Руки Темного Ангела

      Гарри радостно встретила Гермиона, которая бросилась ему на шею и обняла, крича: — О, Гарри, я так рада, что ты в порядке! — Гарри очень смутился, когда они встретились за обедом в Большом зале. Люди уставились на них, некоторые слизеринские девочки и мальчики хихикали и хлопали в ладоши, а одна старшекурсница из Пуффендуя засмеялась и сказала: «Ох, как мило! Это же первая любовь!»       Гарри побагровел и прошипел: — Гермиона, пожалуйста, отпусти меня! Я в порядке, понимаешь?       Рон мужественно пытался не рассмеяться, а Гермиона не обращала внимания ни на что, кроме того, что ее лучший друг был жив и здоров. Гарри втайне жалел, что у него нет мантии-невидимки и что он не владеет заклинанием стирания памяти. Но он должен был признать, совсем немного, что было приятно знать, что кто-то еще достаточно заботился о нем, чтобы скучать, если он умрет. Кроме Северуса, конечно. — Мы так беспокоились о тебе, Гарри, — продолжала Гермиона, наконец отпуская мальчика. — Ты был почти мертв, когда мы принесли тебя в лазарет, а Рон начал спорить с профессором Снейпом из-за тебя и не уходил, пока я не вытащила его за ухо, и я реально подумала, что профессор собирается заколдовать его.       Гарри изумленно уставился на нее. — Рон начал ссору со Снейпом из-за меня? — он повернулся к другому своему другу, который выглядел довольно глупо и смотрел на пол. — Какого черта, приятель? Снейп спас меня, он приготовил противоядие, которое нейтрализовало яд, а ты начинаешь с ним чертов спор? — Я не знал этого, когда мы принесли тебя туда, Гарри, — извиняющимся тоном ответил Рон. — Я все еще думал, что Снейп был там, чтобы, ну, ты знаешь, убить тебя. Я не хотел оставлять тебя с ним наедине.       Гарри нахмурился. — Рон, тупой болван, сколько раз тебе повторять: Снейп не пытается меня убить! — он сильно ударил друга в плечо. — Этот человек был со мной всю ночь и весь день, следил, чтобы противоядие полностью очистило меня от яда. Святая Мария, неужели это похоже на кого-то, кто хочет меня убить? Я собираюсь сказать тебе еще раз, отбрось свою вендетту против Снейпа раз и навсегда, иначе между нами закончится дружба, — и Гарри уставился на рыжеволосого с бескомпромиссным взглядом, напоминающим взгляд его ангела-хранителя.       Рон даже поморщился. — Ладно, ладно. Господи, Гарри! Гермиона уже вчера разорвала меня на кусочки. Она мне все объяснила, как Снейп на самом деле защищает тебя и все такое, — он понизил голос и огляделся — они были одни в коридоре. — Мне очень жаль… Мне просто трудно доверять слизеринцу, из этого дома вышло так много темных волшебников. — И некоторые из них также вышли и из нашего дома, Рон, — тихо сказал Гарри. — Зло не знает границ. Ты не должен судить всех слизеринцев, основываясь на нескольких гнилых яблоках. — Он совершенно прав. Люди в стеклянных домах не должны бросать камни, — добавила Гермиона.       Рон непонимающе посмотрел на нее. — И что это значит? — Это значит: не суди других, если не хочешь судить и себя тоже, поскольку никто не совершенен, — перевел Гарри. — О, тогда почему ты просто так и не сказала? — Рон закатил глаза. — В любом случае, как я уже говорил, Гермиона рассказала мне, как она выяснила, что Снейп все-таки был на нашей стороне. Она сказала, что начала менять свое мнение, когда он привел тебя обратно в школу после ночи в Запретном лесу и матча по квиддичу, когда он наказал свою собственную команду, потому что Флинт почти сбил тебя с метлы. — И я начала думать о том, как ты настаивал, что Снейп не был тем, кто заколдовал твою метлу во время первого матча по квиддичу, что он произносил контрзаклятие, — продолжала Гермиона шепотом. — Хагрид сказал мне, что контрзаклятия требуют от заклинателя не моргать и не терять фокус на том, кого он защищает, так что Снейп мог сделать это. Конечно, это означает, что кто-то еще пытается украсть камень и… и убить тебя, — девочка выглядела серьезно, когда прошептала последние слова. — Знаю. Прошлая ночь чертовски убедительно это доказала, — вздохнул Гарри. Он показал им кольцо, которое дал ему Снейп. — Профессор дал мне это кольцо, оно защитит меня от нового отравления. И он хочет, чтобы я держался поближе к вам обоим, он говорит, что безопасность — в количестве. Но он не знает, что мы знаем о камне, или что существо в лесу было Волан-де-Мортом. Я думаю, что мы должны внимательно следить за людьми, потому что кто-то здесь помогает Волан-де-Морту. — Наверное, Малфой, — сердито пробормотал Рон. — Необязательно, — не согласился Гарри. — Я знаю, что он высокомерный маленький болван, но это не значит, что он злой. Мы не можем обвинять без доказательств. Кроме того, я думаю, что это не студент, а взрослый человек. — Но кто же? Конечно же, не один из учителей? — спросила Гермиона.       