Три года спустя.
Ланьлин. Башня Золотого Карпа. Конец зимы: празднование дня рождения молодого господина Цзинь.
Казалось, этот день не может быть чем-либо омрачён. Разве что собственными людскими пороками. Да и когда говорят, что весь мир радуется, определённо лгут. Не может радоваться весь мир. Если кто-то улыбается, другой обязательно будет плакать. С главной лестницы беззаботно спустили мальчишку, что родился в один день с именинником. Хозяйка Башни нисколько не стыдилась поступка мужа. Они ещё поговорят об этом. Вэнь Сюй, который представлял Цишань Вэнь, посмеялся вместе с Гуаншанем. Не Минцзюэ кинул мимолётный взгляд презрения в их сторону. Не Хуайсан раскрыл веер и прикрыл им лицо. Лань Цижэнь и Цзян Фэнмянь неодобрительно покачали головами. Другие гости также отреагировали по-разному: «И на что надеялся маленький ублюдок?» — насмехались; «Глупый», — кто-то пожалел. А кто-то просто смолчал. А ребёнок летел вниз по лестнице, не рассчитывая уцелеть. Неужели такое отношение он заслужил себе одним лишь происхождением? Разве он не был послушным и усердным ребёнком? Он ведь на многое и не рассчитывал. Но никто — никто! — не стал слушать мальчишку, особенно бастарда. «Кому ты нужен?» — читалось в глазах большинства взрослых, что он встречал по жизни. От их презрения были зависимы и дети вокруг. Чужой, никому не нужный. Мэн Яо. Этот ребёнок пришёл увидеть своего отца, не рассчитывая на особое отношение. Но его он и получил. И даже не заметил, как перестал скатываться вниз. Обида, злость, разочарование? Может быть, их совсем чуть-чуть. Ведь Яо понимал взрослых. Или так ему казалось. Силы ещё остались. Он встал — и всё под тот же презрительный взгляд отца, который будто бы грязи коснулся. Хотя и не трогал его сам. Тело болело, но от лишнего поклона хуже не станет. Он разбил лоб — не страшно, заживёт. Его прогнали. Остаётся уйти. Хотя прекрасные сады Башни Золотого Карпа не могли не задержать. Наверное, здесь и вправду, как в сказке, когда цветут знаменитые пионы клана. «Сияние среди снегов?..» — хотелось бы увидеть одним глазком. Как ни странно, заклинатели, замечавшие его издалека, не торопились прогонять мальчишку. Наверное, потому, что все достопочтенные гости были на банкете, и он бы не омрачил их взора своим присутствием. Хотя куда больше? А может, просто не хотели иметь дело с маленьким ублюдком. Ни с того ни сего Мэн Яо почувствовал странное желание остановиться. Замерев, он отпустил все мысли. И до его ушей донеслась прекрасная мелодия флейт сяо и ди. Одна сяо и две ди, если быть точнее. Мальчишка прислушался. Он вспомнил, как устроил поджог борделя и всё за ним последовавшее. Но было не так страшно. Мелодия словно помогала принять свой поступок. Словно ему не снились кошмары после содеянного. Но Яо всё равно не жалел. И всё же стало так легко. Мальчик почти поверил, что и его душа может соприкоснуться с небесами. Он сделал шаг в совсем другую сторону от ворот. Затем другой. Мальчишка просто шёл навстречу мелодии. Одумался, когда уже было поздно. Прекрасный господин в белых одеждах, мальчишка, примерно одного с ним, Яо, возраста, в пурпурных одеждах. И в такого же цвета платье была дева, одного возраста с господином. Пусть они и сидели, всё же можно было сказать, что она высокая. А ещё очень красивая. Интересно, а была ли его мать настолько красивой в юности, как она. Он словно увидел небожителей, призванных юным заклинателем. Кланы Лань и Цзян. «Всё-таки встретились», — Вэй Гаоцунь знала, что не всесильна, а потому не собиралась брать всё на себя. Но решила, если Мэн Яо будет нуждаться в её помощи, то поможет. Рано или поздно этот ребёнок должен был объявиться в её жизни. Они смотрели иначе. Мальчишка с недоумением, в ожидании решения старших. Молодой господин Лань, кем бы он ни был, посмотрел на него с разочарованием. Нет, не так! Он был разочарован в том, как Мэн Яо выглядел. И мальчишке стало стыдно за то, что с ним сотворили. Но неуютнее всего было под цепким взором молодой госпожи. — Прошу… — он уже готов был поклониться десять тысяч раз. Как он посмел потревожить их? — Подойди, — сказали двое. И Яо вскинул голову в удивлении. Дева продолжала смотреть на него, но уже протянула руку. Зачем? Что она собралась делать? Он перевёл взгляд на господина, который улыбался. Сидел он также ровно, но его глаза были направлены на деву, что сидела сбоку, чуть впереди него. Кажется, он получал удовольствие от того, что думали они одинаково. Мэн Яо так это увидел. Мальчишка в пурпурных одеждах сидел напротив девы, но уже посмотрел на Яо, мол, не зли её. Молодой господин Лань посмотрел на него, его улыбка стала другой, словно он говорил ему не бояться. И Яо, ободрённый этим жестом, несмело подошёл к заклинательнице. И как-то трусовато протянул руку. А после не успел опомниться, как сидел на её месте: любая циновка в Башне стоит в два раза дороже его скромных одежд. И всё же эта гостья посадила его на своё место. Он так удивился, что не заметил усилившейся боли. Скривился. — Где болит? — заклинательница перед ним опустилась на одно колено. Её голос уже не казался грозным или недовольным. И даже не был безразличным. Когда она посмотрела ему в глаза, сердце его пропустило удар. Молодая госпожа сияла, и он не смел находиться рядом с ней. — Го… — в горле ком стал. — Голова, — Мэн Яо словно выдавил себя это слово, — и кости будто горят, — дева издала звук «о», кивнув своим мыслям. На каждой из ладони она вывела какие-то знаки. Использовала духовную энергию. Мальчишка наблюдал с восторгом. Голубое свечение говорило о принадлежности заклинания к стихии воды. Одну ладонь она опустила на его плечо, пальцами другой руки она прикоснулась к его лбу. И ни один мускул на её лице не дрогнул. Словно ей было всё равно, что он извалялся в пыли и… — Цзэу-цзюнь, сыграйте нам что-нибудь, — и зазвучала другая мелодия. Не менее красивая, чем предыдущая. — А-Чэн, достань из правого рукава платок, — мальчик подошёл к деве и вынул небольшой кусочек ткани, даже не шёлк. И не стеснялся ведь! А ещё молча стоял рядом, важный такой. — Ты чего стоишь? — молодая госпожа повернула к нему голову. Теперь он не чувствовал прикосновения на лбу, изящные пальцы находились чуть дальше. Это рука оказалась совсем не нежной. Мэн Яо увидел мозоли на её ладонях. Он снова покосился на заклинателей ордена Цзян. Они готовы были прожечь друг друга взглядом. «А-Чэн, не тупи!» — что подобное искрилось в серебристых глазах девы. «Я не обязан понимать тебя с полуслова, шицзе!» — вскипал он. Но адепт ордена Цзян что-то сделал с платком, и тот оказался влажным. Как Мэн Яо узнал? Мальчик провёл по его лбу, с нажимом, но осторожно. Деве результат понравился: крови на лице не осталось. Но она окинула взором его одежды. Мэн Яо перестал чувствовать боль. Ход времени остался незамеченным. Он уснул под игру молодого господина! Но вскоре проснулся, не торопясь открывать глаза. Слава небесам, он умел имитировать глубокий сон. Голова его лежала на чём-то мягком. Он и подумать не мог, что дева его раскусила, но не стала поднимать. «Они всё ещё сидят?.. Из-за меня?!» Спокойствие, он всё ещё сохранял спокойствие. — Э, шицзе, о своей репутации не заботишься, так подумала бы, что скажут о Чифэнь-цзюне, — голос явно принадлежал мальчику. — Не стоило позволять ему высыпаться на своих коленях, — кажется, мимо проходила ревность. «Ему?» — Яо был рад, за долгое время о нём вспоминали только при помощи ругательств. А тут простое «ему». — Всё будет в порядке, ведь с нами Цзэу-цзюнь, — на которого клеветать не посмеют. Яо почему-то представил её улыбку. — Ведь так, молодой господин Лань? — послышался смешок. Эти двое явно были близки. Благородным девам и господам не позволялось оставаться наедине, наверное, поэтому с ними был этот А-Чэн. Хотя нормы поведения среди заклинателей отличались от правил в обществе обычных аристократов и чиновников. — Вы и сами можете постоять за себя, дева Вэй, — господин Лань не скрывал своего восхищения. И Мэн Яо на миг позабыл, как дышать. «Чифэнь-цзюнь, Цзэу-цзюнь? Тогда эта дева… Вэй Гаоцунь?» Вот о чём он не мог мечтать, так это о том, что будет находиться рядом с этими прославленными господином и госпожой. Чисты, благородны. Оба имеют добрый нрав. И помогают всем без разбору. — И всё же… друг мой, ты обещал защищать меня, пока Минцзюэ нет рядом, — дева Вэй вот-вот была готова рассмеяться. Отчего же? Да, верить слухам нельзя. Но, имея возможность быть здесь сейчас, Мэн Яо впредь не посмеет очернить их имён. Не важно, что он может услышать. — Да, — и не заметила, как на выдохе отчаянно прозвучало одно слово. Мэн Яо почувствовал, как сгорает от стыда. Он явно присутствовал там, где ему не место. Но как может оставаться спокойным юный господин Цзян? — Чего это вы заговорили слишком сладко? Он же спит, — вспомни солнце, вот и лучик. Кажется, А-Чэн чувствовал себя также, как и Яо. — Мы на чужой территории, осторожность не помешает, Ваньинь, — молодой господин Лань улыбнулся Цзян Чэну, и последний покраснел, отвернулся. Виноват. — Ха, засели тут! Благородные и отчуждённые, — послышался ещё один голос и грубые шаги. Но Мэн Яо узнал его: этот господин из ордена Вэнь смеялся громче всех. Кто-то встал. Мальчишка приоткрыл глаза, над ним, стоя боком, возвышался Цзэу-цзюнь, но был готов защищать не его. — О, и мелкий ублюдок здесь, — он открыл глаза, но увидел лишь изящные пальцы. Прикосновение довольно холодное. Весь испуг пропал. — Не важно, — этот господин такой самодовольный. — Одного не понимаю, у тебя совсем страха нет, Вэй Юэ? Ведёшь себя, как шл… — из ножен достали меч. — Молодой господин Вэнь, ещё одно слово… — незваный гость не дослушал. — И