Escape

      Очнулся в пустой комнате, наглухо запертой снаружи. Резко подскочил и с хриплым стоном лег обратно, голова гудела, трещала по швам. Внутри комнатенки ни одного окна, из мебели только кровать и часы, серость стен отдавала холодом, тем самым холодом, когда ты что-то безвозвратно теряешь… или кого-то… например, себя…       Озноб… Либо прохладно в помещении, либо тело пыталось вытрясти из каждой клеточки эти гнусные воспоминания, ритмично сотрясая себя, чтобы структурировать организм через вибрации… Только, чтобы забыть такое, понадобится нечто по жестче: или разряд тока в башку, чтобы отключиться и сдохнуть, или как альтернатива — размозжить врагам головы, чтобы передохли они. Нестеров, почти не отрывая головы от матраса, осмотрел себя вскользь — вроде цел. Боже, лучше бы не очухивался… Прижал ладонь к глазам, так хуево, что пиздец. Нервно сглатывал, глаза щипало, старался глубоко дышать, чтобы отогнать это состояние. Что дальше?! Кто эти люди? И за что они его отымели?! Все, что он помнил, это легкий ужин в кафе, чашка чая и потом вдруг стало плохо, перед глазами поплыло, добрался до туалета… потом темнота, очнулся на этом трахадроме, словно в ад попал. Нервная дрожь от неизвестности…       То, на чем он лежал сейчас, сложно было назвать постелью: облезлая железная кровать военного образца и матрас сверху, ни простыни тебе, ни подушки, лишь тонкий плед поверх обнаженного тела. Боль во всем теле, ломило кости, в душу лучше не заглядывать, там творилось что-то страшное. Часы в комнате тикали так, что отдавалось в самом мозгу. Он раньше вообще не замечал, что обычные настенные часы могут так тикать… как же громко… Каждая секунда отбивала ритм по его ушам… тик… так… тик… так… Выбешивало!       Лежал на спине, неподвижно глядя то ли перед собой, то ли на потолок, то ли сквозь него… он помнил все из того, что с ним произошло, каждый момент, когда был в сознании. Как было бы здорово, если бы все это оказалось сном, с зыбкой концовкой на рассвете, когда реальность перехлестывается с воображаемыми картинами и на выходе редко оставаясь в памяти цельной картиной. Но каждая секунда выжжена в голове, кэш переполнен страданиями и эмоциональными всплесками… и эти ощущения… тупая боль в животе и в паху… — все реально. Сюжет счастливой жизни ушел по своим делам, хлопнул дверью и больше не вернулся. Теперь оставалось только растерянно щуриться, вглядываясь в эту непонятную действительность, которая давила… что аж встать не было сил: ни моральных, ни физических. Он не понимал, кто это сделал с ним и за что.       В тишине раздался приглушенный щелчок, это напугало Нестерова, он вздрогнул и машинально вцепился пальцами в плед, как будто он защитит его от этих уродов. Снова щелчок, осторожный, приглушенный. Кто-то проворачивал ключ в замке, пытаясь тихо войти и остаться незамеченным. Дверь отворилась и Нестеров округлил глаза от неожиданности, он даже успел набрать полные легкие воздуха, чтобы разразиться матами, но Серёга моментально подскочил к нему и попытался зажать рот, Нестеров увернулся, перехватив инициативу. — Ах ты, сука! — шипел он. — Я так и знал, что это твоих рук дело! Отморозок!       Нестеров успел ухватить Дёмина за запястье и с силой притянул к себе, стараясь схватить парня за горло, он был преисполнен желания задушить ублюдка. Здесь и сейчас покончить с Серёгой раз и навсегда. — Тихо, пожалуйста! — шептал Сергей. — Шшшш… Да, стой ты, блядь! Перестань! — отбивался он и ему удалось вырвать руку, он отлетел к противоположной стене, шлепнувшись об нее спиной. — Нестеров, я прошу тебя, заткнись! Не так громко! Если услышат, нам обоим конец! — он шептал, прикладывая палец к губам.       