The memories of the future

Гриммджо, сидевший на крыше дома, в очередной раз тяжело вздохнул и задрал голову, глядя в темно-синее небо. Сейчас оно почти ничем не отличалось от неба Уэко Мундо, и это вызывало какие-то странные чувства. Впрочем, максимально странным тут были не эмоции Гриммджо, а расположившийся рядом с ним Шиффер. Секста Эспада и прежде считал Куатро чокнутой замороженной рыбой, однако сейчас вообще уже ничего не понимал. Началось все недавно. Гриммджо как раз в первый раз очнулся после того памятного короткого боя, если его так можно назвать, с Улькиоррой и едва не сдох от жгучей боли во всем теле, которая словно плавила каждую клеточку. Сам Шиффер в это время стоял у окна в его, Гриммджо, комнате и глазел на бело-черный горизонт. И что он там только нашел? — Наконец очнулся, — тихо обронил Улькиорра и повернул к нему голову. — Неллиэль велела тебя не трогать неделю, четыре дня уже прошло, у тебя осталось три. Гриммджо сглотнул вязкую слюну и хрипло спросил: — А потом что? — А потом мы отправимся в мир Владыки. Я не всегда могу быть рядом с ним и защищать, так что на подобные случаи ты мне и будешь нужен. По одному виду Шиффера было понятно, что отказа он не приемлет, да и как-то свежи были воспоминания, что этот самый отказ чреват отвратительными последствиями, поэтому Гриммджо пришлось согласиться, и только после этого Улькиорра ушел. Хотя, стоит заметить, что и сам Гриммджо предвкушал тот момент, когда уже окажется в том мире. Там должно быть весело — шинигами же никто не отменял, и Гриммджо очень надеялся, что они ошиваются где-то поблизости от Куросаки Ичиго. К сожалению, их не было. Вообще. Даже той забавной девчонки с ледяным занпакто, старавшейся помогать Куросаки Ичиго, не было. Но Улькиорра почему-то не отпустил его обратно в Уэко Мундо. Вот так и вышло, что Гриммджо сидел сейчас на крыше и готов был помереть от скуки. Тело восстановилось полностью, как и реяцу, однако Джаггерджак все равно чувствовал себя паршиво. Возможно, виной тому был голод, но с пустыми, что были неподалеку, уже давно разобрался Улькиорра. Скука. — Слушай, Шиффер, — обратился к нему Гриммджо, — давай ты пока побудешь здесь, а я смотаюсь в Уэко Мундо? Куатро даже не посмотрел на него, не отводя взгляда от делающего уроки Владыки. И как он только дырками в своей шкурке еще не обзавелся от таких пристальных взглядов? Нет, Гриммджо мог и без разрешения слинять, но умная и предусмотрительная Нелл велела не злить Улькиорру, потому что вторую такую бойню Гриммджо мог и не пережить, вот он и страдал вежливостью. — Улькиорра, мать твою, я же сейчас от скуки сдохну. И от голода. Ему показалось, или Улькиорра вздохнул как будто устало? — Хватит ныть. Гриммджо закатил глаза, сгорбился и уперся руками в колени. Сейчас он был бы рад компании даже вечно бубнящего какую-то хрень Заэля, ибо с Шиффером можно было подохнуть — он же реально просто сидел на крыше и пялился безотрывно на будущего Владыку Лас Ночес, периодически сканируя пространство на предмет какой-либо опасности. Паникер. Возможно, Гриммджо вздыхал до того красноречиво и несчастно, что бесчувственный Куатро сжалился над ним: — Пройдись по дальним районам города, поохоться. — А поближе никак, не? — хмуро уточнил Гриммджо, про себя радуясь хоть такому. — Шинигами могут заподозрить что-то неладное, если пустые будут исчезать только в этом районе. Надо обезопасить себя и Владыку. Джаггерджак опять протяжно вздохнул и покосился на него с непониманием. — Что с тобой стало, раз ты так зациклился на нем? Даже об Айзене-сама ты так не заботился. — Иди, — велел Улькиорра и мельком глянул на него. Зеленые глаза вспыхнули угрожающе на короткое мгновение, а потом их обладатель отвернулся. Большего Гриммджо не надо было, и он моментально подскочил, потянулся и ушел в сонидо. Где-то далеко, на самом севере, он