Ипостаси любви

      К парню сначала вернулся слух.       Он услышал нестройные голоса рядом с собой и пытался отыскать, как в огромной толпе, что-то особенное, хоть кого-то знакомого. Но, к сожалению, все эти звуки очень трудно распознавались. Не было ничего, что могло бы его зацепить, подобно крючку для рыбы, чтобы вытянуть из того застоявшегося болота, в которое он угодил не по своей воле.       Что это было? Он только что сидел в седле мотоцикла, слизывал с губ соленый пот и дышал горячим воздухом. А здесь так прохладно и приятно.       Возвращались тактильные ощущения.       Он ощутил тяжелое одеяло и чистую-пречистую простынь, которую начали ощупывать неподъемные тяжелые пальцы. Было очень приятное ощущение стираного накрахмаленного постельного белья под рукой, мягкая подушка под головой. Все его тело отдыхало и, казалось, не проснулось, потому что двинуться он не мог, по крайней мере, сейчас. Но с чувствами телесными, возродилось из глубины проснувшихся мышц, что сообщались с костями и органами внутри, ноющее чувство боли. Шум аппаратов и все ощущения навели на мысль о том, что приключилось на гонке. Он в больнице? Треск аппаратов, дискомфорт в руках, стоило только представить многочисленные капельницы и катетеры с иглами, что сообщали его с различными растворами.       Голова взорвалась болью, зубы начали ныть, и захотелось приоткрыть рот, чтобы снять напряжение, сковывающее его. Он казался сам себе очень опухшим везде, бедра заломило ноющей тупой болью, и парень в секунду испугался, что может просто увидеть что-то страшное, ведь его знатно протащило с полным весом мотоцикла на левой ноге. Момент падения, и как он закончил гонку – все пропало из воспоминаний. Он видел только лицо Сяо Чжаня, что просто повернулся к нему. И мир замкнулся на этом моменте, погружая его в беспамятство.       Мысли казались ленивыми, как горный ручей, мягко и осторожно стекающий с плавной горы, чтобы влиться в огромный поток, затерявшись среди миллиона капель.       Тихие разговоры привлекли его внимание, но они казались такими далекими до тех пор, пока к нему не вернулось обоняние.       Этот тонкий шлейф мягкого аромата цветов пощекотал ноздри и проник в нос, чтобы пробудить чувства. Парень захлебнулся этим ароматом, ведь настолько он оказался приятным, словно глоток очень сладкой чистой воды, глоток самой жизни. Это заставило мотоциклиста вдохнуть полной грудью, давая понять окружающим, что больной проснулся.       - …Прошу вас, - прозвучало проникновенно, несколько торопливо.       Ван Ибо задышал уже громче, чувствуя, как раскрываются легкие, как дышать становится очень легко, приятно, свободно. Внутри так жалобно заболело какое-то чувство, что сейчас так отчаянно рвалось наружу, отвечая на слова посетителя. Полностью пробужденный, он разлепил глаза, смотря в потолок. Белое полотно перед глазами сначала казалось мутным, разъезжалось то вправо, то влево, но приложив немного усилий, получилось кое-что разглядеть. Двигать глазами было непривычно, но дискомфорт быстро прошел. Дверь с тихим щелчком затворилась, Ибо рассеянно подумал, что пропустил что-то важное в разговоре врачей.       Но там оказался далеко не врач.       Дыхание перехватило, пульс участился, и аппарат так предательски выдал его состояние. Хотя, надобность в таком количестве аппаратуры вокруг него отпадала, ведь чувствовал он себя не так паршиво, как бывало в последние месяцы.       Сяо Чжань повернулся к нему своей статной фигурой. Свободные брюки, из которых он не вылезает совершенно, рубашка белого цвета и поверх легкий летний удлиненный пиджак. Верхние пуговицы расстегнуты, а в раскрывшемся вороте неожиданно видны красные следы то ли от ногтей, то ли от пальцев. Он сильно нервничал, пока ожидал момента, когда можно будет зайти и поговорить. Медсестра предоставила ему такую возможность, сказав о том, что пациент приходит в себя и плавно возвращается в сознание. Ему стоило многих усилий заполучить разрешение менеджера и врачей прийти сюда. Но он не мог ждать, не мог больше откладывать! Его страх затянулся, безответственность и бездействие повлекли ужасающие события!       Он должен принять на себя ответственность.       Ибо смотрел на то, как мужчина мягко, виновато улыбается ему темными искусанными губами, не показывая зубов. Улыбка вымученная, натянутая, дрожащая. В крепких руках мужчина сжимает шикарный букет ароматной белой гардении. Вот что за запах его разбудил и заставил прийти в себя окончательно.       - Ибо, - произносит он, продолжая стоять у закрытой двери и прятать одну руку в кармане. Ван Ибо не может двинуть шеей, только рассматривает появившегося так неожиданно, так откровенно и желанно, Сяо Чжаня. Коллегу, друга, любовника, любимого. Этот жест… Зачем все это? Он действительно настолько безжалостный, что способен явиться к нему вот таким образом?! – Это для тебя… Гардении*, мне показалось, что они… подходят больше всех!       Он неловко помялся, чувствуя себя очень неуверенно, почему-то виновато, поэтому прошел вперед и сменил цветы в вазе, убрав оттуда стандартный набор для VIP-палат, устанавливая рядом с кроватью красивый, пахучий букет белых гардений.       - Зачем, - Ибо выдал это очень хрипло, с непривычки остро, словно ворона, потом постарался прочистить горло. Его рот болел внутри, язык шевелился с трудом и казался распухшим. Это заставило его замяться.       - Тебе нужно попить воды, - улыбнулся Сяо Чжань, наливая из графина воду в стакан, чтобы напоить слабого парня.       - Да, - выдохнул юноша. Сяо Чжань крепко обхватил его, меняя положение Ибо, чтобы в следующую минуту осторожно держать стакан с водой у рта. Парень пил жадно, давясь, потому что в тот момент, как губы и язык коснулись прохладной воды, он понял, насколько испытывает жажду. Чуть насытившись, но не прекратив пить, он понял, как крепко его держит Чжань, насколько сильны руки, что охватывают его спину, поддерживают шею и голову, чтобы дать ему напиться. Это тот человек, которому можно доверить себя, не боясь того, что он посмеет уронить или не удержать. Сердце застучало громко, трепетно. Что же оно никак не заткнется?       После мужчина вернул Ибо обратно, отставляя пустой стакан и отошел на почетное расстояние.       В комнате было чисто, пахло медицинскими препаратами только, но запах цветов разогнал эту хворь, добавляя мягкой успокаивающей уверенности, возрождая внутри трепетное тепло. Парень задышал сильнее, не в силах запретить себе насытиться этими ароматами.       - Зачем ты пришел? – повторил уже четко, уверенно. Сяо Чжань подошел к окну, что располагалось справа от больничной койки.       Ван Ибо чуть сдвинул голову, понимая, что она перебинтована, на носу сидит пластырь, левая нога все же онемела намного больше, чем правая. С той рукой, что свернула судорога, вообще все серьезно, она лежала недвижимая все это время. Сяо Чжань виновато опустил глаза в пол, мельком оглядев увечья своего коллеги, а потом засунул руки в карманы, чтобы вновь отвернуться к окну.       - Ты не спросишь даже, что случилось? – улыбался он. – Нельзя же настолько о себе не волноваться! – упрекал он ровно с теми же эмоциями, когда пришел в первый раз наставлять на съемочной площадке, и тогда они поссорились. – Ты вылетел на большой скорости… Никто не понял, что произошло, а ты уже поднялся, как ни в чем не бывало, и деловой походкой пошел, поднял свой мотоцикл и сидел еще долго в нем колупался, несколько раз снимая и надевая перчатки. К тебе только подъехала помощь, а ты стартанул с места и приехал к своей команде. Бросил мотоцикл, скинул шлем… А-Бо, твой менеджер упала в обморок, когда увидела твое залитое кровью лицо и поломанный шлем. А следом и ты рухнул как подкошенный, разбив нос… Ты обалдел совсем, Ван Ибо! Это было самое ужасное зрелище, что я видел в своей жизни.       