Руки Темного Ангела

      Мысли Снейпа понеслись вскачь. Как Гарри узнал его? Он всегда был в капюшоне, когда лечил мальчика в течение многих лет. Он быстро подумал, не сделать ли ему вид, что он не понимает, о чем говорит мальчик, но отбросил эту мысль. Гарри был слишком умен, чтобы поддаться на такую простую уловку. И он не мог стереть память ребенку, Дамблдор запретил такую практику, и в школе были обереги, чтобы предотвратить заклинание, подобное этому, от любого учителя на ученика.       В коридоре послышались шаги, и Снейп быстро принял решение. — Поттер, мы встретимся с тобой в моем кабинете в семь часов. Не опаздывай. И никому ни слова об этом не говори, понял? А теперь садись на свое место.       Гарри повиновался и сел за ближайший к доске стол, потому что, несмотря на очки, его зрение было затуманено, и он не мог читать мелкий шрифт или видеть дальше, чем на несколько футов. Но он уже привык к этому. У него всегда было плохое зрение, и тетя довольно часто говорила, что ему повезло, что он не ослеп, потому что тогда она поместила бы его в приют для сирот-калек.       Теперь пришли другие ученики, и Гарри помахал Рону и Гермионе, которые подошли и сели на места слева и справа от него. — Почему ты пришел так рано, Гарри? — спросил Рон. — Это неслыханно для гриффиндорца — приходить на зелья так рано. Снейп не любит нас. Он декан факультета Слизерин. — Рон, не будь смешным. Профессора не заводят любимчиков — это дурной тон, — нахмурилась Гермиона, глядя на рыжеволосого мальчика. — Ну, Снейп такой. Просто спроси моих братьев, — ответил Рон, затем повернулся и со вздохом вытащил свою книгу. — Я просто надеюсь, что он не снимет слишком много баллов с нас на первом уроке.       Гарри оглянулся на то место, где сидел Снейп, и обнаружил, что мужчины там больше нет. Он удивился, как этот человек ухитрился исчезнуть, когда он видел его всего лишь пять минут назад. С другой стороны, это был его темный ангел, который всегда знал, когда Гарри был ранен или болен, и приводил его в свое волшебное место, чтобы исцелить. Одиннадцатилетний мальчик заерзал на стуле, гадая, на что будет похож этот урок, удивляясь тому, что его спаситель ведет занятия в Хогвартсе. Гарри стало интересно, отправлял ли он письма на Тисовую улицу. Возможно, он сможет расспросить этого человека об этом и о других вещах, когда придет в его кабинет. Он вдруг задрожал.       А что, если темный ангел разозлится на него за то, что он узнал его? Гарри не хотел так выпаливать свои мысли, но его шок был слишком велик, чтобы сдержаться, и рот опередил мозг. Он молился Ангелу — или это должен быть профессор? — чтобы тот простил его любопытство. Он не смог бы вынести, если бы ангел отослал его прочь, потому что он узнал его личность. Но почему это вообще было тайной?       Дверь с грохотом распахнулась, и Снейп вальяжно вошел внутрь. Он уставился на учеников своим обычным пугающим взглядом черных глаз, который, как Гарри слышал, заставлял детей думать, что он может читать мысли. Действительно, это было смешно. Он не был телепатом, а даже если бы и был, то какой учитель в здравом уме захочет проводить свои дни, слушая нытье и страх более чем пятисот подростков? Это гарантировало бы ему, по крайней мере, поездку в больницу Святого Мунго. Теперь его целью было установить свой авторитет и обеспечить порядок в классе, поскольку зелья не были местом, где можно дурачиться. Вещества, с которыми они работали, были слишком опасными для того, чтобы использовать их в детских шалостях, ибо промах мог привести к серьезному вреду.       