Руки Темного Ангела

      Как только Гарри закончил распаковывать вещи и убирать их в свою новую просторную спальню, в которой также была фотография Мерлина на стене, которая светилась, а сам волшебник махал палочкой, он вышел наружу, чтобы посмотреть, что находилось в задней части дома. Гарри обнаружил небольшую каменную дорожку и стену, которая тянулась вдоль нее, заполненную различными видами цветов; он узнал ноготки, львиный зев, живокость и небольшой розовый куст, а также лаванду и анютины глазки. Гарри спустился по тропинке к маленькой белой деревянной калитке и, толкнув ее, увидел большой сад с травами и чуть меньший — с овощами.       Гарри заметил кабачки и помидоры, растущие на вьющихся стеблях и кольях. Огурцы, морковь, стручковую фасоль, лук, и ему показалось, что он узнал также картофель и горох. У низкой каменной стены стояли две яблони, увешанные красными и желтыми яблоками, а также маленькое персиковое дерево, хотя на нем еще не было плодов. Между двумя яблонями находилась еще одна калитка, ведущая на широкий луг и дальше в лес.       Гарри отважился подойти к калитке, ведущей на луг, но пока не вошел в нее. Он решил подождать, пока отец покажет ему Долину, а не пытаться исследовать ее в одиночку и, возможно, заблудиться, ожидая, пока Снейп снова спасет его. Это было бы в высшей степени неловко.       Он вернулся в хижину, чтобы исследовать ее еще немного, и заглянул в кабинет отца. Кабинет был похож на кабинет Мастера зелий в школе, за исключением того, что большинство зелий на полке позади стола Гарри не узнал, и там были ряды книг заклинаний с темно-синим переплетом и серебряными буквами — это были те книги, которые Северус запретил ему трогать, так как они были слишком опасными и сложными в изучении. Гарри был доволен этим предупреждением, у него не было никакого желания выполнять работу в качестве наказания в первую же неделю здесь, и он хотел, чтобы ему поскорее вернули метлу.       Он всмотрелся в стопки пергаментов и записных книжек на столе из красного дерева Северуса, одна из которых была похожа на часть рецепта зелья, а другая — на частичную инструкцию к заклинанию под названием «Виндвокер», о котором Гарри никогда не слышал. Он не знал, что Северус может изобретать новые заклинания, но потом предположил, что, учитывая интеллект этого человека, это не должно быть слишком удивительно.       Гарри вышел из кабинета и направился по коридору в противоположную сторону, где обнаружил лабораторию, чистую и ухоженную в соответствии с перфекционистскими стандартами Снейпа. В третьей комнате по коридору находилась небольшая библиотека. Гарри неторопливо просмотрел книги, обнаружив среди текстов по зельям множество магловских романов и магических историй, а также несколько кулинарных книг и одну, похожую на сборник логических задач. «А-ха! Держу пари, что именно там ты почерпнул идею для задания с зельями, а, папа? Ты слишком умен!»       Мальчик выбрал интересную книгу по истории магии под названием «Обитатели леса: трактат о сильфах, спрайтах и лесных жителях». Открыв ее, он обнаружил, что это были своего рода мемуары, написанные не кем иным, как той, кого Релла называла Белой Леди. В них она подробно описала свою давнюю дружбу с магическими нечеловеческими племенами Долины, их обычаи и советы кланов, а также договор, заключенный ею с лесными духами.       Он вынес книгу на улицу и сел на один из стульев на заднем крыльце. Поморщился, после чего взял подушку из гостиной и положил ее на стул, прежде чем снова сесть. Гораздо лучше. Гарри начал читать, погрузившись в увлекательную историю об Ангеле и лесном народе, которые жили в этом месте тысячи лет и считали его последним мирным убежищем для себя и других редких магических существ.       