***
Тео очнулся спустя два дня. Зажженная в углу лампа беспардонно разбавляла темноту комнаты, её яркий свет узким лучом был направлен на Тео, заставляя щуриться. Парень чувствовал себя получше, дрожь убавилась, на лбу и практически по всему телу выступила испарина, только дышалось все еще тяжело и в горле пересохло. Тео потихоньку выпрямил одну ногу и попытался перевернуться на спину, боль сразу же по-хозяйски выгнула все тело в дугу. Тео, стиснув зубы, старался продышать ее. Руки сами по себе вцепились в браслеты наручников, прикрепленных к холодному стальному изголовью. Казалось, что так легче. От перенапряжения еще больше бросило в пот и с каждым новым выдохом парень, расслабляясь, лег наконец на спину. Заметил трубку, идущую у него из трусов — катетер… Стоило мужчине затихнуть, как он почувствовал чье-то присутствие в комнате. Сперва решил, что померещилось, когда до него дошло, что нет — стало не по себе, кожа на почти голом теле пошла пупырышками и озноб волной пробежал по всему телу. Что-то живое находилось в темном углу, там, куда не попадал свет. — Кто здесь? — хрипло спросил Тео, настороженно подтягивая себя повыше к изголовью, чтобы было удобнее держать голову. Вышло неуклюже, от собственного веса и жуткой слабости, он даже таз не смог оторвать от постели, лишь проскользить, поэтому нижнее белье приспустилось ещё больше, обнажив не только характерную для паха линию волос, но и основание полового члена. Тео чуть не взвыл от беспомощности, отчего-то стало стыдно и жутко обидно за собственное достоинство. Щурясь от света, он все еще всматривался в угол, там точно кто-то был. За Тео наблюдали, не зря же свет на него направили. Сколько он не таращился в темноту, ничего, кроме чужого дыхания не удалось различить. Только глаза заслезились от напряга. Неприятный холодок снова пробежался по спине. Волосы на локтях и затылке зашевелились и встали дыбом. — Кто ты? — еще раз спросил Тео. — Ты Борзый? Покажись… Что за игры? Не получив ответа, Тео окунулся в тишину. Рано или поздно наблюдателю надоест, ведь человек этот явно преследовал какую-то цель, находясь здесь. Если банально охраняют, то какой в этом смысл? Тео все равно пристегнут. За окном январь. Если бы Хэтчер и выбрался, то в обнимку с кроватью все равно далеко не ускачешь, да и в трусах подогрев не предусмотрен. И даже они держатся из последних сил у него на бедрах, буквально на честном слове. Чужое дыхание стало громче. Тео ненароком подумал, не собака ли там спряталась, как в этот момент щёлкнул выключатель и лампа перестала гореть, все вокруг погрузилось в мрак, лишь узкая полоска света пробивалась из-под двери. Тео сообразил зажмуриться, чтобы быстрее привыкнуть. Его хватило на пару секунд, дальше он услышал шаги и, не раздумывая, распахнул глаза. Сколько бы он не вглядывался, сложно было вычленять геометрию пространства. Понял одно: над ним высился высокий человеческий силуэт, похожий на могучее дерево. От него несло чем-то лесным, даже пихтовым, и дымом от костра. Запах приятный, не отталкивающий. Тео затаил дыхание, стало до жути страшно, особенно когда этот человек протянул к нему руку и аккуратно взялся за подвеску на цепочке. Тео дёрнулся от страха. Он не понимал, спит он или в сознании. Вспышки зрительных световых галлюцинаций все ещё мешали смотреть. — Шшшш… — убаюкивающе донеслось сверху. «Что это значит? — думал Тео, ерзая в панике. — Успокоиться?!» Цепочку оттягивали, метал врезался в кожу, неприятные ощущения в затылке напрягали все больше. Тео пришлось приподнять голову, чтобы украшение не начало его душить. Сказать об этом он не решался, трясло от слабости. Затем хватка ослабла и подвеска шлепнулась с металлическим звоном обратно на его грудь. Хэтчер облегчённо выдохнул. Тёплая рука легла ему на щеку, испугав. Парень вздрогнул, будто еле заметный разряд тока прошелся через позвоночник. Пальцы поглаживали лёгкую щетину. Тео уловил запах свежей древесины, исходящий то ли от одежды, то ли от кожи. Затем рука скользнула ниже, под подбородок, и пробежала пальцами по боковой поверхности шеи, вызвав опасные мурашки по всему телу, которое уже истосковалось по ласке. Рука замерла, чуть касаясь кожи, большой палец поглаживал круговыми движениями в районе кадыка. Тео застыл от неожиданных прикосновений, пытаясь предугадать, что будет дальше, было неспокойно. Нервно сглотнул, тем самым сбив пальцу траекторию. Заскучав, рука внезапно спрыгнула с тела и переместилась к столику, что-то ухватив. Тео услышал звуки расплескивающейся воды. Было похоже, что человек прополоскал тряпку и отжал. Когда мужчина вернулся к кровати, Тео понял, что был прав. Мягкая влажная ткань коснулась его кожи на лице, груди, рука прогулялась до живота и обратно, собирая мурашки, обтерла шею, оставляя внушительный влажные дорожки за собой. Хэтчер успокаивался, пульс приходил в норму и дыхание становилось ровнее. — Где Борзый? — прошептал Тео, окончательно расслабившись. — Точно не здесь… — шепотом отозвалось в тишине. На горле Тео резко сомкнулись чужие пальцы, лишив его права на вдох. Шею словно перехватило тугим обручем. Железный захват, из которого самостоятельно не выбраться. Тео хотел заорать, но губы не двигались, язык мгновенно задеревенел и от сжатия провалился куда-то вглубь. Говорить Хэтчер не мог: сипло кряхтел, тараща от быстро возросшего давления глаза. В ушах зазвенело, как будто поток воды хлынул откуда-то водопадом, падая и разбиваясь о кости его черепа. В расширенных зрачках Тео отражалась темнота и его собственный страх лез через них в этот мир. Чем больше сжималось горло, тем первобытнее становились реакции его тела: мышцы бесконтрольно сокращались, в глазах вспышки и мерцающие точки, распадающиеся на бесконечные звездочки. Лицо он ощущал пылающим вздутым шаром, на котором вот-вот лопнут все капилляры и растрескаются поры. Шумное бряцание наручников об изголовье кровати накаляло воздух вокруг, Тео