Гарри пожал плечами: — Кто знает? Ладно, пойдемте поедим. Я вроде как проголодался, — он направился в холл, не желая говорить своим друзьям, что если он не появится к обеду, то Снейп придет за ним, за ухо затащит к столу и будет стоять над ним, пока он не поест.       И действительно, он увидел Северуса, стоящего у стола преподавателей и осматривающего зал в поисках его. Когда он вошел, Снейп нахмурился и мотнул головой в сторону гриффиндорского стола, показывая Гарри, чтобы тот садился и ел. Гарри кивнул ему и быстро сел в самом конце рядом с Невиллом, Гермионой и Роном по другую сторону от преподавателей.       Еда появилась на всех тарелках, хотя Гарри чуть не застонал, увидев на своей тарелке довольно большую порцию шпината, обжаренного с чесноком, рядом с маленьким кусочком ветчины, крутым вареным яйцом и еще одним большим куском цельнозернового хлеба. Но, по крайней мере, на хлебе было масло. В его стакане также был холодный зеленый чай с медом вместо обычного тыквенного сока.       Все остальные ели картофельное пюре с подливкой, вяленую ветчину и жареную курицу.       Рон озадаченно нахмурился, увидев, что Гарри ел на обед. — Гарри, а почему ты ешь шпинат? — сделал он отвратительную гримасу. — Назначение врача. Или, вернее, приказы Снейпа, — мрачно поправил Гарри. — Он сказал мне, что сегодня на обед и ужин я должен есть пищу с большим количеством серы, антиоксидантов и клетчатки, чтобы полностью избавиться от яда. Так что это означает шпинат, цельнозерновой хлеб и яйца. — Ух, бедный, — сочувственно сказал Рон. — Ненавижу шпинат, — он с удовольствием принялся за свою курицу.       Гарри оглядел свою тарелку, затем начал медленно есть. Шпинат был сносным, по его мнению, и это было не так уж плохо, по крайней мере, он был с приправой, а чеснок добавил аромат. Он привык есть овощи, когда рос вместе с Северусом, и действительно любил некоторые из них, хотя никогда никому не признавался в этом, так как дети должны были ненавидеть их. Он взглянул на Гермиону и увидел, что она тоже ела салат вместе с жареной курицей и картофелем. — Овощи полезны для тебя, Гарри, — сказала она, с удовольствием поедая салат. — Мерлин, ты говоришь совсем как моя мама! — простонал Рон. — Девочки! — Моя бабушка тоже была такой, — заговорил Невилл. — Она заставляла меня есть брюссельскую капусту, когда я был маленьким.       Рон поперхнулся. — Какая гадость! — Я люблю брюссельскую капусту, — сказала Гермиона. — Понятно, — пробормотал Рон.       Гарри ел свою ветчину, не желая признаваться, что ему тоже нравится брюссельская капуста, как ни странно, с маслом, солью и перцем. Он убедился, что съел по крайней мере половину своего обеда: съел весь шпинат, хлеб и большую часть яйца, потому что знал, что на другом конце зала за ним наблюдает некий профессор.

***

      Следующий месяц был убийственным, так как все готовились к выпускным экзаменам. Гарри играл в последнем квиддичном матче сезона против Пуффендуя, и Гриффиндор выиграл, к его большому удовольствию. Он ловко поймал снитч примерно через десять минут после начала игры, появившись из ниоткуда, как комета, заставляя испуганного ловца Пуффендуя крутиться на своей метле в попытках увидеть, что пролетело мимо него с такой скоростью.       Вуд объявил его гением и чудом, лучшим ловцом, которого он когда-либо видел, и пригласил его на большую вечеринку после учебы. Однако Гарри отказался, вспомнив о том, что случилось в прошлый раз, и вместо этого решил тихо отпраздновать с Гермионой, Роном и Хагридом в доме лесничего.       Они пили сливочное пиво, шипучую шоколадную газировку и ели какие-то сладости, которые Хагрид купил в Хогсмиде, хотя никаких шоколадных лягушек он не видел. Он понимал, что это было бы неразумно, учитывая, что Гарри чуть не умер, съев одну из них, хотя мальчик признался, что все еще любит их. «Только я не думаю, что смогу съесть одну прямо сейчас. Хотя, может быть, через несколько месяцев и смогу». — Вот так я и подумал, так что купил тебе шоколадные конфетки и кричащую ириску вместо лягушек, — сказал Хагрид, указывая на другие конфеты.       Визжащая Таффи завопит, когда ты откусишь от нее кусочек, и это было восхитительно, хотя Гермиона съела совсем немного. — Я не люблю есть много сладкого, и кроме того, Таффи очень вредна для зубов, а у меня брекеты, родители убьют меня, если я испорчу всю их работу, съев много волшебной Таффи, — родители Гермионы были дантистами. — У тебя стоят брекеты? А я и не заметил, — удивился Гарри. — Они прозрачные, так что ты не увидишь их, пока не присмотришься, — ответила Гермиона и широко улыбнулась, чтобы он мог их увидеть. — Их поставила моя мама, они новые. Она поставила их тогда, когда я очень устала от детей, дразнящих меня в школе за кривые зубы и все такое. — И давно они у тебя? — С тех пор, как мне исполнилось восемь, но в следующем году я их снимаю, — ответила она, потягивая сливочное пиво. — Тогда мне придется носить фиксатор в течение года или двух, и после этого мои зубы будут наконец-то исправлены!       