Я обнаружила, что у дровосеков очень открытая философия в отношении друзей: если ты делаешь добро одному из них, тебя называют «Амит’алой», человеком, которому можно доверять, и если ты спасаешь чью-то жизнь, то считаешься «Хета-амитой», сердечным другом и уважаемым всем их кланом. Но если вы сделаете одного из них своим врагом, берегитесь! У дровосеков и других лесных жителей очень долгая память, и они не так легко прощают. Они ненавидят лжецов, тех, кто причиняет вред детям и животным, и людей, использующих темную магию. У них есть своя собственная магия, которую некоторые волшебники и ведьмы считают ниже нашей, но они глубоко заблуждаются. Их магия так же сильна, как и наша, в их лесах или даже за их пределами, и не требует использования палочек или слов. Дровосек использует свою магию так же интуитивно, как рыба — жабры, и при необходимости он может легко вывести из строя любого из нас или даже целую армию.       Волан-де-Морт — пусть черви выгрызут его желудок — когда-то пытался захватить эту область, но потерпел неудачу. Его Пожиратели Смерти и союзники не могли ступить в леса, защищенные сильфами, дриадами и дровосеками. Или, скорее, они могли войти, но никогда не выходили, так как дровосеки позаботились о том, чтобы они бесцельно бродили в середине леса, пойманные и потерянные, пока те не решали освободить их. Случалось так, что после окончания войны они продолжали бродить месяцами или годами, запертые в петле леса и утерянные в Долине. Другие пали жертвой луков сильфимов, их парализующих стрел, они могли быть крошечными, но царапина от одной стрелы наносила довольно сильное ранение. Определенно, сильфимы не те существа, которых вы захотите разозлить.       Но они также могут быть забавными. Дровосеки любят сплетничать, играть музыку и устраивать вечеринки на берегу реки. У них есть напиток под названием «вино из одуванчиков», очень легкий, фруктовый, но очень крепкий. Если вам предлагают, выпейте только стакан. Иначе на следующее утро у вас будет сильное похмелье. Я нашла дровосеков очень мудрыми и знающими. Лучшего проводника по лесу и полю вы никогда не найдете, а они — садовники и собиратели вне всякого сравнения. Я в десять раз больше узнала о травах и растениях, ухаживая за лесным жителем по имени Сайлла, целителем ее клана, чем когда-либо на занятиях в Хогвартсе. Теперь я гораздо лучший Мастер зелий благодаря моим друзьям-дровосекам. Позволить им занять Долину и лес было лучшим решением, которое я когда-либо принимала.       Гарри помедлил, гадая, не таким ли образом Северус и, вероятно, Эйлин тоже стали такими блестящими целителями и Мастерами зелий. Это имело смысл, и он задавался вопросом: почему Северус не учил больше методам дровосеков в классе? Гарри сделал себе мысленную заметку спросить об этом отца позже за ужином. Он уже собирался вернуться к книге, пометив место, на котором остановился, указательным пальцем, когда на крыльцо вышла Релла. — Уже пора ужинать, Релла? — спросил Гарри. — Хм? О, нет, молодой господин, я просто собираю травы, которые мне нужны для моего цыпленка и картофеля. Какой прекрасный день, с хорошим свежим южным бризом, — она подняла руку к солнечному свету, и ее кожа, казалось, слегка светилась, как будто она впитывала свет в свою плоть. — Хорошая книга, Мастер Гарри? — Да, на самом деле это касается тебя… и разных существ. Она была написана Ангелом.       Релла выглядела удивленной. — Белая Дама была нам очень хорошим другом в течение многих лет, почти как родня. Мне интересно услышать, что она написала о нас. — Ничего страшного, — быстро успокоил ее Гарри. — Все хорошо, она написала, что многому научилась у дровосека по имени Сайлла, я думаю, о травах и зельях. — Сайлла — моя бабушка. Тогда я была еще совсем маленькой девочкой, но я помню, как она брала Ангела, тогда она была намного моложе, и показывала ей щедрые дары леса и поля, — Релла склонила голову набок, глядя на Гарри. — А вы тоже хотите научиться этому, Мастер Гарри? — Да, пожалуйста. Если у тебя есть время.       Релла хихикнула. — Время — это единственное, в чем я никогда не испытываю недостатка. Если только это не время ужина, — она повернулась, чтобы войти в сад трав, легко танцуя вниз по тропинке. — А тебе… Я имею в виду, может, тебе помочь? — Конечно, если вы не возражаете, — позвала дровосек, пряча голову в зарослях базилика. — Соберите мне две пригоршни дикой петрушки, пожалуйста. А потом немного розмарина — пять веточек.       