Дорога до клуба показалась бесконечной… множество фонарных столбов, которые они проехали превратились в одну световую линию и закончились также внезапно как и начались. Выехали на трассу… Этим путем до города минут за пятнадцать можно долететь, если превысить все, что только можно. Ехали быстро, очень быстро, точнее их вез личный водитель, а Сергей со своим вновь обретенным родственником расположились на заднем сидении. Серега не выбирал место, Тео жестом, словно собаке, указал, куда ему сеть.
Серый максимально отодвинулся, прижался к двери и смотрел в окно автомобиля. Без фонарных столбов интереснее, можно было разглядеть как темнота неба давила на землю, но отблеск от только что выпавшего снега сопротивлялся этому мраку, отражая его, борясь с ним. Линия горизонта красиво делила все пространство вокруг на черное и белое, даже в этой картинке Сергей увидел свой смысл, будто мир разговаривал с ним. Не хотелось думать, что он просто сходит с ума, уж лучше в этом всем разглядеть принцип мироздания, баланс между темным и светлым, чем видеть просто небо и просто снег. Тут же провел параллель с собой, в его душе творилось то же самое сейчас. Частички того хорошего, что в нем еще остались, как нежные растения пытались не сломаться, не погнуться и не упасть под тяжестью этой мрачной черной мерзости, которая так и норовила запустить свои щупальца и вырвать все с корнем.
Тео изредка посматривал на него, но большую часть времени проводил в ноутбуке, отсылал электронные письма, отвечал на какие-то сообщения. Принял вид бизнесмена. Этот образ кардинально отличался от того, каким Тео предстал перед ним уже после изнасилования. Сейчас же никаких толстовок, его костюм сидел как влитой, наглухо застегнутая рубашка черного цвета еще больше оттеняла цвет его глаз. Ботинки поблескивали дорогой кожей, на запястье шикарные часы. Мужчина сидел с абсолютно непроницаемым лицом, нога на ногу, очень деловито, как хозяин, которому принадлежит все вокруг, в том числе рядом сидящая душа, которая жалась в дверь и в плен так-то не собиралась вообще, но Сергей не рыпался, молчал. После того, что с ним сделали недавно ни сил, ни желания отстаивать свои права на нормальное «родственное» отношение уже не было.
На фоне брата Серега выглядел как бомж, которого подобрали у обочины и зачем-то посадили в салон рядом с абсолютно упакованным по всем статьям дядькой. На самом деле Сергей и в Англии не особо парился по шмоткам, носил, конечно, бренды, но его больше интересовали тачки, мотоциклы, телки и жизнь на полную катушку со всеми вытекающими. Из аксессуаров, разве что часы и обувь он выбирал тщательным образом. Когда бывал в России, еще будучи Алексом, то не раз ловил на себе тяжелый взгляд охранников в магазинах, которые следили, как бы он что не своровал, а потом на кассе внезапно расплачивался платиновой картой, и уже в статусе особого гостя ехидно и с толикой высокомерия наблюдал, как их презрительные морды мгновенно трансформировались в добродушные и клиентоориентированные лица с приятной улыбкой. Подобные ситуации он любил, нередко даже сам провоцировал. Ему нравилось чувствовать себя статусом выше, впрочем, надменный прищур был свойственен всем Уайтам. В Европе такого с ним не случалось, европейцы проще смотрели на внешний вид, там так не развлечешься.
Как Серега ни старался расслабиться, боль в лодыжке не стихала, он то и дело переставлял ногу, ища удобное положение. Тео прекрасно знал, что брат мается от боли, было видно невооруженным взглядом, что парню на самом деле жутко некомфортно, но для него было приятен сам факт, что тот мучается.
— Мне нужно к врачу… — негромко произнес Сергей. — Нога болит… — про то, что болит горло до самой гортани, шея и все тело целиком, говорить он не стал, само пройдет. Но нога не унималась, доставляя сильный дискомфорт владельцу конечности.
— Нет, к врачу тебе не нужно… — бездушно ответил Тео.
