжевый с полосами разного оттенка — от светло-жёлтого, до коричневого. На талии кимоно было перехвачено широким голубым поясом с большим позолоченным украшением в виде мотылька и множеством более маленьких, позвякивавших при ходьбе. От пояса вниз спускались коричневые шёлковые ленты, и такие же ленты заполняли её широкое декольте, делая костюм куда более скромным — ведь природа явно не обделила эту особу. Открытым оставался только небольшой кусочек плеч с белой, как полотно, кожей. Шею женщины украшал собой пушистый меховой воротник, а голову — сложная золотая корона с тонкими рожками сверху и по бокам, и маленьким, но заметным мотыльком спереди. Её белые волосы были уложены в сложную причёску с двумя прямыми хвостами по бокам и чем-то, напоминающим крылышки вокруг лица. И да, вопреки традициям и правилам, она совсем не носила даже подобия маски, так что на множестве фотографий, которые тут же начали заливать сцену волнами света от вспышек, её лицо оказалось так же прекрасно запечатлено, как и её фигура. С идеально белой кожей, затронутой, впрочем, лёгким румянцем на щеках, с полными, розовыми губами. Она не была похожа на японку, да и в целом на человека. Вся красота её облика казалась лишь слегка, но неестественной, будто кукольной. Слишком идеальная, слишком симметричная, но, вне всякого сомнения — сказочно прекрасная. И особенно фантастический вид этому созданию, словно завершающий штрих, придавали её огромные голубые глаза, источающим добро взглядом мерцавшие из-под невероятно длинных ресниц. Полностью голубые — не только радужки, но и белок, и даже зрачки источали лёгкое голубое сияние. Кисти её рук, равно как и видневшиеся из-под подола ступни, покрывал тёмно-коричневый хитин, но острые углы экзоскелета не уродовали женщину, а подчёркивали её не принадлежащую миру смертных сущность. Такой она впервые предстала перед жителями Броктон-Бей. Мосура. «Случай 53?» — подумали многие, глядя на неё. Но это обозначение не казалось подходящим. Слишком сухое, слишком официальное. Лишённое всякого шарма и изящества, оно подходило, чтобы сгладить уродство чудовища, и совершенно не передавало суть невыразимо прекрасного существа, представшего перед жителями полуразрушенного города. Но было слово, которое передавало. — Богиня… — прошлась волна шёпотков по передним рядам собравшихся людей. Один только взгляд на неё заставлял выпрямиться и вселял надежду, что наконец-то всё будет хорошо. Судя по лёгкой улыбке, тронувшей края её пухлых губ, она прекрасно услышала восхищенное бормотание, и, очевидно, была к нему привычна. Подойдя к стойке с микрофонами, она осторожно взяла один в руки и приблизила к лицу. — Приветствую… — Мягко произнесла Мосура. Её голос, слегка вибрирующий, звучал подобно перезвону крошечных серебряных колокольчиков. — Я… — вдруг богоподобная женщина резко замерла, и её глаза расширились в ужасе осознания чего-то страшного — Ложитесь! С оглушительным треском и звоном стёкла окружающих зданий пошли трещинами и начали взрываться. Хуже всего пришлось операторам, прильнувшим к камерам и фотоаппаратам — взбунтовавшиеся осколки вонзились им прямо в глаза. Впрочем, ничуть не лучше пришлось и людям в очках, и тем, у кого в руках и карманах были телефоны… Осколки летали ураганом, оставляя всё больше и больше раненых и покалеченных. Именно так работала сила Птицы Хрусталь. Чудовищная «песня», разрушающая всё, в чём был кремний, в пределах целого города. И служившая сигналом о появлении Бойни Номер Девять. Клуб «Паланкин», уютно расположившийся на севере города, у самых его окраин, был, на самом деле, чем-то большим, чем обычный ночной клуб. Это место выступало оперативной базой парачеловеческих наёмников, известных как «Команда Трещины», а Трещина, собственно, и владела клубом «Паланкин». Имея достаточно денег и влияния для того, чтобы открыто располагаться под самым носом у властей, она организовала кейпов, вошедших в её команду, с по-настоящему впечатляющим уровнем профессионализма. Её ум, деловая хватка и талант командира легко компенсировали некоторые слабые стороны, такие как некоторая раздражительность или отсутствие фантазии в придумывании названия для своей команды. Клубу «Паланкин» повезло с расположением дважды. Сначала, он оказался слишком сильно на севере, и при том на холме, таким образом полностью избежав какого-либо урона во время атаки Губителя. Затем, он оказался слишком на западе, чтобы попасть на территорию Сплайсеров, которых Трещина откровенно опасалась, и попал на огороженную Кордоном территорию. Хозяйка этого места считала, что, окажись они в лапах Старшей Сестры — и могло бы статься, что ей пришлось бы уводить команду из города, чтобы спасти их жизни. Но везение не могло длиться вечно — так или иначе, Клуб «Паланкин» оставался в Броктон-Бей. И никакие личные качества хозяйки или удача не могли спасти от такой ситуации, как когда всё стеклянное в клубе внезапно взрывается. Как будто этого самого по себе было мало, пробравшись к лестнице мимо осколков и посечённых ими посетителей и спустившись вниз, чтобы лучше оценить степень задницы, в которую катится её в меру спокойная жизнь, Трещина обнаружила, что входная дверь клуба оказалась снесена с петель. И теперь на ней стояла та, кого наемница раньше не встречала лично, но узнала мгновенно. К сожалению, не было ни ошибки, ни возможности для разночтений. Босая женщина в простом красном платье и с копной тёмно-каштановых волос. Кожа у неё была бледной, что подчеркивалось контрастом с красным цветом платья и большими тёмными кругами под глазами. Круглые шрамы, будто бы от затушенных об кожу сигарет, спускались двумя рядами от глаз к челюсти. Вытянув руки в стороны, она, будто задумавшись, покружилась на месте. От её кистей потянулись длинные огненные хлысты, мигом заставившие почти две трети помещения заполыхать. Женщина остановилась и кивнула — «обновленный интерьер» явно вселял в неё больше уверенности. Следом её взгляд остановился на всё ещё стоявшей на лестнице Трещине, активно размышлявшей, что же предпринять против такого противника. Незваная гостья слегка поморщилась, будто увидела нечто физически неприятное, создала на ладони огненный шар и небрежно швырнула его в сторону хозяйки клуба. Та не успела среагировать, и пламя обожгло её костюм — но, к счастью, он был изготовлен из невоспламеняющейся ткани. Обозлённо зашипев от причинённой жаром боли, Трещина выхватила пистолет и попыталась выстрелить, но Ожог не стала дожидаться окончания этого манёвра и исчезла во взметнувшемся столбе пламени, появляясь за спиной врага. Целенаправленно атаковать снова она не стала — не считать же за атаку разошедшееся во все стороны от неё кольцо огня, с которым хозяйка клуба благополучно разминулась, нырнув через перила на первый этаж? Удерживая на ладонях пламя, но не тратя время на то, чтобы поджечь ещё что-то — что было, судя по имевшимся описаниям, для вторженки не характерно, — Ожог спокойно пошла по лестнице наверх. Трещине почти удалось задеть её, обрушив фрагмент лестницы своей силой, но именно что почти — пироманьячка просто прыгнула вперёд, отправив новую пару огненных шариков вслепую. Чертыхнувшись, хозяйка клуба взбежала следом за ней, но, не увидев психопатку наверху сразу, решила всё-таки отклониться от курса и заглянуть в свой кабинет за противогазом — пожар вызвал в закрытом помещении уже изрядное задымление. Заодно она захватила по обойме с экспансивными и бронебойными патронами к пистолету — когда речь шла о противостоянии кому-то из Бойни Номер Девять, правила можно было не соблюдать. На каждое из этих чудовищ уже давно существовал приказ на убийство, и Трещина была готова поклясться, что попала ещё в первый раз. Забежавшему в кабинет Грегору-Улитке, её самому верному и полезному в данной ситуации подчинённому, был дан простой приказ — спускаться вниз и тушить всё, что ещё возможно. О том, как перенесли удар стекла Тритон и Саламандра, можно будет подумать позже. Вновь найти Ожог оказалось нетрудно, как Трещина и боялась. Хоть злодейка и сдерживалась зачем-то, но подожжённая мебель тут и там всё равно давала знать, где именно прошла маньячка, подобно хлебным крошкам. Куда Трещина и боялась. Зарядив бронебойные и передёрнув затвор, хозяйка клуба ворвалась в очередную комнату. Медлить было нельзя — с учётом того, кто в этой комнате жил, дело принимало по-настоящему дурной оборот, и, если ничего не предпринять сейчас, бояться будет уже поздно. Ожог стояла напротив растрёпанной светловолосой девушки в простом зелёном платье и тихо беседовала с ней. Лабиринт. Одновременно сильнейший Эпицентр, способный по собственному разумению изменять ландшафт