Ипостаси любви

      Сегодня был какой-то водный день. Все и всё снималось в воде, в лодках, среди пристани и берега. Им постоянно поправляли грим и сушили одежду, которую они по неосторожности мочили в воде. Это приводило к разводам или просто не эстетичному виду костюмов, пятнам на одежде, и казалось, что она была грязной. Ван Ибо с ЛюХайкуанем повезло меньше всех, ведь их одежда должна отличаться белизной и чистотой. Да и в любом кадре белая одежда привлекала внимание, а прекрасный образ Ван Ибо перетягивал взгляд. Все это время они даже не смели баловаться, хотя очень хотелось.       Тем не менее, приноровившись и совершенно проснувшись, они начали развлекаться. Сяо Чжань то и дело таскал Ван Ибо за длинные ленты, Ван Ибо не оставался в долгу, мастерски отбирая у голодного Сяо Чжаня то конфету, то рис, то воду. В конечном итоге, не вытерпев, они понеслись по съемочной площадке, гоняясь друг за другом. Когда же в ход пошла тяжелая артиллерия в виде различных насекомых, начался кошмар. Над площадками с различными локациями летали такие угрозы, что Не Минцзюэ и не снилось!       - И это благовоспитанный Второй Нефрит? - хохотал Сяо Чжань, носясь в своем черном костюме. Мужчина так привык к нему, что носил уже как свою обычную повседневную одежду.       - Я клянусь, Сяо Чжань! Если ты не перестанешь, то я, - дальше он завопил, когда брошенный хитрым Сяо лист на веточке легко прилип к намагниченным одеждам. Сяо Чжань закатился неудержимым смехом.       - Это просто трава, А-Бо, это только трава, - хохотал он, наблюдая деланное свирепое лицо: поджатые в гневе губы, желваки от стиснутых зуб, прищуренные глаза и грозно сведенные брови. Крепкие руки, придерживающие полы длинных одежд. – Не стоит так волноваться!       На заднем плане стояли другие актеры, кто-то переписывался с менеджерами или другими важными людьми. Чжу снимал историю в Вейбо, ему на плечо сложил голову неизменный Хаосюань (что было очень нетипично для него). ГоЧэн и Ци Пэйсинь рассматривали свои костюмы, что-то попутно обсуждая. Ван Ичжоу громогласно хохотал рядом с обаятельной Ху Сяотин. Сун Цзиянь с деловым видом разговаривал по телефону и собирал сумку. Был небольшой перерыв.       Режиссер вдруг громко скомандовал начало работы.       - Сцена с лодкой! Ван Ибо, Сяо Чжань и Юй Бинь, приготовьтесь! Если так много лишнего времени и сил, будем дожимать разговорники, - говорил режиссер, и тут все сделали такой страшный вдох, резко принимаясь что-то делать. Разговорниками ласково называли сцены, в которых очень много текста и сцен общения друг с другом. Их обычно было снимать слишком нудно и трудно. Если эмоционально стоит только войти в роль, проникнуться эмоцией, и там открывался такой космос, что мама родная! Там поощрялась импровизация. Боевые были технически и физически сложными, ну, и еще травмоопасными, если не предусмотрены каскадеры, но снимать такое было быстро и интересно. А вот в разговорных, или диалоговых сценах нужно было очень хорошо знать большое количество текста и умело обращаться со словами интонацией, всем своим обликом, рассказывая историю, делая все максимально естественным, а это очень сложно. Да и если одно слово, какая-то фраза лишняя, или забытая, или не в угоду режиссеру, то приходится переснимать, настрой пропадает, и это длится из дубля в дубль.       Через некоторое время около сооруженного бассейна оказались трое актеров и куча помощников, операторы, гримеры. Люди погружались в воду, располагая место, двигали кувшинки туда-сюда, выстраивая свет и проверяя звук. Им предоставили специальную лесенку и передвижную платформу, чтобы можно было погрузиться в раскачивающуюся лодку без всяких проблем.       