Солгу ли я тебе?

      А потом, через две недели после этого, жизнь Тони летит ко всем чертям. Это случается солнечным утром в четверг — хотя сам Тони и не имел возможности лично убедиться в том, что оно солнечное, ведь он безвылазно сидит в мастерской уже четыре дня кряду.       Спустя два дня после их небольшого ночного разговора Тони заканчивает с ремонтом апартаментов Стива, однако — удивительно даже — он видится со Стивом куда чаще, чем когда они делили один этаж. Стив регулярно наведывается на кухню, чтобы вместе с ним позавтракать, приглашает Тони на киновечера — и Тони, конечно же, приходит: должен же он спасти Стива от жутких приквелов «Звёздных войн»?       Как-то раз Тони зовёт Стива к себе в мастерскую (тот, хотя и имел доступ во все помещения Башни, в её святая святых не заглядывал и за тем, как Тони работает, не наблюдал). Когда Тони поднимает этот вопрос, Стив лишь задумчиво поводит плечами.       — Мне казалось, это исключительно твоя территория, Тони, — поясняет он. — Я не хотел быть бесцеремонным и вторгаться во что-то личное — особенно учитывая, что я вечно ломаю всё, до чего дотрагиваюсь.       — Ха. Ты с Тором себя, видимо, перепутал. Ты контролируешь свою силу, так что всё будет в порядке. К тому же в моей мастерской нет хрупких вещей — кроме моей адекватности разве что, — смеётся Тони. Но до Стива шутка, видимо, не дошла, так что Тони неловко пытается выдать смех за кашель. — Так что давай, идём, тебе там понравится. Там столько крутых игрушек! Вот, кстати, ещё одно преимущество двадцать первого века перед сороковыми: технологии стали намного круче. Благодаря мне, конечно.       — Конечно, — эхом откликается Стив. — Ладно, убедил. Показывай дорогу.       Тони позволяет вырваться довольному «Йоу!», а затем наконец-то отводит Стива в мастерскую. Когда Стив переступает порог, Тони слышит, как тот забывает выдохнуть, и мысленно поздравляет себя: ему удалось впечатлить самого Капитана Америку.       Стив стоит у верстака, аккуратно держа шлем последнего прототипа брони Железного Человека, и внимательно его изучает. С функционалом там ещё далеко не всё хорошо — да новая броня вообще пока далека от совершенства, давайте честно, — но сама идея невероятно хороша, Тони по-настоящему ею гордится. Когда он закончит работу, то получит на выходе полностью самовосстанавливающийся костюм — на основе наночастиц. Именно это Тони и объясняет Стиву, который слушает его, потрясённо округлив глаза.       — Ничего себе! Тони, это невероятно.       Стив открывает было рот, чтобы сказать что-то ещё, но отвлекается на громкое жужжание. Это проснулись роботы Тони и, заинтересовавшись гостем, помчались к нему; сам же гость, кажется, застывает в глубоком шоке.       — О, не бойся, — приободряет его Тони. — Это всего лишь сделанные мной в колледже милые роботы. Они не злые. Если, конечно, не считать злом то, что Дубина добавляет мне в кофе машинное масло.       Стив осторожно протягивает роботам руку. Те игриво стукаются о неё, Ю протягивает подарок — грязную салфетку; Стив благодарит.       — Ты сделал их в колледже? — переспрашивает он.       Тони кивает:       — Угу. Они далеки от совершенства, но я привязан к ним. С роботами у меня ладится куда лучше, чем с людьми, уж поверь мне.       Стив продолжает смотреть на него с каким-то благоговением, и Тони под этим пристальным взглядом просто плывёт. Пытаясь, как может, избежать его, он засовывает руки в карманы и опускает голову.       — Это потрясающе, — говорит наконец Стив, сделав несколько шагов Тони навстречу. — Ты сам потрясающий, Тони. Ты действительно гений.       