Ипостаси любви

      Ван Ибо проснулся от невероятного чувства уюта, ведь хотелось замурчать подобно коту. Спустя некоторое время, в которое он не спешил открывать глаза и просыпаться окончательно, он услышал звуки дождя за большим окном с широким подоконником. Скорее всего, было раннее утро, ведь в комнате стояла тишина. Цзаньцзинь не вздыхал всю ночь, поэтому тишина, окружившая его облаком, совершенно точно приносила одно удовольствие.       Его придавливало теплое нагретое одеяло, в приоткрытое окно проскальзывали свежие мокрые запахи дождя, асфальта и зелени.       Невероятное утро. А учитывая то, что сегодня читка только в двенадцать часов, а съемка для обложки журнала дорогой мебели будет поздним вечером, можно было расслабиться и не беспокоиться ни о чем.       Ага. Ни о чем. Точно.       - Ты проснулся, - прозвучало сверху так спокойно, ласково.       - Еще бы я не проснулся, - так же хрипло отозвался Ван Ибо. Его голос прозвучал неожиданно взросло, мужественно. Так всегда, после сна тембр становился слишком низким. Девушкам, скорее всего, понравилось бы. Ван Ибо недовольно пожевал губы, думая о том, что если бы в его объятиях сейчас оказалась девушка, то можно было бы спокойно рассчитывать на утренний ленивый секс. Но с ним была не женщина. И максимум, что он получит, это ленивый звонкий смешок прямо в ухо. – Ты мял меня всю ночь, как подушку… И так ты благодарен за то, что я сохранил твое лицо?       - А ты хотел бы, чтобы я размял тебя как что-то другое? – замурчал Сяо Чжань. Ему явно было стыдно за свое поведение, совершенно точно не хотелось даже и двигаться, и в то же время молча лежать вместе было как-то подозрительно и глупо. Ван Ибо чувствовал себя точно так же. Он ощутил, что кровь прилила к прохладному лицу.       - Можешь не стараться, твои усилия все равно некому оценить!       - Ты о чем?       - Фансервис, броманс... Что ж еще? – Ван Ибо почувствовал, как мужчина сместился и отлип от него, скорее всего ложась на спину.       - Ты просто очень мягкий. Милота, - хохотал Сяо Чжань хрипло, даже не потрудившись прочистить горло. Ван Ибо почувствовал, как обдало прохладой спину и ощущение мягкости совершенно ушло, поэтому он с недовольным цоканьем разлепил глаза, медленно разглядывая комнату, залитую серым светом.       Да уж. Чисто прибранное пространство, некоторые личные вещи, пара чемоданов, скучающих около стены с красивыми тематическими фотообоями с лесом. Висящий на вешалке костюм. Несмотря на то, что на полу были расставлены сумки и стопочки книг, различные предметы для физических упражнений, комната выглядела очень хорошо и свежо. Что не скажешь о его… Ведь с ним живет Чжу… Это бедствие! Ведь когда Ибо прикрывал глаза, то в представлении ему сразу рисовался почти похожий номер, только с разной цветовой гаммой и принтом на стене. Кругом стояли всякие баночки, скляночки – они были ужасно пахучими, кругом заряжались все устройства и удивительно, как ни одна розетка еще не сдохла от работы 24/7! Различные чехлы, на всех разрешенных поверхностях комбинации одежды на все случаи жизни и огромная стопка чистых полотенец для тела, для лица, для ног, для рук… У них не было свинарника, нет, только не свинарник. Но бардак, о да! колоссальный. Чжу Цзаньцзинь был слишком похож на девушку. Он оказался очень тревожным молодым человеком. Добрым и скромным, слишком обаятельным и веселым. С ним точно не пропадешь, но из-за сильного напряжения он мог тяжело вздыхать по ночам, и это создавало впечатление, что актер плачет, но на самом деле такого не было. Ван Ибо как-то поинтересовался об этом у Хаосюаня, так как тот довольно не плохо знал актера Чжу, и тот объяснил ему, что это что-то вроде нервного тика, только у кого-то дергается глаз, а кто-то тяжело дышит по ночам.       Ибо понял сразу и решил не заострять на этом внимание, но иногда, просыпаясь ночью, он невольно прислушивался, боясь наконец-то расслышать слезы. Потом он привык.       - Ты обиделся? – Сяо Чжань крепко сжал его плечо. Ван Ибо окатило горячей волной, и он понял в чем проблема его раздраженного настроения. Меж ног было очень тесно и жарко, хотелось сходить в туалет.       - Не-а. Я в туалет, - коротко бросил он, поднимаясь с кровати и стараясь не давать себе повода нервничать, оказавшись в футболке и боксерах. В целом, утренняя эрекция, это норма для парней его возраста и не только. Стоит только сходить в туалет, и это пройдет.       - Оу, понял, - серьезно отозвался мужчина, вошкаясь на постели и сминая одеяло то так, то сяк.       Ван Ибо быстро проделал все утренние процедуры, закатывая глаза от той прохлады, которую дарил разошедшийся дождь. В номере была тишина. И только сейчас парень вспомнил, что собирался вообще уйти, но все же остался и даже заснул с Чжанем в одной постели. А если бы Юй Бинь приехал? Если бы кто-то зашел? Как это объяснять?       