Козерог

      Заснеженный хвойный лес был окутан тьмой, несмотря на холодный лунный свет, придававший ему таинственный и даже зловещий вид.       Стоявшее напротив Минако остроухое чудовище, закованное в ржавые рыцарские доспехи, в которые она только что разрядила всю обойму, было похоже на мрачный призрак, явившийся к ней с того света. И единственным несуразными пятнами на его сером лице горели зелёные глаза удивительного изумрудного оттенка с кошачьими зрачками, показавшиеся детективу смутно знакомыми.       Внезапно сердце Минако защемила тоска. Она опустила пистолет, чувствуя, как её безотчетно охватывает страх при виде этого отвратительного демона, который, к слову, совершенно не делал попыток на неё напасть. Тем не менее Минако не хотела больше испытывать судьбу. Раз пули совершенно не причинили ему вреда, значит, нужно нечто помощнее, чтобы свалить эту тварь — например, снести голову с плеч. Сглотнув слюну, детектив взглянула на обезглавленный труп светловолосого мужчины, а затем стала затравленно озираться по сторонам, соображая, в какую сторону лучше бежать.       Разгадав её намерение, демон сделал шаг вперед.       — Мина…       В его приглушенном голосе она услышала отзвуки другого, бесконечно любимого ею голоса. Но это было совершенно невозможно!       — Я не причиню тебе вреда…       Широко раскрыв глаза, Минако замерла. Почему, во имя богов, этот отвратительный демон говорил с ней тихим и немного хриплым голосом Ятена Коу? Детектив почувствовала, что внутри у неё всё оборвалось. Ноги словно вмёрзли в снег. Она их совсем не чувствовала. Демон сделал несколько шагов в её сторону. Минако хотелось броситься прочь от него, чтобы избавиться от этого наваждения, но не смогла сдвинуться с места.       — Не подходи ближе! — заорала она, вытягивая руки вперёд в жалкой попытке защититься.       — А ещё говорят, что женщины обладают интуицией, что их сердце способно заглушить голос разума… Видимо, наше прошлое для тебя действительно умерло…       Минако ощутила, как у неё подкосились ноги, а тело стало безвольным.       — Не подходи… — вновь крикнула она, почти теряя сознание, когда демон приблизился к ней вплотную. Он усмехнулся, но как-то печально, как будто от безысходности, и осторожно провёл левой когтистой конечностью по щеке Минако.       Она в ужасе вскрикнула. Детектив подумала, что демон собирается нанести ей смертельный удар. Минако зажмурилась. Её затрясло. Страх перед этой тварью, в существование которой сложно было поверить, совершенно лишил её разума.       — Мина, приди в себя…       Она почувствовала, как чудовище прижало её к своей груди. Детектив подняла голову. Зелёные глаза Ятена Коу с привычными человеческими зрачками слегка светились из-под косой чёлки. Его ангелоподобное чуть надменное лицо было по-прежнему безупречно красивым.       — Не смотри на меня с таким ужасом… Это же я…       Глядя на бледное лицо Минако, Коу говорил так будто сам с собою. Айно же продолжала держаться так, словно ничего не понимает. Безусловно он осознавал, что та будет потрясена, но чтобы настолько…       — Мина, это же я!       Айно открыла рот, но её голос застыл в горле. Ей хотелось заплакать, но она по-прежнему не могла пошевелиться. Ужас жил в её огромных васильковых глазах. Ятен заключил её в свои объятия. В нём пробудилась невообразимая нежность, когда она прижалась к нему, спрятав лицо, словно напуганный ребенок. Он сжал её хрупкое тело сильнее, стараясь передать ей всё тепло этого мира, чтобы Минако просто перестала дрожать.       — Всё закончилось… Я убил его… Козерог больше не причинит тебе вреда. Успокойся, я с тобой! Теперь я больше никогда тебя не отпущу. Мы будем вместе! Слышишь? Я люблю тебя…       Эти слова сорвались с его губ совершенно естественно, и Коу этому даже не удивился. Его надменность и отстраненность разом улетучились. Страх за жизнь Минако обнажил его истинные чувства, которые он старательно прятал на дне своей души столько лет. И теперь, когда Минако была рядом с ним, Коу понял, что ничто и никогда уже не сможет встать между ними, даже если это будет означать, что он умрет от жажды. Вечность, пирамиды, несметные богатства, власть — всё это были жалкие вещи по сравнению с единственным счастьем — прижимать к себе эту испуганную человеческую дурочку с золотыми волосами.       Минако громко всхлипывала, судорожно хватаясь за его чёрную толстовку, что-то бессвязно лепеча.       — Девочка моя, — сказал Ятен, гладя её по голове, — посмотри на меня. Ты меня узнаешь?       Она кивнула, не переставая дрожать и всхлипывать.       — Успокойся… нам нужно вернуться в дом… ты совсем замерзла…       Минако вновь посмотрела на него с ужасом.       — Что ты такое? — спросила она. — Что ты такое? — как одержимая стала повторять Айно, стискивая запястья Коу всё сильнее и сильнее, — что ты такое? Что ты такое? Что?!       Коу молчал.       — ЧТО ТЫ ТАКОЕ, МАТЬ ТВОЮ?! ЧТО?! — Айно уже истерично кричала, будто бы позабыв о других словах. — ЧТО ТЫ ТАКОЕ?!       — Не думал, что мне придется это когда-нибудь сделать… — проговорил Ятен. — Как же мы докатились до такого, Минако?       — Что ты такое? — послышался её умоляющий шёпот. Теперь её била мелкая дрожь. — Ну пожалуйста…       Коу думал, что сейчас рассмеётся, но не стал. Он наклонил голову и ткнулся в волосы Айно. Они как обычно пахли солнцем, цветами и голубым небом.       — Я хочу, чтобы ты вспомнила сама…       Коу коснулся пальцами её висков, а затем Минако ослепла, падая в водоворот, созданный из омута её утерянной памяти…

☆☆☆

      Минако пробудилась внезапно, как будто в её голове зажгли свет. Ветер за окном дома Блэка усилился, сотрясая старые рамы, однако комната спальни предстала перед ней как удивительно мирное прибежище. Айно совершенно не могла вспомнить, как попала сюда.       Она немного приподнялась и увидела, что Коу тоже был здесь. Одетый в чёрную толстовку и штаны, он сидел в кресле у окна с Артемисом на коленях и планшетом в руках и что-то сосредоточенно в нём писал. Услышав, что Минако зашевелилась, Ятен поднял голову и улыбнулся ей.       — Наконец-то ты проснулась.       Отбросив планшет и опустив на пол кота, Коу подошёл ближе, уселся на край кровати, а потом осторожно обнял Минако.       — Знаешь, ты выглядишь очень соблазнительно, когда спишь. И хотя мне не нравится трахаться, когда партнёрша ничего не осознает… пару раз я ловил себя на мысли, что ради тебя я бы сделал исключение…       Коу засмеялся. И это так возмутило Минако, что она подскочила с кровати словно ужаленная.       — Не вижу ничего смешного! — крикнула она, сверкая васильковыми глазами. — Секс — это единственное, о чём ты сейчас можешь думать, да?!       Губы Минако дрожали. По щекам скатились слёзы. Коу вновь протянул к ней руки и крепко прижал к себе.       — Успокойся, моя девочка. Опасность уже миновала. Ты ведь всё вспомнила?       — Да, господин… — всхлипнула Минако и разрыдалась. С её слезами уходили пережитые ранее мучения, страх и отчаяние. Всё исчезло. Прошлое, настоящее, будущее. Теперь она ощущала тепло любимого мужчины и чувство безопасности, которое мог дать ей только он. Мало-помалу рыдания уступили место сладкому ощущению уюта. Минако успокоилась.       — Ты больше не должна меня бояться. Я сумею тебя защитить…       — Ты бросил меня… — жалобно простонала Айно. — Выбросил как ненужную вещь… Десять лет… зачем ты это сделал?       — Я хотел вернуть тебе то время, которое украл у тебя, моя девочка… Ты стала свободной и могла выбрать как прожить свою жизнь вдали от моего мира, где тебе грозила смерть… Я считал, что поступаю правильно…       — А ты никогда не задумывался, что же это была за жизнь вдали от тебя? — воскликнула Минако, снова вырываясь из объятий Коу. — Даже ничего не помня о твоём существовании, я не жила, а лишь пыталась выжить… Теперь я понимаю, почему я как одержимая сравнивала всех, кто пытался любить меня, с бесплотным духом, лица которого я даже не помнила! Иногда мне казалось, что это наваждение или долбаное невезение. Это была настоящая фантомная боль и она каждый день отравляла моё существование!       — Как же ты не понимаешь, что у меня не было иного выбора! Прикрываясь местью за смерть Астарота, лорды-вампиры никогда бы не успокоились, пока не заполучили Свет Надежды. Из-за раны ноги на тот период моих сил явно бы не хватило, чтобы противостоять Асмодею, Мамону и Левиафану. Долг господина защищать своего донора. А я не мог обеспечить тебе надлежащую безопасность. Использовать Свет Надежды означало бы начать войну. Я подумал, что если верну тебя в мир людей, а Свет Надежды передам в другие руки, это сохранит тебе жизнь и убережёт мир от надвигающейся катастрофы…       — Как видишь, ты просчитался, мой господин, — сухо заметила Минако. — Мамон нашёл меня. Получается, это он убил Усаги…       Ятен покачал головой.       — Я не стал бы это утверждать наверняка…       Айно нахмурилась.       — Рассказывай. Я хочу знать, всё, что произошло!       — Рассказывать? — удивился Коу. — Но я знаю не больше твоего. Честно говоря, я до последнего не верил, что это именно лорды замешаны в деле с Козерогом…       — А как же убийство Усаги?       — А что убийство Усаги? — пожал плечами Коу, — Когда эта дура неожиданно захотела со мной встретиться, я, естественно, её послал. Ясен пень, что она опять вляпалась в какое-то дерьмо, с которым я не хотел иметь ничего общего. Мир вампиров полон опасностей, где даже за не к месту сказанное слово можно заплатить головой. Потом Усаги выгнала своего фамильяра, и я понял, что дела у этой девки совсем плохи…       — Почему ты не помог ей?       Ятен закатил глаза.       — А на кой чёрт она мне усралась? Цукино выбрала себе другого хозяина, не спрося на то моего разрешения. И не кого-то, а моего на тот момент лучшего друга, которому она настолько задурила голову, что у того даже духу не хватило открыто мне во всём признаться, продолжая спокойненько юзать моего донора у меня за спиной. Так вот теперь это была забота Абигора, помогать и заботиться о Цукино. Пусть эта парочка долбоёбов вообще спасибо скажет, что после всего я не стал их искать. В ночь убийства, Усаги попыталась призвать меня, но я не явился на её зов. Узнав об этом, Луна бросилась в дом своей бывшей хозяйки, но было уже поздно…       — Как голова Усаги попала в твой парк?       — Её принесла Луна. Как же ещё? Ты же сама видела это на видеозаписях, — фыркнул Коу.       Его ответ немного обескуражил Минако.       — Голову принесла Луна? Но зачем?       — Видишь ли, если после смерти уберечь мозг от разложения, то голову вполне себе можно оживить на некоторое время. На улице было холодно, и Луна хотела, чтобы я использовал магию, чтобы выяснить, кто убил Усаги. Мне же это было совершенно неинтересно. Поэтому я попросил Абряияна вызвать полицию и сдать голову им. А потом, когда в окне спальни я неожиданно увидел тебя… Искушение вновь заглянуть в твои глаза… просто поговорить с тобой оказалось слишком сильным… Ведь всё это время я старался не вмешиваться в твою жизнь…       Коу чуть откинулся назад, продолжая удерживать Минако кончиками своих пальцев, разглядывая её с улыбкой. Сквозь тонкую пижаму она чувствовала прохладу его крепкого и сильного тела. Всё это было словно во сне. Айно обеими руками обхватила Коу за плечи, приблизив свои губы к его, но тут же рывком отпрянула от него. Ей было необходимо узнать у него ещё одну вещь.       — Ты сказал, что не уверен в том, что Усаги убил Мамон. Почему?       — Потому что это мог сделать и сам Абигор…       — Что?! — удивилась Минако. — Это совершенно невозможно…       — Почему же? — пожал плечами Коу. — Незадолго до убийства Усаги Сейя исчез. Луна не знает куда. Возможно, он просто решил её бросить. Что неудивительно. Эта дура своим вечным нытьем заебёт кого угодно! Осознав, что Абигор её больше не прикрывает, она решила вернуться к прежнему хозяину. Вероятно, Сейю это разозлило.       — Сейя не мог убить Усаги, — возразила Минако. — Он слишком любил её… Поверь, я видела его глаза, когда он смотрел на неё в их квартире в Токио…       — А что ты скажешь на то, если узнаешь, что Усаги убили клинком, принадлежащим Абигору?       — С чего ты это взял?       — С того, что изначально в моей коллекции было две уникальные китайские сабли в форме ивового листа — парное луендао «Честь» и «Справедливость». Много веков назад я подарил «Справедливость» Сейе. Насколько мне известно, эту саблю не обнаружили в доме Серенити Мун, а Абигор очень сильно ею дорожил. Химический состав крошечного кусочка, застрявшего в позвонке Цукино, практически идентичен моему клинку «Честь», что совершенно естественно, ведь это сабли-близнецы. Поэтому я и не стал отдавать свою саблю Скотланд-Ярду.       — Я не буду спрашивать, как тебе удалось получить результаты экспертизы, — фыркнула Айно, — скажу только, что даже если Усаги убили клинком «Справедливость», это не доказывает, что убил её именно Сейя.       — Если честно, мне откровенно поебать, кто и за что грохнул Цукино. Меня больше волнует, зачем впутали в эту историю тебя!       — Вероятно лорды хотели посчитаться за смерть Астарота, — предположила Минако.       — Если бы им это действительно было нужно, то они бы намного раньше объявились…       — А что если они вновь ищут Свет Надежды?       — В этом совершенно нет никакого смысла, ведь я сказал Люцифер, кому его отдал. И она сочла мой выбор разумным…       Васильковые глаза Минако потрясённо расширились.       — Ты сказал Люцифер, кому отдал Свет Надежды? Но почему?       — По многим причинам. Во-первых, чтобы меня и тебя оставили в покое. Ведь только у Берилл есть власть щёлкнуть пальцами и призвать к ноге своих верных лордов. Во-вторых, сама Берилл, как оказалось, была вовсе не в восторге от новой войны с ангелами и её вполне устраивало установившееся равновесие. По сути, роду вампиров ничего не угрожает. Мы правим миром людей, несмотря на существование ангелов, которым вообще плевать и на тех и на других.       — Но тогда, если ты всё уладил с Люцифер, почему Мамон пришёл меня убить?       — Я не знаю… Я много об этом думал, но ответа у меня нет. Тронуть тебя, означает бросить вызов мне лично. Вероятно лорды решили действовать самостоятельно, не посвящая Люцифер в свои дела. И на этот шаг они могли пойти только по очень веской причине. Только зачем было убивать Цукино… Что могла натворить эта дура? От неё ведь никогда не было особого толка…       — Тогда, может стоит спросить Сейю, если он жив? Я так понимаю, что при помощи ритуала возможно вызвать любого демона… Ты ведь почувствовал зов, когда Усаги использовала голову козла?       — Неплохая мысль, — согласился Коу. — По крайней мере можно попытаться…       С этими словами Ятен выпустил из объятий Минако и вновь уселся в кресло у окна. Потом он откинулся на спинку и закрыл глаза.       — А разве тебе не требуются свечи, кровь или что-то вроде пентаграммы? — удивлённо спросила Минако, вспоминая, на что была похожа спальня Усаги Цукино, когда та пыталась вызвать Азазеля.       — Первородным не нужны ритуалы, — пробормотал Ятен. — А теперь мне нужно сосредоточиться…       Айно прикусила язык. Глядя на Коу, она вдруг ощутила знакомый трепет. В комнате стало заметно холоднее. Артемис зашипел и спрятался под кровать. Воздух вокруг завибрировал. Внезапно Коу открыл глаза. Он подскочил с кресла как ужаленный. На его лице Минако увидела тревогу.       — Сигнал очень слабый… он не ответил на зов, но Сейя точно жив… Я могу открыть портал в то место, где он находится. Но сначала я перенесу тебя в свой особняк.       — Зачем это ещё? — спросила Минако, нахмурившись.       — Затем, чтобы ты находилась в безопасности. Абряиян присмотрит за тобой.       — Ну уж дудки. Я пойду с тобой! Это всё-таки моё расследование!       — Детка, ты забыла, что имеешь дело с демонами-вампирами, а не с обычными наркоманами? Неизвестно ещё, что там в том месте, где сейчас находится Сейя…       — Вот это мы и выясним. Я тоже хочу получить ответы на вопросы!       — Минако, это вовсе не шутки. Там может быть опасно.       — Если там окажется опасно, то ты меня тут же отправишь в свой особняк. Или тебе это не под силу, о великий Азазель? — она изогнула бровь.       Минако смотрела на Ятена своими пронзительными васильковыми глазами… смотрела с решительностью, как будто не видя его вовсе, а видя только свой долг. Долг перед своими принципами, а ещё она обещала себе, что раскроет дело «Козерога», и не важно, что ей так хотелось наплевать на него. Забыть всё и броситься к Ятену и слиться с ним в поцелуе, ведь ей так было хорошо и спокойно в его руках. Несмотря на изначальный протест, Коу неожиданно понял, что происходило в её душе. Он усмехнулся:       — Иногда мне кажется, что нежный цветочек, который достался мне десять лет назад вырос в самый настоящий молочай.       — Почту это за комплимент, мой господин — фыркнула Айно. — А теперь давай навестим Сейю…       Коу кивнул. Выражение лица у него было напряжённое… и как будто появилось в нём что-то совершенно новое и иное, чем то, что привыкла видеть Минако. Схватив её за руку, он сделал шаг в сторону, утягивая за собой. В одно мгновение спальня дома Блэка исчезла, а вместо неё Айно увидела белёные стены, алтарь, огромное распятие, очень много свечей и сводчатый потолок, расписанный на религиозную тему. Это была довольно аскетичная молельня с маленькими оконцами, которые едва пропускали свет раннего утра.       — Будь осторожна и смотри под ноги, — предупредил Минако Ятен.       Она перевела взгляд на каменный пол и увидела голубоватую лужу, от которой исходил странный запах. Айно ни с чем не могла перепутать его, но всё же спросила Ятена:       — Что это?       — Кровь ангела, — ответил Коу, не глядя на неё.       — Ангела? Но ведь…       — Держись ближе к стене, — перебил её Ятен. Его взгляд неожиданно заледенел, а лицо стало бледным.       Минако сглотнула слюну, но всё же сделала, как он велел. Они осторожно прошли вдоль периметра часовни, пока не наткнулись на тело священника, буквально утопающего в голубоватой луже. Красота служителя Бога поразила Минако. Это был молодой мужчина с тонкими и правильными чертами лица и длинными каштановыми волосами, собранными в низкий хвост совсем как у Ятена. В его бледно-лиловых глазах застыло выражение безмятежного покоя.       — Это Тайки или Михаэль, — пробормотал Коу, склоняясь над телом. — Со дня основания он служил священником в этой старинной церквушке, куда уже давно перестали приходить прихожане… — Коу сделал паузу и добавил: — когда-то он называл меня своим другом… Это ему я передал Свет Надежды… — злость наконец прорвалась сквозь завесу его невозмутимости. — И похоже его убили из-за этого чёртового меча!       Минако присела на корточки рядом с трупом. Орудие убийства оставило на теле священника множество колотых ран. Его убивали с особой яростью и жестокостью.       — Здесь довольно прохладно, — заметила Айно, отворачиваясь от тела священника. Смотреть на эту оскверненную смертью красоту ей было неприятно. — Определить время смерти будет непросто…       — Теперь это уже неважно, — ответил Ятен. Он смотрел на труп очень долго. А потом его лицо как-то странно исказилось, — Тайки убили лорды-вампиры: Асмодей, Мамон и Левиафан. Все трое. Они оставили здесь метки своего присутствия, которые даже поленились скрыть… Ублюдки! — Ятен презрительно сплюнул на пол.       — Выходит, Люцифер обманула тебя… только она знала, у кого сейчас «Свет Надежды».       — Нет… если бы ей нужен был меч, она бы сама пришла за ним… Тайки… он ведь не чистый, — как будто про себя рассуждал Ятен, — На половину, не более. Но он ангел, — Коу умолк, как будто что-то обдумывая, а потом добавил: — Я не понимаю…       — Ты полагаешь, что он…       — Я не понимаю, — будто не слыша её продолжил Ятен. — Пусть даже Тайки полукровка… Троим даже сильным демонам его было бы сложно одолеть. Одного или двоих он бы прикончил обязательно! Но уж точно не стал бы стоять столбом, ожидая, словно агнец жертвоприношения, осознавая, ЧТО поставлено на кон…       Коу отпрянул от тела так неожиданно, что Минако изумлённо на него уставилась. Тот стал мерить шагами часовню.       — Все вещи на своих местах. Здесь ничего не трогали и не сдвигали. Трое сильнейших вампиров пришли забрать Свет Надежды у ангела. И они, сука, даже мебель не поцарапали! Как будто этот ангел спокойненько его им отдал и дал убить себя… Как такое вообще возможно?! И, чёрт возьми, я намерен выяснить, почему Тайки так поступил!       — А как же тогда Сейя? Ты сказал, что проложишь портал в то место, где он находится… но я не вижу здесь больше ничего… можно, конечно, обыскать келью… она должна здесь быть…       — Тс-с, — прошептал Ятен. — Слышишь?       Глядя в его напряжённое лицо, несколько мгновений Минако ничего не слышала. Внезапно она почувствовала, что ей стало нечем дышать и вдруг услышала. Не то стон, не то писк. Но такой тонкий и жалобный, что у неё ёкнуло сердце.       Ятен сделал шаг в сторону алтаря, сделал пас рукой и неожиданно вошел в стену. Точнее то, что лишь казалось стеной. В углу молельни существовала потайная каморка, которую удачно замаскировали путем стягивания пространства, то есть при помощи магии стена за алтарём имела цельный вид, но визуально была заужена, чтобы скрыть проход в тайник.       Коу скрылся в нем, а Минако вошла в него вслед за ним. Потайная комната оказалась очень узкой и тесной: Айно могла спокойно прикоснуться к её стенкам рукой. Внутри было совсем темно, однако детектив всё же сумела разглядеть лежащее на небольшой кушетке тело.       — Твою ж мать! — выругался Коу. Минако не успела сообразить в чём же дело, как тот подхватил тело — судя по размерам и комплекции это был ребенок, и вынес его в молельню. Минако неслышно последовала за ним. Конечно, в виду своей деятельности, она видела немало трупов, однако ребёнок всё ещё был жив — она отчетливо слышала его сиплое дыхание, а значит всё ещё оставался шанс на то, что его удастся спасти.       Ятен положил ребенка на алтарь, попутно сбросив с него свечи и прочие атрибуты, принадлежащие священнику, и стал водить по телу руками, бормоча заклинания. Минако встала рядом с ним, придерживая голову ребенка. Однако это оказался вовсе не ребёнок, как ей почудилось в начале, и даже не человек. Демонов-вампиров в истинном сумеречном образе она уж видела раньше, но то, что Айно сейчас наблюдала перед собой, и вампиром-то сложно было назвать несмотря на серую кожу и характерно острые уши. Неизвестно, как этот вампир выглядел до того, но сейчас это была даже не мумия… скорее её тень, скелет, обтянутый полупрозрачной и тонкой как пергамент кожей, сквозь которую отчетливо проглядывались усохшие мускулы, жёлтые кости, а также чёрная сетка сосудистой системы. Чёрные словно вороново крыло волосы вылезли, на голове оставалось только несколько редких пучков, глаза ярко-синие остекленели: зрачок в них сузился до размеров волоска и совершенно не реагировал на свет. И хотя это жалкое существо всё ещё дышало, Минако знала точно — живым оно уже не было.       — Что с ним? — наконец смогла спросить она.       — Не знаю, — тихо ответил Ятен. — Его долго истязали… слишком долго… Абигор… видимо, он не выдержал…       — Это что же, Сейя?! — поражённо воскликнула Минако, всматриваясь в живой труп, — Но… зачем Тайки так с ним поступил?!       Ятен покачал головой.       — Это не Тайки… Мы все когда-то были друзьями… я, Сейя, Тайки… мы росли вместе… и даже называли друг друга братьями, хотя и не являлись ими по крови. Потом, когда моего отца убили, я выпил кровь своего мертвого брата и переродился вампиром. У Сейи, как и у многих полукровок, вообще способностей не было. Чтобы избежать изгнания, он тоже встал на сторону Тьмы как и я. Тайки же остался служить Свету. У него имелись все необходимые способности ангела, несмотря на то, что он тоже был полукровкой…       — Тогда почему Тайки держал здесь Сейю?       — Я думаю, он его прятал и лечил по мере сил. Но то, что с Сейей сотворили, невозможно вылечить… особенно после смерти Цукино. Если у них действительно была настоящая любовь… Это ждет любого вампира, посмевшего отдать своё сердце донору…       — Это ужасно… — сказала Айно.       — Все умирают, Мина. Так какая разница, когда и где… — тихо ответил Коу. Потом, помолчав, добавил, будто про себя: — Ты знаешь, что меры у любви не существует… И Сейя таким образом измерил свою, которая оказалась далеко за пределами его собственной жизни. По крайней мере теперь я его прекрасно понимаю и прощаю, хотя и стало уже слишком поздно…       Сейя захрипел, запрокинув голову назад и глядя стеклянными глазами на расписанный потолок. Неужели он и правда настолько любил Усаги, что не смог выжить без её крови, думала Минако. И не постигнет ли Ятена его участь? Что будет, если она умрет от старости или от несчастного случая? Она теперь обычный человек… А Коу так и не нашёл себе донора за прошедшие десять лет… Да, к нему вернулись магические способности, но нога так и не зажила, и вообще иногда казалось, что Ятен выглядел нездоровым и измождённым. Всё это свидетельствовало о том, что голод брал своё и постепенно ослаблял его организм. Но в то же время из-за проклятия Лилит Ятен не мог пить её кровь… она убивала его быстрее, чем жажда…       — Что мы можем сделать? — спросила Минако, продолжая смотреть на мучения Сейи.       — Только то, что предпочёл бы я сам для себя, если бы умирал, а мой друг оказался рядом… — спокойно сказал Ятен.       Минако посмотрела на него, но он не ответил на её взгляд. Она смотрела, как материализуется клинок «Честь» в его руке. Он вставил кончик сабли между ребер Сейи, там где находилось сердце, и надавил. Сейя, точнее его тело, вздрогнуло и выгнулось в последний раз. Его рука вцепилась в лезвие.       — Спасибо… — прошептали покрытые сухими корками пергаментные губы Абигора.       Ятен вынул из его тела саблю и одним четким движением отсёк своему другу голову. Затем он обернулся к Минако, стоящей рядом с ним.       — Там, где для других есть Свет, для нас, вампиров, существует только Тьма… Но знаешь, Мина, иногда даже в этой непроглядной Тьме вспыхивает то, ради чего не страшно отдать даже вечность… Я — чудовище. Но ты им можешь не быть. Понимаешь?       Минако моргнула. Потом снова, снова и снова. А потом рывком кинулась к Ятену. Он едва успел поднять руки, как она обхватила его, ткнувшись носом в его грудь.       — Ты ведь не допустишь, чтобы с тобой случилось тоже самое, что и с Сейей?! — всхлипывая, пролепетала Минако. — Ведь правда? Скажи мне, мой господин? Ну? Ты ведь не станешь живой мумией?       Она дрожала и плакала, прижимаясь к нему так крепко, будто боялась, что он оттолкнёт её. Ятен заключил её в объятия и поцеловал в макушку. Минако вздрогнула и вскинула зарёванное лицо.       «Ты ведь не допустишь этой мучительной смерти?»       Нет, хотел ответить Ятен. Нет, я этого не допущу, моя девочка. По долгу господина я не имею на это права. Только правда заключается в том, что я тебе больше не господин, а ты не мой донор. Теперь ты свободна. Ведь свобода это так хорошо, когда нет ничего другого…       Коу хотел ей сказать это и обязательно бы сказал, если бы она не смотрела ему в глаза. Но Минако смотрела. И великий демон коварства, хитрости и обмана Азазель промолчал, потому что не мог лгать ей, глядя в глаза…