чувствовал парочку пустых, которыми сможет неплохо перекусить. Как только Джаггерджак скрылся, Улькиорра тоже исчез с насиженного места. Владыка, едва он появился в его комнате за его спиной, хмыкнул, не оборачиваясь. — Я уж думал, что ты так и будешь пялиться на меня с расстояния. Улькиорра обошел в какой раз уже комнату по кругу, изучая обстановку, чтобы понять, что вообще нравится Владыке, прислушался к ощущениям — Гриммджо во всю развлекался где-то очень далеко — и присел на свободный стул. Он сам не знал, почему из раза в раз приходил именно в комнату Владыки и сидел тут, пока тот не уснет, если не дольше. Отчего-то ему не хотелось наблюдать за Куросаки-сама издалека, словно бы он мог упустить что-то безмерно важное. Гриммджо, несмотря на то, что они следили за безопасностью Владыки вместе уже пару месяцев, об этом не знал, и Улькиорра не планировал ему сообщать, а то ведь Секста Эспада держать язык за зубами не умел, и Улькиорре не хотелось часами потом выслушивать всякие скабрезные шуточки и прочее. Владыка что-то пробубнил и отодвинул от себя учебник, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он устал, но спать почему-то не ложился. Зачем ему вообще нужны эти школа и университет, в который он вроде как хотел поступить, раз усердно учился и зарабатывал деньги? Этого Улькиорра понять никак не мог, хоть и пытался — он вообще многое пытался понять с тех пор, как начал следить за Куросаки-сама, и все больше с каждым днем убеждался в том, что люди — воистину странные существа, руководствующиеся непонятно чем. Чувствами? Эмоциями? Так называемой душой? А что такое душа? Можно ли ее увидеть, если вскрыть грудную клетку, раскроить череп? Стоит ли эта душа всего того, что отдают ради нее? Душа — в той протянутой руке женщины на крыше Лас Ночес, когда он осыпался прахом. Но есть ли она у него? Нужна ли она ему? Улькиорра вновь взглянул на Владыку и понял, что все же нужна, ибо без нее он вряд ли сможет полностью понять его. Осталось лишь отыскать ее, вот только он не какой-то там жалкий пустой с примитивным складом ума, а потому прекрасно осознавал, что поглощение человеческих душ ему ничего не даст. — Дома мне ничего не грозит, — вернувшись к учебнику, проговорил Владыка, — а потому хватит буравить меня взглядом. Улькиорра тут же послушно опустил голову, уставившись в пол. Нормальный пол такой, типичный. Похожий можно сделать в комнате Владыки в Лас Ночес, но Улькиорра бы добавил ковер какой-нибудь для пресловутого уюта, ибо в Лас Ночес и так как-то слишком уж пустынно и неуютно для всех, кроме привыкших к этому арранкаров, хотя тот же Заэль-Апорро, например, обустраивая свою лабораторию, ни в чем себе не отказывал — у него там даже цветочки в горшках есть, и пусть они долго не живут из-за постоянных экспериментов Октавы, но есть же. А Неллиэль Гриммджо после своей первой отправки в Каракуру в компании Шиффера притащил целый ящик плюшевых игрушек. Счастливый визг в Лас Ночес еще пару часов стоял такой, что, кажется, его слышали вообще все пустые в Уэко Мундо, а Гриммджо потом еще и ходил контуженный на оба уха. Все же Эспада — сборище ненормальных личностей, которые непонятно как вместе уживаются. Раньше их сдерживал Айзен-сама, а сейчас? Вероятно, общая цель. Улькиорра настолько задумался, что не заметил возвращения Гриммджо, который завис в воздухе на уровне окна и теперь с ухмылкой глядел на него, засунув руки в карманы. Выглядел он сытым и довольным жизнью. — Слу-ушай, Шиффер, — протянул Джаггерджак, и Улькиорра вскинул голову, с легким удивлением отмечая про себя, что совершенно не заметил приближение его реяцу. Непозволительная ошибка, ведь он так же просто мог пропустить врага, желающего уничтожить Владыку, пока тот слаб. И пусть эти самые враги пока не появлялись, но все могло измениться в любую секунду. — А чего это ты тут