Посмотрев на свое заспанное бледное лицо в чистое зеркало, он вдруг поймал себя на мысли о том, зачем вообще им нужно что-то объяснять? Как будто происходит что-то из ряда вон выходящее? Они же вечно на площадке тискаются и ведут себя как влюбленные подростки, к этому все привыкли, все это поощряли. И никто не воспринимал это как нечто сверхъестественное, потому что это было бы смешно! Он просто еще не проснулся. Хотелось еще поваляться в кровати, чем он и собирался заняться. Даже если придется выгнать оттуда законного хозяина.       Парень налил себе воды, сделал несколько глотков и, ополоснув стакан, налил еще.       - Держи… Как себя чувствуешь?       - Как будто вчера наелся всего на свете и очень долго крутился на карусели, - проговорил мужчина, полусидя на кровати. Он был только в нижнем белье, поэтому Ван Ибо тактично сместил глаза в сторону, но Сяо Чжаня своя нагота волновала в последнюю очередь. – Спасибо и прости за вчерашнее. Ты мне очень помог, за мной должок!       - Да ты в долгах как в шелках, Сяо Чжань, - пакостно улыбнулся Ван Ибо, ставя пустой стакан на стол около окна. – Двигайся, я хочу еще полежать, пока есть время. Сейчас очень рано… И прикройся, ради Бога!       - О-о… Я тебя смущаю? – вдруг улегся на бок актер, подпирая свою тяжелую голову рукой. – Просто признай, что ты в меня влюблен!       - Убийственно влюблен! Не спастись просто, - Ван Ибо вдруг завалился рядом, со страстным вызовом заглядывая в черные глаза Сяо Чжаня. Эту игру они уже давно ведут, кто из них первый сдастся в гляделках. Кто покраснел – тот покупает завтрак, обед или ужин. Утро было настолько спокойное, что никто из них не собирался смущаться, ведь ни один из них не отпускал шуточки за спиной или не вопил, снимая на телефон, чтобы выставить в сеть и набрать огромное количество репостов.       Ван Ибо вдруг сместил свое колено, легко касаясь горячего бедра мужчины. Их лица оказались очень близко, и только поэтому Ван Ибо видел как спадает улыбка с красных губ Чжаня, и изо рта вырывается легкий охающий звук с сильным придыханием от удивления. Парень покрывается испариной, наблюдая, как в глазах Сяо Чжаня скачут дьявольские искры, но он изо всех сил держится.       Не сдаваясь, он вдруг усиливает случайный контакт, поднимая колено выше и подбираясь к паховой зоне, все так же неотрывно следя за взглядом Сяо Чжаня и его реакцией, заглядывая попеременно то в левый глаз, то в правый. Вот слегка задрался край боксер, напряжение стало почти ощутимым. Теперь их гляделки – «кто первый застесняется» - превратились в гляделки – «как далеко ты готов зайти»?       Ван Ибо никогда не отступал от соревнований, какими бы они ни были, а Сяо Чжань был слегка опытнее, чтобы вдруг оскалиться в такой момент, подталкивая Ибо к азартной игре, буквально провоцируя. Парень почувствовал, как нога, по которой он скользил, сменила свое положение, чуть-чуть приоткрываясь, делая доступ к внутренней стороне бедра и промежности больше. Весь вид Сяо Чжаня становился кричащим: «Посмеешь, засранец?».       - И даже не будет: «Ты обнаглел, Ибо?!», - прогудел парень, не отрываясь от занятия.       - А ты рассчитывал на ленивый утренний секс?       Через секунду лицо парня так сильно покраснело, что он опустил его вниз, закрывая ладонью глаза, словно думая о том, что Сяо Чжань тяпнул такую глупость и весь стыд передался ему. Мужчина неожиданно звонко расхохотался, кладя ладонь на оголившуюся шею и затылок, ероша волосы и прижимая голову коллеги к мягкой прохладной подушке.       - Ты идиот, Чжань-гэ…       - Да плевать, за завтрак-то платишь ты, - веселился Сяо Чжань. – Так… Ты серьезно об этом думал?       - Я думал о том, что у меня могло бы быть невероятное утро, если б один пьяный мужик не сопел мне в ухо, - ввернул парень. Лицо Сяо Чжаня вытянулось.       - Ты смеешь изменять мне с кем-то еще, Лань Чжань, - в его голосе вдруг появились такие истеричные, звонкие нотки, с которыми он обычно читал речь Вэй Усяня. Что ни говори, а придуриваться в этом амплуа Сяо Чжань любил.       - Только со своим мечом, - бесстрастно и полностью серьезно сказал «Ванцзи», делая каменное лицо, прикрывая красивые глаза. Когда парень изображал Ланя, то кожа на его лице становилась очень натянутой, потому что ему приходилось напрягать каждую мышцу на своем лице. Это было крайне трудно, но эффект получался невероятным. Он становился красивым тысячекратно!       - Господи… И это еще мой персонаж бесстыдник? Там, по-моему, был рейтинг пятьдесят плюс! Какого черта ты это читаешь? – вдруг возмутился мужчина, прижимая в сокрушенном настрое ладони к лицу, желая вдавить себя в подушку и провалить в матрас так, чтобы все думали, что кровать его сожрала.       - Ты просто слишком стар для этого дерь… - хохотнул Ибо, ликуя в том, что его слово было все же последним.       - Я понял-понял, - прервал его мужчина. Он не очень любил брань, когда это не уместно, и предпочитал ее же не слушать от других. – Ты, кажется, хотел поваляться… К обеду приедут соседи, так что наслаждайся сейчас.       