Любовь на доверии

Едва закончив занятия на сегодня, Хан прямиком направился к Скайуокерам. Намерения он имел вполне определенные и потому очень обрадовался, когда увидел, что Асока дома одна. — Здравствуй, Хан, — сказала она немного удивлённо — Ты пришёл поговорить с Леей о тренировках? Её сейчас нет дома. — Нет, я пришёл не к Лее, — заявил Соло со всей горячностью — Я пришёл к тебе. Я хочу сказать, что то, что ты мне говорила про мужа и ребёнка, вовсе не является для меня препятствием. Ты можешь развестись с Энакином и быть со мной. — Хан, ну, что ты такое говоришь? — сказала тогрута, не скрывая своего изумления — Я и не знала, что ты воспримешь мои слова вот так. И ещё раз тебе говорю — нет. Ничего у нас с тобой не будет, я не люблю тебя. Тогда Соло, не слыша её или не желая слышать, упал на колени перед женщиной и взяв за руку, продолжил свой любовный бред: — Асока, ты не понимаешь, я люблю тебя, как никогда и никого! Давай, разводись со своим мужем, возьмём твоего сына и улетим. Далеко. Не важно, куда, лишь бы вместе. Я буду любить твоего ребёнка и воспитывать, как своего, только останься со мной. Мести Энакина не бойся, я всегда смогу заступиться за тебя. Асока резко освободила руку и даже инстинктивно шарахнулась в сторону, начав уже опасаться активных действий от впавшего в любовное безумие Хана. — Хан, да пойми ты уже наконец! — сказала она с нескрываемой досадой — Я никогда не буду с тобой. Я люблю только своего мужа и никто мне его не заменит, понятно тебе? Соло на миг отпрянул, но лишь затем, чтобы через секунду снова бросится к Асоке и схватив за руки, продолжить признаваться: — Асока, но только со мной ты и будешь по-настоящему счастлива, признайся, ты ведь тоже любишь меня, я чувствую... И осекся вдруг, заметив, что на них вот уже несколько минут глазами полными слез смотрит неслышно вошедшая Лея. Однако, вместо того, чтобы смутиться, Соло сказал ей, прямо и твёрдо: — Да, Лея, ты поняла всё правильно, я люблю Асоку и она непременно будет со мной, я это знаю. Что оставалось делать бедной тогруте, метаясь между падчерицей и Ханом? Только выпроводить его грозным криком и попробовать достучаться до Леи, но та, как и он, ничего не хотела слышать. — Как это понимать? — кричала она, бегая по комнате — Нет, как ты могла так со мной? — Лея, это не то, что ты думаешь — отчаянно пыталась объясниться Асока. — Молчи! Ничего не желаю слушать! — орала, беснуясь, Лея. — Так, что здесь происходит? Ваши крики в подъезде слышно — поинтересовался Энакин, входя в квартиру. Лея мигом воспользовалась ситуацией: — Вот у неё спроси! Это ведь она только, что с Ханом обнималась, я видела. Они давно любовники! *** — Лея, Лея, постой — услышала она за спиной голос Хана — Ты не так меня поняла. Я на самом деле люблю только тебя. Давай улетим вместе. Всё равно куда, лишь бы быть вместе... Лея обернулась на голос и... резко села на кровати, просыпаясь и тряся головой. Нет, этого не будет. Если до сих пор у неё и оставалась хоть крошечная надежда на то, что может быть, когда-нибудь... То вчера и она была безвозвратно потеряна. После того, что Хан ей сказал. И как? Напрямую, глядя в глаза, холодным и решительным тоном. И главное, отец ничего не сказал, просто закрылся с Асокой в своей комнате, а ей велели идти к себе. Интересно, что же они решили? *** Асока, поднявшись раньше мужа, готовила завтрак. Она очень старалась приготовить побольше всего вкусного, чтобы всем захотелось собраться за столом, как это бывало прежде. Нора была тут же и как всегда, в последнее время, не удержалась от комментария: — Подобный стол следовало