сидишь? Впрочем, ответа замявшегося Улькиорры он и не ждал, вместо этого шагнул спокойно на подоконник, пригнулся, чтобы зайти через окно в комнату, и спрыгнул бесшумно на пол, повертел головой, внимательно осматриваясь. — Неплохо тут, только места маловато, — с этими словами Гриммджо повалился на кровать Владыки, что последним осталось незамеченным — все свое внимание он сконцентрировал на учебе. — Кстати, Нелл мне все уши уже прожужжала по поводу того, что мы все никак не начнем обустраивать его комнату. Может… Гриммджо не договорил, прислушавшись к окружающему миру. Улькиорра тоже насторожился, чувствуя, как совсем неподалеку от них рвется ткань пространства под руками кого-то весьма сильного. И знакомого. Не сговариваясь и даже не глядя друг на друга, они ушли в сонидо и вышли на крыше какого-то здания неподалеку. И застали прелюбопытную картину: Заэль осматривался с безумно-счастливым видом и сжимал в руках какой-то свой очередной горшок с чахлым цветочком, а на плече у него висела довольно вместительная сумка, которая даже до конца не смогла закрыться, поэтому многочисленные колбочки и контейнеры было прекрасно видно, а рядом с ним стоял Нойтора и все чертыхался, пытаясь отцепить от своей ноги маленькую Нелл, вопившую что-то непонятное с каждой секундой все громче и громче. — Что вы здесь делаете? — холодно осведомился Улькиорра, с арктическим льдом в ярких зеленых глазах смотря на них. В такие моменты Гриммджо даже думал, что эти глаза Улькиорре как-то не особо подходят как раз из-за своего цвета, что, вроде как, может быть теплым. Неллиэль в ту же секунду, едва заслышала тихий и невыразительный голос Куатро, заткнулась и отцепилась от ноги Нойторы, и тот вздохнул с облегчением. А у Заэля из рук выпал горшок, упал на крышу и разбился звонко, разлетевшись на кучу маленьких кусочков. Откровенно помирающий цветок потерял пару лепестков. — Да кто ж так пугает-то?! Мой бедненький, — Заэль опустился на колени перед цветочком, бережно подхватил его пальцами и огляделся, думая, куда бы положить его, ведь горшок разбился. Гриммджо усмехнулся при виде этого. — Выбросил бы ты эту флору, все равно же сдохнет в ближайшее время, и никакие удобрения тут не помогут. Заэль зыркнул на него исподлобья и что-то прошипел сквозь сжатые зубы, аккуратно убрал цветок в один из своих контейнеров и выпрямился рядом с Нойторой, выглядя на его фоне как-то жалко. — Что вы здесь делаете? — повторил Улькиорра, и Гриммджо поежился против воли. Шиффера он знал неплохо и мог сказать с уверенностью, что если он что-то повторил, то в третий раз просто убьет. Особенно в подобной ситуации, когда эти вот индивиды нарушили прямой приказ не высовываться из Уэко Мундо вообще и Лас Ночес в частности. — А мы хотели увидеть Ицуго! — радостно возвестила Неллиэль и улыбнулась широко. — Лично я хотел добыть новые образцы, — поправил очки Заэль. — И цветы где-нибудь стырить, — закончил за него Гриммджо с кривой ухмылкой. — Нойтора? — кинул на него безразличный взгляд Улькиорра. Эти трое, наплевав на приказ и осторожность, пришли сюда и теперь фонили своей реяцу так, что сюда скоро сбежится половина Готей-13, поэтому надо было их как можно быстрее выпроводить, пока Эспада так по-глупому не попалась. — Мне просто стало скучно, — пожал плечами Нойтора. — Гриммджо, сразимся? Джаггерджак хищно улыбнулся и размял шею, ничего не имея против этого предложения. Недавно он поохотился и перекусил, посему сейчас можно было и подраться, получая привычную порцию адреналина. И как-то из головы от предвкушения предстоящего развлечения вылетело все, что касалось безопасности их будущего Владыки. К счастью, у них имелся до жути ответственный Шиффер, у которого никаких проблем с памятью не было. Он-то и открыл гарганту, куда зашвырнул воинственно настроенных и велел им не попадаться ему на глаза еще