Первым залез Юй Бинь. Он был очень способным и спокойным мужчиной. Наверное, все люди с возрастом приобретают особую способность и бесстрастность, холодную уверенность, степенность, ведь Сяо Чжань совершенно такой же, в отличие от Ибо, который постоянно выкидывает какую-нибудь штуку. Возможно, природная скромность и стеснительность Сяо Чжаня не позволяет быть таким наглым или самоуверенным. Когда Ван Ибо аккуратно погрузился в большую настоящую лодку, то стал укладываться внутри, присаживаясь очень медленно, ведь чем больше было людей, тем сильнее она раскачивалась. Сяо Чжань осторожно ступил, улыбка его натянуто расплылась на лице, и видно было, как ему неловко от своего положения. Мужчина, что придерживал в воде положение судна, чтобы оно не уплыло дальше и в любом случае не перевернулось, собирался поддержать мужчину, но Ван Ибо подал ему руку, предупреждая потерю равновесия.       Сяо Чжань улыбнулся ему широко, уверенно, щуря глаза. Ван Ибо крепче сжал в своей руке его руку, чувствуя, как со всей уверенностью и доверием на нее опирается мужчина. Он испытал сильное волнение, которое отдалось во всем теле.       - Так, рассаживаемся быстрее, время поджимает. Так… Так… Ты поверни ее немного вправо, камера потом будет там. Смотрим сначала в эту сторону, потом будете обращаться в этот угол. Юй Бинь, - тот вдруг вскинул свое бледное лицо с нарисованными черными жилами, его искусственные кандалы, которые то появлялись на нем, то исчезали, тихо постукивали. Он держал весла за концы, оглаживая округлые края. – Ты грести собрался или воду качать на колонке?!       По площадке прошел смешок. Натягивалась странная напряженная ниточка, все чувствовали отсутствие положительного настроения у режиссера. И не удивительно, многие слышали, как они между собой всю ночь ругались. Выход сериала очень много дал мыслей для обдумывания, сценаристы хотели изменить некоторые моменты, продюсеры вообще голосовали за нечто невозможное. В конечном итоге, вчера случился скандал. Стив Чэн хотя бы держал себя в руках… Чан Ка-Лам шибко отрывался на актерах сегодня, снимая экшн.       - Сяо Чжань, приляг пониже, - махал руками Стив, заглядывая по камерам, проверяя картинку и угол обзора. – Ты должен расслабиться.       - Как тут расслабишься, оно все качается, - говорил Сяо Чжань. Сначала он привалился спиной к груди «Лань Ванцзи», но потом осторожно сполз пониже, упираясь уже в торс своими лопатками и плечами. Картинка оказалась крайне непривлекательная.       - Ляг ему на колени, - громко сказал мужчина. – Поправьте кто-нибудь ему костюм! А… Черт! Все приготовились!       Сяо Чжань улегся на бедро правой ноги Ван Ибо, чувствуя, как напряглись мышцы молодого актера, и на его лицо против воли наползла тупая улыбка, а глаза закрылись, словно он тут и ни при чем.       - Сяо Чжань! Сотри со своего лица эту пакость! – выдал режиссер. – Заново!       - Простите-простите!       - Что ты там такое веселое почувствовал? – выдал мужчина ядовито. По площадке все инстинктивно подавили смешки, ведь попадаться под горячую руку разгневанного начальника очень сильно не хотелось. Это только главные актеры могли быть такими смелыми.       Сяо Чжань, несмотря на то, что сегодня все были откровенно не в духе, продолжал легко шутить и извиняться за испорченный кадр с такой наивной улыбкой, что казалось, он не от мира сего. Потому что даже Ван Ибо с каждым часом становился все угрюмее и мрачнее, что было очень редко. Парень резко отдергивал мешающие огромные одежды, в которых путались его пальцы, и из-за этого приходилось снимать заново. Режиссер уже откровенно шел на принцип: «Ах веселитесь, ах не можете нормально работать, ах вас все бесит – будете снимать до тех пор, пока не умрете в этой лодке». Да даже если и умрете, то они изведут сценаристов и перепишут сценарий под трагедию. Все это понимали, поэтому молчаливо терпели, но предел есть у всех.       