Они затихли. Ван Ибо снова накрылся одеялом, уже не таким теплым, как до этого и подложил какую-то часть его под мягкую щеку, стараясь сползти пониже и устроиться с максимальным комфортом. Сяо Чжань лежал тихо позади, и, кажется, взял в руки телефон. Дождь лениво стучал по крыше и карнизу, разнося кругом аромат травы.       - Ты можешь обнять меня, - пробубнил парень, разрешая.       - Тебе холодно?       - Да, кажется, как будто весь озяб. Перепад температур… После такой жары прохлада ощущается острее, - буднично ответил Ибо, сонно рассматривая помещение. Ему сейчас не хотелось думать ни о чем, внутренние часы говорили о том, что сейчас часов шесть утра. Пасмурная погода делала все еще тише и меланхоличнее.       Сяо Чжань отложил телефон на тумбу у изголовья кровати (все-таки сидел в интернете), и легко укутал оставшимся одеялом спину молодого актера, уделяя особое внимание открытой шее. А потом обнял этот большой сверток мягкого прохладного одеяла, крепко прижимаясь. Против воли его нос попал в небольшую ямку в районе затылка, где кожу легко пощекотали тяжелые волосы, а аромат шампуня подразнил обоняние. Сяо Чжань странно поводил глазами, прикрывая их. Его что-то на миг обеспокоило, но это прошло так же быстро, как и пришло. Поэтому он не стал париться.       - ЛюХайкуань еще спит, наверное, - подал голос Ибо, вспомнив о том, что к ним могут зайти. Его почему-то это особенно волновало сегодня.       - Не, он уже уехал по работе, я слышал, как час назад он ушел с чемоданом. Ты еще спал, - прогудел Сяо Чжань. – А что?       - Не хочу, чтобы нас кто-то беспокоил, - отозвался Ван Ибо.       - Все-таки ленивый секс? – буднично спросил Сяо Чжань, и неожиданно двинул бедрами вперед. Это не было столь эротичным движением, ведь между их телами было достаточно ткани, чтобы не почувствовать чего-то такого. Но Ибо вдруг запылал пожаром. Через секунду они громко по-мужски загоготали.              Спустя небольшую передышку, снова возобновились съемки. Режиссеры были ужасно довольны результатом. Ван Ибо успел за это время поучаствовать в гонках и пройти кастинг на еще один проект, снова беря заглавную роль в романтической дораме. Постоянные звонки его менеджера говорили о том, что он становится не только популярным, но и востребованным в различных сферах, и это как нельзя лучше всего приближало его к заветной мечте.              Дорама стартовала.              Они отсняли большой, неимоверно сложный кусок флешбека, как полноценное завершение одной большой части истории. За этот период Ван Ибо вырос так сильно, что было невозможно уже увидеть в этом молодом человеке того напуганного, растерянного парня, что оказался среди слишком взрослых и опытных дядь и теть. С ним жаждали общаться, его хотели касаться – и он всем давал то, чего все хотели. Фансервис улетел куда-то в заоблачные дали, и от этого кровь носом не шла разве только у сценаристов, которые повидали уже все в своей жизни.       Основной состав актеров выжал все сливки из себя, все, на что они были способны, все, что они могли предложить и даже больше – все было отдано среди декораций и работников: в воде, в лесу, на пустыре, в зале…       Они плакали кровавыми слезами так, что не могли успокоиться. Ван Чжочэн настолько преисполнился и прилепился к своему персонажу Цзян Чэну, что когда разыгрывал страдания от потери всей семьи, буквально упал в обморок. Все работали на пределе возможностей. Кровавые лица, раны, боль и улыбки сквозь слезы – то, что передавали Ван Ибо и Сяо Чжань. Площадка замирала каждый раз, когда Ван Ибо демонстрировал эмоции в образе Лань Ванцзи, долго, напряженно следя за улыбающимся Вэй Усянем. Все понимали, что это та любовь, о которой здесь никто не говорил, но которая ощущается в каждом прикосновении и обращении «Лань Ванцзи».       Какая к черту дружба? Какие братья и товарищи? Тут же все видно!       По красоте оказалась сыграна сцена спасения заключенных клана Вэнь. Даже если дождь был ненастоящим.       Ван Ибо просто ошарашенно смотрел на то, как играет его коллега, восседая на высоком жеребце, чья мокрая шкура блестела и казалась очень гладкой и горячей. Он бы при всем желании не мог сдвинуться с места, потому что выстраданная улыбка на белом лице, его мокрое тело и волосы, вода, заливающая красные губы и черные страстные глаза. Его нервные смешки, угроза в голосе могущественного «Вэй Усяня», его грозный высокий голос, с дрожащими звонкими нотами. И слезы.       Ван Ибо тогда почувствовал, что его сковала такая сильная тоска, обуяла крайняя безысходность. Он стоял под зонтом, даже не сдвинувшись с места, хотя должен был шагнуть в сторону, тем самым давая понять «Вэй Усяню», что он их пропускает, что он снова верит в него, что он на его стороне. Сяо Чжань замешкался на секунду, но когда режиссер не остановил сцену, то решил импровизировать. Взглянув в глаза Ван Ибо, Сяо Чжань понял, что парень просто погрузился, поэтому пустил коня, пролетая мимо стоящего актера с зонтиком.       