целых зданий и даже кварталов вокруг себя до неузнаваемости, создавая как сказочные замки из облаков, так и поля из бритвенных лезвий, подчиняющиеся только тем законам, которых она сама пожелает. И в то же время — бывшая пациентка психиатрической клиники, жертва собственного треснувшего сознания, за которой нужен был постоянный присмотр, очень уязвимая в ментальном плане девушка, что становилась тем более сильна, чем большую часть её разума отнимала кататония. И Ожог разговаривала с ней так, будто они были старыми друзьями. — Мне… мне жаль твоих друзей, Элли. Я не собиралась так поступать. Я просто… ну ты знаешь, — лицо кейпа-маньяка, как и её голос, не выражало никаких эмоций. Слова вылетали, но знала ли она вообще их значение? Вкладывала ли его в них? Лабиринт кивнула. В отличие от незваной гостьи, её лицо было полно эмоций, сменявших друг друга. Возмущение. Ненависть. Страх. Отвращение. Сегодня был хороший день. Очень хороший. Он был безнадёжно испорчен. — Спасибо, — выдавила она. Голос прозвучал странным булькающим хрипом. Сквозь открытую дверь в комнату ворвался дым. Ожог как будто ничего из этого не заметила. — Я просто зашла. Предупредить тебя. Ну, знаешь, Бойня в городе. Я попросила Джека, чтобы ты не играла со всеми. Он велел дать тебе это, — затушив огонь, обнимавший её руки, девушка протянула своей замершей собеседнице пробирку с запечатанной крышкой. — Джек велел передать... короче, обязательно выпей. Они не как в больнице, это противоядие. Если не примешь, то много людей пострадает. И ты тоже. Она бросила быстрый взгляд на замершую в дверях Трещину. Та не решалась спустить курок — Лабиринт была точно на линии огня. — И твои… друзья пострадают. Джек согласился… сказал, твоё участие вышло бы неспортивным. Возьми. Я правда старалась не жечь. Это всё Птица. Замявшись, Лабиринт медленно протянула дрожащую руку вперёд. На секунду, она задержала кончики своих пальцев на ладони собеседницы. Чуть дольше, чем было необходимо. — У тебя… горячие руки… Мими, — тихо проговорила она. Ожог криво усмехнулась, из-за чего чёрные точки шрамов на её щеках уродливо растянулись. — Они всегда такие… Элли. Ты же помнишь. Нам бывало неплохо вместе. Разве нет? Несколько раз, когда нас выпускали из палат. У нас ведь были хорошие дни? Я же… Помню? — Да, — через силу соврала Лабиринт. Из её глаз потекли слёзы, и она, обессиленная, упала на колени. Ожог вздрогнула и посмотрела под ноги, мелко затряслась, а затем взвыла, обратившись огненным смерчем. Одновременно произошло два события. Трещина наконец выстрелила, а Ожог исчезла вместе со своим огнём. Перед обуглившимся участком пола без сознания лежала Лабиринт, всё ещё удерживая в руке каким-то чудом уцелевшую пробирку. Её одежда была сильно опалена, но сама девушка каким-то чудом не пострадала. А на том месте, где только что стояла пироманьячка, медленно разворачивалась лужайка травы из колючей проволоки, где цветами были разбитые шприцы. Из-за нападения Бойни весь город гудел, словно растревоженный улей. Ещё свежи были раны от атаки Левиафана, даже полевой госпиталь, развёрнутый на базе окраинной больницы, продолжал функционировать. И теперь собравшимся там специалистам пришлось вновь взяться за неотложную помощь, ликвидируя последствия фирменной «песни» Птицы-Хрусталь. Ситуация осложнялась тем, что под ногами снующих туда-сюда медиков хрустело стеклянное крошево, бывшее только что их верными препаратами. Лужи химикатов заполняли помещения невыносимыми запахами, электронное оборудование было выведено из строя, и даже часть запасов в пластиковой таре оказалась уничтожена бурей осколков. Перевязочных материалов быстро стало не хватать. К счастью, были в этом городе и те, кто мог исцелять людей голыми руками, не завися ни от ампул с пробирками, ни от условий труда, обратившихся сущим адом. Панацея, за которой повсюду телохранителем следовала её сестра Слава — что, с учётом ситуации, выглядело более чем разумной мерой предосторожности — как раз была на дежурстве, когда всё случилось, и отделалась парой лёгких порезов. Уже через несколько минут к ним присоединилась и новенькая героиня, Мосура, чью приветственную речь так бестактно прервали. На счастье, в городе ещё оставалась два модуля Дракон гражданского назначения, помогавших Протекторату, одним из которых женщина и воспользовалась, заодно перевезя в госпиталь партию особо тяжело раненых. Сейчас её прекрасное богато украшенное кимоно оказалось заляпано кровью, но не было похоже, чтобы кейп на это отвлекалась. С её странных, покрытых тёмным хитином ладоней так же стекали алые капли — ещё на площади ей пришлось много прикасаться к открытым ранам, выделяя целебную пыльцу прямо внутрь организма пострадавших. Собственно, эта пыльца и была главной силой новенькой — многогранной, и крайне полезной в сложившейся ситуации. В некоторой степени, людям на площади даже повезло — Дракон вовсе не лгала, назвав материал своей статуи неразрушимым. Что бы это ни было за стекло, Песня, услышанная Мосурой, не смогла его коснуться, не резонировала в нём, как в обычных окнах и линзах. А теперь, закончив передавать раненых с рук на руки, женщина позволила себе короткую передышку. Для них она сделала всё, что могла, а для того, чтобы продолжать, нужно было создать больше пыльцы, наполнить хранилища… Присев на диванчике в уголке одного из коридоров, целительница достала из глубин своих одеяний большую пластиковую бутылку и сходу отпила треть. В этот момент, пошатываясь, к ней подошла Панацея, и уселась рядом. Слава, пришедшая с ней вместе, достала из заплечной сумки похожую бутылку и передала сестре, после чего опустила руки на её плечи и принялась их разминать. — Ух… — закрыв глаза, целительница попыталась абстрагироваться от ситуации, в которой оказалась она и весь город, сосредоточившись на приятных ощущениях. С интересом посмотрев на них, Мосура протянула ладонь к лицу Панацеи и подула. Голубоватая пыльца сорвалась с хитина и опустилась на девушку, заставив ту фыркнуть. — Что это? — она распахнула глаза, и тут же с удивлением поняла, что чувствует себя… Лучше. Заряд энергии медленно расползался во всём её теле, как будто девушке удалось пару часов вздремнуть, принять горячий душ, и сдобрить всё это чашечкой крепкого кофе. Даже в кончиках пальцев появилось приятное покалывание, а её Сила словно хотела, чтобы Эми сделала с ней что-нибудь прямо сейчас. — Спасибо большое! — потрясённо сказала Панацея и с явной неохотой поднялась, оставляя массаж шеи позади, — А что ты ещё… С нижнего этажа донёсся истошный крик. Героини тут же подобрались, и Слава вышла вперёд, настороженно глядя в полумрак коридора перед ней — лампы погибли во время Песни, а сквозь задёрнутые над разбитыми окнами занавески проникало лишь немного света, несмотря на полдень и ясное небо. Кап. Кап. Кап. Все три девушки услышали шаги, поднимающиеся по лестнице, и этот пугающий, неправильный звук до того, как увидели его источник. С большого кухонного ножа, зажатого в руке показавшегося в коридоре мужчины, падали тяжёлые капли. Устремив на героинь внимательный, оценивающий взгляд, Джек-Остряк широко улыбнулся им. — Дамы? Я не помешал? Вместо ответа Слава с места рванула прямо на него, выставив перед собой кулаки. Но, каким бы невероятным это ни казалось, мужчина с лёгкостью ушёл в сторону так, что поднятая разогнавшейся с места до весьма впечатляющей скорости героиней волна воздуха лишь всколыхнула его волосы, уложенные в идеальном беспорядке. Проследив, как она так же спешно тормозит, пытаясь не пробить собой стену, он полоснул ей вслед миниатюрным скальпелем, оказавшимся зажатым в свободной до этого руке, но незримое лезвие лишь беспомощно звякнуло, отскочив от девушки. — Интересно, — отметил Джек довольно равнодушным тоном. — Больше не поинтересуешься! — полным отчаянного гнева голосом закричала «Александрия-младшая» и резко развернулась на месте, вися в паре сантиметров над полом. Воздух вокруг неё задрожал, когда она метнулась во вторую атаку. Увы, её новый удар точно так же не достиг цели — Слава оказалась легко предсказуема, предпочитая свой фирменный стиль «бросаться в атаку одной лишь чистой мощью и ничем больше». «Тебя стоило бы сделать умнее», — с горечью подумала Эми, наблюдавшая за сражением со своего места. Смысла бежать она не видела, да и не могла оставить сестру, и вместо этого лихорадочно пыталась придумать, как может ей помочь и не превратиться при этом в заложницу. А вот Джек, в отличие от своей противницы, экспериментировал и повторяться не любил. Теперь он нанёс целую серию ударов «швейной машинкой», используя окровавленный клинок, при этом продолжая широко