лучше вчера устроить, когда генерал Скайуокер прилетел. — Он пришёл неожиданно, не предупредив, и я не успела ничего сделать — начала Асока неожиданно оправдываться, ощущая странную неловкость, будто бы не она, а Нора была тут хозяйкой и решала, что и когда готовить. — Любящая жена должна быть всегда готовой к встрече с мужем, и ничто не должно её от этого отвлекать — философски сказала няня и вышла из кухни, очевидно, пришло время кормить Морвейна. Энакин тоже уже проснулся, Асока поняла это по голосу из гостиной. Муж и правда сидел на диване и играл с сыном, сидевшим у него на руках, его дала ему Нора, стоявшая рядом. — Скучал, да? Скучал по папе? — спрашивал он малыша, доверчиво хватавшего его за пальцы. — Ещё как скучал — с готовностью подтвердила няня — А сейчас нам надо покушать, давайте мне его. Нора взяла Морвейна и пришла снова на кухню, оставляя мужа и жену наедине. — Энакин, пойдём завтракать, я приготовила много всего — сказала она как можно мягче. — Прости, я не голоден — отстранённо сказал муж — И вообще, я сейчас ухожу. — Куда? И ты даже не расскажешь мне как прошло задание? — холодность Энакина задевала тогруту за душу. — У меня появились срочные дела, — всё так же продолжал Скайуокер — А с кем пообщаться ты уже нашла. Я ведь не расспрашиваю тебя на эту тему. Это же твоя личная жизнь. Этого Асока уже не вытерпела. Да, в конце-концов, сколько же можно её этим попрекать! Как будто она просила Хана в неё влюбляться. — Энакин, я ещё вчера тебе всё объяснила, — в голосе женщины звучало отчаяние — И, если надо, повторю снова — Между мной и Ханом никогда ничего не было. Да, он в меня влюбился, но для меня это большая неожиданность. — А ты и рада этому — немного язвительно произнёс Скайуокер — Купаешься в лучах его влюблённости. Сама и дала ему повод надеяться. — Ничего я ему не давала, я проявила только элементарную вежливость — продолжала защищаться Асока, но муж не хотел её слышать: — В общем, поговорим потом, сейчас меня уже ждут — сказал он так же холодно и пошёл на выход. Асоке ничего другого не осталось, кроме, как идти будить детей. Начала с Леи, которая уже проснулась и сидела у стола, глядя в окно. Тогрута подсела к ней и негромко, но настойчиво заговорила: — Лея, идём завтракать. — Спасибо, я не голодная — последовал такой же холодный и безразличный ответ, как у отца. — Лея, ну хоть ты пойми, я ничего не чувствую к Хану, я люблю только твоего отца. С четырнадцати лет — решилась Асока на откровение. — А я не верю — твёрдо произнесла Лея — Я видела, как он смотрел на тебя, когда вы обнимались. Ты специально его привечала, делала вид, что помогаешь мне с ним, а сама, за моей спиной...как только не стыдно. — Что ты такое говоришь? — от души возмутилась женщина — Я честно старалась тебе помочь. Прошу, поверь мне. — Да уж нет, — скептически фыркнула девочка — Я ещё от прошлого раза не отошла. Асоке ничего не осталось, кроме, как вернуться на кухню, где Нора готовила кашу для Морвейна, держа его на руках. Малыш крутился и мешал ей. — Давай я его возьму — предложила Асока, заметив это. — Не надо, я привыкла уже так — возразила ей Нора, но тогрута всё же приняла ребёнка из её рук. — Иди ко мне, малыш, мой самый лучший, самый любимый — приговаривала Асока, прижимая сына к себе, но тот, вопреки ожиданиям, начал отчаянно вырываться и недовольно вскрикивать. Няня не смогла на это долго смотреть: — Давайте лучше я, а то день сегодня нервный, ребёнок всё и чувствует. Асоке ничего не осталось, кроме, как отдать Морвейна Норе с полным ощущением того, что весь мир обернулся против. А дальше будет больше.