Гарри встал и вошел в травяной сад, оглядывая все вокруг и нервно покусывая нижнюю губу. Он думал, что здесь будут этикетки или что-то в этом роде, как у профессора Спраут в оранжерее в Хогвартсе. Но на всем этом не было никаких ярлыков, казалось, что Релла и Северус в них не нуждались.       Он посмотрел вверх и вниз на ряды трав и был в полном недоумении. На Тисовой улице он пропалывал и сажал цветы для Петуньи, но никогда не имел дела с травами, пока не приехал в Хогвартс. Но и тогда он узнал в основном о волшебных растениях, а не об обычных. Он стоял посреди огорода, чувствуя себя самым большим идиотом в мире, когда Релла подняла глаза и увидела, что он смотрит вокруг с задумчивым выражением на лице и с пустыми руками. — Что-то случилось, Мастер Гарри? — Э… Я забыл… Я не знаю, как выглядит петрушка. И розмарин тоже, — признался Гарри, чувствуя, что краснеет.       Релла моргнула. — Вы не разбираетесь в травах, сэр? Неужели они не кормят людей в этой дурацкой школе? — Э-э, кормят, но студенты не готовят еду. Я не знаю, кто ее готовит, но это не мы. — Полагаю, домашние эльфы. Существует клан, связанный с Хогвартсом, — произнесла Релла и подошла к Гарри. — Возможно, если бы они разрешили ученикам помогать готовить, вы бы быстрее узнали о полезных травах. Пойдемте, молодой господин, и посмотрите сюда, — она поманила его вниз, к небольшому участку, где росли какие-то светло-зеленые растения. — Это розмарин, посмотрите на тонкие шипы и обратите внимание запах. Розмарин имеет отличительный запах, — Релла отломила несколько веточек и дала ему их понюхать. Затем сорвала с растения пять веточек и положила их в корзину для сбора урожая. — А это дикая петрушка, — она подошла к другому растению с характерными скрученными листьями, взяла две пригоршни и тоже положила в корзину. — Понюхайте, — приказала она, сунув петрушку под нос мальчика. Петрушка пахла гораздо мягче розмарина, почти сладко. — Если вы не можете узнать растение с первого взгляда, то сможете отличить по запаху. Вот здесь немного мелкого лука и немного тимьяна.       Релла водила Гарри по всему огороду, собирая травы, которые понадобятся ей для приправы к жареному цыпленку и картофелю к ужину. Она показывала на примере каждую траву, которую она использовала, а затем читала лекцию о том, что лучше всего подходит: соус, свежепорезанные травы или сушеные. — Жаль, что у меня нет пергамента и гусиного пера, чтобы все это записать, — очень тихо заметил Гарри.       Релла фыркнула: — Что, у вас ума не хватает запомнить мои маленькие инструкции? Чему только учат в наши дни! Они не учат вас слушать и помнить, что говорит учитель? Разве вы не внимательны, сэр? — Нет, но я просто… Я не привык запоминать все, что кто-то говорит, — объяснил Гарри. — Неужели ты никогда не записываешь рецепты, Релла? — Нет! У меня здесь есть все рецепты, которые мне нужны, — она многозначительно постучала себя по голове. — Зачем нам чернила и каракули? Дровосек все помнит! — Ну, я всего лишь человеческий мальчик, и у меня нет такой хорошей памяти. — Хм. Тогда нам придется над этим поработать. Вы очень умны, Мастер Гарри. Вы можете научиться запоминать, как дровосек, если приложите к этому усилия. А теперь слушайте, я еще раз пройдусь по травам.       Она снова повторила свою лекцию вместе с примерами, и Гарри изо всех сил попытался сосредоточиться и вспомнить, как выглядит и пахнет каждая трава. Это действительно было нетрудно, просто требовалось больше концентрации, чем он привык. Но в конце концов он был уверен, что знает разницу между дикой петрушкой, розмарином и тимьяном. — Спасибо тебе, Релла. — Не за что, молодой господин. Каждый волшебник должен знать травы. Таким образом, если вы когда-нибудь окажетесь один в лесу, вы сможете определить, что можно есть, а что ядовито. Завтра я научу вас еще кое-чему. А теперь я должна приготовить ужин, — она исчезла в глубине хижины, оставив Гарри посреди сада с травами.       