выгибался, шаркал ногами по постели, ища опору. Здоровой ногой пытался ударить, но даже коленом не удавалось достать. Паника. Попытки кричать напрочь перекрывались удушением. Тео начал затихать и его отчаянное сопротивление вместе с тихими хрипами становились все менее различимыми под нажимом сильной руки. И вот, когда границы его сознания начало размывать и все вокруг грозилось соскользнуть в ещё большую пустую темноту, наконец пальцы разжались… Резкий неконтролируемый вдох сработал как шлепок по легким и привёл к мощному спазму. Тео закашлялся, жадно хватая ртом воздух. Горло сейчас ощущалось пульсирующим источником жизни, через который эта жизнь едва протискивалась. Каждый кровеносный сосуд облегченно содрогался, пропуская через себя мощные потоки крови. Крупная дрожь била тело. Тео с огромным трудом шевельнул языком — он не слушался. Накрыла внезапная головная боль и головокружение. Эта тварь все ещё была рядом… Мужчина брезгливо вытирал каждый палец руки, которой душил, продолжая стоять возле кровати. Это ненавязчивое движение вызвало у Тео новый приступ паники и мучительного страха, полностью овладевшего им. Все, что он мог, это отползти подальше к стене. Мужчина хмыкнул, наблюдая сверху. В полном отчаянии Тео задергал руками, пытаясь вытянуть кисти из мучительного капкана. Больно, но он не останавливался, только ускоряя ритм рывков. Громко всхлипывая и моментами подвывая, он так рьяно их тянул, что не сразу почувствовал, что уже разодрал запястья. Только когда руки от боли начали неметь и по коже побежала капелька влаги, он притормозил дергаться — понял вдруг, что это не вода, это его кровь… По лицу слезы, колотило, парень скатился до негромких рыданий, предчувствуя бесполезность борьбы. Тео не знал, сколько был без еды, но организм, поддерживаемый одними капельницами, настолько ослаб, что даже пощады просить не получилось бы — сил больше не было: ни моральных, ни физических. В другой комнате послышался звучный шлепок, это отвлекло. Затем ненавязчивый стук в дверь… Мучитель, прислушиваясь, двинулся в сторону выхода, заодно прихватив биту из угла, чтобы не лежала без дела. Когда дверь отворилась, Тео сквозь слезы выхватил его тёмный, почти черный, силуэт на свету. Он был странно одет: мешковатые широкие штаны, сверху куртка или, скорее, дубленка, а на голове тканевая маска, больше похожая на военную, с прорезью для одних глаз, которую он только что опустил на лицо. «А если это и есть Борзый? Он ведь бывший военный», — промелькнуло в голове. А что может быть хуже бывших военных, которые когда-то сами подвергались пыткам?! Кровь стыла в жилах… Мужчина прокрутил биту в руках, одобрительно кивнул кому-то в соседней комнате, затем глянул на Тео и вышел. Дверь все еще была распахнута, свет извне стелился широкой полосой до самой кровати пленника. Ему дали побыть несколько минут в тишине. В воспаленных глазах Хэтчера этот свет отдавал чем-то божественным, манил расслабиться, как будто даже звал к себе. Тео горько усмехнулся своим галлюциногенным мыслям, стремительно возникшим в его голове в эту критическую минуту. Добро, человечность, радость, любовь ассоциировались с этим сияющим мерцанием электроосвещения… Дорожка искренней чистоты… Все это находилось совсем рядом, касалось его, но Тео так погряз в своей темноте, что выйти к источнику не было больше возможности, хотя он его видел… тянулся пальцами рук… — Ты ж не сдался… — сказал он шепотом, смотря на свет и думая о брате, — и я не сдамся… Кожа на шее полыхала от недавнего жесткого прихвата, очень сильно хотелось закрыть глаза и уснуть. Но ещё больше хотелось другого — просто не сойти с ума в этом месте… В проеме, преграждая свет, снова показался уже знакомый черный силуэт в дубленке, он медленно приближался, чем-то играя в руках. Шаг за шагом. Тео снова чаще задышал, не понимая где брать силы на оборону. Мужчина остановился в шаге от кровати, шаркнула зажигалка и Тео увидел такое, от чего его начало трясти еще основательнее. Парень держал огонь на уровне своего живота, специально задрав одежду, чтобы Тео разглядел плавные линии, цвет, чешую наколотого на боку дракона… В комнату вошли еще двое, Тео их не видел, все шло будто мимо, — смотрел только на дракона, медленно покрываясь потом. Щелчок и одно запястье освободили, тут же наложив повязку. Возле лица замаячил стакан воды, а вслед за ним на край кровати аккуратно пристроили миску, содержимое которой смахивало на суп… — Поешь, брат… — хрипло сказал Алекс. — Если сможешь глотать, конечно…***
Забившись в угол кровати, Тео сидел, завернувшись в одеяло и подобрав к себе ноги. Он затравленно смотрел по сторонам на всех людей, что сейчас его окружали. Кто был рядом — разгадать с первого раза трудно даже при свете потолочной лампы: трое в масках и Алекс, который теперь пристально наблюдал за братом, пристроив свой зад на край его кровати. В широко распахнутых глазах Тео застыло недоумение и несколько вопросов, свисающих с кончика его последней недобитой нервной клетки: что здесь делает Алекс?! Кто все эти люди? Обезврежен ли Борзый? Полное непонимание происходящего. Тео попытался попить воды, но его пальцы так дрожали, что стакан пришлось держать двумя руками. В комнату вошел еще один в маске и бросил Хэтчеру: — Будешь дурить, пристегнем обратно к кровати… понял? — предупреждение прозвучало крайне недружелюбно. Тео хорошо расслышал его слова, но они дошли до него не сразу. Он поперхнулся, когда все понял. Это был Леша, Тео узнал его по голосу. Хэтчер посмотрел на него с таким отчаянием, что даже Алексу стало не по себе. Невозможно было не услышать как сдавленно Тео дышал от напряжения. — И на кого ты работаешь? — еле выдавил из себя Тео, обнимая перебинтованными руками стакан. Леха поравнялся с ним взглядом: — На Артема… — сказал он, сняв маску. Заметил багровые следы у Тео на шее и гневно зыркнул на Алекса, тот лишь отвел глаза, уже точно зная, что Леха доложит Волкову. — На