что ты мне сделаешь, Лань Сичэнь? — этот господин Вэнь так небрежно произнёс имя Цзэу-цзюня! — Я не с тобой говорю, не мешай, — Вэй Юэ не скрывала ни ответной злобы, ни разочарования во взгляде. За последние три года она думала о многих вещах по сотне раз. Дева всё пыталась понять, когда же орден Цишань Вэнь начнёт выступать в открытую. — Что вам нужно? — и всё же она должна была быть максимально вежливой. — Что нужно? — оскалился тот. — Держи! — из рукава он выкинул в её сторону что-то прямое, обёрнутое в ткань. Вэй Юэ дёрнулась, она не могла делать резких движений из-за Яо. — Отец сказал, тебе понравится, — вместо неё предмет поймал Сичэнь. Вэнь Сюй недовольно хмыкнул и ушёл. Цзян Чэн был шокирован. Всем. Спокойствием шицзе и Цзэу-цзюня особенно. Хотя какое там?.. Они одной своей аурой заставили сидеть его тихо. Один их вид говорил, что всё будет хорошо. И так пока кажется. Да, старшая сестра обещала защищать их троих. И ладно на ночной охоте, но… Ваньинь понял, что не заметили его благодаря им. Даже не дали вэньскому гаду обратить на него внимание. А-Чэн выдохнул. Хорошо, что сам не додумался натворить глупостей. Но… этот человек хотел назвать шицзе шлюхой? Ваньинь нахмурился. Он успокоился, взяв пример с Цзэу-цзюня. Тот опустился на своё место и сделал глубокий вдох. Гаоцунь неожиданно рассмеялась. И тут подскочил мальчишка! — Дева Вэй, дева Вэй, как вы можете смеяться, когда вас оскорбили?! — он сел перед ней на колени. Шицзе рассмеялась ещё громче. Только бросила, что Вэнь Сюй хотел оскорбить, но не смог. По факту, невиновен. Но также, как и Мэн Яо, был недоволен и Лань Хуань. Сейчас этот благородный старший брат-заклинатель хмурился. Цзян Чэн уверен, что каким-то тысячным правилом Гусу Лань запрещено и это. — А вы, мой дорогой друг, нарушили аж целых два правила своего ордена, — и на пальцах показала число «два». Сичэнь выдохнул. Нельзя перебивать людей, нельзя быть вспыльчивым. И да, сейчас он вёл себя не так, как обычно. Действительно нарушил правила. И за три года Вэй Юэ научилась это подмечать. А чего он хотел, когда отправлялся в гости к дагэ каждый раз, когда мог увидеться там с ней? А ведь день начинался так хорошо, и время они проводили прекрасно. Но явился Вэнь Сюй и вывел его из душевного равновесия. Так запросто? Ох, хоть бы дядя не заметил. — Деве Вэй так нравится подмечать мои ошибки? — Лань Хуань прикрыл глаза. Он не обижался. Что вы! Не такой у него характер. На всякие глупости обижаются только мелочные люди и гордецы. Коих в ордене Вэнь было много. Гаоцунь переживала. — О тебе же забочусь, Цзэу-цзюнь, — А-Яо увидел более широкую улыбку девы. Ему снова показалось, что он находится в окружении небожителей. И не понять, важны ли эти придирки к мелочам, или из-за него они не могут поговорить нормально. — Простите, — выставив руки вперёд, он ударился о них головой. — Я думаю, мне пора, — он хотел подскочить, как на плечо опустилась рука Первого Нефрита. Мэн Яо выпрямился и посмотрел на заклинателя. «О, небо, столько страданий ради доброты этих замечательных людей?» Он был готов душу продать, чтобы остаться с ними подольше. — Не торопись, — улыбка Цзэу-цзюня была довольно загадочной, и даже немного лукавой. Или Яо привык только к таким улыбкам? — Есть предложение, — деловито вклинился в разговор Цзян, напоминая о себе. — Для меня? — в его глазах заиграло неверие. Дева Вэй достала из рукава конверт и протянула ему. — В Цинхэ Не я должна была отправить человека из Юньмэн Цзян, но думаю, тебе оно нужнее, — Мэн Яо не решился взять рекомендательное письмо. И он не ошибся. — Но я ничего не умею, — мальчишка замахал руками, не решившись принять такую доброту. Он ничего им не сделал, даже не думал услужить им. А они просто так?.. — Тогда зачем пришёл в Ланьлин Цзинь? — Цзян Чэн не мог знать того, что было известно Гаоцунь. Она не видела нужды напоминать Мэн Яо лишний раз о сегодняшнем унижении. А Сичэнь никогда не заставлял кого-то рассказывать силой. Если только это не касалось чрезвычайно важного дела. Но он заметил, как ребёнок сжался. — Ты хотел бы стать заклинателем? — перефразировал он вопрос Цзян Чэна, чем вызвал улыбку Вэй Юэ. Ну как можно не восхищаться Первым Нефритом и его проницательностью? — Да-а, — неуверенно протянул Яо. — Тогда бери, — Вэй Юэ пихнула письмо ему в руки. — Но вы даже не знаете моего имени! — воскликнул Мэн Яо, сжимая конверт. — Узнаю при следующей встрече, — она улыбнулась ему, как старшая сестра глупому младшему брату. — А-Чэн, проводи его к выходу, пожалуйста, — юный Цзян нахмурился. — Я не могу оставить вас наедине, — вспылил, но чуть тише добавил, — не в Ланьлине, — и виновато посмотрел на Цзэу-цзуня, тот улыбнулся юному господину. Не обижается, он ведь понимает куда лучше него. Цзян Чэн встал и велел Яо идти за ним. Молчание. В Ланьлине уже ни