kina — u're mine
Дни здесь проносились словно в таймлапсе. Кучевые облака скользили по ветру, задевая своим дыханием макушки стеклобетонных высоток, отражающих тусклый свет утреннего неба. А внизу, под чутким взором стеклянных гигантов, туда-сюда сновали крошечные человечки. Бубнили в трубки, обещали перезвонить. Сжимали в пальцах портфели и дипломаты, на ходу поправляли галстуки. В Сеуле стоял конец августа. 8:30 утра. Клочки солнечного света падали на светлый паркет в просторных апартаментах. Таких здесь были сотни: крошечные коробки были наполнены игрушечной мебелью и фигурками человечков. У каждого свое место. У каждого свое дело. Черная макушка высовывается из-под воздушного одеяла, едва заслышав мелодичную трель будильника. День предстоял долгий. Впереди множество важных решений, разных бумаг и совещаний. Но как, черт возьми, не хочется свешивать ноги с кровати.***
kyle — ispy
К вечеру распогодилось. Давящие на голову тучи поспешили разойтись, уступив место ясному лиловому небу с редкими мазками малиновых облаков. Неизменными оставались люди. С новым поездом из подземки выплыл поток людей. В толпе одинаковых, словно на моторчике, широко шагал еще один — тот, который лишь пытался казаться одинаковым. Не приглядевшись — не заметишь. Это был Ли Донхек. Немного бегающий взгляд, резковатые жесты. И спину выпрямляет, словно вдруг напоминая себе: «осанка!». Но это если придираться. Невооруженный взгляд даже бы и не уловил разницу между ним и сотней таких же: в серых костюмах-двойках и в неизменно черных галстуках. Толпа быстро рассеялась по узким улочкам. Донхек смотрел перед собой, хотя непреодолимо хотелось задрать голову и упереться в расписанный вечерними фресками потолок неба, исполосованный со всех сторон сверкающими колоннами панельных зданий. Сейчас его не интересует очередное творение природы. Прямо перед ним — большой торговый центр. Всего четыре этажа, и цокольный — парковка. Он будто бы притаился в чаще широких стеклянных стволов, замаскировался. Донхек скользит через главный вход и на эскалатор. Сегодня у него нет определенной цели, поэтому глаза сверкали пряным азартом, а язык то и дело смачивал пересохшие губы. Взгляд парня внимательно сканирует пестрые вывески бутиков. Он выбирает свой самый любимый — пару вещичек уже приглядел в интернет-магазине. Самое время настало их примерить. Щелкает щеколда на дверце из светлого дерева. Донхек оборачивается к зеркалу и улыбается своему отражению. Вот так. Черная рубашка с ручной вышивкой садится по размеру. Ли крутится вокруг своей оси, застегивая пуговки на рукавах. Ценник с несколькими нулями болтается у него за воротником, позолоченная гравюра с названием магазина поблескивает от яркого света лампочки на потолке. Донхек замирает, внимательно рассматривая каждую деталь. Крой отлично подчеркивает все достоинства его фигуры, а бисер в вышивке скромно переливается среди плетения цветных нитей. Между его улыбкой и тем, что защитный магнит с легкостью отщелкивается и падает в карман такой же рубашки на размер больше, проходит меньше пяти секунд. Донхек срывает с себя драгоценную вещь, комкает в компактную кучу и сует в свою сумку. Он мило улыбается консультанту и говорит, что ничего так и не подобрал. А когда выходит, магнитные рамки осуждающе молчат ему вслед. Настроение сегодня просто отличное.***
Донхек ютится на барном стуле в какой-то кофейне. Он пьет капучино из гигантской кружки и наблюдает за людьми вокруг. Становится немного скучно, но и уходить не хочется. Ему нравилась эта атмосфера, пусть он и чувствовал себя пришельцем. В последнее время Ли бывал тут часто, но никак не мог понять, нравится ли ему статус лишнего или нет. Задумавшись, он упирается подбородком в кулак. Под его взгляд попадается тучный мужчина в дорогом костюме, который придерживал за талию хрупкую девушку в неприлично коротком платье. Казалось, она вот-вот развалится. И физически, и эмоционально. Но… у него куча денег. И наверняка жилье где-то неподалеку. Донхек провожает парочку взглядом, а затем медленно выпрямляется. Идиотская, абсурдная идея медленно прорисовывается у него в