Он говорил очень медленно, без тени улыбки, уставившись куда-то в окна высоких домов напротив. Ван Ибо смотрел на его широкую спину, обращенную к нему и так мечтал увидеть выражение лица, с которым мужчина вроде бы и отчитывал его вновь за безрассудство. Конечно же, что остается Сяо Чжаню, как волноваться о нем, ведь они давние коллеги и хорошие, он на это очень надеялся, друзья. Все еще! Ведь этот жест означал, что Сяо Чжань все же простил его выходку в тот раз, все те грязные слова, что парень смел произносить при нем.       Ван Ибо, как считаешь, Сяо Чжань имеет право знать? Как думаешь, достоин ли он правды?       Парень вдруг сжал припухшие чувствительные губы. Мысль о том, что это конец, очень расстроила Ибо. Глаза защипало, они наполнились слезами, стекая из уголков красивых, но несчастных глаз. Сяо Чжань ни в чем не виноват, ни в чем! Возможно, только в том, что был слишком хорошим, чтобы его можно было возненавидеть. Спазм сжал горло, отзываясь болью в челюсти, скорее всего он ударился подбородком и искрошил пару зубов, прикусив язык. Он плакал.       Ибо ощутил, что страх, словно перед прыжком, завладел всем его телом. Он обязан сделать это.       - Прости меня, но наконец-то мы сможем с тобой поговорить так, чтобы ты не мог снова избежать этого, - говорил Сяо Чжань все так же наставительно, решительно желая расставить все точки. Но почему же он тогда не смотрит на него? Его вид доставляет Чжаню боль? Наверное, он выглядит страшно на самом деле.       - Чжань-гэ, - перебил его парень. – Можно я начну… Просто выслушай меня! – сказал он тихо, низким глухим голосом, откуда пропали все ноты спеси и ехидства. Уверенности там тоже не слышалось. Травмированный подбородок дрожал и напрягался, доставляя боль. Первые слезы, убежавшие с глаз и прокладывающие влажные дороги, закатились прямо к ушам, щекоча, но Ибо игнорировал, не желая поднимать даже палец.       - Ибо, тебе не стоит так много разговаривать, - говорил мужчина, передергивая плечами еле заметно. Он услышал, что голос коллеги наполнился слезами, и поэтому почувствовал колючую волну, что прокатилась по телу.       - Нет, лао Сяо. Сейчас… Мне очень стыдно перед тобой. Я хочу молить у тебя прощение за то, что я наговорил тебе за все это время, за каждое слово, которое так сильно обидело тебя! У этого всего была очень большая, серьезная причина…       - Какая же? Что так разозлило тебя?       - Когда мы оказались на съемках, ты первый заметил меня, оказался рядом. Я так был благодарен тебе за это, да и сейчас благодарен. Но там же все изменилось. Ты оказался для меня… первым любовником, - оба содрогнулись от воспоминаний, ощутив жар. – Сколько бы я ни говорил о том, что это все не так важно, как бы я ни старался показать, сам обмануться! Потом меня настигло осознание, что я наделал… Я так боялся, всего боялся, сейчас боюсь… Себя, тебя, других людей и мира. Когда я увидел вас с Сюань Лу…       - Ты неоправданно ее оскорбил, - недовольно заметил мужчина, все еще слушая.       - Неужели ты не понял, что я ревновал! – воскликнул парень, прикусывая дрожащие губы. Восклицание выдалось очень эмоциональным, но он быстро вернул себе контроль, продолжая. – До этого мы были заняты друг другом, я эгоистично посчитал, что знаю о тебе больше всех, нагнал дыму о том… что мы какие-то особенные, сам поверил в свой «фансервис», оно и не мудрено.       - А-Бо, я все это знаю. Поэтому я написал тебе в тот день, на заезде, потому что понял это, и тогда… - он вздохнул. – Я так разозлился на себя, на тебя, ведь тебе удалось увидеть ту отвратительную сторону меня, которую я стараюсь держать при себе. Мне стыдно и неловко за это.       - Я провоцировал, тебе ли не знать.       - Зачем? Зачем ты пытался сделать так, чтобы я тебя если не избил, то возненавидел? Только из ревности к Сюань Лу?       Ибо судорожно вздохнул, готовясь к главному откровению в своей жизни. Слова сами лились из него потоком, ему еле удавалось сдерживать их мягкими губами. Не в силах больше выносить себя и слишком светлую комнату, он положил левую руку на покрасневшие глаза, чтобы скрыть свои слезы, застилающие глаза. Он не хотел ничего этого, он даже и помыслить не мог, что все получится именно так, и что его признание и повинность придется говорить в слезах на больничной койке, под замком, с расползающимся чистым запахом гардении.       - Сяо Чжань… Ох, Сяо Чжань, как же ты еще ничего не понял, - пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки. Перед закрытыми глазами заплясали круги. Хоть у него и было отличное здоровье, полученные травмы не добавляли сил, а эмоциональные встряски только ухудшали самочувствие. Он должен рассказать, и будет даже лучшим, если в ту же секунду его пронзит молния, избавив от чувства стыда и позора. – Тебе… Тебе всего лишь нужно было поцеловать меня тогда! В наш последний день в той треклятой гостинице…       Слезы заливали его руку, прорываясь и скатываясь уже по щекам, шее и стекая на белую подушку под его головой. Губы его дрожали, в носу встали сопли. Тело сковало болью, но больше всего плачущее сердце, которое сейчас выносили на блюде, кровавое, трепещущее, обнаженное и беззащитное. Парень чувствовал раскаяние.       - Все могло бы разрешиться… Я… Да как я мог не влюбиться в тебя! – выдохнул он надрывно, задыхаясь от того, что сказал это вслух. – Сяо Чжань! Все в тебе сводит меня с ума каждый день, есть ты рядом или нет тебя… Все это время меня разъедали то злость, то нежность, то желание. Я был готов убить если не тебя, то себя точно. Я натворил все это, - из горла вырвалось рыдание. – Только я виноват в этом! Сяо Чжань. Ты не должен принимать мои чувства, они только мои. Сейчас я буду счастлив уже от того, что ты простишь меня, Сяо Чжань, что ты снова посмотришь в мою сторону… Я заставил тебя взять меня, я в конечном итоге придумал, что ты… ты нежен только со мной, думал, что улыбки только для меня. Я эгоист! Но… ох… Сяо Чжань… Чжань-гэгэ, прости меня за то, что я влюбился… Я не хочу тебя обременять этим, но я уже больше не могу… Я не способен выносить это чувство, не могу скрывать радости в сердце…       - «Сердце радуется при виде тебя», - выдохнул Сяо Чжань совсем близко. Его теплые губы вдруг остановили поток нескончаемых извинений, признаний в любви, в сильной неконтролируемой страсти. Ван Ибо замер, закрывая мокрые глаза и перевязанный лоб, все еще дрожа от переизбытка чувств. Он наконец-то ощутил себя маленьким котенком, в руках огромного властного человека, вверяя судьбу в чужие руки.       Сяо Чжань слушал все это, чувствуя, как каждое слово прошивает сердце, словно раскаленная игла заштопывает раны, нанесенные самим собой и Ван Ибо. Шкворчат раскрытые края, запекается кровь, прекращая поливать сердце, шипит металл иглы о влажные трепещущие стенки. Как будто опытный хирург точно делает свою работу. Сяо Чжань просто не может вытерпеть этого. Какие же они идиоты! Какой же идиот он сам, ослепший и отчаявшийся трус. Он просто не способен был выносить, когда рядом, плача и дрожа, перемотанный, после аварии, молодой парень признается в трепетных чувствах… Как можно стоять в стороне? Мужчина просто делает то, что должен был сделать еще примерно полгода назад!       Чжань подходит к Ван Ибо, склоняется над ним своей статной твердой фигурой, чтобы мягко и нежно коснуться вожделенных, давно желаемых губ. Парень затыкается в ту же секунду. Уста его дрожат, они влажные, горячие и мягкие. Сяо Чжань касается осторожно, вставая на колени у кровати, чтобы было удобно, продолжая зацеловывать дергающийся уголок.       - Ты ни в чем не виноват, - шепчет мужчина. Ибо чувствует, как облегченное рыдание вырывается прямо в губы, растягивая рот в страдальческой улыбке, стараясь не обнажить зубы. Сяо Чжань все еще его целует. Ведь не может такого быть? Что происходит.       