Старшая сестричка Тейлор

Основная на сегодняшний день база Выверта, расположившаяся под строившимся домом в районе Башен Броктон-Бей, серьёзно пострадала во время нападения Бойни. Разумеется, далеко не так сильно, как весь остальной город — благодаря вовремя принятым мерам обеспечения внутренней безопасности и надёжному прикрытию. Но всё же, ситуация сложилась достаточно неприятная — заглянувшие на огонёк Джек и Ампутация навели достаточно шороху, когда выпустили Ноэль из её камеры содержания. Само по себе это бы, возможно, и не стало настолько серьёзной проблемой, но они что-то сделали с монструозной девушкой, и та по-настоящему обезумела, поддавшись своему Чудовищу. Ужасающее даже по меркам кейпов создание легко могло бы перебить здесь вообще всех — к счастью, Ноэль просто вихрем пронеслась по бетонным коридорам, одержимая целью выбраться на волю. Лидеры Бойни также не стали задерживаться, за что Выверт возблагодарил всех богов, каких знал — он уже готовился сворачивать эту линию, даже понимая, что в здании СКП, в роли Кальверта, безопасности было ненамного больше из-за бунта горожан. Но, разумеется, на всём этом проблемы кончиться просто не могли. Трикстер, даже несмотря на действие успокоительных, должных превратить парня в почти что овощ, всё равно попытался броситься за своей «девушкой» в погоню. В конечном итоге его пришлось попросту вырубить. Отнюдь не его товарищам, впрочем — те даже не думали мешать своему «лидеру», а ужас осознания случившегося сковал их не хуже самых мощных седативных препаратов. Солдаты Выверта, как люди более собранные и мотивированные, сумели остановить заторможенного юношу. Благо, тот не мог даже нормально использовать способность. Но и они задавались вопросом, не стоит ли попытаться остановить Ехидну, хотя бы воззвав к её человеческой части с помощью её команды. — Там есть, кому заняться проблемой, — только и бросил в ответ суперзлодей притихшим Скитальцам и верным наёмникам, — из нас же сейчас бойцы никудышные. Я считаю, именно этого Джек и желает — втянуть в масштабное сражение всех. И посмотреть, кто его переживёт. Не дадим ему этого удовольствия. Таких аргументов вполне хватило множеству вооружённых бойцов, которым ещё предстояло соскребать со стен бывших коллег, уже повстречавших Ехидну лично. Скитальцам так же пришлось смириться, глядя на десятки круживших по базе наёмников, вполне способных нажать на спусковой крючок даже под действием седативных препаратов. Так что кейпы решили дожидаться, пока гадость, которой их накачал Выверт, выдохнется, а вместе с тем и хоть каких-то новостей из города. Сам же хозяин базы полностью погрузился в свои мысли. Побег Ноэль очень сильно расстраивал его планы — вплоть до того, что, в худшем случае, ему придётся и вовсе покидать город! Всё начинать заново, с нуля, в другом месте… это раздражало. Бездна времени могла оказаться потраченной впустую. Да, с его силой, его счетами, да ещё и имея под рукой его Дружка и Сплетницу, постройка бизнеса за пределами Броктон-Бей не займёт так уж много времени. В иной ситуации необходимость переезда стала бы не более, чем досадной помехой. Вот только сейчас лишнего времени у него не было совсем. Часики тикали, и он вновь и вновь прокручивал записанное на ленту карманного диктофона пророчество. Разумеется, все разговоры с его Дружком записывались. Ещё не хватало упустить важную информацию из-за того, что что-то не так расслышал или недопонял. Тогда бы он очень на себя разозлился — и, чтобы продолжать быть эффективным, пришлось бы создавать альтернативный путь, где он мог бы сорвать свою злость на ком-нибудь из подчиненных без вреда для дела. Выверт не любил создавать реальности, которые точно придётся сбросить. Но, возвращаясь к Дине, сказанные юной предсказательницей слова не оставляли широкого простора для толкования — как бы сильно суперзлодею того ни хотелось. Конец света. Через пять лет. И наступит он из-за Старшей Сестры. Не до конца было понятно, как эта девчонка могла бы устроить нечто подобное, но факт оставался фактом — числа не могли лгать, и они были до смешного высоки. Какие бы формулировки Выверт не использовал для своих вопросов Дружку, всё сводилось к одному результату — через пять лет Тейлор Эберт сделает что-то, из-за чего люди на Земле начнут умирать, пока не погибнут все или почти все — здесь числа разнились, но не так сильно, как хотелось бы. Может быть, она создаст и выпустит на волю какую-то эпидемию, которая истребит всё живое. Это было бы не удивительно. А может, породит армию монстров, которая развяжет войну с человечеством. Распространит свой наркотик на всю планету, а затем с производством что-то произойдёт. Или каким-то образом сведёт с ума Эйдолона, или даже, чем чёрт не шутит — Сына! Вариантов, на проверку, набралась масса уже за первые полчаса обдумывания проблемы, а свою креативность проклятая девчонка успела продемонстрировать достаточно. И, если поначалу она казалась действительно перспективным и интересным инструментом, которому можно было легко скормить сказку про «бизнес-партнёра», то теперь её поведение начинало откровенно бесить — и серьёзно пугать. Как можно было продолжать работу с взведённой атомной бомбой, тем более, если ты точно знаешь, когда ей предстоит рвануть? Стоило найти способ остановить Старшую Сестру от этого неизвестного фатального действия. Как-то. И неважно, какой ценой, пока в цену не входил сам Выверт. Задачка выходила не простая. — Сэр! — от глубоких раздумий хозяина базы отвлёк голос начальника охраны. Точнее, нового начальника охраны, прошедшего полевое повышение после гибели предыдущего. Его предшественник, старый солдат, был выдающимся профессионалом. Он и на службу к суперзлодею перешёл лишь потому, что в вооружённых силах США платили до смешного мало за тот уровень компетенции, которым мужчина обладал. Увы, но даже такой боец ничего не сумел противопоставить трехметровой проекции ножа в затылок. Спешное назначение заместителя Выверт собирался пересмотреть как можно скорее — новичок проявлял вопиющую несамостоятельность. «Уходят лучшие», — мелькнула в голове суперзлодея грустная мысль. Нехарактерно философская — всё же, немолодой уже мужчина сильно устал за эту ночь. — Что там, Малкольм? — поинтересовался он, стараясь, чтобы голос не звучал напряжённо. Слабости перед подчинёнными он не показывал — а в текущей непростой ситуации тем более стоило подавать собой пример спокойствия и рассудительности. Ответом ему стал противный звук скрежета металла по бетону. Что-то острое то и дело касалось стены бункера, сдирало с неё мелкую, осыпавшуюся серой пылью крошку, и отстранялось, чтобы вернуться и повторить всё вновь. В городе было не так много людей, обладавших привычкой заявить о себе подобным экстравагантным способом, и одновременно знающих, где находится эта база. «Либо вернулся Джек-Остряк», — подумал Выверт, — «либо это кое-кто похуже». Ответ не заставил себя долго ждать. Из-за угла коридора, выводившего к одному из входов в бункер, показался слабый жёлтый отсвет. А следом за ним послышались неуверенные шаркающие шаги. «Странно», — отметил про себя внимательный злодей, отсылая подчинённого на пост в одной реальности и отдавая ему приказ встретить Старшую Сестру в другой, — «Обычно она ходит совершенно бесшумно, либо демонстративно топает подковами на ботинках. Ранена? Даже не смешно». Наконец, в дальнем конце широкой бетонной кишки показались двое. Одна фигура хорошо знакомая — именно та, кого Выверт и ожидал увидеть. Худощавая девушка в некогда белом комбинезоне, ныне ужасно грязном и изорванном. На голове у неё, как и всегда, красовался круглый ржавый шлем с жёлтым огоньком иллюминатора, правда, заметно помятый. «Раз она здесь, значит с Бойней покончено», — констатировал про себя Выверт. Спутница его «партнёра» выглядела даже как-то неуместно в окружении подземного суперзлодейского логова. Именно она и шаркала по холодному полу, ступая осторожно и неуверенно, то и дело опираясь на плечо Старшей Сестры, которая в свою очередь использовала для опоры фирменную иглу, оглашая подземелье этим мерзким звуком. Обувь была явно велика незнакомке, да и в целом одежда на ней не сочеталась по цвету и была, похоже, с чужого плеча. Девушка часто дышала, время от времени замирая и делая глубокий вдох — словно она только что выбралась из воды или проснулась после долгого сна. Её прямые каштановые волосы находились в беспорядке и выглядели влажными, а пальцы рук, нервно мявшие длинные рукава растянутого серого свитера, мелко дрожали. Её внешность казалась смутно знакомой, но Выверт был уверен, что прежде с новой гостьей не встречался. Вдруг незнакомка остановилась и замерла, резко выпрямившись — да так внезапно, что придерживавшая её Старшая Сестра едва не потеряла равновесие. Широкие глаза девушки, не мигая, уставились на всё ещё лежавшее у дальней стены изломанное тело. Один из солдат, не успевший вовремя убраться с пути рвавшейся на волю Ехидны — создание даже не поглотило несчастного, просто отбросило щупальцем в сторону. Увы, но силы удара оказалось достаточно, чтобы буквально расплющить взрослого здорового мужчину о бетон. Это тело ещё попросту не успели убрать — жертв хватало с лихвой. Девушка издала громкий, протяжный всхлип. — Мне так жаль… — слабым голосом прошептала она. — Ноэль? — неверяще спросила вышедшая на звук иглы Солнышко, уставившись с тем же самым взглядом на спутницу Сестры. — Спасибо, — тихо поблагодарила Эми Даллон солдата, которого назначили сопровождать их с сестрой до дома. Обычно её способ перемещения по городу включал в себя полёт в тёплых объятиях Вики — но сейчас её любимая сестрёнка здорово устала, так что напрягать её не хотелось. Сама целительница, впрочем, чувствовала себя как бы не хуже. Экстренная смена в госпитале и плен у Ампутации — попробуйте придумать более изматывающее физически и психологически сочетание! Так что сестры с благодарностью приняли предложение какого-то офицера воспользоваться транспортом нацгвардии. Пусть даже и совсем не похожим на тот, к которому девушки привыкли. — Вы являетесь национальным достоянием Америки, Панацея. Для вас — что угодно! — задорно ответил ей молодой парень в военной форме, выбравшийся из десантного отделения с винтовкой наперевес следом за ними, и даже ободряюще улыбнулся. Непривычная к подобного рода комплиментам (это ведь был комплимент?), Эми затихла, кутаясь глубже в капюшон. Судя по виду окруживших их БТР солдат, покидать район прежде, чем они убедятся в безопасности своих пассажирок, гвардейцы не собирались. Тем не менее, мужчины улыбались и перешучивались, а один даже закурил. На секунду Эми задумалась, откуда у них вообще физические и моральные силы на такие действия. Ответ нашёлся быстро. «Ну да», — невесело подумала целительница, — «Гвардия же прибыла в Бей совсем недавно. Они не видели и половины всего того ужаса, который здесь творился». От грустных мыслей её отвлекла Вики, в какой-то тревожной манере сжавшая её кисть. — Эмс, — проговорила Слава с опаской, — а мы точно туда приехали? Накрыв вцепившуюся в её кожу ладонь большим пальцем, Эми нежно погладила её, заставив сестру расслабиться. Конечно, такой вопрос, как