Он начал свою фирменную вступительную речь для первого курса, которую совершенствовал годами, вплоть до отточенного взгляда и презрительной усмешки. — В моем классе не будет дурацкого взмаха палочкой…       Гарри смотрел на него с восхищением, его изумрудные глаза светились чем-то похожим на поклонение герою, если бы он только знал об этом. Тембр голоса Снейпа, мягкий как шелк, но острый от предупреждения, заставил мальчика задрожать. Он никогда не видел темного ангела таким властным, и хотя ему стало немного не по себе, когда этот человек насмешливо посмотрел на него, он вспомнил, что это был его защитник, который никогда не причинял ему боль.       Внезапно темные глаза Снейпа уставились прямо на него, и он испуганно моргнул. Он не привык, чтобы ангел смотрел на него так строго, и с трудом подавил желание съежиться, как непослушный ребенок. «Неужели я сделал что-то не так? Почему он так на меня смотрит?» — Ах, так у нас теперь есть… знаменитость в нашем мире. Мистер Поттер, не могли бы вы сказать мне, как еще называются асфодель и аконит? — спросил Северус, молясь, чтобы мальчик вспомнил уроки, которые он давал ему, рассказывая о названиях трав и растений, используемых в зельях. «Да ладно тебе, Гарри, ты же помнишь, что это один из самых легких вариантов. Покажи мне, какой ты умный, мальчик».       Гарри прочистил горло, а затем тихо ответил: — Это оба названия одного и того же растения, сэр. Он больше известен как волчий аконит, сэр. — Правильно. В чем польза безоарового камня? И где вы его найдете? — Снейп продолжал обстреливать Гарри вопросами.       Гарри не разочаровал его. — Камень безоар нейтрализует яды, и он извлекается из желудка козла.       Снейп неохотно кивнул ему и продолжил задавать вопросы. — А что получится, если смешать иглы дикобраза, раздавленные змеиные клыки, сушеную крапиву и тушеных рогатых слизняков? — М-м-м… — Гарри на мгновение лишился дара речи. Он знал ответ на этот вопрос, так как они много раз обсуждали ингредиенты зелья, пока он был в волшебном месте Снейпа, оправляясь от какой-либо травмы или болезни, но он отчаянно бил себя по голове и не мог вспомнить ответ. — Я могу ошибаться, сэр… — Слишком трудно для вас, мистер Поттер? — с легкой усмешкой на лице спросил Северус. «Гарри, ты не можешь этого забыть! Это же элементарное зелье, ради Мерлина!»       Рядом с ним Гермиона отчаянно махала рукой в воздухе.       И тут Гарри вспомнил. — Сэр, я знаю ответ! — Тогда будьте так добры, сообщите остальным своим одноклассникам, — кисло отозвался Северус. — Э-э-э… когда вы смешиваете все эти ингредиенты, то получается зелье для лечения фурункулов, — воскликнул Гарри, и его зеленые глаза засияли торжеством. Он радостно улыбнулся. — Да, верно.       Гарри вздрогнул от резкого холода. Он дал правильный ответ, почему же тогда профессор был зол? Он так старался угодить темному ангелу, так почему же все, что он говорил, казалось, раздражало его? Гарри опустил голову, его охватили смущение и боль.       Северус не мог не заметить боль во взгляде мальчика и внутренне проклинал необходимость так резко отчитать ребенка, особенно перед своими одноклассниками, когда он отвечал на вопросы, на которые большинство первокурсников никогда бы не смогли ответить. Но если бы он проявил доброту к Поттеру, то вызвал бы подозрение у некоторых последователей Волан-де-Морта, дети которых учились в этом классе. Он бросил быстрый взгляд через весь класс и поймал ухмылку Драко Малфоя, сына одного из худших Пожирателей Смерти — Люциуса Малфоя. Однако ухмылка мальчика разозлила мастера зелий, и он обнаружил, что говорит что-то совершенно неожиданное. — За ваши правильные ответы, Поттер, я присуждаю вашему факультету десять баллов. — За этим заявлением последовали вздохи. — Тем не менее, — быстро добавил Северус, — не ожидайте такой щедрости на регулярной основе. Гриффиндорцы скорее потеряют очки в моем классе, чем получат их, так что это могут быть единственные баллы, которые ваш дом заработает за весь семестр.       