Любовь на доверии

Процесс должен был продолжится с минуты на минуту. А пока, пользуясь перерывом, семья Скайуокеров и Эзра решили перекусить в знакомом кафе у школы. Им нравилось тут бывать, ведь здесь наблюдалось приятное сочетание хорошего ассортимента и приемлемых цен, а так же знакомой обстановки. Хотя сегодня этого всего не особо замечалось, все разговоры крутились вокруг заседания. — Не знаю как вам, товарищи, — начал Энакин отпив кофе — а вот лично мне показалось, что Секура ведёт защиту не профессионально. — Я тоже это заметила — согласилась с ним Лея — Спрашивала меня о том, что я видела во время похищения и как Альгон вёл себя, словно это сейчас и есть самое важное. Что есть, то есть, Энакину даже пришлось вмешаться, выражая протест против давления на ребёнка, который, кстати, отклонили. — Но я всё равно думаю, что его снова отправят переучиваться — высказала своё мнение Асока, не замечая, что в этот момент в кафе зашёл Хан. Однако, заметив её и главное, мужа с детьми, Соло благоразумно не стал к ним подходить и скромно устроился за задним столиком. Он видел, что начальнице не до него и потому решил ограничится лишь наблюдением за объектом своих чувств. За то прекрасно услышал, как Асока, сказав Энакину, что раз уж она здесь, то зайдёт на минуту к себе, встала и направилась к выходу. Взгляд её при этом был грустный и какой-то потерянный, и у Хана при виде него просто сжалось сердце. И подумав ещё недолго, юноша направился вслед за ней. Придя в свой кабинет, Асока уселась за стол и прикрыла глаза руками. На самом деле на работе ей ничего не было нужно. Она пришла сюда, чтобы хоть ненадолго остаться наедине с собой и поразмышлять о том, что происходит и скоро должно произойти. Женщина закрыла глаза и тотчас же перед ними, одна за другой, начали проноситься картины их с братом совместной жизни. Вот, например, ей четырнадцать, она такая смешная тогда была, тощая, угловатая, с большой головой, ростом брату едва по грудь, если не ниже. Стоит с комнате посещений, а тут входит Альгон. «Ну как, приняли тебя в падаваны?» — спрашивает он, широко улыбаясь и глядя на неё взглядом, выражавшим неподдельную радость за сестру. Брат уже знает про всё, но хочет, чтобы она сказала об этом сама. Знал, как младшая хочет похвастаться и не мог ей в этом отказать. «Приняли!» — воскликнула она тут же и бросилась брату на шею. «Молодец, непоседа, я знал, что ты своего добьёшься» — сказал Альгон, не перестав улыбаться. Потом пришла на память сцена немного иная. Та, где Асока рассказывает брату о проведённой миссии. «А я и не сомневался, что ты справишься, сестричка, у тебя ясный разум» — сказал Альгон с нескрываемой гордостью. И под конец совсем свежая, всего полугодичной давности. Родной брат, сверкая янтарными глазами, с перекошенным от гнева лицом, пытается убить Люка и Лею, а когда же она, Асока, попыталась прикрыть детей собой, без всякой жалости проткнул ей живот ситским клинком. Много раз потом тогрута воскрешала в памяти все эти сцены, прошлые и последнюю, и как ни старалась, не могла сопоставить одно с другим. Точнее, одного тогрута, доброго и любящего её брата, заменившего ей родных, и другого, жестокого и беспощадного убийцу-ситха. Она просто не верила, что это может быть один человек. Слезы сами собой прилили к глазам, а первые, нетерпеливые, уже скатывались по щекам, когда в дверь, постучав, вошли. — Леди Скайуокер, простите, я заметил вас ещё в кафе, но не стал подходить, чтоб не смущать вашего мужа — вежливо сказал Хан, стоя на пороге, опасаясь, что она прогонит его, но Асока сказала: — Проходи, Хан, я случайно тут оказалась, зашла в перерыве на заседании. — Да, я в курсе вашей ситуации — сказал Соло, присаживаясь напротив — Я знаю, как вам тяжело, может быть, вам хочется поговорить об этом? Асока заметно засомневалась. С одной стороны, она дала себе слово не обнадёживать Хана, а значит не пускать себе в душу дальше порога, но с другой, ей ужасно хотелось излить эту самую душу. И причём не просто излить, а сделать это понимающему человеку, для которого эта проблема будет так же значима, как и для неё. И кажется, Хан вполне подходил на роль такого человека. Подумав ещё с