Ван Ибо вцепился руками в теплый костюм Сяо Чжаня. Он чувствовал под своими руками влагу, чувствовал, как исходит пОтом мужчина, что ему очень жарко в черном плотном одеянии. Вот он снова расположился меж его раскрытых «бабочкой» бедер, чтобы сделать вид, что безмятежно дремлет в объятиях Лань Ванцзи. Мягкие волосы разметались по голубым одеждам, а бледное лицо снова оказалось покрыто пудрой, чтобы убрать лишний блеск. Ван Ибо чувствовал, как металлическое украшение впивается в его лоб, по шее прямо с затылка катится влага. Он чертовски устал, но…       Сяо Чжань неловко двигает своим плечом, отчего парень резко вздрагивает так, словно сел на что-то острое. Скорая волна жара и адреналина прокатывается по всему его телу, и он опускает свои накрашенные глаза вниз, чтобы убедиться в том, что его коллега ничего не понял. Но Сяо Чжань вдруг распахивает свои черные глаза и с интересом смотрит на Ван Ибо, чье лицо стало бы красным, если бы не грим. Тонкие пальцы сильно сжимают плечо и со всем усилием приподнимают тяжелое тело чуть-чуть, чтобы хоть немного уменьшить давление на пах.       Внимательное наблюдение со стороны коллеги заставляет нервничать еще больше. Такая реакция ему не нравится. И нет ни малейшей возможности отстраниться и избежать контакта.       - Вы какого черта там тормозите! – ругался режиссер. – Тебе сказано опуститься ниже! Вы оглохли! Где хлопушка?! Подними микрофон выше… Дайте мне терпения!       - Потерпи еще немного, - шепнул Сяо Чжань, ерзая спиной. Ван Ибо состроил настолько страдальческое выражение, с испугом заглядывая в лицо Сяо Чжаня, что мужчина вдруг уставился на него. Тот не совсем осознавал, что его вес был достаточно велик, во всяком случае для Ибо. Парень изо всех сил пытался сместить его плечо и чертовски подвижную лопатку. Сяо Чжань не успел спросить парня о том, в порядке ли он, ведь на секунду показалось, что того стошнит, или же у него сильно разболелся живот в какой-то момент. Зубы парня сцепились так сильно, выступившая венка на шее вдруг стала бешено пульсировать. Сяо Чжань медленно водил взглядом то по вене, пульсация которой говорила о бешеном сердцебиении, то по лицу Ван Ибо. Это все происходило так быстро, что они даже не успели одуматься.       Ван Ибо настолько сильно сжал ворот костюма коллеги, что оцарапанную кожу начало жечь. Ибо склонил голову и приглушенно замычал.       - Ха..ах-ах, черт, - и наконец, его тело расслабилось, а спазм, что сжал его тело вдруг прошел, он начал дышать так, словно его держали под водой на грани смерти, и он наконец вдохнул живительный кислород. Сяо Чжань ошарашенно придержал его рукой, чтобы дрожащий парень не завалился и не перевернул лодку. Хотя, лучше бы эта гребаная лодка перевернулась. Мужчина активно соображал, что же можно сделать такого, чтобы их съемки завершились в сию же секунду. Не отдавая себе отчета, он вдруг вскочил на ноги, даже не волнуясь о качающейся лодке.       - Мне нужно в туалет! Ужасно плохо, - завопил он, хватаясь за живот и закрывая рот ладонью. Он делал какие-то странные движения, будто его вот-вот стошнит, и при этом издавал весьма отвратительные, заразные звуки. Девушки, мимо которых он пробегал резвой ланью, синхронно скривились, словно им тоже стало дурно. Да уж, тошнота передается, как зевота.       - Сяо Чжань! – взревел режиссер. – К черту! Всем вон, будем жить в поле, пока не снимем эту чертову сцену! Рабочий день окончен, чтоб никого тут через десять минут не видел! Твою мать…       - Режиссер Чэн, не ругайтесь, - проговорила ассистентка ласково, подавая ему зеленый чай. Мужчина тоже был вымотан и устал, да еще и мозги все промыли эти глупые бизнесмены. – Вам тоже следует отдохнуть! Вы же понимаете, что если делать все с таким настроем, то только потратите время, и в конечном итоге пожалеете, что не переждали бурю.       - Да-да, - отмахнулся мужчина, бросая полотенце на стул и покидая площадку.       Ван Ибо согнулся, расслабляясь. Он тяжело дышал, ему было невыносимо плохо и хорошо одновременно, ведь этот отвратительный день закончен. Сяо Чжань его невообразимо выручил, хотя и получит нагоняй и кучу сообщений с беспокойством. Чжу Цзаньцзинь завалит его кореньями женьшеня и всякими лечебными отварами. Драный параноик.       Парень закрыл глаза рукой, желая утонуть в этом бассейне. Не принимая ни чьей помощи, он направился в гримерку, быстро скрываясь за большой ширмой, чтобы снять костюм и забрать с собой некоторую его часть. Он надеялся, что никто не заметит и в принципе не заметил, что что-то пошло не так. Он чувствовал себя слишком грязно, хотелось смыть этот день с себя и соскрести со своей кожи. Поэтому он устало самостоятельно снял волосы и даже не остался умывать свое лицо.       Разбитым и недовольным, он направился к своей машине.       Там было прохладно, тихо и темно. Никаких личных вещей он с собой не брал, кроме нескольких приставок, одежды и пары книг. При входе лежали несколько шлемов для мотоцикла, что оказался припаркован рядом с трейлером. Один на случай если кто-то поедет с ним в паре, и еще один, если его шлем пострадает или разобьётся, ведь такое вполне могло быть. Парень быстро замочил в небольшой ванночке одежду, что принес с собой, а сам направился в душ. Жесткая мочалка так и ходила по стройному подкачанному телу, безжалостно стирая остатки пота и позора, что липко притерся и забрался под кожу, заставляя сердце непривычно, очень колко подрагивать.       Закончив все процедуры с водой, и наконец-то выйдя из ванны, юноша выпил стакан сока и завалился на свою кровать, включая маленький портативный телевизор, по которому шли новости. Парень выставил самую маленькую громкость, чтобы не лежать в тишине, и прислушался к себе. Его тело устало, и мозг тоже. Наверное, это все из-за вчерашнего. И зря он вообще пришел к Чжаню, ведь если бы он хоть на секунду задумался, то понял, что Зоуи Мэн над ним пошутила, очень некрасиво и жутко. Она, конечно, получила по заслугам от него и от Сяо Чжаня.       Парень вдруг покраснел, потирая лицо. Словно боялся, что кто-то еще может за ним наблюдать и увидеть его смущение. Просто он видел, как мужчина легко, но крепко, схватил девушку за плечо, заглядывая сверху вниз в ее лицо. Его сердце пропустило удар, наблюдая за тем, как выражение бледного лица Сяо Чжаня меняется, становясь серьезным, мрачным, даже угрожающим, и от этого по коже пошли мурашки. Девушка во все глаза уставилась на удерживающего ее мужчину, в раз оробев, она даже возмутиться в своей обычной дерзкой манере забыла. Да куда уж тут! В тот момент он неожиданно превратился в того опасного Вэй Усяня, и Ван Ибо подумал, что никогда прежде не видел его именно таким в реальной жизни. Дерзким, серьезным, недовольным – да, но вот опасным – никогда.       Они о чем-то коротко поговорил, и через момент мужчина снова неловко улыбнулся, погладив по плечу девушку, словно извиняясь за вынужденную грубость. Та поклонилась ему в качестве извинений и ушла. Парень понял, что коллега все же решил провести профилактическую беседу по поводу вчерашней «шутки» с фанфиком. Напряжение, что засело тогда внутри юноши, не рассеялось и стало только накапливаться. Это сначала было приятным щекотанием, но чем дольше тянулся их отвратительный день, тем больше дискомфорта и раздражения приносило чувство тревоги и неясного трепета.       Поэтому, вспомнив об этом, он снова испытал сильный стыд.       