Слизеринцы, развалившиеся в заднем ряду, хихикнули в ответ на это едкое замечание.       Северус проигнорировал их, желая сделать больше, чтобы смягчить выражение боли на лице Гарри. Он чувствовал себя так, словно только что пнул раненого щенка — настолько удрученным выглядел мальчик. Но, к сожалению, ему приходилось соблюдать приличия. Позже вечером он все или почти все объяснит мальчику, а пока он должен сыграть роль ядовитой летучей мыши из подземелий до конца. — Итак. Если вы все выберете партнера, то можете начать со следующего зелья — зелья от фурункулов. Откройте страницу семьдесят пять и следуйте инструкциям, которые там указаны. Все ингредиенты находятся в конце кабинете. Ну и чего же вы ждете, Поттер? Личное приглашение, написанное золотым шрифтом? Шевелитесь! — Д-да, сэр, — запинаясь, пробормотал Гарри и так поспешно вскочил на ноги, что опрокинул стул. — П-простите, сэр, — пробормотал он, чувствуя, как его лицо заливает румянец. Другие дети хихикали и хихикали, и Гарри задавался вопросом, не обречен ли он снова прослыть неуклюжим, каким он был в начальной школе, только тогда это была не его вина, а вина Дадли, который всегда толкал его и подставлял ему подножку. — Ну же, Гарри, — прошептал Рон на ухо своему другу. — Я же говорил тебе, что Снейп подлый мерзавец, не так ли? Придирается к тебе в первый же день занятий. Кстати, ты был великолепен. Откуда ты знаешь все эти ответы? — Э… я… я прочитал свою книгу по зельям, прежде чем пришел сюда, — солгал Гарри, понимая, что не может сказать Рону правду. Затем он прошел в заднюю часть класса, чтобы взять необходимые ингредиенты для зелья. Он молился, чтобы остаток урока прошел гладко. Он хотел приготовить правильное зелье, чтобы его темный ангел-профессор гордился им.       Так или иначе, Гарри и Рону удалось сварить почти идеальное зелье, и Снейп насмешливо разлил его по бутылкам в качестве образца для других первокурсников, которым он должен был преподавать в этот день. — Я уверен, что Уизли, должно быть, узнал о зельях от своих братьев, учитывая, что вы были воспитаны магглами и не могли знать, как правильно сварить зелье, Поттер. — Но, сэр, я не учился у него этому… — Гарри замолчал, вовремя вспомнив, что никто не должен был знать о нем и его случайных уроках со Снейпом. — Может быть, вы копируете чужие работы? — Нет! — Мошенничество здесь недопустимо, молодой человек. — Н-но ведь это не так! — Наказание, мистер Поттер. Ровно в семь часов. Не опаздывайте. Вы увидите, что мошенники никогда не преуспевают в моем классе, — затем, прежде чем Гарри успел возразить, он метнулся в другой конец класса, чтобы отчитать других учеников, которые разговаривали вместо того, чтобы делать заметки для домашнего задания.       Гарри уставился на подол своей мантии, яростно моргая, чтобы скрыть внезапные слезы, что заполнили его глаза. Как мог Снейп быть таким несправедливым? Это был совсем не тот человек, которого Гарри помнил раньше. Что с ним случилось? Где же тот темный ангел, который обнимал и утешал его все детство? Неужели все это было ложью? — Ну же, приятель. Мы опоздаем на чары, — сказал Рон, запихивая книги в сумку. Потом пробормотал: — Жирный мерзавец! Не могу поверить, что он уже наказал тебя!       Гарри вскинул голову, одновременно злясь и очень смущаясь. — Заткнись, Рон! — приказал он, не желая позволить другому мальчику опорочить своего спасителя, каким бы несправедливым и подлым он ни был. — Я не хочу об этом говорить. Давай просто пойдем.       Он закончил переписывать свою домашнюю работу, затем засунул ее в сумку и ушел. Сегодня вечером он получит кое-какие ответы. Он надеялся.