размахивать скальпелем в другой руке. На спине, а затем и животе героини появилось несколько свежих колотых ран, а следом кровавая полоса пересекла её костюм чуть выше груди. Неуклюже перевернувшись в воздухе, Слава упала на покрывавшие пол осколки и проскользила к целителям, с силой зажимая руками раны и от души матерясь. — Вики! — воскликнула Панацея и тут же бросилась к ней навстречу. Буквально рухнув на стеклянное крошево, но проигнорировав резкую вспышку боли в коленях, Эми схватила сестру за кисть и принялась быстро залечивать её раны, — Вики, дурочка… — Согласен, — вставил свой комментарий Джек, не сводя с них цепкого взгляда, в котором прослеживалось издевательское веселье, — Так называемая «неуязвимость» оказалась не более, чем мыльным пузырём. Он занёс нож, картинно примериваясь к замершим на полу сестрам. В его голос так же проникла злая смешинка. — А Вы, миледи, и подавно уязвимы. Я думал, будет интереснее. С глухим стуком лезвие ножа столкнулось с хитиновой рукой Мосуры и отскочило в сторону. Каким-то образом она рванула вперёд так быстро, что преодолела разделявшие их с Джеком метры за считанные мгновения. И, похоже, разорвала при этом подол своего кимоно, уничтожив его окончательно. Из-под испорченной полы выглядывали лодыжки и голень во всё том же тёмно-коричневом экзоскелете, явно усиленные какой-то естественной гидравликой, как у настоящего насекомого. — Моя дорогая! Вам не терпится? — с издёвкой поинтересовался Джек и тут же атаковал её второй рукой. Лезвие скальпеля с лёгкостью прорезало шёлковую ткань и вошло под пышную грудь женщины, а его проекция вышла за её плечом. Однако, та никак не отреагировала на полученную травму. Вместо криков боли или других нормальных в такой ситуации действий, она резко ударила мужчину по руке, оставив на ней широкие царапины своими хитиновыми когтями, как оказалось, ничуть не уступающими по остроте ножам её противника. Сквозь раны стало хорошо видно, что связки и кости в кисти маньяка прикрывала какая-то странная сетка. Отведя назад нож, он с сосредоточенным выражением на лице попытался ударить выше, но в этот раз японка успела вовремя отреагировать, с неожиданной для «простой целительницы» сноровкой отбив клинок освободившейся рукой. А затем Джек ощутил новую вспышку боли — пока он следил за клешнями Мосуры, гибкий хитиновый коготь, неожиданно выросший у неё откуда-то из-под лопатки, проткнул его рубашку и впился в грудь. Но до рёбер и он не добрался, столкнувшись с всё той же странной защитой. Удивлённый таким поворотом, мужчина отпрянул, разрывая дистанцию, и сделал ещё несколько неровных шагов назад, ощупывая края раны. Из-под лопаток богоподобной женщины выросла пара гибких лапок со множеством суставов, оканчивавшихся заточенными до состояния бритвы хитиновыми когтями. Новые «руки» всё удлинялись и удлинялись, пока не превратились в полноценные орудия. С кончиков одного из жал что-то капало, и это была не только кровь Джека. — Видимо, мне придётся потом поблагодарить малышку Ампутацию, — легко пожав плечами, заявил психопат, — Однако же, какие большие ножи. Боюсь, придётся их укоротить. Аж сердце кровью обливается. Впрочем, не в том смысле, в котором Вы того желали, моя милая. Вместо ответа, Мосура издала странный боевой клич, похожий на звонкий клёкот, и бросилась в атаку. Удар левого когтя, метившего в голову, Джек легко отвёл в сторону ножом, так что тот прошёл в миллиметре от его щеки. Правый должен был попытаться ударить в уже открытую рану, сломить странную подкожную клетку превосходящим усилием, а затем пронзить сердце. Но, словно каким-то сверхъестественным чутьём, хозяин Бойни почувствовал этот по-настоящему опасный удар, несмотря на всю его молниеносность, и резким рывком ушёл в сторону с направления атаки. А вот выброшенная вперёд в одновременном выпаде когтистая рука героини полоснула мужчину в любезно подставленную шею. Но и тут установленная усилиями Ампутации подкожная броня не позволила её пальцам вскрыть маньяку трахею. Джек отпрянул ещё назад, тяжело дыша. — Я впечатлён, девочка! А ты точно целитель? — расплылся он в ещё одной хищной улыбке, — Сколько ещё интересных вещей у тебя там? Третье жало? Разумеется, никто ему не ответил. Мосура изогнулась, распрямляя все свои конечности в угрожающем жесте, и высунула неестественно длинный язык, из кончика которого показался ещё один коготь. Исцелённая Слава, пошатываясь, встала на ноги рядом с союзницей, явно намереваясь присоединиться к драке. Воздух вокруг девушки снова задрожал. — Я вас понял, — мужчина поднял руки в успокаивающем жесте, — Значит, пора закругляться. Мы уходим. «Мы?» — только и успела подумать Панацея. А в следующую секунду чёрно-белая тень, словно возникшая из ниоткуда, материализовалась за спиной у её сестры и схватила Славу за голову. Огромная туша, похожая на ящера со множеством ног и глаз, бесновалась посреди разрушенных домов и брошенных машин. Случайными ударами хвостов он сносил фонарные столбы и переворачивал автомобили, а его рёв, почти не прекращавшийся, отражался от стен зданий, заполняя всю улицу рокочущим грохотом, который было слышно за пару кварталов. Живой таран набирал скорость. Краулер, чудовищный Бугай из Бугаёв, не собирался скрываться. Он должен был максимально громко заявить о себе! Он звал к себе героев, бросал им вызов, намереваясь разнести тут всё по кирпичику в случае неповиновения! Джек дал ему карт-бланш на сражение с каждым представителем Протектората в городе. Такой шанс Краулер не собирался упускать. Он жаждал битвы. Он жаждал боли. Всё, что его не убивало, делало его сильней. Разогнавшись, словно скоростной грузовик, игнорируя свинцовый дождь, которым его пытались задержать какие-то слабые, глупые людишки, монструозная туша снесла за раз целый участок этого их «Кордона». Ну что сказать, не повезло тем, кто пытался остановить разрушение во плоти! Они не были его целью, но Краулер никогда не отказывал себе в удовольствии вкусно поесть или прикончить назойливую мошкару метким плевком. Закончив с ополченцами, чудовище вновь начало разгоняться, переворачивая строительную технику, словно детские игрушки в песочнице. Он бежал к зданию СКП, и его было невозможно остановить. Он знал, что там его встретят те, кто не испугался Левиафана. Он знал, что у них есть оружие, неведомое ему до сих пор — а значит, оно просто обязано погрузиться в его плоть! Очередной удар одной из передних лап создания, нанесённый мимоходом, просто чтобы расчистить путь, наткнулся на что-то острое. Оружейник, своей неизменной силовой броне серебристо-синим росчерком прибыл на зов. Как и тогда, перед госпиталем, в каждой его руке было по Алебарде. Но на сей раз его противник не был по-настоящему неодолим. Однако, обычное лезвие не поцарапало даже шкуру чудовища, как не причинил ему вреда и мощнейший электрический разряд. Не повод сдаваться. Не давая врагу опомниться, Лидер Протектората ВСВ активировал наношипы на своей последней разработке, бережно восстановленной после всего полученного в тот злополучный день урона, и активировал реверс брони. Одним мощным обратным движением, многократно усиленным сложнейшей техникой, вновь достигший недоступных человеку скоростей герой отсёк Краулеру лапу. — ХАААААААА!!! — новый вопль чудовищного кейпа был полон нездоровой радости и жажды большего страдания. Это была именно та битва, которой он искал. Новая игрушка в руках человечка, жаждущего его убить! Он сломает его, а затем вдоволь повеселится с этой штучкой. Гротескная масса плоти рванулась вперёд, устремив взор десятков глаз на Оружейника, и несколько пастей поочерёдно сомкнулись, пытаясь перекусить пополам, перемолоть хребет юркой добыче. Но даже обезоружить героя не вышло — тот ушёл в оборону, уклоняясь даже быстрее, чем Краулер атаковал, и огрызаясь неприцельными тычками Алебарды в ответ. Но возможность для ещё одной полноценной атаки никак не открывалась, а на месте мелких порезов в считанные мгновения появлялись странного рода желтые с синим полупрозрачные чешуйки, окружённые лёгкой дымкой. И сквозь эту защиту лезвие с наношипами уже не проникало. Краулер резко крутанулся, совершая подсечку мощными хвостами, но неудачно — резко прыгнув прямо на врага, Оружейник вскочил на громадную тушу сверху и одним махом срубил сразу половину самого крупного из отростков, вновь заставив своего противника взреветь в экстазе. Создание сгруппировалось почти что в шар и покатилось, сбрасывая с себя героя. Но, стоило ему начать разворачиваться, как в брюхо монстра влетел хищный силуэт ракеты, расцвётший бутоном взрыва. Мисс Ополчение, примостившись за грузовиком СКП, придерживала раструб реактивного