— Но я наступить на нее не могу толком…
— Похуй, заткнись, мешаешь мне…
Сергей замолчал и отвернулся снова к окну, проглотив и это. Так хотелось въебать по роже как брат брату, но страх перед этим человеком поселился внутри. Иррациональный страх, который он не мог контролировать и приходилось с ним бороться. Словил состояние, что ему стало всегда очень страшно. Просто он теперь все время ждал плохого. И знал, что бежать ему некуда, не к кому, и никто не поможет. Это совершенно изматывающий страх — понимать, что ты в клетке, и высовывать через дырки пальцы, чтобы ухватиться за соломинку. Тео довольно зыркнул глазами, видя как младший брат забился в угол машины, боится, сжимает свою ногу, терпит боль, но больше не ноет. Покорность, это хорошо, но это как бы не про Алекса, которого он знал раньше. Перемены налицо…
Хоть Тео и был погружен в работу, но Сергей кожей чувствовал, как тот наблюдал за ним боковым зрением. В голове как закладка в браузере сохранялось напоминание, кто этот человек и на что способен. На что именно… проверять не хотелось, достаточно было воспоминаний о смерти Антона в клубе, своего неудавшегося побега и того, как его недавно выебали в рот. Это более, чем весомые аргументы, чтобы сидеть и завалить свою хлеборезку, даже гвоздями забить, заткнуться и не подавать признаков жизни, чтобы эту самую жизнь из него не вытрясли на самом деле. Потому что тот Тео, которого помнил Сергей с детства и юношества, испарился; нынешний — властный, энергичный, серьезный, с расчетливым, аналитическим умом, позволяющим ему решать любые задачи почти мгновенно, а еще жестокий и мстительный. Опасный твердолобый гондон, которому ничего наперекор не ответишь и не скажешь, — за ним люди, связи и деньги — прилетит тут же, ёбнет так, что не очухаешься. Тогда и сейчас — как два разных человека. Но эта энергия отдавала холодностью и даже некой обреченностью, будто за этим непроницательным и жестоким выражением зелено-карих глаз он прятал много боли, той, которую обычно хоронят глубоко, чтобы не дай бог не сковырнуть могилу случайным пинком земли. Серега знал это состояние, оно было близкó ему долгое время. Состояние тотальной озлобленности на весь мир! За пять неполных лет, что они не виделись, Тео хорошо поднялся, стал другим, закаленным и… отмороженным, но природная интеллигентность надежно прятала этот изъян. По крайней мере в костюме он производил именно такое впечатление! А там, в комнате, когда Тео впервые снял перед Серегой маску, он походил скорее на нашкодившего пацана в этой длинной толстовке, только этот, сука, взгляд, пропитанный ненавистью, выдавал его не юношеские настроения! Поэтому Сергей не мог отделаться от мысли, что эта напыщенность и надменность под влиянием каких-то факторов была искусственно выведена на его лице, так же как было у Сергея в свое время.
Серый пытался переключить мысли, неимоверно хотелось себя пожалеть! Пейзаж за окном располагал к размышлениям и немного отвлек:
«Как бесполезно я прожил свою жизнь… — думал он. —
Я ничему не научился — ни брать, ни отдавать, ни любить… все впустую…»
«Зачем я создал себе такие условия? — Сергей мысленно вспоминал свою жизнь. —
Как глупо все… К чему я должен прийти в итоге? Куда я веду себя? В пропасть…»
«Но если я сдамся, лучше не станет… лучше не станет… не станет! — повторял он про себя, пытаясь убедить в этом. —
Я ведь сильный, раз дышу еще…»
— О чем думаешь, брат? — Тео нарочно акцентировал последнее слово, поэтому фраза прозвучала особо гадко, тем более в свете последних событий.
Серега глянул на него и отрицательно мотнул головой. Но все же решил в последний момент заговорить:
— Думаю, как выжить… — честно признался он.
Тео смерил его взглядом:
— Выжить? А зачем? Разве это жизнь?
— У меня другой нет… — тихо ответил Серега.
— Мда, братец, размазало тебя… — он переключился полностью на Дёмина. — Поменялись мы местами… раньше ты нам всем мозг ебал и ставил всех раком, а теперь тебя… приятно? Ты трахал все, что движется… покупал, кого хочешь… играл с людьми, как хотел, и никто тебе не указ был… ни твой отец, ни мой, ни мы с Майклом… урод моральный… — он говорил с отвращением.
— А чем ты лучше? — с укором спросил Серёга. — Особенно сейчас…
— Напрашиваешься… — пригрозил Тео, сощурив глаза.