полминуты, Асока решилась заговорить: — Понимаешь, Хан, ведь сегодня решается судьба моего брата. Я понимаю всё про него, и том, что он сделал, да, это не имеет оправданий, но в то же время не могу забыть и всего хорошего, связанного с ним. Его было много и от этого не отмахнутся. Понимаешь, он заменил мне отца и мать, воспитывал, сидел со мной, учил всему, что сам умел и всегда был рядом. И теперь, несмотря на это, я должна выступать как его обвинитель. Это очень непросто. — Асока, я могу вас понять — сказал Хан спокойно и мягко — У вас душа рвётся на части и никак не получается понять, как следует на самом деле относиться к брату. — Верно, — согласилась Асока с этой на удивление точной формулировкой своего состояния — Во мне борются любовь и ненависть к нему. Я люблю его, ведь это мой близкий и самый родной человек, но то, что он сделал, как он устроил встречу, мою и Энакина, что сделал для того, чтобы она состоялась... Это ставит незримую стену между нами... — Понимаете, Асока, — продолжил Соло прежним тоном, ненавязчиво накрывая её руку своей — Я думаю, что на все деяния вашего брата нужно взглянуть под другим углом. Да, это не оправдает его поступков, однако, поможет лучше понять их мотив. Ведь он любил вас, так? И значит хотел чего? Правильно, чтобы вы были счастливы. И он пытался вам это счастье дать, так, как умел, так, как сам понимал это счастье, такое, каким видел его для вас... — Правда? А я и не думала ни разу об этом в таком ключе — искренне ответила тогрута, замечая, что на душе у неё стало легче — А вот Энакин меня в этой ситуации совсем не понимает. — Я рад, что вам стало лучше — ответил Соло, радуясь, что помог — И это очень плохо, близкие люди должны поддерживать друг друга и помогать во всем. Тем временем, этот самый родной и близкий для Асоки человек сидел в кафе и разговаривал с детьми. Тут в кафе пришла Мари и заметив друзей, подошла к ним и отвела в сторону, чтобы спросить о том, как прошло заседание и рассказать, что Хан был вчера какой-то грустный. Лея, конечно, подумала, что это из-за её отсутствия и в ответ поинтересовалась, как поживает «Альдераанская дева», как она в сердцах окрестила Анхелу. Мари поведала, что как всегда, пользуется их с братом отсутствием и строит из себя самую крутую. А ещё рассказала, что на съезд юных модельеров, на который скоро полетит Сабин, в качестве модели её нарядов, она хочет взять именно её, Мари. Та от радости чуть не упала в обморок. А между тем перерыв уже заканчивался и Энакин, сказав детям быть тут, пошёл в здание школы за Асокой. Она обнаружилась там же, где и была, в своём кабинете, а рядом с ней молодой человек, казавшийся смутно знакомым. — Асока, нам скоро идти, — напомнил он жене, кивнув Хану в знак приветствия. — Да, я сейчас — мигом подобралась тогрута — Кстати, ты ведь знаком с Ханом Соло, он помогал задержать Альгона, а теперь преподаёт у нас Пилотирование и стал новым тренером Люка и Леи. — Конечно, помню, здравствуйте, Хан — пришёл в себя Скайуокер и пожал ему руку. — Я пришла сюда, а тут Хан заглянул, и вот, начала ему на жизнь жаловаться — натянуто улыбнулась Асока и попрощавшись с Ханом, оставила ему ключи и вдвоём с мужем вернулась в кафе. Потом они забрали близнецов и сели в семейный спидер. Энакин, пока они летели, не сказал ни слова, но когда зашли в здание Храма, неожиданно выдал, предварительно убедившись, что детей нет в радиусе нескольких метров: — Асока, а не от этого ли красавчика-пилота сходит с ума наша Лея? — Да, это и есть Хан — не стала спорить тогрута с очевидным для всех. — Знаешь, не понравился он мне, совсем, и я категорически против того, чтобы она проводила с ним время — неожиданно сурово ответил Скайуокер. — Почему же? Он хороший парень, и потом я уже столько усилий приложила, чтобы помочь им сблизится — недоуменно вскинула ресницы Асока. — Вот этого только не надо, сводничество — это не твоё — сказал он ещё суровее — В общем, чтобы этого хлыща возле нашей дочери не было. Я всё сказал. Асока хотела возразить, но тут открылась дверь Зала Совета и Магистр Йода сказал, что свидетели могут заходить по одному. Начинался решающий этап суда джедаев —самого гуманного суда в мире.