«…Есть две вены, которые наклонены между артерией руки и кожей, которые пересекают артерию только в морщинах запястья. Чтобы увидеть больше позиционных отношений, лучше нажать и удерживать подмышку, чтобы вены выпячивались…» «…Направьте артерию под кожу, которая не покрыта веной, и порежьте ее горизонтально ножом, но только не перережьте вену. Артерия находится на 6-7 миллиметров ниже уровня кожи, что глубже, чем кажется. Артерию необходимо прорезать и разрезать несколько раз…» Полное руководство по самоубийству
У каждого человека, в один момент, появляется интересная мысль: «А зачем я живу? И живу ли я?». Мысль появляется и человек хватается за нее, как за соломинку, начиная размышлять. Размышляет долго, со вкусом крутя эту мысль в разных ракурсах. Потом, вероятно забывает, затянутый в пучину событий, или же откидывает ее далеко в разум, чтобы дождаться определенного момента и снова поразмышлять над этой темой. Однако, размышляя, человек может прийти к совершенно шокирующим для него выводам… а может и не прийти… — А-цу-ши~ Чем занят? — любопытный взгляд карих глаз, заставил Ацуши выплыть из раздумий и недоуменно моргнуть. Он, вероятно совсем не ожидал, что его прервут на самом интересном, для него, месте. — Дадзай-сан, а вы разве не должны были быть в архиве? — Накаджима точно помнил, как Куникида-сан отправлял эспера работать чуть ли не пинками. Хотя он также помнил, что семпай не очень то любил работать, а потому, вопрос казался довольно глупым со стороны Ацуши. — Не отвечай вопросом на вопрос! — перестав маячить перед глазами, детектив оседлал стул, вжавшись всем телом в спинку и оказавшись так, слишком близко к лицу Ацуши, из-за чего Накаджима разглядел круги под глазами семпая. — Я думаю, — пробормотал Ацуши разглядывая свои пальцы, сплошь покрытые чернилами, честно говоря, от бесконечных отчетов, которые Дадзай на него вечно скидывал, тигр уставал. — О чем? — карие глаза заблестели от любопытства и Осаму растянул губы в хитренькой улыбочке, — Неужели о прекрасных дамах? Тема прекрасных дам у Осаму Дадзая, знаменитого похитителя девичьих сердец, была самой актуальной, конечно после самоубийства. Ацуши очень хорошо помнил историю о бомбе, которую ему пришлось «обезвреживать». Как оказалось, столь необычный подарок Дадзай получил от, вероятно очень красивой, но уж очень настойчивой дамы; Ацуши очень радовался, что именно этот муляж был включен в его проверку, послушав истории от других, ему на миг даже сделалось немного страшно. — А-цу-ши~ — снова прервал его Дадзай, обиженно надув губы. В который раз Накаджима сравнил своего семпая с ребенком, хотя уж ребенком, тот точно не был, и это даже не смотря на возраст. — Я задумался о самоубийстве, — честно ответил Ацуши, несколько смутившись столь пристального внимания. — Аре? — карие глаза пораженно распахнулись и Дадзай потянулся было назад чтобы облокотиться о спинку стула, однако мебель была очень коварной, ведь за спиной оказалась пуста. От грохота, Ацуши поморщился, зажмурив глаза. — Эй-эй… Нельзя так шутить, Ацу-кун! А если бы я сломал шею? Мало того, что не умер бы даже, так еще бы и выглядело это все очень не эстетично! — То есть, попытки повешаться — это эстетично? — Ты боишься, что горло будет захвачено, язык высунется, лицо будет багровым из-за скопления и глазное яблоко будет выделяться? Скорее всего, Ацуши представил это очень хорошо, потому как его передернуло. — Да, это очень непрезентабельная картина. — Ага… А также недержания мочевого пузыря и семяизвержение. Лицо Накаджимы вспыхнуло. Детектив говорил это так просто, словно это обыденные слова навроде яблочного сока и