пару дней, после чего внимательно так поглядел на Октаву и Экс-Трес и все же разрешил им остаться ненадолго. Заэль, до смерти обрадованный этим фактом, едва не подпрыгнул пару раз на месте, схватил Неллиэль за руку и понесся в одному ему известном направлении. Улькиорра проводил их взглядом и вернулся обратно к Владыке. А Владыка спал, положив голову на стол прямо на открытый учебник, чуть хмурился во сне, словно ему снился кошмар, и кривил иногда губы. Улькиорра приблизился к нему, собираясь осторожно разбудить, чтобы тот не спал в столь неудобном положении, но замер, глядя в открытую тетрадь. Там, в самом уголке, было что-то нарисовано. Владыка не очень хорошо рисовал — да и зачем ему это, в сущности, бесполезное умение, однако этого было достаточно, так что Улькиорра имел возможность разглядывать свое собственное лицо. Схематично нарисованное, верно, но все равно узнаваемое. Странно. Рядом с дырой пустого опять кольнуло, но сейчас это не принесло дискомфорт, наоборот, там будто чуть теплее стало. Вообще ничего уже не понимающий Улькиорра кончиками пальцев коснулся затылка Владыки, опустился ими на шею и дотронулся уже всей ладонью. Куросаки-сама вздрогнул и резко выпрямился, сонно потирая глаза и зевая, потом увидел открытые учебник и тетрадь, понял, что заснул, и поблагодарил: — Спасибо. И собрался снова засесть за эти свои уроки, вот только это уже было каким-то издевательством над своим организмом, а потому Улькиорра, беспокоящийся немного о здоровье Владыки, протянул руку и на тыльной стороне его ладони вывел: «Спать». Владыка пожал плечами и перелистнул страницу учебника. — Сначала мне нужно доучить это, иначе не получу хорошую оценку. Улькиорра в принципе не понимал, зачем ему эти самые хорошие оценки, но мешать все же не стал, вместо этого усевшись вновь на свободный стул. Обостренные до предела чувства больше не обжигала реяцу Гриммджо, и все вокруг было спокойно. Владыка тихо шуршал страницами учебника и периодически что-то записывал в тетради, и это так умиротворяло, что Улькиорра задремал. И проснулся он от мерзкого звона будильника. За окном уже встало солнце, ослепительные лучи которого светили прямо в глаза, заставляя тем самым щуриться. Владыке пора было собираться в школу, но своего будильника он попросту не услышал. Как и всегда, впрочем. Улькиорра встал со стула, быстро размялся, приводя затекшие мышцы в порядок, и подошел к кровати Владыки. Тот лежал на животе, обняв подушку и уткнувшись в нее носом, и тихо, едва слышно посапывал. Такой беззащитный. Люди во сне наиболее уязвимы, что означало, что Владыку надо было охранять тщательнее именно ночью, когда он крепко спал. Хотя это не исключало того, что он и днем может влипнуть в крупные неприятности или нарваться на что-то, с чем справиться сейчас попросту не сумеет, так и выходило, что ради обеспечения безопасности Владыки Улькиорра должен был находиться рядом с ним круглые сутки. Ну или кто-то другой из Эспады — тот же Гриммджо, ибо остальных пускать сюда чревато. Улькиорра дотронулся до его плеча, подождал немного и провел ладонью по загорелой коже. Владыка завозился, стремясь уйти от неприятно холодного прикосновения, и проснулся, с трудом разлепил ресницы и покосился на будильник. — Ох черт! Куросаки-сама в то же мгновение подскочил как ужаленный, спрыгнул с кровати и начал собираться быстро. Улькиорра же отошел в угол комнаты, чтобы не мешать ему, прислонился к стене и расслабился. Гриммджо, у которого зачатки самосохранения иногда работали на отлично, еще несколько дней здесь не появится, из чего следовало, что Куатро будет присматривать за Владыкой в полном одиночестве, как и было изначально. Никто не будет ему нудеть над ухом о скуке и голоде, никто не будет трепать нервы и постоянно отвлекать на какую-то чушь несусветную, никто не будет пошло подшучивать над всем, что