Артема… — почти неслышно сказал Тео, глаза растерянно забегали, а на его бледном лице появилась грустная улыбка, искаженная болью, и тут же исчезла. — На… Артема… — повторил он, чувствуя, как где-то в области солнечного сплетения начинает давить. — А он на кого? На Борзого? — Тео пытливо уставился на него. Леха виновато улыбнулся на один бок. На что Хэтчер сразу же отвел взгляд и, стиснув зубы, молча сидел с закрытыми глазами несколько секунд. Просто существовал, сконцентрировавшись на своем дыхании. Выглядел совершенно отстраненным и даже безжизненным. Затем горько усмехнулся, снова обозначив свое присутствие. — Раз я еще жив, значит, вам что-то нужно… Что? — еще тише спросил Хэтчер. Леха всучил ему в руки миску с супом: — Поешь, силы тебе пригодятся. Лёшка ещё раз осуждающе глянул на Алекса, тот тут же незаметно продемонстрировал ему средний палец. «Пиздец тебе…» — ответил одними губами Леха и покинул комнату, уведя за собой остальных мужчин. Алекс остался. От запаха свежей еды у Хэтчера начал оживать желудок. Пришлось сглотнуть слюну. — Приятного… — бодро сказал Алекс сбоку. Звучала фраза не как доброе пожелание, а словно бы «не подавись» с приглашением подавиться. Тео оробело поднял взгляд на брата, будто что-то хотел сказать, но так и не решился. Вместо ответа, попытался поесть суп пока дают такую возможность. Страшно не знать, что происходит. Алекс молчал, а Тео не решался заговорить первым, сам не помнил себя таким нерешительным, но что-то его останавливало. И болезненное ожидание только нарастало. — Тео, у меня в голове крутится один вопрос, — наконец нарушил тишину Алекс. — Он мне все извилины отбил уже… Тео выдохнул с облегчением, что не ему пришлось начинать разговор. — У меня тоже есть… один такой… — подал голос он. Говорил неохотно, из последних сил, очень осторожничал, побаивался. — Я первый! — урвал инициативу Алекс. — Вот ты жил себе и жил, знал, что где-то есть кузен, он же троюродный брат-чмошник — ну, Я, то есть, — уточнил он, — которого ты всю жизнь ненавидел, а потом бац и ты решаешь сделать тест на ДНК. Чтобы что? Зачем? Что ты пытался выяснить? Тео пожал плечами и одеяло соскользнуло с одной стороны, парень не спешил кутаться, ему было вообще все равно, как он выглядит, все его мысли развернулись к вопросу брата. Страшные, пугающие даже его самого. Мужчина замер, подвис на пару секунд. Мелкая россыпь порезов на лице, измученный, бледный вид и отсутствующий взгляд изможденного человека — все, что осталось от Хэтчера, остальное дожиралось мыслями… Хэтчер моргнул и с усилием проглотил ещё ложечку бульона. — А может, ты искал у себя тот самый чмошный ген? — докапывался Алекс. — Или тебе было что-то известно? Мы никогда не были близки и никаких предпосылок к этому не было и не могло быть. Родители наши ничем себя не выдавали, кто с кем спал — не афишировалось. Мы с тобой идентифицировали друг друга как дальних родственников. Почему вдруг ты решил сделать этот тест? Тео и так не мог толком ложкой в рот попасть, а теперь и вовсе растерялся, рука дернулась и он пролил немного на себя. Алекс заметил его волнение. — Просто так… — ответил Хэтчер, втянув голову в плечи. Но Алекс знал, что это неправда. — Просто так? М-м… — Алекс протянул ему полотенце, чтобы Тео привел себя в порядок. Но руки Хэтчера не слушались. — Давай, помогу… — Алекс устроился поближе, нагло отобрал у него ложку. Тео отшатнулся. — Я просто помогу тебе поесть. Насильно в глотку заливать я ничего тебе не буду. Не бойся. Сиди спокойно. Пожрать нужно, иначе ты и встать не сможешь. Тео настороженно кивнул, прислонившись к стене. Он не отводил взгляда от брата, ежесекундно ожидая какой-нибудь гадости. Сидел тихо и очень компактно, будто его обняла сама безнадега и сжала, чтобы не дергался. Разговаривать не спешил, а может, и вовсе не собирался. Напряжённо наблюдал, что делал его брат. Первый раз Алекс довольно несмело поднёс ложку с едой к его рту и Тео с опаской проглотил бульон, чуть сморщившись от дискомфорта в горле. Второй раз уже технически спокойнее происходило действие — Алекс кормил его, Тео ел. Оба не верили своим глазам, но продолжали. Хрипловатые, но ровные выдохи Алекса впитывались в воздух, заставляя на секунду подумать, что он не опасен. — Помнишь, я просил тебя поговорить по душам? — напомнил Алекс. — У тебя есть шанс высказаться… — Мне нечего тебе сказать… — Зря! Зато мне есть что… Я знаю, почему ты сделал тест на ДНК, — внезапно сказал Алекс. — Ты искал донора. Для себя. Ты болен… Тео от неожиданности резко вдохнул и закашлялся, дернул рукой, задев миску с супом, и расплескал часть бульона на себя и на брата. Алекс и глазом не повел, поймал посудину в воздухе и спокойно отставил в сторону. — Ну, что ж ты разволновался так? Тише… — сказал Алекс чуть агрессивнее и Тео, уловив перемену, хотел было отползти, но понял, что бессмысленно. — Какие прогнозы, брат? — Алекс прищурился, приготовившись усмирять родственника, если понадобится. — Я просто хочу узнать правду… — Зачем ты спрашиваешь об этом? Зачем все это? — он указал на еду. — Ты только что пытался меня убить… — Тео как-то по-идиотски улыбнулся. — Я ведь до сих пор чувствую твою руку у себя на шее… Что тебе нужно?! — Ты пока жив… — Почему не убил? Ты был очень близок! — Ты был в наручниках, значит, беззащитен… — Только это тебя остановило? Был бы не пристегнут, ты сжал бы мне горло ещё сильнее? Или побоялся бы? — Я устал бояться, Тео. Поэтому я хочу понять, кто ты и что от тебя ждать! — Мне тоже интересно, кто ты! И что от тебя ждать! Потому что я помню, каким ты был… Фраза повисла в воздухе, а парни разглядывали друг друга: Алекс с нарастающим интересом, Тео с нарастающей тревогой. — Ты еще жив… — повторил Алекс. — Ты мне одолжение сделал или струсил? — не понимал Тео. — Ни то, ни то… Какие прогнозы? То ли Тео понял, что терять уже все равно нечего, то ли тон брата так подействовал, но ему вдруг захотелось