Гарри возблагодарил Бога, что его зубы не были кривыми. — Вы все усердно готовитесь к экзаменам? — спросил лесник.       Все трое кивнули, хотя Рон поморщился. Он совсем не ждал экзаменов и считал их пустой тратой времени.       Гарри думал о Волан-де-Морте и о том, как он мог бы попытаться пройти мимо цербера и того, что еще охраняло камень. — Хагрид, когда ты выиграл драконье яйцо у того человека в пабе, как он выглядел?       Хагрид наморщил лоб. — Ну, я действительно не могу сказать, Гарри. Он не показывал свое лицо, на нем был капюшон. И он не хотел снимать свою мантию.       Все трое выглядели очень встревоженными, и лесник поднял бровь. — Это не так уж и странно, у нас тут многие собираются в деревне, в «Кабаньей голове». Некоторые из этих парней там вроде как не высовываются, понимаете? И если он был торговцем драконами… он бы не слишком хотел, чтобы я видел его лицо, например. — Хагрид, он спрашивал о Хогвартсе? — нахмурился Гарри. — Да, я говорил ему, что работаю здесь… Он задавал мне много вопросов о моей работе, хотел знать, о каких существах я заботился… Он не мог отдать яйцо просто так, понимаете… Я всегда мечтал о драконе, а после Пушка дракона не так уж трудно вырастить… Он все время угощал меня выпивкой, он был очень дружелюбен и интересовался всеми моими домашними животными… — А про Пушка он не спрашивал? — спросила Гермиона. — Конечно, даже в Хогвартсе не так уж много людей могут вырастить и обучить цербера, —гордо сказал Хагрид. — Они обидчивы, им легко ранить чувства, им нужно много места, и они много едят, но они очень преданны и будут защищать вас до смерти. Я сказал, что Пушок становится очень покладистым, как только ты научишься его успокаивать, он любит музыку, понимаешь, и если ты сыграешь ему колыбельную, он сразу заснет, как маленький ребенок… — Хагрид осекся, выглядя абсолютно испуганным. — Черт возьми! Я не должен был вам этого говорить! Забудьте об этом! Да это и неважно! — Но Хагрид, ты же сам ему об этом сказал. А что, если это он пытается украсть камень? —запротестовал Гарри. — Гарри, послушай меня. Камень хорошо защищен, а теперь перестань совать свой нос в то, что тебя не касается. Готовься к выпускным экзаменам, вот о чем тебе стоит беспокоиться. Только не о камне. Ты хоть представляешь, какие неприятности у тебя будут, если кто-нибудь из учителей узнает, что ты знаешь о камне? Вас могут исключить, всех вас, это секретная информация. А теперь сделай мне одолжение и просто забудь об этом. Я уже говорил, что нет более безопасного места, чем Хогвартс, чтобы спрятать что-то, если только это не Гринготтс. — Но Хагрид, что если… — вновь запротестовал Гарри. — Гарри, перестань, я серьезно, — великан погрозил ему пальцем. — Занимайся своим делом. Если только ты не хочешь, чтобы я связался с профессором Снейпом, и, может быть, он по-другому выразится, что ты поймешь? — Гарри покачал головой, судорожно глотая воздух. — Что, нет? Тогда перестань спрашивать меня об этом и беспокойся о своих экзаменах. Оставь все это взрослым, это их работа и забота. Понял меня? — Да, сэр, — ответил Гарри, но он знал, что не сможет последовать совету Хагрида. Он слишком много знал, чтобы просто забыть об этом, и хуже всего было то, что он не смел довериться Северусу, потому что у него не было иллюзий о том, насколько будет разъярен Мастер зелий, если он когда-нибудь узнает, что Гарри вынюхивал и собирал сверхсекретную информацию о секретном магическом объекте. «Тогда он действительно накажет меня, и я, вероятно, окажусь запертым в его темнице с больной задницей навсегда». Но во всем этом есть что-то неправильное, и теперь тот, кто говорил с Хагридом, знает о слабости Пушка… Гарри лихорадочно соображал. Незнакомец в пабе соблазнил Хагрида драконьим яйцом, а потом просто случайно спросил его о Пушке — слишком много совпадений, чтобы не заподозрить неладное. Во всех детективных романах, которые он когда-то читал, у убийцы обычно был сообщник или, по крайней мере, обманутый, который помогал ему совершить преступление.       Но кто же был его вдохновителем? И кто же эта пешка?       Эти вопросы крутились и крутились у него в голове, хотя он и старался не думать о них. Он вдруг пожалел, что у него есть такое ненасытное любопытство или ум, который любит разгадывать тайны. Он взял шоколадную конфетку и съел ее, затем сменил тему разговора на более безопасную — они обсуждали победу Гриффиндора, впервые за семь лет им удалось выиграть Кубок по квиддичу у Слизерина. Гарри гладил Хедвиг, пока он снова повторял рассказ про свой победный маневр, а Хагрид с Роном гордо улыбались.

