CucumberPlane's Adventures in an Extended Existential Crisis

      За те годы, что прошли после смерти Шэнь Цинцю и Шан Цинхуа, ордена совершенствования сносили один удар за другим. Коррупция, взяточничество, доказанные обвинения в позоре. Учитывая слухи о том, что учителя совращают своих собственных учеников, злоупотребляют властью, чтобы водиться с демонами и пытать своих слуг — неудивительно, что общественное мнение об орденах ухудшилось.       Несмотря на то, что хребет Цанцюн потерял двух глав пиков, он оставался одним из немногих орденов, сохранивших уважение к себе. Оба титула главы пика оставались свободны, и ученики решили взять образование в свои собственные руки, руководствуясь помощью других глав. Даже без своих учителей они выросли и стали невероятными совершенствующимися сами по себе, встав плечом к плечу на подвластных им территориях.       Их наставников позорили по-разному: поговаривали, что один убил себя от стыда из-за обвинений, выдвинутых против него любимым учеником, а другой, по слухам, работал на демонов, тем самым предав человечество. Тем не менее, Цанцюн отказывался подпитывать слухи, защищая воспоминания о своих товарищах так же свирепо, как сражались с демонами на своих землях.       Как можно было не восхищаться чистым духом единства, который внушал орден своим последователям?       Еще одним орденом, которому люди доверяли, был дворец Хуаньхуа, чью хорошую репутацию можно было напрямую связать с одним лишь человеком: учеником Шэнь Цинцю, отступником Ло Бинхэ.       Говорили, что он так сожалел и горевал от выдвинутых им самим обвинений против учителя, обвинений, поощрённых подкупленными старейшинами дворца Хуаньхуа, что поклялся положить конец их власти. В отличие от Цанцюн, дворец Хуаньхуа по уши погряз в буре, охватившей мир совершенствования, и остался на плаву только из-за убеждения, что под предводительством Ло Бинхэ они начнут всё заново, освободившись от тьмы прошлого.       Поэтому неудивительно, что когда демон Тяньлан-цзюнь сломал печать и повёл войну против небес и земли, оба этих ордена отринули свои разногласия, чтобы объединить силы и победить его.       О, это был нелёгкий союз, если не сказать лучше. Бог войны Байчжань и новый мастер Дворца Хуаньхуа, как известно, пять лет были не в ладах, сражаясь за тело мёртвого человека, которое в конечном итоге сгорело дотла. Ученики пика Цинцзин отказывались находиться рядом с Ло Бинхэ, полностью возлагая на него ответственность за свою потерю.       Тем не менее, всё продолжали вспыхивать иные склоки. Лю Минъянь, знаменитая красавица, якобы несмертельно отравила юную хозяйку дворца Хуаньхуа, и когда люди требовали наказания, её брат просто торжественно похлопал девушку по макушке, а наставница гордо взглянула на неё. Другие ученики Цанцюн совершали мелкие пакости в отместку членам Хуаньхуа, и те, кто должны были их наказать, отпускали их безо всяких последствий.       Хуже того, казалось, что Ло Бинхэ даже не спешил выступить от имени своих несправедливо обиженных членов секты, полностью посвятив себя войне, что требовала всего его внимания.       Всё это достигло апогея в последней стычке бога войны Пика Байчжань и молодого мастера Хуаньхуа в тот момент, когда младший мужчина попытался посетить дом своего покойного мастера, но его обнаружил Лю Цингэ, пришедший выразить своё почтение. Взбешённый идеей о том, что вероломный бывший ученик Шэнь Цинцю всё ещё желал осквернить память этого человека, глава Пика Байчжань тут же ринулся в атаку, немедленно парированную Ло Бинхэ.       Последующая битва тяжко повредила бамбуковый домик, в котором когда-то жил Шэнь Цинцю, а также прилегающую территорию, и прекратилась только когда Нин Инъин и Мин Фань упали на колени перед ними и умоляли их оставить то немногое, что осталось нетронутым у учеников пика Цин Цзин от их покойного мастера. Оба сильных совершенствующихся, раненые, удалились с Пика и отказывались видеться друг с другом до следующего военного совета.       Лю Цинге поклялся не сражаться на том же поле битвы, что и «этот зверь». Ло Бинхэ рассмеялся ему в лицо и желал удачи в сражении с демоническими армиями без его помощи.       В тот момент, когда все думали, что альянс был на грани распада, произошло чудо.       