Такое странное место — клуб. Вроде и классно, а вроде и не очень. От всех воняет сексом и потом, альфы излучают эти самые свои запахи, позволяющие возбуждать омег, а омеги эти и не против вовсе. Немного смущающе видеть, как парочки, ничего и никого не смущаясь, чуть ли не поедают друг друга. Такую вольность Чимин никогда себе не позволял. Его максимум был взять Юнги за руку в супермаркете.
Внимание омеги привлекает сцена, что стоит прямо по центру. Не очень удобно, но это придумано так, чтобы каждый, даже тот, кто не хотел, увидел прекрасных парней-омег, танцующих без верха, лишь в облегающих кожаных штанах. Чимин не то чтобы против таких танцулек, но это слишком, будто выходит за рамки, что построил себе Пак.
Смотреть на танец тел под эротичную музыку больше не хочется, поэтому Чимин идёт в место, ради которого по сути и пришёл — барная стойка. Выпить хочется до безумия, а ещё желательно напиться в хлам, чтобы забыть всю ахинею, происходящую с омегой последнее время.
Это шоу, затем Юнги, бросивший так внезапно, вся жизнь катится ко дну, а спасения нет. То есть вообще нет. У Чимина нет ни одного друга, ни одного родственника, вообще нет ни одного человека, который мог бы выслушать или хотя бы сделать вид, что слушает, а потом сказать что-то до одури банальное, на подобии: "Не переживай, это же жизнь", или "Братан, не парься, пойдём выпьем". Паку так никто не говорил.
С этими мыслями Чимин подходит к барной стойке и подзывает бармена.
— Извините, можно мне... — и тут он запинается, рассматривая огромное количество бутылок, о названиях которых омега даже не слышал.
— Ты впервые здесь? — мягко улыбаясь, хотя, скорее, ухмыляясь, спрашивает бармен, который выглядит уж очень дружелюбно.
— Откуда вы знаете?
— Камон, чувак, ты смотришь на эти бутылки так, будто вообще никогда не видел алкоголь. А может и правда не видел? — парень откровенно смеётся, а Чимин вроде и не обижается, но что-то внутри него дёргается.
— Не правда! Я пил...
— Шампанское на новый год?
— Шампанское на новый год, — шёпотом подтверждает омега, опуская взгляд на свои пальцы, что теребят друг друга от волнения. Он вспоминает о том, что Юнги редко давал ему выпить, в их доме омеге нельзя было принимать алкоголь. Это правило, которое Пак не решался нарушить.
— Тогда смотри, бро, — не говоря ничего колкого, бармен указывает на стеллаж с алкоголем. — Это для того, чтобы напиться в щепки просто. Это более лёгкое, но и более вкусное, я бы посоветовал тебе его, но выбор за тобой.
— Можно мне на ваш вкус, — лишь отвечает Чимин и немного успокаивается, когда парень кивает.
Пак наблюдает за профессиональными движениями бармена. Тот смешивает что-то непонятное, но у омеги даже капли страха не возникает. Он пришёл напиться, ну или хотя бы попробовать, так что его ничто не остановит.
— Старая и добрая Пина Колада, для очаровательного омеги, — улыбаясь милой и забавной улыбкой, говорит бармен, ставя на стойку бокал с интересной жидкостью, от которой исходит аромат ананаса.
— Ты так быстро догадался, что я омега, — непонимающе говорит Чимин, делая глоток из бокала и удивляясь тому, что на вкус это довольно не плохо.
— Как быстро ты перешёл на "ты", — тот ухмыляется, но почему-то при этом не выглядит менее добродушно. — Я сам омега. Своих за километр чую.
Они начинают разговаривать. Вот так просто Пак впервые нашёл темы для разговора с человеком. Ему даже делать почти ничего не пришлось, ведь бармен всё сам сделал, и омеге даже не обязательно знать имя "незнакомца", чтобы понять, что тот замечательный человек. И не то алкоголь виноват, не то омежья натура, но остановиться они не могут. Долго разговаривают, Пак заказывает ещё пару коктейлей и уходит куда-то далеко, чувствуя, как сознание покидает, сменяя себя потрясающим настроением.