Жареная курица и молодой картофель с жареным луком, розмарином, солью и перцем были восхитительны. Релла также приготовила салат из огурцов и помидоров с заправкой из уксуса, оливкового масла и небольшого количества базилика. Еще на столе был овсяный хлеб вместе с маслом и медом. Был свежий лимонад, а на десерт — яблочная крошка со свежими сливками.       Все было так вкусно, что Гарри съел все за несколько секунд, а Релла принялась причитать: — Ешьте, молодой господин, вы слишком худой. Я практически вижу ваши ребра, — настаивала она и положила еще зелени на его тарелку.       Гарри усмехнулся Северусу и съел зелень — она была очень вкусная. Это было странно, но он не мог вспомнить, чтобы чувствовал голод в Хогвартсе, если только это не было после очень тяжелого дня. Но здесь его аппетит просто зашкаливал. Он предположил, что это, должно быть, из-за свежего воздуха или чего-то еще. — Гарри помог мне собрать травы для ужина сегодня вечером, Мастер Сев, — сообщила Релла профессору зелий, который снял свой простой черный школьный костюм и надел обычную мистическую синюю рубашку и темно-синие брюки. — А, так Релла уже взяла тебя под свое крыло, Гарри? — Да, сэр. — Ты найдешь в ней хорошую учительницу, но предупреждаю, если ты будешь невнимателен, она ущипнет тебя за ухо. — О, да ладно вам, Мастер Сев! Я всего лишь несколько раз ущипнула вас за ухо, потому что вы мечтали о той рыжеволосой девушке, вместо того чтобы слушать мою лекцию о свойствах шиповника, — проворчала Релла, лукаво подмигивая.       Северус слегка покраснел, и Гарри задумчиво посмотрел на отца. Папа когда-то интересовался девушкой? С рыжими волосами? Было забавно думать о своем отце как о мальчике, тем более таком, который ведет себя как любой другой мальчик, влюбленный в девочку. — А кто она была, папа? — Не твое дело, Гарри. Доедай свой десерт. — Ладно, — пробормотал он. Затем вспомнил еще одну вещь, которую хотел спросить у Северуса. — Папа? — Да, Гарри? — Я сегодня читал книгу на крыльце, она была написана Ангелом о дровосеках, и она писала, что узнала от них очень много о приготовлении зелий. — Верно. И она передала то, что узнала, твоей бабушке, которая потом обучила меня. — И именно поэтому ты так хорошо разбираешься в зельях, да? — Отчасти да. А еще потому, что я по-настоящему люблю свой предмет и имею к нему талант. — Ну, я тут подумал, почему бы тебе не научить нас кое-чему из того, чему ты научился у дровосеков? — Это не значит, что я не хочу, Гарри, но моя учебная программа ограничена из-за политики Министерства. Они считают дровосеков и нелюдей ниже себя и отказывают им в праве голоса в Министерстве. Они наверняка никогда и не подумают узнать то, что знает дровосек, — объяснил Северус. — Или я преподаю не по общепринятым методикам и предметам. — О. Я всегда знал, что Министерство тупое, — ухмыльнулся Гарри. — Кучка бестолковых ограниченных стариков, — язвительно сказала Релла. — Пойдем, Гарри. Я наложу еще немного бальзама, а потом мы сможем поработать над несколькими медитативными техниками, если ты хочешь. — Угу. Звучит хорошо.       Гарри сумел лежать спокойно, пока Северус наносил мазь в два слоя, и вскоре обнаружил, что боль стала практически незаметна. — Теперь лучше? — Да, намного. Спасибо, — Гарри облегченно вздохнул и снова оделся.       Северус сел рядом с ним на диван и сказал: — Я хочу, чтобы ты лег и устроился поудобнее, Гарри. Ты должен чувствовать себя расслабленным, когда медитируешь. Первый шаг к медитации — это дыхание. Я хочу, чтобы ты сосредоточился на вдохе и выдохе. Вдыхай через нос с закрытым ртом, затем медленно выдыхай через рот. Хорошо. Не делай ничего, но дыши в течение нескольких минут.       Это было тяжелее, чем казалось, — просто дышать, хотя он делал это непроизвольно каждый день. Он попытался сделать так, как предложил отец, сосредоточившись на том, чтобы втянуть воздух в легкие и затем выпустить его. Сделав около дюжины вдохов, Гарри почувствовал себя достаточно расслабленным, чтобы почти заснуть. Он повернулся, чтобы посмотреть на отца, который удерживал мирное выражение на своем обычно серьезном лице. — А теперь я хочу, чтобы ты закрыл глаза и представил себя в безопасном месте. Это может быть где угодно и что угодно: комната, дом, кровать. Когда ты найдешь свое безопасное место, я хочу, чтобы ты представил себя там и позволил ему окружить тебя… как теплое мягкое одеяло. Давай, попробуй сделать, что я сказал.       