В усердной уборке и восстановлении дома своего покойного учителя, ученики Цинцзин наткнулись на груды старых исписанных бумаг. И средь странных символов и ещё более странных словах они узнали элегантную руку своего мастера, перемешанную с чужим почерком, владельцем которого Лорды Пиков признали Шан Цинхуа.       Обычно они отложили бы эти документы из уважения к собственности учителя. Но, как только ученики собирались обратно сложить бумаги по полочкам, среди них они узнали один из иероглифов.       Был созван военный совет. Мин Фань дрожащими руками отдал бумаги Главе Ордена.       Все в благоговении смотрели на найденное.       Страницы и страницы текста, лениво написанного, в некоторых местах еле понятного. Некоторые бумаги были испачканы чаем. Мин Фань рассказал, как после Собрания Союза Бессмертных Шан-шишу часто приходил к Лорду Пика Цинцзин, как они могли часами напролёт запереться в бамбуковом домике, позволяя ученикам только приносить им закуски, оставляя пустые чайные чашки на пороге для свежего напитка.       Похоже, в то время Шэнь Цинцю и Шан Цинхуа переносили на бумагу даже самый малейший аспект предстоящих лет.       (На самом же деле Шэнь Цинцю и Шан Цинхуа уединялись в комнате и писали всё, что могли вспомнить из «Пути Гордого Бессмертного Демона». Шэнь Цинцю поливал кислотой дерьмовый стиль письма своего товарища-трансмигранта, а Шан Цинхуа тщательно вспоминал предыстории всех этих одномерных персонажей, которые наконец удосужился записать, и оба отчаянно пытались игнорировать свою близкую судьбу, нависшую над горизонтом.)       В комнате было тихо, пока Глава Ордена читал написанное, хмуря брови, когда натыкался взглядом на незнакомые символы и иероглифы. Несмотря на свою странность, бумаги были полны информации, которую никто больше не знал: о демонах, о людях, о заговорах, о которых никто даже не слышал.       Ло Бинхэ дрожащими пальцами вёл по истории своего происхождения, читая написанное Шан Цинхуа о том, как старый Мастер Дворца Хуаньхуа заманил в ловушку и разлучил его мать с его отцом, как он жаждал её и разрушил семью Бинхэ ещё до его рождения.       На полях Шэнь Цинцю подписал: «Мой бедный Бинхэ правда этого не заслужил».       Рассказанная в долинах история гласит: под знаменем памяти о Шэнь Цинцю и знаний, предоставленных двумя покойными Лордами Пиков, альянс совершенствования против демонической армии восторжествовал.       (— Охренеть, — пробормотал Шэнь Цинцю, услышав эту историю несколько лет спустя, — из главного злодея я превратился в любимого наставника, который умер и поспособствовал росту главного героя.       Шан Цинхуа искоса глянул на него, поражаясь, как кто-то столь умный может быть таким тупым. — О, ты превратился в любимого, хоть что-то хорошее.)       Вот что не рассказывает эта история: Ло Бинхэ, гордый бессмертный мужчина, покоривший мир, падает на колени перед старшими учениками пика Цинцзин, умоляя их о прощении за то, что отобрал у них учителя. Она также умалчивает о Мин Фане, который собственноручно стал способным лидером, который поднял младшего с колен с резкими словами («Твои извинения не вернут нашего шицзуня!»), но нежными и неуклюжими руками, и отвёл его к дому их мастера, позволив ему часами оплакивать свою утрату.       Рассказанная в долинах история гласит: Ло Бинхэ в последний раз выступил против демона Тяньлан-цзюня, отважно жертвуя своей жизнью, чтоб победить демона навек.       Вот о чём говорят рассказчики, не зная: Бинхэ, на поле последней битвы, окруженный демонами и совершенствующимися, создаёт барьер между адом и землей, гарантируя тем самым, что демоны больше не будут свободно расхаживать по землям, даже если демоническая энергия осталась, и уходит в этот вновь образованный ад, чтобы навести порядок в царстве демонов.       Альянс пришел к пониманию: мир больше не мог продолжать существовать таким, каким был раньше. Из-за самоуверенности, из-за коррупции, из-за обмана мир совершенствования и демонический мир впали в полный разброд. Если они хотели что-то изменить, то им пришлось бы начинать всё с чистого листа.       При всей вражде, с которой они начинали, альянс завершился дружескими отношениями. С памятью о Шэнь Цинцю, направляющей их (с призраками Шэнь Цинцю и Шан Цинхуа, преследовавшими их —), они поклялись стараться изо всех сил и принялись за работу над изменением мира.       Спустя годы эти призраки забрели в земли, из которых бежали, и не нашли ни следа от того, что оставили.