***

      Несмотря на опасения, что камень украдут прямо у них из-под носа, пока они спят, ничего не произошло в течение следующих трех недель, за исключением того, что у Гермионы развилась мигрень и ей пришлось получить лекарство от головной боли от мадам Помфри. Медведьма сказала, что она слишком нервничала из-за экзаменов, и посоветовала ей отдохнуть от учебников и погулять на солнышке.       Гарри и Рон пошли вместе с ней, потому что им тоже надоели все эти домашние задания и контрольные листы, которые давали им учителя, и они вместе ходили вокруг озера, бросая камешки в воду и кидая крекеры, чтобы покормить кальмара.       Они были так поглощены своим маленьким свободным временем, что никто из них не заметил огромного кота, который шел позади них в нескольких сотнях ярдов, бесшумный, как призрак, в честь которого его и назвали. Барс тихо замурлыкал, с облегчением заметив, что его безрассудный подопечный в кои-то веки последовал его совету и не бродит в одиночестве. Отравление, каким бы ужасным оно ни было, сделало одно доброе дело, размышлял большой кот, сидя в тени большого тисового дерева. Это так напугало Гарри, что он наконец-то начал думать о собственной безопасности. Но призрак не ослаблял своей бдительности. Пока тот, кто стоял за всем этим, не попадет в ад и не предстанет перед окончательным судом.       Снежный барс оставался настороже, пока все трое играли на берегу озера, и никто из них не понимал, что это была последняя мирная интерлюдия за довольно долгое время.       Разрываясь между экзаменами и страхом, что Волан-де-Морт ворвется в школу в любое время, Гарри почти не спал и не ел, нервы лишили его аппетита. Северус вызвал его в свой кабинет вечером накануне начала экзаменов и заставил поужинать с ним, практически считая каждый кусочек. — Ты никогда не сможешь учиться, если не будешь правильно питаться, — проворчал он. — Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что каждое утро после экзаменов будешь хорошо завтракать, мистер. Твой мозг нуждается в энергии, чтобы работать должным образом, и поэтому ты должен хорошо есть сбалансированную пищу. Даешь слово? — Да, сэр, — вздохнул его подопечный, жалея, что не может объяснить своему опекуну другую причину, по которой он был не голоден в последнее время. Но он не хотел умирать в одиннадцать лет, поэтому молчал и ужинал. После этого он сыграл партию в шахматы со Снейпом, который, как обычно, сумел обыграть его без всяких усилий. Затем они потратили полчаса, изучая некоторые материалы по зельеварению, которые Гарри не усвоил, пока Северус не сопроводил Гарри обратно в башню прямо перед комендантским часом. — У тебя все получится. Просто очисти свой ум, прежде чем приступить к экзаменационной работе, а затем внимательно и полностью прочитай каждый вопрос, прежде чем начать отвечать. Не спеши и прежде всего хорошенько выспись, — он ободряюще сжал плечо Гарри, прежде чем пожелать ему спокойной ночи и посмотреть, как мальчик скроется за портретом.

***

      Экзамены оказались и вполовину не такими плохими, как опасался Гарри, хотя в большом классе, где они проходили, было невыносимо жарко, и все ученики сняли свои мантии, прежде чем сесть. Все они использовали специальные перья для своих экзаменов, заколдованные чарами против списывания и нескончаемым запасом чернил. Он следовал инструкциям Снейпа, очищая свой ум перед каждым тестом и читая каждую тему эссе и вопрос полностью и тщательно, прежде чем ответить на него.       Некоторые предметы, такие как зелья, также имели практическое задание в дополнение к письменному экзамену, и они сдавали его в своих обычных классах. Флитвик приглашал их поодиночке, чтобы посмотреть, насколько хорошо они могут сделать ананасовый «тапданс» через стол, а затем продемонстрировать заклинание по своему выбору. Гарри заработал себе дополнительные баллы за демонстрацию призывающего заклинания, и он молча поблагодарил Северуса за то, что тот научил его этому.       Макгонагалл оценивала их по тому, насколько хорошо они могут преобразить табакерку в мышь, с повышением баллов, если у мыши был пушистый мех, и с вычетом их, если она выглядела деревянной.       Снейп пугал их всех, дыша им в затылок, пока они пытались вспомнить, как сделать зелье забвения. Гарри подумал, что это была маленькая шутка Северуса — дать им на экзамен этот особый эликсир, ведь он знал его наизусть с четырех лет, что было одним из преимуществ быть подопечным Мастера зелий.       Однако Невилл выглядел так, словно его сейчас стошнит. Он продолжал бормотать: «Я не могу провалить зелья, бабушка убьет меня».       Гарри почувствовал к нему жалость и подумал, не предложить ли пухлому мальчику дополнительную помощь в следующем семестре, поскольку сейчас было уже слишком поздно.       Их последним экзаменом была история магии, и все радостно закричали, когда он закончился, и выбежали на улицу. Все, кроме Гермионы, Рона и Гарри. Гермиона пыталась вспомнить, правильно ли она поняла вопрос о гоблинских войнах, а Рон завязывал ботинки, когда мимо прошел Квиррелл, дергаясь и вздрагивая больше обычного и бормоча себе под нос.       