Серега выглядел напуганным, все время оглядывался на дверь и прислушивался. — Я убью тебя… мразь! — Нестеров поднялся с постели, скорчился от боли в паху, отбросил от себя плед и, уже не стесняясь своей наготы, начал наступать. — Остановись! Ты слышишь меня вообще?! — Дёмин выставил руки вперед, проклиная, что решился войти. — Если они узнают, что я здесь, нас обоих убьют… — Нестеров не улавливал речи, он видел перед собой цель, которую во что бы то ни стало нужно ликвидировать. Как давно он хотел это сделать. А теперь вот он, Сереженька, собственной персоной, жмется в угол и что-то щебечет.       «Что ты руки тянешь? Боишься? — пронеслось в голове. — Иди сюда!» — решительный шаг и мент вцепился в Дёмина мертвой хваткой, как будто последний рывок перед смертью. Всё или ничего!       Мент быстро повалил Серегу на пол, подминая под себя, Дёмину удалось вывернуться и он оказался сверху, оседлав голого Нестерова. Отвесил менту звонкую пощечину, чтобы тот пришел в себя: — Да, блядь, я помочь тебе хочу, придурок! Успокойся!!! — шепотом старался утихомирить мужчину.       Вместо успокоения мент зарядил Серёге куда-то кулаком в живот, прям под ребра и парень сполз сразу в бок, хрипя. — Твое место в аду, мразь ты ебучая! — ругался Нестеров, наблюдая, как Дёмин корчится от боли и пытается дышать, прогоняя резко подступившую от удара тошноту. — Я уже… в аду… — Серега сотрясался в сухом кашле, дыхание восстанавливалось. — Тебя вздернуть мало за то, что ты делаешь… я тебе шею сломаю сейчас… — угрожал Нестеров. — Это не я тебя притащил сюда!       Нестеров схватил его за волосы и подтянул к себе: — Изнасиловали, а теперь что? Добивать пришел? Такую тварь как ты я только рад буду придушить… похуй, даже если меня твои братки пристрелят или срок мне вкатают свои же за твое убийство! Убью тебя и банде вашей пиздец! Без главаря-то куда они? — Какой я тебе главарь?! Ты шары-то разуй! Я не добивать тебя пришел, идиот… — прошептал Серый, смотря ему в глаза. — Если они узнают, что я здесь, меня пристрелят раньше, чем тебя… Выслушай… — Я видел тебя на диване, сидел там, блядь, смотрел, как они издеваются надо мной… та же одежда, даже не переоделся… сука! — шипел Нестеров и хотел уже наброситься, но Серега выставил руки вперед, защищаясь. — Рядом кто был? Брат твой? Два уебка-извращенца! — Нестеров схватил Серегу за шею и чуть сжал, не давая возможность говорить. — Отпусти! Я не… враг тебе, выслушай… — хрипел Дёмин. — Ты заслуживаешь страшной смерти… пули в лоб тебе будет мало… — Меня насиловали также, как и тебя… в той же комнате… совсем недавно!       Нестеров зло рассмеялся, не поверив этому бреду, но хватку ослабил. — Они сняли видео, выложили в сеть, ты можешь его найти, если не веришь… А потом я также валялся в этой комнате голый, только мне даже пледа не дали! — Я тебя сейчас этим пледом и задушу! — Я никто здесь, меня держат на поводке! Не Я твой враг! Поверь мне… — Да ну, блядь?.. Верить такому уебку?! Ты конченый… — Начатый! Ты че такой тупорылый?! — огрызнулся Дёмин и отпихнул от себя мента. — Я не добровольно здесь! — процедил Серёга через зубы. — Я ничего не делаю из того, что ты мне приписываешь! Меня удерживают насильно, избивают, угрожают, я пытался даже сбежать, мне удалось уехать почти за тысячу километров автостопом, но меня нашли через несколько дней. Знаешь кто? — он говорил тихо и очень