поговорить… — Никто не знает, — тихо ответил он. — Это редкое заболевание. Я могу прожить и до старости, а могу умереть в ближайшие пять-десять лет… — Кто знал об этом? — Никто, — нехотя ответил Тео, — только Сева догадывался, что у меня со здоровьем не очень. — Почему отцу не сказал? — А смысл какой?! Он отказался от меня… Ему плевать! — Ты поэтому так плотно на кокс подсел? — Тебе-то что?! — резко ответил Хэтчер. — Ты очень неадекватно себя вёл и мне, кажется, стало чуть понятнее, почему… — вслух, но будто сам себе сказал Алекс. — Кокс убирал это мерзкое чувство… и бодрил, если становилось хуже… Такой ответ сойдет?! — Я не прошу тебя оправдаться, я просто пытаюсь понять… тебя… — Тебе этого не дано! — выпалил Тео. — Как тебе не дано понять меня! Да мы и не пытались никогда понять друг друга! — А стоило?! — Ты нашёл донора? — Алекс любопытно уставился. — Да… — Это я? Тео не ответил. Алекс прочитал всю боль в глазах брата, стоило взглянуть на парня. — Ты поэтому меня защищать стал? — спрашивал с напором Алекс, пытаясь любой ценой добиться разоблачения. — Моя ценность резко возросла в твоих глазах? — Я разве просил тебя стать моим донором? — Тео немного разозлился. — Нет. Но тебе и спрашивать не надо. Ты в любой момент мог меня убить и пустить на органы… Тео уставился на него так, как будто дьявола увидел, но быстро отвёл взгляд. — Мог же? — не унимался Алекс. — Слишком много на себя берёшь… — процедил Тео сквозь зубы. — Тогда объясни мне… Я не понимаю… — Что тебе объяснить?! — бросил Тео в отчаянии. — Что ты хочешь услышать от меня?! — Правду… — Хорошо! — закивал Тео. — Я всегда желал тебе смерти! Даже если сначала я боялся себе в этом признаться, но так оно и было! Я хотел, чтобы ты сгинул! Я был готов выполнять приказы Майкла, потому что ему было плевать на твою судьбу. Он тебя тоже терпеть не мог! Мы были с ним солидарны в этом! Я считал тебя мусором, недостойным жизни! Нравится такая правда?! — Сейчас любая правда лучше, чем ложь, Тео… — Алекс старался сохранить спокойствие, но Тео видел, какую боль причиняли его слова. — А потом я узнал, что ты мой брат и у нас с тобой один отец… Я стал ненавидеть тебя ещё больше! За то, что ты и отца у меня забрал! За то, что ты и на семью мою претендуешь! Тогда второй анализ на совместимость ещё не был готов, а я тебя мысленно уже стирал с лица Земли как что-то непотребное, не имеющее право на жизнь! Если бы не Майкл, я бы наверное давно это сделал… Он не давал… Ты нужен был ему для бизнеса… Алекс старался контролировать себя, но с трудом удавалось сдерживать эмоции, а рот на замке. Впервые в жизни он наступил себе на горло, дав Тео договорить. — А потом пришёл результат… — Тео вымученно рассмеялся, а его глаза увлажнились. — Ты подходишь мне… Один из всех, кого я тестировал… Сука! — он почти взвыл. — Единственный, с кем у меня практически полная совместимость! Охуенный поворот, который я никак не ожидал! От человека, которому я сам лично пытался создать ад, теперь зависела моя собственная жизнь! От той мрази, которую я пытался истребить! От тебя! — Адищу ты мне и правда создал! Так что, считай это поцелуем от жизни тебе… в обратку… — выпалил Алекс, глотая обиду. — Это не поцелуй, это пощечина! Просто удар в морду! Самый жёсткий на моей памяти! — Бодрит, правда? — язвительно сказал Алекс. — Я тоже получаю их до сих пор… — Я боролся с тобой, кажется, всю свою жизнь. Физически, эмоционально, душевно — понимай как хочешь. — Я это чувствовал, поверь… — И провоцировал ещё больше! — Тогда мне было плевать на вас всех! Мне казалось это забавным! — подтвердил Алекс. — Но сейчас не менее забавно вышло — ты копал могилку мне, а упал в нее сам… — он с пренебрежением глянул на брата. Тео открыл рот накидать брату проклятий за шиворот, но обессиленно захлопнул. Сказать было нечего… Он натянул на себя одеяло. Начинало знобить. — Попался в собственную ловушку! — злорадствовал Алекс. — Попался… — с болью на сердце согласился Тео. — Радуйся, тварь… — Непривычно видеть тебя таким раздавленным… — заметил Алекс. — Так, почему ты не убил меня?! У тебя ещё есть шанс! Пользуйся! — шепотом сказал Тео, призывно улыбнувшись. — Присыпь земелькой… Воцарилась тишина. Алекс спокойно привстал на кровати и, резко схватив парня за горло, выдернул его из одеяла и плотно прижал голой спиной к холодной стене. Против его воли Алекс подтянул Тео до уровня своих глаз, больно раздвинув его колени и втиснувшись между ними. Тео замычал от боли, голова кружилась. — Я помню все то дерьмо, что ты со мной творил эти месяцы! — шептал Алекс. — Ты думаешь, я забыл, как вы меня насиловали на камеру?! Как издевались, унижали! Видео опубликовали! Вас было много, я — один… Ты изолировал меня и прошёлся по всем моим больным точкам! Говнюк! Знал, куда пинать, чтобы до искр из глаз! Даже на балкон меня вытащил, мразь, помня, что я до усрачки высоты боюсь! Это ведь ты сделал меня таким припадочным, брат, выбросив с тринадцатого этажа! — Тогда, чего ты ждёшь? Ты теперь на моем месте… Давай, верши правосудие… Как подобает Уайтам… Нужно держать марку! — голос Тео предательски дрожал. — Хочешь сдохнуть? Хорошо! — одобрил Алекс. — С чего начнем, Тео? Как мне развлечься с тобой напоследок? — Вот он, настоящий Алекс Уайт… — донеслось из сдавленного горла Тео. — А то корчил из себя хер пойми кого! — Хочешь понять, оправдана ли твоя ненависть? Помнишь, Алекс всегда платил той же монетой, но только с большими процентами. Помнишь?! Он удваивал ставки на месть… Готов?! — Говоришь о себе в третьем лице? Дурка по тебе плачет… — прошипел Тео, начиная ерзать. — Готов, урод?! — Алекс от злости ещё больше вцепился ему в глотку. — Мне все равно, что ты со мной сделаешь, Алекс… — Тогда почему у тебя так быстро бьётся сердце? На страх похоже… — Алекс медленно, но крепко сжал пальцами перебинтованную ногу, Тео со стоном дёрнулся, зажмурившись на секунду от боли. — В доме вместе со мной двенадцать мужиков… Это