Сяо Чжань легко убирает теплой рукой прохладную кисть Ван Ибо с глаз, чтобы в следующий миг коснуться его влажной щеки, убирая налипшие волосы с виска. Это все так нежно, так приятно, хочется сжаться и долго-долго плакать. Даже во сне парень не смел мечтать о чем-то подобном.       - Почему ты плачешь, А-Бо, - улыбался мягко Сяо Чжань, переключаясь на правую руку, пострадавшую и безвольную. Тем не менее, Ван Ибо очень четко чувствовал, как подвижные губы мужчины касаются его ладони в центре, как руки крепко держат запястье и сжимают в своих объятиях, а губы продолжают касаться каждого пальца. Приоткрыв глаза, он готов был задохнуться от того, с какой любовью это делал Сяо Чжань, стоя на полу рядом с его постелью. Как трепетали его ресницы и хмурились брови, когда он с силой приникал к прохладной коже. – Не нужно… Не нужно! Я не мог ответить тебе, я переживал, что надоел тебе, что опротивел в наших отношениях. Переживал, что ты все узнаешь, стоит мне ответить на твои поцелуи, после приступа страсти. Из-за своей боли, я не заметил твою… Я должен был! Ты доверился мне, мне в руки попало такое сокровище. Я готов восполнить тысячекратно каждый поцелуй, каждое ласковое касание, каждую улыбку и взгляд, на который ты надеялся, если ты примешь мои чувства… Если позволишь это, Ван Ибо! – он уткнулся лбом в плечо Ван Ибо, продолжая сжимать руку. Парень чувствовал, как трепещет мужчина, как тяжело дышит, насколько трудно ему даются слова. И ведь недавно он зашел такой уверенный, стоял, обратившись к окну, не желая казать даже своего лица, а слова звучали так по-родительски наставительно. А оказалось-то как.       Оба готовились прыгать в пучину, только Ван Ибо оказался куда эмоциональнее, чем Сяо Чжань, куда более несдержанным. И кто из них «Неудержимый»?!       - Сяо Чжань… - выдохнул парень, трепещущий уже не страхом, а волнением, живыми эмоциями. Мужчина поднял голову, улыбаясь счастливо, заглядывая в лицо своему возлюбленному, чтобы прочитать в его темных красивых глазах томление и надежду, затаенную радость от того, что они видят друг друга и могут касаться. Что все решается здесь и сейчас. Чистое чувство смывает с души копоть и грязь, выгоняет из храма души сомнения, боль и злобу, чтобы поселиться там со всей нежностью, со всей любовью, наполнившись ароматом гардении. Сяо Чжань сам чувствует, как из больших глаз срываются слезы, переполненные эмоции выплескиваются буквально через край, он улыбается так, что видны красные десны, особенно выделяясь на бледном лице и белых зубах.       - Ван Ибо, скажи, ты будешь моим, ты примешь мои чувства? Мою любовь, - говорил он проникновенно, действительно волнуясь. Парень лишь закатывает глаза, расслабляясь.       - До тебя еще не дошло?       - Мне нужно слышать, пожалуйста!       - Я думаю, что готов был еще в тот момент, когда ты обратил на меня свой первый взгляд на собрании, - заявлял парень. Мужчина, счастливый, уткнулся лицом в живот, распластавшись на юноше, сжимая руки, слушая, как он тяжело дышит, как левая рука зарывается в его густые черные волосы.       Кругом аромат гардении.       Они лежали так некоторое время. Сяо Чжань все еще стоял на коленях, опираясь на небольшую подставку, обнимая правой рукой стан Ван Ибо, накрытый мягким белым одеялом, а другой рукой держал правую ладонь, все еще прижимая к губам. Ван Ибо перебирал рассыпавшиеся волосы Сяо Чжаня тонкими пальцами, не чувствуя ничего вокруг.       Он так счастлив! Это точно не рай?       - Милый Чжань-гэ, расскажи мне, что ты чувствовал все это время? Я ведь даже и не думал о том, что это взаимно, - обратился Ибо задумчиво, слегка краснея от своей смелости.–С ума сойти…       Сяо Чжань, лежащий с закрытыми глазами, мягко улыбнулся ласковому обращению и посмотрел на парня, шаря взглядом по его разбитому лицу.       - А ты думаешь, что я сплю с каждым парнем, что бросается мне так отчаянно на шею? – задал он встречный вопрос. Отчего Ван Ибо недовольно нахмурился, ведь ему не нравилось вспоминать о том периоде, когда ему буквально снесло крышу. Тем не менее, мужчина решил не мучить его этими воспоминаниями. – Сначала мне показалось, что ты очень стеснительный, хотя, это так и оказалось в конечном итоге, но наглости в тебе больше. Я решил проявить внимание к тебе, тем более, мы с тобой и коллеги близкие. Никогда еще ни о ком я так не заботился. Меня сильно стесняли все эти шутки и долбаный фансервис! Чтоб ты знал, я всегда говорил серьезно о тебе! Я действительно считаю, что ты красив, умен и обаятелен, амбициозен, в тебе есть что-то живое внутри… Но, меня очень сильно шокировало, когда ты налетел на меня. Ты напугал меня подобным напором, может быть, позже до меня бы дошло, что ты мне очень нравишься, и я начал бы ухаживать за тобой, предложил встречаться и только после уложил в постель.       - А тут я, такой самостоятельный, сразу чуть на тебе штаны не порвал, - заметил Ибо, хохотнув.       Его рука некоторое время назад спустилась с головы и перешла на щеку Сяо Чжаня, чувствуя легкую щетину на скулах, твердое похудевшее лицо. Пока ему приходилось слушать рассказ, пальцы мягко трогали густую бровь, оглаживали уставшую кожу под глазами, касались места над губой, где пробивались темные волоски усов. Он не успел побриться утром? Сяо Чжань перевел на него взгляд, когда Ибо заговорил и одновременно потрогал его малиновые губы пальцами.       Таких интимных касаний у них никогда не было.       Мужчина улыбнулся, чтобы парень смог потрогать его улыбку, к которой было столько претензий, но оказалось, что это причина сильных чувств. И теперь он это знал.       Чжань поднялся, попутно расстегивая пуговицу на вороте рубашки, ведь было очень душно. А потом он активно присел на свободный край смятой кровати, упираясь светлыми сильными руками в короткие бортики слева и справа, чтобы нависнуть над лежащим парнем с перемотанной головой и подбородком. Ван Ибо уставился на него, легко вжавшись в кровать, неуверенно улыбаясь в ответ. Парень все еще гладит его по шее, легко задевая выступающий кадык, а потом ерошит короткие, почти выбритые волосы на затылке, чтобы смелее придвинуть голову любимого. Челка Сяо Чжаня щекочет лоб, пока он податливо наклоняется, удерживая себя на весу. Ибо хочется, чтобы Сяо Чжань придавил его как обычно, чтобы закрыл своим крепким широким телом от всего на свете.       Но мужчина только склоняет голову, легко наклоняя ее в бок, чтобы очень нежно, предельно ласково подарить парню поцелуй. Закрытыми губами легко щекотать чужой чувствительный рот, касаться с томными вздохами уголков губ, а потом переходить на пухлые, почти детские щеки парня. Осторожными касаниями трогать прикрытые в удовольствии глаза и снова возвращаться к раскрытым губам. Горячие волны удовольствия мужчине доставляли пальцы, что ласкали кожу головы, попеременно надавливая, призывая к активным действиям. Когда же рот Ибо открылся, выпуская язык, Сяо Чжань отстранился, вызывая непонимание.       - Не сейчас, - отозвался он коротко, смещая руки и упираясь теперь локтями в матрас, чтобы следом прохладным носом уткнуться точно в ямку за ухом, и продолжать водить уже кончиком носа по коже, вдыхать аромат любовника, редко прикасаясь губами. Ибо прижался щекой к голове мужчины, складывая тяжелые руки на его спину, обнимая.       - Почему?       - А-Бо, - гудел Сяо Чжань низко, мягко, почти шепотом. Он сам размяк как пригревшийся довольный кот, который долго не мог найти ни любящей семьи, ни теплого угла на диване, не мог искупаться в запахе родных. Сейчас его руки бережно сжимали Ван Ибо как самое драгоценное, что есть в его жизни. Осознание этого заставляло парня дрожать и кусать губы. Слишком нежно, на грани фантазии, отчего сердце щемило и разрывало на части. Он снова судорожно вздохнул, заставляя мужчину напрячься. Слезы залили глаза. – Ты улетел со своим сраным мотоциклом! У тебя сотрясение из-за травмы нижней челюсти, ты так сильно ударился, что поломал несколько зубов. На голове только глубокая царапина, поэтому так много крови было. Многочисленные ушибы внутренних органов, но ничего, слава Богам, не сломано. Тебе просто повезло, дурак. Поэтому я не могу тебя так целовать, ведь я знаю, что это больно.       - Чжань-гэ…       - Ну чего ты плачешь, глупый, - печально улыбался Сяо Чжань, чувствуя, как его пиджак превращается в мятую тряпку. Он прекрасно понимал, что с юношей происходит, что сейчас он просто не способен себя контролировать, что наконец-то ему пришлось ощутить себя на месте принимающего и наконец-то отказаться от образа сильного, хладнокровного и активного. Сейчас это не про него, однако, слезы всегда очень сдержанного парня доставляли Сяо Чжаню боль, ведь он тоже виноват в этом.       Ибо просто повертел головой, словно сообщая: «Ничего, все хорошо».       - В общем и целом, я повелся на тебя, - хмыкнул мужчина, стесняясь. Он продолжил свой рассказ, желая отвлечь. – Такого секса в моей жизни не было. Мне сносило башню в такие моменты, и когда в подсобке я сделал тебе больно, когда я был груб, то понял, что не контролирую себя. Твои благодарные поцелуи после были такими интимными, поэтому я старался не отвечать тебе… Я тогда решил, что если отвечу, то ты поймешь, почувствуешь, сколько во мне страсти к тебе. В то утро, в гостинице, ты был так зол и недоволен. Мне казалось, я тебе надоел и опротивел, мне показалось, что словно бы то, что я позволил тебе взять меня, сделало меня самого тебе больше не интересным. Я думал, что ты разочаровался во мне, я стал грязным и использованным. Ох, Ван Ибо, я понял всех девушек в момент потери девственности, честно! – мужчина сильнее прижался к парню, чувствуя себя беззащитно. Ибо лишь ответно сильнее стиснул его спину, мягко поглаживая по напряженным мышцам. Он даже не подозревал, что Сяо Чжань был так напуган всем этим, что чувствовал себя так несчастно. – Я очень долго сидел в своей комнате, пытаясь собрать чемодан. Мое тело болело, сердце кричало о тебе, а кругом был только страх… Ты бы только знал, с какой ненавистью тогда смотрел мне в спину… А-Бо, А-Бо…       - Гэгэ, прости, прости меня, - мягко целовал парень, удерживая дрожащего любовника. Сяо Чжань был очень закрытым человеком, всегда. Он сублимировал на сцене, давая те эмоции, что никогда не мог прожить сам. Всегда на его лице можно было увидеть улыбку, миллионы различных улыбок, которыми он просто мастерски прикрывал свой стресс, свою боль и злость. Когда же Ибо удалось довести его до крайней точки отчаяния, то мужчина выглядел очень взросло, много старше своих лет, он не был похож на себя, в нем взорвалась большая дикая сила. И тогда стоило задуматься, что же там внутри еще таится? Но, только об этом никто не думал, даже сам Ван Ибо – эгоистичный маленький ублюдок, страдающий от любви.       Но сейчас парень вдруг осознал, немного остыл от волны испуга в момент признания, и понял, как крупной дрожью бьется тело его возлюбленного, что отнюдь не счастье и радость все это время испытывал актер. Был ли у Сяо Чжаня такой же внимательный и дотошный менеджер как у Ибо? Разделял ли Сяо часть своих метаний с кем-то еще? Ибо в этом очень сильно сомневался, держа в руках трясущееся тело, тем не менее, Сяо не позволял себе слезы, в целом – никогда. Сейчас это убивало парня.       - Чжань-гэгэ, ты похож на сокровище, а я дурак, такой дурак, - говорил он шепеляво, потому что от напряжения сильно сводило скулы и начинали ныть челюсть и травмированные зубы. Парень неуклюже поднял тяжелую голову мужчины, чтобы снова начать целоваться. – Плевать мне на врачей, пусть засунут рекомендации в задницу…       - Ибо, - хохотнул Чжань, поддаваясь.       - Если ты сейчас же не поцелуешь меня как полагается, я привяжу тебя к кровати и сделаю то, что должен, - с вызовом говорил Ибо.       - Как пожелаешь, любимый, - Сяо Чжань снова целует его. На этот раз со страстью, как тысячи раз прокручивал в голове, как миллион раз видел в мутном взгляде Ибо после жаркой разрядки. Он открывает рот, чтобы в сию же секунду навалиться на парня, лаская горячим языком сухие полные губы. Ибо не стесняется, чтобы мычать в рот любовнику, чтобы мягко стонать от прикосновений твердых губ и языка, ласкающего небо, десны. Сяо Чжань сразу находит несколько дальних покрошившихся зубов, зализывая травмированный розовый язык, вовлекая его в ленивый танец. Ибо плавно сжимает плечи Чжаня, гладит шею и щеки, закатывая глаза от экстаза. Он сладкий. Запах у Сяо Чжаня очень сладкий, его вкус, слюна очень сладкая – он просто одно удовольствие. Ибо сопит, когда Чжань утыкается ему носом в щеку, продолжая жарко касаться влажными губами, смешивать слюну. Ибо трогает болящим языком его ровные большие зубы, гладкие и приятные по ощущениям. Сяо Чжань улыбается, плавно соскакивая с губ и целуя гладкий подбородок, шею и ухо.       - Я люблю тебя, Чжань-гэгэ, - говорит Ибо, ластясь. – Ты самый прекрасный человек на свете.       - Все равно, что мужчина?       - Меня больше волнует, что ты идиот, чем то, что ты мужчина, - ввернул парень, думая о том, что не стоит заострять внимание на грустном. Главное, что они признались, что чувства их взаимны! Не стоит тратить драгоценное время на слезы, когда у них есть время, чтобы дарить друг другу нежность, сотни раз признаваться в сильных чувствах и наконец-то целоваться, сладко и много, ведь боли и слез они довольно вынесли за это время.       Их моменты наконец-то настали. Сяо Чжань, под пристальным взглядом Чэнь Цун, взял на себя главную роль защитника Ван Ибо.       Честное слово, он носился с Ибо точно кошка с котенком, или курица с цыпленком, как вам будет угодно! Все врачи знали Сяо Чжаня, каждый охранник и медсестра, они уже даже и не спрашивали, куда и зачем этот человек несется. В журналах и интернете появились многочисленные пиар-статьи об отношениях Ван Ибо и Сяо Чжаня, о том, что мужчина оказался просто рыцарем для юного мотоциклиста. Несколько месяцев шумели новости о несчастном случае на мотоциклетном заезде, о травмах, которые получил известный актер и танцор. Вклинился и Сяо Чжань, который, буквально, на руках вынес парня к скорой помощи, что не могла подступиться из-за наглых репортеров, фотографов и одуревших фанатов. Его окрестили чуть ли не народным героем, сделав рыцарем под номером один во всем Китае. Благодаря активной работе Чэнь Цун с менеджером Сяо, они смогли раскрутить эту историю в этом ключе, не плохо заработать и предоставить коллегам прекрасный повод наслаждаться обществом друг друга без посторонних глаз и не вызывая никаких особых поводов пускать слухи.       Выглядело все просто: Сяо Чжань, шокированный случаем на гонках, проявил заботу старшего о младшем коллеге Ван Ибо.       Но на самом деле он делал то, что не успел сделать, будучи на съемках. Ван Ибо это ужасно смущало, отчего парень долго ворчал, недовольно кривил лицо, но внутри весь трепетал от происходящего.       Сяо Чжань ухаживал за ним.       Не было ни одного момента, когда бы мужчина явился к нему без цветов. Всякие разные цветы, но принципиально кричащие о любви, о страсти, о нежных чувствах. Он приносил ему еду, какую бы тот ни пожелал. Поцелуи стали обыденностью для мужчины, когда он просто мог наклониться и оставить на поджавшихся пухлых устах Ибо ощутимый поцелуй.       