Руки Темного Ангела

      Пятнистая желто-голубая виверна упала с неба, как комета, протянув когти, чтобы схватить и разорвать маленького мальчика, который осмелился бросить ей вызов и украсть ее законную добычу. Ее не особенно волновало, убьет ли она человека, хотя договор, заключенный магическими существами с Белой Леди очень давно, все еще действовал и запрещал убивать людей. Аннеска была изгнана из своего клана за то, что чуть не убила сына своего лидера в поединке за права логова, и как изгою ей было отказано в охотничьих привилегиях. Таким образом, ей пришлось искать пищу в другом месте. Жеребец пегаса был самым большим животным, которое ей удалось поймать до сих пор, и будь она проклята, если позволит какому-то тощему человеку украсть ее добычу. Тем более не ученику мага. — Волшебник! — взвизгнула она. — Я сдеру с тебя кожу живьем и съем твою печень, пока твое сердце еще бьется! — Аннеска ненавидела волшебников, которые жили в долине, потому что именно они объявили определенные места и существ, запрещенных для охоты и еды для виверн. Она боялась старшего, одетого в черное, но этот маленький человек не представлял никакой угрозы.       Ее когти вонзились в светящуюся синюю сферу, и щит прогнулся под силой удара виверны, но не сломался. Аннеска издала резкий крик ярости и рванулась вверх, намереваясь снова нырнуть в голубой шар. Возможно, если она навалится всем весом на полной скорости, защита разрушится.       Гарри оставался надежно заключенным внутри шара, готовясь произнести огненное заклинание. Он никогда раньше не произносил заклинания, но боялся, что сегодня вечером ему придется это сделать. И он боялся, очень боялся вызвать лесной пожар, и боялся, что не сможет победить виверну и станет ее ужином. «Папа, где ты сейчас? Я знаю, что ты там, прости, что так разозлил тебя. А теперь не мог бы ты вернуться и помочь мне?»       Виверна снова нырнула, и он увидел ее силуэт на фоне восходящей луны. Обливаясь потом, Гарри вложил еще больше своей магии в заклинание щита.       Жеребец за его спиной зашевелился и заржал: — Тебе надо было бежать, пока была такая возможность, мальчик. Но все же я благодарен тебе за помощь, хотя ты и обрек нас обоих на гибель. Это хороший день для смерти, как сказали бы Шайенны.       Гарри повернулся, чтобы посмотреть на коня, который каким-то образом сумел снова подняться на ноги. — Может быть и так, но мы еще не умерли.       Задняя дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышла Релла. — Мастер Гарри? Мастер Сев? Вы там? Что это за ужасный шум? — Релла! — закричал Гарри. — Возвращайся в дом! Это же виверна! — Звезды и тени! — закричала дровосек. — Мастер Гарри, где вы? — Здесь, на лугу! Просто иди в дом, Релла, пожалуйста! — последнее, что ему было нужно, это чтобы дровосек погибла, пытаясь спасти его.       Затем виверна снова врезалась в его щит, и он почувствовал, как тот начал распадаться. — Черт, черт, черт бы ее побрал!       Аннеска попыталась укусить шар, но он оттолкнул ее, и она зарычала и сильно хлестнула хвостом, ее ядовитое жало снова и снова врезалось в синий щит. — Отойди от моего хозяина, ты, жалкая пожирательница падали! — взвизгнула Релла, исчезая с крыльца и вновь появляясь прямо перед садовой калиткой. — По договору с Белой Леди здесь запрещено охотиться.       Виверна резко повернула голову, и струйки слюны капнули на землю. — Я изгнанница и больше не следую никаким законам, кроме своих собственных. Убирайся отсюда, дровосек, пока я не использовала тебя как зубочистку! — Релла, беги!       Но дровосек смотрела на виверну горящими глазами и с таким выражением лица, какого Гарри никогда раньше не видел. — Это мое место, глупая! Никто не смеет угрожать моему хозяину, драконье отродье! Держи свою вонючую тушку подальше, проклятая, во имя Дианы-охотницы! — Релла вытянула вперед руки, и из них вылетело что-то похожее на крошечный светящийся шарик.       Виверна фыркнула. — И это все, что у тебя есть… Ай!       Светящийся шар врезался в разбойницу, сбив большого зверя с ног и отбросив его на середину луга. — Святая преисподняя! — ахнул Гарри.       