Гарри закрыл глаза. «Безопасное место? Что бы это могло быть? Я не так уж много их знаю, папа. Не совсем. Только твоя лаборатория, но это не совсем безопасное место. Хм… Я думаю, что это самое безопасное, где я когда-либо был, там так мирно…» Гарри представил себе малахитовую хижину, комнату, в которой он сейчас находился, и Северуса, сидящего рядом с ним. Нет, это было не совсем так. С Северусом он всегда чувствовал себя в безопасности, это правда, но была одна вещь, которая всегда заставляла его чувствовать себя не только защищенным, но и любимым. Поэтому он вообразил себя в объятиях Снейпа, обнял его призрачными руками и позволил себя обнять, прижался к знакомому плечу; он знал, что никто не сможет причинить ему боль, пока отец держит его, потому что любовь отца защищала его сейчас и всегда. — Гарри? — голос Северуса был низким и гипнотическим, он проник в его мысли, как вор в ночи. — У тебя уже есть безопасное место, куда ты можешь пойти? — Да, сэр, — ответил Гарри и улыбнулся. — Хорошо. Сосредоточься на нем, чтобы ты знал каждый нюанс и деталь. Тогда позволь ему окружить тебя. Пусть мир, который ты там чувствуешь, наполнит тебя. Ты чувствуешь это?       Гарри несколько мгновений молчал, потом пробормотал:  — Да. — Вот и хорошо. Я хочу, чтобы ты побыл там около семи минут, а потом ушел и вернулся сюда. — Ладно, папа, — Гарри позволил умиротворению, наполнявшему его душу в малахитовой хижине, проникнуть в себя, когда он свернулся в объятиях Северуса. Он был окружен теплом и любовью и позволил им течь через себя, исцеляя раны в своей душе и духе, о существовании которого он даже не подозревал. — Гарри, пора возвращаться.       Гарри вздохнул, затем неохотно высвободился из объятий Снейпа и отпустил мысленный образ.       Когда он открыл глаза, то обнаружил, что смотрит в камин, сонно моргая, но все же чувствуя себя совершенно бодрым и спокойным. Он с любопытством посмотрел на отца. — Как ты себя сейчас чувствуешь, Гарри? — Хорошо. Я чувствую себя расслабленным и… и спокойным. И немного уставшим, но не совсем. Есть ли в этом смысл? — Да. То, что ты только что сделал, называется поиском своего центра. Это первый шаг в медитации, сынок. Теперь, когда мы начнем занятия медитацией, я буду говорить тебе, чтобы ты нашел свой центр и затем дышал. Ты должен выходить из сеансов расслабленным и спокойным. Медитация — это хороший способ снять стресс и тревогу или негативные эмоции, если делать это правильно. Ты также можешь блокировать боль с ее помощью, если ты знаешь, как, хотя это более продвинутая техника, которую ты узнаешь чуть позже, —Северус сел, слегка улыбаясь. — Я думаю, что мы должны проводить сеансы каждый вечер или каждый второй вечер. Тебе это кажется приемлемым? — Да. Думаю, это действительно поможет мне лучше контролировать магию и характер. — Так и будет, поверь мне. Вот почему я занимаюсь этим. — Должно быть, ты очень часто так делал, когда мы учились в школе. — Каждый день, — тихо рассмеялся Северус. — А иногда и по два раза за один день. У меня нет терпения учить первокурсников и второкурсников, которые не обращают внимания на мои слова и продолжают взрывать свои котлы. Очень жаль, что я не могу просто преподавать с четвертого по седьмой год и тем немногим, кто зарабатывает «превосходно» на своих первых СОВ.       