Это было все необычно. Необычно, что Сяо Чжань так радостно на него смотрит, так привычно и счастливо смеется на все, морщит нос в крайнем приступе довольства, показывая красные десны. Необычно, что Ван Ибо трепещет, когда мужчина целует его руки, ведь этот жест обычно для женщин. Парень элементарно боялся стать геем в действительности, потому что Сяо Чжань активно делал из него женщину, применяя ту же стратегию обхаживания.       Спустя месяц, провалявшись под наблюдением в больнице, он отправился домой. Сяо Чжань не мог часто бывать у юноши, но подолгу звонил ему вечерами, рассказывая о шоу, неудобных и глупых вопросах ведущих. Часто советовался в тех или иных ответах, что делало их общение очень важным друг для друга. Постепенно, когда и Ван Ибо стал мелькать в различных шоу, перемалывая то там, то здесь все те же моменты его аварии, у них появились совершенно новые темы. Хоть «Неукротимый» и закончился, у пары нашлась куча вопросов и всего остального, чтобы так же активно делиться друг с другом новостями, событиями, порой очень долго смеяться и шутить шутки по веб-связи.       Сяо Чжань не делал ни одной попытки, чтобы как-то сблизиться. Ван Ибо понял, что мужчина как обычно, просто робеет и переживает за его состояние. Но для подобных упражнений, он был очень даже здоров.       И в этот раз Ван Ибо конкретно предложил ужин дома только для двоих.       - Чэнь Цун, у меня вы-ход-ной! – говорил он по телефону наглой девушке, что хотела от него внепланового появления в каком-то идиотском шоу. Какого черта она не понимает-то?! – Я могу его провести с Чжанем?       - Твой выходной «с Чжанем» от силы-то часа на два, - дразнила девушка. Она понимала, что в любом случае уже ничего не сможет добиться от парня, и нагружать его сейчас по полной - противопоказано, потому что они в принципе регулярно нарушают режим отдыха и работы. Поэтому уж что-что, а побыть наедине со своим бойфрендом Ван Ибо заслужил.       - Я отправляю тебя в ЧС на сутки, Чэнь Цун. Ты меня бесишь, - выдал Ибо нагло и отключился, стараясь не ругаться матом от смешка, что успел вылететь из динамика. Она ведь специально его бесила, особенно сегодня, потому что Ван Ибо нервничал.       Они никогда еще не оставались наедине со времен съемок. И все это теперь было по-другому, точно в первый раз. И почему всегда в его квартире-то?       Парень, как и обещал, с мстительной улыбкой отправил номер менеджера в черный список и продолжил готовить. Легкий ужин для двоих, накрытый новый столик в зале, окруженный диваном и креслом, по телевизору какие-то песни, потому что сериалы все как назло про любовь. Ван Ибо замер, чувствуя, как резко зашлось сердце, а лицо запылало. Неужели он мог хоть на секунду когда-то предположить, что будет стоять на своей небольшой кухне и готовить еду для романтического вечера, уже сейчас предвкушая, как руки любовника сметут все это к черту и посадят его на стол, взяв прямо здесь, среди грязной посуды, на скользкой столешнице?!       Только открыв шампанское с громким хлопком, послышался очень уверенный звонок в дверь. Не было никаких сомнений в том, что это Сяо Чжань, но это все равно очень сильно взволновало. Может быть потому, что это их первое свидание? Они не оставались наедине долго, потому что Сяо Чжань вечно куда-то бежал, приезжал ненадолго, часто приглашая Ибо в гости. Они могли пообедать где-то в общем месте, перед этим списавшись о времени и заведении. И даже не важно, что Ибо по этим вопросам очень долго ругался с Цун в машине, потому как до выбранного места слишком долго ехать. Ван Ибо капризничал как только мог, но на самом деле он пытался за всем этим скрыть свое просто человеческое волнение, свой страх и ужасное смущение! Пусть лучше все думают, что лицо красное от гнева, чем от счастливого предвкушения легких касаний и поцелуев в укромном месте.       Сегодня, тем не менее, Сяо Чжань так просто не выйдет из этой квартиры.       - Твою-то мать, - выдохнул парень, наблюдая у мужчины очередной букет гардений. Это было ужасно неловко получать очаровательные цветы от не менее очаровательного мужчины. Сяо Чжань, до этого улыбающийся очень легко, стал натянутым, уже придумывая причины, отчего не понравились цветы. Может, напоминают об их тяжелом разговоре в больнице?       - Прости… я…       - Мне нравится, Чжань-гэ, - взял парень ароматный букет, впуская мужчину внутрь. Тот передал парню бутылку красного вина. Ибо краем острого взгляда посмотрел на весь облик мужчины и понял, что Сяо Чжань тоже пришел с намерением провести романтический вечер так, как полагается влюбленным парам. С ума теперь сойти! Влюбленная пара – они… - Мне правда нравится, но я же парень!       - Ты мой парень, - улыбнулся Сяо Чжань, разворачиваясь и привлекая за талию к себе молодое тело, точно впечатываясь в пухлые губы парня, от которого пахло едой. Ибо развел руки в стороны, занятые цветами и вином, чтобы не мешать. Вот зараза, выбрал же время, когда невозможно обнять и потрогать. Сяо Чжань лишь поприветствовал, проходя в квартиру. – Поэтому просто замолчи и поставь их в вазу.       - Ты голоден?       - На самом деле да, я ведь сразу…       - Да я мог бы и не спрашивать, ты всегда голоден, - бубнил Ибо, чувствуя волнение и поэтому начиная вести себя несколько скованно. Это всего его смущало – все шутки, намеки, прямые слова, ласковые обращения, долгие взгляды, цветы и забота. Почему же раньше, когда они видели друг друга такими страстными, обнаженными, стонущими, такого смущения не было? Дело в чувствах? Он принес ту ерунду, которую долго украшал и двигал по тарелке до тех пор, пока не остался доволен рисунком, и присел напротив. Сяо Чжань уже активно таскал с тарелок в свою чашку. - Как прошел у тебя день?       - Глупое шоу, в котором мы сначала как дураки ползали в костюмах животных, к слову – очень гадкие и тяжелые костюмы, а потом приходилось очень быстро наводить красоту, - мужчина сначала мельком глянул на парня, показывая, что в разговоре полностью к нему обращен, несмотря на то, что ест, но потом прервал свою речь и уставился на лицо Ибо, что от неожиданности начал медленнее жевать и слегка отодвинулся от стола. – Ты накрашен? У тебя же … выходной?       - Ну… Я… - он кашлянул, неловко помяв еду палочками. Парень почувствовал себя максимально неловко. – Какого черта ты смотришь на меня? – недовольно сквасил он лицо, указывая палочками на полную еды тарелку Сяо Чжаня. Тот наблюдал волнение парня и только улыбался, показывая ряд своих белых крупных зубов, смешно оттопыривая верхнюю губу, пытаясь прекратить улыбаться. Ибо фыркнул, чувствуя себя глупо. Какого вообще черта он делал?! Готовил еду, убирался в квартире, выбирал глупую одежду, разрываясь между неприметным видом домашнего алкаша и крайне интеллигентным смокингом принца. В конечном итоге, накрашенное лицо выдало его с порохами! Хотелось переломить палочки, надеть Сяо Чжаню тарелку на голову и закрыться в ванной, смывая косметику. Они продолжили кушать, коротко прерываясь на замечания по поводу программы, что шла по телевизору.       Ибо подхватил бокал с шампанским, проводя языком по зубам, убирая мешающуюся еду, что попала сразу между деснами и губами. Он сделал пару глотков, резко зажмурившись. Сяо Чжань перевел на него глаза, заметив резкое движение, мужчина выглядел очень забавно, набивая рот едой. Ибо коротко упрекнул себя за колкость в сторону любимого, потому что казалось, мужчина действительно был голоден большую часть дня.       - Как ты это пьешь! – воскликнул парень, смотря в свой бокал со светлым шампанским. Оно было отвратительно кислым и вдобавок чрезмерно игристым. Сяо Чжань неловко улыбнулся, пожимая плечами. Он не привык разводить скандал и портить вечера, потому что таких людей никто не любил и долго не терпел, во всяком случае, в его время, поэтому проще было улыбнуться и страдать молча. Сейчас срабатывала схожая техника, потому что в воздухе и так витало напряжение, Ибо был очень нервным, а может быть, его уже успели вывести из себя. – Оно ужасное… Прости, я даже не попробовал!       - Мне нормально, бывало, приходилось пить что-то между… - он поводил руками, пытаясь подобрать слово, но потом почесал неловко кончик носа и хохотнул, так и не решаясь сказать неуместные к столу слова. – В целом, А-Бо, - вдруг пристально посмотрел на парня, - я не пить сюда пришел…       - Я лучше открою вино, - парень сделал движение рукой, словно бы читал реп, а потом поднялся с кресла как настоящий пацан с района, шлепнув руками о колени и вразвалочку направляясь к кухне.       Он пытался разыскать в столешнице штопор. Но внезапно его телом задвинули шкафчик, прижимая к столешнице. Сяо Чжань ласково огладил его бока, дыханием потревожил кожу на шее, улыбаясь и зарываясь носом в волосы, чтобы шумно вдохнуть запах. Ибо затрепетал в его руках, это было так отчетливо, так ярко, что мужчина не удержался, чтобы подразнить парня и одновременно намекнуть о своих «больших» намерениях. Он легко прижался ширинкой к упругим бедрам, настолько, насколько позволяли сейчас приличия романтического вечера. Мужчина взял в свою руку ладонь парня, что упиралась в столешницу.       - Может быть, мы выпьем вино после? – шептал Сяо Чжань интимно, радостно, легко улыбаясь и волнуясь. Грудь его вздымалась очень активно, сильно, а сердцебиение передавалось по острым лопаткам.       Ибо развернулся в его руках, подавив икоту.       - Отличная идея, - выдохнул он в губы, - только сначала душ, - выдал он случайно. Сяо Чжань так и замер, поднимая в удивлении брови, уставившись на парня в своих руках, тонкого, напряженного, несколько похудевшего после происшествия. Ибо ругал себя последними словами, замерев. Мужчина по очереди посмотрел любовнику в глаза, ласково, понимающе улыбнулся, и все же поцеловал в мягкие губы, нежно, но вместе с тем, обещающе.       «Ты никуда от меня не денешься!»       А потом мужчина отстранился.       - Конечно, - согласился он, стягивая с себя неизменный удлиненный легкий пиджак. Откинув на спинку кресла, ослабляя галстук, косо поглядывая на замершего Ибо, провожающего его пристальным взглядом до самой ванной комнаты.       - Там все найдешь… - выдал он, как будто бы делая вид, что очень занят уборкой. Ну, твою мать, Ибо! Какой душ?! Что-то на съемках никто из вас не всегда-то даже о презервативах думал, не то, что о душе перед сексом. А тут ты выдал, что нужно идти в душ, хотя и так прекрасно видно, что Сяо Чжань принимал быструю ванну, перед тем как заявиться к тебе на порог, да и ты сам натирал свое лицо и плескался все утро!Парень с трудом выдохнул, проводя напряженными ладонями по лицу, а потом зарываясь ими в густые волосы. Шум воды нисколько не отрезвлял, даже наоборот, заставлял думать о чем угодно, но только мысли всегда скатывались до белой кровати, что ожидала принять их в свои объятия. Хотя, на что же он еще надеялся, как не на горячий секс все это время?       Сяо Чжань вышел из душа вместе с горячим воздухом. На его бедрах красовалось синее полотенце, которое он придерживал одной рукой, упираясь в талию. Волосы чуть намокли от влаги и попавших капель воды, видно было, что он умылся от косметики, ведь мужчина был после работы, даже если быстро-быстро окунулся в свою ванну, чтобы смыть запах других людей и пота с тела, чтобы следом переодеться. Он выглядел и эротично, и слишком по-домашнему. Ван Ибо окинул его взглядом, решаясь все-таки продолжить этот непреднамеренный нервный спектакль.       - Можешь отдохнуть на кровати, - указал он и нырнул в душ, замыкаясь, и только после этого неожиданно ощущая себя в безопасности. Сейчас нужно просто сделать вид, что он моется. Однако когда его глаза устремились в большое зеркало на стене над раковиной, то нестерпимо ощутил стыд, рассматривая свои накрашенные глаза и тональный крем, выравнивающий тон кожи. Он поискал глазами что-то на полке внизу и решил, что затягивать больше не стоит, а иначе это выльется в ссору.       Сяо Чжань предоставлял парню время на то, чтобы успокоиться и прекрасно все понимал в этом случае. Общение с Ибо научило его быть несколько терпеливым, внимательным и решительным.       Парень умылся, снимая со своего лица косметику, вместе с этим ощущая, как напряжено лицо, а вода помогает снять усталость и каменное напряжение.       Словно перед прыжком, он поюлил по небольшому пространству, чувствуя, что вынужден быть в движении.       Нужно, наверное, раздеться, ведь Сяо Чжань вышел лишь в полотенце. Так будет… честно?       Ибо бросил на себя последний взгляд, криво ухмыляясь, храбрясь, и вышел из ванной. Волнение разлилось по телу, словно бы краски заполняют воду, проникая между атомами. Свет был погашен везде, кроме спальни, телевизор выключен, и повсюду царил интимный полумрак и предвкушающая тишина. Ибо, поправив на свих бедрах светлое полотенце, нерешительно направился в спальню, остановившись сразу, как только сделал шаг от порога. Вся ситуация была крайне напряженной, нервной, уже наполненная сексом. Парень элементарно боялся, ведь сейчас все это по-другому, сейчас ему нестерпимо важно то, как видит его возлюбленный: не слишком ли он худой, лицо выглядит нездорово без косметики, а может быть стоило побриться? Возможно ли, что сейчас он не найдет его достаточно привлекательным и тот час разочаруется в своем выборе?       Ибо агрессивно посмотрел из-под влажной челки, которую намочил, когда смывал косметику. Сяо Чжань же обнаружился на краю кровати, сидящий нога на ногу и опирающийся локтем о колено, чтобы уронить удобно голову на ладонь. Второй рукой он гладил мягкое одеяло. Покрывало мужчина предварительно снял и убрал.       - Не смотри на меня так, А-Бо, - шутливо улыбнулся мужчина, начиная активно соблазнять без того напряженного парня, легко втягивая в игру.       - Как я на тебя смотрю? – зачарованно проговорил Ибо.       Сяо Чжань лишь прищурил глаза, поднимаясь с места одним длинным долгим движением, сравнимым с тигриной поступью, с которой он крадется меж бамбука к жертве. Он оказался обнажен. Его загорелая кожа легко освещалась приятным желтым светом, напряженные мышцы груди и живота плавно очерчивались, массивные плечи и крепкие руки легко завораживающе опустились вдоль тела. Темные волосы внизу и стоящий член, яркий, очень твердый и влажный, раскачивающийся, когда Сяо Чжань встал и подошел к нему. Ибо бросило в сильный жар, а все его тело охватил неконтролируемый трепет.       Он тронул вцепившиеся руки в полотенце, чтобы следом просто отбросить его в сторону, на стоящий неподалеку стул. Ибо упрямо спрятал глаза, смотря в сторону, задерживая дыхание. Плечи его начали подрагивать так видимо, что Сяо Чжань, приблизившись почти вплотную, касаясь влажной головкой прохладного бедра, снова улыбнулся, склоняясь в желании поцеловать.       - Почему ты дрожишь, А-Бо? – продолжал он ласково, опускаясь по нотам очень глубоко, интимно, в грудной регистр, посылая дикий гул.       Парень возмущенно вскидывает взгляд, чувствуя, что над ним если не издеваются, то точно смеются.       - А то ты не знаешь! – фыркает он. Сяо Чжань лишь легонько целует его в щеку, берет за плечи обеими руками, сжимает руки и наконец-то целует, как положено. Ибо подтягивает плечи, склоняет голову в сторону, чувствует, как упирается нос Чжаня в щеку, а его собственный в щеку мужчины – так тесно они вплелись губами.       Мужчина легко трется кончиком носа о нос Ибо, потом начинает ласкать за ухом, кусает мочку, не жалея ни активных движений сильным языком, ни влажной слюны. Руки мужчины заходят за спину и заставляют в пояснице прогнуться, чтобы притиснуться пахом друг другу. Из горла обоих вырываются первые томные вздохи.       