чуть больше, чем насиловало меня… Но одним больше, одним меньше, ты и не заметишь потом… Если боишься, мы накачаем тебя наркотой, расслабишься… — Алекс продолжал удерживать брата за горло, а второй рукой переместился ему на бедро, поддев пальцами резинку от трусов и потянув вниз. Нервозность Тео увеличилась втрое, одной рукой он пытался ослабить хватку на шее, второй — натянуть белье обратно, но брат не давал. Алекс мерзко улыбнулся. — Если у тебя не встанет, я отхуярю тебя прутьями. Тебе должно понравиться… У тебя милая мордашка, за минетом к тебе встанем в очередь, успеешь колени в кровь стереть, обещаю. Ты, правда, рискуешь лишиться зубов, потому что взять в рот двенадцать членов — это надо быть очень услужливым мальчиком и аккуратным. Отсосом вряд ли обойдется, сразу говорю. На проценты тебя расстелют трахаться на столе для бильярда, — Алекс сжал его оголенную ягодицу и больно впился ногтями, вызвав у Тео непроизвольный стон неприятной боли. — Но тут риски больше — можно сдохнуть от анального кровотечения… Долго, мучительно, неприятно… Повезет, если быстро потеряешь сознание… Тео уже мало соображал. То ли от прихвата на шее, то ли от новой волны боли, или от процентной ставки «Банка мести» Алекса и золотых перспектив кредитования — у Тео вскружило голову и вряд ли от радости получить платиновый статус шлюхи. Голова Тео поехала в неизвестном для него направлении. Алекс почувствовал это сразу и отпустил его горло. Парень сполз, мгновенно теряя равновесие. Момент, когда он провалился в темноту, Тео не запомнил. Тепло и фантастически спокойно — это первое, что Хэтчер уловил, выплывая из волны забытья. За несколько секунд дурман стал развеиваться, возвращая мыслям ясность, а мышцам — нет, не тонус, — просто ощущение, что они есть: деревянные, сухостойные, но свои, родные. Помня, как было больно в прошлый раз, когда он очнулся, Тео больше не рисковал совершать ненужных движений, а, главное, не хотелось. Даже не открывая глаз, он почувствовал под головой что-то мягкое и горячее, к его виску и груди прикасалось тоже что-то теплое, это здорово помогало облегчить головную боль. Было очень удобно лежать в такой позе: уютно, расслабленно, невероятно комфортно. Ровно до того момента, как Хэтчер не услышал редкое урчание в животе, причем не в своем, а под ухом! Чужое дыхание, чужое горячее тело в опасной близости! От понимания, кто рядом и что было здесь недавно, Тео вот-вот рисковал столкнуться лоб в лоб с панической атакой на финише, вырвавшись в реальность из состояния нирваны. Он испуганно распахнул глаза, будучи готовым к самым невообразимым ужасам, но встретил лишь грустный изучающий взгляд Алекса над собой. В комнате больше никого не было. Тишина. Алекс полусидя лежал по диагонали кровати, а Тео — рядом и частично на нем, укрытый курткой Алекса. Тёплое у виска и на груди — это рука Алекса, под головой — его живот ближе к солнечном сплетению. Тео задышал чаще, видно, что ничего не понимал. Хотел привстать, но боль уложила обратно на брата, да и Алекс задержал его рукой под курткой и прижал к себе: — У нас пятиминутное перемирие, — объявил Алекс. — Полежи еще, согрейся. У тебя температура упала ниже, чем нужно после препаратов… — сказал он совершенно другим тоном, не имеющим ничего общего с тем, когда он в деталях рассказывал, как Тео будет отсасывать у него, стоя на коленях. Хэтчер из страха послушался. Вражеское тепло и правда грело. Лежал, но хотелось лежать ещё сильнее — такая сильная слабость была. Ловя каждое слово брата, он старался предугадать, что тот сделает дальше, чтобы успеть хоть как-то себя защитить. Дрожь в теле возобновилась. — Боишься… — сказал Алекс, наблюдая за братом. — Это хорошо… Ты все еще способен улавливать причинно-следственные связи… — он глубоко вздохнул. — Я не насиловал тебя… — прошептал Тео. — Угу… лично меня ты не трогал, как мне помнится, так, пару раз харкнул в рот, сука. Ты только разрешил им сделать со мной все, что они сделали, но сам член не расчехлял… по-братски пожалел? Тео молчал, глаза на мокром месте. Тошнило. — Мы с тобой братья и изменить мы этот паршивый факт не можем… — сказал Алекс, успокоившись. — Только привыкнуть или поубивать друг друга… — Ты поэтому пытался меня убить сегодня? — спросил Хэтчер шепотом. — Думаю, однажды я услышал бы: «Братиш, ничего личного, но я пущу тебя на запчасти!» Да? Помимо цели для нападения я же для тебя теперь что-то типа комплектующих… Расходник, одним словом… Запасная тушка… Кожаный бокс с органами… Тео долго смотрел в его глаза, слушал дыхание и ухом отчетливо улавливал колебания пульса, которые тоже не отличались особой ритмичностью. Определённо Алекс нервничал. — Тоже боишься? — спросил Хэтчер, понимая опасения брата. — Мне кажется, я имею на это право… — Бояться или убивать? На что ты имеешь право? — едко спросил Тео. — Решил для себя? — Бояться — точно имею право, — ответил Алекс. — На счет убивать — не уверен… Смерть — слишком простой выход для нас. Человек должен нести ответственность за все, что делает… или наказание… — Только поэтому я все ещё жив? Ждешь, когда я расплачиваться начну? — Было бы неплохо, наверное… — задумался Алекс. — Я боюсь тебя, Тео, как и ты меня… Это у нас семейное… Парни грозно глянули друг на друга: оба уставшие как собаки, зашуганные. Тоже семейное… — Мое чувство тревоги дошло до того, что мне неудержимо хотелось тебя задушить! — признался Алекс. — Меня не остановило даже то, что ты был прикован к кровати и стонал от боли! Мне было плевать, насколько ты слаб. Перед глазами стояло то, что ты со мной делал и что мог сделать. Мне хотелось тебе отомстить! Я попытался! Несмотря на то, что ты был беззащитен! Поступил как последняя гнида, признаю… Я выключил свет, чтобы не видеть твоих глаз, когда ты узнаешь меня, поймешь, кто это с тобой сделал, кто пришёл за тобой… Думал — раз плюнуть! Но я не смог… Когда ты задыхался, я понял, что на самом деле не желаю