Что-то в поведении профессора защиты заставило Гарри встревожиться, и, насторожив ухо, он пошел позади профессора. — А я не могу… Да, конечно… Я понимаю, господин… Да будет так… Сегодня вечером… А он знает? — последовало еще одно заламывание рук и нервный тик. — Нет, конечно же, нет… Это должно быть сделано…       Квиррелл поспешил прочь, и Гарри не смог последовать за ним, но от слов волшебника его внезапно пробрал озноб. Что он имел в виду, говоря, что сегодня вечером это должно быть сделано? Оценка экзаменов? Но нет, он вел себя так, как будто разговаривал с кем-то, он называл кого-то господином. Может быть, это Волан-де-Морт? Чем больше он думал об этом, тем более правдоподобным это казалось. Квиррелл всегда вел себя немного странно, и шрам Гарри начал пульсировать и болеть с самого первого дня, когда он был на его занятиях. По правде говоря, шрам даже сейчас начал покалывать. Он также помнил, как Северус сказал, что Квиррелл был совершенно бесполезен как учитель по защите, и он не знал, чем думал Дамблдор, когда нанял его. — Мы должны пойти и поговорить с Дамблдором, — внезапно выпалил он, напугав своих друзей, которые озадаченно на него посмотрели. — Зачем, Гарри? — насмешливо спросил Рон. — Думаешь, ты так плохо сдал экзамен? Он не позволит тебе пересдать, ты же знаешь. Фред пытался сделать это в прошлом году, потому что провалил историю магии. Кроме того, наши оценки будут известны только на следующей неделе, и тогда мы сможем увидеть, как ужасно мы сдали экзамены. Я рад, что мама не будет читать мне лекций и наказывать, пока я не вернусь домой: она не получит результатов до тех пор. — Говори за себя, Рон. Я надеюсь, что получу по меньшей мере девяносто пять баллов во всем, а может быть, и все сто или даже больше, — сказала Гермиона. — Всезнайка, — кашлянул Рон. — Гарри, ты ведь хочешь хорошо сдать экзамены? Не то что некоторые. — Ну да, — ответил Гарри, думая, что если он не справится, то Северус надерет ему задницу. Они никогда не говорили об этом, но Гарри знал, что столкнется с гневом Снейпа, если он потерпит неудачу, хотя и не думал, что это так. Теперь, когда ему не нужно было беспокоиться о том, что он такой же тупой, как Дадли, и подделывать плохие отметки, он мог превзойти своих одноклассников и позволить своему природному интеллекту сиять. — Но, Рон, я не поэтому хочу увидеть Дамблдора. — А зачем? — Потому что я должен предупредить его насчет Квиррелла. Я думаю, что он собирается украсть камень сегодня вечером. Я только что слышал, как он разговаривал сам с собой… — Гарри быстро пересказал им то, что сказал Квиррелл; оба его друга выглядели по-настоящему испуганными. — Хагрид, должно быть, сказал ему или Волан-де-Морту о том, как усыпить Пушка, и он знает, как пройти мимо него и, вероятно, других защит. Мы должны сказать Дамблдору прямо сейчас и надеяться, что он нам поверит. Кто-нибудь знает, где его кабинет?       Оба отрицательно покачали головами: они никогда не спрашивали, где живет директор и бывал ли кто-нибудь в его кабинете раньше. — Может быть, мы могли бы… — начала Гермиона. — Что вы трое делаете в школе? Ищете неприятности? — послышался знакомый голос с другого конца коридора.       Снейп вышел из учительской, держа в руках несколько руководств по зельям: они только что прибыли, и ему нужно было просмотреть их, чтобы определить, подходят ли они для повышения квалификации его шестого и седьмого курсов. Он подозрительно оглядел троицу. — Нет, сэр. Но нам нужно поговорить с профессором Дамблдором. Не могли бы вы проводить нас в его кабинет, пожалуйста? — спокойно спросила Гермиона, удивляя мальчиков своим самообладанием под таким давлением.       Мастер зелий нахмурился. — Вам нужно поговорить с профессором Дамблдором? Зачем?       Гарри сглотнул, потому что Снейп строго посмотрел на него, и он почувствовал внезапное желание крикнуть: «Я ничего не сделал, честно. Мы пытаемся предотвратить ограбление, Северус». Вместо этого он собрал все свое мужество и сказал: — Это мое личное дело, сэр. Это очень сложно. — Неужели? — Снейп приподнял бровь и скривил губы в легкой усмешке. — Что ты задумал, мальчик? Потому что я знаю, что ты что-то замышляешь. Профессора Дамблдора здесь нет. Он получил срочную сову от Министра магии и немедленно ушел.       Гарри почувствовал себя так, словно мир рухнул. — Он ушел? — Поттер, вы страдали потерей слуха в недавнем прошлом? Какую часть фразы «он ушел» вы не поняли? — раздраженно спросил Снейп. — Но нам нужно поговорить с ним, сэр! — в отчаянии воскликнул Гарри. — А вы можете послать ему сову? — Профессор Дамблдор — великий волшебник, и у него много дел, Поттер. Он не может быть у вас на побегушках и прибегать к вам каждую минуту, вне зависимости от того, знаменитость вы или нет. — Но это очень важно. — Важнее, чем Министр магии, Поттер? — усмехнулся Снейп. «Чем ты так взволнован, Гарри?» — задумался он, желая покончить с этим притворством и просто спросить мальчика, в чем дело. — Сэр, речь идет о философском камне, — вмешалась Гермиона, чувствуя, что на этот раз они хоть чего-то добьются, сказав правду.       