гранатомёта здоровой рукой, пока Нейро заряжал для неё новый снаряд. И пусть огонь и ударная волна не причинили особого урона, осколки шрапнели вошли довольно глубоко, заставив плоть Краулера вспениться, выталкивая их из себя. Проигнорировав врага, стоявшего слишком далеко и владевшего лишь скучным, обыденным оружием, чудовище вскочило на свои многочисленные ноги и вновь бросилось на ближайшую цель — только вышедшего из приземления Оружейника. Но вновь монстра ждала неудача — юркий Технарь подкатом бросился вниз, уйдя из-под удара когтистой лапы, и тут же, распрямляясь, как оружейная пружина, рубанул по ней Алебардой с наношипами, лишая Краулера ещё одной кисти. Новая ракета взорвалась у самой головы существа, подгадав момент, когда тот не успел ещё даже испытать боль от предыдущей раны, пронзая хищными осколками неподатливые, вязкие глаза. На несколько секунд чудовищный кейп был ослеплён спереди, но после глаз станет больше, и они будут ещё прочнее. Но до тех пор, у защитников города было минимальное преимущество, которым тут же воспользовался новый игрок. Сияющий столб света выбил крошку из асфальта, промелькнув между лапами беснующегося Краулера. В бой вступил Бесстрашный, и пусть его первый удар ушёл мимо цели, его растянувшееся на десятки метров сверкающее копьё уже было готово для новой попытки. Шумно втянув воздух, чудовищный кейп развернулся и побежал к ещё двум появившимся на сцене кейпам, не дожидаясь и их атаки. Он ориентировался на запах, и у этих он был самый сильный. Разбрызгивая едкую жижу из открытых пастей на метры вокруг себя, он протаранил фургон, из которого только что выскочили Наручник с Батареей, попытавшись впечатать их в металл. Они разминулись с многотонной тушей на считанные миллиметры, но оказались покрыты брызгами кислотной слюны существа. Не собираясь сдерживаться, Краулер крутанулся, отбрасывая Наручника далеко вниз по улице мощным ударом одного из хвостов, а сам подался вперёд, пытаясь заглотить Батарею целиком самой крупной из своих пастей. Плотоядно щёлкнув челюстями в полуметре от цели, чудовище резко отпрянуло, получив мощный удар копьём Бесстрашного. Столб света, достигший добрых пятидесяти метров в длину, сорвал с вздыбившейся плоти целый шмат мяса вместе со шкурой, лишая непропорциональную тушу глаз и зубов. Одновременно, над корчащейся от боли, причинённой многочисленными ожогами, Батареей возник призрачный образ щита героя, прикрывший женщину от потока дымящейся крови чудовища. — ЕЩЁ!!! — прорычал множеством лужёных глоток зверь, давно уже потерявший как человеческий облик, так и человеческий разум. О, как же ему нравилась эта игра. Пусть ему и были глубоко безразличны все те глубокие идеи Джека, что тот вкладывал в свои «сюжеты», Краулер был чертовски благодарен этому болтуну за то, что тот умел находить для него таких интересных противников. Давно ему не было так хорошо. Так больно. Но, бросившись обратно к врагам, он неожиданно для себя обнаружил, что продвигается вперёд гораздо медленнее, чем должен бы. Вместо этого, прямо над ним внезапно оказался тот человечек в серебро-синей броне, преодолев десятки метров в один шаг. Очередной взмах Алебарды не нанёс Краулеру такого же заметного вреда, как предыдущие, лишь оставив на его теле глубокий порез, сочащийся ихором. Кажется, он повредил какую-то мышцу спины, но этого было недостаточно, чтобы всерьёз замедлить такого гиганта. Расхохотавшись, создание вновь закрутилось, пытаясь подловить наглого героя, пока очередная страшная рана уже начала соединять свои края. На позицию Мисс Ополчение прибыли Стражи. Виста сразу рванулась в бой, искривляя пространство на пределе своих сил перед таким количеством народа. Отчаянно сипя и покрывшись холодным потом, она растягивала поле боя, удерживая чудовище подальше от своих дальнобойных союзников, и одновременно пытаясь помогать Оружейнику атаковать как можно чаще и безопаснее для себя. Колесничий бросился вперёд, не обращая внимания на запрещающий окрик начальницы, и, подхватив Батарею под подмышки, потянул её в сторону укрытия, подключая всю мощь своих двигателей. Прикрывая их, в ближний бой перешёл Бесстрашный, присоединившись к Оружейнику в его смертельном танце с чудовищем. Он не улучшал броню за прошедшие недели, лишь оружие и щит, но надеялся, что снаряжение не подведёт его в критический момент, когда на кону были жизни детей. Эгида в свою очередь взлетел, пытаясь добраться до Наручника и вытащить его тоже. К сожалению, самый крепкий из Стражей оказался не самым везучим — мимоходом посланная в Бесстрашного тугая струя едкой гадости досталась юному герою. Пролетев ещё несколько метров, он рухнул рядом с бессознательным Наручником, пытаясь прикрыть его своим телом и одновременно срывая с себя покрытый смертельно опасной кислотой костюм, истлевавший на глазах. Более рассудительный Сталевар остался на месте, прикрывая беззащитных членов своей новой команды на случай, если Краулер всё же сумеет до них добраться или объявится ещё кто-то из Бойни, и заодно присматривая за Флешеттой с Кид Вином, пока те готовили своё оружие к стрельбе. Стояк так же остался там, просто на всякий случай. С глухим хлопком рядом с Мисс Ополчение и Стрелками появился Грохот. Второй созданный Старшей Сестрой «Папочка» ничуть не изменился со времени своего первого появления на публике. Всё такое же массивное, но не дотягивающее по габаритам до первого образца тело, всё тот же странный бочкообразный шлем с россыпью жёлтых огней на нём. И, что более важно — всё та же массивная труба ракетной установки на плече и две ленты с разрывными боеприпасами, подходящими минимум к одной из моделей оружия, которые героиня могла создать. Одной рукой отстегнув одну из этих лент и протянув героине, Грохот одновременно прицелился и другой рукой нажал на спуск. С глухим шумом вырвавшись из ствола, ракета прочертила дымный след, оставив за собой слишком короткую траекторию, и вонзилась в переднюю часть тела чудовища. Оружейник с Бесстрашным же в один шаг оказались на несколько метров дальше от врага — последний ещё и рядом с раненными союзниками, чем тут же и воспользовался. А пока герой вместе с кое-как уцелевшим Эгидой вытаскивали Наручника на безопасное расстояние, всполохи ослепительно-голубого пламени охватили Краулера. Жар, с которым разорвалась Технарская боеголовка, заставил ближайшие глаза регенератора, включая только отросшие, вскипеть, а здоровенный кусок плоти испариться меньше, чем за секунду. Прочнейшая чешуя вокруг раны обуглилась и посыпалась почерневшими хлопьями. Но оголившееся мясо уже шевелилось, шло пузырями и нарастало поверх съеденного странным огнём. — НЕПЛОХО! — признал Краулер, и на последней «о» плюнул в сторону стрелков настоящим дождём из какой-то новой кислоты. К счастью, основной удар принял на себя фургон СКП, за которым те укрывались, а оставшиеся брызги заблокировали своими телами заморозивший себя Стояк и Сталевар. Металл, попавший под удар фиолетовой гадости, вскипел и начал дымиться, а затем и потихоньку гореть. Чертыхнувшись, новенький Страж схватил ещё целую дверь бронированного грузовика, и, не церемонясь, начал отрывать от неё куски метала, прикрывая разрастающиеся пробоины на груди и животе. В своей обычной манере, Старшая Сестра появилась прямо за спиной у Мисс Ополчение, оценивающе глядя на уже причинённый ущерб. — Как насчёт пены? — поинтересовалась она у вздрогнувшей героини. В этот момент Краулер мощным ударом всё же достал Оружейника, закинув героя куда-то через соседнее здание, проломив противником стену. Монстр было рванулся следом за своей жертвой, но снова почувствовал, как пространство перед ним растягивается, и развернулся, недовольно шипя. Не дожидаясь, пока он снова атакует, Старшая Сестра переместилась вместе с героиней на крышу, в то время как Грохот перебросил Висту. Та, благодарно кивнув, начала создавать коридоры для отступления остальным союзникам. — Склад уничтожен! Ожог и Манекен! — отрывисто ответила Мисс Ополчение, пытаясь отдышаться — при телепортации её не слишком удачно схватили прямо за швы. — Я готова стрелять! — раздался рядом голос Флешетты, переместившейся с взведённым арбалетом наготове, — Кид Вину нужно ещё минуту! Тем временем, Бесстрашный вернулся в ближний бой, пытаясь порвать противника своим световым копьём, используя превосходство в дистанции атаки. С каждым ударом плоть чудовища поддавалась всё хуже, а регенерировала только быстрее, обрастая новыми и новыми слоями какого-то мерзкого жира, при контакте с которым свет копья тускнел и истончался. — СИЛЬНЕЕ! БЕЙ СИЛЬНЕЕ! — взревел Краулер, и попытался обрушиться на героя всей своей тушей. Подбежавший