только движется. Идеально. Всегда бы так. Владыка же за это короткое время успел собраться и быстро спуститься вниз. Улькиорра за ним не пошел, прекрасно помня, что младшая сестра Владыки способна его увидеть, а потому на глаза ей лучше не попадаться, а то мало ли. Именно поэтому Улькиорра спокойно вышел через окно и поднялся на крышу, откуда мог с удобством следить за входной дверью. Куросаки-сама выбежал из своего дома спустя десять минут, попрощался с сестрами — отец его куда-то ушел еще вчера — и помчался в сторону школы, а Шиффер, естественно, последовал за ним. На этот раз Владыка никаких своих друзей по пути не встретил, и Улькиорра смог его проводить едва ли не до самого входа в школу, после чего изучил здание на предмет опасности и, не найдя ничего подозрительного, поднялся на крышу. Там у него уже было свое место, которое в последнее время нагло оккупировал Гриммджо. Еще один плюс в отсутствии Сексты. Правда, через каких-то жалких пару часов небо затянуло темно-серыми тучами, и Улькиорре пришлось уйти с крыши. В школу зайти он, конечно, мог, но так существенно повышался риск быть обнаруженным кем-то из друзей Куросаки-сама, поэтому Куатро не нашел ничего лучше, кроме как усесться на ветку дерева и спрятаться тем самым в его кроне. Зато отсюда было превосходно видно все, что происходило в классе Владыки. Например, то, как он с какой-то странной грустью во взгляде смотрел в хмурое небо, пропуская мимо ушей все слова учителя. Или же то, как на перемене к его столу подошла женщина и что-то явно предложила, дико краснея и смущаясь. Кажется, Владыка ей отказал, потому что глаза ее буквально на секунды потухли, а Улькиорра ощутил странное удовлетворение. А потом начался дождь. Не особо сильный, но если бы он остался на своем прежнем месте, то промок бы. К счастью, дождик быстро закончился, и солнце опять заняло положенное ему место на небосклоне, согревая землю и испаряя небольшие лужицы, так что уже спустя какое-то время от дождя остались лишь воспоминания. Где-то на западе вспыхнула отдаленно знакомая реяцу, и Улькиорра насторожился, сел ровнее и повернул голову в ту сторону, будто пытаясь с такого большого расстояния увидеть происходящее там. Ничего не происходило, носители той реяцу так и оставались где-то на западе, однако это не значило, что можно расслабиться. Вскоре занятия у Владыки закончились, и он со своими друзьями вышел из школы, неторопливо бредя в сторону дома, совершенно не ощущая того напряжения, от которого воздух, казалось, едва не искрил. Совсем недавно та реяцу переместилась с запада ближе к центру города, ближе к школе Владыки и его дому. Шифферу даже интересно немного стало, отчего же шинигами, столько времени не дававшие о себе знать, вдруг сейчас заявились. Оранжевое закатное солнце освещало улицу, и ярко-рыжие волосы Владыки под его лучами были почти огнем. Таким теплым, способным согреть кого угодно. На долю секунды отвлекшись на это, Улькиорра пропустил резкое исчезновение реяцу шинигами с места их пребывания, но успел среагировать на целящийся в плечо меч, подставив под острое лезвие ладонь. Иерро, разумеется, выдержало. — Как это возможно? — произнесли ошарашенно за его спиной, и Улькиорра повернул голову, холодно взглянув на низкую девчонку-шинигами, которая раньше частенько торчала рядом с Владыкой. А что же сейчас? — Знаешь его, Рукия? — спросил ее напарник, сверкая лысиной под лучами солнца и вынуждая тем самым Улькиорру чуть щуриться. Девчонка перехватила поудобнее свой меч, направляя кончик лезвия на Улькиорру, и кивнула, хмуро рассматривая цепким взглядом Куатро. Улькиорра без проблем мог бы с ними разделаться, но они по-прежнему были очень дороги Владыке, и когда тот узнает, а он узнает, что Улькиорра их убил, то ему самому не жить, потому-то он и стоял, не атакуя. Видимо, шинигами это показалось