***

      Ровно в семь часов Гарри вошел в кабинет Снейпа, предварительно спросив у Перси, где его найти. Перси неодобрительно фыркнул, прежде чем ответить, где находится кабинет мастера зелий, сообщив, что Гарри повезло, что Снейп был милосерден и не забрал баллов, а также назначил Гарри наказание, которое он никогда не должен был заработать в первую очередь. Гарри просто кивнул, не желая спорить с Перси, и как можно быстрее отправился в подземелье.       Он на мгновение задержался на пороге кабинета, прежде чем постучать в дверь. — Входи, Поттер.       Гарри толкнул дверь и вошел, обнаружив, что кабинет этого человека забит книгами и странного вида банками с ингредиентами для зелий, хотя все было аккуратно. Запах специй, который Гарри ассоциировал со своим темным ангелом, также присутствовал здесь, и успокаивающий аромат корицы, майорана, базилика и руты омывал его, успокаивая бабочек в животе. Бояться было нечего. Только не этого человека.       Северус оторвался от эссе пятого курса, которое он оценивал, отложив веридианское перо и сложив пальцы домиком на столе. Он закрыл дверь небрежным взмахом руки, а затем бросил заглушающее заклинание на кабинет, чтобы никто не мог подслушать этот разговор.       Гарри подскочил, когда дверь за ним закрылась. — Сэр? У меня что, неприятности? — Не сегодня, Поттер. Садись. Есть вещи, которые я должен обсудить с тобой, — он указал на маленькое мягкое кресло перед письменным столом.       Гарри с благодарностью погрузился в него. После чего выжидательно посмотрел на Северуса, ожидая, что тот начнет объяснять свое странное поведение. — Во-первых, я должен настоять на том, чтобы ты хранил молчание по всем вопросам, которые я обсуждаю с тобой здесь. За этой просьбой кроется причина, о которой я не могу тебе сказать, но тем не менее требую от тебя сотрудничества. Даешь ли ты мне слово? — Да, сэр. Я никогда никому не скажу. Я никогда раньше этого не делал, — немного возмущенно ответил Гарри. Неужели Снейп думает, что он был ребенком, который все всем рассказывал? — Это было мудро. Итак, как ты, вероятно, догадался, я тот, кто заботился о тебе все эти годы с тех пор, как тебя привезли к Дурслям и оставили с ними, — тут Северус скривил рот. — Они были для тебя самыми плохими опекунами, Гарри. — Тогда… если вы знали это, то почему не забрали меня оттуда? — требовательно спросил Гарри. — Я же просил вас об этом. — И теперь, как и тогда, мой ответ будет отрицательным. Я знаю, что может показаться жестоким отправлять тебя обратно к этим людям, но я не могу оставить тебя при себе, Гарри. Это слишком опасно, и я не могу защитить тебя, как следовало бы. — Это опасно? Почему? — У меня много врагов, дитя мое. И у тебя тоже. Как много ты знаешь о своих родителях? — Но, сэр, этот… темный волшебник, который убил их, мертв, — ответил Гарри. — Предположительно мертв, Гарри. Тело так и не было найдено. И он был очень силен. Достаточно силен, чтобы попытаться обмануть смерть.       Гарри изумленно уставился на него. — А он может это сделать? — Возможно. Но даже если он мертв, есть множество его последователей, которые не мертвы. И они сделают все, что могут, чтобы уничтожить того, кто убил их хозяина, — мрачно произнес Северус. — Здесь ты в безопасности, пока учишься в Хогвартсе, но единственное безопасное место вне школы — это дом Дурслей. — Но почему? — Есть слои магической защиты вокруг дома, которые делают его таковым. Вот почему ты должен вернуться туда, и вот почему я не могу позволить тебе остаться со мной, как бы сильно я этого ни хотел, — впервые в жизни Северус позволил себе слегка улыбнуться, приподняв уголки рта. — Вы… тогда вы хотели, чтобы я остался? — спросил Гарри, и его голос задрожал от безымянной тоски. Неужели он наконец нашел кого-то, кто хотел бы видеть его рядом, кто не считал бы его уродом или обузой? — Да, Гарри. Это было… мне было очень трудно отправлять тебя обратно, но у меня не было выбора. — Но почему же? Может, вы скажете мне сейчас? — Я дал обещание, и никто не должен об этом знать. Вот и все, что я могу сказать. — Ладно… — А теперь у меня есть вопрос к тебе, дитя. Как ты узнал, что это я тебе помог? Я старательно скрывал от тебя свое лицо, по крайней мере, мне так казалось.       