Колесничий толкнул старшего товарища вбок, уводя с линии удара. Преимущество в скорости сделало своё дело, позволив парню отделаться лишь неглубокими царапинами, но даже такие мелкие раны тотчас же начали исходить гноем, заставив Стража отступать как можно быстрее. А вот сам Бесстрашный не растерялся, и умудрился удачным взмахом засверкавшего чистой энергией оружия попасть в достаточно тонкое место под суставом чудовища и лишить Краулера ещё одной лапы. К сожалению, конечностей всё ещё было слишком много. На месте первой культи, по которой Оружейник прошёлся наношипами, отросло полутораметровое щупальце, полностью покрытое мерцающей желтой с синим чешуей и длинными шипами с окутанными дымкой перепонками между ними. Взмахнув на пробу новой «рукой», зверь издал торжествующий рык. Драка была славной, и он оставался непобедимым. И становился лишь сильнее, как и всегда. Торжество было несколько испорчено, когда в его голову, игнорируя всю имевшуюся защиту, вошёл длинный стальной штырь, больше похожий на копьё, чем на арбалетный болт. Показавшись кончиком с обратной стороны, металл застрял в плоти наглухо, заставляя её кипеть в попытке отторгнуть снаряд, но регенерация этой раны шла на порядки медленнее, чем любой прошлой. — КАК?! — удивлённо пророкотало существо, пытаясь зарыться лапами внутрь себя, извлечь вредную штуковину. Но для собственных лап толстые слои шкуры, чешуи и жира оставались непреодолимым препятствием — слишком часто рвал он своё тело в прошлом любым новым оружием, выраставшим на нём. Вместо ответа в монстра прилетела ещё пара технарских ракет, от Мисс Ополчение и Грохота, попав прямиком в раскрытые в рыке пасти чудовища. Миниатюрные чёрные дыры, образовавшиеся при взрывах, начали затягивать внутренности Бугая, превращая их в хорошо взбитый коктейль. И это было больно. А следом развороченную тушу накрыл широкий залп луча-резонатора, практически вывернувший открывшееся нутро Краулера наизнанку. Пушка Кид Вина наконец-то выстрелила. Очень, очень больно. Масса плоти, расползающейся по переулку, подёргивалась и плыла. Тут и там открывались и исчезали новые глаза, появлялись зубы, пытаясь сформировать пасти, но в целом этот сюрреалистичный шоггот уже не выглядел опасным. По крайне мере, он не тянулся за новой добычей. — Как-то быстро… — с сомнением протянул Эгида, опираясь на плечо Бесстрашного, подойдя к груде дрожащего мяса, распластавшейся на потрескавшемся асфальте перед героями. Молодой герой был похож на сильно потрёпанного зомби, с полностью растворённой ферментами в кислоте Краулера кожей, но держался так, словно всего лишь перележал в солярии. Наручник и Батарея пострадали куда как менее серьёзно, но пока лишь Наручник пришёл в себя, и старательно пытался оказать жене первую помощь. Хоть он и сам едва держался из-за кислотных ожогов, но просто не мог не попытаться хоть как-то помочь любимой, которая принимала его таким, каков он есть. Со всеми его глупостями и недостатками. Когда рядом с ним показалась девушка в водолазном костюме и неуверенно протянула аптечку, то герой лишь холодно кивнул в ответ и молча принял дар. — Оно всё ещё живо, — вышедший из проделанной в стене его же телом дыры, что начинало превращаться в дрянную традицию, Оружейник указал кончиком Алебарды на очередную появившуюся пасть, окружённую пятёркой глаз, начавшую что-то хрипеть, — Если мы его так оставим, он создаст полностью новое тело. И я боюсь подумать, что потребуется, чтобы навредить ему в следующий раз. — Следующего раза не будет, — протянула Старшая Сестра, прошагав откуда-то из-за спины героя прямо к туше. Оружейника откровенно бесила эта её манера подбираться к нему неожиданно, и это при том, что в его силовой броне был целый ворох сенсоров, предназначенных для отслеживания угроз в радиусе 360 градусов. Впрочем, в этот раз, для разнообразия, Оружейник был почти что рад её видеть. — Бойня… — начал было он. — Я в курсе, — усталым жестом отмахнулась девушка, — Сразу после Песни Птицы, ко мне в офис пробрался паук Ампутации. Джек зачем-то сообщил, где будет Краулер, и предложил его убить. Я, в общем-то, и не против. С глухим треском на холмике из плоти вздулся и лопнул пузырь. На его месте начали мельтешить мелкие зелёные щупальца с жёлтыми когтями на концах. — Грохот, огонь, — скомандовала Старшая Сестра, отходя несколько назад и становясь за плечом у подчинённого. Ещё одна ракета врезалась в то, что недавно было огромным ящером, превратив большую часть обнажённых потрохов в стекло. Оружейник не отказал себе в удовольствии разбить преобразованную область точным ударом своей основной Алебарды. Из-под осколков брызнули капли едкого ихора, но от них пострадал лишь асфальт. Довершая начатое, герой принялся шинковать наношипами беспомощного Краулера, от которого уже осталась едва ли четверть первоначальной массы, разрубая его на мелкие кусочки. Мелкие брызги попадали на Оружейника, но не смогли нанести серьёзного урона даже помятой после схватки броне. Бесстрашный так же присоединился, растворяя энергетическим копьём отдельные куски, словно давя тараканов — неприятная, но необходимая работа. Мисс Ополчение с помощью пары Стражей тем временем отбила крышку пожарного гидранта и начала смывать кислоту со Стояка, пока тот не оказался снова уязвим. Вдруг, самая крупная оставшаяся часть Краулера затряслась. На ней открылся мутный жёлтый глаз, безмолвно уставившийся на кейпов. А в следующий миг кусок с силой взорвался, разбрызгав вокруг целую волну крупных брызг его слюны и крови вместе с токсичными испарениями. Оружейнику повезло — он успел сгруппироваться, и дождь из кислоты, попавшей на него, испортил только броню, не добравшись до самого тела мужчины, спешно покинувшего костюм. Теперь доспех превратился в груду бесполезного металлолома, пока не будет доставлен до мастерской. Броня против Губителей не была рассчитана на гиперагрессивные субстанции, что было даже иронично. Бесстрашный отступить или уклониться не успел, но его щит прикрыл героя силовым полем со всех сторон, сформировав сплошной шар, и с честью выдержал удар. За ним же укрылась Старшая Сестра. Грохот находился там же, рядом с хозяйкой, но с его габаритами укрыться бы у него не вышло бы в любом случае. Вместо этого, при взрыве он наклонился вперёд, так что основой удар приняла на себя верхняя часть его тела — раструб гранатомёта и шлем. Ракетная установка больше не подлежала использованию, бочкообразная защита головы обзавелась несколькими крупными дырами. Пережившие взрыв иллюминаторы начали хаотично моргать. — У тебя проблемы с проводкой — флегматично заметил Оружейник, осматриваясь. Остальные герои стояли слишком далеко и не были задеты взрывом сколько-нибудь серьёзно — максимум пара мелких брызг. — Это не проводка, — Возразила Старшая Сестра, — Это даже не электричество. В моих шлемах биолюминесценция, как в фотофорах у глубоководных рыб. Знаешь, таких как, например, подотряд Цератиевидных… Девушка с явным усилием заставила себя прерваться, иначе диалог между двумя Технарями мог бы затянуться надолго. — Ладно, — со вздохом обратилась она к Грохоту, — Снимай. Положив руки на оплавленные и потемневшие бока «бочки», её молчаливый собеседник щёлкнул парой болтов, покинувших свои насиженные места, и медленно стянул с себя пострадавшую часть брони. Стянула. На героев Протектората с усталым видом смотрела молодая, похожая на студентку азиатка, с вполне обычным на вид лицом и головой нормального размера. Были хорошо заметны признаки истощения, её мокрые от пота чёрные волосы спутались, а под неожиданно большими голубыми глазами виднелись тёмные круги, свидетельствовавшие о серьёзном недосыпе. Её рот открылся и губы беззвучно задвигались, словно она пыталась выдуть мыльные пузыри. «Помогите», — прочитала по губам Мисс Ополчение. — Что? — с неподдельной весёлостью в голосе спросила Старшая Сестра, чьи раны уже успели затянуться, — Как будто вы не знали. — Это… — героиня поморщилась, и так, что это было заметно даже под закрывавшим большую часть лица патриотическим шарфом. — Общественные работы, — Закончила за неё фразу жуткая девушка, превратившая пропавшую без вести суперзлодейку в свою послушную марионетку, — Мы ведь часть общества, так? И её работа была нам всем на пользу. Кстати, по-моему, эта штука всё ещё пытается избежать своей судьбы. Даже Оружейник не счёл нужным продолжать дискуссию, вместо этого начав пристально осматриваться, пытаясь понять, о чём речь. Ведь Краулер убил себя только что, во время этой последней атаки, разве нет? Старшая Сестра тем временем внезапно оказалась перед Флешеттой и подмигнула ей. — Будь любезна, — с заговорщицким видом шепнула