CucumberPlane's Adventures in an Extended Existential Crisis

      Как оказалось, вселенная, которую хотел построить Самолёт, Стреляющий В Небеса, в момент его перерождения всё ещё находилась в состоянии доработки. — Я правда хотел, ты должен понять, — настаивал Шан Цинхуа, набивая рот бульоном, будто не ел годами. — Но у меня всё пошло под откос…       Шэнь Цинцю фыркнул. — Так и происходит, знаешь ли, когда через день пишешь главы с порнухой на десять тысяч слов и сюжетом только на одну тысячу, — он замолк и нахмурился от того, что Шан Цинхуа вытворял с едой. — Ешь нормально! — цыкнул он.       Шан Цинхуа, собиравшийся запихнуть в себя ещё ложку бульона, остановился и с недоверием взглянул на своего товарища по переселению. — Матерь божья, да ты и вправду как нянька!       Решив игнорировать бессмысленные слова, слетавшие с уст бывшего главы пика, Шэнь Цинцю принялся разглядывать грубую карту, которую они с Шан Цинхуа начертили в который раз.       Учитывающая все обстоятельства, это была, пожалуй, самая подробная карта этого региона за всю историю: острая память Шэнь Цинцю наряду со знанием местности Шан Цинхуа позволили им эффективно разметить всю территорию в кратчайший срок. Но всё же… — Так ты думаешь, что стабилизатора для этого тела поблизости нигде нет, — заговорил Шэнь Цинцю, хмуро изучая карту.       Набивший полный рот бульона Шан Цинхуа покачал головой и согласно промычал. — Тогда что насчёт этого места? — Шэнь Цинцю указал на участок карты. Проглотив еду, Цинхуа наклонился посмотреть, что именно он имел в виду. — Южные земли? — его брови сошлись к переносице. — Братец Огурец, ты же знаешь, что я правда не до конца их продумал? — Знаю, знаю, — нетерпеливо махнул рукой Шэнь Цинцю. — Но Система брала материал не только из самой книги, но и из твоих черновиков. Поэтому, будь у тебя хоть малейшее представление о том, что там…       Шан Цинхуа нахмурился, изо всех сил ломая голову над тем, каким он представлял свой мир. — Единственная строка в книге о тех местах была о том, что земля к югу от главных орденов совершенствования была краем "чудесных и страшных историй"... Ты правда думаешь… — Я думаю, — сказал Шэнь Цинцю тихо и твердо, — что это лучший шанс, который у нас есть, — немного поколебавшись, он продолжил. — А ещё я думаю... что уйти отсюда — это тоже хорошая идея. По крайней мере, пока сюжет не закончится.       Шэнь Цинцю должен был быть мёртв. Это тело, хоть и не было идентично его первоначальному, всё ещё было достаточно похоже на бывшего главу пика Цинцзин, так что он не хотел рисковать.       Удивительно, но Шан Цинхуа тоже должен был быть мёртв. Автор быстро осознал, что цепочка событий, которые привели его к смерти в оригинальной книге, уже началась. В отличие от Шэнь Цинцю, он даже не пытался ничего изменить, просто вжился в свою роль предателя хребта Цанцюн и изо всех сил старался никого не злить слишком сильно. По правде говоря, он хорошо справился. При желании он, наверное, смог бы остаться на стороне демонов в относительной безопасности, если не полностью невредимым.       С другой же стороны…       Шан Цинхуа никогда не называл себя счастливым человеком, когда писал «Путь Гордого Бессмертного Демона». Как и многие другие писатели, он страдал от приступов депрессии, артблока, от громкого эха критики читателей, всё звенящего и звенящего в ушах.       (Даже как писателю, Шан Цинхуа очень нравился пользователь Несравненный Огурец из-за того, что какими бы его слова не были язвительными, а критика — резкой, он всё же какой-то причине видел в его работе потенциал, который он сам давно уже видеть перестал. Даже когда он писал третьесортное порно, чтобы удовлетворить свою аудиторию, он представлял, как садится с этим странным читателем, беседует с ним об идеях в своей голове, о мирах, которые хотел создать.       Учитывая все обстоятельства, он был правда очень счастлив, что другой переселенец оказался этим же самым человеком.)       Этого нерешительного счастья не стало больше после переселения: все недостатки его письма, все ужасы, которые он создал и замёл под коврик, теперь находились перед его глазами, 24/7, и не было и единой надежды на побег.       