— Не можешь простить мне Дженнифер? — Сергей говорил осторожно, взвешивая каждое слово. — Роберт знает, что ты со Стивом дела вел?
— Я не видел отца с твоих похорон, — холодно ответил он, в голосе чувствовалось пренебрежение. — А знаешь, почему? Мразь… Потому что он отрекся от меня… после всей этой истории…
Серега ошарашенно уставился на Тео.
— Хочу, чтобы ты знал, — он чуть наклонился к парню. — Я тебя ненавижу, Алекс, лет с шести, вот прям как ты родился… избалованный, заносчивый, самовлюбленный кретин. Даже брат твой рядом не стоял! Сука, без тебя мир был бы лучше! Хочешь выжить, говоришь? Тогда ты станешь моей собачкой, Алекс. Будешь делать все, что я говорю.
— Это уже похоже на рабство…
— Как раз твой вариант! Ты ведь считал, что планета крутится только возле тебя, — он закрыл ноутбук. — Поэтому самое время понять, что это не так!
— Я давно это понял…
— Нихуя ты не понял… там, где ты появляешься, приходит хаос. Ты не способен подстроиться, ты начинаешь диктовать свои правила… и…
— Ты меня совсем не знаешь…
Тео резко приблизился и грубо притянул к себе парня:
— Это я-то тебя не знаю? Знаю… и лучше, чем ты думаешь… За Дженнифер ты мне отдельно ответишь, гондон. И за то, что меня наследства лишили тоже, паскуда. За потерю доверия перед отцом и за все, куда ты нас втянул в свое время… а Стив, это уже побочка, которая также началась с тебя… Моим единственным желанием было, чтобы ты там в могиле перевернулся, но вот ты здесь, поэтому, малыш Алекс, кранты тебе, братишка. Я теперь тоже выживаю, как могу, и держусь на плаву всеми возможными способами… мне приходится выгрызать себе будущее…
Они смотрели друг другу в глаза, Серега не решался ничего ответить, губы подрагивали. Было ощущение, что ему сейчас еще раз в рот плюнут.
— Меня всегда выбешивало, как ты выходил сухим из воды, как тебе все прощалось! Что бы ты не вытворил…что бы ты, сука, не сделал… Любимый младшенький сыночек, тебе всегда подтирали зад! Майкл лояльнее смотрел на это, но и он прекрасно все видел!
— Это ты настраивал его против меня? Козлом отпущения меня хочешь сделать? — Сергей говорил тихо, но голос срывался. — А ты вспомни как вы ко мне относились… тринадцатый этаж… Как сейчас помню! — Серега старался не показывать своего состояния, но дыхание предательски сбивалось, на глазах проступали слезы. — Я никогда не был любимым младшеньким сыночком… Для отца я был пустым местом… как и для вас всех…
— Ты и сейчас пустое место… — констатировал факт Тео. — Твоего отца больше нет, да, маленький? Обижаться не на кого теперь… — прошептал он и приблизился еще ближе, прижавшись своей щекой к его щеке. — Я знаю твою тайну, мальчик… каково оно с этим жить-то, а? — сказал он шепотом на ухо. От этого шепота у Сереги холодок по позвоночнику пролетел под одеждой, парень сразу весь сжался.
Тео чуть отстранился и снова смотрел на Дёмина в упор, теперь тот избегал прямого контакта глаза в глаза.
— Мучает тебя, да? Каково это?.. — он больно ткнул пальцами Сереге в район сердца, тот дернулся, но Тео его удержал. — От себя не сбежишь, как не пытайся…
Тео схватил его за щеки и заставил посмотреть на себя.
— В клубе ни одна душа не должна знать, что мы братья. Кто узнает, урою сразу, а тебя в порностудию расстелю трахаться по программе максимум. Ты понял меня?
— Да… — у Сергея глаза бегали, он пытался отогнать пробивающиеся слезы.
— Узнаю, что подключил ментов, пристрелю их у тебя на глазах… Хочешь глянуть, как Волчара твой бьется в агонии?
— Нет… — он моргнул и по щекам беспрепятственно стекли две крупные слезинки, уже не мог сдерживать их, нервы сдавали.