быстро. — Менты… Меня схватили в том городе полицейские и передали обратно им… У них все везде повязано… понимаешь? — А вдруг я тоже повязан? — Сомневаюсь… ты подослал ко мне человека, чтобы он следил за мной, значит ты нихуя не в курсе, что происходит… Пашку они раскусили, так на тебя вышли, его они на иглу посадить хотят, вкололи уже несколько инъекций… Ему конец, если втянется. Ты ему не поможешь уже… — Вот, блядь… сука… — Нестеров изменился в лице, чуть растерялся. — Тео здесь всем управляет… но я не думаю, что он самая верхушка, он наркоман, психопат, он ебанутый на всю башку! Чокнутый садист! Вряд ли такой может все контролировать… Быть может часть какую-то, да, но не всё, это нереально просто… он почти постоянно под кайфом… — Тогда почему ты не говорил ничего? Что-то мне с трудом ве… — Мне прямым текстом сказали, если обращусь к кому-нибудь из «своих ментов», они убьют любого из них. — перебил его Серега. — А почему ты мне сейчас это говоришь? — А тебя мне не жалко… — честно ответил Серега. — Но я очень сильно рискую. Ты не представляешь, на что они способны. За Волковым следили, Тео сказал, что подсылал киллера за ним, но Артем не лез никуда, поэтому ещё не похоронен. Они так и сделают, даже не сомневайся, поубивают каждого, кто сунется… Антона Шкварного и политика того тоже они убрали. Их ничто не остановит. Может и до сих пор следят за вами, я без понятия. — Почему я должен тебе верить? — Я говорю правду, я в такой жопе, что мне просто терять уже нечего! Если меня с тобой увидят, меня убьют… я рискую сейчас всем вообще… — Серега не моргал, глаза воспаленные. — Ты еще дышишь, значит, ты им нужен… Был бы не нужен, они бы не аккуратничали с тобой, весь зад бы разворотили и убили потом. А так, опустили на камеру, даже без маски, значит будут шантажировать… В вашем отделении кто-то стучит, Тео знает все, что вы там делаете, что расследуете, какие зацепки. В обезьяннике часто тусуется бомж Сидр, это их человек, он даже не бомж, бороду он лепит себе, он здесь обитает, наверху в гараже… Скорей всего так они и получают информацию с отдела, через него. Понятно? Кто-то с вашего отдела работает на Тео! — Серёга говорил с такой скоростью, будто ему надо уложиться в три секунды. — Заебок, блядь! А может это Волков, а? — зло сказал Нестеров. — Где мы находимся? — Вряд ли это он, хотя я не знаю наверняка… Мы в промышленной зоне за городом, между двумя заброшенными заводами, ты знаешь это место, оно даже на карте есть. Мы под землей, над нами большой ангар, это их гараж. Там все легально, не подкопаться. Если они отпустят тебя, считай, повезло… — Если я так нужен Тео, я ведь могу и сдать тебя потом… — Об этом я не подумал… — Сергей побледнел и Нестеров словил, насколько тот растерялся. Они смотрели друг на друга. — Я надеюсь на твою адекватность, ты вроде нормальный мент… Но если сдашь — меня убьют… — Серега пытался максимально донести свое положение. — С радостью сам бы тебя пристрелил… — ответил Нестеров, однако тон смягчился. Серега понял, что тот наконец-то начинает ему верить. — Запомни комбинацию цифр, на случай, если тебя реально отпустят, это пароль к учетке Тео, там должна быть информация по последним денежным переводам, узнай, кто спонсирует их… вдруг получится… — Серёга продиктовал цифры, Нестеров прокрутил их в голове.       В конце Серый протянул Нестерову таблетку: — Обезболит… сидеть хоть сможешь… Бери, блин… На… — Серега впихнул лекарство ему в руки и скрылся за дверью. Лязгнул ключ, ставя точку в их общении.       