и сами страх и неуверенность, которые она ощущала в Виктории, были понятны, и даже естественны. Но Эми устала бояться и прятаться. За последние недели девушка выучила у тёти Сары, Марка — и даже немножко у Старшей Сестры — важный урок. Семья — это то, что по-настоящему важно. — Точно, — в обычно тихом голосе целительницы прозвучали металлические нотки, словно ей дала пару уроков ораторского искусства их подружка-утопленница, — Хватит бояться. Мы уже столкнулись с настоящими монстрами, и пережили это. Что нам твоя мать? Вики тяжело вздохнула в ответ. После пережитого она прекрасно понимала причины такого отношения Эмс и не могла осуждать её. Но желания столкнуться с их обезумевшей мамочкой не понимала и не разделяла. — Ты уверена? — Доверься мне, любимая. Вздрогнув от такого обращения, Слава испуганно обернулась, словно боясь, что солдаты их услышат. Но нет — даже если те и обратили внимание на недвусмысленную формулировку Эми, виду они не подали и от своих дел не оторвались. В остальном улица была пуста. Пусть Капитанский Холм и избежал почти всех разрушений, которые постигли остальной город, выглядел он пустынно и уныло, словно заброшенный участок на кладбище. Лучшие люди Броктон-Бей сидели по домам, боясь показать носа, и всё ещё приходили в себя после пережитого. Старый дом Даллонов же и вовсе казался какой-то пародией на «американскую мечту» — некогда белый, он потускнел и стал похож на осунувшегося старика. Кое-где лопнула краска. Идеальный когда-то газон пожух и выцвел, а местами приподнялся уродливыми пучками грязно-желтой травы. Вся картина казалась монохромной и депрессивной, словно фотография из довоенных времён. Решительным шагом пройдя по местами треснувшей от многочисленных «супергеройских приземлений» декоративной плитке к белой деревянной двери, Эми вдавила палец в кнопку звонка, и не отпускала её до тех пор, пока не услышала в прихожей шаги. Пару секунд спустя, преграда на пути в родительскую обитель распахнулась. Перед сёстрами стояла их так называемая мать, во всеуслышание, впрочем, отказавшаяся от этого гордого звания. Брандиш до сих пор оставалась в своём супергеройском костюме, так и не переодевшись после боя с Ехидной — и явно не приняв душ. Её короткие светлые волосы заметно растрепались и всё ещё оставались влажными после сражения на набережной. Глубокие морщины пролегли вокруг глаз женщины, заставляя её казаться старше, чем она была на самом деле. От героини отчётливо пахло морской солью и алкоголем, а её зрачки бегали, словно она пыталась сфокусироваться на хоть одной из явившихся на её порог девушек. Эми посетила мимолётная мысль о том, насколько по-разному можно подать пропахшие океаном волосы. — Мама, — заговорила первой Виктория, выступая из-за спины сестры и словно пытаясь прикрыть Эми собой, — Впусти нас. Нам нужно поговорить. В прохладном вечернем воздухе повисла тяжёлая пауза. Брандиш нахмурилась, как будто только сейчас поняла, кого видит перед собой. — Пожалуйста, — добавила Слава, устремив взгляд своих голубых глаз в слегка мутные и очень усталые глаза матери. Последовала ещё одна пауза. Наконец, Кэрол издала короткий, вымученный смешок. — А почему бы и нет? Хуже точно уже не станет, — озвучила она своё решение, резко развернувшись, и направилась на кухню, откуда, видимо, и пришла. На полпути героиня всё же решила поинтересоваться у девочек, — А где Марк? Он заявил, что отправляется за вами. Наорал на меня впервые за последние… лет пять? Или семь? — Я его вылечила, — вступила, наконец, в разговор Эми, решительно последовавшая за мачехой, пока Вики сосредоточенно вытирала ноги о дверной коврик с таким видом, будто это самое важное занятие на свете, — Совсем вылечила. Всё, что было, включая мозг. Он отправился в больницу, чтобы врачи это подтвердили. Боится, как бы ты и его подделкой после моих манипуляций не назвала. — Хватит! — прикрикнула Кэрол, с силой ударив по столу. В воздухе резко запахло озоном, а от её удара жалобно звякнула, упав, стоявшая почти у самого края бутылка. По столешнице побежала тонкая струйка вина — бутыль оказалась почти пуста. Брови целительницы поползли вверх, и даже догнавшая их Виктория, которая, вроде бы, боялась гнева матери, не смогла сдержаться и промолчать. — Мама, да ты пьяна в стельку! — девушка брезгливо наморщила нос. У любого, кто был знаком с этой её манерой, не осталось бы сомнений в том, что она — самая настоящая Вики Даллон, подобный жест просто невозможно было скопировать. Но некоторые люди слишком зациклены на своём мнении, и игнорируют любые факты. — Я потеряла дочь! — последовал ещё один крик, полный какой-то отчаянной уверенности. Ну конечно. И тем более грустный и обидный, что он был высказан в лицо этой самой дочери, — А теперь муж угрожает мне разводом! Но какое тебе до этого дело, маленький гомункул?! Медленно, с легкой опаской, Эми подошла к Кэрол, мягко ступая по скрипучему старому паркету. Несмотря на своё состояние, хозяйка дома не выпускала её из виду, сконцентрировав на нелюбимой падчерице взгляд и приняв напряжённую позу. Её пальцы до побелевших костяшек вцепились в столешницу, и вокруг них то и дело вспыхивали оранжевые искры. За пару шагов от неё, целительница замерла. — Твоя дочь жива, — с горечью тихонько проговорила Эми, — А меня ты таковой никогда и не считала. Быть может, если бы ты смогла, то всё сложилось бы по-другому. Кэрол не стала с ней спорить — лишь отсалютовала неловко поднятой бутылкой. — Может быть. Чего теперь гадать. Но я не хочу… не могу поверить ни тебе, ни ей. Вас обеих создало Зло. Настоящее. Я вижу это в глазах. Что вам от меня ещё нужно? Забирайте свои вещи и проваливайте из этого дома, пока я сама вас не выкинула. Одним широким шагом целительница покрыла разделявшее их расстояние и коснулась видневшейся из-под костюма обнажённой шеи женщины, которая никогда её не любила. — На самом деле, ты всё можешь, — мягко, но настойчиво сказала она, — Ты всего лишь больна. И тебе нужна помощь. Медицинская помощь. — Убери от меня руки! — Брандиш совершила вялую попытку отбиться, но обнаружила, что всё её тело ниже шеи её уже не слушалось. — Тихо, тихо… — Эми продолжала говорить всё в той же манере, словно с упрямым ребёнком, не желающим принимать горькую таблетку, — Оставь своё отчаяние и злобу позади. Мы освободимся из этого подвала. Вместе. Сила обрушилась на организм Кэрол Даллон, разворачивая перед внутренним взором Панацеи сложную, но понятную карту. Множество систем со своими сильными и слабыми местами. Они должны были работать, как единое целое — а когда между ними возникал разлад, начинались проблемы. Совсем как с семьёй. А семья — это очень важно. За доли секунды волна изменений прокатилась по всему телу застывшей в параличе женщины. Она разложила алкоголь в её крови, чтобы облегчить её состояние и снизить нагрузку на печень. Сам орган Эми тоже подлатала — в последнее время Кэрол совсем себя не жалела. Материал для лечения легких повреждений и возрастных изменений в мышцах и внутренних органах она взяла из начавшего расти жирка на животе. Эми убрала холестериновые отложения, подправила гормональный баланс, подтянула мышцы и кожу, укрепила кости и суставы — в мгновения её пациентка сбросила с себя как бы не с десяток прожитых лет и последствия затяжного стресса и депрессии. Как и всегда, Панацея ничего не требовала взамен. Нет, это был её подарок. И далеко не главный — так, приятные бонусы. Важнейшая же область её работы лежала выше — там, где внутри черепа упрямой женщины скрывался основной источник её проблем. Застарелая психологическая травма, и годы, проведённые без какого-либо её лечения, привели к печальному результату. Даже не печальному, нет. Уродливому. Работа с мозгом была сложной и долгие годы внушала целительнице страх и опасения. Ужас перед возможностью стереть чью-то личность, заменив её уродливым, искаженным суррогатом при малейшей ошибке, был непреодолим. Но сейчас, Эми вновь оказалась вынуждена признать, что, иногда, вмешательство даже в этот орган было необходимым, чтобы человек мог снова жить полноценной жизнью. Даже если это будет не совсем тот же самый человек. Поднявшись со стула, помолодевшая и посвежевшая Кэрол Даллон со вкусом потянулась. Бросив на Эми благодарный взгляд, она подошла к своей дочери, настороженно следившей за процедурой лечения. Рефлекторно, Вики отступила на шаг назад. Эта женщина всего минуту назад назвала её порождением Зла. Сделав широкой шаг вперёд, Кэрол заключила Славу в объятия. — С возвращением, дочка, — прошептала она, уткнувшись в пышную копну платиновых волос, — Я так виновата перед тобой. — Ничего, — девушка шмыгнула носом, не сдерживая слёз облегчения, — Главное, что это позади. Эми, иди к нам! Легко улыбнувшись, её вечно угрюмая сестра присоединилась к объятиям. — С возвращением, мама, — сказала она, — Ты не против, если я теперь буду так тебя звать? — Конечно, — отстранившись, Кэрол посмотрела на неё так, будто увидела впервые, — Ты ведь важная часть нашей семьи. А семья — это очень важно. Очередной день в подводной лаборатории Старшей Сестры ознаменовало очередное воскрешение. А если точнее — то это было уже третье воскрешение только за этот день, и второе подряд за последний час. Да, здесь определённо становилось как-то людно. Предыдущим человеком, которого таинственная технология Восторга вытащила с того света, был Наручник, герой местного отделения Протектората. В конце концов, таким был договор девушки с его директором, не считая других многочисленных преимуществ, которые получала Сестра, воскрешая взрослого героя. Однако, то был лишь аперитив — прямо сейчас от мужчины не было особого толка. Быстро выпроводив его, пугающая хозяйка этого таинственного места устроила себе получасовой перерыв, в течение которого провела инвентаризацию трофеев, оставшихся после сражения с Бойней Номер Девять. Ныне канувшей в Лету — как раз по результатам этого самого боя. Награда за столь выдающееся достижение тоже обещала быть выдающейся… Но об этом стоило подумать позже. Сейчас же, ей предстояли более срочные дела. Залить в баки новый АДАМ, в очередной раз поблагодарив саму себя за предусмотрительно созданный отряд Маленьких Сестричек. Потратить ещё несколько минут на беглый техосмотр в поисках проблем, которые могли бы возникнуть из-за слишком частого использования камеры. Но вот, наконец, Старшая Сестра занялась следующим пациентом — и пока что, наиболее необычным из всех, что у неё были. Громко вскрикнув, Ноэль пробудилась ото сна. Только что она, запертая в монструозном теле Ехидны, сражалась со множеством героев в Доках. Выстрелы, взрывы, крики… И боль. Много, много боли. Она так надеялась, что они смогут убить Чудовище, освободить её из этого кошмара… Она думала, что у них получилось. Она уже была окружена вожделенной тьмой, полной холодного, отстраненного покоя. Но её оттуда вытащили, словно подцепив крюком где-то за животом. И теперь она очутилась… где? Стратег команды Скитальцев осознала, что лежит на каком-то диване в просторном, но в то же время давящем помещении. Вот только… С её-то телом, она бы здесь никак не поместилась. Бред. Быстро кинув взгляд на свою чудовищную половину, Ноэль