Релла отряхнула руки о фартук. — Это тебя научит. Даже виверна не устоит перед заклинанием отпугивания дровосека, — она подняла глаза и увидела светящийся синий щит. — Мастер Гарри, с вами все в порядке? Где ваш отец? — А, он… он… Это долгая история. И я в порядке! — закричал Гарри.       На другом конце луга Аннеска поднялась на ноги, шипя и тряся головой, пытаясь прийти в себя.       Тем временем Призрак расхаживал по поляне, пытаясь взять себя в руки и успокоиться. Он пожалел, что поднял руку на сына, когда был так зол, что ударил сильнее, чем намеревался. Не то чтобы Гарри не заслужил этого, но все же… Когда он назначал наказание, будучи сердитым, это оставляло дверь широко открытой для возможных злоупотреблений, и Северус давным-давно поклялся никогда не ступать на эту дорогу. «Спокойно, Сев, спокойно. Найди свой центр и отпусти гнев… Отпусти ситуацию…» — он резко выдохнул, позволяя сдерживаемым негативным эмоциям выплеснуться с каждым вдохом, оставляя после себя только острый привкус сожаления и твердую решимость справедливо выбрать наказание для своего сына.       «Я думаю, что, возможно, две недели запрета на его анимагическую форму и несколько часов стирки и чистки котлов должны сработать…» — Волшебник! Я сдеру с тебя кожу живьем и съем твою печень, пока твое сердце еще бьется!       Призрак напрягся, потому что эти слова были произнесены хриплым кашлем разъяренной виверны. Он вспомнил предупреждение Эбони о разбойнице-виверне и почувствовал, как его сердце похолодело. Мгновение спустя он уже мчался между деревьями, направляясь обратно к малахитовой хижине. Он был всего лишь в двухстах футах от луга, но казалось, что ему понадобилась целая вечность, чтобы добраться до него. «Гарри, я иду! Мерлин, помоги мне, пусть с ним все будет в порядке».       Огромный снежный барс был размытым пятном, когда прыгал по земле, вылетая на луг как раз в тот момент, когда виверна поднялась на ноги, слегка ошеломленная отталкивающим заклинанием Реллы.       Призрак низко пригнулся. Виверна не могла ни увидеть, ни услышать, ни учуять его, потому что ветер уносил прочь запах барса.       В следующее мгновение Призрак уже был в воздухе, одним могучим прыжком оказавшись на змееподобном существе, нанося удары когтями всех четырех лап. «Никто не причинит вреда моему сыну!» — громадный кот взвыл, вгрызаясь в кожистую шкуру и сильно ее царапая.       Аннеска взвизгнула, огненная боль в спине и плечах была ужасной, и она извивалась и дергала головой, пытаясь сбросить шестисотфунтового кота, лежащего на ней.       Призрак прижался к ней, его челюсти крепко впились в ее шею, пытаясь разорвать спинной мозг. Но шея виверны была самой защищенной частью ее тела, она была покрыта твердой чешуей, которая сопротивлялась челюстям Призрака. Он работал зубами изо всех сил, но не мог быстро нанести смертельный укус. — Папа! Ее хвост! Следи за ее хвостом! — предупредил Гарри, увидев, как хвост виверны, похожий на хлыст с луковицеобразным жалом, дернулся назад, а затем вперед.       Призрак отпустил ее шею и спрыгнул с виверны в самый последний момент.       Жало обрушилось на Аннеску, и разъяренная самка резко вскрикнула. Она была невосприимчива к своему собственному яду, но жало вонзилось ей в нежное место у основания шеи. Она сильно захлопала крыльями, пытаясь взлететь и атаковать своего противника с воздуха, но Призрак снова прыгнул на нее, его когти зацепились за ее морду, оставляя кровавые царапины. — Ты заплатишь за это, барс-волшебник! — выплюнула виверна и, резко наклонив голову, укусила разъяренного барса за плечо.       Призрак взвыл, скорее от ярости, чем от боли, и отстранился, оставив в своих челюстях хороший клочок шерсти и длинную полоску кожи. Барс кружил, слегка прихрамывая, кровь стекала по его передней лапе, окрашивая белоснежную шкуру в темно-красный цвет. Но тем не менее он вызывающе зарычал. — Ну же, адский зверь! Попробуй прикончить меня, ты, трусливый кусок обувной кожи! — прорычал Призрак, имея в виду обычай некоторых волшебников делать обувь из кожи виверны.       