молока. — Это бывает не всегда, — важно кивнул Осаму, встав с пола и потянувшись. Возмущения отложились на неопределенное время, а потому, Дадзай был похож на преподавателя по биологии. Поправка — преподавателя по самоубийству, которому не хватало для образа круглых очков, которые он бы поправлял. «Интересно, если бы в университетах преподавали этот предмет, жизнь стала бы еще веселей?» Именно такие мысли сейчас крутились в голове парня, ему даже хотелось глупо хихикнуть, хотя в такой ситуации, такая реакция была бы несомненно нетипичной и возможно даже немного оскорбительной для Дадзая. — Чаще всего глазное яблоко будет выделяться только после нескольких дней смерти, и язык не будет торчать, когда он касается зубов. Да и кровь, подаваемая в голову, быстро отсекается, лицо, как правило, не имеет заложенности. Хотя изображение выглядит не очень хорошо, но его можно назвать приличным телом по сравнению с телом, которое выпрыгнуло из здания или разбилось. Чтобы предотвратить недержание мочи, нужно сходить в туалет заранее, не хочешь эякулировать — сначала мастурбируй. В который раз уже за несколько минут разговора, лицо Ацуши вспыхнуло алой краской. Парень никогда не думал, что ему придется выслушивать такие слова от Дадзая. Нет, тот конечно наставник и все такое, но не в таких же делах! — Надеюсь тебе не нужно пояснять, что такое эякуляция и мастурбация? Ацуши стремительно замотал головой, он и так прекрасно помнил урок половой жизни от Акико-сан, он тогда чуть ли не сознание не терял — то бледнел, то краснел. — А теперь, — Осаму прищурился и взгляд его сделался колючим, холодным, еще немного и температура бы опустилась до нуля, — Скажи мне честно, откуда такие мысли в столь прелестной голове? — в противовес взгляду, на губах Дадзая играла легкая улыбка. — Ну… — Ацуши хотелось провалиться под землю, — Эмм. — Накаджима стушевался. — Надеюсь ты не собираешься признаваться мне в любви? — фыркнул Дадзай. — Нет! — округлились глаза Ацуши, — Просто я хотел понять вас… — Понять? Меня? — Ацуши заметил быстро мелькнувшую досаду детектива, но вероятно ему просто показалось, потому как недоумение на лице Дадзая было очень даже явным. — Ну… Я недавно задумался, зачем мне вообще жить… А потом мелькнула мысль, зачем вам желать смерти. И… захотелось попробовать. Ну… умереть… Просто, вас ведь все осуждают… А это ведь неправильно наверное… — Ацуши окончательно смутился. — И я хотел бы попробовать двойное самоубийство… Я ведь доверяю вам, вот… — Двойное самоубийство, — задумчиво пробормотал Дадзай. — Я конечно не красивая девушка, — залепетал Атсуши, — Но… — Сегодня! — А? — Сегодня мы совершим с тобой двойное самоубийство. Придешь ко мне, я подготовлю все. — Подготовка? А она нужна? — Ну естественно! При разрезании запястья лучше всего выпить немного вина, а затем принять ванну, чтобы ускорить кровообращение. Кроме того, чтобы не остановить кровотечение, руки должны быть погружены в тёплую воду или помещены в таз после разрезания, в противном случае кровь будет коагулировать и блокировать рану. Да и мне придется крепко держать твои руки, чтобы блокировать твою регенерацию, — одухотворенно вещал Дадзай, — Двойное самоубийство… — судя по всему Дадзай даже не думал, что кто-то согласится разделить с ним его чувства к смерти, и столь приятная новость о согласии тигра его необычайно радовала, — ты же не отступишь на полпути, Ацу-кун? Смотря в карие глаза детектива, Ацуши как никогда проклинал свою честность. — Не отступлю, — прозвучало обещание тигра. Хитрая улыбочка была ему ответом, а потом Дадзай ускакал по своим делам — а точнее, он просто услышал