Снейп выглядел так, словно она ударила его в челюсть. Очевидно, это было последнее, что он ожидал услышать от нее. — Философский камень, мисс Грейнджер? Откуда вы об этом знаете? — рявкнул он, бросив на нее суровый взгляд. — Э… и мы знаем… Я имею в виду, что мы так думаем… — она запнулась и поникла под этим пронизывающим взглядом. — Квиррелл пытается украсть камень, сэр! — быстро сказал Гарри, отбросив всякую осторожность. Он и раньше выдерживал смертельный взгляд Северуса, и это не действовало на него так сильно, как на других учеников. — Пожалуйста, вы должны нам поверить, нам нужно немедленно поговорить с профессором Дамблдором. — Вы обвиняете преподавателя в попытке кражи, Поттер? — прорычал Снейп, выглядя очень раздраженным. — Какая глупость! Неужели вы думаете, что я настолько глуп, чтобы попасться на твою маленькую шалость, мальчик? — Нет, пожалуйста! Вы не понимаете! — Неужели? Вы трое в школе в прекрасный день после экзаменов и явно не в настроении. Теперь, Поттер, ты уже сыграл свою жалкую шутку, остановись, пока я не снял баллы. — Но камень в опасности! — добавил Рон. — Довольно! Камень хорошо защищен, вам не нужно беспокоиться о нем. А теперь идите на улицу, шутите со своими одноклассниками и забудьте об этом разговоре, потому что если вы будете совать нос в этот вопрос, вы все об этом пожалеете. А теперь идите! — он повелительно указал на дверь.       Рон побледнел и поспешил прочь, Гермиона задержалась немного дольше, как будто пытаясь придумать способ убедить Мастера зелий, что они говорили серьезно, а Гарри подошел к Снейпу и прошипел: — Северус, я не шучу, я слышал, как Квиррелл шептал себе, что собирается попытаться украсть камень… — Гарри, никто не может добраться до камня, он слишком хорошо защищен, — сказал Северус уголком рта. — Не беспокойся об этом. Я пойду и сам все проверю. — Мистер Поттер, если вы не прекратите эту глупость, то станете одним очень несчастным маленьким мальчиком. А теперь передвиньте свою чрезмерно любопытную задницу наружу, если только вы не хотите провести последнюю неделю школы, скребя все туалеты дюжину раз зубной щеткой. Шевелись! — рявкнул он, затем развернул Гарри и отослал того с твердым шлепком по задней части брючной поверхности, забыв на мгновение, что Гермиона все еще наблюдает.       Гарри ушел, чувствуя, как его лицо вспыхнуло от того, что Снейп отослал его. «Черт возьми, Северус, я же серьезно! И тебе обязательно обращаться со мной как с семилетним малышом перед Гермионой? Проклятый Христос!»       Гермиона удивленно посмотрела на него, когда он догнал ее, и они направились к выходу. — А он только что… шлепнул тебя? Потому что я уверена, что видела… — Э… да, он иногда так делает… — Как и мой папа, если я ему слишком докучаю, — задумчиво произнесла Гермиона.       Гарри покраснел и отвел взгляд.       Гермиона задумчиво посмотрела на него и пробормотала себе под нос: — Все любопытнее и любопытнее.       Рон встретил их на полпути вниз по тропинке. — Ты в порядке, Гарри? Он выглядел так, как будто собирался проткнуть тебя насквозь. Он назначил тебе наказание? Или снял баллы? — Нет. Но мы должны вернуться в замок. Если учителя нам не поверят, нам придется охранять камень и самим следить за Квирреллом, — решительно сказал Гарри. — Угу… Дай мне подумать. Ты думаешь, что Снейп все еще наблюдает за входом, да? Ладно, близнецы рассказали мне о тайном пути, — произнес Рон и поманил их прочь с тропинки через кустарник.       Через пять минут они уже были в замке. Друзья быстро поднялись по лестнице на третий этаж и увидели суровую Минерву Макгонагалл, стоявшую перед дверью, где находился Пушок. — И что, позвольте спросить, вы трое здесь делаете? Третий этаж закрыт для студентов, и мне показалось, что я слышала, как профессор Снейп ясно сказал вам выйти во двор. — Но, профессор, мы же просто пытаемся помочь, — начала Гермиона. — И предотвратить ограбление, — добавил Гарри. — Так, мистер Поттер. У вас была ваша маленькая шутка с профессором Снейпом, и, честно говоря, мне не смешно. Я бы посоветовала вам прекратить эту чепуху и пойти погреться на солнышке, потому что если вы будете упорствовать и следовать по стопам вашего отца, я снова сниму баллы, да, из моего собственного дома, Поттер. Так что не испытывайте меня.       Она бросила на них грозный взгляд, так что Гермиона пискнула и попятилась, Рон сделал то же самое. Гарри задержался еще на мгновение, затем решил, что благоразумие — лучшая часть доблести, и последовал за друзьями вниз по лестнице, борясь с желанием выругаться и топнуть ногой, как пятилетний ребенок. И что теперь? Казалось, что не осталось ничего другого, как выйти на улицу и попытаться насладиться тем, что осталось от полудня.