голове. Черт, да он же гений. Ли запирается в кабинке в туалете. Вместо белоснежной рубашки на кожу ложится та самая, которую он украл из люксового бутика буквально час назад. Галстук можно и оставить. Только вот… распустить немного, и будет идеально. Перед зеркалом он лохматит русые волосы, мокрыми руками убирая с них слой лака для укладки. Волосы ложатся послушно, даже по-блядски немного. Еще и легкие осыпавшиеся тени под глазами добавляли шарма, прямо как у местной дорогой проститутки. Выходя обратно, он не получает ошеломительного внимания и не удивляется. Здесь всех волнуют только деньги и собственное эго. Поэтому, чтобы что-то получить, сперва надо предложить. Донхек обходит сальных папиков в возрасте — решил, что если не найдет более-менее симпатичный вариант, пустится во все тяжкие. А пока можно и повеселиться. Ходить по торговому центру становится скучно, поэтому он спускается на парковку. От мятного конденсата и прохладного воздуха, что мешался с выхлопами машин, немного подташнивает. Но Донхек проходит между машин, словно это его первая и последняя сцена. Его шедевральный перформанс, где он игнорирует зрителей 50+. Он опирается на крышу черного ауди за секунду до того, как водитель собирается сесть на место. — Господин… — Донхек трогает кончиками пальцев воротник рубашки и кусает губу. Ему плевать, насколько натурально он выглядит. Очень хотелось смеяться, но острый порыв поутих, стоило ему ощутить на себе внимательный взгляд черных глаз. — Я могу чем-то помочь? — синий свет смартфона последней модели отбрасывает на лицо собеседника болезненные тени. «Не модель, — думает Донхек. — Но зато не старпер». — Это я должен спрашивать, — он немного улыбается и трогает край пиджака мужчины, чуть отодвигая. Он устраивает аккуратную ладонь на груди незнакомца, уже заигрываясь. Бьется. — Не хотите угостить меня… чем-нибудь? — Донхек придумывает на ходу. Если бы он работал на какое-то агентство проституток, его давно бы уволили за такое неуклюжее и неуместное общение с клиентами. Но взгляд его визави был бесстрастен. Неужели он провалился? Пауза тянется. Донхек ковыряет носком ботинка асфальт и нервно облизывает губы. На минутку по его спине пробежал холодок: а вдруг схватит да прямо в машине изнасилует? Поэтому он вздрагивает, когда незнакомец отзывается негромким и строгим «садись», а сам ныряет на водительское сиденье.***
Устав упираться взглядом в холодный бетон зданий, Донхек принимается рассматривать мужчину за рулем. Его пальцы без колец, но на запястье — дорогие часы. Минутная стрелка сменила позицию, едва слышно щелкнув. Донхек облизывается, представляя, что дома у него еще целый шкаф таких: с широкими и узкими ремешками, из кожи и металла. Донхек смотрит, как он перебирает бледными пальцами на кожаном руле, посматривает на светофор. Его галстук туго затянут, рубашка — на все пуговицы. В глазах — «как мне все это осточертело». Ли совсем не замечает, как они снова оказываются на парковке. — Идем, — чеканит незнакомец, будто Донхек — ребенок, который противится уходу с детской площадки. Может, так оно и было? В лифте мужчина смотрит ленту новостей. Донхек видит, как на экране мелькают графики и диаграммы. Совсем скучно. Он мнется в углу, а затем подбирается — шаг за шагом, — поближе, пока они немного не касаются плечами. — А как вас зовут-то? — спрашивает Донхек бесцеремонно и неожиданно (даже большой палец его «клиента» задумчиво замирает над экраном). — А тебя? — Донхек впервые видит, как он усмехается. И усмехается тоже. — А я первый спросил. — Минхен, — сдается мужчина, убирая телефон в карман. А вот и их этаж. Минхен вводит пароль от двери. Она отворяется с тихим щелчком, впуская в себя хозяина и его гостя. Привычный быт Минхена обволакивает Донхека, когда он любопытно оглядывается и стаскивает обувь. Минхен стаскивает галстук и расстегивает запонки на рубашке, отбросив пиджак куда-то на тумбу. Донхек даже немного пугается тому, как торопится мужчина, ведь его план был совсем в другом… — Я в душ, — бросает Минхен, оставляя Донхека посреди полутемной прихожей. Игра началась. Донхек проходит вглубь