В дверь постучали.       - Заходи, - позвал он. – Чжань-гэ, тебе не нужно стучаться, если ты пришел!       Конечно, кто еще к нему мог зайти именно в этот день? Лицо мужчины было слегка виноватым и, возможно, даже глупым. На нем до сих пор красовалась косметика, серые спортивные штаны свободно облегали бедра, а огромная футболка с глупой нашивкой делала его моложе. Длинные пряди волос оказались забраны вверх.       - Долго пришлось выкручиваться? – поинтересовался Ван Ибо, подтягиваясь на кровати и принимая сидячее положение. Невольно его руки положили подушку на ноги, тем самым огораживаясь от мужчины. Было неловко, хотя, по сути, они с Сяо слишком много неловкостей пережили, чтобы стесняться.       - Не-а, я даже успел сбежать из машины до тех пор, пока припрется Цзаньцзинь, - улыбался Сяо Чжань. Он вроде бы и был расслаблен и спокоен с виду, но почему-то так и не проходил вперед. Ван Ибо промычал что-то утвердительное, и принялся разглядывать то подушку, то телевизор. Через секунду высокая фигура в серых тренировочных штанах приблизилась и плюхнулась на кровать тяжело, настолько, что матрас прогнулся слишком глубоко. Ван Ибо не смел поднять глаза. Это была самая поганая ситуация, ведь ему приходилось судорожно искать интонацию и слова, чтобы начать разговор. Но это не понадобилось, ведь на его растрепанные и мокрые после душа волосы опустились твердые уверенные пальцы коллеги.       - Никто не заметил, не переживай, - проговорил Сяо Чжань доверительно.       - Ты заметил, - так же отозвался Ван Ибо, благодарный за то, что его избавили от первенства в этой беседе. – Ты не представляешь, насколько я тебе обязан за то, что тебя так вовремя затошнило!       - Хах! Заценил спектакль? – иронично подметил мужчина, грубо хохотнув. – Ты в порядке?       - Я не уверен, - поник Ван Ибо, чувствуя, что прислушивается к своим ощущениям. Он вдруг вспомнил себя в четырнадцать лет, напуганным и ошарашенным. Сейчас ему почти двадцать, а эмоции до сих пор такие же неприятные и долгие. – Такого никогда раньше не было…       - Мы в последнее время много работаем, напряжение скапливается ужасное, - говорил Сяо Чжань, смотря в лицо парня, что не мог оторвать своих невероятных темных глаз от подушки. – И нет времени уделять утехам с девчонками.       Мужчина улыбнулся, его выбеленное лицо сделалось веселым и добрым, возможно, даже застенчивым. В глазах чуть-чуть покружились чертята, и видно было, что Сяо Чжань голоден до подобных «утех». И не удивительно, ведь он был чертовски сексуален на сцене, уверен в своем образе и с легкостью сможет покорить любую девушку тысячами улыбок в своем арсенале. Опытность – это все про Сяо Чжаня!       - О каких ты утехах, Чжань-гэ, - скривился Ибо, вспоминая не особо приятные моменты в их группе, когда речь заходила о девушках и «разрядке». – У нас так много работы, что в пору бы найти время поспать, не говоря уже о еде! Мои старшие уже просто отчаялись и перешли на порно.       - Ну, это нормально, - продолжал успокаивающе вещать Сяо Чжань. На самом деле, он был даже готов преподнести несколько эротических фильмов, которые где-то валялись и у него на флешке. А если по-честному, то у молодой троицы их состава всяко водились подобные фильмы, ведь юношеские гормоны это не шутка! – Сексуальная разрядка должна быть, а иначе ты станешь импотентом раньше времени! Тебе стоит…       - Боги, Чжань-гэ! Мы должны об этом поговорить? – взъелся Ван Ибо, наконец-то смотря горящими глазами на мужчину. Сяо Чжань вдруг заметил его смущенные пылающие красным румянцем щеки, пятна стеснения, ползущие прямо по шее к ключицам, покрасневшие губы… У парня конкретные проблемы с этим делом. Прежде чем его мозг подумал, его рот уже сказал.       - Как долго у тебя не было девушки?       