Поэтому встреча с Шэнь Цинцю и то, что он был таким же переселенцем, стало глотком свежего воздуха во всём окружающем ужасе. По крайней мере, думал он, я могу смотреть на этого человека, не чувствуя при этом переполняющей всё тело вины за его историю — историю, придуманной недосыпающим мозгом Шан Цинхуа. Этот Шэнь Цинцю, конечно, всё равно сталкивался с уймой испытаний, но по крайней мере его история не была трагедией от начала до конца. По крайней мере, в редкие тихие мгновения, окружённый оживлёнными детьми на высоком пике, он был действительно счастлив, как никогда не был счастлив Шэнь Цзю.       Когда Шэнь Цинцю уничтожил себя много лет назад...       Что ж, достаточно сказать, что Шан Цинхуа скучал по этому человеку: по всей его надменной манерности, мягкому сердцу, которое он за ней прятал, по тому, как легко было его раздразнить и вогнать в краску, если знать, что сказать.       К тому времени, как он инсценировал свою смерть, оригинальный Шан Цинхуа уже давно должен был быть мёртв. Все важные точки в сюжете, в которых он присутствовал, закончились, так что наверняка остальную часть истории могли закончить оставшиеся персонажи. Перед своей смертью Шэнь Цинцю стал любим многими людьми, и Шан Цинхуа видел, как его смерть повлияла на Ло Бинхэ, Лю Цингэ и многих других. Но не то чтобы отсутствие Шан Цинхуа могло привести к каким-либо серьёзным отклонениям сюжета.       Он должен был уйти без сожалений. Он посадил те же семена, которые они с Шэнь Цинцю нашли годы назад, очень терпеливо выждал, пока вырастет его новое тело, и инсценировал свою смерть.       Чёрт возьми, да ему даже удалось по пути сжечь здание, в котором хранилось оригинальное тело Шэнь Цинцю! Естественно, тело самого Шан Цинхуа разорвало в той битве, которая разрушила целое крыло. Теперь не было ни шанса, что их души снова призовут в эти тела ради грязных конфликтов, которые составляли весь сюжет истории. Теперь надо было найти только способ стабилизировать перепады энергии в их новых телах, что на самом деле не требовало невероятной срочности.       Глядя на Шэнь Цинцю сейчас, он не мог заставить себя сожалеть об огромном стрессе, который принёс ему всё это планирование. Это было наименьшее, что он мог сделать для человека, которого втянули силой и который так много пережил из-за мира, который создал Шан Цинхуа, и который до сих пор не винил его ни в чём, несмотря на вечные подколки и притворный гнев.       Шан Цинхуа сделал всё, что мог, учитывая ситуацию, в которой он оказался. Он должен был уйти без сожалений. Но всё же…       (Иногда было весело, когда он мог работать, преодолевая депрессию и страх, застилающие его разум. Незаметно околачиваться рядом с главными героями, которые были намного сильнее него, быть столь важным человеком для Мобэй-цзюня, несмотря на то, что он просто человек... ...иногда это было весело.)       Он опустил миску и посмотрел на своего товарища по перемещению, который встретил его взгляд не дрогнув.       Необходимых для стабилизации нового тела предметов рядом не было, но они несомненно могли находиться на земле, где они находились. Два человека, прячущиеся в этой грязной комнате маленькой гостиницы, были самыми знающими людьми в мире. Если бы они действительно попытались, то наверняка смогли бы найти какие-нибудь средства, которые смогли бы успокоить энергию их тел, и не пересекая при этом неведомые земли.       В то же время... братец Огурец был прав. Они действительно не могли позволить поймать себя. Если бы это случилось… он не осмеливался думать о том, что сделал бы с ним Ло Бинхэ.       (Он не хотел думать о том, что сделал бы с ним Мобэй-цзюнь.)       Хотя они блекли в сравнении со всесильным главным героем и окружающими его людьми, Шэнь Цинцю и Шан Цинхуа сами по себе были могущественными совершенствующимися. Даже если они откажутся от своего величайшего преимущества, отправившись на юг (а именно от предвидения и глубокого познания мира), ему хотелось думать, что они смогут справиться с тем, что новая земля им предоставит.       Ах, отправиться в приключение! Без голоса Системы, который не будет назначать им глупые квесты один за другим! Возможность исследовать новые земли и познакомиться с новыми существами!! Со своим другом!!!!       Это большее, о чём Самолёт, Стреляющий В Небеса, только мог подумать!       Губы Шан Цинхуа, казалось, впервые за целую вечность растянулись в настоящей, восторжённой, счастливой улыбке. Он поднял руки над головой и громко воскликнул. — Отлично! Путешествие!       Шэнь Цинцю закатил глаза и поднял веер, чтоб снова прикрыть лицо, но Шан Цинхуа все равно видел его улыбку.