снежинки. Тепло. А в Цинхэ ещё будет холодно. — А, молодой господин… — несмело протянул Мэн Яо. Всё-таки по положению Цзян Чэн выше его. — Чего? — мальчишка вздрогнул. К нему обратились, как к любому другому ученику в Юньмэне. По крайней мере, он хоть и ревновал шицзе к… невезучему парнишке, тот не раздражал как Вэй Усянь и не заставлял волноваться без перерыва. Но даже так, отношение к Мэн Яо было особенным, если сравнивать с другими бедняками, сиротами, уличным… короче, мнение шицзе в авторитете. — Я не успел сказать им «спасибо», — на самом деле, он хотел узнать, какие отношения связывают Цзэу-цзюня и деву Вэй. Но разве Мэн Яо имел право? Они уже были у главных ворот. — Они оставили это для следующей встречи, — Мэн Яо подметил, что в своей важности и суровости господин Цзян пока ещё мил. Но следующие слова будто бы гору скинули на его плечи: — Мне всё равно, что ты будешь делать дальше. Но если станешь адептом Цинхэ Не, не смей позорить шицзе, — развернулся и ушёл. И, что было самым удивительным, молодой господин Цзян пожелал ему удачи. А позже в кармане он обнаружил мешочек с серебром, которого у него не было до прихода в Башню Золотого Карпа. На первое время ему хватило. Когда дети ушли, Сичэнь вручил Гаоцунь, как он понял, ножны. Никакого заклинания он не обнаружил. Вэй спокойно, но с подозрением раскрыла «подарок». И замерла, увидев чёрные ножны с нефритовыми вставками. Вот это действительно был подарок. Но не ей, а отцу от дяди Цзяна. Юэ приложила ладонь к губам. Часто задышала. — Гаоцунь? — кажется, Сичэнь наплевал на все правила. Даже если кто-то увидит, он примет удар на себя. Всё равно дагэ знает, что Лань Хуань не сделает чего-то постыдного. По крайне мере, не сейчас, пока ещё не поведал Чифэнь-цзюню о своих намерениях. Сичэнь всего лишь не хотел, чтобы чужой увидел её слёзы. — Цифу, это ножны Цифу, — она хотела рассмеяться, но не потому, что смешно. Вэй Юэ была в отчаянии. «Значит, все нити действительно тянутся к тебе, Вэнь Жохань?» На плечи легли тёплые руки. — Гаоцунь, посмотри на меня, — он давно перешёл на «ты». Она ведь невеста брата. Но при чужих не мог себе позволить. — Это ножны меча моего отца, понимаешь? — она скинула его руки, сжала ножны и встала. «Неужели Вэнь Жохань хочет, чтобы я устроила скандал? Нет, он рассчитывает на большее, скорее всего. Ведь ответы я найду только у него. Ловушка! А что же ещё?» — Гаоцунь! — Сичэнь схватил её за предплечье. — Остынь, — не успел он повысить голос, как вернулся к привычному тону. Да, Цзэу-цзюнь понимал, в каком шоке пребывает Вэй Юэ. Потому отпускать её нельзя. Кто-то бежал. Юэ посмотрела в ту сторону. — Шицзе? — А-Чэн вернулся. — Что случилось, шицзе?! — Гаоцунь опомнилась. Кинулась к своему шиди, обняла его. «Точно, нельзя спешить», — хотя бы ради Пристани Лотоса и всего ордена Юньмэн Цзян. — А-Чэн, я пойду, отдохну, но перед этим мне хотелось бы поговорить с дядей. Приведёшь его? — мальчик нахмурился, но кивнул и убежал. Он заметил чужие ножны. И из-за них Гаоцунь разнервничалась? Юэ повернулась к Лань Хуаню и поклонилась. — Простите, Цзэу-цзюнь, и спасибо, — она выпрямилась. Но взгляд её был опущен. — Тебе не за что меня благодарить, — Первый Нефрит хотел протянуть руку снова, но его ладонь застыла, едва поднявшись. Будто горит. «Да… в этом нет надобности», — Сичэнь опустил руку. О, ему стоило предвидеть. «Любовь, да?» — на мгновение он прикрыл глаза. Виновато благословение матушки или нет, но его вело не только сердце, но и разум. Он был благодарен за такую милость небес. Благодаря этому он мог оставаться рядом с ней, не боясь быть опьянённым до безумия. Ему казалось, что достаточно просто помогать Юэ, оставаясь рядом при любых трудностях. О, как он был наивен! А за это время его любовь делалась только теплее, душевнее, желаннее. На этот раз Лань Хуань точно понимал, что, получив желаемое, не откажется. А потому был готов действовать решительнее. И только он подумал, что пора поговорить с дагэ, как что-то произошло — орден Цишань Вэнь. Почему-то был связан с Вэй Юэ. И дело было не только в брачном предложении. А теперь он получил возможность узнать больше, совсем чуть-чуть. И выходило, что с этим связана вся её семья? Ему не стоило спешить с выводами, и он не мог позволить ей действовать необдуманно. — Нет, — Юэ покачала головой. — Вы собирались меня успокоить, но я! — она цокнула. «Хорошо же благодарю за твою дружбу!» — а ведь Лань Хуань уже столько правил нарушал, общаясь с ней. Только это их секрет. Да и не всё так серьёзно было. Но Гаоцунь уважала Гусу Лань, а потому могла говорить лишь о небольшом, малюсеньком раскрепощении в общении двух полов в этом ордене. — Просто пообещай, что не будешь принимать поспешных решений, — Лань Хуань не хотел улыбаться, но продолжал ради неё. Он давно смекнул, что деве Вэй спокойнее на душе, когда он улыбается. Она обманывает себя этой его маской, если не может помочь ему. Да, не может. Ведь он сам пока не в состоянии помочь себе и рассказать о своих чувствах. — Обещаю, — она снова поклонилась. — Позвольте откланяться, — смотреть ей вслед уже стало дурной привычкой. Может, стоило-таки проводить Юэ до отведённых ей покоев?>*<