Шок заставил его опустить свой зонт в онемевшей руке и почувствовать на своем лице прохладные капли искусственного дождя. Слышался топот копыт, горло сдавила судорога, а окаменевшее от волнения лицо ощутило боль. Он невольно стал плакать, воспринимая отчаяние и эмоции Сяо Чжаня. Он-то играл, а Ибо ощутил их наяву.       Он тогда чувствовал, как тело становится холодным и чужим, когда каждая капля пропитывала его костюм, уже очень привычный и родной.       Выходной ему тогда никто, конечно же, не предоставил, но ассистентки принесли как минимум три чашки горячего какао, чтобы поднять настроение сладким. Нос его был красным, грим совсем сполз, костюм оказался неимоверно тяжелым.       - Я в порядке, - проговорил заморожено Ибо, когда Сяо Чжань пришел уже переодевшийся в пустую гримерку, крепко по-дружески стиснув его острое плечо. Парень согревался пледом и какао, пялясь куда-то на себя в зеркало. Все давно разбрелись, или же хотели на некоторое время просто оставить его одного.       - Впервые включаешься? – поинтересовался успокаивающе Сяо Чжань. Ага, он что-то когда-то говорил о том, что в первый раз он прорыдал весь вечер, так и не успокоившись.       - Я не погрузился в персонажа, если ты об этом, - проговорил парень так же спокойно, даже несколько отстраненно.       - Тогда что с тобой? Тебе плохо, ты заболел? Если ты хочешь побыть один, тогда я…       - Нет! Нет… - Ибо вдруг вдохнул судорожно, словно собирался сдержать порыв расплакаться. Его взгляд сосредоточился на Сяо Чжане, что сел напротив и положил локти на колени, сгибаясь и заглядывая в бледное лицо напротив. – Ты невероятен, Чжань-гэ! То, что ты говорил там на площадке… Ох! Я словно сам смотрел дораму, нет! Словно оказался там, не как «Лань Чжань», а как я. Ты обращался так сильно, твой голос, поза, даже то, что ты был полностью мокрым и в тяжелом костюме, все это… Я поверил тебе настолько, насколько мог! И теперь меня не покидают твои чувства, я как будто Хатико посмотрел, или Титаник… Или еще что-то из того же жанра! Только я тоже оказался там… Я испытал такое отчаяние, мои ноги не хотели двигаться, думал, что слезы задушат меня. Как? Как ты можешь легко так отстраниться от эмоций, настолько сильных?       Ван Ибо говорил вроде бы и медленно, обдуманно, с толикой интереса ученика к опытному учителю. Но с другой стороны он был несчастен, все еще слушая бродящие тоску и беспокойство. Ему хотелось обнять Сяо Чжаня, спросить у него, хорошо ли он себя чувствует, заверить в своей поддержке, ведь видеть на его лице непривычное и страшное страдание оказалось очень даже больно и тревожно.       Они немного заигрались в обычной жизни в «Лань Ванцзи» и «Вэй Ина», разделение персонажей не происходило, ведь их закулисные шутки и слишком долгое пребывание в образах сулило им деформацией.       Сяо Чжань вдруг улыбнулся, сверкая своими белыми зубами. В его взгляде читалось понимание и нежность, ни капли той боли и тех метаний, что были несколько часов назад. Воровато оглянувшись, мужчина понял, что их оставили одних, умышленно или же действительно все работали, было непонятно.       Поэтому он взял прохладную руку Ван Ибо и принялся поглаживать его пальцы, успокаивая. Парень никак на это не отреагировал, только скосил мимолетно глаза. Прикосновения были для них обычным делом.       - Знаешь, обычно в такие моменты в нас откликается то, что болит. Если я возьму тебя за больную руку, ты почувствуешь боль, и рука станет снова беспокоить тебя. Но если я схвачу тебя с силой за здоровую, то через какое-то время ты вообще забудешь, что я тебя касался. Понимаешь? Это не мои чувства повлияли, а твои собственные откликнулись, - ласково продолжал говорить он, скорее рассуждая, чем поучая. Ван Ибо молча слушал, изредка наблюдая как пальцы мужчины легко касаются его руки и растирают холодную кисть. – Мы с тобой отличные товарищи, и тесно общаемся на съемках, поэтому ты и я легко научились читать друг друга без слов, это обычно происходит с теми, кто долго находится в обществе друг друга. Ты так же в UNIQ работаешь, - парень кивнул, понимая, о чем тот говорит. – Я просто давал эмоцию, а ты, как самый чувствительный приемник моих эмоциональных волн – воспринял все за чистую монету, словно это не «Вэй Усянь» страдал, а я сам. Так что, я в порядке, у меня ничего не болит и я очень даже счастлив. Может быть, слегка голоден!       Мужчина снова широко улыбнулся, ожидая лицезреть неуверенную улыбку Ван Ибо. Парень почувствовал себя легче.       Они действительно заигрались, хоть фансервис и был легким, но их отношения привязанности и дружбы, отношения, которые помогали им быть на высоте во время съемочного процесса, помогали работать так быстро, как только можно, пахать на максималках! И вот где бомбануло, как говорится… Его верхняя губа чуть приподнялась, обнажая ровные белые зубы, вокруг носа появились складочки, что делало его щеки еще более мягкими.       