тебе смерти… Совсем… А считал иначе… Артем снова оказался прав. Можешь сказать ему спасибо… — Эта тварь предала меня и свалила! — Эта тварь тебе жизнь спасла! Я так понимаю, далеко не в первый раз… И он в соседней комнате. — Вы приковали меня к кровати… — Мы? Мы только приехали… А приковали тебя, чтобы ты не вырвал капельницы из вен, — пояснил Алекс. — Ты был совсем плох, бредил, несколько человек тебя выхаживали… — Для чего?! Чтобы ты потом расправился со мной? — спросил Тео, лежа головой на его животе. — В чем смысл?! Еще больше запугать перед тем, как прикончить?! Парни спорили в очень странной позе, находясь максимально близко друг к другу. Энергосберегающий словесный махач. — Кто из них Борзый?! Он здесь? Среди них? — Я не могу тебе ничего сказать… Тебя пока не тронут… ни я, ни кто-то из этих парней в доме, — заявил Алекс. — Уж точно не так, как я описал. Порнушки не жди. Можешь расслабить булки. В этом плане ты здесь в безопасности. Как и я. Я хотел тебя напугать… Получилось. Ты на самом деле боишься возможных последствий… боишься и ненавидишь меня за то, что я могу сотворить… Что бы ты сделал, не будь ты сейчас таким слабым? — Алекс даже тон сменил на враждебный. — Объект твоей ненависти тут — прямо под тобой… — Ненавидеть очень дальнего родственника и собственного брата — это разные вещи, как оказалось… — неожиданно признался Тео, немного успокоившись после его слов. — Дальнего родственника и человека, подходящего тебе в качества донора… Называй вещи своими именами. Тео замолчал ненадолго, шумно выдыхал, думал о чем-то своем, потом, нерадостно усмехнувшись, глянул на брата: — Ты хотел знать, кто я. Да? — спросил он тихо. — Я — Тео Уайт-Хэтчер, твой брат по отцу. Я — тот человек, которого исключили из семьи. Но сейчас Я — пленный кусок мяса. Ранен, абсолютно без сил и без своих людей. Потому что меня предали все, кому я доверял! Что ты можешь от меня ждать?! Ничего! Чего ты тогда так испугался? Радуйся! Ты победил! Даже если я выживу здесь, меня найдёт Майкл и закончит начатое. Если не он, то убьёшь ты! Если не ты, то болезнь… — прошептал Тео. — Какая разница?! — Звучит, как манипуляция с совестью… Бедный ты, несчастный… — поцокал Алекс. — Ты всё такой же глупый, Алекс… Я разве прошу тебя меня пожалеть?! Кормишь меня, греешь… зачем?! — Тео хоть и старался говорить спокойно, но раздражение так и проскальзывало. — Поиздеваться решил из жалости? Сволочь… Хочешь глянуть, как меня до смерти затрахают?! Этого ждёшь?! Алекс сглотнул, хотел ответить, но язык будто зажевало между зубчиками остроумных мыслей, которые пачками рвались наружу. Их было так много, что он не знал, с какой начать словесно добивать брата. Тык-мык, буквы не выстраивались, но так хотелось! В итоге язык придавило бременем невысказанного и Алекс красноречиво… промолчал. — Умирать я не боюсь, был там уже… — сказал Тео. — Жить страшнее… потому что смысла в жизни нет! Всё, что я знал о себе — это все с чьих-то слов. Мне рассказывали, кто я, какой я, что я должен делать, кому подчиняться — лепили терпилу для юзания на потребу всего, что шевелится! Я всю жизнь считал себя дерьмом, потому что только это и слышал от своего отца и от вас. Всегда и во всем НЕДО! Я думал, я один это слышал, но нет. Думается, Алексу вливали в уши то же самое. Да? — Тео пихнул брата в бок. Алекс скривился от толчка. — Только каждый ломается по-своему в свое время. Ты сам-то когда-нибудь задавался вопросом, кто ты вообще? Зачем ты все это творил?! И нехуй меня жалеть! Я не нуждаюсь в твоей жалости! Запомни это! — Тео хотел подняться, но Алекс не дал, рукой прижал его к себе, заставив лечь обратно. Тео упрямо противился, но был вынужден подчиниться. — Я кое-что скажу тебе, но ты можешь и не слушать, — сказал Алекс. — Знаю, что мои слова ничего для тебя не значат, как и я сам. Я не жду, что ты меня поймешь, и не рассчитываю, что услышишь… Слишком много упущено, что бы это было возможным… Тео фыркнул, как и предполагалось, но затих. — Когда ты потерял сознание, я сначала даже растерялся — твое тело просто упало на меня без чувств. Ты был таким холодным, я не ожидал… Я не почувствовал этого, когда держал тебя у стены… Следующие двадцать минут, что ты был в отключке, я просто грел тебя. Занятно, но все это время я слушал как ты дышишь, как бьется твое сердце, — Алекс похлопал под курткой по его груди своей рукой, которая там находилась. — Вот здесь оно у тебя, если ты забыл… Уже спустя три минуты, пока мы лежали, у меня на глазах появились слезы. Я смахнул их, подумал, ерунда какая. Но они появились снова. А потом снова… и контролировать их не получалось. Я мысленно умолял, чтобы ты не пришел в себя именно в тот момент моей максимальной уязвимости. Недопустимая слабость, которую ты бы застал, ты обратил бы в очередной рычаг против меня! Ведь мы враги и я только что грозился расправиться с тобой самым мерзким способом, который можно только вообразить! Но прошло еще пару минут и мне захотелось, чтобы ты открыл глаза и увидел, что со мной происходит на самом деле. И то моё внешнее равнодушие, холодность, которые мне удается сохранять на лице, когда я с кем-то… во что они превращаются, когда я один… Очень было тошно, что я позволил себе так пасть сегодня. У меня есть два брата и оба желают мне смерти. Оно и понятно, если мы все опустились до такого… Как бы я не храбрился, мне очень больно все это осознавать, это мое самое слабое место… Моя семья — мне не семья… Я лишён этого… За моей спиной никого из родных! Алекс перевел дыхание. — Итак вопрос: кто я? Точного ответа я до сих пор не знаю. Но уже могу назвать тебе свое имя, а раньше даже этого не мог! Я Уайт, но я не Эндрю и не Роберт! И, слава Богу, не ты! Меня, как и прежде, зовут Алекс! Но я уже не тот Алекс, которого ты знал! Хочешь ты этого, блядь, или не хочешь! Того Алекса, что ты знал, уже нет в живых. Я прошел очень жесткую школу здесь. Всю дурь, что во мне была, из меня