Город, где, по мнению небес, двое адептов Юньмэн Цзян предотвратят исполнение Злого Рока. Но это не точно.
Город, в который Вэй Гаоцунь отправила Цин Инчжэня и Вэй Усяня по личному поручению, ничем особенным не выделялся. Люди казались добрыми, но цепкий глаз Вэй Ина и его жизненный опыт подсказывали, что живётся здесь несладко. Даже беспризорники в Юньмэне улыбаются чаще, здесь — вообще нет. Нет, ну, когда дашь им серебра, довольны. Но потом Вэй Усяню надоело, что все их ответы пространные, а потому он запретил шисюну разбрасываться деньгами сестры. Пусть та и велела раздавать беднякам. Он тоже был добрым, но не до такой степени. Пример Юэ немного пугал, если так подумать. — И где нам искать этого Сюэ Яна? — Инчжэнь-сюн задал риторический вопрос, отдавая Вэй Ину сладость, борода (усы) дракона. Его, Цин-сюна, любимый десерт. Главная улица оказалась довольно людной. Но людей, вынужденных скитаться по улицам, они не видели, что уже говорить о детях. «И почему поручения шимэй так нелегко выполнять?» — юноше казалось, что он хорошо знал подругу. Но так и не понял, откуда у неё взялись обязательства перед каким-то ребёнком из этого города. Они ведь здесь никогда не бывали. Вэй Усянь об этом долго не думал. Он быстро съел свою сладость, улыбнулся и осмотрелся. Если так подумать, то появление ещё одного шиди — очень хорошее событие. Цзян Чэну недавно исполнилось одиннадцать, тот младше его всего лишь на год. Если верить а-цзе, Сюэ Яну должно быть пять-шесть лет. Жаль только, что через год он вместе с А-Чэном отправятся на учёбу в Гусу Лань. И тогда о мальчонке будут заботиться только сёстры. Почему-то он не сомневался, что найдёт Чэнмэя. — Но не думаю, что ей в Ланьлине лучше, — утешал себя Цин-шисюн, про себя Вэй Ин рассмеялся. Этот старший соученик был хорошим человеком, но простым. Тяжело ему, наверное, крутиться в кругу господ и их талантливых приёмышей. Но он не жаловался. И не завидовал. И если бы за кого Вэй Ин выдал сестру замуж, то только за него. Уже ради того чтобы остаться в Пристани Лотоса. А вообще, им можно и не заводить семьи и просто остаться в ордене Цзян. Хотя стоит сказать, что ни Лань Сичэнь, ни Не Минцзюэ он не знает. Со вторым просто не получилось познакомиться до сих пор, хоть Чифэнь-цзюнь раньше и был в Пристани. А Лань… в компании сестры он бы сразу раскусил Первого Нефрита. Вэй Ин ужасный собственник, когда дело касается семьи. И даже мадам Юй не позволит обижать. Только это секрет — тс-с-с! Цин Инчжэнь мял свой подбородок за отсутствием бороды, так бы он советовался с ней. Он знал, что Вэй Ин не особо послушный мальчик, командовать им могут лишь единицы. Но шисюн не думал, что отвлекись он на одну глупую мысль, как Усянь помчится навстречу приключениям. — Ты! Не твоё дело, отойди! — мужчина, явно не бедствующий, кричал на Усяня и какого-то… беспризорника. «Да ну?!» — в превратности Судьбы Инчжэнь верил, но всё же сталкивался с ним лишь при семействе Вэй. Вот уж кто не обделён божьим благословением (ли?). — Господин! — Ичжэнь кинулся к детям и прикрыл собой. — Цин Инчжэнь, адепт ордена Юньмэн Цзян, — поклонился, скрыв ехидную улыбку. Авторитет великого ордена он любил использовать перед таким злыми дядями. — Мой шиди вас чем-то расстроил? — при упоминании великого ордена мужчина отступил, присмотрелся. Колокольчики на их поясах не звенели даже от дуновения ветра. Любой адепт первым делом учился контролировать этот элемент их обозначения. Однако Инчжэня всё равно проигнорировал. Хмыкнул, развернулся и ушёл. Что, серьёзно, без скандала? Небеса смилостивились, потому что они настрадались достаточно или весь пиздец только впереди? Ну, главное, не говорить об этом вслух — тогда беда, вероятно, минует их. Он обернулся к детям. — Вэй Ин, — требует объяснений, и гадать не нужно. Руки так важно скрестил на груди. Усянь улыбнулся, запрокинув свои руки за голову. — Шисюн, я знал, что на тебя можно положиться, — и шисюн расслабился. Как можно устоять перед этим очаровательным созданием? Наверное, из-за этих глаз шимэй всё же спускала своему братишке сосуды с вином под кроватью. Всё равно получал на пару с Цзян Чэном от мадам, когда та узнавала об очередной попойке. Хотя не ему жаловаться, он вообще попробовал вино в восемь лет. И любовь эта длится по сей день. — А ты что? Поверил этому взрослому? — мальчишка обернулся на ребёнка, тощего и низкого. Может, ему и есть шесть лет, но по нему не скажешь. — Да ещё и за конфеты! — всё же подслушивать время