Не выдерживая жаркого прилива стыда и застенчивости, Ибо роняет свою голову на широкое плечо мужчины, продолжая жаться к нему и дрожать, дрожать, дрожать!       - Выключи свет, - просит он.       Сяо Чжань несколько поражен столь скованному поведению, учитывая то, что это далеко не первый их опыт. Тем не менее, он легко протягивает руку и щелкает выключателем, погружая квартиру в полумрак, отчего их очертания тут же скрадывает темнота, а легкие силуэты и горящие глаза ловит свет города, проникающий в окно. Они обнимаются некоторое время слишком целомудренно, стоя обнаженными, истекающими смазкой, но тем не менее в движениях их рук не находилось ни одного пошлого движения.       - Ты так сильно стесняешься? – проговорил Сяо Чжань.       - Не думал, что во мне столько комплексов, - кисло выговорил парень. – Я… переживаю. Думаю, тебе придется взять ситуацию в свои руки, гэгэ!       Сяо Чжань лишь хохотнул, так привычно, коварно, по-вэйусяновски, и просто подхватил его под ягодицы, заставляя охнуть. Ибо не успел опомниться, как оказался опрокинутый на белое одеяло.       Мужчина не налетел на него со всей страстью и агрессией, но по-хозяйски властно расположился меж ног, сразу накрывая его тело своим, сдавливая всей тяжестью, лишая возможности сбежать или уменьшить контакт. Он был весь горячим, пах только так, как может пахнуть возбужденный Сяо Чжань. Глаза его горели в темноте. Он легко потирался своим членом о чувствительный член Ибо, заставляя того млеть от теплого удовольствия.       Дальше парень просто закрыл глаза и предался только ощущениям. Сяо Чжань целовал его всего, начиная с щек, потом шею и кадык, по груди, особо остановившись на чувствительных сосках, истерзав их до того состояния, когда любое дуновение делалось приятно-чувствительным, а чуть настойчивое касание – болезненным. Ибо чувствовал, как внутри страшно колотится сердце, как екает внутри что-то очень сладкое, долгожданное.       - Ах… - первый робкий вздох, сорвавшийся с губ Ибо. Сяо Чжань напрягается, движется очень методично, скрадывая своими мягкими, влажными губами чужие вдохи, выпивая воздух. Руки у парня трясутся, живот напрягается очень жестко, что заставляет мышцы гудеть, словно от судороги долгожданного оргазма. Он мычит сквозь стиснутые, поджатые губы, водит пальцами по широкой мужской спине. – Чжань… гэгэ!       - Ох…М! Ох! – Сяо Чжань забрасывает его ноги себе на талию, склоняется, кусая шею поцелуями, терзает зубами мочку уха, а жилистые руки грубо сминают ягодицы, его бедра продолжают сильно двигаться, елозя по гладкому члену Ибо, периодически задевая поджавшиеся яички. Парень не рискует открывать глаза, боясь наткнуться на страстный взгляд любовника. Но терпеть его жаркое дыхание, высокие стоны представляется невозможным.       - Чжань… - хныкает парень, пытаясь слегка отстранить от себя мужчину, который, не прерываясь, начал стонать на разных лады. – Чжань… Я прошу!       - А-Бо, ах-ах! Люблю тебя, А-Бо…       - Возьми меня уже как следует, - дрожит парень, разлепляя глаза и привставая на локтях. Сяо Чжань, отстранившись, стоял на коленях, меж его раскинутых трясущихся от напряжения ног. Парень покрылся мурашками, и все его тело незамедлительно воспламенилось таким пожаром, что зубы его застучали друг от друга, а температура вокруг оказалась зимой, по сравнению с тем, каким раскаленным сейчас было его тело. Сяо Чжань был прекрасен, словно демон, поднявшийся из самой Преисподней, чтобы утащить его несчастную душу, забавляться с ним до тех пор, пока не надоест. Его крепкое тело, красивые литые мышцы, кажущаяся белая, мерцающая кожа, покрытая потом. Растрепанные волосы, стекающий по вискам пот. Он тоже горяч. О-о-о! Более чем, Ибо известно, насколько он горяч везде. Торчащие темные соски, плавные перекаты кубиков, выступающие вены, напряженные жилы на руках и шее… И ниже, узоры вздувшихся вен на крепком раскачивающемся члене, что по щелчку только, в сию же секунду способен ворваться в его тело и дарить болезненное, неземное наслаждение. Эти ритуальные движения заставят его виться ужом и кричать не своим голосом… Сяо Чжань заставит. Еле оторвав глаза от темного члена, его вожделенный взгляд и покорная поза, дрожащий живот и прыгающие острые плечи, все еще выдающие в нем мальчишку, каким бы взрослым он не пытался когда-либо казаться, Ибо устремился на потемневшее лицо мужчины. Стоило только их глазам пересечься, как парень понял, что пропал в эту ночь.       Он лишь видел улыбку, какой одарил его Сяо Чжань.       Внутри похолодело все в миг, чтобы следующим сильным порывом вновь вспыхнуть. Он застонал, не выдерживая ни запаха, ни этого испытующего взгляда, который он так часто видел на экране монитора, видел перед собой на съемках… «Вэй Усянь» опять задумал какую-то шутку.       Мужчина властно раздвинул ноги шире, схватившись за бедра так сильно, что потом останутся следы, но сейчас от этой силы из груди парня вырвался восторженный вздох. Сяо Чжань склонился, целуя чувствительные бедра. Ибо зашелся в судорожных стонах, кусая и терзая паршивые губы. Сяо Чжань улыбался и продолжал целовать, до тех пор, пока не достиг места, куда стремился, отбросив сомнения, стыд и любые приличия, о которых они оба, к своему стыду, будут вспоминать завтра, и каждый внутри все равно возбудится от одних лишь воспоминаний.       Мужчина легко обеспечил себе доступ, и коснулся жарким влажным языком горячего, узкого входа. Слюны у него было предостаточно, чтобы сделать это действо очень скользким и слишком чувствительным.       - Сяо Чжань, - дернулся парень. – Ах-ах-!       Руки его вцепились в волосы мужчины, что уверенными, тугими движениями просовывал язык внутрь него. Ощущения были слишком сильными, чтобы можно было не кричать. Парень вертелся, сгорая от стыда и наслаждения, испытывая слишком смешанные эмоции, от неверия, до почти что звезд перед зажмуренными глазами. Остро. Сладко. Позорно. Невероятно… Бесстыдно!       - Гэгэ… Ох! Гэгэ… Я.. Чж…– захлебнувшийся вдох только распалил жар внутри неожиданно смелого Сяо. Он только крепким движением пальцев начал легко массировать место сразу под яичками, позволяя Ибо выгнуться, сдерживая прорывающийся крик. В следующую секунду он ощутил сокращение мышц вокруг своего языка, в мгновение парень кончил так сильно, болезненно, запачкав себя обильно, густо, попадая даже на подушку.       Руки его вцепились где пришлось: в простыни, в свои собственные волосы. Ибо скалился, лицо исказилось в гримасе муки, он что-то шептал, то громко и жарко, то тихо, почти скуля. Сяо Чжань достал полотенце, валяющееся рядом с кроватью, чувствуя, как звенят бедра от перенапряжения. Прочистил зубы и щеки языком, несколько раз сплюнул на полотенце, и протер им же свой язык. Чтобы в следующую секунду мягко накрыть собой парня, втянуть его в глубокий взрослый поцелуй. Тот отзывался, прижимался к нему.       Но через некоторое время, мужчина понял, что Ибо куда быстрее адаптируется, чем он мог предполагать. Пока он заботливо успокаивал трясущегося любовника, тот нагло перехватил инициативу, забрасывая ноги, точно с последним рывком сил, немного неуклюжие пальцы обхватили его пульсирующий член, чтобы приставить ко входу и толкнуться навстречу.       - Резинка…! – только успел выпалить Сяо Чжань, чувствуя, что его инстинкты берут безоговорочный верх над его контролем. Ибо, наверное, не совсем представляет, что делает.       - К черту, я хочу тебя так! – почти кричит он, заставляя двигаться. – Накинь одеяло…       Сяо Чжань только пораженно хмыкает. Но одной рукой прикрывает его ноги и свой напряженный зад. Движения изначально широкие, глубокие. Ибо не скрывается, не таится, стонет, обнимает Сяо Чжаня, прижимает его влажную голову, прилипшие к своей шее и плечу волосы. Плоская грудь скользит по такой же плоской груди, влажный пот позволяет легко скользить, шлепки тел становятся далекими. Они стонут друг другу, убеждают в любви, говорят о страсти. Ибо ругается, рычит, Сяо Чжань на это только затыкает его, даже в такие моменты не выдерживая брани, ведь они все-таки тут занимаются любовью, а не «трахаются».       - Еще-еще-еще! – скороговоркой заклинает парень, выгибаясь, вертя головой по подушке. Он мокрый, такой же, как Сяо Чжань. Мужчина хмурится, чувствует, что устал, что мышцы все кричат о разрядке, крепкие, такие запоминающиеся всем зубы скрипят, желваки ходят ходуном, он только и делает, что размыкает рот для того, чтобы высоко издавать стоны. Ибо потерялся совсем, срываясь почти что на плач. Сяо не понятно. Влажные горячие руки парня вдруг стискиваются, толчки становятся быстрыми, Чжань громко сглатывает, перехватывая ногу Ибо, что непроизвольно стремится ударить. – Твою мать… Блядскую силу! У м-меня, ах-ах! судорога, блять… А-а-ах!       - Потерпи… Я… Бо!       Парень только заставляет его придвинуться еще больше, несмотря на тупую боль, он держит его крепко, сквозь налипшие волосы смотрит гневно, дико в несчастное лицо Сяо Чжаня. Лицо мужчины побледнело, глаза лихорадочно блестят, а губы превратились в кроваво-алые…       - В-в меня, гэгэ, к-кончи в меня-я..ха.м! - нет издевательства больше. Сяо Чжань, проклиная Ван Ибо, только склоняется, и не сделав больше ни одного толчка внутрь желанного и истерзанного тела, бурно кончает внутрь, чувствуя удовольствие, освобождение, долгожданную разрядку. Внутри встал такой ком, что хотелось разрыдаться от того ощущения долгожданного оргазма, который терзал сейчас его тело, каждую мышцу…       Только спустя короткое время он понял, что Ибо кончил в принципе ни разу не коснувшись своего члена, только лишь наблюдая, как мужчина мечется, как закатываются его глаза, как он давится вдохом, как рот его красных губ открывается, а вместо улыбки – наконец-то! – рвется крик наслаждения, настоящий, неудержимый за зубами, искренний. От радости и удовольствия видеть то, каким может быть Сяо Чжань, впервые увидев на его лице подобные чувства, столь сильные, что их не то что спрятать, удержать внутри невозможно, Ибо сам схватил сильный оргазм, случайно запачкав правую щеку любовника.       Они лежали очень долгое время, слушая шум крови в ушах, не чувствуя конечностей от тонны гормонов, что побежали по их телам. Сил не было даже на то, чтобы шевелить пальцами.       Ночью они еще любили друг друга несколько раз, медленно, ласково, на грани осторожной нежности, и снова до вздувшихся вен и пелены страсти перед взором, до тех пор, пока сон не сморил их.              Утро застало их отдохнувшими, разомлевшими, полными нежности. Ночью им каким-то чудом удалось принять душ, чуть-чуть придя в себя, Ибо порозовел смущенно, вспомнив, как именно они принимали душ. Одеяло было прохладным, удивительно чистым, после бурной ночи. Сяо Чжань еще спал, лежа на спине, запрокинув голову, Ван Ибо привалился к его теплому крепкому боку, не мешая спать, только слушая его дыхание и редкое движение его тела.       - Ты даже не разбудишь меня поцелуем? – прохрипел мужчина, отчего Ибо только вздрогнул, будто его застали за иным занятием.       - Ты хорошо спал, мне не хотелось тебя будить, ведь… «Сегодня ночью ты гнал во весь опор»! – Ибо покраснел от дерзости.       - Хах, - ухмыльнулся Сяо Чжань, продолжая лежать с закрытыми глазами. – Это мои слова, «Лань Чжань»! Не думаю, что ты хочешь продолжения… Я точно не способен сейчас ни на что!       - Спасибо, - робко отозвался Ибо, складывая тяжелую голову на грудь мужчины. Сяо Чжань тут же придержал его за плечо, где алели синяки и укусы. Ибо ласково положил ладонь на диафрагму и начал поглаживать мягкую кожу, осторожно юля вокруг многочисленных родинок. Как обидно, что порой гримеры замазывают эти прекрасные особенности тела.       - За что?       - За ночь, - разговор был ленивым, мягким и казался бессмысленным. Только казался. – Это было… - он только сглотнул.       Сяо Чжань легко рассмеялся, маскируя свою неуверенность и неловкость от подобного. Он даже не хотел думать о том, что же он вытворял с Ибо ночью, а как они разнесли ванную!.. Точно ненасытные развратники, вкусившие первый плод и не желающие сдерживать свою жадность.       - Да, именно так и было, - хохотнул Чжань.       Они поболтали еще некоторое время, чувствуя, какое же утро прохладное и приятное. Мягкое одеяло прикрывало их по пояс, когда же Сяо Чжань поцеловал парня в голову, поглаживая и выводя круги на мягком плече, осторожно прослеживая след от собственных зубов – не узнать было сложно, а следом просто накрыл плечи тем же одеялом. От вида этих страстных отметин было сложно удержаться от волнения и глупой, ликующей улыбки. Ибо что-то рассказывал, стесняясь.       В квартиру проникал яркий дневной свет, сейчас, скорее всего, позднее утро. Дверь оказалась открыта в спальню, поэтому легко просматривался коридор.       - Ты так и не сказал. Почему ты плакал в больнице? – вдруг серьезно спросил Сяо Чжань. Это действительно его очень долго волновало, а ответ страшил, отчего мужчина просто не решался поинтересоваться. Сейчас думалось, что это время как никогда кстати. Ибо легко дернул уголками пухлых зацелованных губ.       - Знаешь, - отвечал он, перекладываясь удобнее и прижимаясь к теплому боку сильнее. – Тогда я готов был остаться ни с чем. Я тогда понял, прикованный к кровати, что даже если ты мне никогда не ответишь взаимностью, то я все равно, как бы ни кричал и не портил жизнь себе и другим, то все равно не смогу прекратить быть к тебе нежным. Стоит Сяо Чжаню позвать, и я приду – в объятия, или к обрыву. Вот что я понял в тот момент…       Сяо Чжань промолчал. Его губы поджались, и невозможно было понять, что он думает.       - Поцелуй меня, - заигрывал Ибо. И Сяо Чжань исполнил его просьбу. Целуя мягко, стараясь не ранить губы, не позволяя себе ни капли страсти или грубости, только ласка и глубина. Объятия стали крепкими. Ван Ибо млел и улыбался, обещая больше никому не показывать такие стороны себя, какие успел увидеть его сначала коллега, потом друг, следом любовник, теперь любимый.       - … Ты скотина, Ибо! Никогда больше не смей выключать свой телефон. Я варю кофе, тебе… Оп-па! – голос Чэнь Цун выплыл словно мертвая рыба из толщи воды – неприятно испортившая картину, и утопить обратно никак. Она ошалело уставилась на них, покачиваясь в дверном проеме.       Ибо спрятался за волосами Сяо Чжаня, сползая вниз, утыкаясь носом за ухом. Его ноги переплелись с ногами Сяо Чжаня, который только и делал, что давил неловкую улыбку и фыркал. Он тоже оказался смущен ситуацией, в то время как Ибо закипал от злости.       - Кажется, придется варить на три кружки, - она крутанулась на пятках, дернувшись, чтоб закрыть дверь.       - Я ее прикончу, - шепнул покрасневший Ибо. Он сполз с кровати, стараясь делать максимально независимое лицо, хотя было видно по его движениям, что пристально следящий взор черных глаз и его нагота заставляли нервничать и волноваться. Сяо Чжань провел рукой по теплому месту, с которого встал Ибо, лениво следя за тем, как парень ходит туда-сюда, пытаясь одеться. Его растрепанные волосы, заспанное, уже возмущенное лицо, чуть покрасневшие щеки, нос, уши и шея, стройное светлое тело, покрытое полностью следами от пальцев, зубов, губ, от страстных поцелуев… Все это вызывало неконтролируемое собственническое чувство. Гордость. «Он мой, пусть все видят!»       Сяо Чжань покачал головой, хохотнул и шутливо нырнул в подушки, уже слыша, как стремительно выходит Ибо из комнаты.       - … Ты что тут забыла вообще?! Ключи быстро верни...                            

* Гардения - «Люблю тебя тайной любовью!»