обнаружила, что укрыта пледом. И что она явно была нормального человеческого размера. Такого, какой у неё был до всего этого ужаса с Симург и проклятыми флаконами. Чертовы составы всех их превратили в чудовищ, но её — буквально. Жизнь команды, её жизнь обернулась бесконечным кошмаром наяву! Иначе она не сдалась бы Джеку и Ехидне… так легко. — Кошмар позади, Ноэль, — словно бы услышала её мысли странная девушка, обнаружившаяся в кресле напротив. Они уже были знакомы, в каком-то смысле. Ноэль прекрасно помнила всё, что с ней случилось, когда Ехидна взяла верх. В том числе и столкновение со Старшей Сестрой. И именно эта ненормальная, откровенно дразнившая Чудовище, сейчас встала, нависла над гостьей сверху и пристально уставилась на неё, облокотившись о спинку дивана. — Пойдём, — протянула она руку девушке. Не до конца понимая, что происходит, Ноэль послушалась и неуверенно встала. Но лишь для того, чтобы её ноги подкосились, и она шлёпнулась на железный пол, прикрытый мягким ковром. Недостаточно мягким, чтобы это не было больно. Старшая Сестра неодобрительно покачала головой и поцокала языком. — Давай, — она помогла Ноэль снова подняться и подставила ей плечо, — Ходить на двух ногах нетрудно, ты занималась этим много лет. Вспоминай. Шаг за шагом, опираясь на Старшую Сестру, всё ещё не пришедшая в себя девушка смогла выпрямиться и, шлёпая босыми ногами по полу, умудрилась добраться до большого зеркала, стоявшего в углу комнаты. Но, взглянув в него, не смогла поверить своим глазам. Из отражения на неё смотрела та, кого она давно уже считала безвозвратно погибшей. Невысокая, хрупкая на вид фигурка с бледной кожей и тонкими, на грани болезненности, конечностями. После нескольких лет, проведённых в качестве чудовищной многотонной туши, вновь стать такой было… Невероятно. Словно чудесный сон. И что самое страшное, она иногда такие сны видела. Когда ей удавалось заснуть. Но, в отличие от снов, сейчас было непривычно тихо — Ноэль не только уменьшилась и обрела предназначенные её виду формы, нет. Она больше не слышала рычания и стука зубов своих многочисленных пастей, которые нередко будили её по ночам. Которые сопровождали её даже в самых сладких грёзах. Так, словно само её существование в том ужасном теле было изощрённой пыткой. — Ущипни меня, — слабым голосом попросила она. Следом за этой просьбой последовал куда более громкий вскрик. Потому что хозяйка подводного логова, недолго думая, с широкой усмешкой выполнила просьбу. — Не за задницу же! — возмутилась девушка, осторожно потирая пострадавшую часть тела. — Ты не можешь почувствовать боль в той части тела, которой у тебя нет, не так ли? — парировала Старшая Сестра, ничуть не смущаясь и заметно веселясь. — Ах… — потрясённо вздохнула Ноэль, забыв о дискомфорте, — Погоди…? — А значит, это — не сон! — безапелляционно заявила её собеседница, — Могу ещё что-нибудь ущипнуть, если всё ещё не убедила тебя. Впрочем, мне ещё многое нужно рассказать тебе, твоя ситуация заметно отличается от стандартной. Если хочешь, мы можем… Эй. Успокойся. Не слушая уже хозяйку подводной базы, девушка оторвалась от её плеча и тяжело осела на пол перед зеркалом. Холодное железо под оголённой кожей всё так же было пугающе реальным. Шершавым. Немного влажным. Всё происходило по-настоящему. Освобождение Ноэль было так же реально, как и Ехидна. Как всё то, что они совершили. Под холодной толщей солёной воды раздался тихий плач. — Зачем… Зачем ты спасла меня? Я… я же окончательно превратилась в чудовище! — собравшись с силами, Ноэль выкрикнула мучивший её вопрос, и он эхом отразился от железных сводов над парой юных девушек, — Я опасна! И я даже наконец обрела покой! Зачем ты меня вернула?! Присев рядом с ней, Старшая Сестра обняла свою пациентку за плечи. Та дёрнулась, будто от пощёчины — безопасные прикосновения так долго были лишь мечтой… Ничего страшного не произошло. Она не начала сливаться с холодным, мертвенно бледным телом. Ноэль просто чувствовала легкое тепло и мягкость другого человека. Это было приятно — пусть даже и от живой утопленницы. «Краус» — подумала Ноэль рассеяно, и эта мысль заставила уголки её губ дёрнуться в слабом подобии улыбки, — «Вот он обрадуется». Её парень и второй глава команды Скитальцев. Тот, кто всё это время отчаянно надеялся и верил в то, что её ещё можно спасти. Своей энергией и харизмой он тянул за собой остальных, без него они давно бы уже разошлись по этому враждебному миру и оставили всякую надежду. Неужели он всё-таки оказался прав? Но даже и если так, то всё, что она сделала… Её спасение уже было лишено всякого смысла. Уткнувшись в плечо Старшей Сестры, она вновь зарыдала. — Я монстр! — взвыла девушка, — Убийца! Чудовище! — Чшш… — прохладные пальцы осторожно погладили её по обнажённой лопатке, — Если ты считаешь себя чудовищем, боюсь представить, какие слова ты найдешь для меня. — Ты спасла меня… — пробормотала Ноэль. — По ряду личных причин. Лишь потому, что мне это выгодно — парировала хозяйка логова, улыбаясь девушке прямо в лицо. — Я убила столько людей! — А я тоже! — с каким-то странным весельем подхватила Старшая Сестра, — Множество плохих людей умерло из-за нас. И, наверное, множество хороших. Но даже так называемым героям приходится убивать злодеев куда чаще, чем они стараются это афишировать. Смерть — неотъемлемая часть жизни, и иногда — единственное лекарство. — Я их ела! — полным ужаса тоном возразила девушка, ощутив одновременно странную тревогу, но и маленький кусочек спокойствия. То, как Старшая Сестра говорила об их преступлениях… было, как минимум, необычно. И её лицо… Словно посмаковав последнее заявление скиталицы, утопленница отстранилась от Ноэль и широко улыбнулась. Слишком широко. — Добро пожаловать в клуб. Не дав девушке полностью осознать смысл этой фразы, Технарь рывком подняла её на ноги и поставила перед собой, словно невесомую куклу. При этом она не переставала говорить: — Мы все совершаем ошибки. А иногда, даже не ошибки, а вполне осознанные ужасные действия — ради каких-то наших целей. Не нам судить о том, хорошая цель была или плохая — это пусть решат те, кому жить с последствиями её достижения. Но пока мы ещё здесь, всегда есть шанс всё исправить, и всегда нужно двигаться дальше. Ты жива — снова, благодаря мне. И ты больше не чудовище, обреченное убивать. Подумай, чего бы ты хотела теперь. Например, твои друзья будут рады тебя видеть. В животе у Ноэль, выслушавшей эту речь с немного ошарашенным выражением лица, громко заурчало. — Ну или сперва мы можем перекусить, — ничуть не смутившись, добавила Старшая Сестра, — будешь омлет? — Я… — её собеседница поморщилась и помассировала виски, стремясь отделаться от вспышки головной боли и неприятных воспоминаний, — Не откажусь. Только пожалуйста, без мяса. Чёрт. После всего, что я натворила, герои меня точно снова убьют. Или отправят в тюрьму. Как там её? Клетка? Хозяйка логова тяжело вздохнула и, ухватив Ноэль за руку, повела её на кухню. — Хватит самобичевания. Не будешь же ты утверждать, что была полностью вменяема и контролировала свои действия от и до, когда жрала людей десятками и разносила мои Доки по кирпичику? — Нет! — девушка тут же вскинула руки в защитном жесте, — Это всё Чудовище! То есть, Ехидна! Она, Джек и… вот чёрт. Её отчётливо замутило. — Вот видишь. Ты не виновата. А теперь, соблюдая некоторую технику безопасности, ты сможешь делать всё то, что захочешь сама, а не то, что потребует от тебя это твоё Чудовище. Пошли. Я добавлю тебе салатику из водорослей к омлету, а потом покажу кое-что важное, чтобы ты поняла, о чем я говорю. Всё начиналось вновь. Снова и снова, будто в каком-то заколдованном круге. Она всегда хотела чего-то большего, чем дружба. Просто не знала, как это называется. Не знала, как подступиться к тем, кого считала своими друзьями. Так, чтобы они не посмеялись над ней, не оттолкнули. Чтобы не потерять лицо. Не разрушить роль, которую играла. Маленькая принцесса. Идеальная девочка. А внутри неё — Зверь. Настоящая она. Голодное, дикое животное, скрытое под налётом лоска и позолоты. Не только у неё он был. Такие же Звери пировали внутри тех, кто напал на неё в тот судьбоносный вечер. И такой же Зверь свирепствовал руками той, что спасла её тогда. Разница была простой, но ключевой — эти люди своего Зверя не стыдились. Они чувствовали настоящее удовольствие от жизни, потому что не сопротивлялись её естественному ходу. Её альфа научилась жить вместе со Зверем, позволила ему вести себя, а себе — наслаждаться этим. Охотиться. Сражаться. Проявлять свои истинные чувства. В этом и заключалась настоящая сила. Настоящее счастье. Став ученицей альфы, она и сама смогла осознать и прочувствовать это. А люди вокруг только и делали, что боялись. Боялись своих и чужих Зверей. И больше всего на свете боялись тех, кто Зверя не прятал. Снова и снова. А ей опять хотелось большего. Она не могла больше заставлять себя ждать. Она хотела открыть свою старую подругу. Ту, кто годами была для неё важнее всех на свете. Сестра, это даже важнее, чем альфа. Сестра — единственная настоящая родственная душа, с которой они обменялись кровью. Но тело сестры было клеткой. Она должна была освободить Зверя, спавшего внутри! Спасти сестру! Пусть даже и сломав её замок. И она пробовала. Снова и снова. Она рискнула всем. Рискнула жизнью сестры, кто всегда была для неё больше, чем просто подругой. Прошла по самой грани и почти убила её — всё ради того, чтобы разбить проклятую клетку, которую сама же сестра и выстроила! Дать ей силу! Свободу! Выпустить Зверя! Сделать счастливой! Не получалось. Даже тогда — не получилось. Сестра выжила, но никаким Зверем от неё по-прежнему не пахло. Клетка стояла, нетронутая, и лишь легкий стрёкот доносился изнутри. Но она не могла ошибаться. Там всё так же дремало дикое животное, хищное и прекрасное. Оно должно было существовать! Она уже слышала этот голодный клёкот! Его требовалось лишь разбудить — так же, как это произошло с ней самой, как когда-то с альфой. Тогда Зверь сам разорвёт клетку. Она не собиралась оставлять попыток. Ей следовало стараться лучше. И пусть ей и было мучительно больно превращать в ад жизнь той, кто столь много для неё значил — она терпела, нацепив на лицо привычную маску. Прятала страдания за высокомерием и грубостью. А дальше масок люди, запершие своего Зверя, видеть и не способны. Она сражалась не ради себя. Нет, она и её Зверь сражались, чтобы спасти сестру, которая только и имела значение. Спасти ту, с которой они когда-то разделили кровь. Увы, она её не уберегла. Сестра пропала без вести — скорее всего, погибла. И, с болью внутри, разрывавшей сердце на части, она убедила себя в том, что это нормально. Что так и должно быть. Что она ошиблась, и та, кого она всё это время полагала особенной, не прошла естественный отбор. Что так было лучше… для всех. А потом сестра появилась вновь. В сиянии Зверя, равного которому этот жалкий грязный городишко ещё не видел. Хищник, для которого каждый вокруг — лишь сочный кролик. Охотник на хищников. Пожирающий одного за другим. Вновь и вновь. О, она так обрадовалась! Она знала, что всё-таки была права. Что выдержала все эти дни, полные отчаяния, не зря. Что