Аннеска покраснела от оскорбления и бросилась на кота, который отскочил в сторону, дразня большую ящерицу. — Твоя шкура будет украшать мое логово, кот-маг! А я буду спать на нем и согреваться!       Гарри почувствовал тошноту при виде своего раненого отца, и последнее замечание виверны сломало что-то внутри него. — Съешь это, ты, летучая мышь-переросток! — он указал на нее палочкой и закричал: — Инсендио! — огонь вырвался из кончика палочки и ударил виверну.       В отличие от своих драконьих кузенов, Аннеска не была невосприимчива к огню, и заклинание Гарри, брошенное со всей силой его магии, подпитываемое чувством вины и любви, застало ее врасплох. Прежде чем она смогла взлететь или отскочить, ее охватило золотое и белое пламя.       Ее предсмертный крик эхом разнесся в безмолвной ночи, когда магический огонь превратил ее тело в пепел.       Призрак быстро превратился в Северуса, который указал пальцем и закричал: — Агуаменти! — он стал гасить самое сильное пламя, чтобы оно не вышло из-под контроля.       Но большая часть туши виверны все еще горела. Северус закашлялся, потому что вонь от горящей плоти была очень неприятной.       Гарри уставился на тлеющие останки виверны, и только тогда понял, что на самом деле убил кого-то намеренно. Затем запах жареной виверны ударил ему в ноздри, желудок взбунтовался, и он почувствовал сильную тошноту. Из него вышло все, что было в желудке. Несколько минут его тошнило, и он никак не мог остановиться.       Когда он наконец поднял глаза, то увидел рядом с собой Северуса, одна рука которого безвольно свисала, медленно кровоточа от укуса виверны. Гарри провел рукой по губам и закричал: — Папа, твое плечо! — Это выглядит хуже, чем есть, я смогу его вылечить, — мягко заверил его Северус. — Ты не ушибся, Гарри? Она тебя достала, сынок?       Гарри отрицательно покачал головой. — Нет, но я думал, что она так и сделает… поэтому я бросил горящее заклятие… — он обнял отца за талию и вдруг заплакал, хрипло всхлипывая в грудь Снейпа. — Мне очень жаль… Это я виноват, что тебе больно…       Северус обнял его здоровой рукой за худенькие плечи, крепко прижимая к себе. — Хватит, сынок. Все в порядке. Я буду жить, — он похлопал ребенка по спине, но Гарри продолжал плакать, страх и чувство вины слились в тугой комок в его животе. Он бормотал извинения между всхлипываниями. — Гарри, честное слово, это не смертельная рана, помоги мне Бог, тебе незачем так плакать.       Северус неловко кашлянул и провел рукой по черным волосам сына, глядя на костер — все, что осталось от разбойницы-виверны. Он был поражен тем, что Гарри с первой же попытки сумел сотворить столь мощную версию огненной магии. Большинство учеников с первой попытки могли разжечь огонек размером с походный костер, но Гарри развел огонь достаточно большой, чтобы зажарить виверну. С другой стороны, видя, что твой отец почти съеден упомянутой виверной, вероятно, и не такое сделаешь, — подумал он криво. — Мастер Сев, Мастер Гарри, с вами все в порядке? — воскликнула Релла, пробегая через луг и обнимая обоих волшебников. — Никогда больше не пугайте меня так, слышите! —выругалась она, а потом тоже разрыдалась.       «Христос на кресте, теперь их двое!» — мысленно застонал Северус и попытался утешить дровосека, поглаживая ее по голове.       Через несколько мгновений Гарри взял себя в руки и отодвинулся от Северуса. — Ты уверен, что все в порядке, папа? — Да, у меня чертовски болит плечо, но я не собираюсь падать и умирать от этого. Теперь рана уже не кровоточит, — он указал на место, где его рукав прилипал к порезу, образуя грубую повязку. — Я позабочусь об этом, как только мы войдем внутрь, молодой господин, — пообещала Релла, смахивая последние слезы и сурово глядя на своего хозяина.       Северус вздохнул и пробормотал: — Как хочешь, Релла.       Гарри провел рукой по глазам, чувствуя, как вспыхнули его щеки, но он был слишком рад, что его отец жив, чтобы чувствовать себя ужасно смущенным из-за такой чрезмерной реакции. Через мгновение он вспомнил раненого пегаса и сказал: — Папа, ты должен пойти и помочь этому бедному пегасу, на него напала проклятая виверна, и она вернулась, чтобы прикончить его, когда я нашел его.       