Гарри бросил на него непонимающий взгляд, и Северус уточнил: — СОВ — обычный уровень волшебства, это серия стандартизированных тестов, предназначенных для того, чтобы увидеть, насколько ты продвинулся в магии и насколько хорошо изучил каждую из дисциплин, преподаваемых в Хогвартсе. Однако ты не сдашь их, пока не достигнешь пятого курса, и твои оценки определяют, какими предметами ты будешь заниматься углубленно на шестом курсе. Иногда они также используются для определения будущей профессии, хотя это не всегда надежный показатель. — О. Может быть, Дамблдор подыщет тебе помощника, папа? Кого-то, кто хочет преподавать зелья, но не на таком высоком уровне, как ты. Тогда ты мог бы учить серьезных студентов, а помощник мог бы взять детей, которые безнадежны, или не заинтересованы, или просто хотят побыстрее закончить урок и уйти. — Это отличная идея, Гарри. Ну и почему я об этом не подумал? — Потому что ты слишком упрям, чтобы признать, что тебе может понадобиться помощь, Северус, — вставила Эйлин со своего места в портрете. — Ты был таким ребенком, всегда мистер независимость, и я не думаю, что ты сильно изменился и теперь, став взрослым. — Это показывает, как много ты знаешь, — проворчал Мастер зелий. — Прошу прощения? — спросила Эйлин, сверкая темными глазами. — Я не расслышала, что вы сказали, мистер? — Ничего, мама, — быстро ответил Северус, чувствуя себя так, словно ему снова десять лет и он только что в приступе гнева набросился на свою мать. — Я так и думала, — фыркнула Эйлин, бросив на сына неодобрительный взгляд.       «Так вот откуда он это взял», — подумал Гарри, увидев лицо Эйлин. Он украдкой взглянул на своего отца, который выглядел немного смущенным, и не смог сдержать легкой усмешки. Может быть, Эйлин и была всего лишь волшебным портретом, но, похоже, она не утратила своей способности заставить сына чувствовать себя виноватым и пристыженным за свой острый язычок.       Тем не менее небольшой раздор не был хорошим делом, и поэтому он сказал, пытаясь смягчить напряженное молчание: — Я отчасти такой же, бабушка. У меня никогда не было никого, кто бы помог мне с Дурслями, поэтому я не всегда признаю, что мне нужна помощь.       Эйлин отрицательно покачала головой. — Вы оба похожи на две горошины в одном стручке, клянусь вам, — она испытующе посмотрела на Гарри. — А ты уверен, что на самом деле не Снейп? — Не по крови, но по усыновлению. Разве это имеет значение? — Никакого, дитя. Только иногда ты так напоминаешь мне Сева, когда он был в твоем возрасте, что я почувствовала, что должна спросить. Ты даже больше похож, чем думаешь.       Гарри был доволен этим замечанием. — Благодарю, — внезапно он обнаружил, что неудержимо зевает, хотя мог бы поклясться, что не устал. — Извините, но я внезапно почувствовал, что хочу спать. — В первый раз медитация отнимает много сил, — сказал Северус. — На первых нескольких сеансах ты будешь уставать, но в конце концов это того стоит. Иди спать, Гарри.       Гарри кивнул и крепко обнял отца. — Спокойной ночи, папа. — Спокойной ночи, Гарри, — ответил Северус и быстро поцеловал мальчика в лоб. — Приятных снов. — И тебе, — прошептал Гарри и удалился по коридору в свою комнату.       Хедвиг спала на своем насесте, засунув голову под крыло. Гарри нежно погладил ее, проходя мимо, и направился к кровати. Он забрался в красивую голубую кровать и через несколько минут уже крепко спал.       Вернувшись в кабинет, Северус обсудил Гарри с Эйлин. — Я знаю, что он был эмоционально травмирован, мам, и именно поэтому я привел его сюда, чтобы посмотреть, не сможет ли хижина сотворить с ним такое же волшебство, как и со мной. Я надеюсь, что поступаю правильно. Иногда мне кажется, что мне было легко, когда все, о чем я должен был беспокоиться, — это я сам. — Любить — это трудно, сынок. Но это бесценный дар, и ты должен дорожить этим временем с Гарри. Очень скоро он перестанет приходить к тебе за объятиями, он будет слишком «взрослым» для таких вещей. Его аура повреждена, но не настолько сильно, чтобы ее нельзя было вылечить. Все, что ему нужно, — это время. — А время — это то, что у нас есть. Это стоит добрых трех месяцев.       Эйлин улыбнулась:  — Этого времени должно быть более чем достаточно, чтобы он выздоровел, Сев. Просто успокой его и люби, и все будет хорошо. — Спасибо, мам, — Северус тоже отправился в свою постель и проспал крепко и мирно до самого рассвета. Малахитовый домик производил такое действие на всех, кто жил в его стенах, безмятежность этого места ощущалась даже во сне.