***

      Однако позже той же ночью он задумал мятеж. — Он собирается сделать это сегодня вечером, я слышал его, — прошептал он Рону и Гермионе на лестничной площадке между двумя спальнями, там была небольшая ниша, куда они все могли протиснуться и обсудить планы. — Он общался с Волан-де-Мортом, я уверен в этом. — Не произноси его имя, Гарри! — прошипел Рон, его лицо побелело.       Гарри вышел из себя. — А почему нет? Он идет сюда, или, может быть, он уже здесь, где-то в школе, строит заговор с Квирреллом, чтобы сделать себя проклятым бессмертным. Так что какая разница, если я назову его имя? А? Волан-де-Морт! Волан-де-Морт! Волан-де-Морт! — закричал он. — Ну вот! И где же он? Я его нигде не вижу, а ты? Видишь ли, он всего лишь чертов темный волшебник, а не дьявол! А теперь перестань вести себя как испуганный кот, Уизли, и начни вести себя как гриффиндорец. Может быть, шляпа должна была определить тебя в Пуффендуй?       Рон ткнул его кулаком в плечо. — Это удар ниже пояса, Поттер! — Прекратите, вы оба! — сердито приказала Гермиона. — Что же нам теперь делать? — Не знаю, как вы двое, а я сегодня ночью пройду через люк и попытаюсь помешать Квирреллу и Волан-де-Морту украсть камень.       Его друзья просто уставились на него, как будто он сказал, что собирается повеситься на астрономической башне. — У тебя проблему с головой, приятель? — спросил Рон. — Ты… ты не можешь этого сделать, Гарри! Разве ты не слышал, что сказали Макгонагалл и Снейп? Тебя наверняка исключат, если ты хоть раз поднимешься на третий этаж, — пискнула Гермиона.       Гарри сжал кулаки, его зеленые глаза сверкали. — А если Волан-де-Морт украдет камень, нас не придется исключать из школы, разве ты не понимаешь? Хогвартс исчезнет, он взорвет его или захватит, и мы все будем мертвы или сделаемся рабами для него и его последователей. А я скорее умру, чем пойду на такой риск. Это не имеет значения, если мы потеряем баллы еще больше или выиграем Кубок дома — это не остановит Волан-де-Морта от похищения камня и обретения бессмертия, и как только он сделает это, он будет править всей Британией. Мои родители умерли, чтобы предотвратить это. Я не позволю, чтобы их жертва была напрасной. Я не позволю ему… выиграть и убить Северуса и… и всех вас… нет, если я смогу это остановить. Сегодня ночью я пройду через этот чертов люк, и если вы не пойдете со мной, то вам лучше найти глубокую яму и спрятаться в ней, потому что так или иначе кто-то умрет сегодня вечером, и если Бог милостив, то это будет тот злой ублюдок, — в его голосе было столько решимости и убежденности, что двое других потеряли дар речи. Они никогда раньше не видели Гарри таким, и это произвело на них сильное впечатление. — Мы поможем тебе, Гарри, — тихо сказала Гермиона. — Тебе ведь не придется делать это в одиночку, правда, Рональд? — Ну да, мы будем рядом с тобой, приятель, — тихо произнес Рон. — Я просто надеюсь, что мы все не умрем. — Не умрем, — заверил его Гарри. — Поверь мне, Рон. Мы надерем задницу Волан-де-Морту и спасем Хогвартс. Если ты пойдешь в бой, веря, что победишь, тогда у тебя будет хороший шанс выйти живым, — процитировал он один из девизов Северуса, который тот сказал ему однажды вечером во время урока защиты. — Не делай этого, и у тебя будет отличный шанс умереть. Но ведь этого не произойдет, верно? Потому что мы собираемся победить. — Разумеется! — твердо заявила Гермиона, гордо вскинув голову, как молодая львица, только что увидевшая добычу в саванне. — Да, мы собираемся надрать тощую задницу Квиррелла, — быстро сказал Рон. — И… В-Волан-де-Морту тоже.       Гарри усмехнулся и похлопал его по плечу. — Вот это и есть дух. — Мы все чертовски безумны, — простонал Рон.       Гарри кивнул: — Да, как и большинство героев.