Серей сделал несколько шагов от двери и из-за поворота вылетел Лёша, они столкнулись в коридоре. Совпадение? — Осторожнее… — сказал Лёха грубым тоном. — Сам смотри, куда идешь…       Леха перевел взгляд с парня на дверь, где пребывал Нестеров, Серёга насторожился. В начале коридора послышались шаги, Лёшка моментально схватил Дёмина и толкнул за угол в небольшую нишу. Серёга опомнился, когда Лёха закрыл ему рот рукой, зажав в пыльный угол. — Тихо… — охранник прислушивался, кто идет.       Шаги не стихали. Прорвало на движение. Вот, засада, блин! — К нему ходил? — грозно спросил охранник.       Серёга отрицательно мотнул головой, но пульс подскочил, Лёха это заметил. — Знаю, что был у него, видел, как ты заходил… Как он? — спросил тихонько Лешка, убрав руку от его лица. — После того, как ты его выебал? Спроси у него сам… — прошептал злорадно Серёга. — У меня выбора не было… А ты сам лучше? Я знаю, что ты пожелал, чтобы его дубинкой трахнули… это же пиздец, Дёмин… — Если бы не эта дубинка, вы бы его порвали… так хоть растянули немного… — Ладно, согласен… — кивнул Лёха. — Как сообразил? — Я был на его месте… и не один раз… — Серега не стал скрывать, что многократно подвергался насилию. — Тебя за ориентацию насиловали, что ли? — Отъебись, а? — Не хочешь, не говори. Только нам стоять здесь еще минут пять, пока из коридора не уйдут, а сваливать они не собираются… Хули еще делать, давай разговаривать. Нас не слышно, там станок работает, еще двадцать минут тарахтеть будет. Можешь даже спеть мне… они не услышат… — Я тебе въебу сейчас… хочешь? — начинал злиться Серёга, сам не знал на что, наверное, реакция на откровенные вопросы. — Нет… — Я нормальной ориентации был, пока не встретил одного гондона… — со злостью в голосе произнес Серый. — Любовь? — Любовь? Он меня изнасиловал… многократно… — Херовая история… Дай угадаю, а потом твой мент, про которого Нестеров тогда в коридоре упомянул, когда мы в обезъяннике торчали, порешал того пидора, да? — хмыкнул охранник. — Нет, это он и был…       Лёха удивленно изогнул бровь. — Ты с ним недобровольно был, получается? — Добровольно… потом… — попытался объяснить Серый. — А зачем, если… — Потому что я дважды никогда не ошибаюсь, я делаю это раз пять или шесть, чтобы уж наверняка. Поэтому просто иди на хер! Объяснять тебе ещё что-то… — Тогда, Дёмин, я нихуя не понимаю… — Тебе и не надо, я сам нихуя не понимаю… — М-да… получается, и от любви его загадочной, ты стал, блядь, нервным и припадочным? — Он ни при чем… Зачем тебе все это знать? — слегка возмутился Серёга, хотя сам ведь рассказал, никто клещами не тянул. — Мы делим с тобой сейчас половину квадратного метра… Мы близки как никогда… — подъебнул Лешка. — Не жмись ко мне… раздражаешь… — бурчал Сергей. — Тебе со мной лучше не общаться… Хорошо, там где меня нет, — заключил Серёга. — Твои друзья тоже так думают? — А они у меня есть? — ответил вопросом на вопрос. — Я не верю в дружбу, в любовь тем более… — Кто тебе так насолил-то? — Жизненный опыт… — ответил Сергей. — Я не люблю людей. Особенно в последнее время… Если у тебя есть член, значит ты можешь насиловать… — Что за бред? Не все же сразу насиловать бегут… — Скажи об этом Нестерову… понравилось мужиков ебать? — Я выкурил четыре сигареты подряд после этой оргии, отошел вроде, — поделился охранник. — «Если у тебя есть член, значит ты можешь насиловать…» — повторил Лёха его высказывание. — Это за гранью логики, чувак. Не произноси такое больше… Это звучит настолько дико, что мне даже добавить нечего… Как, блядь, можно вообще на такое среагировать? — Мне плевать, как ты будешь реагировать… — равнодушно ответил Серёга. — Пиздец, ты странный… — Это заразно… со мной лучше не связываться…  — Тогда не дыши на меня… — попросил Лёха, иронично улыбнувшись.       