Сяо Чжань вдруг озорно улыбнулся, продолжая держать одной рукой разогретые пальцы Ван Ибо, а второй мягко потрепав по щеке. И этот жест был бы по-братски наглым, если бы после этого ладонь не огладила бы нежно кожу, легко задевая крылья носа большим пальцем, скрадывая горячий выдох. Ван Ибо удивленно наблюдал за действиями. Потом понял, что это всего лишь очередная флиртовая шутка, чтобы разрядить атмосферу. Продолжить их личную игру на покупку уже ужина, который они успешно пропустили. Поэтому запретив своему лицу показывать даже красненькую точку смущения, он закатил глаза, прикрывая их, словно в блаженстве, и приник все той же щекой к горячей мужской ладони. Сердце от таких шуток все равно заходилось, и парень все же думал, что это приятно. Сверху раздался недовольное цоканье и смех.       - Ладно-ладно, засранец, с меня ужин, - и Сяо Чжань сместил руку на шею, чтобы наконец-то легко похлопать, смазывая ощущения от столь нежного прикосновения. Ван Ибо изменился в лице и уже увереннее посмотрел на смущенного и энергичного Сяо, будто бы говоря: «Ты не с тем связался, старик!». Но самому себе признался, что горячие мурашки так и летают по телу.       Тогда они еще не предполагали, каким триумфом обернется выход сериала! Компании часто делали подобную схему в киноиндустрии. Снимали чуть больше серий, чем половина, и запускали проект, который позволял им учитывать мнение аудитории и при возможности корректировать сценарий. Ну и здесь уже никому было не отвертеться, ведь продюсеры говорили: в лепешку разбейтесь, но такого-то числа, в такое-то время серия должна выйти на экран! Это подстегивало работать в темпе, и не тянуть резину, как часто делали режиссеры, переснимая все по несколько раз, или же мечась между то одной сценой, то другой, и в конечном итоге съемки затягивались, а траты на это увеличивались в космической прогрессии.       Поэтому на улицах или в аэропорту теперь слышались выкрики: «Это Лань Чжань!», «Вэй Усянь, посмотри на меня!», «Ах, второй нефрит невероятен!», «Даешь 18+!» и все в таком роде. Их образы намертво приклеились к ним, и в этом были как плюсы, так и свои минусы…       Особенно жирные минусы.       Отработав на площадке среди леса, Ван Ибо и Сяо Чжань неспешно шли с места съемок, попутно беседуя о том, что происходит в мире с выходом сериала и у кого какие планы на будущее. Ван Ибо высказывал свои переживания относительно их совместного выступления, распевая заглавную песню дорамы.       Интернет в этом месте ловил превосходно, поэтому они могли в перерывах сидеть в телефоне, просматривать новости и постить различные фотографии или видео в Вейбо. Ван Ибо с удовольствием общался с ребятами из группы, чувствуя, что он все же по ним скучает, ведь танцев и привычной позитивной динамики не хватает. Тяжелые эмоции и контекст страшных событий фэнтезийной истории очень истощали. Непрекращающиеся мысли усугубляли, и единственным спасением оказалось беззаботное времяпровождение и поддержка Сяо Чжаня. Тот словно бы и не ощущал всего этого, и экранный флирт, дружеские объятия и его безобразное поведение – способ спастись. Раньше нахождение закадрового оператора было очень интересным решением и все только и делали, что давали интервью в перерыве, дурачились, бромансили или же влезали и портили друг другу беседу. Но сейчас, когда хотелось закрыться или же расслабиться, всюду была эта камера. Это утомляло.       Сегодня было не в пример тихо. Ван Ибо только-только хотел об этом с подозрением сообщить, как они увидели неподалеку огромную толпу актеров, кто в костюмах, кто в трениках и париках, кто в халате. Все что-то активно рассматривали и были очень напряжены.       - Посмотрим, что они делают? – остановился Ван Ибо, кивая головой на толпу.       - Я не уверен, что мне это понравится, - с подозрением ответил Сяо Чжань, неуверенно разводя губы в улыбке. Он бегло оглядел накрашенными глазами людей, и ему это нравилось все меньше.       - Но разве тебе не любопытно, Чжань-гэ, - настаивал парень, подхватывая его под руку, и подталкивая в спину. Было крайне необычно видеть их в костюмах и с характерами не экранного режима.       Они подошли к людям, заглядывая через щелочки. В центре сидела девушка в красном платье, медленно водя пальцем над большим экраном планшета. Сначала юноше показалось, что они читают статью или же сценарий, но смутно верилось в то, что именно эту аудиторию привлечет их сценарий, который толком-то не читали и не шибко-то знали. Читка в последнее время была катастрофой – сценаристы разве что не скармливали листы, потому что уставшие актеры уже разобрались в концепции и просто импровизировали, очень хорошо распознав и уже раскрыв персонажей в первой части сериала. Сценаристы не оценили этого, и требовали к своей работе более хорошего отношения и повышенного внимания.       