она и выдвинула свою фирменную иглу. Обернувшись в растерянности на Сталевара, молодая героиня получила такое же растерянное пожимание плечами и неуверенный кивок. Зарядив своё оружие пробивной силой нового Стража, жутковатая девушка снова телепортировалась, и ткнула наугад куда-то под ещё не раскрошенное стекло. Когда она вынула иглу, на стали всё ещё держался пронзённый насквозь небольшой шар размером с футбольный мяч, похожий на отполированный кристалл кварца. Вокруг места его пробития образовалась сетка трещин, и свечение, идущее из его сердцевины, медленно затухало. — Окажись вот эта штучка в контакте с живой плотью — и был бы нам новый Краулер. Всё же, Био-Адаптатор умеет быть неприятным. С этой загадочной фразой Старшая Сестра отщёлкнула иглу и бросила шар в медхолловский контейнер для опасных материалов, после чего вновь его убрала… Куда-то. — Проверка, проверка! Я в эфире? Говорит Джек. Дамы и господа, приветствуйте победительницу Краулера — Старшую Сестричку Тейлор! А мораль сей истории такова — подавляющую мощь всегда может сразить мощь ещё более подавляющая! Подумай о своей мощи, Сестричка, хорошо подумай! Так же, поздравляю всех присоединившихся к этой победе самозваных героев, вот ваш честно заработанный приз. Неприятный, издевательский мужской голос доносился словно бы отовсюду сразу. «Динамики системы оповещения» — пронеслось в голове у Оружейника. Со всех сторон улицы показались десятки маленьких технарских паучков. Их внешний вид, обилие инструментов — всё буквально кричало о том, кто был их создательницей. Но они не стали набрасываться на изготовившихся к бою героев. Вместо этого, из сопл, торчавших по бокам их брюшек ударили струи бесцветного газа, быстро заполняя всю улицу. Кейпы, даже Грохот, попытались задержать дыхание, но в ответ голос Джека лишь рассмеялся. — Не волнуйтесь так. Это лекарство. Впрочем, вдыхать необязательно – оно может проникнуть, куда надо, сквозь ваши слёзные канальцы. Сейчас Манекен закончит с управлением, чтобы вещало на весь город, и я объясню вам правила нашей сегодняшней игры. Но вам придётся чуть-чуть подождать, у меня ещё один важный звонок. Один из паучков подбежал вплотную к Старшей Сестре и голос Джека вновь раздался из него: — Прими и личные поздравления, Тейлор. Нисколько не сомневался ни в твоей силе, ни в интуиции. Но знаешь… Я бы на твоём месте не оставлял своих друзей надолго одних. Тут сейчас неспокойно, всякие люди бродят. В том числе и с действительно взрывным характером. Просто дружеский совет. А пока ты будешь занята там, я развлекусь здесь, ладно? Ничего не ответив, Старшая Сестра оглянулась и исчезла в облаке чёрного пепла. Бросив на героев ещё один полный боли взгляд, Грохот последовала за ней. Штаб Гражданской Обороны Броктон-Бей был совершенно непримечательным местом. Небольшое двухэтажное здание, похожее на типичный офис в деловом квартале, он исполнял две ключевые функции — служил центром проводившихся раз в полгода учений на случай нападения Губителей; и тихо-мирно ветшал себе, состоя на муниципальном балансе и позволяя выделять слегка завышенные суммы на своё содержание. По иронии судьбы, он совершенно не пострадал во время атаки Левиафана. Но сегодня именно сюда заявилась совершенно иная угроза сопоставимого масштаба. Банда из девяти — ну, прямо сейчас уже семи, — человек, которые также входили в список угроз S-класса. Не все, но ключевые её члены. И если в Штабе и был сегодня кто-то из персонала, этих людей уже постигла незавидная участь — ведь игра только началась! — Я всё сделала, Джек, — бесцветным голосом доложила Ожог. Стоящая у неё за спиной безликая белая фигура, похожая на увеличенную версию деревянной статуэтки из «Икеи», подтвердила сказанное девушкой коротким кивком. — Молодец, Мими. Тогда возвращайся на арену для второго испытания. Ты тоже хорошо поработал, Алан. Потом можешь идти на своё кладбище, — щегольского вида мужчина с аккуратной чёрной бородкой сдержанно похвалил своих подчинённых. Они ничего не ответили, но тот, кого он назвал Аланом, услышав своё имя, издал отчётливый щелчок, донёсшийся откуда-то изнутри его механизма. — Манекен, Манекен, — не стал спорить Джек Остряк, лидер печально известной банды маньяков Бойня Номер Девять, избравший жителей этого города участниками своей новой игры, — Лучше подготовь пульт для большого эфира. Мне мало вещать на один-единственный район, ты же понимаешь. Маньяк-киборг подошёл к массивному радиопульту и бегло пробежался по кнопкам и переключателям, что-то подкручивая и настраивая. Его пальцы, состоявшие из белых свободно гнущихся шарниров, так и мелькали над приборами. Для непосвящённого человека, к коим причислял себя и Джек, это было бессмыслицей, но Технарь, и просто один из умнейших людей своего поколения, Алан Грэм, не видел в приборах управления радиопередачей ничего сложного для себя. Наконец, он закончил возиться с настройками, и отошёл от пульта, кивнув своему лидеру. Дождавшись, пока рядом с микрофоном вновь зажжётся зелёный огонёк, мужчина заговорил, и его голос полился из каждого репродуктора системы аварийного оповещения, установленного на улицах города. А таких было великое множество в любом городе на Земле Бет, и уж тем более здесь, в неофициальной столице кейпов и центре размещения местного отделения Протектората. Так что слова Джека-Остряка, разнёсшиеся эхом смертного приговора над Бухтой, сегодня услышали все. — Проверка, проверка! С вами я, ваш обожаемый Джек! Думаю, вы и сами узнали — моя слава часто меня обгоняет. Но. Жители Броктон-Бей! Я хотел бы обратиться к вам напрямую! Вы знаете, ваш городок был куда интереснее всего месяц назад. Полон насилия, полон драмы, полон настоящей жизни! А что теперь?.. — он выдержал драматическую паузу, — Вы оскудели. Лишились почти всех самых интересных участников постановки. Думаю, кому-то стоит оживить это место. И я решил взять на себя такую смелость! Разве вы не счастливы? Он выдержал ещё одну драматическую паузу, заодно отдышавшись и смочив пересохшее горло. — На данный момент абсолютно каждый житель вашего городишки был заражён прионом, любезно предоставленным моей дорогой Ампутацией. Райли, скажи «привет» горожанам! — Привет! — светловолосая девочка в голубом платье тут же влезла ему под руку, чтобы дотянуться до микрофона, — Спасибо, что побудете моими подопытными! Прион, оказавшийся у вас в голове, после инкубационного периода будет вызывать у вас приступы неконтролируемой агрессии каждые пять часов. А мы будем распылять противоядие за каждого убитого вами взрослого героя Протектората! Подчёркиваю — взрослого! Детей убивать не спортивно! — Благодарю, Райли, — Джек аккуратно, но настойчиво отодвинул увлёкшуюся девочку от микрофона, — Всё именно так, как она и сказала. Смею заверить вас в моей честности и неподкупности. Первую дозу антидота уже получили сами герои, за свою блестящую победу над моим хорошим другом Недом. А теперь… Либо вы прольете уже их кровь, абсолютно добровольно, либо вас вынудят пролить кровь ваших близких. Разумеется, мы также вылечим всех, кто доживёт до конца игры — когда каждый местный герой падёт. Но до той поры — выбирайте сами. Он потянулся к переключателю, готовясь завершить трансляцию. — Убей или убей, такой выбор предпочитаю я! Наслаждайтесь вседозволенностью! По расчётам Райли, инкубационный период оканчивается… Сейчас. С удовлетворением от хорошо сделанной работы, мужчина откинулся на спинку стула. Игра началась. — А Старшая Сестричка Тейлор точно выйдет поиграть? — с требовательными нотками поинтересовалась Ампутация, потянув за край его белой рубашки. — Точно, — успокоил её Джек, — Ведь в конце концов, главная игра на сей раз — для неё одной. Большая честь. — Ну да, — биотехнарь хихикнула, — А я всегда хотела старшую сестричку. — О, они давно так называли её на ПЛО. Старшая Сестра Ампутации. Едва ли не с первого дня. Ты ведь знаешь, что нельзя верить всему, что пишут в Интернете, Райли? — Но некоторым вещам можно? — предположила она. — Некоторым — да, — хозяин Бойни улыбнулся, — Мне понравилось, как они расправились с этим самоуверенным идиотом. У нашей новенькой определённо есть стиль. Интересно, успею ли я сломать её достаточно быстро, чтобы вернуть и Неда? Навряд ли. Но он мне всё равно надоел. В тусклом помещении раздалось переливчатое хихиканье маленькой девочки, и почти сразу его поддержал заливистый хохот мужчины. Возвращаясь в Доки после весьма недвусмысленного предупреждения Джека, Старшая Сестра видела повсюду вспышки хаоса. Вдалеке, на юге города, поднималось зарево. По прикидке — территория Солнышко. «Марисса», — с грустью подумала Тейлор. Прион? Сможет ли она излечить