квартиры. Едва вода в душе начинает шуметь, он открывает тумбочки, одну за другой, стараясь выцепить для себя что-то интересное. В гардеробной он натыкается на ящик с часами и долго рассматривает их под светом светильников, что горели прямо в самих ящичках. Кончиками пальцев Донхек цепляет одни — на тонком кожаном ремешке. Они выглядели хорошо, но было видно, что Минхен их носил. Донхек хватает их, зажимает в кулак. Он успевает выбежать в прихожую, когда дверь ванной распахивается. Вместе с клубами пара оттуда выходит Минхен в домашней одежде. Они сталкиваются глазами. Донхек похож на испуганную лань, а Минхен — точно охотник, который натянул тетиву. — Ты не сможешь выйти без пароля, — … и стреляет. Стыд сковывает Донхека, словно лед. Ему никогда не было стыдно, когда он крал что-то раньше. Он бегал и от полицейских, и от консультантов… Но идея ограбить кого-то определенного, да еще и прямо у него дома, впервые пришла к нему в голову. Его гениальный план с треском провалился под тяжелым взглядом Минхена, который все еще нес на плечах влажное полотенце. — Понравились? — он кивает на часы, зажатые в ладони Донхека. Золотистая пряжка выглядывала между пальцев. — Так заработай их. Ты же за этим здесь, не так ли? — Минхен подходит ближе, не оставляя путей к отступлению. Донхек хлопает ресницами и тяжело сглатывает. Ночь предстояла долгая.***
Енхо не думал, что его работа действительно будет ему нравиться. Что каждая минута в офисе будет продуктивной, что коллектив будет ненавязчивым, но сплоченным. Это все казалось сказкой, а месячные отчеты словно были самой лучшей наградой. Енхо не думал, что что-то может пойти не так. Что его отлаженная система мыслей и действий когда-нибудь беспощадно разрушится. Все началось в конце лета. Их отделу сообщили, что скоро пребывает генеральный директор их фирмы. Говорят, что в лицо его толком никто не видел, только заместитель. И что он управляет еще несколькими холдингами из своей родной Японии. Джонни посматривал на весь фарс с неким скептицизмом и просто продолжал делать свою работу. Пока компания носилась, словно в огне, Со существовал наедине со своими документами. Его не слишком интриговала личность директора, к тому же он считал, что раз его компания приносит такие хорошие результаты, то директор должен быть обязательно умным, продуманным и грамотным человеком. Возможно, Енхо немного ошибся в своих ожиданиях.***
Через пару дней по громкой связи их сгоняют в главный холл здания. Енхо топчется позади, но легко может все разглядеть из-за роста. Он перебирает пальцы, смотря, как за панорамными окнами останавливается люксовый автомобиль. Водитель открывает дверь. После автоматические двери здания впускают внутрь генерального директора и… кто это? Енхо задерживает взгляд на молодом парне, что держался рядом с директором, опустив голову. Его волосы были слегка отросшими, но выглядел он ухоженно. Может, секретарь? Или вовсе сын? Со отвлекся от неизвестного и перевел взгляд на мужчину в возрасте. Так вот как выглядит этот Такао Икенобо?.. С виду он был совсем непримечательным мужчиной, но в его взгляде было что-то, что вызывало у Енхо необъяснимое отвращение. Енхо поднимался в офис с другими сотрудниками и думал о том, что это просто предвзятое мнение.***
Их отдел находится на одном этаже с кабинетом директора. В три часа, как раз после обеда, назначается большая конференция. Настроение у Енхо необъяснимо раздраженное. Их сисадмин, Джехен, а по совместительству лучший друг Со, удивлен такому настроению коллеги. Он ждет его у лифта, чтобы пойти на конференцию вместе. Енхо посещает уборную, умывает лицо. Наверное, ему все-таки пора бросать пить кофе. И курить. Несмотря на вполне успешную и стабильную карьеру, где-то на периферии все еще существовало то, что медленно его убивало. Со, задумавшись, проходит мимо кабинета директора. Мужчина как раз выходил оттуда, дверь была приоткрыта. Енхо глубоко поклонился, и в щели случайно заметил того парня… Он лежал на диване в полутемном кабинете, притянув к себе колени. Енхо торопливо проходит мимо и оборачивается. Мужчина поворачивает в замке ключ.