Он подтащил Мастера зелий к тому месту, где стоял серый пегас, искалеченный и окровавленный. Жеребец поднял голову и тихо заржал. — Спасибо вам, волшебники, за то, что убили эту тварь. Я хотел бы отплатить вам сполна, но боюсь, что мне недолго осталось жить в этом мире.       Северус провел диагностику и покачал головой. — Ты потерял много крови, раны инфицированы и крылья сильно повреждены, но я думаю, что смогу залечить самые серьезные повреждения. — Папа, ты тоже его понимаешь? — Да, это пегас Серебряная стрела, и его порода обладает ограниченной телепатией, то есть он может говорить с теми, кто также чувствителен к магии разума. — Такими, как ты и мальчик, — жеребец пристально смотрел на Северуса. — Ты действительно можешь вернуть мне полное здоровье, волшебник? Включая мои крылья? Ибо если нет, пожалуйста, даруй мне милосердие смерти, ибо пегас, который не может летать, все равно что мертв. — Ты ведь можешь спасти его, папа? — спросил Гарри, и в его голосе прозвучала абсолютная убежденность ребенка, который верит, что его родитель может сделать все, что угодно. — Я тебе помогу.       Северус снова осмотрел жеребца. Он мог сказать, что, даже раненый и полумертвый, пегас был великолепным животным. Изысканным и грациозным, обладающим невероятной волей к жизни. Казалось кощунством опустить крылатого коня на землю. Челюсть Мастера зелий напряглась. — Я собираюсь сделать все, что в моих силах, Гарри. Принеси мне котел с горячей водой, мыло, тряпки, маленькую чашу, болеутоляющий эликсир и мою быстроисцеляющую мазь, — он сделал паузу, затем повернулся к Релле и приказал: — Мне нужно несколько зеленых палочек лубков, рулон бинтов и мой набор для швов, Релла. Я могу залечить большую часть повреждений с помощью зелий и заклинаний, но на некоторые раны придется наложить швы. — Иду немедленно, Мастер Сев, — поклонилась Релла и исчезла.       Гарри произнес призывающее заклинание, потому что это был самый быстрый способ передать Северусу нужные вещи.       Тем временем Мастер зелий засучил рукава и наложил дезинфицирующее заклинание на свои руки.       Серый жеребец смотрел на него и тихо ржал: — Лучше позаботься о себе, чародей, прежде чем начнешь лечить меня, я не хочу, чтобы ты потерял сознание. — Меня зовут Северус Снейп, и я в полном порядке. Я могу подождать, а ты — нет. — Это твое мнение, Северус. Бледный всадник теперь, кажется, едет прочь от меня. Повелитель лошадей Эквус благословит тебя за то, что ты помог мне. Меня зовут Бореал, я из рода Серебряной стрелы, живу на краю Дублина, в Ирландии, хотя родился за морем, в Кентукки, в Соединенных Штатах. Моего отца звали Фирпефокс, он был двукратным победителем международного чемпионата Скайболл, а мою мать звали Фриддом, она была диким пегасом, которого никогда не приручали. — Что все это значит? — озадаченно спросил Гарри. — Это значит, что когда-то он был скачущим пегасом, Гарри, — ответил Северус. — Он был рожден одним из величайших мастеров полета в истории этого вида спорта. — Да, мой родитель был непобедим, он мог перелететь любого пегаса, когда-либо жеребившегося, — гордо заявил Бореал. — Когда-то я надеялся, что смогу сравниться с ним в этом отношении, но теперь… — он повернул голову и печально посмотрел на остатки своих крыльев. — Не сдавайся, Бореал, — сказал Гарри, положив руку на плечо серого жеребца. — Мой отец может вылечить почти все, он уже четыре раза спасал мне жизнь. Ты снова будешь летать.       Бореал уткнулся носом в плечо мальчика. — Я молюсь Эпоне, матери коней, чтобы это было так. Мои крылья — это моя жизнь.       Релла появилась с остальными предметами, которые просил Северус, и Мастер зелий повернулся к своему пациенту и сыну и сказал: — Гарри, произнеси заклинание Люмос Максима, мне нужно много света. А теперь, Бореал, посмотрим, смогу ли я сделать так, чтобы ты снова полетел. Релла, дай мне сначала болеутоляющий эликсир и маленькую чашу.       Гарри произнес заклинание света, его палочка вспыхнула, как прожектор, так что Северус мог видеть все ясно, и наблюдал, как его отец пытается спасти серого жеребца.