от времени хорошо. Как ни странно, мальчик Вэй Ину понравился. И он очень надеялся, что это Сюэ Ян. Иначе в Пристань Лотоса он приведёт двоих детей, когда Юэ с трудом выпросила у мадам Юй место для одного. Всё-таки они два добрых идиота из семьи Вэй. — Как тебя зовут? — странно, правда? было, что сестра говорила обратить внимание на левую руку, на которой может быть повреждён мизинец. Но это не точно. Да, так она и сказала. В любом случае, нужный им ребёнок должен назваться Сюэ Яном, Чэнмэем. Мальчик сжался. Но выдавил: — Сюэ Ян, — ему не нравились люди, которые лишили его возможности получить конфеты. Но что-то подсказывало, это к лучшему. И всё равно было страшно: зачем он этим, видимо, важным людям? — Имя в быту будет Чэнмэй, — он смотрел на этих адептов слегка обижено. Мог ли он рассчитывать хоть на что-то? Глаза того, кого назвали Вэй Ином, загорелись непонятным Сюэ Яну счастьем. Он схватил его за грязные руки — без доли отвращения — и улыбнулся ещё шире. И это пугало. Сюэ Ян наклонился немного назад. Шисюн этого Вэй Ина был в шоке. От ниспосланного везения, но вряд ли мальчонка мог его понять. — Мы тебя искали! — Усянь дураком не был. И всё же напора ослаблять не стал. — Пойдём с нами! В Пристань Лотоса! — и держал мальчишку за руки, наклонившись к нему, прижимая руки чуть ли не к груди. — Но зачем я вам? — Сюэ Ян перестал бояться, словно он знал, его отпустят, если захочет. И всё же не верил. Почему господину из родного города он не может доверять, а им сколь угодно? Что-то в этом духе заявил Вэй Ин, ограждая Яна от подозрительного человека. — У моей а-цзе спросишь: она просила тебя найти! Но думаю, неплохо, если у меня появится такой милый диди, — Усянь потянул Сюэ Яна за щёки. Пусть и осторожно, мальчонке это не понравилось. Рассмеявшись, Вэй Ин отпустил его и поднял руки вверх, сдаваясь. — Я обещаю, тебе там понравится. Можно спать до девяти часов, охотиться на фазанов, есть сладости, сколь угодно, — маленькая хитрость, всё равно отвечать за это будет шицзе. Ну, если совсем невмоготу будет, сам раздобудет конфет, — и ты можешь стать уважаемым заклинателем! — Вэй Ин важно поднял палец. — Только ты можешь позволить себе такой простой распорядок дня, — шисюн фыркнул. — Но он не врал. Ты можешь пойти с нами, заживёшь намного лучше, — Сюэ Ян опустил голову. Он не понимал, с чего такая доброта. И узнать мог только у «шицзе». Молчание затянулось. Инчжэнь смекнул: — У тебя кто-то есть или ты один? — Ян вскинул голову и покачал ей. Нет, он совершенно один. — Тогда боишься? — мальчик закусил губу. Усянь наблюдал за ним с интересом. Они ведь сестрой тоже такими были. И всё же он не имел права говорить, что полностью понимает Сюэ Яна. Тот в свою очередь снова покачал головой. — Тогда у тебя нет причин отказываться? — Вэй Ин был в хорошем настроении и собирался заразить им Сюэ Яна. — Нет, — как-то непроизвольно слетело с губ. И его подхватили на руки. — Ужас, какой ты лёгкий! — действительно, страшно. Невольно вспоминается тот период, когда сам на скелет был похож. — Будем исправлять! Как давно ты ел? — мальчик закидал Сюэ Яна вопросами. Цин-шисюн насел на Усяня, ведь тот слишком быстро говорит. — Он так устанет быстрее, — и забрал мальчонку на руки. Сюэ Ян не понимал, чем заслужил такое хорошее отношение. Но эти люди прогоняли его сомнения, и он был рад окунуться в счастье, даже если оно не будет долгим. Вэй Ин действительно говорил долго. Сказал, что можно называть его и Усянем, и Вэй-сюном, и как удобно вообще. «Ты теперь мой младший брат», — сказал он, усомнившись лишь на секунду, что они могли найти не того. Но это говорило чувство долга перед сестрой. И даже случись так, вряд ли бы Гаоцунь отказалась от ребёнка, которому они подарили надежду. Потом он спрашивал, что Сюэ Яну нравится. Но мальчик знать этого не мог, ответы его были чересчур скучны. Мир А-Яна оказался слишком мал! Цин Инчжэнь задавал другие вопросы. О возрасте, о здоровье. Знает ли Сюэ Ян что-нибудь о своих родителях. Мальчик их не помнит, осталось только имя. И быть может «шицзе» расскажет ему. Инчжэнь учёл это. Вэй Ин наблюдал, наблюдал и понимал, о чём думает лучший друг сестры. Наверняка, она действует наобум. И прибегнет ко лжи во благо. И всё равно это будет враньём. «Хех, и как благородный Цзэу-цзунь может с ней дружбу водить?!» Ребёнка привели в гостиницу, отмыли, накормили, спать уложили. И всё для того, чтобы завтра же отправиться домой. Они вернутся в место, где их ждёт одна большая семья — орден. Вэй Ин надеялся, что Сюэ Яну там понравится также, как и ему, и ещё на то, что мадам Юй не будет строга к мальчишке, потому что его, можно сказать, привела Гаоцунь.>*<
Пристань Лотоса.