все её попытки привели к нужному результату — пусть и не сразу. Даже её альфа тогда испугалась. Потеряла хватку. Но не она. Она знала правду. Она не боялась. Она хотела большего. Она не могла больше ждать. Оставив отцу записку о том, что отправляется туда, где должна быть, она покинула родной дом, оставив старую жизнь позади. Её ожидала встреча с величайшим из Зверей. Не стоило заставлять свою долгожданную сестру ждать. Та встретила её холодно. Но и убивать её не стала. Хорошо. Значит осознавала, насколько это важно для них обеих. А дальше им нужно было только позволить своему Зверю говорить. Старая подруга поняла, стоило только начать речь. Нет. Не просто подруга. И не просто сестра. Ей хотелось стать ещё больше. Охотиться вместе. Подчинять себе слабых. Подчиняться ей — полностью и безраздельно, буквально во всём. И тогда та, кого она считала самой важной для себя, поняла её. И озвучила ей предложение, от которого невозможно было отказаться. Разумеется, она согласилась. Она готова была отдать своё сердце и всю себя. И она отдала. — Кто эта девушка? — поражённо прошептала Ноэль, во все глаза разглядывая диковинное зрелище. Впервые за несколько лет перекусив нормальной человеческой пищей, а не просто позволив туше поглотить сырое мясо кусок за куском, она почувствовала себя заметно лучше. Старшая Сестра же болтала на отвлеченные философские темы, не умолкая — заставив девушку невольно сравнить её с Оливером. А затем хозяйка базы вновь подхватила свою гостью и повела в обещанное место. Пройдя через пару… комнат? Отсеков? Они оказались перед бронированной дверью с большим иллюминатором, через который уже можно было неплохо разглядеть странную картину того, что находилось внутри. — Здесь у меня кое-кто особенный, — шепнула Старшая Сестра, — Моя единственная и неповторимая Номер Два. — Номер Два? — переспросила Ноэль, но собеседница уже её не слушала и выдвинулась вперёд, навалившись на тяжёлую дверь. Зябко передёрнув плечами в старом растянутом свитере, девушка поспешила за ней вслед. Перед её глазами в полной красе предстало… зрелище. Мягко говоря, странное. Совершенно обнажённая девушка — молодая, не старше их самих. Она была закреплена в угрожающего вида массивной конструкции из ремней, подвешенных на стальных балках. В такой позе она не стояла сама, нет, её ноги даже не касались пола. Она находилась словно в невесомости, поддерживая множеством растяжек и упоров. Они были объединены в системы, оканчивавшиеся блоками — а значит, при необходимости позы легко можно было менять. В вены незнакомки хищно вонзились иглы капельниц, и множество трубок уходили вглубь её тела. Она, очевидно, была красивой — почти что модельной внешности, хотя Ноэль и не очень разбиралась в этом. Впрочем, почти животное состояние пленницы сводило на нет любую красоту. Глаза жертвы были закрыты плотной повязкой, а рот — заткнут кляпом. Тишину нарушало лишь её тихое дыхание, скрип кожаных ремней, да шорохи от тока множества таинственных жидкостей, циркулировавших по трубкам. Кажется, она находилась здесь не первый день — пусть в помещении и поддерживалась чистота, а за пленницей явно ухаживали, но всё равно вокруг разносился тяжелый запах телесных жидкостей, без которого не могло существовать такое маленькое, замкнутое и явно плохо проветриваемое помещение. Сильнее всего в ноздри бил пот — но также во влажном воздухе ощущались запахи слюны, крови… и нотки несколько иного характера. Ноэль смутилась и покраснела, её взгляд беспокойно забегал по телу незнакомки. Несмотря на то, что пленнице не нужно было тратить силы на поддержание положения своего тела, её мышцы были напряжены, и она то и дело содрогалась. Приглядевшись, гостья заметила, что некоторые из трубок, тянувшихся к девушке, были с проводами, оканчивавшимися настоящими электродами. А содержимое капельниц… Оно даже внешне выглядело ядовитым. Там, где жидкости уходили под кожу, на ней виднелись бледновато-серые пигментные пятна. Впрочем, не только они. Также было много синяков, следов от ожогов и недавно заживших порезов. И следы зубов. Некоторые — свежие. — Процесс идёт хорошо, — удовлетворённо кивнула Старшая Сестра, вчитываясь в показания приборов, выведенные на управляющую консоль. — Процесс… что за процесс? — от недоумения, смешавшегося с негодованием за судьбу незнакомки, Ноэль даже повысила голос, — Кто эта девушка? Зачем ты её мучаешь? — Я её не мучаю, — отрезала хозяйка логова, и от холода её голоса вся толща океана словно навалилась на её гостью, — Она перерождается. Процесс этот долгий, мучительный и опасный. Но и результат того стоит. К тому же, она сама попросила. Подойдя к скованной пленнице, она провела большими пальцами по её щекам, отводя с них спутавшиеся рыжие волосы. Разумеется, они были мокрыми — так же, как и каждый кусочек запертого в адском устройстве девичьего тела. Незнакомка задёргалась в своих ремнях, а кардиомонитор запищал, фиксируя резкое повышение сердечного ритма. Осторожно подцепив ремешок сзади, Старшая Сестра расстегнула и вытащила кляп. — Тейлор! — громкий, полный болезненного восторга крик сотряс стены маленького помещения, — Ты пришла! Пришла! Пришла! С каждым словом она дёргалась и извивалась всё сильнее, а из её рта вылетали брызги слюны. Сдавленно хлюпнув, девушка выгнулась и хрипло сплюнула на пол. — Тейлор… — повторила она чуть тише, — Дай мне ещё!.. Пожалуйста?.. Потрепав её по щеке, хозяйка логова вернула кляп на место. — Тейлор? — недоумевающе переспросила Ноэль. — Так меня зовут, — её собеседница в шутливой манере поклонилась, вот только в её тёмных глазах не наблюдалось ни капли веселья, — Будем знакомы. Поманив свою гостью за собой, она вновь подставила ей плечо и вывела из помещения. Добравшись до центрального зала, она усадила свою гостью обратно на укрытый пледом диван. Но та до сих пор продолжала бросать потрясённые взгляды в ту сторону, где находилась скованная по рукам и ногам пленница. Страдала ли она? Наслаждалась? Или всё сразу? В прошлой жизни Ноэль не интересовалась подобными вещами, но краем уха кое-что слышала о них. Даже такие случайные мысли заставили её опять покраснеть. — Видишь ли, Ноэль, — начала объяснять Старшая Сестра свою мысль, — Ты причинила множество зла другим людям — тем, кто ничего плохого тебе не сделал. Напоминание об этом заставило девушку вновь побледнеть и поморщиться, сжимая кончиками пальцев рукава свитера. — Но ты себя не контролировала. Ты была несчастным, больным человеком. И никто, поверь, не сможет по-настоящему винить тебя за то, что натворила Ехидна. Именно это я и хотела тебе показать. Она сделала паузу, чтобы убедиться, что Ноэль внимательно её слушает. — Вот эту девушку действительно можно назвать плохим человеком. Но даже это определение не передаст всей сути. Она добровольно решила стать чудовищем, полностью отдавая себе отчёт в своих действиях. Она по собственному выбору стала Ехидной, просто потому, что захотела этого. Решила, что так она станет счастливее.       — Что… Что она сделала? — вопрос прозвучал неожиданно громко. Хозяйка логова покрутила рукой в воздухе. — Много чего. Из наиболее важного — она убила моего отца. Менее интересное — она убила меня. — Охх… — от подобных новостей её гостья осела на мягкую спинку дивана, массируя себе виски в очередном приступе мигрени. — Да. Как видишь, я имела полное моральное право убить её. Но я не стала. — Потому что ты хороший человек? — слабым голосом спросила Ноэль, всё ещё пытаясь разобраться. Старшая Сестра широко ухмыльнулась. — Отличная шутка! Вижу, ты пришла в себя. Но на самом деле, нет ничего хорошего во втором шансе для насильников, палачей и убийц. Им ведь действительно хочется иметь второй шанс убивать, насиловать, и пытать своих жертв. С этим не поспоришь. Но есть и другое утверждение, которое нельзя опровергнуть. Люди — это самый ценный из всех трудовых ресурсов. Всё, чего я хочу — это направить её энергию в нужное русло. Это куда сложнее и куда полезнее, чем просто избавиться от проблемы. Выговорившись, хозяйка логова как-то резко погасила улыбку, словно растеряла весь запал. Она уселась рядом с Ноэль на диван и пристально уставилась на свои ладони. — А ещё мы были друзьями. Ну знаешь… Когда-то давно. До того, как она выбрала стать Чудовищем и решила меня замучить. Осторожно, её гостья положила ладонь ей на голову и погладила. Тейлор благодарно улыбнулась. — Так что я решила дать ей то, чего она всегда хотела. Если всё получится, мы по-настоящему станем сёстрами, которыми когда-то мечтали быть. Для тебя же, пусть судьба этой девушки будет уроком. Ты не чудовище и никогда не была им. Это Чудовище было тобой. Но его больше нет. А ты всё ещё есть. Она поднялась с дивана и подала руку Ноэль. — Пойдём. Твои друзья будут рады тебя увидеть. Всё начиналось вновь. Снова и снова, будто в каком-то заколдованном круге. Она всегда хотела чего-то большего, чем дружба. И она получила ровно то, о чём мечтала. Но ей было мало, мало! Она хотела больше! И ей пообещали больше. Она с радостью отдалась в руки той, кого считала единственной важной для себя. Отдала себя в когти Зверя, который поедал таких, как она. Она притворялась, что всё нормально. Но ничего не было нормально. Сбежав из дома и отправившись сюда, она знала, что не уйдёт живой. Она никогда уже не будет прежней. И её это полностью устраивало. Извиваясь в тесных путах, она издавала стоны и крики, снова и снова. Она была готова отдать своё сердце — и она попрощалась с ним. Содрогаясь и колотясь, она не могла больше ждать. А её старая подруга знала об этом — и специально растягивала её одиночество, заставляя его казаться вечным. Она ощущала, как иглы проникают в её кожу. Как химикаты наполняют её вены. Каждый раз эффекты от них были разными. В первый раз ей показалось, будто ей под кожу заползло множество насекомых и своими острыми жвалами они попытались разорвать её тело изнутри. Тогда она впервые сорвала голос и потеряла сознание от боли. Но это был всего лишь первый раз из множества. Она не считала их, не смогла бы, даже если бы и захотела. Она сгорала в жидком огне, и замерзала от космического холода. С шипением, она растворялась в кислоте. Её внутренности скручивало и выворачивало от ядов, а мышцы и кости, казалось, отслаивались друг от друга. Вновь и вновь, раз за разом, как в каком-то заколдованном круге. Она не могла спать по ночам. Ей хотелось большего. И когда её старая подруга приходила утром с очередным экспериментом — она приветствовала её криком, полным искренней радости. Тому животному, которым она стала, нравилось то, что с ним делают. Опыты продолжались. А иногда она просто играла с ней. Или срывалась, бормоча что-то об окружавших её идиотах, а затем, прикрывая злость фразами о «тестах болевого порога» и «испытании регенерации», избивала её и резала. Она не возражала. Она хотела большего, и внутри у неё всё сжималось каждый раз, когда сестра её касалась. И они начинали вновь, да! Это было так прекрасно! Боль отходила на второй план. Разрываемые изнутри органы понемногу успокаивались, а раны, нанесённые её коже, заживали нечеловеческими темпами. Она научилась концентрироваться на по-настоящему важных вещах. На её голосе. На