Обмен мужьями

— Согласны ли вы, Мин Юнги, взять в мужья Ким Тэхёна? — Да. — Согласны ли вы, Ким Тэхён, взять в мужья Мин Юнги? — Да. — Волей, данной мне, объявляю вас мужем и мужем. Можете поцеловаться. Альфа, полный радости и осознания, что теперь он рядом с любимым будет всегда, берёт его лицо в свои ладони и целует такие соблазнительные губы. Гости аплодируют, а сами парни почти ничего не слышат. Они безумно счастливы, а возможно, даже не верят в то, что они теперь законные мужья. — Ты теперь мой, — шепчет Юнги, проводя губами по чужой скуле. — Теперь ты навсегда мой. Они оказываются дома глубокой ночью. Оба в состоянии лёгкого опьянения, но понимают, что это их первая брачная ночь, и они не могут её просто потерять. Поэтому омега, беря в свои руки весь процесс, садится прямо на колени Мина, который сидит на кровати. Они целуются мокро и страстно, даже не думая прекратить это, ведь приятно до жути, нравится прикасаться к любимому каждой клеточкой своей кожи. Нравится чувствовать опьянение не от алкоголя, а от переполняющих эмоций, от любви. Юнги быстро снимает с Тэхёна глупый костюм, который хоть и сидит просто чудесно, но скрывает кое-что гораздо более интимное и красивое. Тело омеги прекрасно для альфы. Худощавое, почти костлявое, такое до жути бледное, как у самого альфы. Оно не как у Чимина. Тело того мускулистое, его пресс рельефный, а у Тэхёна... У Тэхёна оно идеальное. Стоит ли говорить, что эту ночь оба запомнят на всю жизнь? Они ни разу не пожалели о том, что сделали, хоть и предали своих прошлых мужей, зато сейчас счастливы безумно. Главное, что сейчас всё прекрасно. Какая разница, какой ценой они добились этого счастья?

***

В это же время на полу в кухне сидит Чимин. Его лицо всё в слезах, а руки трясутся от бесконечных рыданий. Он чувствует невероятную боль, такую, словно без наркоза живот режут. Омега в который раз всхлипывает, потому что невозможно терпеть, потому что умереть хочется. Вроде всё только начало налаживаться, но сердце ведь не спрашивает, когда сделать выпад, причинив боль. Чимин встаёт кое-как, желая выйти в окно, но сдерживает этот порыв. Единственное, чего хочется — иметь рядом человека, которого можно обнимать безумно долго, которому расскажешь про все проблемы. У Пака такого нет, точнее, возможно, и есть, но он это изо всех сил отрицает. В голову сейчас лезут мысли о Чонгуке, о том, как тот обнимал, как с ним спокойно было. И, наверное, омега ещё пожалеет об этом, но он звонит Хосоку, плюя, что уже ночь и берёт у него номер Чонгука. Альфе он не звонит. Лишь отправляет сообщение. "Приедь ко мне" Возможно, ждать и не нужно, какой дурак примчится к малознакомому омеге по первому его зову? Верно, только влюблённый или глупый, а Чон не подходит под это описание. Становится ещё больнее. Мысль, что он просто жалкий и беспомощный убивает. Омега встаёт и подходит к окну, завывая почти на весь город. Жаль, что никто его не слышит. Жаль, что он никому в этой жизни не нужен. И к моменту, когда терпеть вообще невозможно, раздаётся дверной звонок. Чимин замирает, а после бежит открывать дверь. Перед ним стоит Чонгук. Взволнованный и, кажется, с трясущимися руками. — Ты пришёл... — будто, не веря, шепчет омега. — Конечно, — лишь отвечает альфа и обнимает Пака настолько сильно, что сломать его может, но это объятие никогда не сломает, оно защитит и не даст в обиду. Они стоят так не долго, потому что Чон отстраняется, берёт чужое лицо в свои руки и ласково говорит. — Я на мотоцикле. Поедем? — Поедем. Пак не спрашивает, куда. Ему настолько всё равно, что он просто берёт чужую руку в свою и улыбается. Какая разница, если Чонгук приехал? Они выходят из дома Чимина и садятся на мотоцикл. Чонгук приказывает омеге держаться за его торс и не отпускать, а Пак и не против, ведь так приятно чувствовать кого-то, держать в своих руках... Они едут быстро, лицо Чима приятно ласкает ветер, который так и призывает закрыть глаза, но омега этого не делает, слишком хочется наслаждаться ночью. Приезжают парни на какую-то поляну, которая при свете луны выглядит просто невероятно. Здесь никого абсолютно нет, лишь пустота и красота. — Я знаю, что тебе больно, Чимин, — вдруг говорит Чонгук, облокачиваясь на своего железного коня. — И это нормально. Пак лишь кивает. А что он может ответить? — Подойдёшь ко мне? — спрашивает альфа, смотря на Пака своим этим взглядом, от которого мурашки идут. Чимин опять не отвечает. Да кому вообще нужны грёбаные слова, если без них всё намного понятнее. Он подходит к большому и уютному альфе, обнимая его. Он этого хочет, на остальное вообще плевать. А Чонгук отвечает, наклоняется к чужому уху и шепчет. — Ты так мне нравишься... Чимину снова не нужно отвечать. Он улыбается, не веря в то, что может быть счастлив в этой жизни, но, вопреки своим мыслям, целует манящие губы. Он этого хочет, на остальное вообще наплевать. Вот так они и нашли друг друга. Кто-то может подумать, что они лишь залечивают свои прошлые раны, но... В их сердца никому не залезть. Я могу лишь описать... Их любовь будет расти. Их любовь не будет иметь границ.