Сяо Чжань вдруг неожиданно потянул Ван Ибо в сторону так настойчиво, что юноша удивленно на него посмотрел.       - Пойдем, тут ничего интересного, - говорил он чуть ли не напугано. Ван Ибо это заинтересовало еще больше, поэтому он отобрал свой широкий рукав из цепких пальцев Чжаня и выпрямился во весь рост.       - Вы чем тут заняты? – громко сказал он. Вся толпа вмиг по струнке вытянулась, некоторые, кажется, даже подскочили. Люди с ошалелыми блестящими глазами уставились на Ван Ибо, который даже растерялся от такого внимания и подобной реакции. – Вы чего уставились так? Зоуи?       Толпа торопливо и синхронно перевела взгляд на Сяо Чжаня. Тот неловко улыбался, потирая шею.       - Вы уже освободились, Чжань-гэ, А-Бо? - радостно выскочил маленький Чжу Цзаньцзинь. За его спиной стоял Хаосюань, сложив руки на груди, попеременно постукивая по телефону пальцем. В своей шапке он выглядел еще меньше, чем был на самом деле, теряясь в многочисленных слоях золотой одежды. Да уж, как Ван Ибо не учуял его.       - Мы уже закончили, да! Шли сдаться гримерам и отдыхать, - подхватил Сяо Чжань. – Кто идет на ужин?..       - Так! – прервал Ибо, накрывая теплой ладонью мягкие губы Сяо Чжаня, чувствуя, как он их прикусил. Остальные актеры странно уставились на них. – Что происходит? Почему у вас такие лица?       - К-какие? – мягко улыбнулся Чжу, показывая очаровательные ямочки. Ну точно А-Яо! Не они одни срослись со своими героями, ведь периодически Ван Ибо использовал каменное выражение Лань Ванцзы, чтобы добиться чего-нибудь от других людей, считающих такое его выражение невероятно прекрасным и пронзительным. Оно делало его намного старше.       - Господи, да они фанфик читают, - выдал с потрохами Хаосюань, закатывая глаза. – Я пошел в душ, засранец Цзаньцзинь идет либо со мной, либо без меня.       - Ван Хаосюань! – возмущенно крикнул Чжу, всплеснув руками и сквасив лицо в величественном укоре, но, тем не менее, слегка покраснев. Ситуация была настолько неловкой, что доходило просто до абсурда. – Почему ты так жесток…       Ибо ощутил, как его ладонь перехватывают и опускают вниз. Он и забыл, что все время касался чужого рта, от этого его ладонь стала слегка влажной. Наверное, Сяо Чжань испытал ужасный дискомфорт, да и не стоило так бесцеремонно затыкать старшего, даже если он наглый Ван Ибо!       Где-то сзади отиралась совсем молодая троица: Ци Пэйсинь, Чжэн Фансинь и Го Чэн – они вообще давили крайне идиотские улыбки и маячили за спинами старших. Парень вдруг с ужасом осознал, что это чертовски напоминает какую-нибудь ситуацию из дорамы, ведь они в довесок ко всему еще и в костюмах. И на них двоих снова уставились люди.       Мужчины удалились, по пути было слышно, как причитал недовольный Чжу, но Ван Хаосюань лишь одним своим низким голосом прервал весь лепет, и они совсем потерялись из виду.       - Что такого в чтении фанфиков? – пожал плечами парень. Потом до него дошло. – Вы про…? Про нас читали, что ли? – он вдруг активно начал водить пальцем, указывая то на смущенного Сяо, то на себя. – Это поэтому у вас такие ужасные лица?! Что там, показывай, Зоуи! А не то хуже будет!       - Да ничего я не скрываю, - цокнула девушка, поднимаясь со стула и пряча свой планшет. – Я скину тебе в сообщении, почитаешь на досуге!       - Зоуи… - выдохнул Сяо Чжань. Девушка собралась уходить.       - Стой-стой! Мы еще не узнали конец, - завопил Цзи Ли, бросаясь за удаляющейся актрисой.       - Я дам тебе ящик вина, если ты скажешь мне название этого шедевра! – что же еще мог предложить Цао Юйчэнь.       - Я дам три, если ты будешь игнорировать Цао, - вдруг заявил Ван Чжочэн, который на удивление присутствующих тоже оказался в этом сборище.       - Идет, - быстро согласилась девушка.       - Это не честно! Это умышленный разлад коллектива, Ван! – завопил Цао, устремляя указательный палец прямо в высокую фигуру в фиолетовом костюме. – Что я тебе сделал, что ты так меня ненавидишь?       С такими препирательствами и всеобщими смешками компания двинулась за деловой актрисой, в сумке которой лежал заветный гаджет с крайне интересным документом, который она свернула на самом интересном месте, не сообщив никому о том, как называется он и где искать. Сяо Чжань и Ван Ибо остались стоять в полном недоумении.       - Пойдем, я ужасно устал, - потянулся Сяо Чжань, крепко хватая плечо зазевавшегося и возмущенного актера, уводя его прочь от взбалмошных и шумных коллег. Иногда мужчине не хватало той жёсткости, с которой Хаосюань общался с другими, особенно с мягким и милым Цзаньцзинем.       