Месяц за месяцем, полгода прошло. Как и советовал Цзэу-цзунь, Вэй Гаоцунь не спешила действовать. Вернувшись из Ланьлина, она спокойно, как могла, обговорила всё с дядей Цзян и мадам Юй. Они решили послать людей на разведку, чтобы узнать наверняка. И вот уже прошло полгода, а никто ещё не вернулся. Лишь слали духовных змей, что приносили весточку об их здоровье. Ещё эти адепты извинялись за то, что так ничего и не нашли. Гаоцунь попросила Цзян Фэнмяня возвратить адептов домой, пока орден Цишань Вэнь ещё не успел обвинить их в чём-либо. И вот собратья заклинатели постепенно возвращались домой. Ни с чем. Это несомненно расстраивало Юэ, но она переключила своё внимание на занятие более полезное и приятное — воспитание Сюэ Яна. Как бы мальчику ни нравился образ жизни Вэй Ина, он всё же пожелал усердно учиться. Что касается его вопросов… Гаоцунь солгала. И чем она лучше Цзинь Гуанъяо? Ну, у того, если верить письмам Не Хуайсана, всё хорошо. Конечно, происхождением его попрекают. А-Фэн был разок свидетелем. И ему это не понравилось. Однако Мэн Яо попросил молодого господина молчать. А Не Хуайсан что? Молчал. Только шицзе рассказал, раз она отвечает за него. Но, кажется, не так уж и важно было. Один раз задав несколько вопросов, Сюэ Ян больше о них не вспоминал. Ему было семь лет. Самый возраст для начала самосовершенствования. И он очень старался. Признаться даже, понравился мадам Юй. Возможно, она захочет стать и его наставницей? Ну, Гаоцунь заглядывала слишком далеко вперёд. Она боялась только, что однажды этот ребёнок сорвётся и пойдёт по наклонной, как и в её прошлой памяти. Вообще, официально стать его опекуном Вэй Юэ не могла. Однако все по-другому считать не могли. В конце концов, Усянь бегал по округе, радуясь, что снова стал старшим братом. Цзян Чэн к новоявленному шиди относился хорошо, но энтузиазма Вэй Ина не разделял. Побаивался косых взглядов матушки, которая почему-то не вскипала из-за появления Сюэ Яна. Да и Яньли подметила, что матушка с отцом стали лучше ладить. По крайней мере, других причин её равнодушия к очередному опекунству мужа не было. А вообще, время от времени, раз в неделю или две, Сюэ Ян шалил вместе с шисюнами. Вэй Усянь просто не мог не веселиться, что очень нравилось шиди. Ну, а Цзян Чэн что? Он с братом, само собой. И только при Яньли от блаженной улыбки Сюэ Яна невозможно было избавиться. Он и Гаоцунь мог так улыбнуться, но больше проявлял уважение и послушание. А время шло. Уже осталось меньше пяти месяцев до того, как А-Чэн и А-Ин отправятся в Облачные Глубины. Юэ старалась об этом не думать, поскольку решила, что будет делать дальше. Юй Цзыюань была против, что уже говорить о мнении Цзян Фэнмяня. За долгое время они имели одинаковые мысли. Но выражали их по-разному. Мадам Юй заставляла её тренироваться до изнеможения, чтобы мозги на место встали. Дядя Цзян пытался поговорить и уговорить остаться в Пристани Лотоса. Однако нельзя было ждать, пока они хоть немного поймут действия Вэнь Жоханя. «Ещё не собирается устанавливать абсолютный контроль? И от меня отцепиться не может?» Поздняя осень, лотосы давно не цветут. Но озеро от этого хуже не становится. На причале Вэй Гаоцунь размышляла о своих планах. В этот раз она пойдёт одна, чтобы никто не пострадал. Накажет Сюэ Яну слушаться главу ордена и мадам и не пользоваться чересчур много добротой А-Ли. Сопроводит шиди в Гусу Лань, заодно позабудет там Инчжэнь-сюна. Отправится в Цинхэ Не, чтобы оставить там Нянын. Совсем завралась! То есть пока собралась так сделать. Главное, за это время не столкнуться с Лань Сичэнем, поскольку с Не Минцзюэ встреча неизбежна. И не дайте небеса им проболтаться. — Шицзе, — ладонь восьмилетнего мальчика обхватила её пальцы и тихонечко сжала их. Юэ опустила голову, чтобы посмотреть на нарушителя уединения. И улыбнулась. — О чём грустишь? — А-Ян оказался довольно проницательным ребёнком. И если в будущем он будет играть на нервах адептов ордена, то Гаоцунь не особо удивится. Ведь это явно его забавит. Вон как глазки блестят! — Всё хорошо, — Вэй Юэ присела, чтобы не смотреть на него сверху вниз. «Мы на равных, не забывай об этом. Я всегда буду рядом с тобой». И взяла его ладошки в свои. — Ты уже выглядишь намного лучше, — потрепала его по щёчке. — Вырастешь красивым-красивым, и все девчонки будут твоими, — хоть она и улыбнулась, Сюэ Ян был прав. — Не нужны они мне! — надулся он, посмотрев на шицзе исподлобья. И показал язык. — Ты лучше скажи, почему грустишь, — но вот его упорство… ах, было бы неудивительно, будь он её родным вторым диди. Таким упрямцем как раз был отец. Юэ глубоко вздохнула. — Через четыре месяца А-Сянь и А-Ин отправятся на обучение в Гусу, а я и Инчжэнь с Нянын отправимся на длительную охоту к границам Ланьлина, к морю, — сначала мальчик насупился, а потом ему стало любопытно, будто и не обижался. — Однажды, мы туда вместе отправимся, — ну, что сказать? Мало кто из заклинателей мог отправиться к морю, это было большой роскошью. Редко туда отправлялись ради отдыха. Но в «своих» воспоминаниях Юэ его видела, и как-то на ночь вместо сказки рассказала о нём. У А-Яна так загорелись глаза. Тогда она позабыла обо всех проблемах. — Я, ты, Ин-гэгэ, Цзян Чэн и шицзе Яньли? — Сюэ Ян осторожно, но явно без желания услышать отказ, полюбопытствовал. — Да, если так хочешь, — и тут Гаоцунь заметила, что расплакалась. Ну, лицо её от этого хуже не стало. Она не красилась, потому что тогда была буквально вылитая мать. Ух, она помнит ошеломлённое выражение лица мадам Юй и дяди. И тогда глава ордена попросил её не наносить макияж, потому что она и без него прекрасна.