Before the Worst

Jonas Brothers — A little bit longer

Чонгук просыпается только через два дня. Воздух циркулирует только благодаря трубке в горле. Он кашляет. Чувствует, как паника захватывает тело. Показатели на мониторе стремительно растут вверх. В поле его зрения появляется Тэхён и несколько врачей. Голоса сливаются в какофонию вместе с пикающими приборами. Несколько миллилитров успокоительного замедляют реакцию, давая сфокусироваться на голосах. — Чон Чонгук, — произносит Пак СуХён — его врач. — У тебя был припадок, и сейчас ты в больнице, — она смотрит на показатели на мониторе. — Мы сейчас вытащим трубку, чтобы ты мог сам дышать. Если понимаешь, то моргни. Чонгук моргает, выжидающе наблюдает за действиями врачей. Трубка при помощи их изощрений покидает горло Чонгука; правда ощущение при этом не самые приятные. — Тэхён, — Сухён обращается к молодому человеку, который сразу же взял Чона за руку. — Думаю, что Чонгуку нужно еще какое — то время отдохнуть. Чонгук отворачивается в противоположную сторону, чтобы не видеть Тэхёна. Парень по-видимому уходит, шаги и закрывающаяся дверь говорят об этом. Чон начинает плакать. Без каких лицо звуков слезы сами проливаются из глаз. Он лишь начинает молиться про себя, чтобы его единственное желание сбылось. Ежедневным ритуалом, после приема необходимого курса таблеток, становится молитва. Раньше он скептически относился к религии. Сейчас же, как — то худо бедно, Чонгук повторяет мольбу о помощи кого — то сверху. Он опускается на колени около окна, захватывая своим взором лучи солнца, закрывает глаза, смыкая руки и шёпотом взывает к своему желанию. А может вообще взобраться на крышу, чтобы слова были услышаны лучше? Тэхён не приходит целую неделю. Чонгук просматривает записи на его странице, но тот ничего не выставляет. Сам Чонгук не пишет. Неужели даже Тэхён его покинул? Видно ему тоже осточертело, с сочувственным лицом, сидеть у кровати Чонгука, надеясь на величайшее излечение. Стена спокойствия падает. Страх все новыми ударами жалит Чонгука. Одиночество вперемешку с боязнью смерти загоняет его в угол. Он зажигает свечи, устраивает ритуалы у себя в палате; один раз даже режет палец, чтобы кровь смешалась с пламенем свечи, исцелив его. Ничего не помогает. — Чонгук, — прерывая парня от очередной молитвы, в дверях оказывается Тэхён. — Привет, — его грусть неистово отпечатана на лице. Чонгук поднимается с коленей, но не торопится подойти к другу. Оба смотрят друг на друга. Первым молчание нарушает Тэхён (это уже становится какой-то общей привычкой): — Я думал, что ты умрешь. — Я умру, — подтверждает Чонгук. Все равно не понимающий почему Тэхён ушел. — Нет, — отрицает парень. — Я считал, что ты умрешь на моих руках. Я чувствовал… — он закрывает лицо руками, боясь, вновь пережить тот день. — …чувствовал твое похолодевшее тело, и ничего не мог сделать. Чонгук подходит к Тэхёну, заключая в объятья. Сердце Чонгука защемляется в приятной грусти. Тэхён больше остальных переживал за него. Его лучший друг — Ким Тэхён боялся потерять Чонгука. — Я постараюсь быть с тобой, — заверяет его Тэхён. — До самого конца. — И я, — тревожно шепчет Чонгук. Внутри себя он чувствует, что свеча догорела наполовину. Время скоро придет. Тэхён помогает Чонгуку в поисках различных вариантов. Оба неустанно в поисках, с небольшим перерывом на терапию и лекарства, исследуют каждую историю. Некоторые рассказы о чудо лекарствах, вылечивающих пациентов, сводятся к тому, что с самого начала был поставлен не тот диагноз. Чонгук даже не сомневается после нескольких госпитализаций в своей болезни. К тому же несколько полных диагностик тела не вызывают теперь колебаний. — Я как бомба с часовым механизмом, — после нескольких дней поисков говорит Чонгук, откладывая ноутбук. Он поглядывает на Тэхёна, тот жует мармелад, печатая по кнопкам. — А я Королева Англии, — закатывает глаза парень, погружая в рот еще одну порцию мармелада. — Но вот сижу в этой палате, пропахшей лекарствами, жуя мармелад, хотя меня ждет престол, — и выжидая драматическую паузу, заразительно смеется. — Ох, Ваше Высочество, — делает перед Тэхёном реверанс Чонгук. — Чем я могу Вам помочь? — Еще мармелада, — важно произносит Ким, задирая нос вверх, как ему кажется пафосно. Но получая свой заветный приз, начинает хихикать. — Я тут кое — что нашел, — резко становится серьезным Тэхён, откладывая мармелад. Он поворачивает ноутбук таким образом, чтобы Чонгуку тоже было удобно читать. Они оба молча читают статью какого — то путешественника о странных обычаях в разных странах. Среди песков, где солнце, тонущее в них, пробираясь через тени в храме, люди находят предание о судьбе. Аромат благовоний слышится неопределенно — где — то слабо, где — то мощно. Пыль ощущается даже на коже. На стенах зафиксированы надписи на древнем языке. Переводчик по древней письменности помогает распознать записи. Тайна расступается перед ними. Слишком много ритуалов привело тот народ к истине. У каждого человека на земле есть так называемая вторая половина — соулмейт. Дополняющие друг друга, они своей химией могут возродить магию для них, обоюдно исполнив желание. — Я должен узнать об этом подробнее, — дочитав чудной рассказ, сразу же выпаливает Чонгук. — В этом определенно есть что — то истинное, — и всматривается в лицо Тэхёна. — Что скажешь? — Звучит как бабушкина сказка, — Ким пожимает плечами; слишком скептически он относится к рассказу. — Возможно, — специально соглашается Чонгук, чтобы не волновать друга. Но сам чувствует неспецифический для него интерес. Вероятно, почувствовав тепло, он помог таянию льдов, повысив уровень мирового океана. И это дало своеобразный толчок. Еще один новый «единственный шанс», чтобы завтра наступило.