хотя бы своих людей с помощью АДАМа от белка-паразита? Это же не просто рана, повреждённые ткани, которые надо заменить. Это было уже ближе к лечению рака. Если бы только она раньше занялась такой задачей… Но София подкинула идею только сегодня. Выжила ли она? Теперь, Старшая Сестра откровенно боялась увидеть, что могло произойти с комплексом СРД. Люди, её люди, обладали суперсилами. Она дала им плазмиды. Что они могут натворить в этой вакханалии, лишённые свободы воли? Да к тому же, когда вокруг будет сеять ещё больший хаос Ожог… Свежие следы разрушений, начинавшиеся от самой парковки, и тянущиеся вглубь территории, были ответом на этот вопрос. Страшным ответом. Но не только простых разрушений, какие мог причинить кто-то с телекинезом или сверхсилой. Едва ли не половину работы сделал огонь. — Марк! — найдя своего заместителя, девушка тут же бросилась к нему. Мужчина спешно организовывал из только что отошедших от приступа трудяг команды для тушения самых серьёзных очагов возгорания. Он был весь в крови и копоти, один глаз отсутствовал, но других повреждений заметно уже не было. — Я почти в порядке, босс, — кивнул мужчина, — хорошо, когда есть доступ к АДАМу. Что это была за херня? — Бойня, — выдавила из себя девушка, переводя дух, — Не думала, что они смогут устроить такие проблемы. Моя ошибка. — Я прикинул. Приступ длился минут пять, — попытался перевести тему в более конструктивное русло докер, — чистый АДАМ не помогает, но позволяет пережить последствия. Если они не соврали о времени, через пять часов нужно будет попытаться что-нибудь придумать. Связать друг друга, или вроде того. — Хорошо, — через силу улыбнулась она, — Действуй, как считаешь нужным, я попробую создать лекарство или найти Панацею. Что с остальными? — Потери, — вздохнул он, — и довольно тяжёлые. Не из основного состава, в основном из новичков. Сплайсеры набросились друг на друга, но не сумели причинить серьёзного вреда чему-то, кроме имущества — спасибо аптечкам. Но вот отходят тяжело, особенно те, кто кого-нибудь всё же убил. О, а вот о Сестрёнках не волнуйся, девочки наверняка вообще не пострадали — были заперты у себя в Саду. Огонь туда не дошёл. Но зато тут Ожог за эти минуты повеселилась знатно. Что ещё? София у родителей, будем надеяться, она их не прихлопнула. Элит был по торговым делам в районе Ратуши. А вот что там с Ночью и Чистотой, я не знаю. — Спасибо, — Тейлор похлопала мужчину по плечу, — Продолжайте работать. — Все слышали, народ? — зычно гаркнул Марк, — мы перед Губителем не сдались! А уж на Бойню нам и подавно начхать! Собрались, сплайсеры! Не слушая дальше Марка, Старшая Сестра побежала по территории, пытаясь оценить ущерб. Деревянные бараки и вторая столовая оказались сожжены дотла — неприятно, но по сравнению с тем, что натворил здесь раньше Левиафан, это была капля в море. Также оказались уничтожены генераторы и два больших насоса, и, вероятно, большинство ящиков с припасами и стройматериалами — от складов остались одни головешки. Не смертельно. До тех пор, пока большинство людей было в порядке, она сможет достать новые ресурсы. Но именно людей Ожог почти не трогала, словно избегая контакта. Зачем вообще она сюда явилась? Зачем оставила столь явный след из настоящей полосы горящих зданий? Ошарашенная догадкой, Тейлор начала стремительно телепортироваться от одного очага к другому. «Друзья». Не «Подчинённые». Не прошло и минуты, как она стояла перед своим старым домом. Брошенным, но не забытым. Здесь она поселила тех, кто доверился ей по-настоящему, не ради дела, но ради дружбы. Здесь в небо вздымался столб огня. Но была и какая-то странность. Одна из стен была сломана, словно её пробил рукой неведомый гигант. А в паре десятков метров… Бледный как мел, Тео Андерсон пытался отдышаться, сжимая на руках маленькую Астру. Ночь лежала рядом, но была похожа на сломанную куклу, которую сжали слишком сильно. — Она забрала маму, — сиплым, сорванным голосом проговорил он, едва увидев перед собой Старшую Сестру, — Я… Я не смог ничего сделать. Даже Ночь не смогла. А потом… потом… Тейлор сжала кулаки, и, не будь на ней перчаток, ногти точно впились бы в её ладони до крови. Но всё же, она не могла осуждать юношу. По крайней мере, долго. Шумно выдохнув, Старшая Сестра ответила. — Ты не виноват. Ни слова о том, куда она её забрала? Тео отрицательно покачал головой. — Нет. Лишь сказала, что ты её легко… найдёшь. И что сроки… горят. Тейлор, послушай! Я… Астра… Ещё один глубокий вдох. Ещё один шумный выдох. — Потом. Мне надо искать. Она уже развернулась, чтобы уйти, но юноша вновь окликнул её. — Я теперь… кейп. И это я Ночь… так… и Астру чуть было… На секунду, Старшая Сестра замерла. После чего бросила на землю аптечку и ответила, не поворачиваясь к Тео лицом. — Иди к Марку, прямо сейчас. Отдай ему девочку, её надо спрятать. Он решит, что делать дальше прямо сейчас. И вколи Ночи этот АДАМ. Договорились? — Да… мэм… Больше ничего не добавив, девушка телепортировалась прочь. Чёрный пепел, который она оставила после себя, тут же смешался с тем, что и так уже устилал эту улицу. Найти место, куда отправилась Ожог, оказалось действительно нетрудно. Всего лишь надо было пройти по оставленному ей огненному следу в обратном направлении. На самом юге района Доков, уже фактически за его пределами, стояло двухэтажное здание. Старое, многое повидавшее и многое пережившее. Даже Губителя. Оно было заброшенным, хоть Старшая Сестра и не знала, случилось это до или после нападения Левиафана. Там легко можно было спрятаться. Его верхний этаж был последним звеном в цепочке объятых пламенем построек. — Ты одна, Тейлор, — поприветствовала её Ожог, стоило разъярённой девушке ворваться внутрь через распахнутое окно. Разумеется, ни жар, ни духота пожара нисколько не смущали маньячку-пирокинетика. Никакой мебели внутри не было, лишь объятые пламенем стены, так что здесь было более, чем просторно, а с чердака отчётливо слышалось потрескивание готовой предательски рухнуть крыши. — Вся эта «дружба», которой вы, люди, себя тешите, это жалкий самообман, — в голосе девушки отчётливо послышалась горечь, — Люди просто используют друг друга. А потом кидают. Вот и всё. — Где она? — от ледяного лязга голоса Старшей Сестры температура в помещении, казалось, тут же упала на несколько градусов. Ожог кивнула на деревянную дверь, краска на которой выцвела и облупилась от времени и жара настолько, что уже невозможно было определить её цвет. Тейлор осторожно открыла дверь. Кейден Андерс, ставшая за этот месяц самым близким для неё человеком после Папы, была прикована к стене. Нет. Не прикована. Прибита кусками арматуры, проткнувшей как её конечности, так и тело, словно в какой-то мерзкой пародии на распятие. Она была обнажена по пояс, а её грудная клетка оказалась разрезана и разведена в стороны, сделавшись похожей на окровавленные крылья. Она была всё ещё жива. Её лёгкие судорожно сокращались, а оголённое сердце бешено колотились, всё ещё на своём законном месте. Глаза Кейден были широко открыты — так, словно она не могла даже моргнуть. Её ноги были сильно обуглены, а штаны спеклись с плотью. Один из механических пауков Ампутации окликнул её голосом Джека, протянув длинную лапку, оканчивающуюся острым скальпелем, к обнажённому сердцу пленницы. — Не торопись, Тейлор! Ты же не хочешь разбить женщине сердце? Судорожно сглотнув, Старшая Сестра отступила на шаг назад. Она ощущала, как выступивший у неё на лбу пот собирается на бровях, но из-за шлема она даже не могла его вытереть. Да и дышать здесь без него было бы только труднее. — Умница, девочка. Вот ты и нашла свою подружку, Чистоту. Как видишь, Манекен слегка с ней поиграл. Немного грязно на мой вкус, Райли бы справилась лучше, но она нужна была мне здесь, так что не обессудь. В любом случае, уверен, в твоих силах было бы исправить причинённый ущерб. Но… — Но ты должна понять, что ты одна, — резко перебила Ожог робота, окатив его волной пламени. Сердце Кейден забилось ещё быстрее, угрожая вывалиться наружу, а кожа пошла пузырями, — Никакой дружбы нет. Особенно у сильных людей. Ты боишься одиночества? Но ты уже одна, осталось только принять этот факт. Они — все они! — боятся нас, боятся нашей силы, нашей свободы! И ты можешь либо принять то, что ни один из них не станет тебе другом, либо запереться в своей скорлупе, в таком же страхе перед собственным могуществом, что испытывают перед тобой все, кого ты знаешь! И в этой же скорлупе ты и подохнешь! — Очень экспрессивно, Мими. Но в следующий раз не стоит портить наше имущество, — раздался вновь голос Джека из хрипящего динамика подпаленного паука, — Перейдём к сути, пока испытание