давно вытрясли. Я много раз тебе об этом говорил, но ты меня не слышал… Раньше я жестоко играл на чувствах людей, дергал за ниточки, провоцировал, забывая одну истину — сколько пружину не сжимай, отдача будет хорошей. А свою я сжал до упора, брат. И мне отстрельнуло… Ты продолжаешь ненавидеть несуществующего человека, Тео. И бьешь ты в того Алекса, а попадаешь в меня… но тот Алекс был гораздо сильнее на внешнюю оборону… Ему нихуя не надо было, он рубил корни без задних мыслей, даже не вникая, что делает… Алекс облизнул губы, в горле как назло пересохло. — Я пытался понять Кто я с тех пор, как попал сюда, — продолжал он говорить. — Без всей этой богатой шелухи… Когда упаковку сдернули, я остался один, ну, то есть, совсем один… Все, что до этого мне казалось одиночеством — им не было. И вот в тот момент я почувствовал себя голым. Один, раздет и мне было страшно. Также, как тебе сейчас. Страх буквально парализовал, будто заморозил меня. Мне не на что было опереться… Вообще. Я понял, что я никогда и не существовал, потому что внутренней опоры я не мог нащупать. Её не было! Там, в Англии, жила лишь одна упаковка. Даже не жила — паразитировала. От этого стало ещё страшнее. Внутри меня все дрожало от страха и пустоты. И всю свою пустоту я заполнил чувством вины за все, что произошло. Смерть отца, смерть брата, мать, Роб, ты… чем-то надо было, другого я не имел и не знал. Все это застыло внутри. В таком замороженной состоянии я был долго, пока Волкова не встретил. Он взял меня за шкирку и очень жестко натыкал мордой в собственное ссанье, а потом пришлось все дерьмо из себя вытащить. И мне стало видно, где я был не прав. Я, может, впервые в жизни понимаю тебя, Тео. Будь мы поумнее, не было бы всего этого… — Алекс негрубо взял его за волосы и заставил посмотреть на себя. — Я плавно подвожу тебя к вопросу: Что ты можешь от меня ждать? Я отвечу так: я не сделаю с тобой ничего из того, что назвал. Ни сейчас, ни потом, никогда. Я не буду мстить тебе… и… Мне жаль, что все так сложилось. Я даже мысли не допускал, что я когда-нибудь это скажу, тем более тебе, — Алекс набрал воздуха в легкие. — Прости меня за прошлое… Я сожалею обо всем, что делал. Хочу, чтобы ты знал об этом — я устал быть мразью… Я больше не хочу ненавидеть и порождать ненависть. Я больше не хочу участвовать в этой бессмысленной войне, Тео! От нас с тобой почти ничего не осталось уже. Посмотри… — Алекс сам оглянулся вокруг, нервно пожевывая губы. — Я даже не знаю, где мы сейчас находимся! — растерянно сказал он, снова глянув на Тео. — Я говорю за себя. Со своей стороны я ставлю сейчас точку! Это не значит, что я буду в безопасности, как раз наоборот. Если мне суждено получить ножом в спину от кого-то из братьев — так и будет. Сразу от двоих обороняться я не смогу — к кому-то из вас я буду стоять спиной — и в ближайшее время это будешь ты… Если ты нанесешь мне удар и я не умру, я буду вынужден ответить… Это закончится только тогда, когда кто-то из нас с тобой не сдохнет! Я очень-очень сильно прошу тебя одуматься, — Алекс зашмыгал носом, слезы подступали. — И спасибо, что двадцать минут побыл моим старшим братом, хоть и без сознания… погрелись… Алекс впопыхах выбрался из-под Тео и уже было сполз с кровати, как Тео схватил его за запястье выше бинтов и развернул к себе: — Постой… я не ослышался? Все, что ты сказал… это… — Тео заткнулся на полуслове, он был удивлен, шокирован, поражен. Ошеломленно таращился на брата, не отпуская его руку. — Присядь… — попросил Тео. Алекс присел на край кровати, потому что в ногах появилась небольшая слабость. — Это не очередная твоя насмешка? Ты говорил искренне? — Тео от волнения был похож сейчас на пацана лет десяти. — Насмешка? — растерянно переспросил Алекс, он лишился дара речи на секунду. Моргнул и скатились слезы, он сам смутился от этого, поэтому каким-то неловким движением тут же их смахнул. — Не смотри на меня как на дауна. Я понимаю, что прошу о невозможном… после того, как чуть не задушил тебя сегодня… и… — парень грустно улыбнулся своим несбыточным грезам. — Я правда больше не хочу войны… — Меня не это удивило… — осторожно сказал Тео. — А что? — Всё… Ты будто бы пощады просишь, но в плену Я у тебя, а не Ты у меня. Это я должен умолять тебя прекратить… — Тео продолжал держать его за запястье, это создавало видимость контроля над ситуацией и давало чувство причастности. — Блядь… — Алекс прикрыл глаза, собираясь с мыслями. — Какая разница, кто первый начнёт? Коснётся ведь обоих! Я не собирался издеваться над тобой. Всё, чем я угрожал — чушь! Я просто хотел, чтобы ты почувствовал, что чувствовал я… Я не хочу продолжения… Это страшно! Ты же видишь, как легко можно стать животным, почуяв лишь немного власти! Тео, я понимаю, о какой тьме ты говорил тогда! Я едва контролировал себя сегодня, мне приходится сопротивляться, чтобы укротить свою злобу, за которой прячется страх! — признался Алекс. — Я снова зассу тебя убивать, но я боюсь, Тео. Ты жив и опасен для меня, даже если сейчас встать толком не можешь! Чужими руками я тоже не буду избавляться, потому что это тоже смерть для меня! Я боюсь так разлагаться, будучи живым! Я не знаю, что мне делать, Тео! У меня какой-то животный страх, от которого я не могу избавиться… Хэтчер впал в ступор от его откровенности, потому что все, о чем говорил этот парень — будто про него самого. — Поэтому я прошу, давай закончим с этим… — умолял Алекс. — Хотя бы между собой! — Твоя фраза про брата без сознания… она… — Тео резко отвернулся и только сейчас отпустил его запястье. Замолк, погрузив голову в руки. Почувствовал, как в горле довольный ком связал прекрасный узел из его голосовых связок, чтобы Тео наверняка больше ничего членораздельного не смог сказать. Алекс, наблюдая за подвижками брата, сам едва сдерживался — душа в клочья… — Сука… видать по нужным струнам прошелся… гадёныш мелкий… — сказал Тео, изо всех сил пытаясь не выдать волнения. Оба