Как назло на Серегу кашель напал. Лёха заткнул ему рот. — Кашляй в себя, блядь… — прошептал он. — Перестань мне рот затыкать, задрал… — Сережка скинул его руку. — Кто ты такой? Лёша… А? — Человек… не похож разве? — охранник смотрел Сереге прямо в глаза, почти не моргал. — Как нога? Как сам? — Тебе правда интересно или решил потрепаться? — Интересно… — Скачу, почти не хромаю… Радуюсь как истинная сволочь, что в этом мире ебут не только меня… — Почему ты Нестерову помогать вздумал? Он ведь тебя упечет при первой возможности… — спросил Лешка. — Я не животное… Почему ты заявление не забрал? Ты же обещал… — Рано… не парься по этому поводу… Но при других я буду относиться к тебе как к вещи. — Они уже видели, как ты меня на высоте в чувства приводил. К вещам так не относятся. — Ничего они не видели. Любой бы тебя увел. Ты был без двух секунд без сознания… — Кто ты? Ты не ответил… — Охранник… Ерохин Алексей… на бейджике стоит, читать умеешь? С клуба еще висит, я даже переодеться не успел. — Что за игру ты ведёшь? — В коридоре тихо… пошли…

***

— Товарищ полковник, вызывали? — Артем заглянул в кабинет. Жалюзи закрыты, только полоски света от окна ровными рядами укладывались на стол, разделяя его на четкие фигуры. — А-а, Волков… — полковник лениво поднял на него взгляд и снова уткнулся в документацию. — Проходи, присаживайся… рассказывай…       Волков отодвинул стул со скрежетом, по-издевательски так, но не специально, вторая рука была занята целой кипой бумаг. — По трем делам пока глухо, делаем все, что можем… — начал он повествовать. — Ломать ребра тоже туда входит? — спросил полковник, не отрываясь от своих документов.       Волков резко замолчал, понимая, что пригласили его далеко не отчетность вести. — Волков, я вопрос тебе задал… Ломать ребра туда тоже входит? — Никак нет, товарищ полковник… не входит… — осторожно ответил Артем, смотря на стол, в руках карандаш, который захотелось сломать…       Полковник встал, подошел ближе, отодвинул стул и присел рядом с Волковым. — Майор… — сделал он паузу, — ты же мент, который одним взглядом преступников раскалывает. О тебе легенды уже сочиняют… слышал? — полкан говорил вроде и озлобленно, а вроде и нейтрально. Волков сохранял спокойствие, но почувствовал, что стало тяжелее дышать, живот был в напряжении, словно ему туда пинать сейчас начнут. Рефлекс… — Слышал… — сухо ответил он. — Что ты слышал? Я вот каждый день на тебя жалобы получаю… — Кит тоже жалуется? — Нет… а остальные все почти… — Товарищ полковник… — устало начал следак. — Заткнись, Волков, заладил… давай без званий сейчас… — полковник говорил негромко, но крайне серьезно. — Я позвал тебя поговорить по-мужски… — он нагнулся к подчиненному поближе. — Ты что мне тут, блядь, устраиваешь? Только и слышно, что ты кого-то пиздишь… А теперь и на своих кидаешься? Страх потерял совсем? Думаешь, управы на тебя не найдется? Что мне предпринять, чтобы у тебя пыл поубавился? Сколько раз я предупреждал тебя? — отчитывал он. — Что у вас произошло с Бодровским, что ты решил ему ребра проредить? А? Я ведь могу тебя со службы уволить прямо сейчас, там не по одной статье наберется: несоответствие замещаемой должности; грубое нарушение служебной дисциплины; — загибал он пальцы, — за превышение полномочий; совершение проступка, порочащего честь сотрудника полиции… — Это какого такого порочащего проступка? — не понял Волков. — Дурная слава о тебе ходит, Артем… и о том мальчике… Дёмине… — О чем щебечут? — не выдержал он. — Что мы ебемся?       