Куникиду, обнаружевшего, что Осаму сбежал. Весь оставшийся день Ацуши был как на иголках и Накаджима просто хотел забиться под одеялко, сообщив миру, что он в домике. Однако отступать от сложностей было точно не в его принципах, а собственное самоубийство он считал явно некоторой сложностью. Закончив с работой, он тяжко вздохнул и с растущей тревогой отправился в общежитие. Стук в дверь отозвался звоном в голове. Тигр так надеялся, что Дадзай про все забыл, но… — Ты быстро! — радостная улыбка чуть примерила с фактом своего грехопадения. — Боишься? — Конечно боюсь! — возмутился Ацуши, неуверенно переминаясь с ноги на ногу у порога. — Раздевайся и чувствуй себя как дома. Ацуши с любопытством огляделся. Дома у семпая он был раза три, но в основном по делу, а потому осмотреть обстановку хотелось… Многочисленные пустые бутылки из-под алкоголя, шприцы, какие-то ампулы — как будто дома у наркомана оказался — хотя Ацуши бы и не удивился, если бы узнал, что Дадзай пытался покончить жизнь самоубийством и с помощью наркотиков. Иногда Накаджима замечал бурые пятна, вероятно они настолько въелись в стены, что их было не вывести, хотя скорее всего детективу было просто лень заниматься таким неблагодарным делом — Ацуши даже боялся предположить, сколько попыток Дадзая себя убить, пережила эта квартира. — Ты хорошо запомнил мои слова, Ацуши? — в руках Осаму была бутылка вина. — Но я же несовершеннолетний… — Ацуши, — на губах семпая заиграла ласковая улыбка, — Ты хорошо запомнил мои слова? — снова повторил он. — «При разрезании запястья лучше всего выпить немного вина, а затем принять ванну, чтобы ускорить кровообращение…» — процитировал тигр. — Вот и умница, — честно говоря, сейчас детектив его безумно пугал, о чем Ацуши и сообщил, смущаясь. — Всего бокал тебе не помешает, — задумчиво пробормотал Дадзай, — но бокалов у меня нет — недавно разбил, пытаясь перерезать вены. — И как? — заинтересовался Ацуши. — Неудача… Куникида все-таки сволочь, — обиженно фыркнул Осаму, — подумаешь, блокнот его стащил. Ацуши тихо прыснул. — В общем, пей так, — выдал Дадзай, сунув бутылку Ацуши. — А? — Как же с тобой тяжело, — поникли плечи Дадзая, но потом на его лице расплылась ехидная улыбочка, — Но зато я посмотрю на пьяного Ацуши. — А-а-а! Не… Не-ет! — Да-а-а… Давай, тигренок, это не сложно. Тебе надо лишь это выпить… — Ладно, — кивнул Ацуши, беря из рук Дадзая непочатую бутылку. Немного понюхав вино, он сглотнул и… присосался к бутылке. Вино ухнуло в желудок, словно горячий чай и Ацуши вздрогнул, оторвавшись от алкоголя. Где-то в районе солнечного сплетения расплывалось тепло, алкоголь на вкус был в принципе ничего, но безусловно горчил. Он не знал, сколько выпил, но ему почему-то очень хотелось улыбаться и смеяться. — Ну как? — блестя глазами спросил Дадзай. — Вкусно, — пробормотал Накаджима, с удивлением понимая, что язык немного заплетается, а голос его не слушается — ответ был похож на вскрик. — А ты быстро опьянел, — хмыкнул Дадзай тоже прикладываясь к вину. Они сидели на полу у стены минут десять, передавая друг другу бутылку. Шприцы и таблетки уже не доставляли неудобств Ацуши, а багровые пятна крови смотрелись весьма экстравагантно и экзотично, приукрашивая серую полупустую квартиру. Тигр даже теперь понимал, почему детектив ВДА предпочитал спать в приемной или же в кабинете — там как-то и солнце ярче и настроение лучше… Ацуши только через полчаса понял, что вино почему-то не кончается, а потом заметил, что пьет из всего наполовину пустой бутылки, хотя буквально несколько мгновений назад там было на донышке. — Дад…зай-сан, — посмотрев на детектива мутным взглядом