***

      Часы в общей комнате пробили полночь, Гарри, Гермиона и Рон прокрались вниз по лестнице в общую комнату. У Гарри была мантия-невидимка под мышкой и флейта, которую Хагрид подарил ему. Хагрид сказал, что ему не нужно быть музыкантом, чтобы играть на ней, за что Гарри был очень благодарен, так как он провалил урок музыки в начальной школе. — Хорошо, что мы взяли твою мантию, Гарри, она накроет нас троих, — с готовностью сказал Рон, потеряв большую часть своих опасений где-то между днем и вечером и теперь с нетерпением ожидая этого последнего приключения. — Только нам надо остерегаться Филча, Пивза или миссис Норрис. — А как насчет сообщника Квиррелла? — обеспокоенно спросила Гермиона. — Мы так и не выяснили, кто помог ему забраться в башню и положить отравленную лягушку в сундук Гарри. Мы должны следить за всеми, кто может встретиться на нашем пути. — Откуда ты знаешь, что это сделал не Квиррелл? — спросил Гарри, не желая признаваться, что он забыл о сообщнике. — Потому что Квиррелл не знает пароля к Гриффиндорской башне, — ответил Рон. — А после того, как ты чуть не погиб в квиддичном матче, я слышал, как Макгонагалл сказала Полной Даме, что никто, кроме директора школы, не должен быть допущен в башню. — И Квиррелл не был гриффиндорцем, он когтевранец, — вспомнила Гермиона. — Значит, это не мог быть он. — Куда это вы все собрались в такое позднее время? — послышался тихий голос из дальнего угла комнаты.       Все трое подпрыгнули на целый фут. — Невилл! Ты нас напугал! Почему ты так поздно встал? — спросила Гермиона.       Невилл подошел и встал перед ними. На его лунообразном лице застыло странное решительное выражение, а в глазах блестело легкое замешательство. — Я… я ждал вас здесь. Вы опять уходите, да? Вы собираетесь попасть в еще большие неприятности, которые будут стоить нам еще большей потери баллов? — Нет-нет, Невилл, — быстро ответил Рон. — Мы просто не могли уснуть. Не обращай на нас внимания. Просто возвращайся в постель. Прости, что разбудили тебя. — Нет, это не так, — голос Невилла внезапно ожесточился, теперь он звучал подозрительно и не робко. Он одарил их всех тяжелым взглядом. — Вы просто жалеете, что я вас поймал, — он двинулся, чтобы закрыть проход к портрету. — Почему бы вам не вернуться в постели?       Гарри нахмурился: у них не было на это времени. Квиррелл, вероятно, был уже около Пушка, пока они стояли здесь и спорили. — Невилл, уйди с дороги. Сейчас же. Если нас поймают, это будет на нашей совести.       Но Невилл упрямо стоял перед ними. — Нет. Я… я не могу… Неужели вы не понимаете? Вы умрете, если пойдете туда… Так он мне и сказал… Он сказал, что убьет тебя, Гарри, и тогда угроза исчезнет навсегда… — глаза Лонгботтома были широко раскрыты и расфокусированы, слова сами собой вырывались из его рта. — Он заставил меня прийти сюда… Он сказал мне, если я не сделаю то, что он хочет, он проследит, чтобы с моими родителями произошел несчастный случай и они погибли… и бабушка тоже, — Невилл начал неудержимо дрожать. — Держи их здесь, мальчик… Задержи их достаточно надолго… Ну пожалуйста… Он смог… Он сделал это, Гарри… Он посмотрел на меня… Он проник в меня… И я не смог не впустить его… Я не смог! — теперь по щекам Невилла текли слезы, но он даже не пытался их вытереть. — Гарри… он был околдован! — в ужасе воскликнул Рон. — Волан-де-Мортом.       Невилл заскулил. — Нет… нет… не произноси его имя… Он придет за тобой… Мы все в опасности… Мы все скоро умрем… Если только мы не подчинимся ему… — Невилл… отойди от двери, — тихо приказал Гарри. — Мы остановим его, и тогда ты будешь свободен. — Не отойду! Тебе придется драться со мной! — воскликнул он, поднимая кулаки. — Невилл! Убирайся к черту с дороги! — прорычал Рон, сжимая собственный кулак.       Гарри схватил его за плечо. — Нет, Рон. Он сам не знает, что делает. Волан-де-Морт использует его. Или Квиррелл. Невилл, это ведь ты положил шоколадную лягушку в мой сундук, не так ли?       Невилл кивнул. — Да, но я не знал, что она была отравлена, Гарри! — заплакал он. — Я просто подумал, что это подарок, а Квиррелл сказал, что это награда… за то, что ты хорошо учился в классе. А я не знал… Клянусь Богом, я этого не хотел! Потом Квиррелл вернулся и сказал… он показал мне… а… ах, сам-знаешь-кто был там… — Он причинил тебе боль, да? — печально спросил Гарри. — Он сделал тебя орудием… — Да… Я не могу позволить тебе уйти. — И что же нам теперь делать? — застонала Гермиона. — Я действительно не хочу причинять ему боль.       Гарри вытащил свою волшебную палочку. — Прости меня за это. Но это должно быть сделано, — и он произнес заклинание: — Петрификус Тоталус!       Невилл повалился на землю, окоченевший и не способный пошевелить ни единым мускулом. — Мерлин, что ты с ним сделал, Гарри? — спросил Рон. — Я наложил на него парализующее заклинание. Это пройдет через несколько часов, — ответил Гарри. — Бедный Невилл. Нам очень жаль, — извинилась Гермиона. — Да. Надеюсь, это не слишком больно, приятель, — добавил Рон, глядя на собеседника со смесью жалости и потрясения. Из всех людей он никогда бы не заподозрил застенчивого, робкого Невилла в попытке причинить вред Гарри, даже неосознанно.       Гарри опустился на колени рядом с убитым горем мальчиком, в глазах которого была странная смесь страха и облегчения. — Я знаю, что это не твоя вина, Нев. Я тебя прощаю. Ты был орудием, а не преступником. Не беспокойся. Мы его остановим, — он похлопал друга по плечу, а затем закутал в мантию себя, Рона и Гермиону.       Они вместе пролезли через портретное отверстие в коридор. Друзья спустились по лестнице, пересекли главный вход и оказались на лестнице, ведущей на третий этаж, той самой, с которой Гарри упал в ту роковую ночь дуэли, которой никогда не было.       Все трое молча, как призраки из могилы, двинулись вверх, чтобы попытаться поймать вора и убийцу.