Полковник опешил. — Так правду говорят… мы и ебались… — Волков сломал карандаш пополам. — Но уже три месяца как больше не трахаемся… А так как мне теперь ЕБАТЬСЯ не с кем, — он нарочно делал акцент на этом слове, — я ЕБУ мозги своим сослуживцам, но не только мозги, еще ребра им ломаю… просто так…от НЕДОЕБА видимо… Мне же заняться больше нечем… А то ходят, жопами светят… Так Вы обо мне думаете? — Артем, прекрати! — полковник шлепнул по столу ладонью. — Что-то Вы не печалились, когда мы этого мальчика… Дёмина… доили как корову, собирая сведения… Вы забыли, какой приказ Вы мне отдали тогда? Любой ценой заполучить в клубе человека… и Вам было совершенно плевать, что я сделаю с ним… Я помню Ваши слова, Семен Петрович, прекрасно помню: «Нажми на него, компромат собери, нагни если надо, «въеби или выеби», сказали вы тогда, я прикрою, но он должен прогнуться…» Цена вопроса была очень высока, как и издержки… Я заполучил его, он стал работать на нас… Через ненависть выполнял мои приказы, я полностью подмял его под себя, ему деваться было некуда. Что в итоге? И клуб, и всю их систему мы загасили, пацана вытащили… Ему свезло остаться в живых только потому, что он не глупый… мы сдружились в конце концов после всего этого, — сказал Волков, сам не веря в то, как можно после такого сдружиться вообще. — Баб вам мало, что ли? — Какой итог мы увидели после? На него открыли травлю, потому что узнали, что мы с ним спали. Кит постарался… вроде бы как случайно у него это вышло, но мне с трудом верится… Этого не случилось бы, если бы Вы оформили Дёмина по программе защиты свидетеля. Почему Вы этого не сделали? — Не посчитали нужным… — Не посчитали нужным… ясно… Просто не захотели марать руки об педика, так и скажите! Хотя нет, тогда Вы еще не знали, что у Вас тут пидорас на пидорасе… тогда почему он остался без защиты? — Волков, блядь! — полковник закипал. — Зачем ему защита, если вся банда полегла? Кто оплачивал бы это? Бюджет не резиновый… — Хорошо, пусть не полная смена имени и жизни, но хотя бы некоторые факты можно было скрыть? Даже на слушании по делу о конфликте с охранником Ерохиным всплыло, что Серега под героином был какое-то время. Почему это не засекретили? Это же клеймо! Если бы не эта операция с клубом, он бы в жизни не попробовал героин. И он не добровольно кололся, его в плену держали… понимаете разницу или Вам все равно? Вы использовали парня моими руками и выбросили шакалам на съедение, когда он перестал приносить пользу… — Ты его как родного защищаешь… Он только за эту осень был несколько раз в отделении, по разным причинам, в основном за драки и нарушения. Про труп, на который он упал я вообще молчу… Если полистать его личное дело, не одну чашку кофе выпьешь… А теперь ты из-за этого сопляка мне парней из строя выводишь… — Ему двадцать семь, какой он Вам сопляк… — Волков! Соблюдай субординацию! Что у вас с Бодровским произошло? Живо рассказывай! И не надо мне петь, что он во сне с кровати упал! Или что вы там обычно говорите, покрывая друг друга?!       