— Надо же, а где твой похуизм к другим? Жалость появилась? Слезки вон даже пустил… — Тео стер пальцами слезы с его лица. — Девочка в тебе проснулась? Нежная, чувственная… — издевался он. — Ах, да, ты же у нас под мужчинами теперь… Тогда будь умницей, сладкая… и быть может, пиздить тебя будут не слишком сильно. А будешь выебываться, посажу тебя на чей-нибудь член, это мы мигом тебе организуем, будешь как шелковый… Могу и на свой…
Тео отстранился и с еще большим презрением глянул на него:
— Да ну нахуй, трахать тебя еще… мараться неохота об такую мразь…
Серёгу колотило внутри от всего сказанного, это говорил его брат! Брат! Пусть и дальний, но бля-я-ядь! Ненависть капала с его слов, просто лилась! Серега еще не видел, чтобы ТАК ненавидели. Он на всю башку ненормальный, думал Дёмин, видя как тот в открытую угрожал ему и расправой, и насилием, и своим членом.
— При всех я тебя гнобить не буду, только наедине, — он хмыкнул. — Поэтому внешне для тебя ничего не поменяется, также останешься диджеем с парой дополнительных опций для начала. В клубе будем знакомиться заново, уже как начальник и подчиненный.
Телефон Тео зазвенел, он тут же снял трубку, говорил недолго, но глаза потемнели от злости еще больше. Когда договорил, дотронулся до плеча водителя:
— Сева, останови вон там и двери разблокируй… — повелительным тоном сказал он, машина остановилась. — А теперь, братик, уебывай из машины, пешком дойдешь… Сегодня ты не работаешь, твоя смена завтра… придешь как обычно, бодрым, с улыбкой на лице и готовностью въебывать на работе. Потому что теперь ты там жить будешь… Попробуй только не явиться! Ты уже знаешь, чем это чревато…
Он достал из кармана еще один телефон и вложил в руки Дёмину.
— Будь на связи… и приведи себя в порядок, выглядишь как… обсос…
Серега почти ползком выбрался из автомобиля, был в прострации от услышанного, его словно оглушили бревном по голове. Как же он был рад свалить, только «пешком дойдешь», когда болела нога — это издевательство как раз в стиле его брата.
Машина рванула с пробуксовкой, а Дёмин остался стоять посреди дороги с очень раздвоенными чувствами. Так противно давно ему не было. Ладно бы чужой кто угрожал опустить, потому что сексуальное насилие над провинившимися или врагами испокон веков существовало как древнейший метод быстрого подчинения и уничтожения врага — морально и физически. И было действенным способом, по сей день актуально! Но когда брат на брата?!
«Наше семейное древо сгнило от и до…» — подумал он, все еще переваривая услышанное и медленно хромая в сторону здания с абсолютным пониманием, что жизнь его превратилась в адский кошмар.
Теперь он стоял в снегу и тупо моргал, уставившись на покосившуюся вывеску «Травмпункт. Городская больница №2.»
Только что его смешали с грязью, грозились пустить по кругу, но все же привезли в больницу… как это понимать? Нужен работоспособным…
«Может, пойти утопиться в колодце или реке? Пока дохромаю, сдохну от переохлаждения в сугробе. Травмпункт…»
«Лихо ты меня сделал крайним, Тео… лихо… сколько злобы и зависти в твоих словах…»
***
— Тео, жестко ты пацана… — сказал Сева.
— Останови возле того дома…
Когда Сева притормозил, Тео с каким-то особым остервенением и горящими глазами тут же на ноутбуке кредитной карточкой сделал дорожку кокса, затем так же рьяно разделил ее на две, посчитав, что так ему будет приятнее и вдохнул обеими ноздрями по очереди, улыбаясь. Откинулся на спинку сиденья, прикрыв глаза. Остаток втер в десны… Глубоко дышал, гладя себя по бедрам.
— Чистый кайф… — наслаждался он, закусывая губу. Затем резко распахнул глаза и возбужденно перебрал себе волосы, пальцами уложил как надо. — Трогай, Сева! Дел дохуя сегодня!