не провалилось само собой. Если ты и вправду считаешь себя другом этой женщины — прояви к ней милосердие. Убей её. Избавь от страданий. И лучше потом не воскрешай, кто знает, какие при ней теперь травмы? Когда я слушал её последние крики — когда она ещё могла кричать — она молила о смерти. А Ожог… Ожог зачтёт тебе своё испытание. И отпустит с миром. — Ладно болтаешь, Джек, — гулко прозвучал холодный голос из-под круглого шлема, — Но почему бы мне просто не убить Ожог и не забрать Кейден? — Конечно, ты можешь поступить и так, — хрипло рассмеялась испорченная техника, — И этот вариант меня так же устроит. Ведь своим неподчинением ты убьёшь вместо одного двух своих друзей — сестричек Даллон, что прямо сейчас гостят у меня! Не думаю, что их мама будет против. Но что насчёт тебя? Глубоко вдохнув, Старшая Сестра закрыла глаза. Повинуясь перемене в её эмоциональном фоне, люминесцентные бактерии, жившие в стёклах шлема, изменили свой цвет. Иллюминатор, заменивший девушке лицо, засветился ярко-алым, в точности повторяющим цвет сердца Чистоты, которое сейчас трепетало в полуметре перед ней. С чавкающим звуком огромная игла, служившая девушке фирменным оружием, вошла в глаз заживо вскрытой Кейден Андерс, пронзая её мозг и оканчивая её жизнь. — Превосходно! Миссис Андерс отправляется прямиком в Ад, а миленькие Даллоны погостят у нас ещё немного, пока большая игра не будет окончена. Не хотелось бы, чтобы Панацея прервала веселье. В конце мы их, разумеется, отпустим. Правда, Ампутация может оставить в их телах пару сюрпризов, она такая непоседа, знаешь… — Что. Дальше? — прервала разглагольствования Джека Старшая Сестра голосом ледяным, как долины Коцита. — Дальше? Хм. Ну, посмотрим: за последние пару месяцев ты надругалась над собой, надругалась над отцом… Я бы порекомендовал тебе навестить и твою дорогую матушку. Может, она раскроет тебе детали твоей дальнейшей судьбы. А то знаешь, с ней и без тебя всякое случиться могло — в Заливе нынче развелось безумных Технарей… Не желая слушать дальше, Тейлор добила паука, насадив на иглу и его. А затем резко развернулась к Ожог. Та всё ещё стояла, потупив взгляд. На животе её платье было порвано, и в прорехе что-то блестело в отблеске огня. «Пуля», — пронеслось в голове Тейлор. У маньячки была подкожная броня. Конечно. Ведь у них были Манекен и Ампутация. — Значит, теперь ты уйдёшь, Тейлор? — бесцветным голосом спросила Ожог. Где-то позади неё с глухим треском обвалилась потолочная балка, — Теперь ты поняла, что должна остаться одна? Или может… Не тратя время на разговоры, Старшая Сестра совершила быстрый выпад иглой, попытавшись проткнуть глазницу и этой девушке, не давая даже закончить последнюю фразу. Вскрикнув от боли, та резко исчезла в вспышке пламени уже загоревшегося дверного косяка, и появилась снова пятью метрами дальше, держась за пробитый глаз. Стекловидное тело вытекало, сочась сквозь пальцы, и испарялось из-за жара, переставая быть частью тела кейпа. Ожог взревела, и пожар вспыхнул с утроенной мощью. Языки пламени лизали тело Тейлор, оставляя черные подпалины на белоснежном раньше комбинезоне, но сама ткань упорно не желала гореть. В считанные мгновения кожаные ремни на костюме полопались и облезли. Дёрнув плечами, Старшая Сестра сбросила со спины большой железный баллон. Он весь дымился, а внутри что-то совершенно отчётливо булькало. Шлем раскалился, и грубые швы на нём уже были одного цвета с иллюминатором. — Что за бред! — проорала Ожог, — Ты должна была заживо свариться там, внутри! Какого хера ты ещё шевелишься?! Дымящаяся девушка отклонила голову назад, уставившись в потолок. — Ты права, — согласилась она. А в следующий миг в руках живого трупа появился массивный кустарного вида аппарат, сделанный из газового баллона, водопроводных труб, и множества творчески использованных мелочей. — Это… огнемёт? — неверяще спросила Ожог, от удивления на секунду даже забыв о боли в проколотом глазе. А мгновение спустя на неё обрушился поток жидкого азота. Вновь постоянно телепортируясь, не заботясь об оставшихся запасах ЕВЫ, Старшая Сестра добралась до кладбища прежде, чем её шлем успел остыть. Она остановилась лишь тогда, когда уткнулась в низкую каменную стену, защищавшую обитателей этого места. Стена была увенчана металлической решеткой и смотрящими в небо штырями. Потратив едва ли долю секунды на то, чтобы сменить плазмид, она перемахнула через ограду и поспешно зашагала по хорошо знакомой тропинке. Земля здесь казалась мягкой и поросла зелёной травой. Пространство вокруг было заполнено деревьями, некогда молодыми, но теперь состарившимися. Здесь воздух был прохладнее, чем в среднем по городу, благодаря тени деревьев и ветру, обдувающему окружающие холмы. Место словно пропиталось миром и покоем, что оно даровало усопшим. Тейлор была благодарна этому факту — страшные ожоги, полученные в предыдущем сражении, всё ещё давали о себе знать, часть мышц просто омертвела, и у неё не было АДАМа, чтобы запустить их вновь. Словно вторя её мыслям и настроению, сгустившиеся в небе тучи решили наконец пролиться на несчастный город дождём. Не сильным, но благословенно холодным. От шлема и иглы поднимался пар. Удерживавший оружие ремень был уничтожен, как и все прочие, так что Старшая Сестра просто несла её в руке, как рапиру. Наконец, она остановилась перед простым каменным надгробием, внешне ничем не отличавшимся от всех остальных. Разве что надписью — и только она и была важна.

«Аннет Роуз Эберт» «1969-2008» «Каждого из нас она научила чему-то важному».

— Прости меня, мама, — прошептала Тейлор так тихо, что, наверное, только она одна и услышала, — За это. И за всё. Разумеется, надгробие ей не ответило. В очередной раз изменив силу, Старшая Сестра развела руки в стороны, и могущество телекинеза обрушилось на землю, срывая слои почвы, поднимая их в воздух, и отбрасывая в сторону. Ослабевшая, девушка не могла сейчас использовать всю его мощь, могущую стать серьёзным подспорьем в бою даже с учётом ограничения Мантона, но для текущей задачи он вполне годился. Капли дождя, так же попавшие в этот маленький вихрь, смешивались с сухой землёй и превращали её в грязь. Ошмётки этой глины летели на покрытый гарью комбинезон, но полностью сосредоточенной на своём деле девушке было всё равно. Наконец, полностью разрыв могилу, превратив её в аккуратную круглую воронку, она добралась до гроба. Издав сдавленный стон, Тейлор опустила руки. И пусть она считала, что давно избавилась от человеческих эмоций, сильное давящее чувство в груди заставило её в этом усомниться. Ей показалось, что она задыхается. Резким движением девушка сорвала с себя шлем и вдохнула влажный воздух полной грудью, ощущая, как по её лицу стекают солёные дорожки, не имеющие к дождю никакого отношения. Из-под слишком свежих дубовых досок раздался глухой удар. — Ч-что? — непонимающе пробормотала Тейлор. С грохотом подлетев вверх, тяжёлая крышка гроба упала на влажную землю. А следом за ней из могилы показался… Показалось… Существо. Конструкция. С обманчивым изяществом опираясь на руки, она выбралась на землю. Изготовленная из полупрозрачного материала, приводимая в движение почти незаметными механизмами, эта вещь выглядела знакомо. Очень знакомо. Её внешний облик полностью повторял собой маму Тейлор, какой она была при жизни. Красивая. Кажущаяся почти живой. И не просто имитация — сквозь полупрозрачное стекло можно было разглядеть настоящие кости, запертые внутри конструкции, отполированные до белизны. Словно чудовищная насмешка, грубая пародия на то воскрешение, которое дали Тейлор технологии лучшего мира! Единственным изъяном на её прекрасном лице — на мамином лице! — была вырезанная у неё на лбу надпись.

НИКТО НЕ ЖИВЁТ ВЕЧНО

Выбравшись наружу, эта вещь неторопливо размялась, словно красуясь перед единственной зрительницей. И, наконец, она уставилась прямо на Тейлор, в знакомой мере склонив голову в вопросе. — Мама… — севшим голосом просипела девочка, — Мама, не надо… Пожалуйста… Согнув ноги, словно заняв высокий старт, штука вытянула руки по бокам. Её стеклянные ногти истончались и вытягивались, превращаясь в длинные, бритвенно-острые когти. — Только не тебя… — уже не сдерживая рыданий просипела Тейлор. Такие знакомые губы с ямочками распахнулись. Рот этой вещи раскрылся неестественно широко, и откуда-то из динамика, скрытого в её гортани, раздался очень громкий, душераздирающий вой. Очень похожий на боевой клич самой Старшей Сестры, но искажённый. Неправильный. — Мама… Издав ещё один вопль, гротескное существо, некогда бывшее Аннет Роуз Эберт, бросилось в атаку на не менее искажённое создание, некогда бывшее Тейлор Энн Эберт.