Артем молчал. — Волков, я вас обоих по статье уволю. За молчание. Я не потерплю такой беспредел у себя в участке! Бодровский пойдет вслед за тобой из органов…       Артем продолжал молчать. — Я не шучу. Я тебя прекрасно изучил за годы службы, и то, как ты своих долбоебов из группы покрываешь все время… они тоже молчат… мужская солидарность? Меня в затылок вышестоящие клюют, требуют разъяснений… На моем столе два приказа о вашем увольнении, задним числом идут. Если ты мне сейчас не расскажешь, что у вас произошло, Бодровский вылетит вслед за тобой… — Я избил Бодрого, потому что на обыске он вместе с Нестеровым издевались над Дёминым, в угол зажали голого… чуть ли не в жопу оружием пихали, только потому, что он подо мной лежал. Я воспринимаю это как личное оскорбление… Я Бодрому уже говорил, чтобы он личное не мешал с работой, но он меня не услышал. Я и до Нестерова доберусь, когда объявится. А Вы, когда приказ о моем увольнении подписывать будете, не забудьте указать статью за гомосексуализм… Это же ключевой момент, почему Вы все теперь в меня вгрызаетесь, да? Вместо того, чтобы оценивать профессиональные качества, в трусы лезете посмотреть, на кого у меня стоит… — Волков, перестань дерзить! Ты себе приговор сейчас подписываешь, лучше заткнись… — Вы вообще видели, что у Вас в участке творится? Утечка… Ни одного раскрытого дела за последние месяцы… такого никогда не было… — Мне достаточно того, что у тебя в отделе творится… Оружие сдай… Я отстраняю тебя пока на две недели… У тебя профессиональное выгорание налицо, психоз и деструктивное поведение с открытой агрессией… Я обязываю тебя пройти медицинскую комиссию, внеплановую, посетишь психологов… Если результат меня устроит, будем дальше думать, что с тобой делать. Если хоть один пункт мне не понравится, пеняй на себя… — Это звучит, как угроза, товарищ полковник… — хмыкнул Волков, не веря своим ушам. — Вы мне еще таблеточки успокоительные пропишите… — Я могу тебя и в диспансер уложить… отдохнуть… нервы подлечить… с соответствующим лечением, чтобы на людей не кидался… С Бодровским и Нестеровым я тоже разберусь… дебилы… устроили мне тут!       Волков нервно рассмеялся от бессилия, потом затих. — Они больше не воспринимают тебя как Волчару, Артем, ты становишься обычным ментом для своей команды… Исхудал, даже внешне изменился. Стрижку поменял, одежду… теряешь хватку… — И что? Семен Петрович… зачем Вы это делаете? Кто меня слить хочет? — Никто тебя слить не хочет, тебе отдохнуть надо…       Зазвонил городской телефон, полковник тут же ответил. Волков хотел уже на выход, но тот жестом остановил следователя, видимо еще не все сказал. В этот момент завибрировал телефон и у Артема. Полковник также жестом разрешил Волкову ответить, пока было время. Артем отошел в самый дальний угол и взял трубку: — Алло… Волков слушает… — Артем, привет… — Привет… — В кармане нашёл? В левом, в куртке… — Чего? — переспросил Волков. — Левый карман твоей куртки, Артем… загляни…       Волков сунул руку внутрь и сердце трепыхнулось, когда пальцами нащупал рядом с ключами от машины небольшой полиэтиленовый мешочек… совсем крохотный… — Нашел? — раздалось в трубке.       Артем аккуратно глянул, что там… и побледнел… — Ты как? Бля… ты охерел? — прошептал в трубку Волков. — Это героин, Артем… из пачки Богдана. Попробуй на анализ отдать, та же партия или нет… — Хорошо, но не делай так больше, идиот… — Все, пока, не могу говорить… — Чао.       Полковник тоже положил трубку и обернулся к следователю: — Выглядишь уставшим, поэтому и отдохнешь… — сказал полковник, что-то параллельно подписывая. — Кит временно возьмет на себя твои обязанности… пока я решаю, как поступить с тобой… Официально ты на больничном, чтоб не доебывались… — Это Вы из солидарности? — Ты хороший мент, Волков, но иногда тебя заносит… — Могу я идти, товарищ полковник? — Иди…