Тони теряется от комплимента — что едва ли случалось с ним раньше. Всегда, когда ему говорили, что он гений, он воспринимал это равнодушно и отмахивался, но… это же Стив. И всё, на что способен Тони, — выдать в ответ что-то бессвязное, максимально отодвинувшись и уперев глаза в пол.       Экскурсия по мастерской длится дольше, чем Тони предполагал, — в основном потому, что Стив задаёт много вопросов. Впрочем, Тони только рад отвечать на них, потому что они отнюдь не глупые, а Стив схватывает на лету. А уж когда Тони показывает свою коллекцию мотоциклов, Стив и вовсе приходит в такой восторг, что Тони даже начинает беспокоиться, не пробьёт ли тот потолок головой на радостях, так что дискуссия становится по-настоящему оживлённой.       За следующие несколько дней Стив заходит ещё раз-два, приносит воду или перекусить, а также напоминает о необходимости делать перерывы.       Затем Тони бросается усовершенствовать шлем — кажется, это Стив, когда говорил о мотоциклах, сказал что-то такое, отчего у Тони в голове будто лампочка зажглась, — и после этого всё как в тумане. Следующее, что он осознаёт, — что он заперся в мастерской вот уже на три дня, а ДЖАРВИСу строго приказано его не беспокоить.       А на четвёртый день — это же четвёртый день? внутренние часы Тони сбились где-то после шестнадцатой чашки кофе — он слышит, как позади него открывается дверь.       — Тони? — зовёт Стив.       — Несанкционированное проникновение! — цедит Тони в сторону проекции, с которой работает, поднимает взгляд — и резво усаживается на стол, потому что лампочки внезапно засветили слишком ярко, а перед глазами поплыло. — Что ты здесь делаешь, Кэп? Я вообще-то не хотел, чтобы меня отвлекали.       — Я пытался зайти сюда вот уже четыре дня, — сухо говорит Стив — ага, значит, это действительно четвёртый день, — и идёт по направлению к Тони. — Но ДЖАРВИС сказал, что тебе не нужна компания, и я, ну, начал беспокоиться. Я не хочу, чтобы ты прятался.       Тони делает глоток кофе — уже остывшего, — но от него, кажется, становится только хуже.       — Мне не нужно, чтобы ты постоянно меня контролировал, — огрызается он. — Ты мне не мамочка.       — Я перестану контролировать тебя, когда увижу, что ты в состоянии о себе позаботиться, — тем же тоном отвечает Стив, раздражённо изогнув бровь. — Когда ты в последний раз ел?       — Час назад. Съел парочку тик-таков. — Вроде же и в самом деле час назад, да? По крайней мере, ему кажется, что да.       — Нормальное блюдо, Тони. Когда ты последний раз ел что-то существенное?       Тони открывает рот, чтобы привычно солгать: ел, мол, утром (как он отвечал Пеппер множество раз), — но слова не идут. Он просто не может произнести ни единого слова. Горло перехватывает, и заставить себя солгать он не…       Ох.       Чёрт.       Твою же мать.       — Тони? — настаивает Стив наполовину разозлённо, наполовину обеспокоенно.       — Я не ел с тех самых пор, как спустился сюда, — потрясённо признаётся Тони. И после признания ему кажется, будто он вырвался из подводной ловушки, всплыл и теперь снова может дышать.       Стив не кричит на него — лишь вздыхает.       — Тони-Тони, — жалостливо тянет он. — Тебе определённо нужно больше заботиться о себе. Пожалуйста, пойдём отсюда, найдём тебе еды.       Тони едва разбирает, что именно Стив говорит. Он всё ещё в шоке и насилу мычит что-то в знак согласия.       Стив — его родственная душа?       Капитан Америка?       Да уж, не повезло бедняге.       Тони не может так поступить со Стивом. Стив не должен быть связан с такой ходячей катастрофой, как Тони, в качестве родственной души. Стив не заслуживает этого — а Тони ни черта не заслуживает Стива.       Мда. Для человека, который решил больше ни к кому не привязываться, это чересчур.