странным, раз она сама все еще не напала на него. Куросаки-сама тем временем, как заметил боковым зрением Улькиорра, скрылся за поворотом с друзьями, однако из зоны поражения еще не вышел, и Улькиорра резко развернулся в противоположную сторону и ушел в сонидо, потихоньку высвобождая свою реяцу, чтобы эти шинигами не потеряли его. Будет лучше, если они разберутся со всем сейчас и как можно быстрее, пока Владыка никуда не влип. Он не собирался убивать этих шинигами, зато ранить их, чтоб отстали хотя бы на какое-то время, можно было, вот только что делать потом, когда они доложат капитанам, что в Каракуре ошивается арранкар из Эспады, который вроде как должен быть мертв окончательно, он не знал. Пока что. Остановился Улькиорра за городом, прямо над небольшим оврагом, который остался еще с первого его посещения этого мира. Шинигами появились минутой позже, держа мечи наизготове. — Знаю, — запоздало ответила девчонка на вопрос и нахмурилась, — но он должен быть мертв. Окончательно то есть. — В смысле? — Иноуэ сказала, что он осыпался прахом на глазах Ичиго, Исиды и ее самой, — пояснила она и обратилась к Улькиорре: — Тогда почему ты здесь? — Не знаю. В принципе он даже не соврал — он ведь до сих пор не знал, почему вернулся. Да, сейчас у него была новая цель — защита пока что беспомощного Владыки, возвращение ему его сил и потом уже служение ему, но, когда он восстанавливался под строгим надзором Неллиэль, ничего этого не было. Рядом с дырой пустого опять странно потянуло, словно Владыке угрожала опасность, и Улькиорра обратился к своим ощущениям. Сейчас рядом с Куросаки-сама не было никого опасного, тогда почему же это странное ощущение не давало ему покоя? — Ну и что ты делал рядом с Ичиго, арранкар? Улькиорра безэмоционально глянул на шинигами. Он правда думал, что ему ответят? Вероятно, да, если судить по сверкнувшим глазам. А потом они напали. Доставать Мурсьелаго не было нужды лишь первое время, и он спокойно отбивался от них серо, стараясь не убить, ибо Владыка не обрадуется такому раскладу. С банкаями было чуть сложнее, так что Улькиорра все-таки достал из ножен Мурсьелаго. Он помнил, что особо расходиться было нельзя, ибо его могли почувствовать те, кто при желании мог бы доставить ему кучу проблем в дальнейшем, однако шинигами ничем таким связаны не были, вот и использовали всю свою мощь, увеличивая силу каждой атаки. А затем Улькиорра почувствовал рядом с Владыкой слабого пустого, очень слабого, но даже с таким его Владыка сейчас банально не справится. Он заторопился и ранил шинигами сильнее, чем планировал, из-за чего после подошел к уже не способным встать противникам, осмотрел их раны, понял, что они от такого не умрут, и скрылся. — Не добил? — потрясенно спросил Иккаку и поймал изумленный взгляд Рукии, в котором мелькнуло нечто вроде понимания и недоумения. — Ты чего? — Он и Ичиго не убил, хотя мог, — выдала она. — Какого черта тут происходит? Появившийся Ренджи увидел раненых шокированных друзей, заканчивающих перевязывать свои раны. Сам он был вынужден немного задержаться, чтобы уничтожить пустых, что поселились на конце города и не хотели возвращаться обратно в центр. И что он успел пропустить? — Вы как? Рукия подняла голову и открыла рот, закрыла, снова открыла и выдавила из себя: — Странно. — И кто на вас напал? — хмуро осведомился Ренджи, присаживаясь на корточки рядом с ней и помогая забинтовать руку. Кучики покачала головой, подбирая слова. — Давай начнем с пустых, Ренджи. Что там с ними? — перевела она тему, пошевелила забинтованной рукой и поблагодарила тепло. Абарай вздохнул, сел прямо на землю, мимоходом подивившись огромному количеству кратеров от взрывов, и начал: — Ну, эти пустые, среди которых были и разумные, сами забились на самый конец города, трясясь от страха, почти не охотясь и наотрез отказываясь вернуться