Коллеги переоделись, по пути захватили колу. В вечернем буфете никого совершенно не осталось, поэтому они решили пойти отдыхать. В последнее время их локации слишком часто менялись – то горы, то большие лесные угодья, то развалины старого храма или вода. Да, в последних эпизодах отчего-то было очень много воды и акцента именно на ней. Цзаньцзиня стало слишком много на площадке, но положение менял Хаосюань. Ван Ибо давно заприметил, что стоит только маленькому милому актеру разойтись слишком сильно, то балуясь, то слишком активно приставая к другим, появлялся Ван Хаосюань в своем черном костюме. Он и так-то выглядел достаточно мрачновато со своими черными волосами, пронзительными глубокими глазами, а в образе первого негодяя и сумасшедшего садиста, он и вовсе внушал волнующий трепет, и восторг, и ужас одновременно. Поэтому стоило на горизонте мужчине прислониться к косяку, как Чжу сразу начинал заметно нервничать, и они уходили куда-то вместе. Кто-то говорил о том, что они давно знакомы и именно поэтому Хаосюань может так грозно вести себя с другим человеком, но почему-то Ван Ибо этому не шибко-то и верил.       Они прошли мимо фонаря, пропуская вперед работников, что разбирали аппаратуру и переносили камеры в другое место, ведь рано утром у них очень важный съемочный день в бассейне.       - Я уже хочу вернуться в отель… - жаловался Сяо Чжань, потирая шею. Они встали на развилке, потому что их обустроенные машины находились достаточно далеко друг от друга. Сяо Чжань в принципе любил уединенные места и тишину. Ибо не сомневался в том, что тот бы стал фермером или каким-нибудь предпринимателем в далекой провинции, если бы не пришел к популярности в шоу-бизнесе.       - Я мог бы отвозить тебя, - предложил парень, вертя в руке стаканчик.       - И утром бы забирал меня? – хохотнул мужчина, переводя свои темные накрашенные глаза на говорящего.       - Конечно же нет, - буднично подтвердил парень, и они вместе легко зафыркали, маскируя смешки.       - А-Бо, сначала нужно подумать, а потом уже предлагать свои услуги такси, - возмущенно вскинулся Сяо Чжань, все же пропуская свою широкую улыбку.       - Я не такси, - вступил в перепалку Ибо. – Я не называл цену!       - Еще бы ты ее назвал, засранец! – мужчина легко потрепал парня по голове, вдруг загребая пятерней густые выкрашенные волосы и легонько стягивая их в кулак. Ван Ибо вдруг ощутил, как волна горячего удовольствия пролилась по всему телу. Голова очень уставала от тяжёлых искусственных волос, поэтому эта неожиданная манипуляция заставила его прикрыть глаза. Сяо Чжань быстро отстранился, продолжая улыбаться, словно ничего и не было.       - На будущее, возьму натурой, - отшутился Ибо. – Иди, завтра у нас съемки очень рано…       Они разошлись по своим машинам. Сяо Чжань не стал раздумывать над сегодняшним днем, просто чувствовал себя очень уставшим и ни на что неспособным. Скинув с себя одежду, он забрался в маленькую душевую, чтобы просто ополоснуться. В его комнате всегда было прохладно. Кондиционеры оказались слишком большой роскошью здесь, а от ужасной жары все-таки хотелось спастись. Накинув на бедра полотенце, он гордо вышел из душа, но потом с испугом шарахнулся назад, стукаясь о закрывшуюся дверь маленькой ванной.       - Е мае! – вырвалось у него. – Ван Ибо!       - Зоуи прислала мне документ! – так же сказал Ван Ибо, нагло развалившийся на постели, прикрыв ноги тонким пледом и подложив под грудь подушку, чтобы на нее можно было сложить подбородок и спокойно читать что-то «любопытное».       - А-Бо, - Сяо Чжань почувствовал прохладу, что обласкала его обнаженную светлую грудь, и поднял руку к глазам, потерев переносицу двумя пальцами. Правой рукой он мертвой хваткой сцепил края полотенца, чтобы они ненароком никаким образом не покинули его бедра. – Ты же собирался почитать сценарий и сходить в душ…       - Я уже, - даже не обращая внимания на Сяо Чжаня, заговорил парень, болтая ногой.       - Я устал, - намекнул мужчина. Ван Ибо вдруг оторвался от планшета и посмотрел на мужчину через острое плечо. Лицо его стало очень непроницаемым и максимально серьезным, словно парень изо всех сил старался… смотреть в глаза.       - Чжань-гэгэ, - сквасился он. – Мне бы не хотелось читать это одному… Прочти со мной! Пожалуйста…       - Ибо, зачем тебе вообще это читать? Я действительно не хочу, - вздохнул мужчина, доставая одной рукой свежий домашний костюм.       - Я раньше никогда не обращал на это внимания. Слышал выкрики фанатов, видел арты и прочую ерунду мимоходом, но фанфики не читал. Мне просто интересно, но читать такое одному очень стремно, особенно когда сегодня стояла толпа, и они так дружно это все комментировали, - объяснил парень.       - Там много?       - На двадцать страниц показывает, - тут же сказал парень, довольный собой, продолжая валяться на кровати и превращать ее в беспорядок.       - Давай так, я занимаюсь делами, ты что-нибудь интересное мне зачитываешь, и мы комментируем. Идет? – обозначил Сяо Чжань, собираясь уйти в ванну, чтобы одеться и побриться. Щетина уже стала очень заметной и чувствовалась, когда он касался руками лица.       - Ладно…       Сяо Чжань чистил зубы, когда услышал громкое чтение Ибо.       - «… Ван Ибо нахмурился так, что его брови сложили привлекательную складочку, а губы стали еще более пухлыми и сочными, такими желанными, какими могут быть у очень привлекательных людей. Сяо Чжань повернулся к нему, разгладив большим пальцем хмурость меж бровей, и приблизив свое светлое лицо, сказал: Ты снова капризничаешь, ребенок?» Что это за фигня?! – возмутился Ван Ибо таким низким басом, что мужчина приоткрыл дверцу, чтобы увидеть это возмущенное лицо лично. Парень даже поднялся со своего места, чтобы лежать головой к пространству и Сяо Чжаню, а не в козырек кровати, как до этого. – Когда это мое лицо выглядело так ужасно?       Он постарался изобразить то, что было описано.       - Автор тебя лично знает, что ли? – вслух провоцировал Сяо Чжань, продолжая активно чистить зубы.       - Что это значит, Чжань-гэ?       - Ты иногда страшно капризничаешь, - констатировал он, а потом очень хитро впился прямо в несчастные, возмущенные глаза Ван Ибо, - ребенок!       В него прилетела маленькая подушка.       - Ах так, тогда капризный ребенок Ван Ибо будет читать всю эту фигню вслух!       - О нет, пощадите, - закатил глаза Сяо Чжань. Ван Ибо, думая о том, что наконец-то сможет поиздеваться над Сяо Чжанем на полную катушку, принялся читать дальше. Там было что-то очень отвратительно розовое, наполовину милое, слишком много оборотов, тысячи слов о том, какие у них «идеальные», «красивые», «богические» лица. У автора явно был какой-то комплекс касательно своего внешнего вида. Ибо был раздражен такой оценкой, ведь на самом деле у него было достаточно комплексов о своей внешности и, в особенности, по поводу лица. Периодически он переживал, что может выглядеть как девчонка со слишком сильным макияжем. Все это выглядело эротично, сексуально, но только не по-мужски.       - «… Сяо Чжань прикрыл на некоторое время свои глаза и провалился в сон, ведь работа была слишком сложной и выматывающей…»       - Даже авторы понимают, что Сяо Чжань устал, а вот этот господин Ван, ничего не понимает, - говорил мужчина, наливая себе зеленый чай, который помогает ему в жаркую погоду и спасает от перегрева. Он тихо бубнил себе под нос, тем самым не прерывая читающего парня, что болтал ногами в воздухе, все продолжая лежать на животе, с подушкой у подбородка и читая с планшета, активно пролистывая по экрану длинными пальцами.       - «… Он проснулся от приятной неги, что разливалась по телу. Но в его глазах не успело проясниться, как Сяо Чжань ощутил, что кончил, - Ван Ибо сделал большие глаза, и они уставились друг на друга. Мужчина даже не понял, когда успел пролить на себя чай. Ван Ибо вдруг пакостно растянул губы в улыбке и продолжил читать, пока Чжань не одумается или не додумается отобрать у него планшет и пинком выкинуть из своей кровати. – Его член не успел упасть, ведь его самого втянули в глубокий поцелуй самые мягкие и сладкие губы в мире. Как же это хорошо! Через мгновение Ван Ибо чувственно… чувственно…» Ох!       Ван Ибо густо-густо покраснел, не находя в себе сил закончить предложение. Его горячее лицо вдруг с силой погрузилось в белую подушку, а крепкие пальцы сжали планшет. Сяо Чжань подлетел и выхватил чтиво. Ван Ибо собирался вскочить, но смущение оказалось настолько сильным, что он стал таким неловким, что не способен был даже оторвать своего красного лица от подушки. Сяо Чжань собирался отомстить и наверняка отбить желание мешать его отдыху и читать всякую ерунду.       - Так… «Через мгновение Ван Ибо чувственно насадился на крепкий член. Он закричал от невероятного чувства, когда крепкий ствол проникал в пульсирующий анус». Охренеть… - выдохнул Сяо Чжань, дочитав абзац. – Я задушу Зоуи своими руками.       Ван Ибо продолжал лежать в подушке. Возникло неловкое молчание. Сяо Чжань закрыл читалку и удалил этот документ. И это читала команда?! Какого черта!       - А-Бо, ты так можешь умереть, - пытался отшутиться Сяо Чжань. Но тот вдруг вскочил.       - Если мне еще хоть раз в жизни придет идея о чем-то похожем, пристрели меня сразу, Чжань-гэ!       Мужчина лишь звонко рассмеялся, откладывая планшет на небольшой столик. Ван Ибо улетел так же быстро, как и появился на его кровати. Сяо Чжань вдруг подумал о том, что стало очень неуютно от всей этой ситуации, хотя он уже пережил пару раз чтение подобного, и кроме неловкости и дискомфорта это ни чем хорошим не заканчивалось, никогда. Это кажется, что в шутку, что вы посмеетесь, но на самом деле это как минимум очень неприятно. Ван Ибо просто не рассчитал свои силы. Да и Мэн, нашла что читать! Какая-то грязная порнуха с их участием. Через некоторое время его посетила мысль о том, что актриса в принципе могла скинуть Ибо совершенно не то, что они там читали. В любом случае, завтра он выскажет ей пару ласковых том, что по всему этому поводу думает!       Мужчина стянул с развороченной постели покрывало и убрал клубок пледа на стул. Чуть поправил съехавшую простынь, собрал свои подушки, чтобы наконец-то упасть в них лицом.       Смыкать глаза стало неожиданно очень страшно, а то мало ли как проснешься…