её прикосновениях. На удовольствии, что причиняли, помимо боли, её действия. Конечно, сестра заметила это — и, кажется, в её голосе начало звучать одобрение. Время между их встречами тянулось мучительно медленно, она не могла выносить его, равно как и не могла помочь себе сама. Доведя её до пика мучений, сестра давала ей желанную разрядку. Её холодные пальцы. Её острые зубы. Она не была нежной. Животное нашло смысл своего существования. Ей хотелось больше. Она не хотела ждать. Её сердце Тейлор забрала первым. После того, как бой с Ехидной завершился, власти проявили похвальную оперативность, полностью оцепив район бедствия. Обычно подобными вещами, связанными с деятельностью паралюдей, должны были заниматься оперативники СКП. Но их штаб в Броктон-Бей за последний месяц понес слишком тяжелые потери, в том числе и за прошлую ночь. Оставшиеся же бойцы после пережитого находились в состоянии, совершенно не пригодном для несения службы. На переброс подкреплений, в свою очередь, требовалось время. К счастью, солдаты Национальной гвардии тоже были натренированы на случай ситуаций, включающих в себя понятие «парачеловеческая угроза». Не силами одного лишь СКП был в своё время блокирован Элисбург. Не в одиночку эта контора возводила стены вокруг атакованных Симург городов. В Бухте же ситуация была одновременно проще и сложнее. Агрессивных клонов было куда меньше, чем зис-бомб или мутантов в аналогичных ситуациях, и город не был приговорён. Но клоны были хитры, прятались и скрывались, ведя свою подрывную деятельность, а невозможность оградить карантинной зоной сразу всё заставляла военных действовать точнее — а значит, медленнее. Прямо сейчас, облачившись поверх военной формы в защитные комплекты, они совковыми лопатами собирали разбросанные по участку бывшего эпицентра сражения куски тел многочисленных клонов, порождённых чудовищем со множеством голосов. Кое-где прилипшие к камням ошмётки пришлось соскребать, за неимением лучшего инструмента, ножами и сапёрными лопатками. Останки армии Ехидны сгребали в кучи, а далее в дело вступал специально обученный человек, несший на себе громоздкое оружие из прошлой эпохи. Медленно, заметно громыхая при ходьбе массивными баллонами, висевшими у него за спиной, он подошёл к очередной груде изломанного и оплавленного мяса. Неловко поправив одной рукой чёрный противогаз, делавший его похожим на суперзлодея, гвардеец направил раструб старого огнемёта и плавно вдавил спусковой крючок. Ярко-оранжевое пламя, будто живое, яростно набросилось на останки искажённых подобий людей. И, хотя они были грязными и мокрыми, в пламени напалма тела тут же занялись, словно спички. Взметнувшийся к небу погребальный костёр горел ярко, булькая вскипающими жидкостями. Сухой треск лопающихся костей и множество сияющих искр, хаотично круживших в горячем воздухе, стали погребальным салютом нелюдям. Этот огонь живо напоминал тем из бойцов, кто вырос в Броктон-Бей, о настоящем драконе, что совсем недавно свирепствовал на городских улицах. Могли ли они тогда подумать, что будут вспоминать эти времена с ностальгией? — Привет, парни! — дружелюбно помахал солдатам мужчина, одетый в голубой банный халат и с бумажным пакетом на голове. Неровные прорези для глаз дополняли тревожную картину городского сумасшедшего или крайне экстравагантного кейпа, коими славился этот город. Отчего-то, бойцы в ответ на приветствие насторожились и наставили на незнакомца оружие. Те, кто были ближе всего к нему. Остальные продолжали бдительно отслеживать потенциальные угрозы со всех доступных направлений — за одно только это утро уже двое поплатились за халатность, буквально забитые выжившими мутантами насмерть. И, конечно же, не стал отвлекаться от своего занятия огнемётчик. Он вообще не любил поворачиваться к людям, которых не собирался сжигать. — Зайчонок! — крикнул он, завидев глубже в кольце оцепления Батарею, — Скажи друзьям Ополчение, чтобы они прекратили меня выцеливать! А то я испугаюсь и убегу! «Итан?!» — молнией пронеслась мысль в голове у героини, резко развернувшейся на так хорошо знакомый голос. — Наручник?! — подбежав к ограждению, она опустила ладонь на ствол ближайшей винтовки, заставив солдата опустить оружие. Остальные, услышав имя местного героя, последовали примеру. Из-под крайне бюджетной маски, в которой и Мышь-Защитница на люди выйти бы постеснялась, на неё смотрели всё те же знакомые, смеющиеся глаза её любимого мужа и верного напарника. Расхохотавшись в голос, он в одно движение перемахнул временное сетчатое заграждение и крепко обнял Батарею. — Я думал, что помер, — начал он свой рассказ после того, как они, наконец, прервали объятья, и Батарея отвела мужчину к остальным героям Протектората, — лежал себе, мучился, последний дух испускал от боли. И тут — бац! Я уже внутри стеклянной камеры, гол, как сокол. И самая страшная девка в городе протягивает мне халат и пакет. Дырки прям при мне проколола. И пырится на голого меня так ещё, словно ей не нравится то, что она видит. Я даже обиделся слегка. — Ну и где это было? — вяло поинтересовался Оружейник. Наручник пожал плечами. — Без понятия, босс. Кажется, что где-то под водой. Субмарина или что-то такое. — Ну ещё бы, — не удержалась от ремарки Батарея. — Ага. А потом она перенесла меня наверх, в Доки. Я даже сказать ничего не успел, как она уже исчезла обратно. И чёрт побери… — он тяжело вздохнул, — пока я сюда добирался, такого насмотрелся. Всюду тела и следы пожарищ. Настоящее месиво. Скажите мне, что у вас есть план, как нам на этот раз всем вместе не отъехать. Вместе с городом. Посреди кейпов, обступивших вернувшегося из мёртвых героя, опустились Легенда и Мирддин. — План есть, — поспешил успокоить его обладатель самой голливудской улыбки в Протекторате, — Детали пока прорабатываются, но скоро о нём объявят. Мирддин, напротив, выглядел мрачнее тучи. — Как вы здесь живёте? — тихо спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. Батарея крепко взяла за руку воскресшего мужа. Несмотря ни на что, это был хороший день. А Старшая Сестра была хорошим товарищем. — С надеждой на лучшее, — почти истерически посмеиваясь, ответила она. А план действительно был. Всё новые части Национальной Гвардии, что прибывали в город, были натренированы в том числе и для помощи при устранении последствий парачеловеческих катаклизмов. Выслеживать жестоких мутантов, самореплицирующихся роботов и зис-бомб на местности и зачищать их. Инженерные части так же не заставили себя ждать, и спешно восстанавливали прерванное дорожное сообщение. А иначе, чем катаклизмом, произошедшее с Броктон-Бей было трудно назвать. Ну разве что ещё, «катастрофой». Или, как метко выразился Наручник — «месивом». Одна угроза S-класса оставила на городе безобразный шрам. Три подряд едва не стерли его с карт. Но жизнь продолжалась. Штат и армия оказались готовы потратить некоторые дополнительные бюджеты в Броктон-Бей, с немалой заслугой Роя Кристнера в этом вопросе. Впрочем, даже мэр чувствовал вмешательство третьей силы, а то и нескольких. На город, ставший конечной точкой в истории Бойни Номер Девять, обратили внимание некие люди с самого верха, что пугало, но этим нельзя было не воспользоваться. И на совещании, спешно собранном в штаб-квартире местного отделения СКП, предстояло определить, как именно возвращение города в лоно цивилизованной Америки будет происходить. Вопросы стояли далеко не тривиальные. — Зачинщики бунта выявлены, схвачены и транспортированы для судебного разбирательства. Как минимум один из них, при тщательном разбирательстве с подъемом личной истории, оказался зис-бомбой и был ликвидирован. Рядовые участники признаны жертвами приона и неизвестной способности Властелина, в соответствии с новыми документами, бывшей присущей Джеку-Остряку. Штат признал, что будет проще, если повесить всю вину на уже мертвого парачеловека, а простых людей объявить не отвечавшими за свои действия жертвами, — Эмили Суинки, тяжело вздохнув, перечитала последнюю строчку отчёта, — Я не согласна. Это не только пиар-удар по Протекторату, а уже откровенная ложь с приписыванием Джеку сил, которых у него не было и в помине. Никто в это не поверит. — Я тоже считаю это неправильным, — мэр Кристнер, также присутствовавший на собрании городских властей, отпил большой глоток воды из стакана. — Но так будет лучше для города. Мы не можем восстановить его, посадив каждого сотого жителя, так что этот вариант даже не рассматривался. А с анти-Властелинской истерией справиться будет проще, чем с тысячами преступников, осознанно пошедших против властей и оставшихся безнаказанными. Если хотя бы каждый десятый решит, что действовал столь смело не по своей воле, это поможет снизить уровень преступности в будущем. — Уж лучше так, — мрачно, но с неожиданной решимостью поддержал его Оружейник. Задумчиво пожевав губу, директор отделения «Восток-Северо-Восток» Службы Контроля Параугроз продолжила: — До разрешения кризисной ситуации в городе вводится чрезвычайное положение. Одобряю, мы в нём и так уже почти месяц живём. СКП, Протекторат, полиция и кабинет мэра образуют чрезвычайный совет, координирующий все действия по восстановлению города? Хорошо. Председателем совета назначается директор СКП? Не так хорошо. И что тут ещё? Размещённые в городе части Национальной гвардии передаются в подчинение чрезвычайного совета? Значит, по сути, я буду командовать парнями, пока всё не разрешится? — Да, но не вы, — прозвучал мягкий, шелестящий голос советника Кальверта, — В связи со всем произошедшим пришёл приказ от генерального директора Коста-Браун. Вам предоставлен отпуск за счёт Службы на три месяца, а потом, скорее всего, вас ждёт выход на пенсию по состоянию здоровья. Видимо, шеф-директор считает, что вы заслужили отдохнуть после всего, что пережили здесь. Запрокинув голову назад, Суинки рассмеялась хриплым, лающим смехом. — Превосходно! Меня списывают в утиль, а эту помойку передают из рук в руки! Уже жалею того идиота, который будет разгребать всё это вместо меня. — Мэм, — отреагировал Оружейник, — Я не считаю целесообразным это решение. В произошедших событиях нет никакой Вашей вины, и Вы сделали всё, что могли, и не заслужили отстранения. Ваше состояние здоровья, конечно, оставляет желать лучшего, но я не вижу признаков серьёзного ущерба от перенесённого стресса. Вы нужны нам, здесь вряд ли справится незнакомый со спецификой Броктон-Бей человек. Закончив смеяться, женщина лишь отмахнулась от него. — Спасибо на добром слове. Но видит Бог, Коста-Браун права. Мне нужен отдых. Да и город за последние два месяца… Я перестала узнавать старую гаденькую Бухту, и уже не поспеваю за ситуацией. Посмотрим, что сможет сделать преемничек. Кальверт неотрывно, словно змея, продолжал смотреть на неё с каменным выражением лица. — Директор Тагг прибудет уже сегодня. У него большой опыт в совместной работе с армейскими частями. Особенно по части противостояния глобальным парачеловеческим угрозам. Часть техник борьбы с зис-бомбами созданы при его прямом участии. — Тагг? — недоверчиво переспросила Суинки, — А вот это решение не считаю целесообразным уже я. Как это обжаловать? Моему городу и так досталось, а этот