помолчали, поварились в мыслях. Тео ожил первым: — Отец дал мне пинка под зад почти сразу после твоей «смерти». Поэтому он не знал, что со мной и где я. Когда мне озвучили диагноз года три назад, я очень сильно разозлился. Мне казалось это не справедливым! Я как с цепи сорвался… — говорил он негромко. — Мне удалось получить образцы для теста от Майкла и отца, но никто из них не подходил мне. Время шло, а тут ты нарисовался. Я решил проверить и тебя на всякий случай, пока не грохнули. И когда я получил результаты анализов на родство и на совместимость — это полностью выбило меня из колеи. Потребовалось время унять эмоции. Но меня это отрезвило… — И что это поменяло?! — хмыкнул Алекс, но без злости. — Какая разница, когда ненависть так сильна? — Да есть разница! — повысил голос Тео. — Ты думаешь, так легко признавать свои ошибки?! Я слишком гордый, чтобы даже говорить об этом! Тем более с тобой! Тем более после всего… Мне все ещё кажется, что ты тут комедию разыгрываешь! — К черту гордость! Сложно, да! Но мне жизнь дороже! — говорил Алекс. — Ты мой брат, но я не верну семью, понимаю это. Я смирился, что один и ничего не изменится больше. Тео, услышь! Я не могу так больше, я не хочу так больше! Мне плевать, что я выгляжу сейчас как чмошник слабохарактерный! Слышишь? Возможно, я поддался сиюминутной слабости, возможно, я пожалею о том, что сказал, но я честен сейчас! Все, что я сказал — правда, я не притворяюсь! Тео слушал, не перебивая, внимательно, вдумчиво, следя за каждым словом и каждой эмоцией. — Как бы ты дальше ко мне не относился, я рад, что у меня была возможность сказать то, что я чувствую. Даже легче стало… — выдохнул Алекс. — Ладно… — прошептал Хэтчер. — Пожалуй, верю… Очень убедительно. — Рад за тебя… — Алекс встал, но снова ощутил на своём запястье чужую руку. — Подожди… — Тео потянул брата и тому пришлось вернуться на место, да он и не сопротивлялся. — Возможно я тоже пожалею о том, что скажу. Но придется… Откровенность за откровенность, раз уж ты начал… — Тео убрал свою руку. — Только недавно я понял, что не с тобой боролся всю жизнь, а с собой и за себя. А твоя роль была сильно преувеличена… Когда это дошло до меня, ты был уже в коме! Я пытался тебе помочь… не донору, как ты выразился, а брату… своему… единокровному брату… — произнёс он медленно, чтобы Алекс точно услышал. — Я испугался за тебя. Майкл отдал приказ тебя слить и уматывать. Я тянул время как мог, а слетевшая система была даже на руку. Я подводил своих людей, Майкл злился, что я бездействовал, и устроил поджог в клубе, пытаясь выдать за налет Борзого. Он думал, что я так быстрее работать начну. В пожаре погиб Сева, а Артем меня успел вытащить. Когда Майкл приказал тебя убрать, я отказался. Тогда он просто выследил и открыл по нам с Волковым огонь. Пидорас, — говорил он сбивчиво. — Я знал, с кем связываюсь, поэтому жалости к себе у меня нет. Я осознанно влезал в это дерьмо, никто меня не заставлял. Сначала из-за денег, потом просто некуда было сворачивать, пути отхода я не успел себе создать. Я похож на психопата, но я в своем уме, Алекс, — Тео сосредоточенно глянул на брата и у того не осталось сомнений в истинности его слов. — Я тоже сожалею обо всем… это правда. За последние четыре недели я трижды был на волоске от смерти. И меня не удивляет, что я ещё жив — догадываюсь, зачем я вам, — Тео помолчал, но надолго его не хватило. — Настоящая мясорубка! А приткнуться некуда. За моей спиной тоже никого… И даже те, кто возможно были за меня — я их подвёл, — Хэтчер нервно вздохнул. — Я ничего не могу изменить в прошлом, время вспять не обратить, но я готов сложить оружие… которое вы и так у меня уже отобрали… вместе с одеждой… — Тео накинул на себя одеяло. — Раньше я тебя ненавидел, потом ненавидел по накатанной, потом понял, что ненавидел себя… за то, что мне тоже страшно… Всё также, как ты и описал! — Ты сейчас, что, тоже типа извинился? — не поверил Алекс. — Да… — сурово ответил Тео и виновато уставился в пол. — Прости… — У нас, что, на самом деле возможно перемирие? — Да… я за… если ты за… — серьёзно ответил Тео. — Интересно, на сколько тебя хватит… — А тебя? — Я никогда не был старшим братом кому-то… Почувствовал что-то, только когда в луже крови тебя увидел, и сейчас без сознания вот, двадцать минут… — весь мой опыт… Большего я не знаю. — Генетика… — Я не буду нападать… — Я тоже… Парни робко улыбнулись, стыдясь своего душевного прорыва и последующего чувства успокоения и легкости, коснувшихся одновременно обоих, а потом Тео как-то странно, даже подозрительно, посмотрел на Алекса: — Тебя ведь Борзый порезал. И это место принадлежит ему. Тогда, что ты здесь делаешь? Твой Артем работает на Борзого и он дал добро, чтобы тебя убрали?! Так, что ли? Что так удивленно смотришь? — Пока ты не сказал, я и не знал, что на меня, оказывается, напал Борзый… — ответил Алекс, стараясь избегать прямого зрительного контакта. — Подожди, я что-то не понял… — Не доходит? Никто на меня не нападал… — Ты что, сам вскрыл себе вены?! — Я не хочу об этом говорить… Где-то в соседних комнатах послышался шум, всполошенные голоса. Дверь резко распахнулась: — Так, пацаны, — без стука залетел Волков и кинул Алексу в руки большой свёрток одежды и два бронежилета. — Броник на себя и на брата! — приказал он. — Поможешь ему одеться. Потом в подвал! — Что случилось? — Засекли движуху недалеко. Лучше перестрахуемся! Живой? — обратился он к Тео. Тот кивнул. — Хорошо… у вас две минуты! Пошевеливайтесь! — Артём! — Алекс подскочил к нему и увёл в сторону. — Что происходит? — Не уверен, но надеюсь не подстава… Нестер шепнул, что группа захвата «патрулирует» в районе гаража, а потом пропал. От загрансвязующего — тишина, связь ещё не наладили! Сваха, кстати, скончался… — Майкл в гараже? — Он не дурак… Нет, он точно не там! — Тогда почему бойцов туда подтягивают? — Ими управляет долбоеб с Интерпола… Храпов… Так что, одевайтесь!