Ван Ибо уставился на него как на дурака, прикрывая глаза, но лицо его приобрело пунцовый цвет, на шее забилась в истерике уже привычная венка. Его и бесил, и смущал подобный расклад.       - Да никак, - ухмыльнулся он, пытаясь строить из себя саму наглость. Вид его был просто прекрасным: влажные губы, белые ключицы под растянутой майкой, бродящее смущение, растрепанные мокрые волосы, скручивающиеся в районе челки и пара вихров на макушке, слегка красноватый нос и полностью естественное лицо со всеми недостатками. Сяо Чжань же сейчас выглядел как с картинки модного журнала, это создавало неловкость. Лицо чесалось от большого количества косметики, особенно в местах, где уже отрастала щетина.       - Это как? – улыбнулся мужчина, облокачиваясь на правую руку. – Ох! Ты девственник, А-Бо?!       - Я же говорю, с нашей работой это не удивительно, - раздраженно дернул плечами парень, защищаясь. Потом его спесь слетела так же быстро, как и нашла на его молодое тело. Парень потер пальцами усталые глаза, выдыхая, и наконец-то он мог испытать полный стыд, пошоркать ладонями зудящую шею. – Это уже сложно! Мое тело испытывает нагрузки и порой случается что-то такое… Но не на людях же. Сегодня ты виноват в этом, Сяо Чжань.       - Я?! – перевернулся мужчина.       - Да-да! Ты сегодня весь день ерзал и ерзал, ты такой тяжелый и твоя лопатка все время, - они оба покраснели как мальчишки, смущенно фыркая. Мужчина кашлянул, чтобы прекратить жаркий поток слов у коллеги. Что ж, плотину прорвало, осталось только это обсудить, немного потерпеть жаркие эмоции, и их отношения наладятся как надо. Это необходимо для продуктивной работы и их личных дружеских отношений, поэтому Сяо Чжань нацепил маску и решил быть в этой ситуации немного взрослее, чем обычно. Он запретил себе реагировать бурно и как-то иначе, чем твердо, уверенно и понимающе.       - Это обычный процесс. Я, правда, не знал… Думаю, что я был виноват, и я же это исправил, - улыбнулся Чжань. – У тебя точно ничего не болит? Сдерживать оргазм сложно, ты поцарапал меня довольно сильно. А-Бо, может быть, стоит попросить выходной и заняться этим вопросом? Я хочу поговорить с тобой о…       - О чем? О сексе? – хохотнул Ван Ибо, отшатываясь от мужчины, но когда его взгляд наткнулся на спокойное и выдержанное выражение, то понял, что друг не шутит и на полном серьезе хочет уладить этот вопрос. Допустимо даже то, что его волнует сексуальное здоровье коллеги. Ван Ибо действительно испытывал по этому поводу некоторые переживания, порой приходилось ночевать в общей комнате их группы, просыпаясь ночью от томных вздохов. Все взяли за правило не говорить о таких вещах, ведь у всех есть сложности в личной жизни, а тело требует ласки. Против природы не попрешь! Однако, Ван Ибо самостоятельно ограничивал себя и не допускал даже и мысли о том, что можно медитировать над порнографией, или же снять проститутку. Все-таки отдавать девственность проститутке, это совершенно не круто… - Ладно-ладно, если это так важно для тебя! Но чтоб ты знал, Чжань-гэ, мне очень стремно! Надеюсь, ты обойдешься без пестиков и тычинок, окей?       Сяо Чжань расхохотался и упал на кровать, раскидывая руки в стороны и устремляя взгляд в потолок.       - Я просто вот о чем думаю, - начал мужчина, закладывая руки за голову. – Как ты еще остался таким «чистым» в нашей-то работе? На сцене мы порой должны такой разврат показать, что ужас! Все компании голосуют за раскрепощенность, да они сами тебе кого хочешь привезут, лишь бы ты потом отыгрывал этот секс! Чтобы тебя хотели миллионы, чтобы на тебя мастурбировали и скупали атрибутику, болели тобой, падали в обморок и все остальное. Они тебя даже раздеться заставят на сцене, закинут тебе в воду виагру, чтобы ты скакал кузнечиком на сцене… А ты вот еще держишься… Я очень удивлен, на самом деле!       - Господи, - прогудел Ван Ибо, тоже укладываясь рядом, только подушка, что он мял, оказалась у него под затылком. Так что Сяо Чжань мог боковым зрением видеть профиль юноши. – Только не говори, что ты все это из опыта знаешь?       - Нет, нет и еще раз нет! Но я достаточно много про это слышал от других артистов.       - Кстати, раз уж разговор об этом зашел, - осмелел Ибо. – Как снимаются постельные сцены? Когда-нибудь я бы хотел и на этом уровне себя попробовать.       - Обычно делают различные накладки или костюмы по типу обнаженки, так что, по сути, вы не обнаженные, но на экране монтируют, и операторы отрабатывают такие ракурсы, что это выглядит очень эстетично. Некоторые отыгрывают постельные сцены, но без проникновения. Имитируют через сжатые бедра и… Ну, насколько я слышал, - мужчина почесал кончик носа, замаскировав свою неловкость. Ван Ибо повернулся на бок и стал разглядывать ровный аккуратный нос Сяо Чжаня, которому так завидовал, ведь свой собственный казался ему слишком большим.       - Ты целый день с косметикой, иди умойся, твоя кожа покраснела от того что ты ее трешь, - заботливо прогудел Ван Ибо. – Про секс мы можем и после поговорить, иди уже!       Сяо Чжань только улыбнулся и тяжело поднялся с кровати, направляясь в ванную комнату. Спустя некоторое время, вместе с ароматным запахом авокадо, мужчина вернулся обратно, прочищая от воды уши. Голову он не стал мыть, ведь скоро нужно было отдыхать. Завтра снова тяжелый день!       - Тебе больше идет без косметики, так ты не похож на того взрослого мужика, на которого мастурбируют миллионы, - ввернул остро Ван Ибо.       - Вот про мастурбацию на меня я хочу слышать в последнюю очередь, - проговорил мужчина, закатывая свои угольные глаза.       - Ужасное слово, - фыркнул Ибо. – На чем закончили говорить? Кажется, про съемки постельных сцен и невероятный феномен моей девственности.       - В любом случае, тебя «неопытного» не возьмут…       - Почему? Представление-то я имею.       - А это видно. Ты же не можешь сказать, какая на вкус груша, если ее не попробуешь, - знающе проговорил Сяо Чжань, и взгляд его на миг сделался плотоядным. Ван Ибо нахмурился, коротко ухмыляясь только уголком своим пухлых губ.       - О, ну расскажи, и какова на вкус «груша»? – парень подпер рукой голову и приблизился к лежащему на спине мужчине, заглядывая сверху в его лицо. Они были без косметики, слегка уставшими, с небольшими синяками под глазами, красноватыми носами в области ноздрей и с точками пор на коже. Каждый волосок бровей был отчетливо виден даже в не очень хорошем освещении машины. Ван Ибо вдруг заинтересованно изучал такое близкое лицо мужчины, отмечая, что щетина легко пробивалась и, наверное, была жесткой на ощупь. Если коснуться кончиками пальцев. Ему не терпелось увидеть все-все в глазах и на губах Сяо Чжаня, когда он будет рассказывать о своем опыте «поедания груши».       В свое время мужчина хотел легко сдуть причудливую завихрастую челку Ван Ибо, блуждая взглядом по его напряженной руке, которой он подпирал голову.       - В первый раз это было отвратительно, - заговорил Сяо Чжань, погружаясь в постыдные воспоминания. – Это была милая девушка, с которой у нас были отношения в институте. Я очень волновался и боялся сделать что-то не так. Она оказалась уже опытной, поэтому мне втройне было неудобно. Я боялся облажаться! Ну, чего боялся, то и случилось. Запомни, Ван Ибо, всегда нужно носить презерватив в кармане! И предохраняться в принципе тоже. В нашем случае, если девушка забеременеет от тебя, то придется либо жениться, либо оставлять карьеру – такие скандалы ведут к большим проблемам!       - Ты забыл презерватив, и девушка забеременела от тебя?! – удивился Ибо, расценивая все слова и наставления мужчины, как напутствие из опыта.       - Нет, конечно же, а то я бы сейчас не с тобой тут валялся, а нянчил детей и ходил на работу в какой-нибудь офис, - улыбался Сяо Чжань. – Я просто переволновался, и в тот раз у нас ничего не получилось, потому что у меня не встал. Но мне повезло, что в девушке я не ошибся, и она поддержала меня, и не стала над этим смеяться и не бросила меня.       - Но вы все же расстались? – поинтересовался парень, чувствуя, что сейчас все внутри него успокаивается рядом с мужчиной. И теперь его глаза постепенно закрывались, моргать становилось очень сложно. – А иначе ты бы уже нянчил детей и ходил на работу в офис!       - Хах, - хохотнул мужчина, наблюдая, как медленно начинает моргать парень. После такой-то бурной разрядки всегда хотелось отдыхать. – Она переехала в другой город, и мы расстались. После нее были и другие, но особыми отношениями я себя не обременял.       - Это были все девушки, Чжань-гэ? – бубнил парень, совсем укладываясь на подушку.       - Разумеется, парни меня не очень интересовали, - задумчиво сказал актер, ведь в его студенчестве ничего подобного не приключалось. Ван Ибо совсем расквасился, его щека смешно слиплась с подушкой, отчего пухлые губы стали словно у обиженного ребенка.       - Значит сейчас могут заинтересовать, - пытался провоцировать уже спящий Ибо. Сяо Чжань сел, а потом резко навалился на спящего актера, пытаясь разрядить обстановку шуткой и наконец-то закончить сегодняшний день. Ему еще предстояло как ниндзя добраться до своего места жительства, избегая всех и вся, ведь по канону ему жутко плохо, одолевает рвота и понос и к нему лучше не заходить.       - Конечно, ведь мне очень нравятся наглые девственники, вроде тебя, - жарко выдыхает Сяо Чжань, следом звонко шлепая ладонью по бедру Ван Ибо. Мужчина весело захохотал, скалясь, спрыгивая с разворошенной кровати и такого же помятого Ван Ибо. Губы его растянулись в такой широченной улыбке, что оказались видны яркие красные десны. Это выглядело очень эротично, но злой и уставший Ван Ибо не оценил, запуская подушкой.       - Заткнись, старик, - бубнил Ибо, сквасив свое лицо. – И спасибо, Чжань-гэ!       - Спокойно ночи, А-Бо! – помахал рукой Сяо Чжань. – Выспись хорошо, и не забывай о своем здоровье.       Мужчина вышел за дверь, осторожно и плотно ее прикрыв. Ван Ибо раскинул руки в разные стороны и продолжал лежать, уставившись в потолок его номера-машины. Чувство стыдливости никуда не ушло, осталось какое-то острое ощущение неудовлетворенности, странный шлейф и дискомфорт. Ему вдруг показалось, что происходят какие-то изменения, что это что-то новенькое, то, что заставляет легким покалыванием заходиться в судорожном биении сердце. Это было волнующе, слышать из уст Сяо Чжаня такие непривычные эротичные слова, а все потому, что они могли шутить на любые темы, и, тем не менее, все это была шутка, и не важно, какими словами они говорили. Сейчас же разговор вроде бы и велся с более «правильными», осторожными словами, но от серьезности происходящего хотелось орать.       Парень перекатился на левый бок, с запозданием понимая, что все это время тихо работал телевизор, а он его даже и не слышал до настоящего момента.       Ван Ибо расслабился, сонно глядя на помятую постель. Легко положив светлую руку на то место, где недавно матрас глубоко продавливался под весом его коллеги. Было еще тепло, и ладонь неожиданно мягко огладила одеяло. Ван Ибо вдруг почувствовал себя спокойно и по-домашнему. Мысли его утекали куда-то в иную степь уже сна. Было просто хорошо, поэтому он наконец-то опустил напряженные плечи, сомкнул глаза и погрузился в сон.