***
Доктор отпустил последнего пациента и чуть погодя набрал номер:
— Артем? Да, привет. Ну что, только что был у меня некий Дёмин Сергей Александрович… да, именно. Угу, нога у него. Сильный ушиб, растяжение и связка надорвана. Нет, сказал, что поскользнулся, мол гололед. Да, отказался от госпитализации, ухромал домой. Упрямый он, может и дорвать связку, тогда только операция… Да брось ты, не стоит! Ну давай, ага, пока…
***
Когда Сергей вышел из кабинета с рецептом на медикаменты, в приемной больницы его уже ждал Себастиан. Они встретились взглядом, Дёмин даже притормозил, но потом подумал и молча прошел мимо до аптечного киоска, который работал тут же при больнице, круглосуточный, но с конскими ценами. Серега купил все, что написано и также молча сел к Басти в машину, парень отвез его домой.
Серый не проронил ни слова, когда тот вошел в квартиру вслед за ним, выгонять не стал, ему было все равно, кто ошивается рядом, лишь бы не быть одному, иначе сорвется. Попытался принять душ, но на ноге повязка и фиксатор для голеностопа. Мылся каракатицей, чтобы не замочить бинт, в итоге повязка все равно намокла. В трусах и халате заполз на кровать и вытряхнул на покрывало содержимое пакета, сразу завоняло лекарствами.
— Давай помогу… — предложил Себастиан. Серега сначала ощетинился, но потом понял, что не умеет такие повязки накладывать, расслабился.
Басти аккуратно размотал ногу, заценил гематому и отек, чем-то смазал и также аккуратно сделал новую повязку. Сергей молчал, смотрел куда-то в сторону, всем своим видом демонстрируя равнодушие и отстраненность. Вздрогнул, когда Басти коснулся следа от плети на бедре.
— Не бойся меня, я помочь хочу… Мне сказали тебя на ноги поставить. Дай смажу мазью… она и для этого подойдет…
Серега полностью распахнул халат и Басти увидел его почти обнаженным, только трусы закрывали часть тела.
— Ну, мажь, че уставился… — это звучало нагло и несколько агрессивно, но Сергею было без разницы. Себастиан прошелся пальцами по груди, животу, промазал все припухлости и красноту. Серега заметил, что Басти хотел и в трусы залезть со своей мазью, значит был проинформирован, что и член пострадал. Откуда он мог знать, если Басти там не было, когда над Дёминым издевались?
— Дрочил на видео, да? — вдруг спросил Серый, а Басти изменился в лице. — Ну признайся… дрочил ведь? Нравится жестокость?
Басти хотел закрыть тюбик, но Серега не дал:
— Куда? А там? — он кивком указал на область гениталий. Басти пару раз проморгался, но выдавил немного мази на пальцы, оттянул резинку трусов и смазал красную полосу на пенисе, которая хорошо просматривалась даже через рисунок тату. Серега хмыкнул, не сводя с него глаз. — Личная медсестра…
— Я делаю то, что мне сказали…
— Тебе сказали трогать мой член? — он поднял одну бровь. — А отсосать они мне не просили?
— Обойдешься… — Басти резко отпустил резинку трусов и она стрельнула по животу, Дёмин ойкнул от неожиданности. — Всего лишь следить, чтобы ты ничего не учудил…
— Как будто ты сможешь мне помешать… — Серый проводил его взглядом.
Басти ушел на кухню, а Серега с головой забрался под одеяло, обнял подушку и подтянул колени к себе. Душа на клочки, но плакать не хотелось, мозги немного в кучу, скорей всего от обезболивающего, которое ему доктор вколол в больнице. Отдыха бы… Закрыл глаза и провалился в сон, глубокий, крепкий сон. Нормально спал он после растительных седативных таблеток, которые ему прописывал Кит, и вот после сильного стресса иногда вырубало, что спал без задних ног. Организм включал защитные функции и давал немного расслабиться. В остальное время бессонница, поверхностный сон урывками и все в таком духе, что не способствовало накоплению достаточного количества энергии, чтобы продуктивно бодрствовать днем.
Себастиан вошел с кружкой свежезаваренного чая для себя, двумя блокнотами и стулом. Уселся в метре от спящего парня, подождал, когда тот высунет наружу лицо, тогда достал карандаш и принялся делать набросок. Час корпел над рисунком. Когда закончил, с удовлетворением рассматривал то, что получилось. Открыл второй блокнот и долго думал, что изобразит там. Аккуратно сдернул одеяло, чтобы было видно грудь, живот и линию бедер и пока тот не чухнул, что замерзает, стал быстро делать штрихи на бумаге…
Этот блокнот Себастиан не показывал никому…