в центр. Как будто их оттуда выгнали или напугали так, что они боятся возвращаться. Уничтожить их было довольно легко, но их было много, вот я и задержался, отлавливая некоторые экземпляры, — он поморщился, вспоминая явно что-то не особо приятное. — А у вас что произошло-то? — О, — подал голос Иккаку, — а мы выяснили, почему эти пустые отсюда разбежались. — И почему же? — Арранкар Эспады, — ответила Рукия, — причем тот, которого уничтожил Ичиго. Улькиорра вроде бы. Мы нашли его неподалеку от Ичиго, так что нет никаких сомнений, что следил он за ним. Но… — она замялась, и Ренджи пришлось поторапливать ее. — Дело в том, что он не нападал на нас, лишь защищался от наших атак. Не добил, как видишь, а перед уходом еще и убедился, что мы не помрем тут. И на Ичиго он не нападал, хотя много раз мог. Мне это не нравится, тут что-то нечисто. Ренджи с ней молча согласился, думая обо всем этом. Они ведь просто выбрались сюда, чтобы выполнить задание от руководства и хотя бы мельком увидеть друга, а столкнулись с этим. К сожалению, такие размышления никогда не были сильной стороной лейтенанта шестого отряда, поэтому уже через каких-то минут пять он выдохнул раздраженно и воззрился на Рукию в ожидании: — И чего делать тогда будем? Докладывать капитанам или нет? Кучики взглянула на него с беспомощным сомнением. Надо или нет? Если доложить, то приказ будет очевиден — найти и убить, вот только очень уж было интересно, что задумал этот пустой. — Л-ла-адно, думаю, пока повременим с докладом об этом арранкаре. Иккаку рядом сдавленно то ли хрюкнул, то ли еще что, и широко улыбнулся, не замечая кровоточащей раны на лбу. — Отлично, я в деле! И как будем объяснять такие раны? Улькиорра пришел тогда, когда Владыка уже вернул какому-то непонятному человеку его сумку, отказался от приглашения вместе перекусить и продолжил путь домой вместе с друзьями, однако сам Куатро почему-то никак не мог пойти следом. Ему не нравился этот человек, ему не нравилась его хитрая и полная превосходства ухмылка, ему не нравился его изучающий взгляд, обращенный к Куросаки-сама. Ему все не нравилось в этом человеке. А уж когда из сумки того почти вывалилось, повиснув на цепочке, удостоверение временного шинигами, то Улькиорра едва сдержал вспыхнувшее на кончиках пальцев серо. Спокойно. Этому должно быть объяснение, ведь не просто же так этот неизвестный высунулся из своей норы, где прятался все это время, именно сейчас. Может быть, и от него будет польза, но пока Улькиорра в этом не убедится, его лучше и близко не подпускать к Владыке. К тому же этот носитель удостоверения не видел его, пустого, что говорило не в его пользу, хотя именно от него исходило то странное ощущение присутствия слабого пустого. Вайзард? Нет, слишком слаб. Тогда кто? Надо узнать это в ближайшее время. А пока что стоило догнать Владыку, а то неподалеку появился какой-то пустой, направляющийся сейчас именно в его сторону. Сегодня явно какой-то неправильный день. Друзья Куросаки-сама через час неспешной прогулки попрощались с ним и пошли в другую сторону, так что Владыка брел домой теперь в одиночестве. Это если не считать Улькиорру и ползущего по другую сторону дороги по крышам домов какого-то змееподобного пустого. Нет, сегодняшний день и впрямь какой-то слишком яркий на события. Улькиорра пришел к этому выводу, когда уничтожил без труда подобравшегося вплотную к Владыке пустого и почувствовал за забором знакомую реяцу. Женщина… Оставалось надеяться, что его она не заметила, так как проверять глупо — если не заметила, то заметит. Владыка, торопящийся домой, отошел достаточно далеко, и Улькиорра поспешил за ним, думая о том, что кого-то из Эспады придется сюда все же пригнать — один с этим странным человеком с удостоверением шинигами, самими шинигами, которые сюда точно еще заявятся, и защитой Владыки он не справится.