***
Как же отвратительно.
Правда, из чего вообще делают алкоголь, что наутро после него настолько плохо? Чимин об этом не думает, слишком велико желание убить себя и отрубить голову, чтобы нафиг не трещала, дебилка.
Он совсем медленно, будто боясь, что в глаза сейчас воткнут ножи, открывает веки, стоня от боли в висках. Почему-то боль резко отступает, когда обстановка вокруг кажется незнакомой. И, чёрт, омега уверен, что вляпался вчера в какое-то дерьмо. Он осторожно поднимается с кровати, на которой спал и направляется к двери.
Выбора всё равно нет. Делать что-то нужно. Выбираться нужно.
В голове уже миллионы предположений о том, что сделали с ним и его телом. Хотя, скорее, только сделают, ведь, вроде, ничего не болит.
Только он открывает дверь, как начинает кричать. Напротив него стоит мужчина с голым торсом. Там шесть кубиков, а в голове Чимина тьма. Его точно изнасилуют.
Он прикрывает глаза, но вдруг слышит чей-то крик.
— Господи! Чимин-а! Зачем ты так кричишь? — Пак открывает глаза и теперь перед ним не тот мужчина.
— Т-ты?
— Меня зовут Хосок, вообще-то.
— Тот бармен?...
— Да ты вообще ничего не помнишь, чувак, — Хосок берёт его за руку и ведёт на кухню, где сажает на стул и подаёт стакан с холодной водой. — Всегда знал, что первая попойка такая тяжёлая, но никогда не видел её последствий. Ты как?
— Мне будто башку раздолбали.
С минутами приходят и парочку воспоминаний.
Хосок больше не кажется незнакомцем, как с утра, теперь Чимин помнит о том, какой этот омега замечательный. Они буквально за пару часов вчерашнего вечера подружились так, как Пак мало с кем дружил.
Хо рассказывает забавную историю, где Чимин в главной роли. Оказывается, они достаточно нелепо добрались до дома, а ещё... Пак дал свой номер телефона около пятнадцати альфам. Не пиздец ли?
— Я не буду больше пить... Аххх, — он не жалуется, правда, просто хочет убедить себя в этом.
Алкоголь не показался чем-то отвратительным... Он даже помог как-то.
Во-первых, только благодаря своему желанию напиться Чимин познакомился с Хосоком, а во-вторых, забыть о своих проблемах на пару часов всё-таки получилось.
Он встаёт из-за стола и идёт в спальню, в которой провёл ночь. Там парень находит всё, что было вчера при нём, а после возвращается к Хосоку.
— Мне, наверное, нужно идти.
— Мы всё равно прощаемся ненадолго, — Чон встаёт и одной рукой обнимает Чимина. — Через два часа, надеюсь, ты успеешь сделать всё, что тебе нужно, мы встречаемся в центре. Джин поведёт нас кое-куда.
— Д-джин?
— Тот альфа, что напугал тебя своим торсом, — закусывая губу отвечает омега. — Мой альфа.
— О. Вау. Хосок, да ты везунчик.
— А то. Ну так, что, будешь готов через два часа?
— Нуу, я постараюсь, — неуверенно отвечает Чимин, направляясь к выходу. — Спасибо, Хосок. До встречи!
***
Эти два часа Чимин отмокает в ванной. Он всё думает о том, что же делать дальше. Жизнь по-тихоньку, да наладится, в этом Пак уверен, но, что-то делает больно сердцу, будто он забыл какую-то важную вещь... А может и не вещь вовсе. В любом случае, это что-то (кхм, ?кто-то?) даст о себе знать. В тот момент, когда Чимин не будет ожидать, когда сердце успокоится... Так ведь всегда происходит, разве нет? Как только ты перестаёшь чувствовать боль, эта боль возвращается с двойным эффектом.