А ещё он переживал за нервы своей госпожи. Поскольку лицо мадам Юй и так выражало крайнее удивление, её реакция на слова мужа осталась неизвестной. Но это всё суета сует. А сейчас Гаоцунь плакала. Сюэ Ян высвободил одну руку и полез в карман, чтобы достать конфету и отдать её шицзе Юэ. — Не плачь, — по правде говоря, это первый раз, когда мальчик видит плачущую девушку. И он не представляет, что нужно делать. Однако дельная мысль у него проскочила: — Может Ин-гэгэ позвать? — дитятко невинно захлопало глазками, и Юэ рассмеялась. Маленький негодник, он не припомнит, чтобы шицзе проявляла слабость, особенно при Вэй Усяне. — Тебе лучше? — она всё не переставала смеяться, и Сюэ Ян признал — переборщил. А когда сестрица успокоилась, он терпеливо напомнил: — Ты так и не сказала, что случилось! — Да, — закивала она и взяла мальчонку на руки. Тот запыхтел. Потому что сам может идти, об этом заявить и собирался. Но Гаоцунь заговорила без остановки, направляясь в сторону дома. — Ты ведь будешь скучать по мне? А-Ину и А-Чэну в любом случае нужно проучиться в Гусу Лань целый год. А вот я… вернусь быстрее, если меня здесь будут ждать! — и щёлкнула А-Яна по носу. Тот шмыгнул носом. — Вернуться не успеешь, как никто и не соскучится, — Гаоцунь снова рассмеялась. Интересно, и кто его такому научил? А тем временем Сюэ Ян продолжил, стараясь перекричать её смех: — Я не дам всем зааааа-скучать!!! — мимо проходящие горожане улыбались и смеялись. Некоторые недовольно косились. Но такого часто не повторялось, а потому народ был снисходителен. — Только ты очень-очень торопись домой! Поняла? — и состроил важную моську. Явно подражал дяде Цзян. Юэ перестала смеяться. — Как скажете, дорогой шиди. Что у нас на ужин? — глаза мальчика снова загорелись. — Усянь сказал, они с Цзян Чэном принесут много-много фазанов. Сегодня будет много мяса… и конфет. Яньли обещала их приготовить, — он наклонился к уху Юэ. — Сказала, чтобы поднять кое-кому настроение, — Гаоцунь замычала, как бы удивляясь. — Так заметно? — и повела бровью. А А-Ян подтвердил с невероятно важным видом: — От нас с шицзе ничего не скрыть! Примечания: Оправдываю цветение сада в конце зимы заклинательством. Ланьлин Цзинь же, могут себе позволить и так шикануть. Да, романтики ещё мало. Но мы будем идти от меньшего к большему. Я ж не садист, что гору стекла за раз вываливать. *вспомнила прошлую главу* Если там мало, то что когда будет много? *всё планируемое стекло постучалось в дверь* Думаете, А-Чэн оос? Я всё же думаю, что нет. Но ведь я попробовала понять, как бы он повёл себя в данной ситуации, будь Юэ частью канона. Вот за Яньли он бы. ух! *представила бурную деятельность по защите прекрасной шицзе*. Но Гаоцунь другая, она защищает их с Усянем, наставляет. Он вроде бы счастлив, но и сам хочет защищать. *Цзян Чэн согласно кивает, пока автор не пустился в дебри* И к Усяню не ревнует, потому что на самом деле привык. Только к чужим, так как не понимает логику Юэ. *на кого-то собираются натравить собаку, потому что Остапа понесло* Поскольку этот кирин обладает довольно рассеянной памятью и некоторые важные вещи забывает, добрые люди, что читали новеллу недавно, может, вы подскажите мне, как назывался город, в котором обитал клан Чан и Сюэ Ян в детстве. Как видите, не помню, а интернет меня не любит — ничего не нашла. Рубрика «Вопрос-Ответ»! Кирин: А-Юэ, А-Юэ, тебе не кажется, что ты мать-одиночка? *автор должен заикаться, но он пьян* *ВЮ не замечает, подумывая изменить планы: избавиться от Инчжэня ещё по пути в Гусу, а Нянын, встретив А-Фэна, отправить в Цинхэ, чтобы после проводов сразу свалить* Кирин: ... Кирин: *ищет жертву для допроса, вдали показывается Вэнь Жохань, Кирин прячется за ближайшим столбом* ВИ: Сестрица, а что ты здесь делаешь? Кирин, испугавшись, оборачивается: О, ты-то мне и нужен! Лань Сичэнь или Не Минцзюэ? ВИ: Э? Никто? *нет, не комплекс сестры, просто любовь к семье и Пристани Лотоса* Кто-то: Брат... *ВИ и Кирин смотрят на неожиданного гостя* Кирин: Лань Ванцзи? А не рано ли? *А-Чжань игнорирует барышню, хватает А-Ина за руку и уводит* Э, ещё рано вам... *барышня закрывает рот, страшно смотреть ребёнку в глаза*