солдафон просто учинит здесь ещё один геноцид и превратит Броктон-Бей в большой концлагерь под предлогом ловли мутантов! — Это также личный приказ Коста-Браун, — парировал Кальверт, — Я, между прочим, предлагал ей свою кандидатуру. — Ты едва ли лучше, Томас, — резко ответила ему без пяти минут бывшая госпожа директор, впервые за совещание взглянув бывшему сослуживцу в глаза, — Подпусти такого, как ты, к бюджету на реконструкцию, и бюджет быстро испарится в чьих-то толстых кошельках. Знаешь, с такими вариантами моей замены, я бы даже согласилась остаться. Вот только никто не попросит. Мэр не удержал тяжёлого вздоха, прекрасно понимая её настроение, но раздосадованный подобной прямолинейностью. Он и сам, как и всякий политик, вкладывал огромные усилия в предвыборную гонку… Но каждый раз находилось не так много идиотов, готовых взять на себя ответственность за Броктон-Бей, которых можно было бы подпустить к управлению городом. И он бы, наверное, ушёл. Но его племянница, Дина, всё ещё оставалась где-то там. Лишившись сына, он никак не мог бросить последнюю оставшуюся наследницу. А значит — ему предстояла тяжёлая битва за выживание города. Всем им. Спустившись вниз, члены новообразованного чрезвычайного совета обнаружили, что холл оккупировала Старшая Сестра, самым наглым образом развалившаяся на диванчике для посетителей. Ничуть не смущаясь того, что в неё целился целый взвод солдат Национальной гвардии, она каким-то образом реанимировала кофейный автомат и сделала себе большую чашку горячего дымящегося латте. Попивая его, она постукивала кончиком носка по полу, ожидая, когда большие шишки перестанут, наконец, совещаться. — Я пришла получить награду за устранение Бойни, — просто сказала она, — Кроме Сибири, она на Мисс Ополчение. Или Нейро? Сами решите, кому выписать премию. Ну и Краулера можно считать нашей общей победой. Слегка успокоившись после встречи, Скитальцы и Старшая Сестра уселись за столом для совещаний, установленном в небольшой пустовавшей комнате на подземной базе Выверта. Сам хозяин помещения со своими приближёнными, разумеется, тоже присутствовал — украшал собой массивное кресло, высившееся во главе стола. Трикстер и Ноэль тем временем, не стесняясь, разместились в одном, крепко сжимая друг друга в объятиях, и едва оставаясь на грани приличий. Но никто не собирался их останавливать или хотя бы осуждать. В конце концов, даже сами Скитальцы не верили, что их стратега когда-нибудь удастся вылечить. Последние месяцы они уже лишь по привычке делали вид, что верят словам Трикстера, который, в свою очередь, отчаянно пытался поверить в увещевания Выверта. Настоящей причиной для некоторых из них стали деньги, для других — нежелание разделяться со старыми товарищами в чужом мире. Впрочем, было довольно очевидно, что для этого суперзлодея они — всего лишь ценный ресурс, оружие, которое он направляет на врагов, и их цели для него лишь дополнительное средство контроля. Последний случай с Кайзером оказался особенно показательным, как и его реакция на побег Ехидны. Оторвавшись от своей девушки, полевой командир Скитальцев наконец пересел в отдельное кресло и бросил очередной благодарный взгляд в сторону Старшей Сестры. Та, в своей обычной манере, развалилась в кресле, приняв максимально расслабленную позу и положив ноги в тяжёлых грязных ботинках на лакированную поверхность стола. — Спасибо, — сказал Трикстер. — Снова иметь только две ноги — это так круто! Я почти забыла, как вообще ходить! — опьянённая восторгом, проговорила на одном дыхании Ноэль, но тут же спохватилась, прикрыв ладонями рот, — Ой. Извини, Джесс. — Ничего, — упомянутая девушка нашла в себе силы слабо улыбнуться, — Я тоже рада, что ты снова с нами. От начала и до конца, так сказать. — По сравнению с её случаем, помочь тебе — совсем не трудно, — как бы невзначай заметила девушка в водолазном костюме, — Подумай об этом. — Мисс Эберт, — мягким, но настойчивым тоном в разговор вмешался Выверт, — Я безмерно рад успешному исцелению мисс Майнхардт, но всё же попрошу Вас перестать предлагать моим людям... скажем так, сильнодействующие препараты, вызывающие устойчивую зависимость. — Мы больше не твои люди, — вмешался в разговор Трикстер, — Мы уходим. У нас есть то, зачем пришли в ваш город. И получили это мы не от тебя. — Но это я познакомил вас с мисс Эберт, — парировал Выверт, — Я сказал, что найду специалиста, который может знать ответ на ваш вопрос. Я нашёл. Да и покинуть город вы уже не сможете. Как я понимаю, мисс Майнхардт теперь понадобятся регулярные инъекции АДАМа для достижения… устойчивой ремиссии. — Случай мисс Майнхардт несколько сложнее, чем у рядового сплайсера. Но я работаю над решением также и этой проблемы, — тепло улыбнувшись, заметила Тейлор, — Как и обычной зависимости. А ещё у меня нет привычки рисковать жизнями своих подручных на основании цифр, полученных от Умника. — Мисс Эберт, я бы попросил! — возмутился суперзлодей, — Я думал, мы закрыли эту тему ещё в прошлый раз. — А мы можем… сменить работодателя? — неуверенно предположила Генезис. — Можем, — подтвердил Трикстер, — Ты уже получил от нас достаточно, Выверт. Мы не станем требовать от тебя обещанных денег, поскольку сами разрываем прежний договор. Но если захочешь предложить нам какое-нибудь дело в дальнейшем, обратиться придётся к Старшей Сестре и за соответствующую плату. Затянутые в чёрный спандекс пальцы суперзлодея отчётливо скрипнули по столу. — Полагаю, простым увеличением ставки ваше решение не изменить? — Есть вещи поважнее денег, — юноша тепло посмотрел на Ноэль. — Сколько? — лениво протянул Баллистик. Недоуменные взгляды остальных Скитальцев парень встретил стеной равнодушия. — Мы достигли твоей цели, верно, Краус? Ноэль спасена. Ву-ху. Не подумайте, я действительно счастлив. Но это не решает всех наших проблем. Мы всё ещё осужденные злодеи на чужой земле, которым надо как-то выживать. И лично я предпочту выживать с большим количеством денег на не особенно пыльной на самом деле работе у человека с отменным предсказателем, чем в непонятного рода портовой коммуне у совершенно непредсказуемой и неубиваемой девицы почти в полтора раза младше меня. Мы уже запачкали руки. Я долго думал над этим. Я останусь у Выверта, пока он платит достаточно, чтобы мне это нравилось. — Эй. Ты что сейчас коммуной обозвал?! — почти прорычала Старшая Сестра, выдвигая иглу, а её глаза вспыхнули тусклыми жёлтыми огнями. Теперь недоуменные взгляды уперлись в неё, очевидно, проигнорировавшую нелестные замечания в собственный адрес, но искренне рассвирепевшую от предположения, что она строит хоть что-то левое. — Тихо, господа, дамы! — повысил голос Выверт, — давайте обойдёмся без взаимных оскорблений и угроз. Я с радостью бы обсудил вопрос Скитальцев и их лояльности с каждым из вас отдельно, но на самом деле есть ещё одна тема, более важная. И она может повлиять на решение каждого из вас. Привлеча к себе внимание, суперзлодей протяжно вздохнул и продолжил. — Как мудро заметил мистер Брайто, у меня есть отменный предсказатель. И в ходе инцидента с Бойней, проверяя, при каких условиях у нашей группы — включая Старшую Сестру — будут наибольшие шансы на выживание, я случайно получил пророчество, согласно которому, мисс Эберт обречёт всех нас на гибель. — Простите? — изящная чёрная бровь изогнулась на бледновато-сером лице девушки. Вместо ответа суперзлодей достал небольшой диктофон и нажал на клавишу воспроизведения. В просторном, по меркам бункера, помещении, зазвучал встревоженный голос девочки. — Старшая Сестра. Она — та, из-за кого все умирают. Через пять лет. Иногда чуть раньше, иногда чуть позже. Но если она жива, что-то происходит, и все на Земле начинают умирать. Все, конечно, в любом случае умирают, но, когда это что-то происходит, они умирают очень быстро, один за другим, и за год вымрут почти все. Даже если некоторые выживут, то они всё равно вскоре умрут и... С громким щелчком кнопки «стоп» воспроизведение прервалось. Повисло потрясённое молчание. — Итак, — первым заговорил, разумеется, Выверт, — Мисс Эберт. Может, поделитесь с нами своими планами на ближайшие пять лет? Девушка уставилась на диктофон с таким видом, будто суперзлодей держал в ладони ядовитую змею. — Ничего такого, что могло бы привести к подобным последствиям. Но спасибо за предупреждение. Теперь я буду следить внимательнее за всем, что делаю. — А мы будем следить за тем, чтобы она следила, — заметил Трикстер, — сомневаюсь, что мы станем причиной этого. — Мы не знаем, что станет причиной, — перебил его хозяин помещения, — Но точно знаем, кто. Вы можете дать гарантию, что эксперименты с телом мисс Майнхардт не приведут нас к появлению четвертого Губителя, не ограниченного их обычным циклом? Просто например. Ноэль настороженно нахмурилась, переводя взгляд с затянутого в чёрный спандекс злодея на утопленницу и обратно. Старшая Сестра лишь хмыкнула. — А Вы можете дать гарантию, что несчастная девочка не рассказала это, чтобы стравить нас и таким образом найти способ сбежать, пока мы будем заняты грызнёй друг с другом? Выверт постарался принять вид оскорблённой невинности, насколько это позволял его костюм. — Дине не нужно сбегать. Она здесь добровольно, ей оказывается вся необходимая помощь и она учится управлять своей силой. Поймите, мисс Эберт, я вам не враг и не желаю таковым становиться. Но я искренне беспокоюсь за свою жизнь. Жизнь Дины. Всех присутствующих. Всего города и всего мира. Мисс Алкотт не контролирует, что произносит в трансе, и никогда не ошибается в числах, так что ложность её пророчества — идея полностью абсурдная. Девушка в водолазном костюме с громким скрипом качнулась в кресле. — Это так иронично. Пытаться убедить Технаря, который специализируется в том числе и на химии и биологии, что человек с отчётливо видимыми симптомами наркозависимости приобрёл её добровольно. Вы, мистер Выверт, предлагаете мне просто поверить крайне сомнительному источнику на слово и свернуть любую мою деятельность? Но что, если именно это приведёт нас к «Концу Света», в который Вы так сильно верите? Если вас действительно интересует сохранение мира — в том числе, мира человеческого — вам стоит, наоборот, увеличить объемы сотрудничества с моей организацией и получить хотя бы поверхностное понимание проектов, которыми я занимаюсь. Там нет ничего, способного привести к массовому вымиранию, уверяю. В отличие от ущерба, причиняемого регулярными атаками Губителей, который мои технологии могут со временем полностью компенсировать. Суперзлодей склонил голову. — Оставим вопрос добровольности пребывания здесь Дины за скобками, я вижу, что вы даже не пытаетесь мне поверить. Но размах, подобный тому, что вы описываете, как раз и может привести нас к печальному концу. Техногенная катастрофа даже на мирном производстве может легко стереть в пыль континенты, если технология достаточно развита. Вам стоит умерить свои амбиции, мисс Эберт, хотя бы до тех пор, пока мы не сможем путём регулярных вопросов и ответов выяснить точно ваше действие, ведущее человеческую цивилизацию к краху. — А давайте не оставлять за скобками похищение ребёнка. Например, мои девочки — сироты, которые действительно пришли