Ацуши продолжил, — Бутылка… Новая… Почему? — наконец сформулировал он мысль. — А тебе не нравится? — положив голову Ацуши на плечо, спросил Дадзай. — Самоубийство же… — неуверенно пробормотал тигр. — Тогда вперед, — в отличии от тигра, детектив был в более адекватном состоянии — для того чтобы хорошо расслабиться, ему обычно не хватало трех бутылок, тем более на двоих. Встав, он предложил руку Ацуши на что тот не отказался, чуть не свалив детектива на себя. Наконец Ацуши таки встал, покачиваясь — в крови играл алкоголь, глаза лихорадочно блестели, и пускать себе кровь казалось интересной забавой. До ванны они все же дошли, и пока Дадзай набирал теплую воду, бросив Ацуши, что нужно раздеться, Накаджима воевал с одеждой — странно, но она оказалась устойчивее, чем пьяный эспер. Он даже не заметил, когда ему начали помогать чужие руки. Очнулся он от транса, когда получил мокрый поцелуй в шею. — Дадзай-сан, а что вы делаете? — не то, чтобы он не понимал, но это было действительно странно. — Мм? Соблазняю тебя, — промурлыкал детектив, который был явно не в себе, хотя бы потому, что Ацуши, несмотря на свою хрупкость не походил на девушку. — Я же не девушка. — А мне все равно, — прикусив мочку уха тигра, Дадзай провел рукой по обнаженному животу парня. — Самоубийство, — охнув напомнил Ацуши. — Залезай в ванну. Ацуши вздохнул и оглядел себя — ну хоть нижнее белье на месте, а то он бы сгорел со стыда на месте. Вода казалась обжигающей, но она стала еще горячей, когда к Ацуши присоединился Осаму. Из-за малого количество пространства, они оказались впритык друг к другу. Лицо Накаджимы пылало, и он даже не знал от чего: от воды, вина или от смущения… — Вытяни руки, — попросил Дадзай, и Ацуши завороженно посмотрел на мелькнувшее в его руках лезвие. На руках Осаму не было его привычных бинтов, а потому Ацуши видел предельно четко, как холодная сталь касалась нежной кожи, легко вспарывая ее. — Теперь твоя очередь, — Ацуши все так же неотрывно смотрел на запястья Осаму, с которых стекала кровь, смешиваясь с водой и оставляя алые разводы. Тигр вздрогнул, когда почувствовал, как Осаму вспорол запястье, делая горизонтальный надрез. Еще один — лезвие летит куда-то к двери, слышится глухой звякающий звук, когда сталь соприкасается с кафелем. Чужие руки обхватили руки Ацуши, опуская их в теплую воду. Раны стремительно защипало, на глаза, от неожиданности, чуть выступили слезы, а Накаджима все так же смотрел на алое кружево — в воде расплывался кровавый рисунок. Раны запястий стали ныть, а пальцы стремительно неметь. Ацуши поморщился от неприятных ощущений. Попытавшись пошевелить хоть одним пальцем, Ацуши снова почувствовал это сосущее чувство. — Красиво, правда? — чуть улыбаясь спросил Дадзай, тоже наблюдая, как кровь смешивается с водой. Голова у обоих кружилась. Регенерация Ацуши, благодаря Исповеди Дадзая, не работала — он и вправду блокировал ее. Не понимая, что он делает, Ацуши дернулся вперед, Дадзай вскинул голову — их губы соприкоснулись. Это даже не было похоже на поцелуй, но обоих это невероятно заводило. Однако Ацуши не успел больше ничего сделать, ему очень сильно хотелось спать, голова кружилась, ему казалось, что он попал на детские карусели — руки все так же ныли из-за нехватки кислорода. Ацуши закрыл глаза, всего на мгновение, пространство вокруг скрутило спиралью, закружило и он потерял сознание… Вероятно, он и правда хотел умереть.Глава 1.
30 августа 2019 г. в 11:48
Примечания:
Честно скажу, когда ноют запястья и немеют пальцы - жутко неприятное, сосущее чувство... Ненавижу его, бесит! А эти карусельки вообще что-то с чем-то. прям ад воплоти!