Гарри колебался. Неужели он осмелится признаться, что проснулся после того, как заболел пневмонией, и заглянул в лицо своему ангелу-хранителю? Но до сих пор он никогда не лгал Северусу, и он не собирался начинать сейчас. — Я… помните, как я болел в прошлом году, после того, как Дадли столкнул меня в бассейн и попытался утопить? — Да. У тебя был очень тяжелый случай пневмонии. — Ну, когда я проснулся после этого, вы спали в кресле рядом с моей кроватью, и капюшон, который вы носили, был снят. Ну и я… я встал с кровати и пошел посмотреть на ваше лицо. Простите, я знаю, что не должен был, но я… ничего не смог поделать, — он умоляюще посмотрел на Северуса. — Пожалуйста, не сердитесь. Я просто хотел узнать, как вы выглядите.       Северус вздохнул. — Это нормальная реакция, Гарри. Я удивлен, что ты вспомнил меня, хотя только один раз видел мое лицо. — Конечно, я бы запомнил вас! Вы были единственным, кто когда-либо помогал мне. Ведь всем остальным было все равно. — Я знаю, дитя. То, как эти магглы обращались с тобой, было непростительно. Но сейчас ты в безопасности. По крайней мере, я делаю все, что в моих силах. Я буду продолжать наблюдать за тобой здесь столько, сколько смогу. Но это должно быть тайной, и я не могу быть заинтересован в твоем благополучии, понимаешь? Я должен вести себя так, как вел сегодня, и временами быть безразличным и даже жестоким к тебе. Но это не настоящее отношение. Все, что я говорю тебе во время занятий или в присутствии других людей, не является правдой. — Тогда сегодня… вы ведь на самом деле не злитесь на меня за то, что я ответил на все вопросы правильно? И вы не поверили, что я скопировал зелье? — Нет, Гарри. Я был очень горд, что ты знаешь все ответы на мои вопросы. Ты очень хорошо справился со своим первым зельем, на самом деле даже лучше, чем некоторые дети из волшебных семей. Я, конечно, не мог этого сказать, так что я присудил тебе баллы.       Гарри улыбнулся своему ангелу-хранителю. — Я только что вспомнил, что вы мне сказали, сэр. В лаборатории особо нечего было делать, кроме как перечислять ингредиенты зелья и инструкции по зельям, которым вы меня научили. — Полагаю, что нет, — Северус взглянул на часы. — Тебе уже пора возвращаться в гостиную. Помни, никому не говори, что ты был здесь. Если кто-нибудь спросит, скажи им, что ты чистил пятнадцать котлов для меня в качестве наказания. — Хорошо, сэр. Я знаю правила игры, — Гарри встал, чувствуя себя так же, как обычно, когда Северус отсылал его обратно в свой чулан. — Еще одна вещь. Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, ты можешь прийти ко мне в кабинет. Я обычно бываю здесь в это время, проверяю работы и так далее. Здесь все может быть так, как было раньше, когда ты был в моей лаборатории у меня дома. — Так вот где я был? — Да. Хотя иногда я бывал и здесь, в школе, — Северус снова слегка улыбнулся мальчику. — Ступай, Гарри. Комендантский час для первокурсников наступает в девять тридцать, — он вышел из-за стола и коротко обнял маленькую фигурку. После чего отослал его за дверь, мягко похлопав по спине.       Он надеялся, что в течение года все пройдет гладко. И все же у него было странное предчувствие, что этот год не будет похож ни на один из тех, что был, теперь, когда ребенок, которого он поклялся защищать, прибыл в Хогвартс.