ко мне добровольно. Вы сможете увидеть разницу, просто посмотрев на их язык тела, — не удержалась от шпильки Старшая Сестра, — Я просто надеюсь, что ты её не трогал, Выверт. В противном случае, боюсь, даже Марисса не откажется принять участие в твоей казни. Выверт гулко хлопнул ладонями по столу. — Думайте, что хотите, но я бы попросил без оскорблений. И уж тем более, угроз. Я пытаюсь выйти на конструктивный диалог! Спасти нас всех! Как же ты не поймешь! Ты тоже живёшь на этой планете, и если ты принесёшь ей конец, никакие воскрешающие машины уже не помогут! Его оппонентка пожала худощавыми плечами. — Вообще-то, я вас услышала, мистер Выверт. Скажем так. Я не собираюсь переманивать у Вас подчинённых. Это их личный выбор — продолжать работать на человека, который похитил и держит на наркотиках маленькую девочку, или же задуматься об альтернативе. И это ваш выбор — продолжать сотрудничество со мной, держать руку на пульсе и задавать эти свои вопросы, или остаться не у дел и потерять вообще всё из-за собственных глупых предрассудков. И крик не поможет вам наладить контакт. — Вы закончили? — холодно осведомился суперзлодей. Девушка резко встала, не отказав себе в удовольствии максимально громко скрипнуть креслом по полу. Её бледновато-серый профиль отражался в чёрной лакированной поверхности стола. — Да, здесь я закончила. И это не значит, что я ещё не вернусь. Развернувшись, она зашагала к выходу. Переглянувшись, большая часть Скитальцев последовала за ней. Выверт же тяжело ударил о стол кулаком. Попытка покушения на Старшую Сестру в его параллельной реальности закономерно с треском провалилась. Спустя неделю, в Доках вовсю кипели работы по восстановлению. Да, снова. Но что ещё оставалось поделать, если таковой стала жизнь в Броктон-Бей? Сдаваться и опускать руки точно было не в характере ни самой Старшей Сестры, ни бывших докеров, которых она теперь возглавляла. Но как же ужасающе они поредели. Треть, целая треть от всего числа её подчинённых погибла в столкновениях с Бойней и Ехидной за те злополучные два дня. И они продолжали иногда погибать от рук сбежавших мутантов, порождённых Ноэль. По каким-то причинам, те из существ, что были скопированы со сплайсеров, хоть и не получили полноценной АДАМовой зависимости и способностей, но очень тяготели именно к её подчиненным, особенно — к Маленьким Сестричкам. Национальная гвардия неплохо подчистила Доки в первые дни, но затем почти все солдаты ушли в район Башен и Даунтаун или за Кордон, и для монстров наступила сытная пора. Ночь возглавила охоту за тварями, но те были слишком хитры, а загонщики — не слишком опытны, так что успехи были скромные. Ещё часть докеров, в основном из новичков, просто ушла, опасаясь оставаться в столь опасном месте. Тейлор злилась на них, но могла понять. Да и к тому же обоснованно полагала, что те из них, кто уже успел получить зависимость от АДАМа, сами потом вернутся. Такая связь должна была удержать их крепче любого контракта. Так или иначе, но девушка была сильно раздражена. Совершая сегодня свой обычный обход территории, она обнаружила один из торговых автоматов «Цирка Ценностей» разломанным и полностью выпотрошенным. Ранее она полагала эти устройства, привлекающие покупателей яркой рекламой и весёлой музыкой, несокрушимыми. Не просто благодаря их прочным корпусами, способным выдержать удары Большого Папочки, или продвинутой охранной сигнализации, нет. Эти автоматы были настоящим символом её власти. И никто из тех, кто проживал в Броктон-Бей, не посмел бы на них посягнуть. Остановив свою машину на дороге, ведущей к району импровизированного порта, Тейлор уставилась на полицейское заграждение. Офицер в сопровождении пары бойцов национальной гвардии как раз заканчивал первичный осмотр места преступления. И не просто преступления, а убийства. Тело в спецовке СРД и белой маске кролика неподвижно лежало среди камней, а под его головой натекла уже целая лужа крови. — Офицер? — выйдя из машины, девушка в водолазном костюме подошла к жёлтой ленте. Тот кивком поприветствовал её. — Лейтенант Доусон, мэм. Мы с вами уже пересекались. Кажется, у нас тут уже второй случай конфликта из-за АДАМа за сегодня. — Второй? — недоверчиво переспросила она, — За сегодня? У моих людей нет проблем с поставками АДАМа. — Может и так, — не стал спорить мужчина, — Вот только утром точно так же напали на сплайсера, и тщательно его обыскали, проигнорировав деньги и другие обычные ценности. Мутант бы просто оставил тело, а это — типичная тактика для наркоманов, ищущих дозу. Постарайтесь вспомнить — Вы в последнее время никого не увольняли? Издав глухой, полный недовольства рык, Тейлор ничего не ответила ему. Развернувшись, она вернулась за руль и поехала дальше. Разумеется, от её внимания не укрылось то, как пристально за каждым её движением следили вооружённые гвардейцы. Увы, но эти ребята начисто были лишены чувства юмора и совершенно не шли с ней на контакт. Их нынешний командир, новый директор СКП Тагг, с самого начала отнёсся к «злодейке, захватившей Доки и распространяющей наркотики» с ярко выраженной антипатией, и плевать он хотел на её нынешний законный статус. Призывы поговорить и обсудить ситуацию эта военщина нагло игнорировала. Герои тоже не горели желанием общаться — даже Наручник с Батареей, с которыми она теперь виделась регулярно, молчали, как на допросе. Это было обидно. Она только подумала, что набрала кое-какой кредит доверия. И, словно всего этого было мало, Выверт, разумеется, не послушал её и резко сократил поставки продуктов и материалов, мотивируя это тем, что все его силы сейчас уходили на восстановление его собственных, более пострадавших активов. Более пострадавших, ага. Конечно же. И тот факт, что все Скитальцы, кроме этого заносчивого засранца Баллистика, ушли от него к Старшей Сестре, совершенно точно не повлиял на его решение. А ещё это пророчество не выходило у неё из головы. Как и сама девочка, которая его сделала. «Всё разрушенное можно восстановить», — подумала девушка, глядя на вновь облепленные строительными лесами здания, — «Люди строят что-то, затем другие люди это ломают. Но они не могут остановить прогресс. Не могут остановить будущее». Она бросила взгляд в зеркало заднего вида — туда, где позади неё осталось место убийства. «Но люди могут убивать других людей. Они — самый ценный и трудновозобновляемый ресурс. А паразитов всегда гораздо, гораздо больше, чем Творцов», — девушка тяжело вздохнула, загоняя машину на своё обычное парковочное место. Из-под днища раздался громкий щелчок. Не задумываясь ни на секунду, Тейлор телепортировалась наружу. И стоило ей только появиться на новом месте и упасть коленями на асфальт, как за спиной у неё раздался громкий взрыв. Обернувшись, она уже знала, что увидит. Жарко пылающий остов и клубы маслянистого чёрного дыма, вздымающиеся на том месте, где только что стоял её верный «Фордик». — Выверт… — простонала она. Ей хотелось плакать. А, впрочем, с тем же успехом это могли быть и власти. Простота и прямолинейность подхода так и намекали на известного вояку Тагга. Старая-добрая взрывчатка оставалась эффективной против большинства кейпов, пусть по телевизору и пытались внушить людям обратное. Или же, это мог быть Выверт, которому было выгодно, чтобы она решила, что это был Тагг. Балансируя на грани того, чтобы впасть в уныние, Тейлор подумала, что у неё внезапно обнаружилось слишком много живых врагов. Этим вопросом стоило заняться — равно как и бесконечным множеством других. — У нас на парковке заложили бомбу, — вместо приветствия сказала она Марку, — нужно усилить охрану. — Но босс, людей и так не хватает, — попытался возразить мужчина. — Так перебрось людей со стройки, — отрезала Тейлор, — Хочешь подорваться? Я нет. Она сделала паузу, внимательно глядя на своего заместителя усталым взглядом. Тот, впрочем, выглядел не менее измученно — у него ведь не было её сверхчеловеческой выносливости! Девушка поморщилась, отчего тёмные круги под её глазами, казалось, стали ещё глубже. Инцидент со сбежавшими сплайсерами, со сломанным автоматом, а теперь и с убийством, слишком живо напоминали ей о том, что случилось с тем, первым Восторгом. Неужели история была обречена повториться? Нет. Она не могла этого допустить. Она должна была стать лучше. Лучше, чем Эндрю Райан. Поморщившись от потока ассоциаций, вспыхнувших в её усталом мозгу, Тейлор постаралась взять себя в руки и смягчить тон. — А, впрочем… — начала она, — Я лучше пошлю в патрули по району Скитальцев. Всё равно в строительстве от них толку мало, так что пусть поработают по основной специальности, наёмниками. — Хорошая мысль, — кивнул мужчина, и уголки его губ едва заметно дрогнули, — Что-то ещё? — Нет. Поставка материалов задерживается, на Кордоне опять двойная проверка. Гвардия совсем распоясалась. Эх. Предлагаю пока устроить перерыв! Одобрение окончательно вернулось в голос Марка. — Хорошо, босс. ПЕРЕРЫВ! — гаркнул он, повернувшись в сторону группы рабочих, разрезавших на части крупный морской контейнер. Довольно загудев, бывшие докеры стянули защитные очки и перчатки и переместились в сторону скамеек, установленных под навесом во дворике неподалёку. Здесь, на высоком постаменте, выточенном из цельного бруса, стоял небольшой телевизор. Изначально они скинулись, чтобы купить себе всего лишь радио, но узнав об этом, Тейлор добавила к их фонду из своих денег, посчитав подобное вложение правильным. Бросив взгляд на экран, где как раз начинался очередной выпуск новостей, девушка проследовала дальше вглубь своей территории. В голове мелькнула позабавившая её мысль, что она сама могла бы делать телевизоры — но исключительно чёрно-белые. Такова была очередная грань её силы и того багажа знаний, который к ней прилагался. Совершенно логично посчитав тратить время на подобную блажь баловством, Тейлор предпочитала работать с чем-то более… Технарским. Погрузившись в свои мысли, девушка пропустила момент, когда ей в плечо прилетел мощный ободряющий тычок. Пожалуй даже, слишком мощный — будь она всё ещё обычным человеком, он точно причинил бы ей заметную боль. И, скорее всего, оставил бы после себя крупный синяк. Но подобная хрупкость осталась в той, прошлой жизни. Нынешняя же Тейлор Эберт, более известная как Старшая Сестра, лишь остановилась, и внимательно посмотрела на ту, кто её ударил. — Не унывай, Эберт! — ничуть не смутившись, заявила, ухмыляясь, София Хесс, — Тебе тяжело, я понимаю. Но ты и так уже столько сделала. Ты справишься. Тейлор едва сдержалась, чтобы не приоткрыть от удивления рот. Вот уж от кого, но от неё слов поддержки она точно не ожидала. Конечно, их нынешние отношения по сравнению с теми, что были у них в школе, отличались в лучшую сторону, словно необъятная небесная гладь и свинцовая толща океанских вод. Да и сама София явно пошла на поправку — она вновь начала следить за собой, вернулась к прежней спортивной форме, и совершенно не напоминала ту измождённую наркоманку, которая прибыла сюда три недели назад. Она начала принимать участие в общей жизни обновлённых Доков. София ходила в патрули, помогала по мелочи рабочим и даже участвовала в спортивных тренировках и спаррингах. Сама Тейлор считала, что Хесс просто смогла избавиться от необходимости доказывать что-то себе и окружающим, когда наконец встретила «хищника», которого признала сильнее себя, и сделала этого «хищника» своей «альфой», разом сбросив с собственных плеч весь взваленный груз ответственности. Но даже так, она всё ещё была зависима от АДАМа, и всё ещё была куда более психологически травмирована, чем позволяла себе показывать. Красноречиво об этом говорил тот факт, что одежду, в которой она побывала внутри Ехидны, София просто-напросто сожгла, а пепел развеяла над волнами. И Тейлор хорошо знала, что ей по ночам снятся кошмары, от которых мускулистые ноги бегуньи нервно дёргались, а сама она, бывает, вскрикивала, пока ей на лоб не ложилась прохладная бледновато-серая ладонь. Оглянувшись вокруг, она взяла Софию за руку и повела за собой. Та смутилась, но не подала виду и резко вырываться не стала. Лишь сбилась с мысли, но стоило Тейлор внимательно посмотреть на неё, как тут же вспомнила, о чём говорила. — Я имею в виду… Чёрт, да ты только посмотри. Я состояла — и всё ещё формально состою, — в Стражах. Считай, почти что в Протекторате. И всё, чем они занимались — это показуха! Бесполезные патрули, куча ограничений, туда не ходи, этого не делай… Нам преступников нельзя было и пальцем трогать! Её спутница слегка улыбнулась краешками губ. Ну конечно же, самозваную «хищницу» интересовала силовая сторона вопроса. — А ты просто пришла и вырезала всю гниль, годами отравлявшую город. А тем, кто просто отчаялся, дала второй шанс, — она запнулась, — Мне, например. Они прошли мимо ещё одной группы рабочих, которые, пользуясь телекинезом, споро разгружали стальные балки. Ну да, спорить здесь было не с чем. — Элиту, Анне, Зунгу… Ты вытащила многих людей из ямы. Не просто стала мстителем в маске — поверь, даже я за свою недолгую карьеру в «Стражах» с такими сталкивалась. «Или точнее — сама была одной из них, пока тебя не поймали» — подумала Тейлор, — «Спасибо Выверту, что поделился интересными подробностями твоей биографии. Он ходит в базы данных Протектората, как к себе домой… Надеюсь, это не значит, что у него есть фото Висты в нижнем белье». От подобной мысли её передёрнуло. — Но ты не только ломаешь. Ты создаёшь новое на обломках старого. Блин, Эберт… — У Софии сбилось дыхание от непривычно длинной для неё речи, — Мне начинает казаться, что ты даже из Броктон-Бей сумеешь сделать нечто путное. И эти новые уроды тебе не соперники, точно так же, как и старые. Услышав такое, её спутница не отказала себе в удовольствии тихонько посмеяться. Её глухому смеху вторил смех стайки маленьких девочек, которые бегали и резвились неподалёку. День сегодня был тёплым, а тени короткими, так что она разрешила вывести Маленьких Сестричек на свежий воздух. Те с шумом и весельем стучали каблучками по асфальту, а присматривала за ними одна из новых знакомых Тейлор, совсем недавно прибывшая в Доки. Джесс из Скитальцев моментально нашла общий язык с девочками, и, достаточно понаблюдав за ней, девушка убедилась, что их можно оставлять одних. Джесс оказалась только рада — оказывается, она всегда хотела младшую сестрёнку. Теперь же у неё их образовалась небольшая толпа, но её сил хватало на то, чтобы справляться со всеми. Особенно она любила играть в догонялки. — Спасибо тебе, Эберт, — закончила София свою мысль, — И за то, что вытащила тогда меня с того света. И за то, что не бросила потом. Ну и отдельно за отца Денниса. Жаль только, что он теперь один из… ну, ты понимаешь. Отпустив, наконец, её руку, она сделала движение, будто надавливает на поршень шприца. — О, — Тейлор качнула головой, рассыпав вечно влажные чёрные пряди по плечам, — У меня есть некоторые успехи в излечении АДАМовой зависимости. Пока только теоретические, но, так как нехватки в практической базе нет, первые результаты обещают быть уже скоро. Хотя, конечно, тем, кто собирается и дальше пользоваться плазмидами, придётся оставить всё, как есть, или же попрощаться со своими силами. Но даже им я смогу серьёзно облегчить симптомы. Знаешь, — Она горько усмехнулась, — Сейчас это кажется очень насущным вопросом. А такие случайные жертвы лечения, как ты, и вовсе смогут вновь зажить нормальной жизнью — если, конечно, вы сами вдруг не решите остаться сплайсерами. В воздухе, прогретом тёплыми лучами весеннего солнца, повисла пауза. Обе девушки остановились перед крупным, похожим на ангар металлическим помещением, где сейчас располагалась основная столовая. — Я, пожалуй, перекушу и разберу кое-какие записи. Ты идёшь? София покачала головой. — Нет, я поела. Слушай… Ты имеешь ввиду, что скоро я смогу вернуться домой? — Ну да, — её собеседница склонила голову набок, — А ты что же, не рада? В Стражах ведь все твои друзья. Да и городу сейчас нужны герои, как никогда. Темнокожая девушка хмыкнула, блеснув белыми зубами. — Ага, конечно. Но что если я скажу, что не хочу возвращаться? — Хм… — задумчиво протянула Тейлор, — Этот вопрос придётся решать между властями и твоей мамой. Я же лично не против, чтобы ты осталась и стала частью моей команды. Здесь определённо есть, куда приложить навыки опытного силовика. Повисла ещё одна пауза, в ходе которой София неловко переступила с ноги на ногу. Видно было, что следующий вопрос был для неё деликатным и тяжёлым для того, чтобы озвучить его вслух. — А если ты меня вылечишь, то наши сеансы… Эта терапия… Они могут остаться? И всё остальное?.. Испытав лёгкий приступ умиления от такого зрелища и непривычно мягкого тона, Тейлор поспешила ответить своей подопечной. — Если ты того пожелаешь, то да. А ты хочешь? Пауза, разлившаяся в пропитанном морской солью воздухе, оказалась ещё более напряженной, чем предыдущие. — Ну я же спрашиваю. Значит хочу! — неожиданно грубо ответила София, и, развернувшись, зашагала прочь. — Я не оставлю тебя, — тихо сказала ей вслед девушка в водолазном костюме, — Я не оставлю… Всех вас. Да. Для неё все её знакомые и подчинённые были важны. Кто-то больше, кто-то меньше, но все они стали для неё новой большой семьёй. А кое-кто был для неё крайне особенным. Усевшись за отдельным столиком в обширном помещении новой столовой для работников с постоянным контрактом, Тейлор задумчиво ковырялась вилкой в тарелке с макаронами и котлетой. Пищу она поглощала механически, почти не ощущая вкуса. С тоской она вспоминала о тех деликатесах, которыми потчевал её Выверт на их памятной встрече. Но деваться было некуда — при чрезвычайном положении в городе оставалось радоваться, что у них было хотя бы это. Большинство жителей города сейчас довольствовались сохранившимся у них запасами консервов и сухими пайками, раздаваемыми Национальной гвардией по квотам на число членов семьи. Рыбы, впрочем, у докеров было предостаточно. Девушка даже не думала о том, что рыба может ей надоесть. Куда больше, чем едой, она была увлечена своей тетрадью с записями. Множество схем и символов, которые её рука начертала в Технарском трансе, теперь, находясь в здравом уме, сама Тейлор пыталась расшифровать и понять. Ну, насколько понятие «здравого ума» было к ней применимо. На этот счёт мнения всё-таки несколько разнились. Вот только не стоило говорить об этом вслух, находясь поблизости от любого из обновлённых докеров. Они не любили прибегать к насилию. Знания, то и дело получаемые ей от бесчисленного множества жителей Восторга и других городов того мира, тоже сейчас не очень-то помогали. Очевидно, она столкнулась с нетривиальной задачей, а её так называемый «партнёр» либо не спешил помогать девушке, либо не знал ответа и ждал его от неё. Нет, Тейлор была уверена, что справится своими силами — да, было сложно, но новая для неё область всё же опиралась на уже имевшиеся у неё знания и пересекалась с некоторыми из них. Вот только на это уходили время и силы, а в условиях полуразрушенного города и сократившихся рядов её организации, так можно было и вовсе опустить руки. Но она не унывала. Уж если даже София пришла поблагодарить её за проделанную работу, то она в лепёшку расшибётся, но спасёт Броктон-Бей. Не ради одной лишь школьной задиры, нет. Каждый житель города заслуживал своего шанса на светлое будущее. И в будущем некоторых из них она хотела бы продолжать видеть рядом с собой. Кейден Андерс размеренным шагом подошла к сидевшей за столом Тейлор и уселась напротив неё. Та вздрогнула, но не оторвала взгляда от бумаг. — Тейлор, дорогая, — начала женщина тоном, в котором отчётливо звучали нотки беспокойства, — Когда ты последний раз спала? Взгляд больших чёрных глаз, резко выделенных на бледном лице тёмными кругами, соскользнул на собеседницу, но вновь вернулся к чтению. — Вчера, я полагаю? Сегодня ведь четверг? Кейден тяжело вздохнула. — Сегодня пятница, и ты это прекрасно знаешь. Ну-ка посмотри на меня. С явной неохотой отложив бумаги в сторону, Тейлор уставилась на женщину. — Знаешь, я ведь насмотрелась на наркоманов. Твой бегающий взгляд, затруднённое дыхание, и то, как ты постоянно облизываешь губы… Ты используешь какие-то дополнительные стимуляторы, чтобы оставаться на ногах? Обычно мертвенно-бледные щёки девушки запылали, налившись сиренью. — Нет, — буркнула она, и, взяв в руку тетрадь, отгородилась ей от собеседницы. — Врёшь и краснеешь, — с какой-то грустью заметила Кейден, — Чем ты травишься? Сделав глубокий вдох, как перед погружением, Тейлор вновь опустила тетрадь и упёрла локти в стол. — Дофамин, норадреналин и серотонин. — Что? — в глазах женщины мелькнула тень понимания. — Гормоны радости и удовольствия, — девушка улыбнулась Кейден, — Видишь ли, мой организм начинает вырабатывать их, когда ты рядом. Поняв теперь, о чём именно идёт речь, её собеседница отчётливо смутилась. — Тейлор, я… — Ты. Ты очень многое сделала для меня. Спасла меня. Несколько раз. Осталась со мной, несмотря ни на что. И я очень ценю это. Ценю, что ты у меня есть. Медленно и осторожно, будто боясь спугнуть хрупкую бабочку, девушка накрыла своими бледновато-серыми пальцами ладони женщины, лежавшие на столе. Их руки совсем не были похожи — у Кейден, несмотря на первые признаки возрастных изменений, они выглядели живыми и мягкими. От прохладного касания Тейлор она вздрогнула, но не отстранилась. — Кейден, — заговорила девушка, и в её тихом, немного хриплом голосе, звучала вся тяжесть груза той ответственности, который она на себя взвалила, — Скажи мне. Можно ли полюбить такое существо, как я? Ошарашенная женщина ощутила, как теперь уже у неё пересохло во рту, а сердце громко застучало в ушах. Нет, она, может быть, и догадывалась… Но списывала всё на странности и инфантильность Старшей Сестры. А меж тем, эта необычная, пугающая, но по-своему притягательная девочка явно была настроена серьёзно. Ответить она, впрочем, не успела. Скользя глазами по чему угодно в этой комнате, кроме лица собеседницы, она зацепила взглядом экран висевшего в столовой телевизора. Кадры, которые в нём сейчас показывали, выглядели откровенно шокирующими, даже сквозь мозаику цензуры. На экране отображалась видеозапись, снятая пусть и не очень качественно, но достаточно близко и с удобного ракурса, чтобы можно было всё рассмотреть. И на этих кадрах Тейлор Эберт пожирала разодранное человеческое тело.